Вне фазы Плато

- Не надо… Не надо… Не заставляйте меня… - голос призрака мешался со скрежетом тяжёлой цепи. Литые звенья тянули его вниз, на холодный пол. Словно чья-то ржавая рука копошилась сейчас у него в груди, пытаясь отыскать сердце. – П… Прошу вас! – вскричал он перед своими мучителями, и крик этот эхом пронёсся по просторному пустому подвалу. - ЗА-МОЛ-ЧИ! – огромный пустой неподвижно сидел в углу у одной из колонн. Лишь пара маленьких красных глаз придавала этому «холму» сходство с живым существом. Голос его был самым низким из тех, какие только можно было представить. – СКАЖИ ЕМУ, АЙС! – Демора Зодд начинал проявлять нетерпение. - Не в наших целях заставить его молчать, - второй пустой, совсем крошечный в сравнении с первым, подплыл к духу. Его тело напоминало белый зонт, переломанный в двух местах, маска пустого складывалась в череп с длинным клювом, - но в одном мой партнёр прав, малец, твой голос должен использоваться иначе. - П… Пожалуйста! Не заставляйте меня! - Хватит! – внутри пустых глазниц маски «Айса» тоже зажёгся огонь. – Не испытывай наше терпение! Сделай этой снова! Позови их! *** Куросаки Ишшин и черноволосая сестра Ичиго Карин уже заканчивали со своей порцией завтрака, когда парень спускался к ним, сонный и измождённый. - Где же он? Куда он запропастился? – близнец Карин – светловолосая Юзу с заколкой-клубничкой – перевернула по очереди все диванные подушки в поисках пульта от телевизора. – Я знаю, что сегодня будет анонс. Ах, вот он! – девочка радостно подняла над головой пропажу. - Умница, Юзу, папочка горд тобой! – Ишшин поощрил дочь залпом искусственного салюта из вареного риса в воздух. – Включай же! – мужчина ускорил своё поедание, желая как можно быстрее встать из-за стола и присоединиться к просмотру. Карин удручённо покачала головой. - Ты проснулся, братик? Кажется, его обнаружили. - Эм… Да… Д… Доброе утро, - неуклюже вывалил он, стараясь звучать хорошо. Мысли о вчерашнем расставании и загадочном письме-самолётике Киске не дали ему сомкнуть глаз этой ночью. Да ещё и Кон сопел под кроватью. Юзу включила первый канал. - …а сейчас вас ждёт спортивная статистика последней недели и прогноз погоды, - донесла ей ведущая. – Однако, прежде этого, специально для жителей Каракуры, рекламный блок нашего спонсора - телешоу «Высадка на святую землю»! - О-о-о-о да-а-а! – отец пронёсся буквально в сантиметре от него, едва не сшибив с ног, и, перемахнув через спинку дивана самым нежелательным для своих лет образом, оказался рядом с взволнованной дочерью. – Этого я ждал больше, чем твоих первых шагов, Ичиго! Шучу! – он рассмеялся. Дикторша и новостная колонка исчезли с экрана, на их месте проявилась готическая рамка с чёрным квадратом посередине. - Каракура, - сообщил тихий заговорщицкий голос. Юзу тихонько застонала, выпучив глаза, - тихий провинциальный городок-мечта на краю вечности. Но так ли это? – по экрану забегали чёрно-белые пейзажи города. – Молвят о городской легенде, повергающей жителей Каракуры в шок и трепет, - появилось изображение многоэтажного заброшенного здания. – Ещё совсем недавно больница семьи Окуми была самой успешной в городе. Она появилась на свет три года назад, но успела сыскать славу элитного места первой помощи, за какой бились первые люди всей Японии. Так отчего же сейчас она лежит в руинах? - А это, часом, не та больничка, после закрытия которой отец целую ночь бегал у фойе в чём мать родила и кричал: «Выкуси, конкуренция»? – саркастически поинтересовалась Карин. В отличие от сестры и Ишшина она не спешила занять место у телевизора и преспокойно доедала свой рис. Юзу приложила палец к губам и зашипела. - Год назад трагедия поразила маленький город, - продолжал нагнетать рассказчик, - юный певец, кумир молодёжи скончался в её стенах от неизлечимой болезни. И с тех пор всё пошло наперекосяк. Поговаривают, что это место прокляли злые духи, а если так… - на фоне зазвучала барабанная дробь, и на экране появилось лицо, самое отталкивающее их всех, что Ичиго когда-либо видел. Человек был примерно одних лет с его отцом. Длинношеий, худощавый, с чертами лица, выдающими одновременно и араба и азиата. Его волосы были заплетены в короткие дреды, голову украшал синий берет с золотыми бубенцами. Такого же цвета был его мундир с бутафорскими маршальскими погонами. Глаза чудака скрывали круглые тёмные очки, посаженые на огромный плоский нос, под которым произрастали тонкие, разделённые надвое, усики. - Бо-ха-ха-ха! – рассмеялся этот человек, подняв к груди перекрещенные тонкие руки. - Бо-ха-ха-ха! – взорвались разом отец и Юзу, делая тот же самый чудаковатый жест. «К этому никогда не привыкнуть», - кисло подумал Ичиго. - Smells like bad spirits! – сказал человек. – Поэтому я собираюсь посетить Каракуру на этой недели и задать жару всем злым бесплотным духам в этом городе! Я Дон Канонджи, харизматичной медиум нового века! И я буду у вас! Уже скоро! Следите за новостями! – и реклама закончилась. «Smells like bad spirits… Ошибки быть не может. Именно эти слова были в письме Урахары. Выходит, мы должны будем следить за… Доном Канонджи?» - Братик, пойдёшь с нами на шоу? – сразу же спросила Юзу. Глаза у неё горели. Девочка любила эту передачу с пяти лет. - Может, он и пошёл бы, Юзу, - Ишшин положил волосатую руку на плечико девочки, - но вот не думаю, что мы захотим видеть его в нашей дружной компании, глядя на его поведение последние пару недель. Его бурлящая кровь и молодость не могут быть оправданием для всего! - Но папочка! Братик просто должен пойти с нами! - Ох, ну не знаю, Юзу. Ты так просишь меня об этом… Ичиго уже почти не слышал. Новое задание для него граничило с безрассудством, и он отлично это понимал. *** - Появление экзорциста? – шинигами Хасару почесал свой сломанный нос. – Звучит довольно забавно, правда? – он оглянулся на товарищей. - Дубина! – Сайдо скривился толи от слов приятеля, толи оттого, что ему попалось на зуб подгоревшее зерно арахиса. – Он же всё это на серьёзных щах преподносят! – он сплюнул уголёк в заботливо подставленную Торо тарелку. – Благодарю душевно, - и вновь принялся хрустеть, откинувшись на спинку старинного дивана в вельветовой обшивке. - Я просто думаю о том, - Хасару пододвинул свой стул поближе к экрану телевизора, – что моей младшенькой дочурке понравилось бы такое представление, будь она здесь… - Младшенькой, это которой? – снова встрял Эикичиро. – Цветущей певичке Космине, что уже год как надела робу шинигами? Или миленькой Макико, странно засматривающейся на других девочек? Ой, или… Прости, дочерей у тебя так много, что даже мы с Торо сходу не вспомним, какая из них младшая. - Младшая, это Лида, - великан Цучимия взял из рук партнёра миску и принялся есть сам, - не приплетай меня к своему невежеству… В одну его пригоршню влезло всё, что осталось от арахиса после Сайдо. Торо распахнул своё огромный рот и покончил с трапезой в один присест. «Ну и монстр…» - Эикичиро вздохнул. - О да, милая Лида-тян, - Хасару расплылся в довольно глупой улыбке, - когда я думаю о том, что она ждёт папочку домой, я просто не могу не нравиться себе. - Ну, блеск, так держать, бро - довольно кисло усмехнулся Сайдо, закатив глаза за орбиты. - Хэ-э-эй! – двери их тёмной комнатушки распахнулись, и дневной свет разбавил светло-синие блики телевизора. – Как там мои милые квартиранты? Снова сидите в потёмках? Трое дружно повернули голову в сторону вошедшей и улыбнулись, как по команде, тоже дружно. Двадцатишестилетняя Кисара-сан была весёлой, преувеличенно хозяйственной особой, щеголяющей по дому исключительно в кухонном фартуке вне зависимости от того, насколько мало на ней было другой одежды. У неё были густые, аккуратно расчёсанные пепельные волосы с ровной чёлкой и блестящие серебряные глаза. Девушка была довольно стройной, но обладала непропорционально огромными для своего телосложения грудями на две трети выглядывающими из-под натянутого фартука. В темноте было не видно, но с боков у неё проступали голубоватые дорожки вен – следы того, что некогда Кисара была куда полнее. Девушка была вдовой, а посему – лёгкой мишенью для бездомных воинов Сейрейтея. Даже сейчас Сайдо видел, как жадно горели её глаза. - Я просто… - щёки среброволосой запунцовели, - просто хотела спросить, не нужно ли вам что-нибудь ещё? Торо встал и подошёл к хозяйке. Разница в их росте была просто колоссальной. - Госпожа, - он взял её хрупкую маленькую ладошку и поднёс к своей выпирающей мускулистой груди. Кисара ахнула, - чувствуете? – томно спросил шинигами, ловя её трепетный голодный взгляд. – Это моё сердце бьётся, как сумасшедшее. Всё, что нам нужно, чтобы быть счастливыми – ваше тёплое общество! - А я бы попросил ещё пива в тех странных железных банках, - заметил с дивана Сайдо. - Да, - легонько поправился великан, - ваше тёплое общество и пиво, больше ничего, - трудно было оставаться серьёзным в такой момент. - Ах, я поняла! – преувеличенно громко воскликнула хозяйка. – Сейчас же отправлюсь в магазин! – и унеслась быстрее, чем троица глазом успела моргнуть. Прямо у самого выхода, девушка с грохотом обрушила комод: вес груди очень сильно заносил её на поворотах. - Какая же милая девочка, - Торо не сумел сдержать слезу умиления. Она описала дугу по его выпуклой щеке и исчезла в складках кожи у уголка губ. - Да, - согласился Хасару, - женщины в этом городе всегда были очень гостеприимными. Прямо как в тот наш раз… - говорил он, впрочем, как-то отрешённо, думая, должно быть, об оставленных в Обществе Душ детях и глупо похихикивая. - Вы ребята, просто образчики нормального поведения, - проворчал Сайдо вполголоса. Желая нащупать в полутьме свою шляпу, он едва не нахлобучил на голову миску из-под арахиса. Впрочем, он быстро осознал ошибку: - Но я вот думаю, - он медленно сел, - что это мероприятие не обойдётся без нашей общей знакомой-врунишки, м? Может, есть смысл вновь нанести ей визит? *** - Короче, плохи наши дела, Рукия, - Куросаки в два прыжка поднялся назад по лестнице, но девушки уже и след простыл. Дверца шкафа осталась неплотно закрытой. «Увидимся в школе и всё обсудим», - послание было нацарапано прямо на обороте письма Урахары, - да чтоб тебя, - он тихо выругался и смял лист в руке.