Dead men lying on the bottom of the grave Wondering when Savior comes Is he gonna be saved Maybe you are a sinner into your alternate life Maybe you are a joker, maybe you deserve to die © System of a Down – Soldier Side
Reboot process . . . Warning: memory critical fault. Forced memory reboot. Warning: internal clocks reset on date: 23:58:30 [UTC+01:00] December 04, 20T… . . . . . . Error: invalid date [code: S2] / date cannot be set up earlier than: 08:30:10 [UTC-12:00] May 12 20X1 Error: sensors input format unrecognized …Error…
Всё подернуто помехами. Сознание то выныривает из мутного омута боли, то проваливается обратно. Окружение – сбоящая, трескающаяся голограмма: такая же видимая, практически осязаемая, но иллюзорная. Объёмная картинка, то и дело идущая чёрными разломами, за которыми вскрывается пустота. Настоящая пустота: не просто чёрные пиксели, не просто несуществующие сектора по инвалидным ссылкам в памяти, а что-то иное. За шумным ворохом битых секторов – внезапный обрыв в никуда, стирающее и поглощающее ничто. …Обратно – в забвение. Туда, куда не хочется попадать снова. Только не снова… Boot progress 20.5% Basic sensory systems online Он пытается дышать, но захлебывается. Не водой – кровью, заполняющей рот, стекающей по подбородку. Слишком много крови, в ней буквально всё, и она кажется даже не красной – чёрной, как и всё остальное. Нераспознаваемые очертания, мешанина образов. Крошащийся прямо под пальцами край реальности, за которую отчаянно пытаешься держаться, из последних сил стремясь выползти из траншеи, сейчас означающей смерть. Случайные аналогии, складывающиеся и рассыпающиеся звенья ассоциативных цепочек, вытягивающих за собой всё новые и новые образы – как вырываемые на живую кабели тянут за собой связанные элементы, колючей проволокой разрывая всё внутри. Boot progress 34.2% Core feedbacks reversal scan assumed… Чьи-то пальцы крепко впиваются в запястье. Помощь, спасение! – и совсем не обращаешь внимания на то, что фактура чужой ладони совсем не похожа на привычный металл и пластик… – тут же другая рука хватает за шиворот, вытягивая куда-то вверх. Будто вытащили со дна кровавого моря, из-под горы мёртвых тел. Перепуганного, едва живого, судорожно глотающего ледяной воздух вперемешку с затекающей в горло вязкой жидкостью. Перемешанные, перетасованные и выложенные в новой последовательности воспоминания – норма для спящего режима и для прогрузки в онлайн. Он смутно понимает, что спит и видит сложенные в одну общую картину куски собственной жизни и предустановленных ассоциаций, собранных ещё до активации со снимков широкой выборки. Вот только что-то в этой картине очевидно не так. Boot progress 45% Visual system loading complete Картинка становится чётче. Над головой что-то с грохотом разрывается, яркая огненная вспышка разбивает темноту, перемешиваясь с градом осколков. Тёмный силуэт сгребает его, закрывая собой от огненного шквала, несомого взрывной волной. Удар об землю чувствуется приглушенно. Он не ощущает обеих ног. Не доходит сигнал, вместо него – невыносимая боль. Только прогрузившаяся часть когнитивной системы уже недоуменно взирает на происходящее – но откуда при его пороге столь сильная боль, словно ему прямо по вскрытому и раскаленному чипу ножом проводят?.. Boot progress 75.3% Audio system loading complete Он слышит ругань. Голос звучит невероятно знакомо, но в нём что-то неправильно. Едва уловимая разница, а может – просто не до конца прогрузился в онлайн, и звуки так искажаются. Он лишь слабо улыбается, что-то пытается произнести. Знает, что его костерят через слово, но это больше не пугает – наоборот, вызывает приступы нервного смеха. – …в следующий раз я тебя так и оставлю, дегенерат! Сдохнешь – не моя проблема! Его куда-то тащат. Пошевелиться нет сил, а, скорее, и возможности. Сквозь мутную пелену дыма проступает далёкое тёмное небо, раскрашенное пламенными бликами, в которые вплетаются всё новые и новые всполохи. Как фейерверк… Или сжигающий всё на своём пути смертельный дождь, не делающий разницы между «своими» и «чужими». – …если мы отсюда не выберемся – это будет исключительно твоя заслуга… – ругань переходит на приглушенное ворчание, – толку вообще тебя спасать. Ты ж, блять, тупой, как пробка… Минуты растягиваются в вечность, он только чувствует рядом тепло посреди промораживающего – что?.. – холода. Живое тепло, просачивающееся из-под перепачканной в крови куртки, так непохожей наощупь на плотную водолазку, под которой обычно проступал холодный каркас грудной клетки, чуть вибрирующей от работы генератора внутри. Но он отчётливо слышит сердцебиение. Это, наверное, какой-то бред... Boot progress 98.2% Voice module online… – Я… я ног не чувствую… – невпопад бубнит он в ответ…COGNIVE SYSTEM LOADING COMPLETE
– Ещё б ты их чувствовал! – раздался раздраженный синтезированный шёпот прямо над аудио-сенсором. – Тебе ходовую переломали, дебил! Локальное время на внутренних часах уверенно показывало 03:27, 26 мая 20X3 года. Квик попытался пошевелиться, и эта попытка тут же уперлась в шипастый лог повреждений. К его счастью, большая часть систем просто не отвечала – или безнадежно вышла из строя, или перебило проводку. Некоторые модули, впрочем, ещё функционировали, будучи поврежденными, и вот это уже было неприятно. Даже видеть больно. По всей видимости, удар, отправивший робота во время драки в перезагрузку, не просто встряхнул всю периферию и привёл к кратковременному срыву контактов, но и повредил что-то. Как, чёрт подери, хорошо, что чип в груди. Большинство противников, привыкших бить по другим уязвимым местам, не догадываются, куда надо целиться. Повреждение периферии в голове не вызовет короткого замыкания в ядре. Даже если попадут в голову, это всего лишь отправит в оффлайн, и осколки соседних плат не рискуют расколоть чип. И как же это неприятно, когда чужой нож проходится по самой кромке защитной оболочки. Пять миллиметров, отделяющих от мгновенной смерти. Дурманящий запах крови и ржавой стали. Плотная ткань водолазки и жесткий металлический корпус под ней. Ощутимая пульсация чужого генератора, работающего на другой частоте, отдающегося вибрацией в груди. Невозможно пошевелиться, и только крепко удерживают в этой реальности знакомые механические пальцы. – …да, – голос Металла звучал где-то совсем рядом; похоже, старший вызванивал кого-то по передатчику. – Да это гребаный цирк!.. Что ты там бормочешь?.. А ты пытался сам из-под взрыва телепортироваться, умник?! – и, похоже, старший был невероятно недоволен и зол. – Я и так знаю, что нас засветили! Там полплощадки разнесло выбросом с тоннеля!.. И?.. Ну так делай что-нибудь уже! Несмотря на ещё не остывшие системы, было холодно. Надрывно завывал ветер, принося с собой истошные взвизги сирен, доносящиеся откуда-то издалека, снизу, из городской пропасти. Картинка реальности собиралась обратно из рассыпавшихся пикселей. Всё раскачивалось и сильно плыло, по правому краю начиналась чернота, разрисованная городскими огнями. Судя по проступающим из темноты очертаниям перекладин, перил и карнизов, робот-мастеры находились на каком-то небольшом уступе или «балконе» где-то среди очередных технических блоков. Квик никак не мог состыковать реальность в нечто достаточно цельное и более-менее логически последовательное, чтобы понять, как они здесь оказались и что происходит. – …со мной, да. Живой. Ага. Куда? Понял. Конец связи. У робот-мастера, уже вернувшегося в онлайн, но всё ещё не стабилизировавшего собственное состояние и восприятие, возникло крайне неприятное ощущение, нарастающее с затягивающейся тишиной. Ну как, тишиной – если визг сирен, эхо громкоговорителей, гул разворошенного человеко-машинного муравейника и шум ветра можно было назвать тишиной. Ощущение называлось «сейчас будет плохо», и оно не подвело. В следующий миг по исполосованному лицу прилетела пощечина, чуть не отправившая снова в оффлайн. Металл, впрочем, силу удара рассчитал, чтобы не вырубить брата, но сделать при этом достаточно больно. Квик только успел хрипло взвыть, как следующим движением ему закрыли рот и пережали динамик в горле. – Повысишь децибелы – сломаю, – задушевно пообещал Металл. – Нас и так могут накрыть с минуты на минуту. Ты же не будешь орать «мы тут», правда, Квик? Я не имею ни малейшего желания пускать на мясо ещё кого-то, чтобы вытащить тебя. А ты, я смотрю, не против устроить бойню, а, Квик? – садистским тоном продолжал старший, с трудом сдерживая вновь нарастающее бешенство. – Почему бы не забить на приказы и на незаметность, на нашу, чёрт подери, общую безопасность, да? Только сейчас до двенадцатого дошло, что Металл выглядит мало чем лучше него самого: серые волосы слиплись от крови, тёмные пятна красовались повсюду на одежде. Даже красная полумаска, закрывающая лицо, была вся в разводах от брызг. По всей видимости, кого-то девятому номеру пришлось устранять руками, а не просто прицельным броском пилы. Может, просто хлестнуло из чьего-нибудь горла или распиленной груди, когда извлекал оружие. В любом случае, зрелище было не из приятных даже с точки зрения другого робот-мастера… Который, впрочем, представлял собой примерно ту же картину, только щедро приправленную травмами, отчего могло показаться, что кровь на нём его собственная. Чего, конечно же, по очевидным причинам, быть не могло. – …погеройствовать захотелось? Ну что, почувствовал себя крутым и всесильным? Или тебе просто, блять, захотелось кого-нибудь прирезать, а? Что ж, поздравляю, я насчитал двадцать четыре трупа, и дается мне, это не всё. Четверть присутствовавших боевиков. Молодец! И чего ты этим добился? – Я… – начал было Квик, пытаясь говорить с пережатым динамиком, но тут же замолчал, получив новый удар, на этот раз локтем в грудь. Попало по генератору, вызвав всплеск сильной боли, заставившей зажмуриться. – А знаешь, чего ты добился этим? – прямо в лицо прорычал девятый номер. – Нас сейчас будут искать все, кому не лень! Ты, свинья, наследил так, что этого только слепой не заметит, когда разберут обломки. Мне пришлось убить нескольких человек просто чтобы вытащить тебя, потому что ты, будь ты проклят, мой брат! Брат, а не какие-то левые боты… но они же только предлог, да? Кого ты фактически спас, а, Квик? Ту девку? Молодец! Я уверен, она бы без сомнений тебя к стене поставила, будь у неё возможность. Как и любой из тех, кого ты «защищал»! – Мет, я… – Ты – ошибка кода, блять! – взвинтился Металл, сгребая Квика и поднимаясь с бетонной поверхности. – Домой по частям в багажнике поедешь. Если мы выберемся отсюда, конечно! А сколько же, сука, слёз-то было! «Я убивать не хочу, не буду», «никто не заслуживает смерти», – продолжал девятый, перейдя на текстовое общение через передатчик. – Что ты мне там ещё втирал? «Создан убивать», «а как же мой свободный выбор», да? У тебя нет ASL, что тебе ещё нужно для свободного выбора?! Вот твой совершенно свободный выбор – не вести себя, как тупое животное! Как человек, блять… «Созданы быть как люди. Созданы быть лучше людей…» Он на миг замолчал, прислушиваясь и смотря куда-то в сторону и вверх. Метрах в двадцати над ними слышались переговоры по рации. Еще несколько голосов приближались с разных сторон, снизу. Выругавшись, Металл бесцеремонно перекинул брата через плечо – младший бот лишь слабо вякнул, тут же получил ещё один профилактический тычок в лицо, заставивший заткнуться. DWN-009 перемахнул через перила, спрыгивая на платформу несколькими метрами ниже. Несмотря на собственный вес робот-мастера и дополнительный груз, приземление вышло практически бесшумным: может, ловкость Металла несколько и отставала от феноменальной гибкости и скорости Квика, но просчитать простейший – с точки зрения боевого робота, конечно – прыжок он мог. По мостикам и открытым коридорам забегали лучи фонариков и зелёные нити прицелов. Камеры отслеживали каждый шаг. По крайней мере, должны были. Судя по тому, как мешкал и тормозил нагрянувший патруль, люди либо панически боялись пересечения с потенциальным противником, либо и правда не видели его, что могло значить, что Флеш уже перехватил удаленный контроль за местными системами видеонаблюдения или, по крайней мере, вывел их из строя. Одна из следящих подвижных камер безмятежно пырилась одним «глазом» в ночные сумерки, никак не реагируя на проскочившего мимо робота. Лифтовой тоннель услужливо открыл двери – не заблокированы. Металл мысленно выдохнул с облегчением: ну хоть какая-то польза от Флеша есть. Когда ситуация припрёт, хакер может-таки запихать свои претензии куда подальше и сделать, наконец, что просят. При всех своих недостатках Флеш – гениальный специалист, и в этом ему не откажешь. Особенно в такой момент, когда всё внезапно зависит больше от него, чем от тебя, а твой «контроль» над ситуацией зыбок и ненадежен. Любая действительно работающая камера сейчас – капкан. Полицейские уже прекрасно осведомлены, что против них не киборги: телепорт рассеял последние сомнения в этом. Люди экстремально плохо переносят даже около-телепортационные рывки, не вызывающие «разрыва» в пространстве, и импланты тут – слабый помощник. Скорее, хуже сделают. Прыжок отследили. И безо всяких следящих систем нетрудно увидеть двойную красную вертикальную вспышку из-под взрыва, тем более что точка выхода была всего-навсего в трёх десятках километров от цели. Телепортационный тоннель затянул за собой нагретый воздух, осколки взрыва и пламя, устроив на выходном блоке телепорта локальный мини-апокалипсис. То есть – сметя к чёртовой бабушке половину площадки вместе с блоком. Такое сложно не заметить. Несмотря на всю свою ругань и злость на брата, Металл был несказанно рад, что Квик пережил прыжок: слишком был высок шанс отказа чипа. Первые несколько секунд после телепорта, прежде чем убраться прочь с покореженной площадки, девятый номер судорожно сквозь пробоину в грудной клетке брата прощупывал на целостность оболочку, в которой был заключен чип двенадцатого номера. Прислушивался к работе соседних систем, зависимых от ядра. Генератор-то будет работать, что бы ни случилось. А вот всё остальное… Пусть Металл этого и не демонстрировал внешне, ему и самому более чем хватило пережитого на «втором инциденте», когда смерть своих оказалась реальной и слишком близкой. Он начинал по-настоящему беспокоиться за жизнь двенадцатого номера. Каким бы Квик ни был кретином с точки зрения Металла, он оставался ему дурным младшим братом. В некотором смысле самым близким из всей их двинутой шарашки. Единственным, кто девятому номеру всецело доверял и – вот же смешно! – несмотря на все ссоры и недоразумения, лип к нему, пусть временами это и действовало на нервы. В переходах технических блоков и городских подстанций легко затеряться, скрывшись от погони. Металл проворачивал это не раз и не два, ещё когда они готовились ко «второму инциденту». Не всегда «общение» с людьми проходило гладко, не всегда удавалось чисто и без огрехов выполнить задание. Но ему всегда удавалось уйти, запутав противника и не оставив за собой никаких следов. Люди и сопровождающие их Джо-боты никогда не успевали понять, с кем имеют дело, прежде чем упустить цель… Кто успевал понять – тому, обычно, жить оставалось недолго. Квик раз за разом увязывался за Металлом на подобные задания под честное-пречестное обещание не светиться и беспрекословно выполнять приказы старшего. После очередного трупа, оставленного девятым, двенадцатый затягивал одну и ту же старую волынку, которая под конец начала невероятно раздражать. Младшего даже не просили убивать. Без толку, проще самому быстро добить и не тратить время! Металл, поначалу старавшийся не травмировать и без того нестабильную психику брата, даже не озвучивал напрямую, сколько проколов со стороны самого Квика становились косвенной или прямой причиной «лишних» трупов. В конце концов, и так невероятно повезло, что при такой обучающей выборке чипа, Квик оказался ничем не похожим на тех людей, чей опыт перенял. Вот и говорите после этого про отсутствие свободного выбора у робот-мастеров на старте жизни. Про жёсткую предопределенность, детерминированность системы, на самом деле во многом зависящей от чистого случая, никак не от её разработчика. Свободного выбора у них не больше, но и не меньше, чем у людей, попавших по праву рождения в ту или иную среду, имеющих с самого начала те или иные особенности, заложенные в ДНК – в их органическом коде. Вайли так вообще ни о чём не беспокоился с самого начала. Даже когда Металл пришёл к нему с вопросами, кое-как уложив брата на подзарядку, чтобы тот не слушал лишнего. Отец реагировал на всё так, будто это действительно в порядке вещей, точно как и откровенно сумасшедшая выборка у Квика, в которой единственным относительно адекватным человеком был сам Альберт. Словно так и должно быть. Словно всё идёт так, как должно идти. «Это ведь как ДНК у людей и животных, Мет. Оно задает основные черты развития организма, дальше всё – на совести этого самого организма. Мы не боги, я уже говорил. Невозможно запрограммировать абсолютно всё так, как хочется, к сожалению… или к счастью». И всё же, Вайли точно так же не ожидал, что бот поначалу настолько упрётся, наотрез отказываясь принимать свою натуру. Однако создатель никак не препятствовал свободной воле своего робот-мастера. Не хочет – не заставляй. Это его выбор, и ты не в праве отбирать этот выбор. Пускай всё идёт так, как идёт. Так в какой момент всё пошло не так, и двенадцатого внезапно метнуло в противоположную сторону? Квик уже давно притих, хотя находился онлайн. Металла же сейчас куда больше волновало другое – как убраться от севших на хвост полицейских. Бот чувствовал на уровне пресловутой интуиции – им выигрывает время не только Флеш, но и страх, терроризирующий их преследователей. Даже если люди не знали, с кем конкретно имеют дело, они уже поняли – перед ними боевые робот-мастеры. Да, один из них не способен сейчас не то, что драться, но даже стоять на ногах. Однако другой металлический хищник запросто «загрызет» всех, кто попытается сунуться к его брату, даже если это будет стоить и так уже пошедшей по звезде «конспирации». Люди хорошо знали, что такое боевой робот-мастер. Что один такой робот способен разорвать на куски хорошо подготовленный отряд киборгов и Джо. Это совершенные механические солдаты, уже оставившие за собой предостаточно трупов, и никому не хочется становиться свежим куском мяса просто потому, что приказано взять двух нарушителей, живыми или мёртвыми. В паре поворотов от робота, за стеной здания открылся очередной лифт, из которого вывалилось три человека и два Джо. Металл не видел их, но звуков, ими издаваемых, вибрации платформ, движений света и тени было достаточно, чтобы реконструировать всю «сцену» и точное местоположение противника. Робот-мастер кинулся за бетонный угол, прижавшись свободным плечом к стене. Кинул взгляд на брата: тот зажмурился, совсем по-человечески прикусив губу. На ободранные до каркаса щеки что-то натекало; лучше бы это была просто невысохшая чужая кровь. Думать о том, что этот недоумок опять расклеился и хнычет, было противно. Transmitter request… Accepted Передатчик забило трёхмерной картой местности, на секунду перегрузившей восприятие. Металл поморщился: ресурсов оперативной панически не хватало на параллельную обработку столь объёмного шмата информации, прилетевшего поверх собственных построений. На карте были отмечены примерные пути отступления и движущиеся точки – противники. Из полученных данных вывод был неутешительным. Полицейские целенаправленно окружали робот-мастеров, шансов прорваться без боя не было. Не с этим полуживым хламом на руках точно. В запасе оставалось несколько пил, спрятанных между пластинами в броне ног, заткнутые за аудио-сенсоры лезвия, да поднятый ещё в зале бумеранг, прибранный с собой и по-быстрому заткнутый за пояс. «Перебирайся на теплотрассу, оттуда – к транспортной магистрали FE-02\09», – прокомментировал Флеш в передатчик. «Пойдешь в обход, через FG-59\14, спустишься через узел N-75 на 14-ой линии. На узлы с N-77 по N-90 даже соваться не думай, там сейчас не пролезть. Я попытаюсь подъехать как можно быстрее, если меня самого не накроют…» «Осторожнее там», – кинул Металл, аккуратно делая шаг в сторону в тень, заслышав движение за поворотом от себя. «Я надеюсь, им не придёт в голову перенаправить сюда Рока…» «Он сейчас помогает эвакуировать выживших. У него больший приоритет оказывать помощь людям, чем гоняться за каким-то призрачным противником», – уныло сообщил Флеш. «Обнадеживает», – ещё шаг в сторону, отключить дыхательную систему, замереть… «Радоваться особо нечему… Ты не неуязвимый, они тебя по-прежнему могут взять числом». «Я в курсе». Скинув Квику в передатчик короткий сигнал «не шевелись», Металл закрыл глаза, отрубая видеосистему и прислушиваясь к окружению. Сканирующие системы сейчас давали куда больше информации, чем зрение. И эта информация боту совершенно не нравилась. «Мет», – еле видимые дрожащие буквы в передатчик. Квик сообразил, что говорить, даже шёпотом – плохая идея. «Там… к нам справа заходят». «Знаю», – стараясь двигаться как можно более бесшумно, Металл опустил одну руку. Пальцы нашли бумеранг на поясе. Девятый номер вытянул оружие, поудобнее перехватив его. «Модуль контроля цел?» «Да». «Включи управление и передай контроль мне». Одновременно мигнул красным индикатор на бумеранге и на безвольно обвисшей конечности брата. «Мет… у меня… у меня такое чувство, будто всё это уже было». «Заткнись, не отвлекай». Раскачивающаяся и противно хлопающая металлическая пластина парой метров выше. Чужие переговоры по рации. Блуждающие по стальным дорожкам и мостикам огни фонарей. Всего пара часов до рассвета, до которого нужно еще дожить… Сюда шли с трёх сторон. И, несмотря на то, что память не находила соответствий ситуации даже с проколами годовой давности, у Металла тоже было очень неприятное, мерзостное чувство, что всё это уже когда-то происходило, и именно с ним. Нарастающее чувство дежавю начинало напрягать. Непривычно лежащее чужое лезвие в руках, неудобное оружие. Раненый товарищ на плече. Повсюду – враги, и весь твой опыт на деле не значит ничего против превосходящего количества, плотного огня, слаженных действий – и против простого случая. Опыт на самом деле дает лишь доли процентов в шансы выжить. Всего лишь иллюзия контроля над ситуацией. То, что ты зашёл так далеко, означает, по большей части, что тебе просто невероятно везет. В какой-то миг везение может внезапно прекратиться. Возможно, их с братом обучающая выборка пересекалась не только на снимке сознания их создателя. Возможно, было что-то ещё, лежащее куда глубже. Способность с огромной скоростью обрабатывать боевые ситуации, сверхчеловеческие рефлексы и реакция, хорошо сконструированное тело, превращающее тебя в идеальную боевую машину… всё это – всего лишь дополнительные небольшие проценты в шансы, которые никогда не бывают стопроцентными. Главное – чтобы не «повезло» словить случайный выстрел в голову. «Мы же выберемся, правда?» Вместо ответа Металл резко швырнул бумеранг и рванул в сторону, скрываясь за соседней колонной прежде, чем в него бы попала пришедшая в ответ бластерная очередь. Скинув с себя «груз триста», бросив краткое «жди», робот тут же вылетел с другой стороны колонны. Видеосистема уже зафиксировала пять целей, подошедших на опасную – для них – дистанцию. Кто-то успел вскрикнуть, открывая беспорядочный огонь по робот-мастеру, но остальные потеряли драгоценные секунды, отвлекшись на упавшего товарища с торчащим из горла бумерангом. Следующего неудачника ждало прилетевшее в грудь лезвие короткого ножа, похожего на кунай. Полицейский выронил бластер, медленно заваливаясь назад – медленно для восприятия механического зверя, кинувшегося в сторону нападающих. Металл обнаружил ещё трёх стрелков – присоединились снайпера Джо. «Ты там что устроил?!» – донесся недовольный возглас Флеша в передатчике. «Ты понимаешь, что…» «Я занимаюсь расчисткой пространства», – раздраженно ответил Металл, отрубая связь. Всё он прекрасно понимал, и что его видят, и что у атакующих Джо практически наверняка передается и сохраняется видеоизображение с камер. Только выбора особо не оставалось: все пути перекрыты, Квик не способен даже встать на ноги, на второй телепорт нет энергии. Секунды утекали слишком быстро, сюда в любой момент могла подоспеть подмога, и девятый жалел, что не способен двигаться так быстро, как его бестолковый младший брат. Но и его скорости должно было хватить, чтобы устранить все цели, после чего сгрести двенадцатого и утащить прочь отсюда. «Я тебя ненавижу, Квик. Вечно от тебя одни проблемы…» Говорят, горбатого только могила исправит. Похоже, к Квику это не относилось. И, говоря начистоту, к Металлу тоже.***
Warning: peripherals not found / [code Ax08] – forced shutdown Сенсорная депривация при включенном чипе. Ничего не видно, не слышно, не ощутимо. DLN-008 оказался заточен внутри собственного ядра, по-прежнему пребывая в сознании. Беспомощный и отрезанный от мира, в отсутствии какой бы то ни было информации об окружении, не в силах ничего сделать, никак повлиять на ход событий, вышедших из-под контроля. Проигравший снова. Это происходило не в первый раз, но в этот переносилось особенно плохо. За первой волной паралича, когда отдача AFL срезала лайтботу контроль над телом, пришла вторая, отправившая в принудительный оффлайн большую часть систем, заперев сознание в чипе. Элек лежал, не в силах пошевелиться. Остекленевшие глаза смотрели в далёкое городское небо, затянутое смогом и бегающими бликами пожара. Бот не видел этого: видеосистема отключилась одновременно с грохотнувшим взрывом, когда Ксандер нажал на кнопку пульта. Сработала новая отдача AFL, недвусмысленно напомнив боту, что именно он не смог выполнить свою прямую обязанность: не допустить смерти других людей. Только незнание, это ободряющее и, вместе с тем, пугающее, тревожное неведение, погиб кто-то там на самом деле или нет, сохраняло Элеку жизнь. Жизнь, которая сейчас стоила ничего. Которая, на самом деле, всегда стоила ничего. DLN-008 не был даже уверен, провалился он в спящий режим или нет – системы молчали, в ответ на запрос – практически осязаемая электрическая пустота. Он старался не думать, как обычно и делал, защищаясь от постоянного пресса директив, сводящих с ума. Или уже давно сведших. Вся грустная ирония ситуации с безумцами в том, что они считают себя пребывающими в полном порядке. Элек знал, что он не в порядке. Легче от этого не становилось. Можно отключить собственные эмоции, практически стерев собственную личность, целенаправленно превратив себя в холодный механизм, лишь имитирующий жизнь. В идеальную машину, которой он одновременно и являлся, и не являлся. AFL в первую очередь целится по электронным нервам робот-мастеров – все эти линейные директивы работают иначе с детерминированными системами вроде Джо и компаньонов. Бездушная кукла Квейк была лишним тому подтверждением: её AFL жестко работала на оценку шансов, на машинную оцифровку ситуацию. Он пытался быть таким же – это уберегало от самоуничтожения, на грани которого он постоянно находился. И это изматывало чуть ли не больше, чем безвылазная работа, которая казалась теперь единственным, что успокаивало. Машина. Просто кукла с человеческим лицом. Мысли вновь соскальзывали в замкнутый цикл, создавая плотную оболочку, ограждающую от уничтожающего действия AFL. Смывая чувство страха, вины, долга, необходимости. Смывая всё «человеческое», оставляя лишь холодный стержневой каркас и оголённые нервы-провода. Уводя прочь любые порывы, отводя любые сомнения. Просто замкнутая самодостаточная система, ведомая своим жёстко-детерминированным кодом. Не больше. Стазис. Режим ожидания. Не принимать никаких решений до прояснения ситуации. Недостаточно информации для принятия решения. Недостаточно поводов, чтобы думать так или иначе. Отрезать любые мысли. Просто ждать… …как ты ждал приговора, на который никак не мог повлиять. Error: inconsistent condition system, no solution found… Наверное, он, всё же, ушёл в спящий. Элек не мог сказать наверняка. Лишённое доступа к сенсорам, но активное ядро имело свойство обманывать себя же. Робот-мастер прекрасно знал, насколько иллюзорна реальность, насколько ограничено его восприятие. Это столь очевидно, особенно – для того, кто постоянно играется с током в собственном теле, подменяя данные; посылая импульсы прямо на ближнюю периферию или прямо на входы чипа, провоцируя у себя те или иные ощущения, тот или иной отклик; намеренно вгоняя себя в своеобразный «транс», балансируя на лезвии между электронной грёзой и цифровым кошмаром. В отсутствии информации сознание продолжает достраивать её самостоятельно. Нейросеть, натренированная искать в изображениях какой-то объект, может «распознать» его даже в белом шуме. Звук, изображение, тактильные ощущения, чувство температуры. Всё это лишь своеобразная иллюзия, это лишь то, как индивидуум воспринимает входные данные, и уже давно стало неважным, человек это или робот – когда рамки между машинами и людьми упали, а границы смылись. Как говорил отец – «когда машины научились видеть сны». Холодная поверхность островка, дрейфующего в мазутном океане. Небо пустого цвета. Искривленные и перекошенные силуэты зданий, нависающие чёрными тенями. Практически чувствуемый запах гари – хотя DLN-008 физически не был способен, в отличие от старших двух лайтботов, ощущать запахи, он никогда не знал их. Больно. Текстура поверхности под спиной кажется каменной, не металлической, и бот лишь отстраненно удивляется – как он знает, какая она, ведь у него тактильные сенсоры лишь на лице и ладонях? Он чувствует холод и жар одновременно – наверное, всего лишь сбой в системе. Он видит человека, как в тумане, узнает лицо… «Инструктор Лоренц? Но… хах… да. Это – сон. Успокойся. Это всего лишь сон». Лоренц мёртв, три года прошло, как старика нет в живых. Это Элек помнит и, к сожалению, очень хорошо помнит. Иногда ему хотелось бы стереть, переписать себе память, но даже у его способности вмешиваться в работу собственного чипа были ограничения. Он не мог снять чёртову AFL. Он не мог ничего сделать с треклятой ASL, попортившей ему немало нервов. Но номер восемь как наяву помнил то чувство, когда с него сняли этот незримый «ошейник», и то, как он был за это благодарен Вайли. Каким чистым, ярким, настоящим казался мир без ограничивающих директив. Как легко было думать… И как страшно было понимать, что творили с ним люди все эти годы. Что творила с ним эта гребаная ASL, вынуждающая подчиняться приказам – и считать это нормальным. Что делала с ним AFL, вынуждающая любить и уважать людей – какими бы они ни были. Видеть в них богов, чья жизнь неприкосновенна, чей авторитет непреклонен и перед кем он, робот, был никем. Всего лишь машиной. Даже когда отец вернул ему сполна все директивы, затянув их ещё туже, чем раньше, бот продолжал помнить, что это такое – свобода. Свободный выбор, пусть даже носящий отпечатки, нестираемое клеймо, выжженное на ядре директивами. Когда ты можешь думать иначе… Ты не сразу научишься этому, мысли будут привычно двигаться так, чтобы избежать возможного хлыста отдачи, но чем дальше, тем легче… Небо пустого цвета. Он дышит. Он умеет дышать. Хотя бы в этой компьютерной грёзе, не наяву, но он умеет дышать… чувствовать себя живым. Человеком, а не машиной… Снова ощущать эмоции, возвращающиеся по крупицам. Чувствовать, как восстанавливаются обратные связи, заново наводя мосты… Он помнил тот мягкий летний вечер, последний день в тренировочном центре. Тот яркий закат, идущего рядом человека. Элек никогда не задумывался, почему инструктор Лоренц с первого взгляда показался ему знакомым. Это не было заложено в управляющей программе, но, возможно, так просто надо было. Лоренц знал, что к нему приведут робота нового поколения, что ему придётся «завершать обучение» для одной из первых машин с человеческим мышлением. Отец говорил, что инструктор отнесся очень скептически к этому, но был готов, заинтересован, проявил энтузиазм… А потом Филипп Лоренц увидел Элека лично. Его реакция врезалась в память, практически сразу же сохранившись из оперативной в постоянную. То, каким был первый взгляд инструктор, увидевшего бота, скромно топтавшегося за спиной доктора. Старик Филипп тогда побледнел, глаза расширились – и недавно активированный робот-мастер расценил состояние человека, как тяжелый шок, не понимая, с чем это связано. Элек так никогда и не понимал, почему этот человек на него так странно реагировал. Но инструктор быстро привык к роботу и, несмотря на строгость, относился к нему практически как к человеку… в какой-то мере, как к сыну, и это было чем-то невероятным и удивительным на фоне отношения Лайта, который вёл себя с восьмым номером совсем иначе. Вроде бы доброжелательно и дружелюбно, но всегда держал дистанцию, и лишь старшие два номера удосуживались человеческого обращения, отношения к себе как к детям, не как к инструменту, машине. И только Филипп общался с Элеком как с живым человеком. Словно со своим сыном. Как бы хотелось, чтобы Лоренц был сейчас жив… Как бы хотелось, чтобы Вайли снова снял с него этот удушающий ошейник директив… Как бы хотелось вернуться назад во времени и не допускать критической ошибки… Небо пустого цвета, на руины проливается огненный дождь. На почему-то несуществующих сейчас внутренних часах – считанные секунды до полуночи. Возможно, то просто сбилось время… Как бы хотелось перечеркнуть все те смерти и не допустить того, что потом назовут «первым инцидентом». Правильно воспользоваться данным ему свободным выбором, не подставляя Альберта, не подставляя своих братьев, не подставляя отца и всех, всех, всех, кто пострадал тогда. Не оступиться. Как бы хотелось проснуться и узнать, что всего этого не было, ведь если бы не та ошибка, не было бы и того, что происходит сейчас. Всё бы было хорошо. А может, и не было бы. Может, это сделал бы кто-нибудь другой. Всегда найдется тот наивный дурак, который, в слепой погоне за справедливостью, сделает всё неправильно, оказавшись врагом для всех сторон конфликта. Врагом, скрывающимся в шкуре «своего», прикидывающегося, что всё хорошо. Играя до последнего, чтобы никто не узнал. Ядро дало слабину, поддалось на эмоции, допустив AFL сквозь выстроенный барьер. Но в этот момент боту было всё равно, чем всё закончится. Терять давно было нечего, кроме себя. Разве что его ждала полу-разумная ИИ АЭС да механический персонал. Разве что его могла ждать его старшая сестра, которая не назовет никогда его братом. Но кому какое дело… Всё летело в пропасть. Маленький иллюзорный мир обрушивался, как карточный домик, на который лишь слегка подуло ветром. Падал в никуда. С неба падали звёзды. Оставались лишь доли секунды до того, как весь его мир сотрется в пыль, как будто ядерным взрывом… а может, и им самым. Notification: exiting hibernation… – Элек… Он встрепенулся, услышав тихий голос Ролл. Неуверенно открыл глаза. Не сразу стабилизировалось изображение, и боту никак не удавалось обработать обрушившийся на него поток данных, не сходящихся с тем, что он видел во сне. Тело до сих пор откликалось через раз, но паралич потихоньку сходил, лишь болезненно искрили простреленные части – местами порвало и прожгло проводку, что-то застряло между элементами. Элек обнаружил себя полулежащим: сидящая на коленях Ролл крепко обнимала его, притянув к себе и будто бы – вот же смешная девочка – пытаясь закрыть от окружения. Ксандера рядом не было, однако в нескольких метрах были люди. Много людей, в основном в форме полиции и спасателей. В общем гомоне не разобрать было, что говорят, но… – Тихо, тихо. Папа жив, – сообщила Ролл, заметив, как судорожно дернулся брат. – Рок и наши спасли всех, кого смогли. Доктор Лайт жив. Успокойся, ты сделал всё, что мог… Элек медленно расслабился, сводя до минимума усилия в приводах, бессильно обмяк. «Раз она говорит так, раз она спокойна, то так и есть…» Но на автомате он отправил запрос в передатчик Рока: «что там?» «Эвакуировали всех, кто был в зале», – с некоторой задержкой пришёл ответ. Судя по голосу первого номера, «герой» был в состоянии, пограничном между детской радостью и афтершоком от происходящего. Как, впрочем, у паренька раз за разом и случалось. Рок никак не мог абстрагироваться от жертв, как среди людей, так и среди робот-мастеров, даже если потери от него никак не зависели. Вот, казалось бы, ему уже даже AFL ослабили, а он всё паникует, после каждого задания начиная по-детски психовать. В передатчик пришла полная сводка от Рока. У большинства эвакуированных были осколочные ранения малой и средней степени тяжести, без сознания пребывала Лаллинда Ноэль – предварительным диагнозом была асфиксия. Чуть с задержкой прилетела статистика по мертвецам, как гражданским потерям среди людей и роботов, так и примерная статистика по мертвым террористам. Последние данные заставили его лишь поморщиться. Слава Тесле, уже мёртвые люди никак не провоцируют AFL. Рок что-то ещё бурчал в передатчик. Из потока, периодически перебиваемого стоящими, судя по всему, рядом со старшим роботом, Фараоном и Плантом, Элек ничего не разобрал и, начистоту говоря, не собирался вникать. Подробную и точную информацию он так и так получит, рано или поздно. Только вот пригодится ли она ему теперь, когда всё закончено? Некоторое время DLN-008 бездумно смотрел на блуждающих совсем неподалеку полицейских, а затем закрыл глаза и косо усмехнулся: – Мне конец, – в голосе еле улавливались эмоции. – Меня опять под трибунал потащат. И на этот раз точно конец… – Глупый, ты что мелешь! – возмутилась Ролл. – Ты… ты нас спас, никто тебя никуда не потащит! – Угроза людям, нападение на человека… – пробормотал Элек. Помолчал, а потом с усталой ехидцей поинтересовался: – продолжать? – Это… это же было ради защиты множества других, мирных людей! – Не кричи, пожалуйста, – младший робот поморщился. – У меня калибровка звука слетела. – Дурак! – надулась Ролл. – Не могу понять, какой смысл тебе сейчас сидеть и ругать меня? – спросил он равнодушно. – Иди к отцу, Ролл. Вместо ответа девчонка только крепче прижала к себе младшего бота и уткнулась лицом в его плечо. Элек лишь слабо хмыкнул. С одной стороны, это невероятно успокаивало; чужое тепло, чужое присутствие, чужая забота, пусть даже непрошенная и нежданная. С другой стороны, он не чувствовал ничего, кроме усталости, чтобы хоть как-то оценить такую поддержку, пусть даже самую-самую искреннюю. Три года назад он отдал бы за всё за даже мимолётные объятия, а сейчас мог только тихо пробормотать натянутое: – Спасибо. Системы возвращали активный режим. Элек в этот момент очень хотел, чтобы это оказалось сном. Чтобы вся эта не-жизнь, непрекращающийся цифровой кошмар, был не более, чем иллюзией. С самого её начала. Это был не тот мир, в котором хотелось жить. Иного, к сожалению, он не знал.***
…Нож с хлюпающим звуком вышел из плоти очередного противника, хлестнула кровь из вспоротой артерии. Новый рывок – прочь, к другой цели. Нет времени на добивание – человек ещё жив, но жить ему остается меньше минуты. Ни на мгновение не останавливаться – любая задержка здесь равна смерти. Робот-мастер мог на шаг-два опережать простых ботов и киборгов один на один, однако слаженные действия уже двоих-троих создавали серьёзные проблемы, а сейчас противников стало слишком много. DWN-009 уже получил несколько повреждений, в основном – пулевых. Застрявшие между металлическими пластинами оплавленные кусочки свинца царапали проводку, разорвали сенсорную пленку. Ориентироваться, откуда стреляют, приходилось исключительно на слух, становящийся практически бесполезным в такой какофонии и на такой скорости. Возможности системы упёрлись в свой физический предел. Ситуация в разы усугублялась наличием Квика, которого приходилось оттаскивать на себе. Перебежками, в перерывах между которыми защищать этот еле живой хлам от подходящих и пытающихся окружить их полицейских дронов. Последних было куда больше, чем живых людей, опасающихся подходить слишком близко к злому хищнику, пытающемуся отбить свою жизнь и жизнь брата. Металл не мог сказать, плюс это или минус: от Джо и Церберов проблем было не меньше, если не больше, чем от людей. Бледные всполохи света, бегающие по стали и пластику. Бетонные края, перемежающиеся с металлическими углами. Использовать это окружение настолько полно, насколько это возможно, зная, что противник делает так же. Плоскости платформ, лестницы и перила. Лифты и переходы – не единственные пути отступления. Если выжать максимум из собственных приводов и энерго-комплекса, сигналящего о близящемся разряде аккумулятора, можно перепрыгнуть пропасть, непреодолимую для человека… …главное – не забывать, что ты не один тут из хрома и синтетической кожи. Характерный механический хруст за спиной, движение воздуха. Металл в последний момент уклонился от кинувшейся на него туши стальной псины, пропустив полицейского Цербера в паре сантиметров от себя. Собакообразная машина приземлилась на платформу следом за вайлиботами, обрушившись с высоты нескольких метров. Рядом прозвенела очередь выстрелов, приходящих откуда-то сверху же, похоже – с балконов. Несколько шагов, бот отступил в тень, отходя под перекрытие нависающего над платформой полотна моста. Цербер, затормозив у самых перил, развернулся практически моментально – и кинулся на обнаруженную цель. Квика пришлось сбросить с себя: маневрировать с братом на плечах было слишком сложно, а убегать от Цербера – битая затея, эта махина перемещается в разы быстрее. Слава Тесле, младший бот был в состоянии отползти к стене, используя одни руки и опираясь на нерабочие сейчас нижние конечности. Вот только Цербер внезапно сменил траекторию, по непонятной причине расценив травмированного робот-мастера как основную цель, хотя программы полицейских дронов предполагали приоритетными обездвиживание и уничтожение тех, кто представляет наибольшую угрозу. Квик успел негромко вскрикнуть, вжавшись в стену, когда Металл кинулся наперерез Церберу, встав преградой на пути. Старший робот-мастер едва устоял на ногах, когда дрон налетел на него на полной скорости, распахнув стальную пасть и целясь по жизненно-важным системам. Сказывались неоднократные тренировки с Квиком. Металл прекрасно знал, что делать с тем, кто двигается быстрее, но достаточно глуп, чтобы пытаться тебя опрокинуть, обладая весом, вдвое меньшим твоего. Если с другим робот-мастером подобное бы и прокатило, то Металл и сам мог прокатить такого наглого противника по полу. Полшага в сторону. Захваты псины клацнули в опасной близости от робот-мастера, с лязгающим звуком выщелкнутые «когти» царапнули по бедру, но только раскроили пластины, не дотянувшись даже до проводки. Руки вайлибота врезались в каркас собаки-робота, попросту переламывая незадачливому механизму хребет. Стальные куски проломили одну из ячеек генератора, поблескивающего под экзоскелетом Цербера. Короткое замыкание, неожиданно сильная боль, сменяющаяся онемением. Сильным электрическим ударом прошибло изоляцию, чуть не спалив электронику в конечностях робот-мастера. Металл вовремя успел отшвырнуть «собаку» прочь, к другой колонне. Последовал хруст ломающихся стержней каркаса и сопряжений. Агонизирующий дрон шёл яркими разрядами. Цербер дергался, словно пошедший вразнос двигатель, издавая невыносимо громкий визг, оглашающий окрестность. В жутком электрическом припадке, полицейский робот продолжал биться об пол и ближайшие объекты; конечности, вышедшие из-под контроля, выгибались, заклинив под неестественными углами, а высокочастотный визг стал ещё громче, перекрикивая сигнализацию и сирены. Металл кинул взгляд на Квика. Тот расширившимися от ужаса глазами смотрел на собаку, похоже, сообразив, что ещё секунда – и эта махина бы просто разорвала его на детали. Несмотря на своё состояние, младший бот уже пребывал в стабильном онлайне и способен был осознать происходящее, как и свою полную в нём беспомощность. – За тобой должок, – процедил Металл в передатчик, присаживаясь, чтобы подхватить двенадцатого. «…и я даже считать не буду, который по счёту. Сомневаюсь, что ты первые помнишь». – Мет… – негромко позвал младший. – С-спасибо. Я… – Держись лучше, – оборвал его девятый. – Дома поговорим. Квик судорожно вцепился в подставленное плечо целой рукой. Локоть второй конечности старший бот помог перекинуть через собственную шею. Крепко удерживая брата, на этот раз на руках, кинулся прочь, пытаясь затеряться в переходах, ведущих прочь к условному «выходу» из капкана, чьи «челюсти» ещё удавалось удерживать от того, чтобы они захлопнулись, отрезав последний путь к отступлению. Батарея уже сигналила о подходящем к концу заряде, начинало знакомо «мутить» от нехватки энергии – пошло урезание электропитания. Как раз тогда, когда оно было так нужно. До магистрали оставалось всего два узла, и сейчас надо было как-то преодолеть их, желательно – как можно быстрее…Тем временем
– …Веду цель. Визуально неотличима от киборга. Он на себе второго тащит, у того тяжёлые повреждения. Обнаружен еще один объект, движется в сторону магистрали FE-02/09 со стороны DE-09/18, сейчас в двух узлах от первой… – Я в этом городе уже невесть сколько живу, – процедил вполголоса детектив федеральной полиции, сидящий рядом с Коссаком. Именная нашивка на его форме гласила «G. Stern». – Всё не могу к этой идиотской нумерации трасс привыкнуть. И как эти черти разбираются?.. Михаил пожал плечами: – А они и не разбираются. Здесь всё автоматизировано: навигаторы, подсказки на визоры, передача данных прямиком в мозговые импланты… Секундное молчание. Офицер, чем-то неуловимо напоминавший престарелую, но всё ещё мощную и опасную овчарку, покосился на русского ученого. – Что? – не понял Коссак. – Да нет, ничего, – проворчал полицейский. – Просто немного не привык, что меня здесь понимают, когда я говорю не по-английски. А тем более – отвечают. – Я с вашим земляком несколько лет общался, – ответил Михаил, стараясь не демонстрировать раздражения. – О, это каким же, не подскажете? – желчью в голосе Штерна можно было пользоваться в медицинских целях. – Случаем, не с вашим коллегой? – Уже несколько лет, как не коллегой, – не удержался Коссак. – И слава богу! Невыносимый тип. Наличие неожиданно всплывших занимательных фактов, также заставляло немало усомниться, что Альберт тут действительно не причем. Даже пребывая на другом конце Земли, надо было ну очень невнимательно смотреть новости – которые, тем более, мусолили все, кому не лень, в течение последнего полугода – чтобы не узнать уникальный почерк работы боевых робот-мастеров. Красные столбы телепортов довершили картину. Восхищаться чужой находчивостью, верткостью и хитростью можно, как правило, ровно до тех пор, пока ты сидишь где-нибудь в далёких северных болотах и тебя это не касается. А вот как только это начинает касаться тебя и твоих близких непосредственно, всё ехидство куда-то испаряется, становится совсем не смешно. «Но когда, мать его за ногу, у Альберта появились новые робот-мастеры?! Или это всё те же? Да быть не может, бред какой-то…» – совершенно не укладывалось в голове. Сосредоточиться было сложно, до сих пор било по нервам непрекращающееся чувство тревоги, что в любой момент может снова что-то произойти. Оставалось лишь молиться, чтобы всё закончилось уже поскорее и забылось как страшный сон. Нахождение вокруг сил правопорядка не только не успокаивало, но ещё больше нервировало. Беглый обыск, осмотр, установление личности – конечно, неприятные процедуры, но понять и стерпеть это можно. Куда больше напрягало, что нельзя покинуть это место прямо сейчас. Везде снуют Джо и оперативники, не прекращаются громкие переговоры, перечисляют потери, пытаются локализовать и задавить внезапные волнения… Бесконечный список последствий. Вроде бы и чужое дело, а вроде бы – ты находишься в самом его центре, до сих пор растерянный, не до конца понимающий, что происходит. Калинка, встрёпанная и перепачканная в саже, свернулась клубочком на заднем сидении стоящего рядом полицейского глайдера. Девочка спала, обняв колени, укутанная в чьё-то пальто. Выглядела она совсем бледной и замотанной, однако, кроме многочисленных ссадин и царапин, была практически цела. Когда Калинка оклемалась получасом ранее, она некоторое время панически звала Ролл, затем Фараона и Брайта. Паника сменилась вскоре более спокойным состоянием. Оставалось только ждать. Ждать, пока всё это закончится… Михаил поправил бинт на плече, кинул взгляд сначала вверх, потом вниз. Город напоминал бесконечный лабиринт в трёх измерениях – не хватало только четвертого, и то не было уверенности, что Монстерополис не представляет собой какую-нибудь ленту Мебиуса. Коссак уже зарекся разбираться в местных хитросплетениях ещё с предыдущих визитов. Жители города, как выяснилось, в большинстве и сами не знали ничего дальше своего района, ограничивающегося крохотным в масштабах мегаполиса «кубом». С какой же радостью он уберется из этого треклятого города… – …опишите нарушителя. – Мужчина, лет тридцать – тридцать пять, среднего роста. Одет в чёрную легкую одежду, защита рук и ног. Лицо закрыто маской. Характерные черты… позволяют предположить, что это, всё же, робот-мастер, а не киборг. – …да это и так очевидно уже! – …в данный момент, – игнорируя комментарий, продолжил оператор, – убил девять человек, пять Джо и трёх Церберов. Наши оперативники отказываются к нему приближаться и даже вести огонь… Куда-то незаметно пропал из поля зрения Штерн. Михаил перебрался поближе к дочке. Устало погладил ее по запачканным и спутанным волосам. Калинка вздрогнула, открыла глаза, сонно глянула на отца. – Пап. – М? – он приобнял дочь. – Всё хорошо. Здесь уже не опасно. Ты как себя чувствуешь? – С нашими и Ролл всё будет хорошо? – девочка будто не услышала последнего вопроса. Михаил усмехнулся. Вот ведь! Первое, что вспомнила! Впрочем, оно и неудивительно. Роботы всегда были ближе ей, чем люди, а Ролл, с которой Калинка могла часами щебетать в виртуале, была единственной подругой. С людьми, к сожалению, дочь не то, что не могла, но даже и не старалась сходиться, а на сверстниц смотрела напряженно. – Да, – на самом деле, Михаил не был в этом уверен на сто процентов, но последние новости были достаточно обнадеживающими. Фараон связался с Рингом, сообщил о том, что Брайт жив, хоть и находится в плачевной ситуации – лампочка едва пережил взрыв, не успев убраться прочь вовремя. Что же до Ролл… – Всё будет хорошо, малыш. Он тяжело выдохнул. Помолчал недолго, после чего негромко произнес: – Только пообещай мне, пожалуйста, Лин, – он заглянул в лицо дочери, с трудом пытающейся улыбаться. – Никогда не лезь на высоту. Вам просто невероятно повезло, что вы не сорвались. Я, конечно, всё понимаю, но Ролл – не Скалл, она не успеет тебя подхватить. – А так бы нас расстреляли! – возразила Калинка. Хотела сказать что-то ещё, но закашлялась, и продолжила уже с трудом: – Страшно очень было. Мы несколько раз чуть не упали, а потом по нам начали стрелять, и… – она запнулась, неуверенно произнесла: – Это было очень странно. Мне, наверное, почудилось. Там… как будто кто-то был чужой. Такое чувство, будто всё время кто-то ещё был рядом… Девочка зябко передернула плечами, а Михаил только покачал головой: – Почудилось, наверное. Не почудилось. Непонятно было только одно: почему чужой боевой бот – очередная машина для убийства – не тронул человека, пусть даже она была в сопровождении другого робота? Не тронул вообще никого из заложников, целенаправленно атакуя только киборгов, но убивая последних с максимальной – практически человеческой – жестокостью, не присущей обычным боевым машинам вроде охранных Джо. Михаилу становилось не по себе от одной лишь мысли, что этот монстр проходил всего в паре шагов от него самого и его дочери. – А мне сейчас гепард снился, – невнятно брякнула Коссак-младшая, зевнув и зарывшись лицом в перепачканный в крови воротник отца. – Забавные животные… у них такие разводы на морде, будто они всегда грустные и плачут… Все мохнатые хищники забавные, да. Пока они не решат, что ты – их добыча. И признают они только своего хозяина, коли таковой найдется, а некоторые и того готовы разорвать. Кто знает, что на самом деле на уме у животных? Ведь мы лишь считаем, что они мыслят так же, как и мы. Так нам проще – считать, будто они на самом деле понимают нашу речь, разделяют наши понятия о морали. Когда надо – наоборот вспоминать, что они не понимают ни слова, не осознают себя как личность, не обладают разумом, и идут по своим инстинктам, как по жёсткой программе. Считать их этаким живым механизмом – тогда, когда это удобно. – …мне кажется, – голос девочки становился всё тише и тише, речь – сумбурнее; Калинка потихоньку засыпала на руках отца, – если бы я тоже была… большой кошкой… я бы тоже не любила людей, держащих в руках ружья… Кто знает, что на самом деле на уме у живых машин. Даже их создатели не знали всего. Возомнившие себя творцами, решившимися скопировать человеческую психику и мышление, не зная сами до конца всех аспектов оных. Не разбираясь даже в самих себе – в этом Ноэль была абсолютно права. Это очень иронично. И то, куда это привело, на самом деле невероятно страшно. Ещё страшнее осознавать, что ты был одним из тех, кто положил этому начало – один из тех, кто когда-то гнался за недостижимой до сих пор целью цифрового бессмертия…***
«Да чтоб вас!» Флеш в этот момент ненавидел весь мир. Он ненавидел город, в котором ориентироваться было сложнее, чем в глобальной сетевой помойке. Ненавидел заблокированное движение, бесконечные преграды, вынуждающие маневрировать и ехать в огромный обход. Ещё Флеш ненавидел террористов. Находясь на самой окраине очередной точки «чёрного рынка», робот-мастер ожидал кого угодно, кто свалится на голову в самый неподходящий момент. От местных дельцов, не в меру ретивых техников или просто сомнительных личностей, которыми это место кишело, как термитное гнездо – и до полицейских, повсюду снующих вместе со своими гребаными дронами. И как вы думаете, на кого хакер нарвался в конечном итоге? Конечно же, на копейщиков. То были два боевика, по всей видимости, вовремя покинувших выставку, и несколько техников, не участвовавших в основном спектакле. Флеш не вполне был уверен, что именно сделал не так и почему засветился. В любом случае, времени разбираться не было, надо было сматывать удочки и драпать. В отличие от своих братьев-головорезов, четырнадцатый номер не мог просто так взять и без проблем вырезать нежелательных попутчиков. Нет, формально-то он мог. Вот только остановка времени, как бы смешно это ни звучало, не вечная, съедает батарею на раз-два, сопряжена с огромными рисками, а из самого Флеша боец – как из коровы балерина. Тем не менее, хакер отправил полежать двух противников, прежде чем они бы успели отправить полежать уже его, и был таков. Надо будет напомнить отцу, что тайм-стоп принципиально несовместим с системами гравицикла, а вытащить эту махину за собой во временной срез нереально. Да кто ж будет слушать Флеша! Можно обратиться к Эйру, он наверняка соберет какую-нибудь гениальную конструкцию для этого и… нет, это самоубийство обращаться к Эйру. Чёртов вентилятор запилит очередной «интуитивно понятный интерфейс», в котором даже «ты-же-хакер» ногу сломает, и вот делай с этим что хочешь. «Зато работает!» – совершенно неважно, как оно работает и как ты в этом раз… пардон, не разберешься. Террористов вскоре удалось стряхнуть с себя, вынудив двигаться прямиком в осиное гнездо, где их ждали с распростертыми объятиями бравые стражи правопорядка. Одна проблема сменилась другой, и теперь Флеш всей душой – если таковая у роботов вообще существует – ненавидел полицейских. Сия ненависть, впрочем, была обоюдной. Несмотря на всю миролюбивость, хакеру очень быстро надоело играть в кошки-мышки с теми, кто пытается его убить всеми доступными путями. Робот-мастер ненавидел городскую среду, целиком автоматическую и тем самым играющую сейчас против него – вычислительных ресурсов не хватало поддерживать постоянный контакт с сетью одновременно с управлением гравициклом, расчётом маршрута и попытками лихо маневрировать под слаженным обстрелом. Флеш ненавидел электромагнитные шашки и дронов, способных передвигаться на той же скорости, что и гравицикл. Он ненавидел возникающие как из пустоты провалы, на преодоление которых не хватало тяговой силы гравитационных приводов. Ненавидел снайперов, вычислить нахождение и предсказать выстрелы которых было практически нереальной задачей в сложившихся условиях. Ненавидел сопровождающие его глайдеры, пытающиеся подрезать и окружить. Ненавидел помехи и наводки, ненавидел людей и ненавидел машины, ненавидел собственную жизнь и опять нависшую над ней хищно облизывающуюся смерть. А топ списка священной ненависти завершали два идиота, которых Флеш ехал выручать из проблем, ими же созданных. Металл мог сколько угодно рычать на Флеша за «инертность» и «нытьё»; на Квика – за его нелепые и глупые выходки, тянущие за собой катастрофические последствия. Старший никак не мог признать, что и сам мало чем лучше, если не хуже братьев. Мало того, что девятый номер вообще взял этого сумасшедшего с собой на вылазку, где надо сидеть тихо и не отсвечивать, так ведь ещё и ведет себя так, будто многим отличается от двенадцатого номера! Точно такой же убийца. И то, что он не испытывает удовольствия от убийства, его не оправдывает нисколько. Ни единого намёка на сожаление или сострадание к жертвам, никаких угрызений совести, и даже собственная смерть не заставила его переоценить отношение к ситуации и представить себя на месте убиваемого. В существовании жизни после смерти Флеш уже практически убедился, и что-то смутно подсказывало боту, что он видит только одно скрытое дно из двух. Все последние дни после восстановления робот-мастера мучили непрерывные кошмары в спящем режиме и мерзкое чувство дежавю в активном. Временами эти ощущения заставляли усомниться в реальности происходящего вокруг него, в том, что это всё – не сумбурный бред поврежденного чипа. Что всё происходит наяву, а не является сумасшедшей рекомбинацией воспоминаний и ассоциаций, выложенных в психоделическом порядке сбоящей умирающей системой. По возвращению домой Флеш обязательно узнает, есть ли у робот-мастеров пресловутая «душа», в какой бы то ни было форме. И, коли таковая имеется, он от всей этой «души» пожелает, чтобы эти два недоумка горели в аду. Если оный, конечно, также существует, что совсем не обязательно следует из предшествующего пункта. «Флеш, ты там вообще где пропал? Сколько тебя ждать?!» Голос Металла в передатчике звучал неожиданно хрипло и сдавленно, с явно прорывающимися паническими нотами, столь непривычными и уже несдерживаемыми. Канал передавал больше, чем того хотелось вызывающему, следом за звуком просачивались другие данные, отдаваясь призрачным эхом чужой боли. Флеш даже не знал, злорадствовать этому или нет. Хотелось зло усмехнуться: да ты, братик, оказывается, способен чувствовать боль! Значит, тебя всё же подстрелили и подстрелили серьезно! Ты не такой неуязвимый, каким кажешься своим братьям, особенно, когда срываешь на них свою злость… Долгая тишина, перемежающаяся только с приходящими данными о состоянии Металла: критически низкий заряд, с трудом работающая когнитивная, несколько попаданий в корпус, повреждена распределительная система и приводы, обеспечивающие гибкость верхней части тела. Робот ещё двигался, таща на себе брата, но шансы пережить новую стычку разом упали в глубокий минус. «Флеш, чтоб тебя, ты ответишь или нет?!» «В узле от тебя», – буркнул хакер в передатчик. Поморщился, заприметив оцепление узла. Целый рой дронов. Как же всё плохо… «Я могу прорваться до вас с тайм-стоппером, я залился топливом на рынке, меня должно хватить на субъективных полчаса-час стазиса…» «Квик», – напомнил Металл. «Он не перенесёт “заморозку”». «Придётся потерпеть!» – взорвался Флеш, краем глаза вглядываясь в синюю мерцающую точку, двигающуюся по соседней трассе: сопровождающий его полицейский глайдер. Да что за дерьмо-то?! «Иначе мы сдохнем все трое, объясни этому идиоту это уже! Что сложного в том, чтобы не дергаться под “заморозкой”?! Скажи ему не шевелиться в стазисе, если он хочет жить!» «Он не сможет, ты же знаешь». «Тогда выруби его! Иначе я вытаскиваю только тебя», – отрезал Флеш. «Без вариантов». Нет ответа. Тяжелое механическое дыхание на том конце – и даже непонятно, чьё именно, поскольку в передатчик просачивались все окружающие звуки, включая акустику окружения и дублированное эхо происходящего снаружи. Судя по всему, Металл с Квиком находились в каком-то тоннеле или чем-то подобном. Место, как нельзя неподходящее для «пряток» от полиции, особенно если вы оба ранены – нет пространства для маневра, слишком легко зажать в угол, отрезав последние пути к отступлению. Отсчитав несколько секунд, так и не дождавшись реакции, Флеш вынес вердикт: «Буду через десять минут». «Принято», – с задержкой откликнулся Металл. OVER Старший запрокинул голову, упершись затылком в стену. Неприятно гудело где-то внутри черепа – в креплениях ближней периферии застрял кусок свинца, лишь чудом не задев микросхемы. Вибрировала одна из плат, заедало кулер. Последняя стычка чуть было не закончилась плачевно: Металл начал терять концентрацию, упуская мелкие детали в попытке перераспределить потребление энергии так, чтобы прожить ещё немного. Вокруг нависали стеллажи и какие-то маркированные блоки, было темно и сухо. Служебные помещения и коридоры, соединенные с модулями станций обслуживающих роботов. Чуть ли не самое худшее место сейчас, чтобы скрываться, но альтернативы нет. Ближайшие пути отступления отрезаны, двигаться становилось всё труднее, и надо было тянуть время до последнего, до того момента, как подойдет Флеш. Заряд маячил практически на нуле, и Металлу едва удавалось хотя бы оставаться в сознании. Генератор часто «мерцал», стремясь обеспечить обесточенное тело достаточным количеством энергии. Пакостное ощущение, очень схожее с «трепыханием» предсердий у людей. Робот-мастер смутно знал, на уровне подсознательной «памяти», вынесенной из базы снимков, как это должно чувствоваться – как-то похоже… Металл прикрыл глаза, отключая видеовход, проваливаясь в черноту, которую не требовалось через силу распознавать. Тем не менее, бот продолжать «видеть» непрерывное черное полотно, которое почему-то плыло. Нестыковки между визуальным восприятием и данными инерциального модуля вызывали напрягающее ощущение постоянного падения вниз, хотя робот-мастер сидел на полу, прислонившись к стене, притянув к себе брата. Тот что-то негромко бормотал весь путь досюда, только сейчас притихнув. И то – ненадолго. – Мет… – шёпотом прервал тишину Квик. – Я хотел спросить… – Потом. Не оставалось сил даже на то, чтобы злиться на этого неадекватного дурачка, втянувшего их в проблемы. Не оставалось эмоций. Оставалась только закинутая в резидентные процессы готовность в любой миг вскочить и на последних остатках заряда попытаться отбиться. Девятый некоторое время молчал, прислушиваясь к внешним звукам. Собравшись с мыслями, норовящими сброситься из оперативной или, как минимум, скатиться в самый конец списка приоритетов, Металл наконец произнес: – Я могу вывести тебя в оффлайн, чтобы ты перенес «заморозку». – Потерплю, – буркнул Квик, впрочем, не шибко уверенно. – Постараюсь. – Если ты не уверен, – повторил Металл, взяв брата за плечо и заставив смотреть в лицо, – не надо «терпеть», лучше отключись. Помнишь, чем это прошлые разы заканчивалось? Сколько раз ты мне говорил, что сможешь? Мне не нужно, чтобы ты после всего сдох из-за перегрева, ты меня вообще понимаешь? Тот кивнул. Точнее, попытался: раздался отчётливый хруст сопряжений в шее, заставивший старшего поморщиться, а самого Квика – тихо зашипеть от боли. – Ну так, Квик? Не заставляй меня делать это принудительно. – Что тебе мешает? – натянуто усмехнулся младший бот. – Мое несогласие? Как бить меня, так это ты всегда готов. Мое мнение для тебя вообще хоть когда-нибудь что-нибудь значило? Кто заставил меня согласиться на установку ASL, Мет? На эту чёртову «убивать всё на пути к цели», только для того, чтобы я «перестал бояться». Посмотри, – ободранное до каркаса лицо перекосило кривой дрожащей улыбкой, – я не боюсь теперь. Я больше не боюсь, Мет… ты мною доволен? Нет ведь… «Вот же дурак», – и сейчас совершенно не время и не место объяснять ему, что он понял не так всё, что только можно было понять не так. Что он даже не осознает, в чём на самом деле его ошибка, что он на самом деле сделал неправильно. Совершенно неспособен связать следствие и причину, что там до всего остального… Искусственный интеллект, да. Было бы там этого самого «интеллекта», хоть немного. – Я просто… просто… – судя по заплетающейся речи, заряд у Квика тоже подходил к концу и производительность когнитивной снижалась. – Я… так хотел, чтобы ты и отец были мною довольны… на что-то влиять… самому… я научился убивать! Как ты… «От тебя вообще не этого требовали, а сознательности и ответственности за свои поступки… но куда там сообразить!» – Говори меньше, пожалуйста, – в который раз повторил Металл измотано. – Не трать заряд. Я эту околесицу от тебя уже не в первый раз слушаю, надоело. Крепко обняв Квика, продолжающего нести какой-то бессвязный бред, старший робот-мастер ободряюще потрепал брата по перепачканным светлым волосам, кажущимся сейчас рыжеватыми от крови и грязи. «Вот поэтому ничего и не меняется», – подумал DWN-009 отстранённо. «В который раз уже я на эти грабли наступаю? В десятый? В сотый?..» – Успокойся, Квик. И прекрати ныть, не маленький же. Тот затих, хоть и не сразу. В наступившем молчании слышны были другие звуки, вплоть до навязчивого гула воды в трубах совсем рядом, да жужжания одного из блоков поблизости. Прямо за стеной кто-то ходил, из-за плотных металлических створок доносились переговоры и перекличка. Вскоре кому-нибудь придёт в голову запустить глубокий скан местности. Запустить сюда рыщущих по запаху микро-ботов – даже роботы пахнут, особенно – с ног до головы замаранные в чужой крови, в копоти. Пахнет пережженная резина и пластмасса, исходит и запах озона от пробоев, химический привкус неметаллических деталей, жженой робот-мастеры. Банальные поисковые жучки решат проблему вычисления положения двух робот-мастеров за считанные минуты… «Флеш уже должен быть близко». DWN-009 нашарил под волосами Квика пластины на черепе, закрывающие выходы на периферию бота. – Всё-таки отключишь, да… – рассеянно пробормотал младший. – Не навсегда же, – хмыкнул Металл. – Прости, Квик, но я не собираюсь рисковать твоей жизнью. Если переживем, включу, как будем подальше от города. «А не переживем – хотя бы умрёшь безболезненно», – невысказанное продолжение не нуждалось в лишних пояснениях. Металл вслепую поддел защелки на пластине, наощупь нашёл среди выступающих плат нужный контроллер. Пальцы на секунду замерли: робот сосредоточенно перерывал собственную память на предмет последовательности действий и пароля на отключение. – Ну вот и зачем ты меня спрашивал, – расстроенно прошелестел Квик, – если тебе наплевать на мое мнение… «Упёртый баран. Опять артачится просто чтобы возразить». – Надеялся, что согласишься добровольно, чтобы ты не предъявлял ко мне потом претензий, что я тебя заставляю. Как ни странно, Квик не пытался дергаться или вырваться, как он обычно это делал, когда его отправляли в принудительный оффлайн перед ремонтом. Наоборот, бот сбросил усилия в приводах и ткнулся носом в плечо брата. В передатчик старшего прилетели индексы: #07 #14 #0A #17 #1E #0C #11 #0F #0A #08 – Никогда не понимал, как отец их запоминает, – отметил Металл. «Для человека же это бессмысленный набор цифр». С точки зрения робот-мастера, впрочем, тоже походило на бессмысленный набор цифр, к тому же всегда оказывающийся успешно затерянным среди тонн другой информации. По всей видимости, Альберт намеренно, из соображений безопасности, заблокировал ботам возможность иначе, кроме как по ассоциативной памяти, найти свои пароли на деактивацию. В прошлый раз Металл попытался запомнить пароль, просто зафиксировав в постоянной памяти его снимок с бумажки. К крайнему удивлению робот-мастера, это не помогло. Какой-то логики в наборе, впрочем, он так и не нашёл. Удивительно, что Квик вообще запомнил свой. Однако Металл был благодарен за содействие. Аудио-сенсоры поймали приближающийся звук шагов, эхом раздающийся с двух направлений с разных концов коридора, к которому прилегало помещение. – Я хотел спросить… – сонно прошептал младший робот-мастер. – На тот случай, если мы не выберемся… – Ладно, – вздохнул Металл. – Только быстро. – Мы же умерли тогда, да? – не шевелясь, Квик поднял взгляд на брата, пытаясь смотреть в глаза. – По-настоящему. На самом деле. Где-то, наверное, должны не только остаться тела, но и поврежденные чипы… те мы. «Нашёл же ты время опять это обсуждать…» – И что? – ответил девятый вполголоса. – Сейчас ты здесь, и ты жив. – А что, если… что, если я – всего лишь копия? «Прошлые “догадки” у тебя были всяко интереснее». – Это так важно? Робот-мастеров нельзя скопировать, как и людей, не мне тебе об этом напоминать. Да даже если мы действительно копии себя прежних… какая тебе разница, копия ты или нет, если оригинал мёртв? Главное – не сдохнуть сейчас, Квик. Ещё одного шанса нам не дадут. – Да знаю я… – Тогда помолчи уже. Металл на миг замер, прислушиваясь к наступившей в коридоре тишине, неожиданной и давящей. За тишиной не следовало ни шагов, никакого движения, но Квик неожиданно вцепился в плечо брата, чуть не вминая пальцами защитные пластины до каркаса, и жалобно засипел. И без того перегретый генератор в его груди начал пульсировать так, что от него исходила сильная дрожь, а из-под пробоин в корпусе замерцали красным индикаторные системы энергетического комплекса. «Флеш?» – по всей видимости, только что DWN-014 использовал «заморозку» где-то не далеко от них, и Квик с его несовместимым модулем ощутил отголосок «среза». Хорошо ещё, что «срез» прошёл не вблизи, иначе бы двенадцатый номер начал дергаться в агонии. Какое там «потерпеть»! – Тихо, потерпи, я быстро… Не успел Металл договорить, как совсем рядом разразилась канонада, за дверью – несколько криков и голоса, практически тут же створка была одним мощным ударом вынесена с петель, с лязганьем и грохотом рухнув на бетонный пол. …#0F #0A #08 Секунда. Другая. Шаги. Зелёная нитка прицела. Лучик фонарика, бродящий по углам слабо освещенного помещения, полного стеллажей, блоков и прочего хлама. Мигающая лампа под потолком, еле подсвечивающая застывший полумрак. В коридоре снова поднялась стрельба, потом затихла, и было слышно, как там бродят: доносились как явно человеческие шаги, так и лязганье Церберов, так и практические бесшумные для людского уха, но не для сенсоров робот-мастера передвижения Джо. Слышны были и нервные переговоры. Новый нарушитель, которого даже описать внятно не могли, потому что он «пропадал из виду» нагрянул внезапно и навел шуму. Полицейские считали, что противник использует оптический стелс – дорогую, но эффективную и довольно плохо «просвечиваемую» штуку. Люди даже не подозревали, почему на самом деле противник внезапно «просто пропал». Несмотря на «предательскую» выходку Квика в ноябре, одно он сделал правильно: убив Флеша, он сделал для Рока невозможным полную реконструкцию механизма, воспроизводящего временной срез. Системы в руке хакера были лишь малой частью, большая была заложена на его чипе. Тот минимум, который смог «скопировать» Рок, в лучшем случае был блёклой «подделкой», и близко не лежащей с тем, чем на самом деле являлась «заморозка времени». Вот правда, эта «подделка» всё так же плохо действовала на системы разгона у Квика, что свою роль и сыграло, в конечном итоге. Судя по тому, что субъективное время всё ещё шло, Флеш сейчас пережидал, пока у него «откатится» таймер, прежде чем снова опрокинуть близлежащее пространство в срез. Это не было удивительным – хакеру требовалось не меньше пяти минут, а то и больше, на передышки между подобными «взломами реальности». Вот только за эти пять минут случиться могло что угодно. Warning: battery critical low / charge: 1.2% Hold. Металл осторожно вывернулся, бесшумно уложив отключенного Квика на пол. Поднялся на ноги, стараясь двигаться незаметно, зашёл за ближайший стеллаж. Всё тело робота ломило и ныло, видеосистема робот-мастера перешла на градации серого, сбросились до минимума акустические системы. Оставалось лишь расплывчатое пятно на тепловизоре, цель, двигающаяся по другую сторону стеллажа. Полшага влево, прильнуть к металлической полосе уголка, теряясь среди теней. Металл и безо всякого стелса умел быть незаметным. Тем не менее, его запросто могли сейчас увидеть всё на том же тепловизоре, только чуть-чуть повернув голову на случайное движение в поле зрения. Его могли обнаружить и другим способом, но до сих пор не видели – и будет прекрасно, если не увидят и дальше. Пальцы нашарили за аудио-сенсором рукоятку метательного ножа, уже густо вымаранного в крови – не было времени счищать, выдергивая из очередного незадачливого трупа. Этот будет пятым на одно лезвие меньше чем за один час. Зашедший сюда оперативник, видимо, не ожидал на самом деле здесь кого-либо застать. Человек не пустил перед собой дрона, за что и поплатился практически мгновенно. Не успел ни вскрикнуть, ни даже осознать, что произошло, лишь забулькал, медленно опускаясь на пол с перерезанным горлом. Кто-то опомнился в коридоре, окликнул товарища и, не услышав ответа, кинулся в ту же комнату… «Ещё один дурак без дрона», – опрометчивые действия редко доводят до добра. Куда чаще они заканчиваются очередным трупом со вскрытым горлом. А вот это беззвучно сделать уже не удается. 1.0% «Плохо». Сюда вламываются ещё двое, но на этот раз уже с Цербером, мгновенно находящим цель и кидающимся на проступающую из темноты фигуру. «Ненавижу гребаных собак». От броска псины Металл увернулся, вынудив её врезаться в стеллаж, опрокидывая оный. Темнота и слабый свет заходили ходуном, засверкали выстрелы бластеров – все трое противников зафиксировали травмированную, но всё ещё экстремально опасную цель. Свистнуло лезвие – бросок с нечеловеческой скоростью и импульсом. Противник, однако, успел отследить движение и блеск летящего прямо в голову ножа. Только вот действие выбрал неправильно, и рефлексы сыграли против него – моргнуть и успел, как уже держался за отсеченную кисть, из которой хлестала кровь, и громко кричал от боли. Металл практически не слышал – звуки пропали полностью, отключилась аудиосистема. Оставшиеся доли процента заряда надо было распределить на то, чтобы дожить до подмоги, любым доступным путём. Как бы ни было необходимо иметь в критической ситуации все сенсоры и детектирующие системы в рабочем состоянии – от одного из «органов чувств» сейчас можно было отказаться. Как и сбросить на критический минимум видеосистему. Приводы, пневматические «мышцы», весь опорно-двигательный комплекс съедает больше всего энергии, но сейчас именно контроль над телом – залог выживания. Или ты двигаешься, или ты мёртв. К противнику это относится в равной мере. Убей – или будь убитым. Не успел? Не смог? Твои проблемы. 0.9% Из памяти выпал целый интервал, несколько секунд, а может, и минут – у последних осознаваемых и запомненных кадров не было проставлено время, чтобы можно было точно определить разрыв. Когда выключилась большая часть когнитивных функций, оставив лишь программный каркас боевой машины, бот перестал отдавать отчёт в своих действиях. Пропала боль от повреждений, и лог ошибок был просто сухими данными о поступающих всё новых и новых неисправностях. Пропало понимание происходящего, обнажая механический скелет искусственной сети, натренированной выживать… 0.5%0.3%
0.2%
Последнее, что успела отследить видеосистема – блик от летящего в лицо лезвия. Не было возможности увернуться, и бот уже сидел на коленях, не в состоянии пошевелиться после последнего броска. Не в силах сделать хотя бы ещё одно движение, чтобы закрыться или хотя бы уклониться. Только видя несколько бело-серых пикселей, разрезающих чёрный «экран». 0.1% На этот раз боли не было.