Вне фазы Плато

Когда Ичиго взялся за меч обеими руками, мир вокруг него на мгновенье замер, свернувшись до эффекта рыбьего глаза с центром у него в голове. Рельефные капли дождя не двигались на кромке широкого графитового лезвия, направленного горизонтально вперёд, в бурю. «Скажи, хочешь узнать правду о… ДНЕ ДОЖДЯ?..» – услышал он ясные и тихие слова Урахары, сказанные в тот день, когда уже готов был расстаться с силой. Остановились также и выкорчеванные деревья, что бесформенное рычащее чудище швырнуло перед собой секунду назад. Бросок был настолько витиеватым, что парень не мог понять, где у них были кроны, а где испачканные жирной землёй корневища. Это было лишь мгновенье, но молодой шинигами точно почувствовал, что надо делать. «Хочу, - ответил он самому себе, - хочу узнать всё до последней капли. О том дне, что сделал меня таким…» Хлюп! Рыбий глаз лопнул со звуком, эквивалентным шлепку башмака о сырую глину. Куросаки Ичиго оттолкнулся от неустойчивой поверхности и подпрыгнул высоко вверх, оставляя позади первый древесный снаряд, что ушёл сильно ниже и провалился в обрыв за плато, даже не коснувшись пригорка. Прыжок был отменным, никак не меньше десяти метров в высоту. Так высоко Ичиго не прыгал ещё никогда. Парень перехватил рукоять меча, чтобы не зацепить лезвием второе брошенное дерево, но тут, прямо между его ветвей промелькнул коварный оскал пустого. Чудовище тоже поднялось в небо и планировало, расставив лапы уродливой буквой «Х». «Он будто бы… плывёт по воздуху», - пронеслось в голове у рыжеволосого перед тем, как он понял, что тварь стремительно сократила расстояние одним взмахом передних конечностей. Пасть, достаточная по размеру, чтобы заглотить кого-то размеров Ичиго целиком, громко клацнула со звуком двух соприкасающихся глыб в полуметре от тела Куросаки. Тот в самый последний момент сдал назад и завертелся в воздушной яме, на секунду перестав чувствовать небо под ногами. К счастью, ему повезло отделаться лёгким тычком маски в момент, когда верхний ряд зубов уже столкнулся с нижним. Как будто в стену с разбегу врезался. Ичиго пережил эту атаку, но возможности и времени контратаковать больше не было. Парень очень быстро запрыгал назад, создавая такую нужную в этом сумбуре дистанцию. - ХЕ-ХЕ, А НЕ ТЫ ЛИ ТОЛЬКО ЧТО ПОХВАЛЯЛСЯ, ЧТО БОЛЬШЕ НЕ ДАШЬ МНЕ ОТ СЕБЯ БЕГАТЬ, МАЛЬЧИШКА?! – пустой не очень-то торопился в следующую атаку. Просто смотрел с холодным злым торжеством. - Это был ты, - тихо и зловеще проговорил Куросаки. Хоть он и отступал, но глаза его продолжали нападать на страшные глаза пустого. – Тот, кто заварил всю эту кашу много лет назад. Ты повинен в ДНЕ ДОЖДЯ, чудовище! - Дождя? – красные огоньки пустого немного сузились в костяных глазницах. – Ты вот это называешь дождём? – существо высунуло наружу переднюю лапу, которая оказалась тонкой, длинной и склизкой, как у лягушки, и была кроваво-красного цвета, и зачерпнуло ею немного влаги из воздуха. – Дождь, который даже не ранит? – оно сжало и разжало кулак, будто бы разминаясь. – Дождь, струи которого не причиняют боль? Вы, людишки стали совсем нежными, если называете дождём эту водицу… - А-а-а! – Куросаки выдал себя слишком ранним криком, и разрушил этим изумительную петлю, коей поднялся высоко над головой отвлёкшегося противника для того, чтобы решить всё одним ударом. Меч ушёл в высокий замах за спину юноши, но враг только лишь ухмыльнулся: - Давай-ка я покажу тебе настоящий дождь, мальчик, - его тело быстро сжалось в ком, словно ёж на зимнем морозе, - дождь, смывающий все надежды со страдальцев, подобных тебе. Холм озарила новая вспышка молнии, перемешанная с интересным звуком, похожим на скрежет волокнистой проволоки. Тело пустого вздулось и выстрелило во все стороны мехом, укрепившемся до состояния болотного цвета пик. Как солнце с лучами-саблями… И всё исчезло в кровавом багрянце… *** - А-а-ах! – малышка Юзу на миг прервала безостановочное всхлипывание для того, чтобы вздрогнуть и шарахнуться прочь от молнии, отрисовавшиейся на стекле неровной белой светящейся полоской. Они с Коном сидели на ступеньках у алтаря кладбищенского храма, который на удачу оказался незапертым даже без своего хозяина, и тревожно смотрели то на друг дружку, то на спящую Карин, уложенную головой на колени парню, то на грозу, так внезапно разлившуюся над Мемориальным Полем. - Ты... Ты мне врёшь, братик! – девочка тут же вернулась к их не ладящемуся разговору. – Карин-тян никогда бы не упала в обморок от грома! Она самая смелая! У-у-у-у… Нападка на них Удильщика была настолько стремительной, что девочка даже не поняла, какой страшной опасности избежала. - Тише-тише! – покрывающийся пятнами пота Кон быстро-быстро замахал ей руками Ичиго, чтобы утешить. – У…. Э-э-э… У всех иногда бывают… осечки, понимаешь? Даже у таких храбрых малюток, как твоя сестра… Э-э-э… Давай мы просто не скажем ей, когда она проснётся? - У-у-у… Ты вдруг стал таким странным! – большие светло-карие глаза глядели на него с лёгким налётом влажной пелены. – Мне страшно, братик! – она сжала его руку. – Я хочу, чтобы это закончилось! - Конечно всё закончится! – как из пулемёта выпалил лже-брат, накрывая холодную ладошку Юзу своей. – Вот увидишь! Карин-тян придёт в себя, наш отец отыщется, а Ич… дождь прекратит барабанить, и снова станет светло! - О… Обещаешь? Стало даже немного неловко от такого внимательного наивного взгляда. Девочка готова была поставить на него всё. «Ох, Ичиго, и впутал же ты нас всех!..» - впервые в жизни от женского прикосновения ему сделалось не по себе. - У меня есть для тебя кое-что! – он порылся в кармане и вынул оттуда своё слегка помятое второе тело плюшевого льва. – Я… Я выиграл его в автомате для тебя и… Хлоп! Юзу уже прижимала к себе игрушку, а сама жалась холодным комком к нему. - Всё… Всё будет хорошо! – Душа+ неуверенно погладил её пшеничные волосы. – О… Обещаю тебе… Капли летели вниз, медленно грациозно закручиваясь в ветряной спирали. «Эй, Ичиго… Ты ведь там со всем справишься?..» ХРУСЬ! …дроблёная боль раскрылась в его плече, как если бы кто-то вставил туда два спаянных прута и безжалостно разъединил. Сотни нервных окончаний оповестили мозг о боли, переварить которую он вдруг оказался не в силах. Что это было? Он… Он даже не успел шелохнуться! Крик озарил плато. Кровавые шарики полетели вниз. Юзу икнула. «Ведь… если ты не сможешь побить пустого, то мне…» - Кон с беспокойством уставился в тёмное окно. Новая молния ещё сильнее прижала к нему маленькую сестру. «Что мне… тогда нужно будет делать, Ичиго?» …шинигами не помнил своего падения. Того, как колени хрустнули от удара о мокрую землю, а сам он, едва помня себя от боли, бессильно привалил щекой к валуну у края обрыва. Сколько он полз до него на локтях?.. Больно… Его правое плечо было уничтожено пикой пустого, и пока зрение застилала пелена, Куросаки, если бы даже очень хотел, не мог бы сказать, на месте ли его рука. - Больно… - прошептал он слипшимися от крови губами, пока усиленно пытался сообразить, где верх, а где низ. Настолько сумбурные рефлексы развинчивали его складный ход мыслей, ещё совсем недавно представляющий собой что-то цельное. Удильщик приземлился совсем рядом: - Вижу, ты в рубашке родился, человечек, - прошелестел его неестественный голос. – У последнего шинигами, попавшего под эту мою атаку, всё тело разворотило в кашу, а ты даже сознание толком не потерял… Как это я попал только в руку?.. Куросаки что-то сказал ему с четверенек, но слова перемешались с внезапным приступом рвоты. Он скорчился в три погибели, но дёрнул травмированную руку и упал на бок, парализованный плачем нервных окончаний и раздробленной кости. Удильщик снисходительно помотал мордой, видя, как жалко противник выглядит: - Вот и вся разница в наших силах, - скупо сказал он, - вся пропасть безграничного непонимания своих возможностей. Легко быть храбрым до того, как впервые получил рану… - в этих словах он неожиданно вспомнил самого себя много лет назад и свою роковую битву перед изгнанием в пещеры Хуэко Мундо. Оружие, нанёсшее ему такие раны, было… Тьма сгущалась над плато. Молнии больше не били, и вся фигура Удильщика слилась с промокшим лесом. Как будто бы он всегда был здесь от начала времён. Его кожа стала корой, а шерсть – ветками и листьями… Ичиго нащупал в темноте ручку меча и чуть приподнялся на целой кисти, уперев широкое лезвие в землю. Правая рука до сих пор не слушалась. Его шатало. - Т... Ты… Ты… Он с трудом встал на ноги перед пустым. Тот даже на четырёх лапах был выше него на целую голову. Крупный, но далеко не такой большой, как те, что он видел в ночь, когда появились Врата Ада и Урахара, который играючи крошил врагов своей тростью и тяжёлыми сандалиями. Неужели пропасть сил Ичиго, как шинигами, была настолько глубока? Отчего же он мог увидеть это лишь сейчас? Сил больше не оставалась. Парень чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. - Я хочу спросить только одно, - он сделал неловкий шаг, но тут же сложился и сел, стукнувшись о камень головой и позвоночником. – Ты говорил что-то о детях… О том, что нападаешь только на детей… Я… Я должен знать… Тогда… Много лет назад… Если бы моя мама шла вдоль той реки без меня, она?.. - дышать становилось необычайно трудно. Великий Удильщик рассмеялся: - Ты правильно понял мальчик… женщина была мне неинтересна, - жестоко сказал он, наконец, приходя в движение. – Если бы там не было тебя, я бы не позарился на эту перезревшую мутантку… «Так я и правда?.. Из-за меня?.. Я убил её?..» - он засыпал, медленно неуклонно засыпал, рискую в любой миг уронить голову. - Я… Я… «Я хочу стать сильнее…» Бах! Длинная хлёсткая рука пустого отшвырнула его на добрый десяток метров. Рёбра Ичиго хрустнули, в ноздрях скопилась земля. - Всё случилось из-за тебя, мальчишка, - голос врага преследовал его. – Если бы не тот вечер, мы оба бы никогда… - БАКУДО № 4: ХАИНАВА! Ичиго с трудом разомкнул веки. Светло стало, как утром, однако этот свет был искусственным порождением магии. Удильщик был ближе, чем ему казалось, но всё его мохнатое тело оплетал бело-жёлтый искрящийся луч рейши. Магия! - Нет времени, Ичиго, - в барабанных перепонках гремел надрывистый голос Кучики Рукии. Её махонькая тень была едва различима между деревьями. – Я не продержусь и полминуты! Убей пустого! Левая рукой сама нашла меч, а ноги и уставшее искалеченное тело – силу. Голова его полностью отключилась, блокируя мысли, эмоции и рефлексы. «Я хочу стать сильнее… Мама…» И шинигами снова взмыл вверх. Вздымая меч также, как в прошлый, неудачный раз. «Мама…» - Не медли, Ичиго, я уже не могу!!! Натянутые канатики Бакудо трещали по всем своим духовным швам. Тварь, что была пленённая ими исподтишка, рвалась и метала, как загнанный бык перед красной тряпкой. Поверженный, и уже практически насаженный на испанскую шпагу на радость зрителей… Белая страшная маска таращилась на него, скаля зубы. «Мама, ты…» - ИЧИГО-О-О! Ш-ш-шух-х-х! Что-то выстрелило перед ним, подобно рождественской хлопушке из темени пустого. Белый органический отросток, а на конце… - Ичиго! – голос Рукии, был уже совсем далеко. Меч ослабел в его дрожащей руке и был аккуратно перехвачен и опущен вниз рукой совсем другого человека, что будто призрак возник перед воспалёнными болью глазами парня. Кто-то подхватил его в полёте и остановил перед решающим ударом. «Я подвёл тебя, мама…» И он выплюнул кровь в освещённое мёртвой бледностью лицо женщины, загородившей собой Удильщика. Женщины по имени Куросаки Масаки.