«Ты взрослая женщина. Научись же, наконец, принимать решения, а не сбегать от них,» - слова Игоря преследовали ее весь путь от курилки до Vip зала, казавшийся ей бесконечным. Самым страшным сейчас было распахнуть дверь и увидеть его. Столкнуться со своих страхом лицом к лицу. Теперь когда она признала и смирилась со своей любовью, она вновь вела войну, но на этот раз между разумом и чувствами. Она боялась, что разум проиграет и все ее чувства, вырвавшись наружу, обрушаться на Хиддлстона подобно железобетонной плите, придавливая его, не позволяя шевелиться.
Лиза была практически уверена, что Тому, не сказавшему ни слова возражения тогда в Лондоне, когда она сделала выбор за двоих, были просто напросто чужды те чувства по отношению к ней, что она испытывала в отношении его. Да, он был ей увлечен — это было очевидно. Но сколько таких вот увлечений случается на пути каждого мужчины. Тем более такого мужчины — известного и недосягаемого. На самом деле, ей крупно повезло, она может похвастаться тем, что лично знает самого Тома Хиддлстона, спасшего ее из жуткой передряги и тем, что он бесподобный любовник. Лиза улыбнулась самой себе, представляя удивленное лицо вымышленного собеседника, которого она обескуражит этой новостью.
Мысленно досчитав до трех, она набрала в грудь побольше воздуха, будто собиралась нырнуть, и распахнула дверь. Он сидел, смотря прямо на нее, будто все это время, не отрываясь, следил за дверью. Она сделала шаг и зашла внутрь. Все. Теперь отступать было нельзя. Лиза дружелюбно улыбнулась.
— Привет, Том. Извини, сегодня день такой бешенный. Колени вот разбила по пути на работу, еле хожу, - она проковыляла к столу и села на стул ровно напротив него. — Такая неожиданность встретить тебя. Еще и в компании Игоря.
— Лиза, неужели это действительно ты? - лицо Тома было слегка блаженным, он смотрел на нее так, будто перед ним святой дух.
Потом он встал, обогнул стол и присел перед ней на корточки, преданно, словно пес, заглядывая в глаза. Его руки обвили ее талию, а голова опустилась на ее колени, не задевая разбитых и перебинтованных мест. Дыхание перехватило, Лиза сделала пару рваных вдохов, в горле образовался ком, но она держалась, из последних сил держалась. Внутри нее разум разговаривал с любовью.
— Как ты не понимаешь, что у вас с ним ничего не будет?! — удивлялся разум, крутя пальцем у виска.
— Почему ты так уверен?! Мне хорошо с ним. Без него невыносимо. Не хочу я больше страдать. Я не собираюсь быть несчастной любовью.
— Именно такой и станешь. Вы из разных миров, ты никто в сравнении с ним. Такие пары обречены. Ты наскучишь ему через месяц-другой. Знаешь, какие вокруг него женщины вьются. Показать?! Разве ты способна конкурировать? — разум рассмеялся.
— Любовь способна изменять мир, делать людей иными, не говори глупости. Настоящая любовь преодолевает все препятствия. А я настоящая! — она гордо выпятила грудь вперед.
— Ты настоящая дура! Помяни мои слова, любовь. Если бы все жили только тобой, в мире давно царил бы хаос. Любить можно себе подобных. Остальные — недосягаемая мечта, на которую зариться даже нельзя. Дома перед сном помечтал. Утром забыл.
— Знаешь что, ты бессердечное хладнокровное чудовище. Не подходи ко мне больше! — любовь хлопнула дверью, закрываясь в своих покоях.
— Да ну тебя! Опять все будет по-моему. Сама же еще потом свои раны приползешь ко мне залечивать, — бубнил себе под нос разум, поднимаясь наверх.
Том вновь чувствовал тепло ее тела. Боясь что она исчезнет, руки буквально тисками сдавливали ее талию. Лишь бы это было не видение. Не как в одном из его снов, где она была с ним, он чувствовал ее рядом, а потом проснулся под звуки будильника. Ярость обуяла актера, и он ударил по стене с такой силой, что разбил костяшки правой руки. А потом придумывал какую-то совершенно неправдоподобную историю, оправдываясь перед режиссером. Несколько дней распухшую руку в кадре приходилось прятать.
Том ощутил, как что-то мокрое коснулось его щеки, потом еще раз. Он рывком поднял голову, но успел заметить как Лиза смахнула рукой выступившие слезы.
— Ты плачешь? Почему? — с опаской и непониманием произнес он.
— Я не плачу. Тебе кажется. С чего бы?! — она пыталась изо всех сил быть отстраненной, холодной, но тело выдавало ее.
Как только Том прикоснулся к ней, он почувствовал как электрический разряд прошелся внутри нее, как изменилось дыхание, как рука нежно опустилась на его плечо, а вторая в нерешительности застыла вдоль туловища.
— Том, встань, пожалуйста. Сюда в любой момент может зайти официант или кто-нибудь еще. Здесь камеры. За нами сейчас следит охрана и, скорее всего, мой шеф, — она тяжело вздохнула, отодвигая его от себя.
— Камеры?! Да у меня вся жизнь под камерой. И сюда никто не зайдет. После тех чаевых, что официант получил перед твоим приходом, он обещал мне грудью защищать входную дверь.
— Узнаю Никиту, — Лиза улыбнулась. — Он за деньги родину продаст. Кстати, а где мое вино? — она оглядела стол в поисках бутылки.
— Я попросил завернуть его с собой. Помнишь, что ты мне обещала? Ты обещала показать мне свой город, если мы еще когда-нибудь увидимся. И вот мы увидились, — Том вновь опустился на диван напротив Лизы.
— Ты помнишь мои последние слова... — Лиза мечтательно устремила взгляд в потолок.
— Конечно помню, с моей памятью все хорошо. Я бы даже сказал отлично. Я же тренирую ее каждый день, заучивая роли, — Том рассмеялся и откинулся на мягкую спинку дивана.
— Хорошо. Я тоже это помню. Но пока ты мне не расскажешь как оказался здесь и откуда ты знаешь Игоря, я и с места не сдвинусь, — девушка демонстративно сложила руки на груди.
— Хорошо. Ну начнем с того, что я звонил тебе. Я хотел извиниться. Мы так глупо попрощались. Но телефон был выключен. И больше по этому номеру я не смог дозвониться, — в глазах Хиддлстона читался вопрос.
— Да, я выкинула симку. Как только села в такси. Это была точка, и я не хотела, чтоб когда-нибудь мой телефон завибрировал от твоего звонка.
— Жестокая, - укоризненно произнес Том.
— Возможно. Что дальше?
— А дальше меня пригласили провести мастер-класс на международном театральном фестивале в Санкт-Петербурге, и я согласился, — Хиддлстону совсем не хотелось полностью раскрывать карты, рассказывая о том, как Люк сам предложил его организаторам, и о том, как он безумно хотел найти ее.
— Ааа.. «Радуга». Он ежегодный. Я видела афиши в это же время, но только в прошлом году, — Лиза не собиралась выкладывать ему, что после приезда с Туманного Альбиона, она ходила пораженная в самое сердце этим самым туманом, ничего не замечая вокруг.
— Потом Люк сказал мне, что у него есть знакомый в Питере, — продолжил Том.
— Люк Уинзор — твой агент?! И это он был сейчас с вами? — кажется, она выдала свою излишнюю осведомленность, но было уже поздно.
— Так, так, мисс. Что вы еще знаете про меня? Вы следили за мной?! Насколько я знаю, вы не в числе моих фанатов, - Том прищурился.
— Да! - всплеснула руками Лиза. — Я еще в Барселоне про тебя все загуглила. Целый день почти потратила, чтобы хоть что-то знать о тебе.
— Нет, чтобы у меня спросить, она верит интернету, — Том нахмурился. — Знаешь сколько там неправды, подтасованных фактов и фальши?!
— Представляю, но про Уинзора же правда. Он действительно твой агент, - пыталась оправдаться она.
— Да, хоть это не ложь. Люк позвал меня сюда познакомиться с его русским приятелем, а это оказался твой друг Игорь, а потом и ты появилась на пороге.
— Таким образом ты мне сейчас хочешь сказать, что наша встреча — это сущая случайность? — Лиза недоумевала от того, что Люк, Игорь и Том оказались так или иначе знакомы.
— Да, это такая же случайность как и наша встреча у Колумба, а потом в Лондоне. Даже сейчас все оказалось случайно, хотя я хотел... — Том замялся, не зная сказать ли ей правду. — Я хотел познакомиться с Игорем, чтобы он помог найти тебя, я надеялся, что каким-то чудом вы можете быть знакомы.
— Что? — Лизины глаза расширились, а голос задрожал. — Ты хотел найти меня? Зачем?
Она что издевается?! Она не видит, не чувствует, не понимает, что он как кролик перед удавом, что его трясет от каждого прикосновения к ней, что он еле сдерживается, чтобы не заключить ее в свои объятия и не прервать поцелуем эти ненужные разговоры. И Том, не найдя слов, процитировал человека, кто, по ему мнению, был лучшим в умении описать чувства, что скрывавшиеся глубоко внутри:
«Меня перенесла сюда любовь,
Ее не останавливают стены.
В нужде она решается на все...»
Лиза шумно выдохнула ртом и уставилась на Тома. Молчание окутало обоих. Девушка хмурилась, будто старалась припомнить что-то. Актер с замиранием сердца ждал и боялся ее ответа.
— Наказанием лжеца оказывается не то, что ему никто больше не верит, а то, что он сам никому больше не может верить.
— Бернард Шоу?! — Хиддлстон понял: она не верит ему, обвиняя во лжи.
— Да, он самый! — девушка встала и, прихрамывая, подошла к окну.
Том неотрывно следил за каждым ее движением.
— Знаешь, — не отрывая взгляд от вечернего города и не поворачиваясь к нему, произнесла она. — Я каждый день думала о тебе. Еще с тех пор как мы попрощались в Барселоне. Том Хиддлстон — мужчина, которого хотят миллионы. И я стала одной из этого безликого потока. Ужасно, правда? Как школьница. А потом мы встретились в Лондоне. Даже если бы Олег тогда изнасиловал и избил меня, я была бы благодарна ему, потому что вновь столкнулась с тобой. Но судьба нас развела. Ты ведь не знал, что тебе перенесут съемки. Я приняла решение за нас двоих. Ни разу не возразив, ты отпустил меня. Разжал пальцы, и я выскользнула из них так легко.
— Лиза, прости, тогда... — Том хотел объяснить ей, что в тот момент творилось у него внутри, но она не хотела слушать.
С полными слез глазами, Лиза обернулась и посмотрела на актера.
— Я прошу, Хиддлстон. Черт! (на русском). Это так тяжело говорить, обнажаться перед тобой, но я не в силах держать это внутри. Мне больно. Невыносимо. Понимаешь?
Девушка вновь отвернулась к окну, и ее плечи затряслись в беззвучных рыданиях. Лиза молчала,а Тома будто приковали к дивану, он только обезумевшими глазами смотрел на нее, не в силах пошевелиться. Он ждал как приговора каждого произнесенного слова. Немного успокоившись, но все еще глотая льющиеся слезы, она вновь заговорила.
— Знаешь, Том. Я запрещала себе о тебе думать, но это бесполезно. Как же там у Шекспира:
«У сердца с глазом - тайный договор:
Они друг другу облегчают муки,
Когда тебя напрасно ищет взор
И сердце задыхается в разлуке».
— Так вот, мое задыхалось. Ты еще в Лондоне пробил мою броню и растерзал все, что было под ней. Я не позволяла себе влюбляться. Я жила разумом. А теперь я вовсе не живу. Я существую. От таких мужчин как ты надо бежать, а мое любопытство сгубило меня. Я проверила саму себя на прочность. И я с позором проиграла. Я влюблена в тебя настолько сильно, что выгораю изнутри от этого чувства. От меня уже почти ничего не осталось. Сегодня, когда я увидела тебя, я заполыхала с новой силой. Том, ты лжец. Ты не можешь испытывать те же чувства. Это невозможно. Бред. Не верю. Не делай мне еще больнее, чем есть. Я прошу тебя, Том. Для меня это нечто настоящее и искреннее. Для тебя я одна из многих. Такова наша сущность и разные «миры». Я заклинаю тебя, умоляю — выйди из этой комнаты и никогда, слышишь, больше не появляйся в моей жизни! Вся эта история изначально была ошибкой. Отмотай пленку назад — я бы никогда не окликнула тебя на пляже.
Девушка замолчала, понимая, что только что натворила. Разум радостно хлопал в ладоши, а любовь заходилась в рыданиях и истерике. И как когда-то в Барселонском сне внутри нее все надрывалось от боли, будто по ее душе полосанули ножом. Ей хотелось, как тогда во сне, заглушить боль криком. Кричать, пока голос не сядет. Но это была реальность, поэтому слезы лились из глаз, а тело трясло, будто в лихорадке. Она не услышала от собственных всхлипываний, как он подошел сзади, лишь ощутила его дыхание, когда Том совсем приблизился к ней. Он обнял ее и прижал к себе, и боль внутри нее стала стихать. Она уходила.
— Моя глупая девочка. Что же ты делаешь? Я не могу без тебя, слышишь? — шептал Хиддлстон.
Лиза попыталась развернуться, но он так сильно держал ее, что у нее ничего не выходило.
— Зачем же ты так со мной?! Ты лучшее, что у меня появилось. Ты показала мне реальность, ты показала мне, какими бывают женщины не только в кино и на страницах книг: решительными, мудрыми, независимыми, честными, добрыми, веселыми, смешными, хрупкими, женственными, настоящими. Показала за каких-то несколько дней нашего знакомства. Никогда, никогда не говори мне, что ты одна из. Пути Господа неисповедимы, мы оба не знаем, что будет завтра, но ты нужна мне.
Он ослабил хватку, и девушка смогла повернуться. От слез она не могла видеть ничего перед собой. На ощупь, протянув руку, она коснулась его лица, провела по волосам. Он вновь прижал ее к себе, а в следующую секунду она почувствовала его горячие губы. Он целовал ее так, будто она исчезнет через секунду. Все слилось в этом поцелуе: любовь, страсть, прощение, раскаяние, грусть, долгая разлука и радость встречи.
Наконец оторвавшись от ее губ, Том наклонился и прошептал ей так тихо, что ей пришлось напрячься, чтобы расслышать:
— Ты можешь вырываться и звать на помощь, можешь ненавидеть меня и умолять уйти, можешь даже поколотить меня, но сегодня ночью ты будешь моей. И это не обсуждается.
