Простота

— Какой необычный сон. — И не говори. Часы, океан, ручей, в которые ударяет молния из огненной тучи, огненная же река… Зато я хотя бы выспалась. Раздался смех. Тихий и дружный. После этого они поцеловались. Вероятно, их ложки нырнули с мягким плюхом в гущу овсяной каши, приготовленной на воде. Разумеется, о плошках с овсянкой было забыто на несколько секунд, а то и на целую минуту. Или две. Ами привычно, быстро скользнула в ванную. Нужно было умыться, а потом умчаться на субботние уроки [1], позавтракав в ускоренном темпе, чтобы считать минуты, ожидая, когда прозвенит звонок, и учебный день закончится. Нет, она относилась к получению образования со всей ответственностью, вот только… Сегодня вечером ее хороший знакомый должен был улететь домой, а ей так хотелось пообщаться еще, побыть рядом с ним подольше, но сейчас она должна была уйти на занятия, а он пока что спал на диване в гостиной. Ами видела, как разметались его рыжие волосы по подушке, когда прошла мимо на цыпочках!.. И она с утра пораньше не просыпалась, да-да, улыбаясь без видимой причины. Ей приснилось что-то хорошее, вот и всё. Например, то, как успешно она смогла написать очередную контрольную работу. Ами вздохнула, опуская глаза. Смотреть в зеркало было необязательно. Она и так знала, что покраснела. И пусть! Зато они сегодня обязательно сходят куда-нибудь. Вместе. Например, в парк аттракционов. Недавно как раз открылся новый, «Мир грёз». Кажется, там есть очень симпатичная карусель, а ее друг их просто обожает! — Это точно. Милая, дополнительные часы сна явно пошли тебе на пользу. Выглядишь потрясающе. — Джед!.. Их голоса звучали негромко. Просачивались из кухни в коридор, плыли по нему, сливаясь в одно целое. Так уютно… — Нужно больше отдыхать, любовь моя. Ами улыбнулась, выдавливая зубную пасту из тюбика на свою щетку. — Да. Кароши [2] нам и раньше было не нужно, а сейчас — тем более. Ее мама ушла в отпуск и потому в это утро никуда не торопилась, могла съесть ранний завтрак, сидя на коленях у мужа. Одетая в новое юката [3]. Красивое, легкое, с орнаментом из прекраснейших цветов, оно так шло ей! Конечно, ее маме было уже почти сорок лет, а Джеду — в два раза меньше, но… Когда она, Ами, шила им подарки на годовщину, для него выбрала материю потемнее, да, по всем правилам, а маме — поярче и с цветочным орнаментом. Потому что ее мать — уважаемый специалист и профессионал, но ведь она не была обязана выглядеть солидно у себя дома! И на свой возраст не выглядела. Наверное. Во всяком случае, рядом с Джедом она расцвела. А если ее дочери это только показалось, что ж… В прошлом году Ами не получила в подарок очередную картину «от папы», чему несказанно обрадовалась. Раньше мама покупала такие в художественной мастерской, расположенной на другом конце города. Ами знала об этом, потому что провела собственное маленькое расследование, когда ей исполнилось десять.

***

Иокогама. Его мачеха, даже не подозревая, что приходится ею Зойсайту, сказала, комкая новое кухонное полотенце в ручках, что хотела бы съездить именно туда. На могилы родителей. Потому что раньше как-то не получалось, всё работа и работа, а они не дожили до ее свадьбы с «его старшим братом», и она возмечтала чуть ли не вдруг, чтобы муж поехал с ней по какой-то сверхважной причине, которую она так и не удосужилась назвать вслух. Краснея. Пряча глаза! Разумеется, он тоже напросился в дорогу, отказавшись бездумно лупиться в телевизор до возвращения Ами из школы. А как иначе прикажете собрать достаточно видеоматериалов, нужных маме? …И вот теперь пришлось торчать у кладбищенской церкви, ведь отец попросил его не ходить за ним и женушкой к ее драгоценным могилкам. Чего?! Он бы и для этой дамочки организовал рядышком одну. Легко! — Вас что-то гнетет, друг мой? Зойсайт хмыкнул было, засовывая руки поглубже в карманы своей куртки для вылазок в наземные города, и осекся на полувыдохе. Забавно… В голосе, в жестах, в наружности даже этого непрошеного собеседника ему почудилось что-то знакомое. — Допустим. Только не нужно предлагать мне душеспасительную беседу, падре. Я не был на исповеди лет сто! И еще столько же как-нибудь перебьюсь, ясно вам?! Священник улыбнулся спокойно-преспокойно. Что, и доброжелательно?.. Э, в самом деле. Будто вся эта тирада его не задела. — Хорошо, молодой человек. Если передумаете, двери храма открыты. Конечно, тот, другой священник был давно мертв, но… При жизни очень даже знал, кем были родители Зойсайта и он сам. Знал и не считал нужным произносить вдохновляющие речи, подбивая крестьян одной деревеньки взяться за факелы, чтобы отправить прямиком в ад «рыжую ведьму с ее отродьем». Наоборот! Он попытался их усовестить, напомнить, что убийство — тяжкий грех, но эти негодяи!.. Тогда Зойсайт в первый и последний раз в жизни испугался людей. Да, они с мамой были дома одни, так как папа уехал по делам. Ненадолго. Отлучился в город. Зато успел вернуться, чтобы спасти и его, и маму, у которой почти не осталось сил, чтобы поддерживать защитный водяной купол. Было ужасно жарко. Дом горел, страшно трещал и разваливался на части. Обугленные, жуткие. А запасы соломы у тех людишек всё не заканчивались… И стояла очень солнечная погода, на небе не было ни облачка! Он это на всю оставшуюся жизнь запомнил. Конечно, потом родители обнимались, зажав его, несмышленыша, посередине, и шептали друг другу разные сопливые глупости о чувствах, соприкасаясь лбами. А еще потом, кучу веков спустя, он, Зойсайт, прочитал в умной книжке по психологии, что мог значить этот жест, ну, касание голов. Любовь. Куда более сильную, чем внезапно появившийся интерес или некстати вспыхнувшая страсть. Вроде тех, которые с недавних пор начал питать к его маме один тип, который считал, что ему всё можно, раз фаворитство почти в кармане. О, как же Зойсайт его ненавидел!.. — Падре, а вы… Скажите, вы сейчас очень заняты? — Нет, юноша. И всё. Больше священник ничего не сказал, но и никуда не ушел. Остался рядом с ним, дожидаясь, когда Зойсайт выдавит из себя еще фразу или две. Этот человек стоял возле него и молчал. Так спокойно. Просто… И здесь не было тех, с топорами и вилами. И подожженной соломой! — Я не знаю, как быть. Если мои родители были очень счастливы, но потом зачем-то развелись… Падре, что я могу сделать, чтобы они снова?..

***

— Да как она смеет прижиматься к моему Джедайту? А он-то хорош! Так смотрит на эту, эту!.. — Тетис, прекрати. Человеческая женщина ему нужна для прикрытия, ты это прекрасно знаешь. И питаться ему чем-то нужно тоже. — Мог бы навестить меня! Забежал бы в гости на минутку, и уж я-то не дала б ему умереть голодной смертью в таком случае! Н-да. Что эти двое ели друг друга поедом, когда были женаты, в их краях не знал только слепоглухонемой, но вслух ничего подобного о королевском фаворите и его экс-жене ближние и дальние соседи не говорили: жить хотелось. Вот и Рамуа не высказалась, помогая сестре организовать пробный вариант новой прически. В хитро устроенном светящемся шаре у них над головами опять мелькнул агент королевы Берилл. Кажется, он расплачивался за что-то сладкое и десертное, собираясь угостить свое прикрытие, ее дочку и Зойсайта. Вокруг них шумело человеческое море. — Решено! На дне рождения королевы очарую его, затащу в постель, залечу опять. Тогда Джедайт вернется ко мне! — Сестренка, брось. Если бы он тебя любил, твоих детей от другого, роди ты их, посчитал бы своими, а раз не любит, его и свои не удержат. — Что, Рамуа, завидуешь? Ваши-то с ним детки не задержались надолго среди живых. А больше наследников ты Джедайту подарить не способна. Тетис очень медленно, с оттяжечкой убрала несуществующую соринку, предварительно разыскав ее на ткани ципао, сшитого на заказ. В нем она решила блистать на королевском балу. Ее сестра отвернулась. — Перестань! Мы с ним расстались не из-за… Тетис улыбнулась их с Рамуа групповому отражению в родном водовороте, который она только что привычно сформировала, чтобы полюбоваться на себя. — Разве? Тогда отчего же? Плечи Рамуа дрогнули. Она запрокинула голову, не мигая. Делая вид, что ее ужасно заинтересовали человечьи сладости, которые только что… И камушка опять своего на бархотке коснулась. Глупости-то какие! — Это… Сложно объяснить, сестра. Тетис воткнула еще одну шпильку в свою новую прическу. Резко. — А ты попробуй. ________ 1. До 2002 года японские школьники учились шесть дней в неделю с 8.45 примерно до 16.00, а потом могли ходить на дополнительные занятия или в кружки и клубы по интересам. С 2002 года по субботам, которые являются выходными для большей части работающих взрослых, в большинстве школ Японии учебный день сократился наполовину. 2. Кароши — смерть от переработки. 3. Юката — кимоно, подходящее для неформальной обстановки, например, во время посещения горячих источников (для чего такая вещь и применялась изначально) или для ношения дома, также возможно надеть эту одежду, чтобы выйти в ней на улицу, и еще так можно нарядиться в случае посещения фестиваля (оба случая — летние). Мужское юката темнее/менее яркого цвета, чем женское, и в Японии считается хорошим тоном, если молодая японка носит яркое юката, часто с цветочным орнаментом, тогда как женщина постарше надевает менее броское.