Вне фазы Плато

Он слышал вибрацию мобильника через сон, и каждый раз просыпался от того, как вздрагивала Тацуки. Спала ли она? Либо только делала вид, что спала? Было светло. Кажется, далеко за полдень. Он уже больше суток не ел и не пил. Тело прибывало в режиме ожидания. Девушку он укрыл простынью, когда та сбилась ей практически до лодыжек, в надежде согреть и убаюкать, но, отчего-то сам не удержался и заснул, едва только обнял её сзади. Во сне он видел волны, бьющиеся о берег со звуками, очень похожими на вибрацию злого телефона, и вот он уже сам вздрагивает, разбуженный, и толкает ненароком подругу. Удивительно быстро и плавно она выскочила из постели и встала на ноги. - Тацуки? – Ичиго не узнал собственный голос. Звучал он заспанно. - Всё хорошо, - негромко отозвалась девушка, даже не оборачиваясь, - я в туалет. - А ты не?.. - Что не? – всё-таки она давно уже не спала. – Если хочешь пойти со мной – вынуждена отказать, я ещё не готова показывать тебе, как писаю, - она склонилась к нему и одним поцелуем погрузила в сон. - Т… теле… - когда он открыл глаза, ямка в матрасе, где лежала девушка, была уже остывшей. Но девушки не было. Вечерело. Он уснул, кажется, ещё пару раз совсем ненадолго, но ни разу после его пробуждения Тацуки не было. Парень перевалился на спину. Удивительно, что он, пробыв больше суток в комнате одноклассницы так ничего в ней и не запомнил. Хотя бы тройку плакатов с полуголой девицей в спортзале прямо над кроватью. Зачем они ей? «Неплохо бы было, если бы на этих плакатах была сама Тацуки, - подумало его альтер-эго «Похоть», - чудный фотосет Тацуки в спортивном белье, а, может быть, даже небольшое ню-продолжение с пикантной сценкой мастурбации голышом о гриф штанги…» Девушка всё не возвращалась? Может, мама Арисавы вернулась? Вряд ли. Тацуки бы точно не позволила себе быть пойманной. В этом Ичиго, отчего-то, был уверен. Подругу он обнаружил за незакрытой дверью туалетной комнаты. Она сидела прямо на бачке унитаза, поставив ноги на опущенную крышку. А в руке у неё был телефон. - А, Ичиго, - школьница легко встрепенулась, поднимая глаза, - п…привет, - как-то растерянно произнесла она, попытавшись улыбнуться. – Мне приснился очень пошлый сон про нас с тобой, - под её глазами сияли тёмные круги. – А, забей… - она махнула рукой. - Тацуки, ты в порядке? – парень вошёл в туалетную комнату. Вид у его зазнобы действительно был немного обескураженный и даже с толикой пряного безумия на пол-ложки. – Ты вся сама не своя от этих звонков. - Сама не своя? Что, прямо настолько заметно? - Тацуки! - Ну чего? – она от всей души старалась отыгрывать непонимание. Да сколько же он, чёрт возьми, спал? Словно какое-то резкое событие успело произойти и остаться незамеченным, разделить влажную ласковую Тацуки, и Тацуки, нелепо восседающую не верхушке унитаза. - Мне всё это время звонила Орихиме, - девушка сухо поджала губы и спустилась с насиженного места. «Орихиме?» - он едва было не рассмеялся от облегчения. А сколько всего можно было предположить? - А я слышал, - он, на всякий случай, попытался отвлечь Тацуки разговором, - что у Иноуэ вообще нету телефона. - Не было, - согласно кивнула девушка, - мама подарила ей мой старый, пока она жила с нами на время ремонта её дома. «Ремонта… А ведь она даже не помнит того ужаса … И хорошо», - в голове Ичиго ещё раз щёлкнул зубами призрак Кислотного Шнура. Благо, страховка неизвестной тётушки Иноуэ покрыла все затраты. - Я научила её набирать мой номер, - грустно усмехнулась Тацуки, - а всё остальное пока слишком сложно, - пальцы её беззвучно барабанили по пластиковому корпусу телефона. – Она звонила мне столько раз, что как-то неловко сейчас перезванивать. Мне кажется, что я услышу её голос и буду тупо молчать… - Ничего, - парень обнял её за плечи. Пусть он не до конца понимал масштаб раздувшейся из ничего трагедии, но всё равно готов был утешить растерянную девчушку, - завтра школьный день, и вы спокойно поговорите. Ничего здесь такого нет. Идём в комнату, - она взял её за свободную руку, - ты тут совсем замёрзла… Он вдруг почувствовал, как тепло разливается по душе. В этом и было счастье, наверное: наслаждаться не только совместными ночами, но и тем, что можно оказывать друг другу поддержку. Он, признаться, немного струхнул после первых минут разговора, но теперь был переполнен силой бороться со всеми неприятностями, чем бы они ни были. - Ичиго, я, - под кругами бессонницы загорелись два алых огонька, - я… Я не могу тебе всё так просто объяснить… идём… «Можешь ли ты понять, что я знаю кое-что, чего не знаешь ты?» *** - Девушка на плакатах у меня над кроватью, - сказала неожиданно Арисава. – Знаешь её? Ичиго моргнул. Должно быть, Тацуки говорила о тех самых постерах, что он заметил, проснувшись. Это были самые обычные, распечатанные на цветном принтере сканы какого-то журнала. Три фотографии представляли собой части одного фотосета молодой загорелой девушки в тёмном стесняющем белье на фоне спортзала. Внешне она выглядела совершеннолетней, но Ичиго что-то подсказывало, что она немногим старше его и Тацуки. У незнакомки были блестящие пепельные волосы, остриженные спереди практически полностью, а сзади отпущенные до уровня плеч и связанные в пять толстых полос, являющихся толи дредами, толи хитроумными косичками. У девушки, определённо, было представление о стиле. Её глаза были ярко голубыми, а улыбка какой-то неопределённой: дерзкой, но, в то же время, смущённой. На одной фотографии незнакомая девушка показывала тугой бицепс, на другой – стояла полубоком к камере, немного выпячивая ягодицы, на третьей – лежала на гимнастическом коврике с закрытыми глазами. Тацуки была права: Куросаки видел девушку раньше. Где-то. - Ну, так как? – девушка села подле него. Голос у неё был ровный. – Угадаешь, кто она? В голове по прежнему был туман вперемешку с бабочками, и парень, расслабленный, едва не вывалил первую ассоциацию, пришедшую в голову – порноактрисса, но вовремя спохватился, предвкушая подзатыльник от Тацуки. Стала бы она вешать порно над кроватью. Хотя, может, стоило подыграть, чтобы развеселить её? - Ну не знаю, - он задумчиво ходил глазами от одного снимка к другому. – Может, айдол? - Дурак! – Тацуки скривила лицо. «Лучше бы порно…» - Эта девушка – каратистка, - сказала Арисава голосом, выражающим глубокое негодование, - между прочим, одна из сильнейших в Японии. То, что она тут в трусах, ничего не значит. Она… я просто не нашла других более-менее различимых фотографий с ней, - школьница покраснела. – Это с фотосета новой линейки спортивного белья от AMO'S STYLE для тренировок. Между прочим, очень удобного. То, что она пару раз снялась в подобном, не делает её вонючим айдолом, заруби на носу. Ичиго догадывался об отношении подруги к поп-культуре, но не думал, что у неё с этим всё настолько остро. Однако, её слова… - Да, я, кажется, вспомнил, - что-то шевельнулось в его голове. - Её показывали по телевизору… Когда-то… Её зовут… - он попытался вспомнить. - Куранага Яске, - девушка немного смягчилась. – Из токийской доджи. Она всего на год старше, но занимается почти что с пелёнок. Она мой… как бы сказать?.. Нет, не айдол! – она таки хлопнула парня рукой по спине, едва заметила, как его губы тянутся сострить. Хлопнула, а после поцеловала. Каким-то совершенно странным поцелуем. – Скорее, идеал, - серьёзно сказала она. - Благодаря ей Токио шестой год подряд забирает все награды на ежегодном слёте Японии. - Ежегодный слёт? – Куросаки потирал ушибленное место двумя руками. - Тот самый, на который в этом году попала наша сборная? – он слышал что-то подобное от Кейго. Именно из-за этого мероприятия Арисава пропустила первые уроки после окончания каникул. – Ты ведь тоже была там. Девушка кивнула. Кивнула и нахмурилась. - Я встретила её впервые, - продолжила она, - и это был дичайший шок, когда нам выпало закрывать соревнования, когда из всех школ карате страны Каракура и Токио имели одинаковое количество очков. Впервые за… За всегда, - она развела руками и легла, устремляя взгляд в потолок так, будто не насмотрелась на него за всю прошлую ночь. – Слушай, Ичиго, там, в туалете, я сидела и думала сказать… - Хочешь поговорить? – Ичиго подсел к ней. - Да, - тихо шевельнулись её губы. – Только это будет странный разговор. Но попытайся понять, что я говорю, хорошо? - Хорошо, - он едва заметно кивнул. *** - Я восторгалась Яске всю осознанную жизнь. Всё мечтала, как однажды выйду против той, которая невербально подстёгивала меня каждый раз, когда у меня что-то не получалось. Думала, что мы будем стоять в кругу, а трибуны затаятся в тишине, мы встретимся глазами и… - она замолчала. – И всё, дальше я не знала, о чём мечтать. Этот бой – мой Магнум Опус, как каратистки, после него ничего не могло быть. И мы начали… Быстро, тихо, стремительно, всё, как я и думала, но потом я кое-что поняла. - Кое-что? - Да, - облизала губы, - я поняла, что сильнее, чем она. Куросаки удивлённо раскрыл рот. Он был готов, кажется, к несколько другой истории. Что-то же сейчас происходило? - Я знала все её движения, ведь именно по ним я училась, затирая видеозаписи её ранних боёв, - продолжала Тацуки. – Я улучшала, точила её стиль, добавляя туда собственные детали, убирая недоработки. Мне казалось, что я создаю что-то равновеликое ей, но, - она моргнула, - но оказалось, что калька вышла лучше оригинала. Трибуны шумели, как обезумевшие, вся каракурская братия повскакивала со своих мест и кричала, вопила, - девушка будто рассказывала выжимку из военной кинохроники. Её голос опустился едва не до шёпота и звучал волнующе. – Я впитывала в себя их крики и била сильней, порывистей. Мне поначалу казалось, что Яске просто меня изматывает, но потом я посмотрела в её глаза и поняла: она не справляется! Это был шанс для нашей школы! Для меня!.. Я ударила. Затем ещё и ещё раз. А потом я вдруг увидела конец пути. Заглянула в будущее и… остановилась. Ничего, там совершенно ничего не было. Сплошная тьма. За этой победой скрывался не Олимп, а бездонная яма, понимаешь? Победив Куранагу, я достигла бы всего, что ставила перед собой много лет… Крики друзей, их надежды, переживания: всё это в одночасье потеряло своё значение. Я заглянула в будущее и поняла, что я там совсем одна… Исчезло то, чем я жила столько времени… И остался сосущий страх… И я… Я больше не смогла даже поднять руки для защиты. Тело не слушалось. В глазах Яске появилось непонимание, она даже отступила немного, давая мне шанс прийти в себя. А потом она… сделала, что было нужно. Быстро и отрешённо. Её последний удар, это был даже не удар вовсе: я вообще ничего не почувствовала, настолько он был слаб, но я упала, - глаза Тацуки округлились. – Упала и не смогла подняться, как бы сильно себя не заставляла. Я просто не могла, понимаешь? Не могла уничтожить свою мечту. - Да, - негромко сказал Ичиго. За время паузы его рот высох, как пустыня. – Кажется, понимаю. - И я была счастлива, когда объявляли результаты, - иронично усмехнулась Арисава. – Чувствовала себя обновлённой… Но лишь до тех пор, пока не посмотрела в глаза своему тренеру и команде. И тогда я поняла кое-что: то, что я сделала было эгоизмом. Я сохранила что-то сокровенное в своей душе, но потеряла что-то гораздо более ценное. Сердце Куросаки билось, как безумное. Он ведь уже было подумал, что опасность миновала, когда они вернулись в комнату… Дурак… - Хочешь прикол? – по глазам девушки было понятно, что смеха её следующие слова не вызовут: - Тем же вечером Яске позвала меня к себе. Мы все жили в одном отеле, арендованным Спортивным Сообществом. Она, - на щеках Арисавы появилась и сразу исчезла подозрительная румяна, - она оказалась очень весёлой и энергичной и долго восхищалась мной, говоря, что никто ещё не колотил её настолько сильно. Она… Она очень разносторонний собеседник. Я сдуру взяла и попросила её автограф, а она расхохоталась и хлопнула меня по спине. Словно мы были уже сто лет знакомы… По лицу Тацуки казалось, будто она вот-вот готова заплакать. - Она предложила заночевать в её номере. Я… - девушка сделала многозначительную паузу, объясняющую всё и даже больше. - Я, правда, ненавидела себя следующим утром! – с надрывом вдруг выкрикнула она, резко устремляя в лицо Ичиго бешенные глаза. – Прости… - она виновато потупилась. – У меня что-то с гормонами после вчерашнего. Но мне кажется, я не справилась… - Тацуки, ты, - парень попытался коснуться её щеки, но Арисава оттолкнула руку. - Я пообещала, - мёртвым голосом сказала она, - пообещала, что никогда больше не поставлю свои интересы прежде интересов тех, кем я дорожу. Ведь мечты рождаются и умирают, а улыбки друзей помогают быть на плаву. Но потом в моей жизни снова появился ты, Ичиго… И я как будто сошла с ума. Я… Я пыталась забыться, запереться, отключить голову и просто получать удовольствие, но… Но я не могу, понимаешь? Я… Я ужасный человек, худший из всех! Мерзкий, двудушный, лживый, корыстный, но даже для меня с моей вечной течкой всё это стало чересчур! Весь мир как будто давит на меня, говоря: «Ты обещала!» Она сжала в руке ненавистный телефон до холода в костяшках. «А мне вот нравится Куросаки-кун. Я только вот-вот поняла!» - этот голос могла слышать сейчас только она. Это была ловушка. Клетка, прутьями которой оказались вдруг её собственные кости. Не было никаких преград останавливаться. Она сама стала для себя преградой. Ненадолго её хватило. «Я всего лишь человек. Орихиме, сможешь ли ты теперь принять это?» - Я… Я счастлива с тобою, Ичиго, - уверенно сказала Арисава. - Я хочу этого счастья, но я… У меня другое предназначение. Ты понимаешь? Не понимаешь, наверное? Да и как, если я даже не говорю что-то конкретное… - её губы растянулись в обречённой усмешке. Грузная тишина сдавило молодую пару. Из жизни в один миг исчезли все звуки. Тацуки смотрела на него. - Нет, - сказал, наконец, Куросаки. – Я понимаю, что ты чувствуешь. *** «Я всегда хотел стать сильнее…» *** Он стоял по колено в мёрзлой воде, щурясь, ослеплённый сразу двумя огненными закатами: небесным и тем, что был у него под ногами. День Дождя? Снова День Дождя. Тело молодой женщины лежало прямо перед ним. С располосованным платьем, причудливо раскинутыми ногами и волосами тона каштана, наполовину погружёнными в мутную воду насыщенно-красного цвета. «Мёртвым не нужно, чтобы их видели», - эхом раздались в голове слова маленькой Тацуки. Она стояла рядом. Как тогда. - Не-ет, - раздался в пустоте голос ещё кого-то. Густой, шершавый, нечеловеческий. – Ты ведь знаешь, что это не так, малыш? Ты ведь знаешь, что всё это не напрасно? Вода под ними запузырилась и вспенилась. Чёрный леденящий туман поднялся из реки. Что-то было там, в воде, по другую сторону от трупа Куросаки Масаки, его матери. Что-то огромное, медлительное, усмехающееся. - Ты же не думаешь, что это была случайность, правда? – выразительно спросило существо и, не дожидаясь ответа, развернулось, кажется, и пошлёпало в сторону горизонта. - Стой! – выкрикнул девятилетний Ичиго, за одно мгновенье обращаясь из ребёнка во взрослого себя. В одежде шинигами и с огромным мечом за спиной. «Вот он какой, Дух Времени…» - Ичиго! – взрослая Тацуки вцепилась в его левую руку, не давая идти. – Подожди, останься! У тебя ведь есть шанс остаться. - Чего же ты медлишь, Ичиго? – тёмная фигурка Кучики Рукии ступила в воду и помчалась по черному следу ускользающего беглеца. – Ты забыл, зачем всё это было нужно? Забыл, для чего ты, в самом деле, хотел получить силу? – в её голосе слышалось презрение, недоверие. - Ичиго, ты?.. – по щекам Тацуки лились слёзы, пальцы временного шинигами медленно выскальзывали из её тёплой руки. - Тацуки, - тихо сказал парень. – Я, правда, понимаю… Иллюзия исчезла. Да и не было никакой иллюзии, он попросту сейчас врал самому себе. Парень положил свою руку поверх руки девушки, той самой, в которой она нещадно сжимала телефон, и кивнул. - Мне очень жаль, Ичиго, - с горечью улыбнулась школьница. – Я так бессовестно тебя использовала, а теперь прошу бессрочной передышки. Давно уже я не чувствовала себя так гаденько… - Знаешь, - он отступил от неё на шаг, - а ведь я уже практически признался тебе… Практически поверил, что это правда… - Хорошо, - томно кивнула девушка. – Если бы слова прозвучали, я бы точно сошла с ума от… Прощай, Ичиго. Я люблю тебя. *** Жар разъедал его грубую кожу, просачивался в поры, разрушая их, мышцы отслаивались от костей до тех пор, пока он совсем не перестал что-либо чувствовать? Что это? Ад? Гиена огненная? Нет, это просто горячая ванная дома Куросаки, в которую он погрузился с головой, желая, наверное, утопиться. Мысли распирали его голову, но ни одну из них парень не мог сейчас обернуть в словесную упаковку. Всё протекало на уровне инстинктов, как у зверя. Может, именно так чувствовалось разбитое сердце? Нет, он, скорее, просто не до конца ещё понимал. И осознанно заставлял себя не думать в запретную сторону, чтобы не усугублять. В итоге неприятное роилось в голове, но оно было призрачным и непонятным, как силуэты, улавливаемые периферическим зрением. «Они есть, но неясно, что они такое». - Бра-а-атик, - донеслось до него. – Ты опять столько дней не ночевал дома. Мы волновались! Парень вынырнул: - Прости, Юзу, - сказал он как можно громче, когда воды успокоились. – Это было в последний раз. А может, ситуация с Тацуки была знаком? Может, ему преподнесли демо-версию того, во что он может превратить свою реальную жизнь? Всё, что было нужно – избавиться, наконец, от сил шинигами и попробовать снова! Но… Было что-то ещё… Огромное, медлительное, усмехающееся? «Я защищу тебя, Юзу, - едва не сорвалось с его языка. – Тебя, и Карин, и глупого старика отца… И…» Нет. Он удержался. Рыжеволосый открыл дверь своей комнаты. - П… Привет, Ичиго, - сдавленно поздоровался с ним шкаф. Голос подозрительно напоминал Рукию. – Ты долго… «И чего это она заперлась? Плевать…» Он камнем рухнул на подозрительно аккуратно застеленную кровать. - Сестрёнке немного нездоровится, - отрапортовал плюшевый Кон, выскакивая незнамо откуда во всей своей красе. - А ты ещё что за чёрт? – безо всякого интереса вопросил Куросаки, впервые видящий новое тело падкого на школьниц Конакри. – Впрочем, насрать, - от небрежно спихнул льва со своей подушки и подсунул её себе под голову. – Брысь под кровать и не высовывайся. Что-то кольнуло его в руку. Бумажный самолётик со сложенными крыльями и бисерной надписью: «Открой меня!» - Твоё? – он показал находку Кону. Тот рассеянно помотал головой. – Эй, Рук… А, впрочем, - он развернул незатейливое оригами, и лицо у него стало серьёзным. «Дорогие Ичиго и Рукия! – значилось в послании. – Надеюсь, вы хорошо поладили за эту неделю. Как бы там ни было, пришло время вернуть долг и проверить заданную цель на связь с пустыми. Посмотрите утренние новости, и, думаю, поймёте, о ком идёт речь. В случае успеха помогу с кое-какой информацией и силами шинигами. С любовью, Урахара Киске, суперсексуальный хозяин магазина шинигами. P.S. Не обижай Душу+, Ичиго! P.P.S. Smells like bad spirits!» Написанное завершалось кривеньким рисунком уже знакомой юноше полосатой шляпы. Время настало.