Skin and Chrome

Let the broken heroes rise Let the victors take their prize No one wins when justice dies War has let this age begin It is where we've gone and where they've been What a state that we're in Here in oblivion © Aviators – Oblivion

Пять лет назад. Конференция “First Core X”, зима 20W8, Западная Европа       За огромными окнами конференц-зала светло и идёт густой снег – яркая, пестрящая завеса, скрывающая силуэты окружающего города.       Столько лет прошло, а половина мира до сих пор лежит в руинах. Война добралась даже туда, где её ожидали в последнюю очередь. Если на месте почти нетронутых небольших поселений вырастали впоследствии гигантские агломерации, рядом с которыми Монстерополис казался глубокой провинцией, то некогда крупные города и столицы наоборот представляли жалкое зрелище. Парализованная экономика, на грани упадка. Многие перебираются в новые техногенные мегаполисы, отказываясь ютиться здесь. По сто раз перекроенная политическая карта; пытающийся восстановиться после сокрушающего удара мир; машины и люди, снующие по постапокалиптическим руинам, посреди которых островками возводились новые здания и реставрировались старые.       Странно возвращаться сюда после стольких лет, чтобы последний раз выйти на сцену…       – …и сделать новый шаг в светлое будущее!       Интересно, Лайт когда-нибудь изменится? Нет, конечно же нет…       – Посмотри за окна, Томас, – бестактно перебивает его Альберт. – Не правда ли чудесная погода? Такая светлая, аж глаза режет.       Толстяк на миг замолкает, недоуменно уставившись на своего уже неформального коллегу, не понимая, к чему это он только что сказал. Вайли же, воспользовавшись заминкой, продолжает, сцепив длинные сухие пальцы:       – С улицы зрелище более впечатляющее, – он проходит через всю сцену к окнам, замороженными стеклами нависающим над залом. – Ах да, я забыл, что ты не любишь добираться пешком. Прошлый век, а надо бы шагать в новый. Он там не за горами, может, повезет, и ты доживешь ещё. Медицина-то сейчас какая! Там, глядишь, какими-нибудь протезами вытащишь себя на порог нового столетия, раз с копированием сознания дело обломилось.       – К чему вы всё это? – Лайт ещё старается сохранять остатки официальности, на которые Вайли махнул рукой с самого начала.       – Да так, снег в глаза сыпет. Полчаса как. Форточку прикрыть забыли?       Кто-то в зале хихикает.       До Томаса медленно доходит, что за этой странной шуткой на деле стоит совет сворачивать затянувшийся театр, длящийся как раз упомянутые полчаса. Пока он собирается с мыслями, смущенный этим замечанием, Альберт вразвалочку возвращается к центру сцены, под сияющий белым экран с эмблемой уже чужого отдела. По старику и не скажешь, что он в числе основателей одного из самых прорывных и самых спорных проектов современности. Худощавый высокий человек, не удосужившийся привести в порядок поседевшие волосы, обрамляющие заметную пролысину. Вышедший на сцену в столь неофициальном виде: в потертых джинсах, в чёрной рубашке с рисунком черепа на спине, с чёрным же галстуком, белые линии на котором оказались стилизацией под кости позвоночника. У Вайли всегда был весьма своеобразный юмор и эксцентричное поведение, в комплекте со временами непрослеживаемой логикой. Официального статуса нет, кроме сохранившейся докторской степени? Вот и замечательно! Значит, и соблюдать дресс-код не обязательно. А что это вообще такое, напомните?       Иногда Альберт казался Томасу сумасшедшим, хотя Лайт и понимал, что всё это – мастерская актерская игра на публику. Однако и в голову не приходило, что через некоторое время этот спектакль неожиданно оборвется, поставив жирную кровавую точку.       Слепят фотовспышки, репортеры до сих пор снимают сцену. Из-под рам застекленного потолка смотрят прицелы камер. Мест в зале не хватило, и многие люди стоят. Некоторые обнаглели настолько, что притащили с собой своих роботов – в основном «компаньонов», но в толпе Вайли видит и мастер-ботов. Их ещё очень мало. Подумать только – сегодня в этом здании собралась добрая половина из ныне существующих на Земле «новых роботов». Альберт немного бы уточнил данные, но эта информация не для широкой публики, здесь далеко не только «свои».       Вайли оглядывает зал, полный людей и техники.       Не закрывать глаза. Не бросать взгляд всё время вверх, в светлое снежное небо, на слепящие лучи солнца, просачивающиеся сквозь заледеневший стеклянный потолок.       – Мне иногда начинает казаться, мы уже и забыли, ради чего вся эта канитель затевалась, – размеренно произносит Альберт, опуская взгляд с потолка на чинно выпрямившегося Томаса, готового выдать новую речь: – Старость не радость, да, уважаемый доктор Лайт?       Смешки из зала, на лице Томаса расползается добродушная усмешка, но тут же сползает обратно, стоит заметить веселый оскал на лице коллеги, его поблескивающие синие глаза.       – Итак, – всё таким же веселым тоном продолжает Вайли, обращаясь к залу. – Раз уж речь у нас по традиции зашла о робот-мастерах, я очень рад видеть тут столько новых их лиц. Уверен, с годами вас будет больше. Не исключаю возможности, что мы когда-нибудь увидим на этой сцене одного из них…

[Floor 2, freight unit]

      – …это – угроза.       Элек криво усмехнулся, покосившись на «заложников», застывших от неожиданности и ужаса. Ещё секунду назад эта троица киборгов была уверена, что робот с AFL не нанесет им физического урона. Сейчас они не были уверены ни в чём. Конечно, это мог быть и беспардонный блеф. Но сам тот факт, что DLN-008 говорил всё это, ещё и с такими интонациями, уже не внушал доверия.       – Да, – продолжил Элек в коммуникатор, вместе с тем внимательно смотря на повязанных, – у меня тут трое. Пока что ещё живых и невредимых. Полагаю, вам хочется, чтобы они остались такими и дальше, – робот коротко хмыкнул, заметив, как вздрогнул один из террористов. – Будет очень жаль, если я ошибаюсь.       Этот бот не мог так говорить. В это категорически не хотелось верить. AFL должна в принципе подавлять ненависть к людям, независимо от их действий, а весь остальной комплекс стандартных директив – намертво гасить негативные эмоции, направленные в сторону формальных «хозяев». Эти программные кандалы, сами по себе формирующие менталитет «слуг», не могли позволить и мыслить в подобном направлении – не говоря уже о том, чтобы угрожать с таким издевательским спокойствием.       Идущие помехами видеоэкраны, динамики и громкоговорители по всему конгресс-центру продолжали трансляцию. Речь робота выходила за все дозволенные рамки, звуча устрашающе даже для «подзащитных». Элек видел реакцию людей и других роботов, насколько его сознание, перегруженное удержанием такого количества одновременных процессов, позволяло воспринимать такой объём информации. Он, всегда предпочитавший держаться в тени, не обращая на себя лишнего внимания, теперь стоял на этой импровизированной «сцене», нагло скалясь с неё.       Невидимый «взгляд» робот-мастера метался по холлу восьмого этажа, прыгал по камерам внешнего наблюдения, по видеонаблюдению в диспетчерской, не в силах охватить всё разом.       Клубы дыма и редкие, загасающие языки огня над переходами. Бегущий и перепрыгивающий между перекладинами и мачтами Рок, пытающийся успеть, пока Элек оттягивает ему время. Вновь потерявшаяся из поля зрения Квейк – DLN-008 так и не разобрал, что отпугнуло киборга, вцепившуюся в ноэльбота.       Через два угла главного корпуса – жмущиеся к стене Калинка и Ролл. На мордашке старшей сестры – недоуменное неверие. Милая наивная девчушка, она и в жизни не подумает, что это – по-настоящему. А многие из здесь присутствующих, наоборот, легко поверят. А заодно и вспомнят полыхавшее над Монстерополисом три года назад зарево.       Заложники. Взгляды людей. Недоумение, испуг и одновременно робкая надежда в глазах гражданских ботов. Наверняка они точно так же не знают, как воспринимать заявление другого робот-мастера. Скованные по рукам и сознанию одной цепью – первым законом. Действием или бездействием.       Полиция уже подняла тревогу, но сюда ещё ой как не скоро доберутся, запутавшись в городской паутине. Кто-то пытается наблюдать за происходящим с других зданий, из окон, выходящих на конгресс-центр. Ближайшие платформы заблокированы, пути тоже, весь район в навигационных помехах – и никто не докажет, что кроме террористов к этому приложил руку и сам Элек, которому не нужно, чтобы кто-то вмешался тогда, когда весь план и так стоит на грани провала. Пускай наблюдают издалека. Так им же безопаснее.       Конференц-зал. Переполошившиеся «Копья», почувствовавшие реальность угрозы. Ошарашенные лица учёных, большинства из которых Элек не знал. Женщина в пиджаке, перепачканном в её крови, стекающей с разбитых губ. Ноэль стоит, бледная, закрыв глаза и с заломленными за спину руками. Его создатель, неловко прижимающий вывихнутое предплечье – Лайт рядом с ней.       Оттянуть время. Любой ценой.       – Так что, господа террористы, – в голосе Элека зазвенела сталь, – у вас есть ровно полчаса, чтобы выполнить требования. Любое ваше насильственное действие, направленное в сторону робот-мастеров, наших создателей или посетителей выставки будет расценено как отказ, за последствия которого вы будете расплачиваться.       Ненадолго воцарилась гробовая тишина.       Опешившее лицо Харви. Тео, пытающийся перекрикивать трансляцию, отдавая приказы. Ксандер…       – ES-1, я смею обратить ваше внимание, что вы не в ту сторону двигаетесь, – бросил Элек. – Ближайший незаблокированный выход к грузовым отсекам находится на втором этаже. Но я вас встречу в холле на противоположной стороне здания, лично. Ваши товарищи посидят здесь. Не волнуйтесь, они под присмотром братьев наших меньших…       Лайтбот прервал передачу и кинул выключенный комм на пол. Перевел взгляд обратно на киборгов:       – Я в любой момент могу отдать им, – он кивнул на безмятежно нависающие машины вокруг, – команду на уничтожение. И да. Я соврал, что не знаю, как их программы работают.       Свет отключился, а устройство хрустнуло под ногой робота, направившегося прочь из отсека. На отдельные истеричные возгласы «копейщиков» Элек не обратил никакого внимания, скрывшись за пробоиной, которую быстро закрыла одна из машин. Люди остались в очень взрывоопасном помещении, наедине с бездушной машинерией, больше не кажущейся безопасной.       Их Ад был вылит из металла и пластмасс. И они в него вернулись.       – Элек! Элек, погоди! – Фараон, до сих пор незаметно скрывавшийся за колонной в коридоре, быстро догнал лайтбота. – Что это всё только что было?       – Публичное выступление, – кратко ответил Элек, не оборачиваясь.       Захлопнулась боковая дверь, пресекая возможность сюда добраться. Робот урывками поддерживал контакт с сетью, изредка дотрагиваясь до незакрытых кабелей и приборов по пути. Изоляция лайтбота мало волновала, с этим он давно научился работать, и сейчас методично отрезал путь до места встречи всем, кроме Ксандера, а последнего целенаправленно сбивал с толку, задерживая и вынуждая идти обходными путями. Параллельно Элек продолжал отслеживать состояние в конференц-зале и положение Рока на карте здания.       Требовалось как можно дольше продержать внимание старшего Пейна на себе. Без его приказа ни Тео, ни Харви не должны начать активные действия. Спровоцировать Ксандера оказалось несложно: этот человек, по всей видимости, не особо отличался адекватностью и на самом деле пришёл лишь за местью, что робот-мастерам, что их создателям. А уж Элек для него тем более – мишень номер один. Кто бы мог подумать, как же на руку сейчас играет то, что на лайтбота явно повесили вину за двух упавших. Как бы это ни было смертельно опасно для самого Элека, в том числе и в весьма недалёкой перспективе, но тем легче все поверят, что он не шутит.       – Это же была прямая угроза людям! – DCN-028 навис над Элеком; два метра роста позволяли археологу возвышаться над и без того долговязым лайтботом. – Ты серьёзно?!       – А я, по-твоему, похож на клоуна? – вернул вопрос DLN-008, вновь ровным, практически машинным голосом.       – Сейчас ты похож на стереотипного злодея! Ты хоть понимаешь, что делаешь?!       – Спасаю наших создателей и наших собратьев, – не замедляя шага, ответил Элек.       На плечо легла увесистая рука, останавливая.       – Элек, приём! Остановись, – потребовал Фараон, рывком разворачивая лайтбота на себя и вглядываясь в его лицо. – Всё то, что ты сейчас наговорил…       Из-под тёмных волос поблескивали пронзительные синие глаза. Абсолютно ровная, как застывшая, радужка.       – Смотря на твою реакцию, – без какого-либо намека на эмоции прокомментировал Элек, – предположу, что это было очень похоже на правду, а ты сам не подумал, что без AFL задача решается проще, эффективнее и наверняка.       Пара мгновений замешательства, лайтбот спокойно выскользнул из захвата, ускорив шаг, вынуждая коссакбота поспевать за ним.       – Так, всё-таки, это блеф, – с облегчением произнес Фараон. – А ты отличный актер. Я уж и правда подумал, что тебе не до конца вытерли кодировки Вайли.       – О, ну это всё равно не отменяет того, что сейчас я бы хотел вернуть их обратно, – безмятежно сообщил Элек так, словно речь шла о какой-то мелочи. – Хотя бы на час, а то «первый закон» – такая заноза в…       – Эй, да что с тобой? – Фараон встал, как вкопанный. – Остуди схемы!       «Или он до сих пор “играет”, чтобы я тоже не расслаблялся?»       – Ты же этого не имел в виду… – закончил коссакбот неуверенно.       Элек остановился, наконец глянув через плечо. Лицо номера восемь не отражало практически ничего, кроме какой-то невыносимой, давящей усталости.       – Конечно, – он отвернулся. – Просто шучу.       

***

      «Да это сумасшествие какое-то!»       Рядом с грохотом закрылась дверь. Несколько выстрелов успело свистнуть меж створок, оставив на противоположной стене следы пуль и обожженные пятна от бластеров. За дверью ещё что-то жахнуло, её заметно покорёжило. Михаил благоразумно не стал дожидаться, пока Ксандеровские молодчики найдут способ проломить многослойный барьер. Коссаку хватило одного попадания. Вытаскивать пулю, пытаясь скользкими от крови руками извлечь её из мышцы – как минимум зверски больно, даже когда адреналин бьёт в кровь, притупляя ощущения. Постоянно оглядываться, будучи готовым в случае чего снова уматывать. Ждать следующего выстрела, который может совершенно внезапно угодить в легкие, печень, сердце, мозг… И при всем этом его дочурка сидит где-то на большой высоте, пусть и с опекающим её роботом, но никто ведь не гарантирует, что до них не доберутся раньше, чем он подоспеет!       Чтобы продолжать ещё и думать трезво в сложившейся ситуации, надо быть либо подготовленным к экстремальным ситуациям человеком со стальными нервами, либо же роботом, и очень желательно – боевым. Коссак ни тем, ни другим не являлся. Зато под наведенный лайтовским роботом кипиш Михаил успел обзавестись бластером. Правда, за перехват обладания этой игрушкой он чуть не поплатился жизнью, обнаружив, заодно, что физическая подготовка у него, мягко говоря, не ахти.       Ноги подкашивались, руки тряслись. Рукав рубашки по плечо был оторван – пошёл на перевязку этого самого плеча. Болело невероятно, но приходилось, стиснув зубы, терпеть.       Михаил в общих чертах представлял, куда могли забраться Ролл и Калинка – это место на экранах мелькнуло дважды, оставалось соотнести его с очень смутно запомненным экстерьером и местами попадающимся на стенах планом эвакуации. Человеку было глубоко до лампочки, что там происходит с его коллегами. Мнение о Ноэль сильно упало за последнее время, а Томас Михаилу никогда и не нравился – хоть и его боты были очень занимательны, а одна из них сейчас пыталась сохранить жизнь дочери Коссака. Лайтботы, несомненно, милые создания. Вот только хозяин у них – зажравшийся хряк.       Ещё один из лайтовских робот-мастеров проявил демонстративно вызывающее поведение. Такая выходка казалась непозволительной даже для коссаковских ботов, которым Михаил осторожно ослабил половину директив и провел воспитательную беседу, чтобы они не привлекали к себе излишнего внимания. Даже для Скалла, хотя Скалл – отдельная песня.       С другой стороны, Лайт неоднократно отмечал, что Элек обладает холодным расчётливым умом. Да и по поведению, как бы странно это ни звучало по отношению к роботу, он слишком похож на машину. Насколько Коссаку было известно, восьмой номер и под давлением перепрошитой управляющей программы сохранял эти качества – раз вообще смог выполнить требующий невероятной сосредоточенности и трезвого сознания приказ. К тому же, Михаил прекрасно знал, что Томас своим роботам затягивает AFL сверх необходимого. Что бы этот толстый пройдоха там ни вещал на публику про «они были взломаны и не должны нести ответственности», виноваты они на самом деле или нет – Лайт не столь глуп, чтобы после «первого инцидента» оставлять им даже гипотетическую возможность выйти из-под контроля.       Элек, судя по всему, виртуозно разыгрывал театр одного актера, самым наглым образом пользуясь сложившейся ситуацией и всеобщим недоверием к себе. Получалось убедительно. В это можно было охотно поверить, Михаил даже ненадолго засомневался, а не правда ли это именно то, чем это кажется.       Трансляция, тем временем, внезапно оборвалась. Коссак так и не успел услышать, что ещё интересного атомщик выдал. Зато обратил внимание на то, что справа от него самопроизвольно захлопнулась ещё одна дверь. Как раз с той стороны, с которой доносились чьи-то множественные шаги, предвещавшие ещё одну группу любителей пострелять.       Как хорошо! Главное, чтобы у него перед носом ничего не закрыли!       Коссаку было также интересно, где шатаются его собственные боты. Его, безусловно, радовал тот факт, что их до сих пор не выловили, но неизвестность всё равно беспокоила. Он-то человек, он хотя бы может несколько раз выстрелить в ответ. А Фараон и Брайт, если нарвутся, что будут делать со своей AFL? Нет, конечно, они у него ребята хорошие, сообразительные. Может, сами смогут выкарабкаться. Смогли же они спрятаться. И, как бы ни было об этом печально думать, но жизнь Калинки ему, всё же, гораздо важнее.       Михаил кое-как выбрался на балконы, жадно глотая холодный воздух, кажущийся столь необходимым сейчас, после долгого бега. Воздух этот, однако, противно пах палёной резиной и ещё какими-то смесями, кислорода недоставало, а глаза начало щипать – ветер сносил дым из переходов сюда. Человек озирался, пытаясь сообразить, где искать дочь. Видно было плохо, треснувшие на одно стекло очки мешали. Если Михаил правильно понял, Калинка и Ролл должны были находиться на северо-западной части здания, а он сейчас был чуть ли не на противоположной стороне от них. По коридорам все двери закрыты, напрямую туда не добраться, а если незаблокированный и маршрут существует, человек наверняка опять столкнется с террористами и по нему снова будут стрелять.       Возможно, на этот раз попадут.       Возможно, насмерть.       Беглый панический осмотр выявил в двух балконах в стороне от Михаила вертикальную лестницу, ведущую на крышу здания и под длинные арочные перекрытия между корпусами. Это был, конечно, крайне рискованный путь, но времени думать, судя по донесшемуся до него шуму из коридора, у Коссака не оставалось.       «Пан или пропал!»       Набравшись храбрости, уже подходящей к концу, Михаил перемахнул через перила, из последних сил цепляясь за всё, что только под руку попадалось, подбираясь за балкон и молясь, чтобы его не заметили.       В этот момент он от всего сердца ненавидел других людей – и очень, очень сильно жалел, что больше двадцати лет не занимался спортом.       

***

      «Хит с Крешем были бы в восторге…»       Рядом потрескивал огонь, и в пропахший гарью воздух хлестали быстро загасающие искры. Пламя дышало, обдавая жаром по температурным и тактильным сенсорам. Под подошвами – тонкий стальной край, за которым открывалось всё переплетение переходов. До сих пор дымил один узел, к которому присоединился новый. В нескольких коридорах были вынесены стёкла, в одном месте – всё обрушено и переломано, и посреди площадки ярко полыхает плакат. В грудной клетке пульсировал генератор, и терморегуляция пыталась охладить системы, разогретые очередным разгоном, на этот раз более длительным и в разы более стремительным, чем предыдущий.       Отдачи не пришло, и это одновременно как успокаивало, так и вызывало лёгкое разочарование.       Как он промахнулся? Это же был бросок наверняка, от которого практически невозможно увернуться. Квик был готов в несколько прыжков проскочить до площадки, забрать свой управляемый бумеранг, который должен был застрять в глотке противника…       Но оружие просто вернулось в руку, и бот уже не знал, рад он этому – или нет.       Девчонка-робот дала дёру, стоило ей выскользнуть из рук замешкавшейся человека. Пусть она и была, по факту, этаким «трупом», и смотреть на неё издалека было тяжело, Квик ни на секунду не колебался теперь, и больше не сомневался, что поступает правильно.       Женщина-киборг поднялась на ноги и теперь злобно осматривалась, пыталась сообразить, как ей выбраться из сложившейся ситуации. Квик мог сейчас совершенно безнаказанно убить её – от второго броска она точно не увернется, а если увернется – ничего не мешает голыми руками свернуть ей шею. Однако дальше жизнь этой мрази – в её распоряжении. Упадет, сгорит, задохнется – это будут её проблемы, так ей и надо. Что до остальных «людей», застрявших там же – так им он пожелает того же.       С этого момента он никакого отношения к этому не имеет, пока очередная человеческая тварь не устроит эту «охоту на ведьм» – и тогда он откроет охоту в ответ. Он бы попытался помочь тем ботам, кто остался в здании – а им явно пришлось несладко. Или двум девчушкам на краю, пусть одна из них и человек – он слышал этого человека и её позицию уловил.       Он бы помог, но, к сожалению, таких, как он, не жаловал здесь никто, даже другие роботы.       К сожалению, за это и свои вряд ли похвалят.       Квик бездумно перебирал лезвие бумеранга, прежде чем заткнуть тот обратно за пояс. Ещё раз грохотнуло рядом, когда огонь добрался до какого-то блока электроники, мощно заискрило, через огонь проскочило несколько ярких вспышек тока. Промелькнувший на высоте силуэт вайлибота в красно-жёлтой броне и чёрной одежде легко сливался с пламенем, густо валящим дымом и ночной мглой.       Управляющая программа мирно отрабатывала свою схему, и ей не было никакого дела ни до пылающего окружения, ни до полного апокалипсиса внутри ядра.       Рок бежал по направлению обратно к центральному зданию, так быстро, как мог при том, что по пути приходилось маневрировать; искать кратчайший маршрут, перескакивая над пропастью там, где он мог проскочить; взбираясь выше и выше, чтобы зайти с высоты этажа-10 к этажу-8. Он слышал ещё конец трансляции, а Элек невозмутимо дублировал всё сказанное на его передатчик, перед этим закинув короткий совет:       «Ничему не удивляйся», – и Рок не удивлялся.       Он надеялся, что Элек знает, что делает, что на кону в этой игре стоит всё, а восьмой номер выбрал один из самых безумных путей решения проблемы. Доверял ли Рок ему? Да, безусловно. Это не подлежало обсуждению.       Линии пролётов и опор, рамы подвесов и арки. Тянущиеся рядом провода, вспыхивающие и пролетающие мимо при каждом рывке и прыжке электрические огни, трубы и теплотрассы; кусок конструкции от городского яруса, расположенного чуть выше; восходящий к городским небесам смог от горящих «мостов» внизу…       Что-то промелькнуло в стороне от робота, теряясь в смоляных клубах. Ещё раз и ещё раз. Тень двигалась практически параллельно ему, по другой трассе, перемещаясь такими же перебежками и очень быстро. Не останавливаясь, Рок на бегу попытался присмотреться, но не удавалось понять, что или кто это – на такой скорости всё размывалось, а из-за постоянных бросков между перекладинами, переворачивающегося мира, робот то и дело терял неясный силуэт из виду. Лишь один раз внезапно отозвались боевые системы, и лайтботу показалось, что на него смотрят. Однако тут же всё заглохло – ложная тревога?       Мимо мелькнул подвешенный транспарант, перегораживая половину обзора, а потом Рок окончательно потерял «сопровождение».       Но ему было уже не до этого – впереди выросла громада центрального корпуса, ещё один прыжок, и бот на полном ходу перескочил на полотно стены, цепляясь за край карниза, взбираясь к окну – придётся разбить.       Время подошло к концу, и оставалось считать, сколько ещё удастся взять взаймы.       

***

      Застланная туманом загородная дорога петляла меж деревьев и скал, спускаясь к мегаполису.       Несколько миль до одной лишь окраины города, чёрными скалами вырисовывающегося на горизонте. Проезжающий мимо реденький транспорт. Темно, никто не обращает внимания на фигуру, шагающую по обочине. Мало ли любителей-туристов; может, это кто-то с ближайшего малого поселения; может, из загородных участков или ещё откуда. Вот только далековато даже до постов на въезде в Монстерополис, да и ночью идти как-то странно, тем более, в одиночку. Да ещё и таким бодрым шагом, будто совершенно не чувствуешь усталости после долгой ходьбы и в таком тяжелом снаряжении.       «Вечно с тобой какие-то проблемы, как же меня это задрало…»       Металл, конечно, не собирался идти весь путь до города, это было глупо. Требовалось лишь добраться до участка, «выпадающего» из зоны покрытия следящих систем телепортационного контроля, а оттуда можно было безопасно скакнуть на взломанную точку в пределах города.       На карте местности до сих пор поблескивал «фантом» несуществующего блока.       Бункер, близ которого когда-то располагался блок, был обрушен за полгода до активации Металла, и никто так до сих пор и не потрудился хотя бы залатать телепортационную «дыру». Неудивительно, впрочем. За общей картиной «первого инцидента» не заметили прогремевшего на противоположной стороне города от АЭС взрыва. Позднее здесь не обнаружили ничего интересного, кроме непроходимых завалов, оставшихся от бункера. Когда поднятое восстание машин подавили, Рок, оставив полицию и спецслужбы разбираться с наведением порядка, сам очертя голову ломанулся с миротворческой операцией по следу за Вайли. Координаты телепорта через несколько прыжков привели на какую-то развалину времен Войны – остатки медицинского учреждения, разнесенного в клочья прицельным попаданием ракеты. Явившегося «гостя» встретили относительно отстроенное здание и армада перепрограммированных машинок, устроивших очень «тёплый» прием.       Типичная западня. Удивительно, как на это вообще можно было купиться.       В итоге Рок самым дурацким образом упустил Вайли. Абсурд ситуации в высшей степени: Альберт просто ушел на гравицикле, в который робот не рискнул выстрелить – слишком был высок шанс навредить при этом человеку. Догнать гравицикл Рок тоже не смог. Всё, что у лайтбота было – разрядившийся бластер, почти нулевой заряд батареи, очень много повреждений и полученная в лицо слабая электромагнитная плюшка, отправившая Рока мирно полежать. Позднее еле функционирующего пацана подобрали спецназовцы и вернули бедную машинку на ручки Лайту.       Вайли же, прежде чем смотаться «в заслуженный отпуск» на океанские просторы, напоследок знатно одурачил федеральную полицию и разведслужбы, вынудив за собой погоняться. Вывел тех на ложный след, обрывающийся в никуда. Судя по высказываниям шефа, у него давно всё было подготовлено, чтобы свинтить на всеми забытый остров, на котором красовался научно-исследовательский комплекс, заброшенный несколько десятков лет назад, было несколько обслуживающих роботов ещё военных времен. Как старик умудрился туда добраться сам, а следом понатаскать оборудование – оставалось загадкой.       За всей этой шумихой про обрушенный бункер вообще все успешно забыли.       Вот к нему-то Металл сейчас и направлялся. Но прошёл всего около двух миль, прежде чем рядом на полной скорости просвистела металлическая махина гравицикла. Пролетев несколько метров вперед, машина наклонилась, разворачиваясь под прямым углом и тормозя. Яркий свет фар полоснул по придорожным деревьям и кустам, озаряя густой белесый туман. Остановившийся гравицикл завис над разбитым грязным и до сих пор мокрым асфальтом, паря на расстоянии полуметра от земли.       – Металл! – заорал Флеш громко. – Ты с ума сошёл, куда поперся?!       Постояв пару секунд, Металл направился к гравициклу. Багажник закрыт, всё свёрнуто, закрылки прибраны. Восседающий на месте водителя бот в сине-жёлтой броне кутался в плащ со скинутым капюшоном, поблескивая лысиной и злыми глазками:       – Чёрт бы тебя побрал, Мет! – рявкнул хакер недовольно, взирая на старшего брата сверху-вниз, с урчащей машины. – Сумасшедший мудак!       Это был тот редкий случай, когда Флеш вообще позволял себе поднять голос на старшего брата, невзирая на то, что тот вполне мог выйти из себя и немного переломать Флешу руки за такое. Однако сейчас хакер настолько кипел от злости, что опасность огрести казалась ему делом десятым, а по самому роботу можно было решить, что окружающий туман – это исходящий от него выпускаемый пар.       – Залезай, что ли! – кинул Флеш, завершив «речь». – И поехали забирать нашего кретина. Не пешком же ты идти собрался?       «Я обожаю своих братьев», – мрачно подумал Металл, забираясь на гравицикл и сдерживая желание отвесить хорошей затрещины. «Идиоты».       – Между прочим, телепортационная дыра в паре миль от нас, – отметил старший.       – Между прочим, я знаю, – огрызнулся Флеш, разворачивая машину обратно на трассу. – Ещё я знаю, что сейчас – это тебе не «месяц назад», который совсем не «месяц», – DWN-014 начал набирать скорость. – И если ты как-то проскочишь через обновленную телепортационную защиту, тебя попросту отследят с той точки, куда ты собрался прыгать. Да и выглядишь ты слишком заметно. Хоть бы шлем и броню снял; глядишь, не признают. И лучше сделай это сейчас, пока мы ещё не в черте города.       – Опять прикидываться киборгом? – без энтузиазма проговорил Металл. – Ладно.       – Ты и так собирался это сделать, не правда ли? – едко кинул Флеш через плечо. – Только не говори мне, что ты действительно думаешь, что тебя никто не узнает. Там каждая подзаборная псина помнит нас, по крайней мере в боевом снаряжении – точно.       – Тебя тоже, – хмуро отметил DWN-009,       – А я и не собираюсь блистать своей лысиной! – парировал Флеш. – Подъедем к границе, дальше поведешь ты. Я буду прикидываться мешком с деталями.       – Лучше объясни, как мы собираемся обходить контроль транспорта на въезде и в городе.       Флеш покачал головой:       – Да никак. У гравициклов, – пояснил он, – автоматом считывается регистрационный номер. Я его ломанул, вот и всё. В городе держимся не выше метра от трассы, так что придётся немного пропетлять. Но это в любом случае быстрее, чем если бы ты пешком от телепортационной привязки бы добирался, – не удержался хакер. – Хотя там всё равно район заблокирован и тебе придётся дальше пешком идти.       Металл тем временем стащил с себя шлем. Серые синтетические волосы, кажущиеся скорее седыми, свалились на лицо робота. Защитную полумаску, впрочем, Металл не торопился снимать, переключившись на броню. Флеш покосился на зеркало заднего вида:       – Маску тоже убери, – посоветовал он, переходя на разговор через передатчик. Не хватало только перекрикивать ветер. – Ты её хоть раз после восстановления снимал?       – Нет, – похоже, это был ответ на оба замечания.       – Как будто мы до сих пор на задании.       – Мы и так на задании, – невозмутимо ответил Металл.       – Нет, мы на несанкционированной вылазке, – закатил глаза четырнадцатый. – Отец отпустил «проветриться», надеясь на твою сознательность и под твою ответственность. Вот что мешало нам просто посидеть где-нибудь в безопасном месте и оттуда мониторить сеть, раз с Ланфронта ничего не ловит? Без всех этих выкрутасов и уж тем более без Квика…       – Хватит ныть, – оборвал его девятый. – Мне и шустрого хватает по горло.       – Конечно тебе «хватает шустрого»! – с досадой кинул Флеш. – Кто бы сомневался! Вечно с этим уголовником возишься! Скажи мне на милость, Мет. Сейчас, пока ни он, ни кто другой нас не слышит. И ты, и отец прекрасно знаете, что у него в коде. Когда я увидел эту базу снимков, честно скажу, я был в шоке. Где отец вырыл весь этот сброд? Досье одно лучше другого! Я, конечно, боевой робот, а не человек, и мне должно быть наплевать на представителей человеческого рода, кроме нашего многоуважаемого батеньки, который опять положил болт на мое мнение! И никакой AFL у меня нет и, слава Тьюрингу, не было. Но мне поплохело, когда я это почитал!       «Всё потому что ты – слабонервный аутсайдер».       – Мы в который раз это обсуждаем? – прервал Металл. – Во-первых, Квик – не они. Во-вторых – тебе до сих пор не очевидно, что для его разработки необходим был их опыт?       – Слушай, Мет. Может, я и не гений, как отец, и я ничего не понимаю в создании ядра, – с сарказмом отметил Флеш. – Я спорить не буду, меня не под это программировали. Но почему мне очевидно, что это перебор? Боевые программы и базы данных всё равно поверх матриц личности ставятся в процессе обучения. Что мешало, прости, использовать те же снимки военных, что и у тебя?       – Помнится, у тебя и к тем снимкам были претензии, – флегматично заметил Металл. – Я-то тут причём? Отец решил, что так надо, значит, так надо. Ты как будто назначение Квика не знаешь.       – Такое же, как и у тебя, ага, – буркнул хакер. – И вы с ним прекрасно справляетесь, как я посмотрел, на вашем счету больше всего трупов. У вас даже цвет брони одинаковый.       – Во-первых, назначение не совсем такое же, – поправил Металл. – Во-вторых…       – Металл! Прекращай строить из себя автоответчик! Ты понял, о чём я, не надо прикидываться идиотом! Ох, к чёрту, это бесполезно! Просто пытаюсь отвлечься и не думать, что мы опять крупно вляпались из-за этого кретина.       – Следи за дорогой лучше. И сбавь скорость, ты её превысил. Уверен, ты не хочешь связываться с дорожным патрулем, а нам не нужен лишний десяток трупов.       Флеш плотнее вцепился в рули, шипя от недовольства. Конечно, шипеть на Металла было бессмысленно. Синдром вахтера, неизлечимый и в запущенной стадии. Вайли спихнул на своего старшего робота «приглядывай за ними, я занят», а тот воспринял это со всей прямолинейностью и ответственностью. Будет беспрестанно зудеть, что ему надоело возиться с этим детским садом боевых ботов, отличающихся каждый по-своему паршивым характером, и всё равно продолжит выполнять год как неактуальное задание.       Отмены, видите ли, не было!       За время разговора Металл прибрал защиту корпуса, сидя в чёрной водолазке, под которой отчётливо проступали очертания механического тела. Если не обращать внимания на глаза и принять как нечто должное тёмно-красную металлическую маску, можно было бы решить, что это – киборг, пускай и очень странно выглядящий.       – Так больше на человека похоже, – утомленно кинул младший робот, глянув назад. – Приглядываться никто не будет, наверное. Ладно, у тебя есть какой-то конкретный план?       – По обстоятельствам, – кратко ответил Металл. – Я надеюсь, мне не придётся прибегать к крайним мерам. Ты до сих пор подключен? – уточнил он, заметив, что к голове Флеша тянутся провода, похоже, от планшета, заткнутого за пояс.       DWN-014 вздохнул, размышляя, стоит говорить или нет.       – Да, – наконец произнёс он. – И я хочу врезать Квику за то, что этот дегенерат только что откинул. А в том, что это именно он, я не сомневаюсь. Кадры закинуть?

[Congress Center]

      – Так… – Харви пришёл в себя и выдал максимально чёткое определение ситуации: – Это ни в какие ворота не лезет.       Запоздало сообразил, что экран в конференц-зале его не показывает – обнаглевший робот попросту вырубил вещание.       Не нервничать и не думать, что угрозы могут быть совсем не беспочвенными. Может, восьмой номер и всего лишь машина, и подделывает эмоции, и выбрал подходящую с его точки зрения тактику, но у ES-3 начали закрадываться серьёзные сомнения. Остальные робот-мастеры вели себя почти как люди, с трудом скрывали свою реакцию. Вряд ли не заточенный под «ломать социальную драму» бот, которому полагается управлять атомной станцией и разбираться в несколько другой области, должен быть способен настолько уверенно блефовать. Да и слова Ксандера в адрес этой электрической твари разом перестали казаться сказкой, сочинённой на фоне тяжелых физических, а заодно и психологических травм после встречи с «номером восемь». Вон, там двое их коллег… того. Мало ли.       Внезапно заработавшие камеры, показывающие происходящее в грузовом отсеке. Ещё трое их соратников – в лапках машинерии, которая…       «Твою же мать».       Рабочие боты из грузового узла разбредались, явно подчиняясь какой-то общей схеме, в отсеке остались только те, что сторожили киборгов. Последние выглядели очень печально и зашуганно. Каким образом DLN-008 умудрился одними словами напугать взрослых мужиков, находящихся под стимуляторами и готовых к стычке с роботами?!       Настойчиво пиликал пульт. Гринлиф перевел взгляд на экраны у приборной панели, обратив внимание, что дисплеи горят красным, и по ним каскадами «стекают» строчки логов, похожих на ошибки. Центральный экран, на котором недавно висел забитый окнами рабочий стол операционной системы, теперь сверкал эмблемой частного предприятия «Light Labs», под которой красовалась буква «R».       «Да ты издеваешься, падла!»       Харви откинулся на спинку кресла, пытаясь успокоиться и не психовать прежде времени. Так. Спокойно. Этот чёртов робот физически не может добраться до коммов и изолированных от общей сети устройств. Вызов на коммуникаторы шёл только потому, что они все объединены в одну сеть и настроены на соответствующие частоты.       В диспетчерской есть две камеры и микрофон на приборной панели. Пара выстрелов по первым, сломать второй. На всякий пожарный. Технически Харви знал, что здесь больше нет ничего, что может транслировать звук. Если же всё-таки есть, остается надеяться, что у лайтовского выродка вычислительные ресурсы не безграничные.       Гринлиф пощелкал коммуникатор, попытался связаться с младшим из Пейнов, ответившим не сразу:       – У меня тут всё в краш-репортах, – начал Харви хмуро.       Из коммуникатора в ответ последовала матерная трехстопная тирада, из которой Харви узнал много нового и интересного, включая мнение Тео о подчинённых, о Ксандере, о Коссаке, об электрическом отморозке, о роботах и обо всём происходящем.       – Тео, – прервал изрыгание проклятий ES-3. – Послушай меня. Боты из грузового отсека расползаются по всему зданию. Судя по всему, обезврежена большая часть мин. На свободе – около девяти-десяти до сих пор не пойманных роботов, и насколько я вижу по работающим камерам – с минуты на минуту тут будет лайтовский золотой мальчишка. Несколько наших людей застряли на переходах, и мы ничем им сейчас не можем помочь, а твой многоуважаемый брат опять ведёт себя, как дебил, уж прости меня!       Гринлиф покосился одним глазом на экраны, вполголоса выругался и продолжил, пропустив мимо ушей ответные рявки от ES-2.       – Да-да, Тео! Я помню план, конечно же! Вот только этот чёртов план пошёл крахом! Если эта мразь не блефует, любое неосторожное движение – начнется бойня, и будет она не в нашу пользу…       – Если хоть один робот напрямую здесь кого-нибудь убьёт, это только докажет нашу…       – Ни хрена это не докажет! – взвинтился Харви, буквально крича в комм. – Да что вы с Ксандером такие упёртые бараны, я не пойму! Зачем мы сюда пришли? Ради чего всё это начиналось, не напомнишь?!       Гринлиф сам не замечал, как голос его непривычно повышается с каждой новой фразой:       – Мы вне закона, и достаточно давно! Если нас не прибьют роботы, нас отправят на электрический стул! Даже если мы спровоцируем восстание, никому от этого легче не будет! Нам – уж точно, потому что мы будем мертвы!!! Я не трус, но сейчас мы в полной заднице, Тео! Проснись! Я предпочту спасти людей, в частности – наших товарищей, а не пытаться взять бессмысленный реванш или устроить шоу на весь мир! – киборг практически орал, насколько ему это позволяла замененная наполовину система дыхания. – Мы ещё можем отсюда уйти и смотаться от полиции. Многие из нас могут! Мы должны уходить!..       Харви прервался, закашлявшись. Тео что-то хотел ответить, но замолчал.       – Выводите оставшихся гражданских из здания, – тише произнёс ES-3. – И выводите наших, кого можете. Мы по сто раз отрабатывали отход, сделайте лучшее, что можете. А учёных и робот-мастеров просто заприте в зале. Там ещё есть несколько детонаторов, а пульт у меня.       «Туда им всем и дорога».       – Мы можем их перестрелять, – неожиданно спокойно отметил Тео. – Делов-то.       «Я понял, чего восьмой номер добивается», – сообразил Харви. Действительно, план робота был очевиден и лежал буквально на ладони, только от этого легче не становилось.       – Нет, – Харви направился прочь из диспетчерской, одной рукой держа коммуникатор. – Не провоцируй этого ублюдка, я не хочу рисковать нашими людьми. Да и я предпочту отвлечь внимание копов от путей отхода. Пока у нас есть такие заложники…       Проигрывать надо уметь. Они и так сделали достаточно, это событие наверняка поднимет мощный общественный резонанс, и тот будет не в пользу робот-мастеров. Независимо от того, прикидывается лайтбот или нет, он своей выходкой ставит не только себя, но и остальных ботов под угрозу. Независимо от того, выживет ли он сам, выживет его создатель или нет, будет сложно, если не невозможно доказать, что это – не то, чем кажется.       Дело вряд ли спустят на тормозах. Нужна какая-то невероятная череда совпадений, чтобы спустили. Конечно, могут последовать и санкции в сторону киборгов в целом, зацепив людей-машин заодно с робот-мастерами, однако правительство не пойдёт на такой безумный шаг. Это расшатает общественность, ведь киборги – всё те же люди. Среди них может оказаться любой, попавший в тяжелый жизненный переплет. Да и гражданская имплантация разной степени, от минорных замен, при которых человек не попадает под официальное определение, и до тотальных, как у террористов – не редкость.       Один неудачный шаг здесь, и взрыв не заставит себя ждать.       Людям нельзя просто так взять и поставить «прошивку», стереть или подавить их личность. Да, их сдерживают мораль и законы, стереотипы и правила, но их воля и мысли свободны. Обязательно находятся те, чьё терпение лопается. Людей намного больше, чем «новых роботов», и живут на свете они дольше, чем машины, которых не жалко и от которых можно избавиться. А эти, с позволения, «существа» должны знать своё место и то, для чего они создавались. Для чего им дали «жизнь», которую так же легко могут и забрать.       Проигрывать надо уметь. Иногда для уничтожения противника приходится порезаться и самому. Каким бы ни был гнилым этот театр, они сделали львиную долю планируемого. Они спровоцировали врага на крайне опрометчивый шаг, который, вне зависимости от исхода операции, играет и «Копьям» на руку тоже.       

***

      – …у тебя ещё остались сомнения?       Ответа не последовало, и Флеш, тяжко вздохнув, развалился на заднем сидении, накрывшись плащом. Как бы ни была примитивна и откровенно глупа «маскировка», издалека она и правда могла сойти за мешок с деталями. Примерно настолько же, насколько Металл, переместившийся на место водителя, мог издалека сойти за киборга. То есть, если или совсем не приглядываться, или не знать очевидной разницы.       Хлещущий в лицо ветер, пролетающий мимо транспорт; ночная мгла сменяется очередным ярко освещенным тоннелем, потом – полосатой иллюминацией автострады, и снова дальше идёт тьма, пусть и расцвеченная неоновым заревом, но всё равно остающаяся тьмой.       Металл пребывал в крайне паршивом настроении. Впрочем, оно последнее время особо и не менялось, разве что находились всё новые поводы быть недовольным всем и вся.       На этот и далеко не первый раз – Квиком.       Ожидаемо. Если исключить то, что шустрый впервые настолько наплевал на его приказ. Обычно девятый был чуть ли не единственным, кроме Вайли, что в принципе способно удержать Квика от очередной идиотской затеи. Если, конечно, Металл вообще успевал отследить, что их не в меру активная машинка намеревается откинуть. И как он упустил момент, когда перестал быть для брата авторитетом? Ещё и привычно не принял всерьёз очередные громкие заявления, решив, что дальше возгласов дело не уйдет. А очень зря.       Квик и раньше с «чувством опасности» не дружил и, казалось, чувствовал себя чуть ли не бессмертным, если смотреть на статистику самоубийственных выходок двенадцатого номера. А тут такое подтверждение в виде возвращения после полного уничтожения чипа. Интересно, шустрый хотя бы понимает, насколько рискует? По всей видимости – нет.       Металл периодически сверялся с загруженной в память картой города, успевшей местами измениться за полгода, прокладывая наиболее безопасный и при этом быстрый маршрут. Подъехав, они окажутся в трёх-четырех милях от цели, и дальше всё равно придётся идти. Это несомненно в разы быстрее, чем от телепортационного блока добираться полностью пешком, но это было всё равно невероятно медленно – в сравнении с той скоростью, с которой разворачивались события на выставке.       Хакер продолжал изредка сбрасывать на передатчик отдельные кадры, параллельно комментируя, что происходит за пределами здания – началась паника, знатно переполошились СМИ, встала на уши полиция. Кто-то закинул сообщение о том, что объект заминирован, на нижних ярусах началась активная эвакуация, как и по соседним зданиям района. Сообщили о себе первые выдворенные на волю террористами «чистые» заложники, усаженные на вагоны в одном направлении и высадившиеся в районе от места действий. По-прежнему не могут поднять воздушные дроны или хотя бы примитивный вертолет. Ситуация хоть и экстренная, но носит статус локальной, а следовательно – требует некоторой волокиты с разрешением на использование в городской черте летательных аппаратов выше двух метров над трассой. К тому же, их надо дождаться, что займет ещё не менее получаса сверху и перегрузит ближайший телепортационный блок. Ну и, конечно, в условиях сбоев навигации всё это – крайне сомнительной полезности затея, от которой мороки больше, чем толку.       – Мне интересно, как долго они ещё будут тупить, надеясь на то, что Мегамен всё решит? – риторически поинтересовался Флеш. – Кстати, Металл. Ты уже придумал, что мы отцу скажем? – похоже, он решил ещё раз проверить выдержку старшего опытным путём.       – Что будет, то и скажем, – процедил девятый. – Я врать не собираюсь.       – Потому что ты и не умеешь, – хмыкнул хакер. – А, к слову, как ты нашего тетриса вытаскивать оттуда собрался? Возьмешь за ручку, отведешь в сторонку, мол, всё, наигрался, на сегодня лимит людишек исчерпан?       – Ты можешь заткнуться?       – Могу, – четырнадцатый номер поежился. – Не хочу.       – На его счету пока что лишь два трупа и один промах, – откликнулся Металл хмуро. – Я больше беспокоюсь, что этот недоумок попадется.       – Я не сомневаюсь! – раздалось из-под плаща.       После этого оттуда больше не раздавалось ничего: Флеш уже давно понял, что доказывать что-то девятому номеру – битая затея, в лучшем случае заканчивающаяся игнорированием аргументов, а то и самого аргументатора. В худшем – вытаскиванием лезвий из собственной тушки. Конечно, Флеш догадывался, что вляпайся он в подобное дерьмо сам, Металл бы и за ним пришёл, вытащил бы за шкирку и устроил бы потом задушевную беседу. Вот только представленная ситуация была совсем гипотетической. Флеш не имел традиции «вести себя как Квик», что уже стало местной ходовой фразой, обычно ничего хорошего не означающей.       Как-то остальным же вайлиботам хватает ума вести себя как взрослые, а не как психически неуравновешенный подросток! Маленькое уточнение. Психически неуравновешенный подросток, представляющий из себя смертельно опасное оружие и имеющий максимально прямолинейное назначение – убивать. Практически такое же, как и у Металла – их, с позволения, командира, старшего «сына» Вайли, а по совместительству – ходячей мясорубки с отвратительным характером. С точки зрения Флеша разница в назначении была незначительной, а вот в поведении – очень заметной. Это, однако, не отменяло того факта, что замашки Металла хакеру тоже категорически не нравились.       Можно было ещё припомнить Креша с его аппетитами в растрате боеприпасов. Хита, до которого далеко не с первой порции тумаков дошло, что нельзя поджигать всё, что красиво горит. Эйра, попросту помешанного на военной технике и авиации. Инертного и ленивого бота-амфибию Баббла, который без пинка ничего делать не будет, да и с пинком из воды не выползет – лишь бы не утащил за ногу в эту самую воду. Вуда, который наверняка заведет себе новый органико-механический питомник, и с его зверьём вынуждены будут уживаться все, вне зависимости от симпатий или антипатий к «природе».       Вот угораздило быть собранным и активированным среди подобных личностей!       Впрочем, ничего нового. Флеш, как обычно, жалел себя – ведь в своих глазах он был образцом порядочности, эталоном правильности и единственным здравомыслящим ботом в этой по умолчанию свихнувшейся конторе.

[Congress Center]

      DCN-025 Брайт сидел в полной темноте, ему было невероятно страшно, и он хотел домой.       Его с самого начала страшил этот гигантский мегаполис, а от мысли, что Монстерополис – далеко не самый большой город в этой стране, было не по себе. Куда ещё больше-то! Как же это отличалось от его родины, и по сей день пребывающей в весьма плачевном состоянии. Обе столицы по-прежнему лежали в развалинах, какая-никакая современность была только в центрах городов, а сделай шаг за черту – и дальше идут километры руин, по которым ещё умудряются выживать, жить и работать. Но подобная атмосфера с самой активации окружала бота, пристроенного работать в ремонтной лавочке, и казалась чем-то естественным и правильным. Да и Брайт предпочитал не уходить дальше порога своей работы, где ему все были рады. Отношение к мастер-ботам было иным. Находились те, кто их опасался и недолюбливал, но люди, в основном, дружелюбно относились к робот-мастерам, как и они, в свою очередь – с уважением и почтением к людям. Его брата, DCN-026 Тоада – бота-лягушку, агротехника – вообще весь район обожал, особенно детишки.       Вы не поверите: общая цель, условия жизни и энтузиазм в построении «светлого будущего» так сближают!       На самом деле, ботов и людей на его родине сближало, скорее, положение в правах и тех, и других. Оно было одинаково дерьмовым. В общем-то, поэтому никто особо и не жаловался.       Брайт долгое время не хотел лететь сюда, да и вообще выходить из лавочки не имел особого желания. Предлагал взять вместо себя Тоада, но вот незадача – лягушка был несколько глуховат и почему-то не воспринимал на слух любую речь, кроме русской, хотя читал совершенно свободно, да и с аудио-системой у него физически и программно всё было в порядке. Ко всему прочему, Тоад был очень нужен, под его управлением огромная орава сельскохозяйственной техники, а без Брайта могли и недельки две-три обойтись, хотя, конечно, по нему все будут очень скучать, особенно – хозяйка лавочки.       В общем, как знал, что надо сидеть дома.       Здесь лампочку пугало все, начиная от нравов людей и заканчивая местными роботами. И если он сначала опрометчиво решил, что Квейк – это последняя остановка, он серьёзно ошибся. Здесь был лайтбот, пугавший его в разы больше, чем обезличенная кукла. Ещё здесь были эти люди. Нет, удивительного в протезах ничего нет. Дома много кто ходит с ними – и таких людей куда охотнее берут на тяжелые и опасные работы, наравне с роботами, ибо могут. А, как известно, пока все вкалывают на общее благо, причины цапаться остаются на уровне бытовых недоразумений.       Брайт чувствовал себя попавшим в какой-то очень плохой переплёт. Раньше DCN-025 искренне считал, что место такому – где-нибудь в книжках, которые он скачивал и читал на досуге, когда в лавочке долгое время не было посетителей.       Стоило решить, что хуже уже некуда, как обязательно появлялось что-то ещё хуже, и конца края этому безумию не было.       Вот и сейчас, лампочка никак не мог понять, что внезапно стало неправильным в окружении. Как и его человеческая сестрёнка получасом ранее, он уловил чужое присутствие на очень близкой дистанции. Сенсоры не возвращали ничего подозрительного, но в потоке данных явно что-то не стыковалось. Однако паника мешала боту сосредоточиться даже на своей основной задаче, что там до анализа окружающего пространства! Зато он знал, что находится совсем недалеко от джаммера: восприятие начало идти жутчайшими глитчами, ощутимо «сыпалось». Спокойствия ради, Брайт решил, что ему так по-человечески «мерещится» именно из-за этого, а не из-за чего-то другого.       Всё будет хорошо, успокаивал он себя. Главное – не светиться. И в прямом смысле тоже.       Среди «улизнувших» Брайт запомнил ещё одного бота – Планта, бразильского ботаника. Этому товарищу очень повезло – его хозяин уехал в гостиницу ещё вечером, оставив подопечного самого дальше представлять их стенд. В отличие от паникующего коссакбота, «цветок» мог вообще не беспокоиться за сохранность неизвестно где бродящего создателя. Брайт же беспокоился невероятно, что за Михаила, что за Калинку.       Тот жуткий лайтбот попросил его найти источник помех и, по возможности, вывести его из строя. Ну вот зачем Брайт согласился! Теперь ему приходилось скрываться, шарахаясь по тёмным углам, через служебные помещения, через кухню какого-то ресторана, через кладовку, через уборную…       По коридорам бродили огни фонарей и прицелов. Киборги были взвинчены, они ругались из-за любой мелочи, и они могли в любой момент его заметить и открыть огонь. Брайт сомневался, что предупреждение коллеги-электроманипулятора их остановит. Лампочку только что чуть было не нашли – и это были пять самых страшных минут в его жизни.       Эти люди сначала орали друг на друга, потом несколько раз стрельнули наугад куда-то в его направлении – проверить, есть тут кто. Пара пуль легла совсем близко, пробив пластиковую панель, за которой скрывался Брайт. Лампочка замер, неподвижный, стараясь не выдавать ничем своего здесь присутствия. Теперь в маленькую каморку, где сидел робот, из двух округлых щелей просачивались лучи света, но вскоре погасли. Хлопнула дверь. Ещё раз. Потом раздался душераздирающий грохот, что-то опрокинулось. Судя по булькающим звукам, заглушившим всё остальное, это был контейнер с водой.       Жуткий лязг, скрип петель, металлический хлопок. Неразборчивая ругань, быстрые шаги. Голоса доносились совсем приглушенно, бот никак не мог их разобрать. Только смутно уловил из всего потока брани, что кто-то отошёл, кого-то не досчитались, ещё кто-то остался по другую сторону от них – из-за закрывающихся по всему этажу дверей. Голоса удалялись, становясь всё тише, пока не заглохли совсем, оставив маленького робота сидеть в полной тишине.       Кап. Кап.       DCN-025 чуть не «засветился» от неожиданности, когда его аудиосистема отчётливо различила звук, на который он раньше не обратил внимания. Наверное, это был незакрытый кран – проследив последние пять минут памяти, бот обнаружил, что здесь включали воду, видимо, кто-то мыл руки. Странно, что люди на это отвлеклись в такой ситуации. Быть может, в ведре была не вода, а какая-нибудь грязь? Но и грязь – последнее, о чём ты будешь думать сейчас…       Хотя, кто этих людей знает.       Брайт осторожно выполз из каморки, стараясь не скрипеть дверьми, двигаясь очень тихо и аккуратно – вдруг кто-то ещё не ушёл? Хоть сенсоры и не ловили чужого присутствия, ему всё по-прежнему мерещилось, что здесь кто-то есть.       Из приоткрытого окна под потолком стекает полоска бледного городского света. Разлитая вода растекается по кафельному полу. Синеватые отблески зеркал над умывальниками. Одно треснуло, другое разбито, рядом на стене пара опалин от бластера. Мигает синий огонёк под потолком – детонатор, видимо, не успели убрать, а Брайт маленький, туда не дотянется. Он до уровня раковин-то едва-едва достает.       Кап. Кап…       Звук доносился не со стороны умывальников, а со стороны высоких металлических шкафов, у двух из которых были помяты двери. На полу смутно различалась натекающая лужа чего-то тёмного и вязкого, но Брайт не стал приглядываться внимательнее. Мало ли что там могло пролиться, и что именно стекает из-под плохо прикрытой створки. Может, раствор какой-нибудь или грязная вода.       Кап. Кап…       Тесла, как же этот «шум» давит! Надо быстрее найти и отключить эту дьявольскую аппаратуру, так и схемой поехать недолго.       Кап…       К счастью для бота, он очень плохо дифференцировал запахи, особенно – на фоне хлорки и прочих дезинфицирующих веществ.       

***

      Коссак попадал в знатную переделку в третий раз на своей жизни.       Первый раз был в глубоком счастливом детстве, когда маленького ещё Михаила, чуть не утонувшего, выволок на берег робот-пёс. «Бадди», одна из первых моделей машин-спасателей, ещё дистанционно контролируемых. Во второй раз его и Калинку за шиворот из огня вытаскивал Скалл, попутно вырезавший бандитов, напавших на семью Коссаков. Трупы потом никто не нашёл – да, похоже, никто особо и не искал. У них не принято было заниматься поисками мародеров, терроризирующих округу так, что с ними даже зачистки со стороны правоохранительных органов не справлялись. Исчезли – и исчезли, ну и слава богу.       Так или иначе, сейчас Михаила было вытаскивать некому. Рок, насколько человек понял, уже проник внутрь и должен был с минуты на минуту устроить облаву на террористов, явившись с неожиданного направления. А больше кандидатов на роль спасителя не наблюдалось.       Всё тонуло в удушающем смоге, кашель раздирал глотку. Несколько выстрелов прозвучало неподалеку, меньше чем в метре полыхнула золотисто-красная череда разрядов бластеров. Темнота перемежалась с невыносимо ярким светом прожекторов, будто бы сгущающих этот мрак. Ветер порывами плескал в лицо, снося дым в сторону крыши главного корпуса, вынуждая дышать реже, чтобы не захлебнуться.       Коссак перебежками перебирался между подсобками и опорами, добираясь до противоположного края основного здания.       Небо над головой, наполовину перекрытое конструкциями следующего яруса, заволокло. В мареве было едва видно силуэты соседних корпусов, безлюдные платформы с «висячими садами» вокруг здания. Из отходящего прочь тоннеля в одном направлении – отбыла очередная партия «чистых».       Сквозь мутную дымку просачивались неоновое зарево и пятна фонарей пустующей трассой выше. Движение перекрыто, но туда добрались люди. Они смотрят на происходящее внизу, как на какой-то театр. Чужая беда, не коснувшаяся их самих, так влечет их взгляды. Никто не собирается помочь, вмешаться. Жадным взглядом проводят того, кто ненароком здесь упадет или останется лежать, истекая кровью из пробитой выстрелом башки.       Наверняка кто-нибудь ещё и снимает видео…       Очень далеко отсюда надрывались в рупор, а на шатающемся и раскачивающемся от бега горизонте виднелись красно-синие мигалки полиции. На связь со зданием, похоже, пытались выйти, но ответом была глухая зона. Всё отрезано от сети.       Мёртвая тишина.       Михаил вылетел к покатому краю крыши, выглядывая за металлическую полосу в слепящий чёрный туман. Взгляд человека судорожно заметался по стенам и уступам, ища двух белобрысых девочек, которые должны были быть где-то здесь, но тут же над головой свистнули пули, заставляя метнуться прочь. Прозвенели по бортикам и перилам выстрелы, что-то мелькнуло по правому боку, и Коссак спрятался за первую подвернувшуюся подсобку. Учёный поначалу пытался отстреливаться, но быстро понял, что не сможет соревноваться даже с такими же людьми, что там до киборгов с хоть и поганой, но боевой подготовкой! Каждое мгновение было в прямом смысле на вес жизни – и человек невероятно жалел о своих решениях, но выхода не было.       Если его убьют или хотя бы снова подстрелят, он точно не сможет спасти дочь.       Как-то совсем некстати вспомнился их коллега-ренегат. Альберт редко распространялся насчёт военного прошлого, но, если уж его заносило, то в его рассказах через слово кто-то умирал самым бесславным образом, а он сам выбирался по «чистой случайности». Если по той же самой, по которой в Коссака не попали вторично, то Вайли явно взломал теорию вероятности, вёрткий ублюдок. Конечно, многочисленные шрамы на руках бывшего сотрудника «First Core» и некоторые вскользь кинутые замечания как бы намекали – не так-то просто всё было. Но всё равно же выходил живым и относительно целым!       А у Михаила сейчас были все шансы умереть тем самым бесславным образом, и от этой мысли человека кидало то в жар, то в холод.       Клац-клац.       Поверх выстрелов, прямо за подсобкой раздались возмущенные возгласы, крик «отходим!», а следом невыносимо громкий звук, похожий на визг дрели. Поверхность под ногами ощутимо задрожала, донесся мерзковатый звук крошащегося бетона. Быстро крошащегося бетона.       Коссак опустил взгляд, обратив внимание на образовавшиеся трещины, быстро расползшиеся по всей крыше. Мысли разом оборвалась о характерный пульсирующий звуковой сигнал, стремительно ускоряющийся.       Как перед взрывом некоторых моделей детонаторов.       «О нет, только не это!»       Всё мощно встряхнуло. Но прежде, чем человек успел попрощаться с жизнью, его сгребли в охапку и принудительно отволокли в сторону – прочь от внезапного взрыва, каменных и металлических брызг, кусков бетона и арматуры, обрушившихся на этаж ниже кусков. Держащие Михаила руки явно принадлежали роботу, под одеждой обнаружился металлический каркас, а в лицо лезли чьи-то волосы.       – Темпо?.. – сообразил Коссак, когда в ушах перестало звенеть от ударной волны.       – Квейк, – негромко поправила бот, подхватывая мужчину, как невесомую пушинку. – Я получила приказ вам срочно помочь. Не дергайтесь, пожалуйста. Все под контролем.       После кратковременного затишья рядом просвистело несколько выстрелов. Игнорируя попытку Коссака вырваться, робот вместе с ним спрыгнула в образовавшуюся дыру и побежала, петляя по коридорам и каким-то залам. Мимо мелькали закрытые двери, какие-то трубы и колонны, а Михаил принципиально не понимал, куда его тащат.       – Но моя дочь… – начал он, но тут же закашлялся. В легких после прогулки по задымлённой крыше царила локальная Помпея.       – Вы оттуда не доберетесь, – ответила Квейк, опуская человека на пол, когда они добрались до очередной закрытой двери. – Вы никак не сможете спуститься по стене на три этажа ниже и не упасть.       – А ты знаешь, как добраться? – вскочил Коссак, держась за стену одной рукой. Голова кружилась после такого «путешествия».       – Да, – LMN-001 кивнула.       Робот выглядела очень помято, в прямом смысле. Пиджака на ней уже не было, платье было местами порвано, искусственная кожа была содрана и опалена, свисая шматами, открывая покореженный механический каркас. Пустые полуприкрытые глаза безразлично смотрели на человека:       – Рок приказал мне помочь вам и Калинке. Отойдите, пожалуйста, я открою нам проход.       С треском и скрежетом руки робота, только что заканчивавшиеся «человеческими» ладонями, «разложились», перестраиваясь, выдвигая конические свёрла, из-за которых предплечья даже в нормальном состоянии казались немного великоватыми, пусть и не привлекающими к себе лишнего внимания. С яростным визгом дрели впились в металл створок, просверливая его так, чтобы минутой позже робот замененными обратно руками просто раскрыла дверь, заклинив в таком положении, что в образовавшийся проём могли пролезть и она, и Михаил.       «Грузоподъёмность в полтонны, если не больше!» – оценил он на автомате.       «Копья» наверху уже опомнились и полезли вниз, надеясь загнать робота и человека в тупик. Стоило пробраться, как Квейк оперативно закрыла проём обратно, и потянула Михаила за собой дальше. Когда они завернули за очередной угол, ноэльбот принудительно усадила Коссака на пол и начала сосредоточено перевязывать ему порезы, о которых он и забыть успел, где получил. В ход на перевязки пошли куски от платья и второй рукав рубашки самого Михаила.       – Как ты вообще додумалась до взрыва… – он по-прежнему пытался откашляться, – оно же могло… навредить…       – Я знаю, при каком воздействии обвал конструкции будет минимален, а взрыв не причинит вреда окружающим. Я поставила два найденных детонатора в трещину. Также это отвлекло нападающих. Их в любом случае не задевало: очень малая площадь, люди далеко стоят. Приоритет вашей безопасности выше, я вас закрыла. Решение было сочтено оптимальным.       Интересно, будь её личность на месте, она бы додумалась под действием AFL до такого «безопасного» решения? Насколько учёный знал механизм работы директив, а знал он его очень хорошо, ответ был однозначный. Нет.       – Мы успеем? – спросил Коссак, поднимаясь на ноги.       – Не могу ответить на этот вопрос.       И правда, надо было оставаться дома в этот раз…       

***

      – Ты…       Ксандер увидел Элека ещё с лестницы, спускающейся в главный холл, до которого он так долго добирался. К удивлению киборга, робот ожидал его один, стоя посреди пустого тёмного холла. Но и на помощь к лидеру террористов тоже никто не подоспел – никто и не смог.       Лайтбот явно играл какую-то свою игру. Не похоже было, что он лишь из принципа или из мести спровоцировал встречу один-на-один, как не заручившись поддержкой сам, так и вынудив Ксандера прийти одного.       Механическая фигура, неподвижно стоящая посреди мраморно-пластикового окружения холла. Разлапистые декоративные папоротники, погашенные лампы, округлые колонны и белые арки под потолком. Стеклянный выход из холла выходит на перекрытые платформы, с которых путь дальше отрезан. Темнота, и только замененный глаз позволяет чётко видеть окружение и два синих огонька на фоне чёрного силуэта – глаза робота, смотрящего прямо на Ксандера.       DLN-008 показывает пустые руки, недвусмысленно намекая: я не подключен к сети.       Он не может сейчас контролировать армаду расползшихся по зданию рабочих машин. У него не должно быть никакой связи с ними, без контакта с сетью и в условиях помех лайтбот должен быть отсечен от «своих». Но и у Пейна никого за спиной. Только оружие и пульт, аналогичный тому, что в руках у Гринлифа.       Остается надеяться, что этот мягкотелый баран Харви примет правильное решение.       Несмотря на острое желание метнуться в атаку – как тогда, на АЭС, Александр притормозил себя, спускаясь с лестницы и идя навстречу лайтботу. Тот не двигался, однако киборг был готов к чему угодно. Он не особо рассчитывал на то, что у этого выродка действительно стоит AFL. Ни один робот с AFL так не говорит. А если говорит, даже если нагло лжёт, но дошёл до такой затеи – значит, блок недостаточно прочный, и человек ходит по тонкому льду, способному в любой момент провалиться прямо под ногами.       Эхо шагов, затихающими отголосками прыгающее по пустому залу. Далёкий, почти неслышимый отсюда вой сирен. Треск электрических искр, скользящих меж пальцев андроида, неотрывно смотрящего на человека.       Александр помнил всё, до мельчайших деталей.       Ещё недавно живых людей, которых знал, с которыми говорил и смеялся накануне – заживо превращающихся в обугленные куски дымящегося мяса. Тех, кто попадал в технические узлы; тех, кто оказывался разорван напополам перепрограммированными рабочими ботами. Чёрно-жёлтую маску, закрывающую лицо лайтбота, все его уродливые черты машины.       Пейна на живую лишили глаза и разорвали ему верхнюю половину тела. Он прошёл через высоковольтный электрический захват, когда механические пальцы сжимали что-то внутри, что-то, готовое лопнуть. Чудом выжил. Его оставили лежать посреди зала в луже крови, рядом с товарищем, у которого была проломлена и разворочена грудная клетка, торчали кости и была вывалена наружу половина внутренностей. По ним ещё проскальзывали искры.       Это было последним, что Ксандер ещё помнил. К его несчастью, он не вырубился раньше, всё ещё продолжая конвульсивно содрогаться под всё новыми, хоть и слабеющими разрядами, прежде чем всё-таки потерять сознание и провалится в темноту.       Не добили, видимо, считая, что он и так уже не жилец. И очень зря, потому что он вернулся, буквально с того света. Вернулся мстить.       Пейн взял себя в руки. Несмотря на переполняющую человека ярость, он понимал, что любая ошибка с его стороны может сейчас оказаться фатальной.       – Ну что, номер восемь? – Ксандер остановился в четырех метрах от бота. – Я пришёл.       – Я вижу, номер один, – последовал ответ. – Предупреждая вопрос: нет. Я физически не мог этого сделать. Хотя мне очень льстит, что вы такого высокого мнения обо мне.       «Так и думал», – Пейн, как ни странно, сразу понял, о чём говорит DLN-008.       Что ж, это многое объясняет…       – Если у вас претензии ко мне лично, – механически-ровный голос бота еле заметно дрогнул, а край электронной радужки пошёл рябью, распадаясь на пиксели, – предлагаю решить их здесь и сейчас, не втягивая в это остальных людей и роботов.       Ксандер коротко хмыкнул. Он понял посыл.       – Хорошо, – проговорил он нарочито медленно…       …прежде чем с молниеносной скоростью вскинуть оружие, открывая стрельбу.       

***

      – …там снова стреляют в здании и на крыше, – прокомментировал Флеш. – Не могу ничего толком разобрать. Канала хватает только на открытые трансляции в медиа. Разрешение и видимость полное дерьмо, так ещё и всё заволокло. Только что снова что-то взлетело на воздух. За последние пять минут – трижды в разных точках…       – Я вижу, – хмуро заметил Металл, сбавляя скорость. – Если ты включишь аудио-сенсоры и выглянешь из-под своего брезента, а не будешь залипать в сеть, увидишь и сам.       – Удивлен, как оно там всё ещё держится, – отметил хакер, не спеша следовать инструкции. – Взрывы слабые и локальные, но местами пошли обрушения, в основном на переходах. Встряхнуло развязки и тех-узлы, плюс один взрыв только что был на крыше. Центральный корпус должен устоять.       Гравицикл затормозил на пустующей стояночной площадке, на которую выходила трасса.       Последние не перекрытые линии, возвышающиеся над путями. Мигающие красные огни – движение заблокировано. Разведены мосты, перестроились дороги, автоматически выставлены препятствия. Полная автоматизация – этот город давно превратился в огромный саморегулирующийся механический организм. Операционную систему, на первый вид отлаженную, по факту – пестрящую брешами и уязвимостями.       Металл подобрал место остановки так, чтобы не привлекать лишнего внимания – вырулив от автострады двумя ярусами выше и пристроившись на практически безлюдном участке. Отсюда было, впрочем, видно собравшихся посмотреть на зрелище издалека: они обнаружились на незакрытых платформах уровнями ниже, реденькие личности – у перил. Виднелись и красно-синие мигалки сотрудников безопасности. Паника была слышна и заметна даже отсюда, однако выдвигаться напрямую в изолированную зону никто не спешил.       Чего они ждут? Спасателей? Воздушной поддержки? Пока Мегамен всё решит за них?       Ниже раскрывался район, воронкой из конструкций «спускающийся» вниз. Сияющая паутина – теперь в обычно разноцветном освещении погасла реклама, а транспортные нити окрасились в мерцающий красный. Отсюда плохо видно, но между двух клыков высотных зданий можно различить «цель» вдалеке. Вывернуть зум камер до упора, присматриваясь к пятну на городском полотне. Там что-то слабо горит. Всё теряется в смоляных кляксах, собирающихся в дымовые столбы, уходящие к небу. Даже роботу едва-едва видно, что там происходит.       DWN-009 ловит себя на том, что ему этот вид что-то напоминает.       Сменить глубокую ночь на окровавленный – в прямом смысле – вечер. Сменить район – один из множества одинаково выглядящих – на прилегающий к зданию суперкомпьютерного центра. Все дороги ведут вниз. Бойня, которую девятый номер застал уже только в записях уличных камер, равнодушно продолжавших записывать всё, что происходило посреди эвакуированного района, на точно так же мигающих красным заблокированных путях. К чёрту приказ отступать. К чёрту приказ не убивать без необходимости – умрёт любой, кто встанет на пути или потянется к оружию. Умрёт мгновенно, не успев выстрелить. Не успев понять, как это чудовище физически способно двигаться настолько быстро, чтобы ему не были страшны ни пули, ни выстрелы бластеров, ни электромагнитные шашки, ничего…       Сейчас – не тогда, и Квик должен целиком осознавать, что он творит. Их дурное «чудовище», ещё совсем недавно хныкавшее на плече у старшего брата, похоже, наконец смирилось со своим назначением. С «демоном», записанным глубоко в коде ядра, с самим собой.       Вот ещё бы ума у него хоть немного прибавилось, чтобы не делать глупостей и не лезть геройствовать, пытаясь навести пресловутую «справедливость» там, где она никому и даром не сдалась!       – Мать Теслы, – вздохнул Флеш, выглянув из-под плаща, – что за люди! Я уж думал, они тут ко всему готовы после ноября, а они с такой мелочью ничего сделать не могут, до сих пор копошатся!       – Я так подозреваю, – невозмутимо отметил Металл, отключая управление и слезая с гравицикла, мягко опустившегося на поверхность, – что вы с отцом очень плохо готовили план, раз эти придурки лучше нас справляются.       – Вот только не надо делать вид, что ты тут не причем! Ты тоже к этому плану руку приложил! Кому в голову пришел идиотский маневр с дамбой, который мы обсуждали три дня, и который всё равно провалился?! Не Бабблу же…       – Именно ему с Хитом, – девятый номер покопался, ища чёрные очки, чтобы закрыть глаза. – Напоминаю: решения принимались коллективно, всеми.       – Всеми. Если не считать Квика, – вставил Флеш. – Он просто ныл, что «не согласен».       Металл успешно пропустил это, несомненно дельное и важное замечание.       Закинул под сидение обойму с пилами, оставив себе только пару штук за поясом, сдернул лезвия с аудио-сенсоров, заткнув оба в чехол за поясом. Оглядел броню рук и ног, но ничего делать не стал – некоторая гражданская имплантация или защита любителей экстремального городского паркура и то заметнее выглядит, чем это. Да и в пазах и внутренних «карманах» его брони очень легко прятать дополнительное вооружение. В том числе и те же пилы.       Так, на всякий случай.       – Лично с моей стороны во всём этом обсуждении, – наконец сказал девятый, – возможно, была одна оплошность.       – И какая же? – ядовито осведомился Флеш. – Ты решил не спускать нашу бешеную овчарку чуть-чуть раньше? Я так подумал: а ведь Квик был прав! Достаточно было дать ему кинуться на пацана раньше, пока они оба не добрались до меня! Всё бы решилось само собой и… ты меня вообще слушаешь?       – Нет, – ответил Металл. – Потому что ты две недели к ряду твердишь одно и то же.       DWN-014 ещё попытался что-то сказать, но старший перемахнул через перила, быстро скрывшись в городских сумерках. На перекрытые пути и всё остальное ему было начихать, а конструкция позволяла спокойно преодолевать препятствия и пропасти. Может, это было не так легко для Металла, как для Квика, но уже не впервой. Как не впервой точно так же держаться вне зон камер, а если и попадаться на них – не привлекать к себе излишнего внимания, фантомом рассекая городскую местность.       Вой сирен, голоса людей, и кто-то ведет репортаж «с места событий» – хотя это самое место событий в паре километров отсюда. Бетонно-металлические колонны, обочины трасс, кто-то орет в рупор. Остановившиеся машины, столпотворение – и все взгляды прикованы к дыму на коротком горизонте.       Среди людей есть и такие же киборги, как «Копья» – одни с обычной, гражданской имплантацией, кто-то из полиции – с полубоевой. Последние колеблются, не решаясь сунуться на минное поле – хоть и пошёл слушок, подхваченный со сбежавших, что, мол, часть бомб обезврежена. Но новый взрыв и красные искры в чёрном зареве быстро отбивают желание подходить, а спасатели будут здесь ещё ой как нескоро.       В толпе мелькнул гражданский робот-мастер, одетый в форму служб безопасности чужого государства. Русская униформа, если Металл правильно опознал. Робот-мастер, с заметным раздражением в голосе и чётко слышимым акцентом, что-то втолковывал крупному седоватому человеку в форме федеральной полиции и его коллеге – смуглой молодой женщине в такой же форме. Последняя предлагала пойти в одиночку туда, на все возражения человека и робота отвечая, что ранее участвовала в перестрелке между двумя группами роботов, будучи единственным человеком в этом театре. Если бы Металл хоть на секунду присмотрелся и прислушался к их разговору, он бы понял, о чём речь. Робот смотрел материалы того самого дела «за номером 1.5», и мнение на этот счёт у Металла удивительно совпадало с мнением рычащего полицейского: «верх человеческой глупости, дальше некуда».       Но какая ему разница, что там говорят? Это – просто ещё какие-то люди, коих тут – море.       «Слишком много людей и техники в одном месте, ха-ха».       Никто не обращает внимания на «киборга», никто не подозревает, как близко к ним сейчас прошёл ещё один монстр. Военная машина, со стальным спокойствием в ноябре разделывавшая на мясо всех, кто её атаковал. «Хищник», чей металлический хребет хрустнул так внезапно, за шаг от того, чтобы переломать шею, а за ней и чип гражданскому сопляку. Все эти люди бы переполошились куда сильнее, узнав, кто это только что был совсем рядом.       Но очередному «компьютерному демону» не было ни малейшего дела ни до людей, ни до других роботов. Что ему было важно – вытащить за шкирку заигравшегося щенка, пока тот не сделал какую-нибудь глупость в особо крупном размере.       

***

      – Так, хорошо, двери закрыты и заминированы, – сообщил ES-7. – Мастер-боты функционируют, но обезврежены, как вы и потребовали, – азиат огляделся по пустующему холлу: – Отправляем последнюю партию заложников и эвакуируемся, босс?       Тео отвлёкся от коммуникатора. Бросил взгляд на разломанный и ещё идущий вспышками «труп» одного из мастер-ботов под ногами – той самой усатой машины, словно состоящей из кучи шестеренок. Робот попытался оказать сопротивление тогда, когда сдерживаться никто не был намерен. Видимо, под речами своего «коллеги» решил проявить инициативу, тут же, без промедления, наказанную.       Обещанной террористам «кары» не последовало сразу, однако через минуту начали приходить взволнованные сообщения от подчиненных групп. Их атаковали рабочие боты. Поразительно синхронно и слаженно, машинерия начала активные действия, целенаправленно обезвреживая противников, пусть и не нанося им травм. По крайней мере, напрямую. В основном, люди страдали от несогласованных действий друг друга.       Бедолаг в грузовом отсеке оставили связанными куковать рядом с огнеопасными баками. Простите, что там, ещё раз, говорилось про бездействие? Прекрасно у этого сукиного сына работает AFL, слов нет…       Если бы они знали хоть чуть-чуть больше о происходящем в здании, они бы подумали сто раз, прежде чем прикасаться к роботам и их создателям. И причиной этому был бы совсем не восьмой номер.       От другого отряда пришел панический вызов: обнаружили одного из отставших мёртвым, с распоротой наискосок глоткой.       Обещанные активные действия начались?..       Завибрировал пол, со звоном вылетели от ударной волны стекла, и почти сразу же – новый вызов, на этот раз со стороны Симон:       – Фух! Едва выбралась! – её голос звучал серьёзнее и злее обычного. – Тут несколько жмуров, двое ща сдохнут – нафаршировало осколками. Только что без причин жахнула трансформаторная будка и обрушился потолок…       Тео про себя порадовался, что загнал перед операцией три укола стимулятора, и ему не было страшно. Он был взвинчен и зол. Как и Симон.       – …какого хрена вы всё взрываете?! – продолжала рычать ES-12. – Подождать нельзя, что ли?! У нас что, вообще всё пошло по…       – Ты не представляешь, по какой! – Тео направился прочь, жестами раздав команды азиату и ещё группке рядом стоящих киборгов. – Но взрываем не мы, иначе бы всё сдетонировало одновременно. Да и большая часть уже обезврежена этими гребаными роботами.       – О, вот как, – буйная баба удивилась и задумалась. Ровно на секунду. – Ладно…       «Мне, кстати, тоже интересно, какого дьявола тут происходит», – всё выглядело так, будто на территории здания действовал ещё кто-то. Как бы ни хотелось верить, номер восемь явно не имел к взрывам и убитому отношения. У других беглых робот-мастеров точно установлена AFL. Да они сами удержат друг друга от прямых нападений на людей, когда сработает блок на бездействие. Рабочая «мелочь», немалая часть которой превосходила по габаритам среднестатистического человека, также не вредила целенаправленно, и уж тем более не могла убивать. Если это был не кто-то из роботов… на такую выходку теоретически мог быть способен кто-то из их киборгов. Но не мог же среди них быть предатель?!       – Симон, будь добра, – раздраженно прервал возобновившийся тем временем поток матов Тео, – уходи отсюда. Мы сворачиваемся и сваливаем, пока нас не перебили. Остатки взорвем сами, когда все наши, кто может, покинут здание. Я не хочу оставлять тебя тут, но, если ты не уйдешь сама – придётся.       Пара секунд тишины на той стороне.       – Ладно, – усмехнулась ES-12. – Тогда я, пожалуй, завершу одно дело. Можете меня особо не дожидаться, я выберусь.       «Диагноз – не лечится».       – Я надеюсь, – процедил Тео. – Удачи там тебе, что ли.       Он вырубил канал, напоследок грязно выматерившись и пообещав себе, что, если они оба с Симон выберутся отсюда живыми и не окажутся пойманы полицией, ES-12 ждёт увлекательнейшее эротическое путешествие. Хотя, что-то подсказывало, что их рыжая бестия вряд ли будет против. Скорее – против будет сам Тео, близко знакомый с нравом этой дамы. Симон уже не раз, пользуясь новым телом, разбивала морды своим напарникам-мужчинам просто потому, что ей что-то в них не понравилось. Почувствовала себя физически на равных, сука.       Пейн переключил канал, пытаясь дозваться до Харви, но ответом была тишина. Повторный вызов, снова тишина, только потом – какие-то помехи, приглушенные голоса, среди которых Тео услышал Харви. Следом кто-то поднял коммуникатор, и на связи раздался негромкий мальчишечий голосок, звучащий отчётливо-синтезированным:       – Прошу прощения, ваш коллега не может ответить, – со всей серьёзностью произнес Рок. – И мне пришлось отобрать у него игрушку, пока он не убил никого. Пожалуйста, заберите ваших друзей, и уходите, здесь слишком опасно. Я не вредил вашим людям, только обезоружил их, чтобы они не навредили себе и другим. Они все целы, в сознании. Находятся здесь и здесь…       На коммуникатор прилетели сначала координаты помещения, в котором находился сам лайтбот, а следом – все прочие точки, в которых «Копья» попались в лапки ему и рабочим ботам. Соотнося это с предыдущими данными, несложно было прикинуть: за последние десять минут были обезврежены практически все патрульные, находящиеся в здании на верхних этажах.       Чёртов пацан! Дождался, пока рядом с ним не будет никого из других робот-мастеров, кто потенциально мог принять его действия за атаку – и привет. Что такое боевой робот-мастер? Это проблема, с которой люди ничего сделать не могут. Что такое боевой робот-мастер с AFL? Это когда у тебя отнимают оружие, оставляя тебя самого целым и невредимым, потом задушевно объясняют, что ты не прав, и отводят за ручку домой. Или в полицию: пусть там дальше с тобой люди разбираются.       Ей богу, как в детских мультиках!       – Пожалуйста, – повторил Рок тихо. – Прекратите это безумие. Срочно эвакуируйте людей, включая всех, кто находится в конференц-зале. Здесь слишком опасно, и для вас в том числе. Мы никого не будем задерживать, только освободите заложников…       Выругавшись, Тео вырубил комм, не отвечая. Обернулся к отряду, пошедшему за ним:       – Всё слышали?       – Да, – за всех ответил азиат.       – Забирайте наших идиотов, и мы уходим, – подвёл итог Пейн. – А эти уроды, – он кивнул в сторону закрытых дверей зала, – сами тут сгорят. Или же взорвутся, – добавил он злобно. – Всё, живо, действуем!       

***

      – Калинка? Калинка… Лин, – голос Ролл едва был слышным, раздаваясь откуда-то сверху и как будто сквозь воду. – Лин, Лин, не закрывай глаза…       Кружилась голова, мир расплывался и двоился, кружась и всё норовя провалиться куда-то вниз. Теплые руки, холод и жар одновременно, шум. Если первые минуты терпеть ещё можно было, теперь Коссак-младшая могла в любой момент отключиться.       Удушливое море чёрного тумана подступило к их «укрытию». Калинка еле дышала, пытаясь не захлебнуться в потоках едкого дыма, валящего в их сторону. Ролл паниковала, не зная, что делать и как обеспечить уже почти бессознательной человеку приток свежего воздуха. Собственная система фильтрации у робота тут явно не помогла бы, там же нет кислорода, ей вообще дыхание нужно только чтобы запахи чувствовать, да как дополнительная система охлаждения! Запахи даже для машины были отвратительнейшие, но и только. Каково сейчас её подруге? Тут же один угарный газ и какие-то примеси, в огромном количестве, дышать нечем, ещё не приведи Тесла интоксикация…       Стекло над головой внезапно вылетело с громким звоном, осколки осыпались вниз, мимо их уступа, не задев, но заставив переполошиться и плотнее вжаться в стену, притянув обмякшую Калинку к себе.       – Девочки! – раздалось сверху. – Лин! Ролл!       Ролл запрокинула голову, увидев сквозь чёрную пелену высовывающегося из окна Коссака. На Михаиле «лица не было». Он надрывно кашлял, одновременно умудряясь быть и бледным, и красным. Сам местами перепачканный в крови, человек напрягся, заметив, что у дочери в кровь разодраны руки, а она сама на грани потери сознания.       – Мы не можем выбраться! – оповестила Ролл, пытаясь перекричать ветер и общий шум. – Калинка…       – Я вижу.       Коссак выбрался на карниз окна. Кинул куда-то за спину:       – Квейк, подстрахуй меня!..       Ответ Ролл не расслышала, только огрызнувшегося Коссака: «нет, это сделаю я, ты упадешь, ты же тяжелая!». Похоже, там был ещё один робот. Замечание Коссака, впрочем, смысл имело, несмотря на опрометчивость. Этот выступ едва удерживал его собственный вес, а как он собрался вытаскивать Калинку? Только если его самого будут держать.       – У вас там место встать есть? – обратился человек к лайтботу, переваливаясь через край: – Вижу, да. Давай, аккуратно. Хорошо. Так… Дотянешься?..       Калинка, из последних сил цепляясь за реальность, попыталась двигаться. Слезящимися от дыма глазами увидев отца, натянуто улыбнулась, тяжело кашляя. Собралась, пытаясь подтянуться, когда Ролл подняла её, усаживая на плечи. Коссака-младшую укачивало, весь мир воспринимался как сквозь призму мутного стекла, но Калинка решила держаться за сознание мёртвой хваткой.       – Хорошо, хорошо… давай… Лин, руки… руку дай, я держу…       Как в бреду, шепча «я смогу, я смогу», вставая на плечах Ролл, вцепившись одной рукой за металлический прут, торчащий из стены, протягивая другую. Едва-едва дотягиваясь. Тонкие пальцы, перепачканные в высохшей крови, хватали воздух, пытаясь дотянуться до руки отца. Крепкая мужская ладонь обхватила запястье девочки, резко потянув вверх. На мгновение – испуг. Опора уплыла из-под ног, руку парализовала боль, потянуло плечо.       Мир перевернулся, и она снова начала терять сознание, больше не в силах удерживаться с такой нехваткой воздуха. Вскрик рядом, стрельба…       Неоновый горизонт завалился, послышалась ругань отца. Всё смывалось в яркие пятна на чёрном фоне, норовя рухнуть вниз. Ничего не видно. Ничего не слышно, звуки как сквозь воду. Сил нет, она не может дышать. Только смутно чувствует, что её подхватывают за второе плечо, в последний миг, втаскивая наверх. Металлические и бетонные края обдирают коленки, её трясет, но она вдруг чувствует воздух, и пытается вдохнуть…       Вдохнуть, прежде чем снова начать захлебываться…       Как сквозь плотное одеяло – человеческое тепло, новая канонада выстрелов, где-то высоко и как из другого мира, с поверхности накрывающего непроницаемого полотна…       – Всё будет хорошо… – это отец, – Лин, всё будет хорошо…       Коссак-младшая встрепенулась, услышав сквозь адскую какофонию звуков короткий девчачий взвизг.       «Ролл?»       Что-то взорвалось рядом, её утаскивали прочь, реальность распадалась на фрагменты, реальность осыпалась в чёрную скалящуюся бездну, падала вниз осколочными водопадами. Калинка ещё расслышала истошные человеческие вопли, новый грохот, но уже проваливалась в дурманящую, кружащуюся темноту.       «Ролл?..»       …в море из огня и дыма, прямо над пропастью что-то мелькнуло, налету сшибая падающего робота, прочь от смертельной бездны, в сторону платформ.       Этого уже никто не увидел, а перепуганная насмерть Ролл не успела понять, что происходит, когда на неё из мрака налетела увесистая крупная тень. Столкновение в воздухе, чьи-то руки, снова чувство падения – внезапно встряхнуло, зашкалила перегрузка, всё утонуло в болевой вспышке. Последнее, что лайтбот ощутила, прежде чем вырубиться – что она… они тормозят обо что-то, на полной скорости пролетая по серой металлической поверхности, а её пытаются закрыть собой от нового мощного удара, опрокидывающего восприятие в бесконечный лог ошибок.       Кратковременный срыв контактов – и вылет в оффлайн.