Вне фазы Плато

Он ступал осторожно, точно боясь разбудить спящего зверя в комнате, где каждый шаг отдавал громогласным эхом. Но это было лишним. Королю не престало бы скрывать звуки своего приближения от подданных, от пустых. Огромный замок Лас Ночес вырос сам собою посреди безжизненного мира пустых, когда он, шинигами по имени Айзен Соске покорил здешнего Короля и узурпировал власть на этим поникшим местом… не вставая с собственного стула в бараках Пятого Отряда Общества Душ. Пути великих сложно понять. Сложно осмыслить. Точно так же Великого Удильщика он подначил вернуться в Каракуру в тоже самое время, пока сам сидел в лазарете Четвёртого Отряда, обеспокоенный здоровьем одного своего подчинённого со странной сыпью. Он говорил в пещере Хуэко Мундо с Удильщиком и, в тоже время спешно записывал рецепты, надиктованные Котецу Исане в маленький земной блокнотик. Более двадцати разноуровневых офицеров могли подтвердить, что он действительно был там. Вот и сейчас. Он мирно и чинно прощался с Абараи на улицах Сейрейтея и, в то же время шёл по скрипучим плитам совершенно иного мира, постукивая костяшками пальцев о гарду висевшего на поясе меча. Кьёка Суйгецу. Занпакто очень любил возвращаться в Хуэко Мундо… Наконец, шинигами вышел по коридору в большой просторный зал, где роптали первые из его новых слуг. - Доброй вам ночи, мои преданные последователи, - зычно поздоровался шинигами с пустотой. Вернее, пустота могла показаться лишь поначалу, потом в зеркальном блеске пола и мраморе колонн начинали постепенно проступать тени и контуры пустых, ютящихся у стен, лежащих и стоящих нерушимо, будто с выкачанной в никуда силой и волей противиться. - Да славится во веки веков Великий Айзен-сама, - недружно поприветствовал зал загробными голосами. Всего было не более как десять-пятнадцать голосов. Айзен вышел в середину зала: - Здравствуй, Падший Король Барраган, видишь, как славно стало в твоей бывшей вотчине? Этому месту не доставало высоких сводов, по моему скромному мнению, - сказал он, обратившись к чёрно-фиолетовой дымке рейши, в центре которой проступал огромный человеческий череп в отлитой золотой короне. Призрак висел у стены и, казалось, спал, - Шиен Гранц, - Айзен вежливо приклонил голову перед меланхолично сидящем у дальней стены долговязым пустым, что ласкал костлявыми пальцами пустого поменьше – паучиху явно женского рода, что лишь нервно попискивала: вокруг её шеи была обмотана органическая цепь, - здравствуй и ты, маленькая зверушка, реяцу этого места не разрушает тебя, а значит ты гораздо сильнее, чем думаешь. Пикоро, Вдохновенное Дитя, я приветствую также и вас, - сказал он чему-то, походящему на копошащуюся кучу тряпья, а на деле с десяток детей-пустых, связанных единой душой адьюкаса. – Вы трое самые сильные из моей новой армии, моей Эспады. Однако уже скоро в Лас Ночес прибудут и другие. Все изгнанные за столетия твоего правления Барраган. Я уже отправил в Лес Меносов своих искусительниц. Я обещал пустым силу и власть, и уже очень скоро вы сами увидите, как бликует мой новый мир… Ну да хватит об пока об этом, я слышал, Великий Удильщик возвратился в замок, - он театрально спохватился, будто и не за этим пришёл сюда, а просто поздороваться с аморфными слугами, медленно регенерирующими после последней битвы. Его битвы… - Где он? - В нижней комнате, у цоколя под Тронным Залом, - хрустнул шеей молодой Васто Лорд Гранц. – Покажи, Парамия… - и спустил паучиху, будто собачонку с цепи, и та пошелестела по блестящим плитам. Впрочем, провожатая была лишней. Айзен снова играл ими, ведь и так даже отсюда слышал смрад выпавших органов Удильщика и крики боли, что доносились до него из-за толщи стен… Таких великолепных ран на пустых Айзен не видел уже давно. *** Гинджоу добрался до своего лесного убежища не раньше, чем за пару часов, и с удовлетворением обнаружил жёлтый спортивный мотоцикл, припаркованный в хвойнике у деревянной лачуги. Его обладательница уже сидела внутри, занимаясь тем, что пыталась высушить насквозь мокрую коричневую кожанку у наспех разведённого огня в камине. Это была высокая, атлетично сложенная негритянка лет тридцати с жёсткими чёрными волосами с пробором посередине и не менее жёсткими чертами сурового лица. Одета она была в широкие армейские штаны и лакированные сапоги, блестящие настолько, что, казалось, никогда не видели ни дождя, ни слякоти, выше пояса на ней оставался только бандо отчего и пресс и накачанные руки оставались на виду для двух других гостей лесного тайного домика. Первый был мужчина лет пятидесяти с чёрной повязкой на глазу и густыми прямыми усиками – следом некогда модной эспаньолки, мутировавшей со временем во что-то тривиальное. Человек стоял возле стеллажа с оружейными трофеями Кууго, держа обе руки за спиной, демонстрируя сильную, некогда военную выправку, исчезнувшую с годами так же, как та самая эспаньолка. Но поясе у него висели круглые дорогие часы, а сама одежда вводила любого в заблуждение, будто перед ним персона дворецкого в строгом костюме с галстуком-бабочкой. Последний из трёх был ещё юн и практически не заметен на кресле в дальнем углу. Из темноты сверкали только чрезмерно подвижные глаза цвета алоэ, на которые был надвинут козырёк не слишком модной, но дорогой беретки, из-под которой лохматились светлые непослушные волосы. - Так-так, всего трое… Гинджоу начал прямо с порога, не утруждая себя такими формальностями, как приветствие. Женщина у камина быстро повернула голову и прищурилась, «Дворецкий» отвернулся от оружейной стойки, мальчишка в берете выдавил короткое «хм». - Я, признаться, ожидал увидеть здесь по меньшей мере пятерых из тех, что я выбрал… - Остальные двое оказались менее… полезными, чем вы себе их обрисовали, Гинджоу-сан, - тотчас же отозвался мужчина в повязке, - Дон Канонджи наплодил по собственному невежеству толпу пустых, и вокруг него теперь постоянно трутся шинигами. Вдобавок, та сила, что он продемонстрировал недавно в Каракуре, оказалась несколько… разочаровывающей. Я сам был среди толпы и чувствовал потоки реяцу, исходящие от него. Ему не место среди таких, как мы… Что же касается второго. Хм, Джекки-сан, - он обратился к женщине у камина, - будьте так любезны… - Ну да, ну да, - он хмуро поднялась во весь свой рост, подошла к невзрачному платяному шкафу из-под одежды и одним пинком распахнула дверцу, из которой выкатился кто-то мычащий и связанный. С вонючей засаленной тряпкой во рту заместо кляпа. - А-ха-ха-ха! – разразился смехом беловолосый ребёнок. – Что за запах? Бензин? Да ты сама Сатана Джекки! Нельзя так поступать с потенциальным «одним из пяти избранных», ха-ха-ха! - Кария Джин, - коротко представила связанного Джекки, хватая того за волосы и силой поднимая с четверенек на колени. – Я давно была знакома с ним ещё по делам мафии и наивно посчитала, что убедить его сотрудничать будет просто. - А нечего было встречу в мотеле для парочек назначать, - наябедничал мальчик с кресла, - не очень-то хочется вступать в тайную братию если до этого настраивался на простые потрахушки! Сиськи-то ты ему хотя бы показала для приличия? - Умойся, Юкио, - скрипнула зубами женщина. – Как бы там ни было, Джин мне достаточно резко отказал, Гинджоу. - Вот как… - Он оказался достаточно способным, чтобы осознать свою силу и её потенциал, но, к сожалению, в корне неверно понял своё место в мире. Он объявил мне, что собирается создать собственную команду. «Более элитную»… Мальчик в кресле даже завертелся от перевозбуждения: - Боже, ну и кадр ты нам подкинула, милая Джекки! Своя команда, серьёзно? А название есть? Предлагаю «Связанные», ха-ха-ха-ха! – он указал на толстую верёвку, увивающегося вокруг рук и груди пленника. - Интересно, - Кууго подошёл ближе. Вблизи этот Кария казался куда младше, чем это могло показаться с пяти шагов. У него было довольно раскаченное тело, оголённое до пояса и потёртое жгущей верёвкой. Волосы были белые как молоко, а глаза красные и слезящиеся от пропитанной бензином тряпки. На подбородке незнакомца сиял интересный шрам от чего-то тонкого. «Меньше всего хочу знать, как Джекки скручивала его и везла полуголого на байке со стояком полторы сотни километров… - подумалось Кууго. Он властно ухватил Джина за подбородок и чуть приподнял ему лицо. - Всё-таки Урахара оказался прав. С каждым годом потенциально улучшенные люди становятся всё более приспособленными в этом мире. Стало меньше суицидов и заключений в психбольницы. Может, настоящий человеческий род и правда ещё можно спасти?..» Мужчина на полу завертелся, как угорь, мыча проклятья сквозь бензиновый кляп. - Хорошо, что ты не дала ему уйти, - сказал, наконец, Кууго по обращению к Джекки. - Думаешь, он будет полезен? Может пригодится?.. - Ну как тебе сказать?.. По крайней мере, одним глупцом, считающим себя достойным, но при этом загибающимся в битве с той, которую знал так долго, станет, определённо меньше… - Оу, понятно, - женщина облизала сухие губы. Хижину озарила полоса зелёного света с кромки подошвы сапога Джекки. Она за секунду развернулась лицом к Карии и, не дав тому даже осознать, быстро опустила этот сапог на его искажённое от муки и запаха бензина лицо. Послышался хруст, а затем всплеск. Женщина даже не почувствовала лица старого друга. Усиленный рейши пинок прошёл буквально насквозь через его голову с эффектом «наступания в сугроб» и остановился только в уровне нижней челюсти, размозжив всё, что было выше неё. Длинный лиловый язык свесился и повис на лоскутке кровавой плоти. Он был совсем сухой после кляпа, который теперь исчез. Его ударом затолкало глубоко в гортань. Тело изогнуло от такой аномальной силы и сложило, словно шезлонг. Хребет перебило надвое, и его нижняя часть штырём вышла из мягких тканей на животе. Смертные останки неудавшегося лидера завалились на бок перед стиснувшей зубы Джекки. Его язык в этот момент окончательно отделился и тоже шлёпнулся на пол. Юкио заулюлюкал, хлопая в ладоши: - Ха-ха-ха, какой цирк! Даже моя сука-мамаша умирала, распятая на капоте Maybach’а не так эффектно! Твой первый, Джекки, м? Первый от твоего Подчинения? Ритуал выполнен? Ты теперь одна из нас? - Да завались!.. Это даже не Подчинение. Просто разница в реяцу между мной и обычным мусором. Мы и впрямь немного потеряли от его отказа. И не помню, чтобы я давала согласие на какие-то там ритуалы посвящений. - Зачем вы вызвали нас, Гинджоу-сан? - подал голос человек в повязке – Гирико. – Мы все проделали большой путь и немало рисковали… - Это верно, - Кууго улыбнулся, - но хочу вас, тем не менее, расстроить. Это была «Учебная тревога». - ? - Мне было важно знать, - продолжил мужчина, устраиваясь у разведённого союзниками огня подле обезображенного трупа Карии, - кто именно из вас решится выйти из тени и забрать всё, когда придёт наше время… *** - Да, - умиротворённо кивнул Урахара, - на доске скоро вновь появится бессчётное множество фигур. Вопрос состоит лишь в том, смогли ли мы?.. Смогли ли мы с тобой произвести на свет такую фигуру, что сметёт прочь каждую из них, как считаешь, моя дорогая Масаки? – он устремил взор на невзрачный хирургический полку, на которой располагалось нечто, похожее на живого человека. С одной второй комплекта внутренних органов. – Смогли ли мы произвести на свет Короля?.. *** Дождь утихал над вековыми плитами Мемориального Поля Каракуры. Ишшин, вытерпевший каждую каплю и продрогший до ниток улыбнулся в темноту, продолжая жевать размокший окурок: - Урахара, - медленно и тягуче проговорил он, убедившись, что вся прочая реяцу окончательно исчезла из поля видимости, - ты сказал, что дождь способен смывать с нас наши грехи, вот только я что-то не чувствую небесного к себе снисхождения. Но я не печалюсь, ведь если бы эти дождинки действительно обладали такой властью, то что бы осталось от нас после очищения? Что ты и Кууго представляли бы собой без своих грехов, кроме голых костей и страха? Что же, нас с вами роднит не так уж мало, но я, по крайней мере не питаю высокомерных иллюзий о том, что за поступки не будет расплаты… - его тихий монолог прервался на доли секунды так как ошмётки сигареты шлёпнулись вниз, совсем растаяв в ливне. Вдалеке горел свет кладбищенского храма, и Куросаки показалось, что в окне на доли секунды мелькнули фигуры священника и его мико. Тех самых, что едва не застукали в лесу Сайдо и Рукию… - Каждый из нас однажды столкнётся с тем, кто действительно смоет его грехи. Хм, Масаки, что скажешь? – он ещё раз посмотрел на надгробие и печально усмехнулся, словно зная что-то, о чём ему в текущей канве знать было ну никак не положено. – Эх, в конце концов Гинджоу прав: это всего лишь разговор с безжизненным камнем. – Он встал на ноги, приосанился, позволил воде стечь под одеждой. Ветра завывали, унося грозовые тучи маршем на Каракуру. Можно было поклясться, что следующее утро принесёт в город потоп и оставит жителей сидеть по домам с собственными мыслями о насущном. - Позаботься обо всём, Ичиго, - очень тихо шепнул ветру Куросаки Ишшин. – Ведь кто-то имеет наглость думать, что это - твоя судьба. Но что ты сам… думаешь об этом?.. *** Ичиго не думал. Вот уже четверть часа в голове гуляла блаженная пустота. Раны затянулись, а тело чувствовало себя аномально целым и отдохнувшим, точно насмехаясь над всеми превозмоганиями горе-шинигами, после которых обязаны был остаться шрамы и саднящие раны, мешающие спать. Будто всё то, через что они с Рукией прошли, разом обесценилось небрежным махом лечебной руки Урахары. Он сидел на холодной кровати и потирал одну босую стопу о вторую. За окном шумела вода – дождь, внизу – тоже вода: Рукию в ванной постигала богатый ассортимент детских шампуней близняшек. Юзу и Карин всё так же крепко спали в своей комнате, даже мелькающие за шторами редкие молнии не могли их сейчас разбудить, хотя Юзу и боялась грозы до дрожи в коленках. Ему же спать, как казалось в начале, не хотелось вовсе. Он сидел, тупо уставившись под ноги в одну точку и просто существовал, не дыша, не думая. Так и заснул, уронив голову. И спал без единого сна. Была только темнота и тишина. - Ичиго… Он проснулся, судя по всему, через десять миллиардов лет, хотя что-то подсказывало, что прошла всего пара минут. Рукия стояла в проёме, завёрнутая в полотенце до самых коленок. Её тёмные пушистые волосы были встрёпанными, с кончиков капала вода. - Ты как?.. Парень пожал плечами. - Извини… - Кучики вошла в комнату, оставляя позади мокрые следы на полу. – Всё будет хорошо, Ичиго. Нужно просто… уложить это в голове. Утром всё точно вернётся на места. Обещаю. - Рукия… - он медленно встал с кровати и сделал пару шагов навстречу соратнице. – Я всё хотел сказать тебе… - М? – она беззвучно шевельнула губами, глядя на парня снизу вверх. - Спасибо, - ломко сказал парень, положив руку на её худенькое плечо, - спасибо, что ты была… Он взялся двумя руками за полотенце и небрежно сорвал его на пол, полностью обнажая подругу перед собой. Тоже ни единой царапинки. Гигай был совершенно новый и маняще прекрасный. - Здесь так… холодно, да?.. – рассеянно молвила бывшая шинигами, даже не стараясь прикрыться. Она была одновременно и удивлена, и точно знала, что что-то подобное непременно сегодня произойдёт. Ичиго провёл рукою по крохотной груди девушки, собирая в пальцы остатки невысушенной влаги. Подержал их, растёр в руке, медленно коснулся ими языка. - … - Рукия смотрела на него с грустью, какой-то тихой обессиленной печалью. Молния ещё раз прорезала небо, но гром вышел каким-то тихим, приглушённым, только дождь держал марку, начав бить по стеклу сильнее, словно сами духи природы торопил их, повелевая сделать начертанное. Куросаки подхватил Рукию на руки и твёрдо и решительно понёс в кровать.