Man Maketh Magic

Маггловский мир, вопреки всему, все равно исподволь проникал в мир магический. Просачивался в мелочах, вместе с выходцами из маггловских семей. Исподволь, незаметно. «Диффузия, — подумал Гарри. — Это называется диффузия». После кончины старого Тома, когда владелицей бара стала Ханна Аббот, интерьер «Дырявого котла» сильно изменился. Исчезли расшатанные стулья, сменившись обтянутыми пестрой тканью скамейками, на стенах поселилось множество картин, окна стали больше, в общем, почувствовалось наличие женской руки. Мебель была маггловского производства — крепкая, надежная, но совершенно незаколдованная. Замечавшие это колдуны, обычно чистокровные, морщились. Гарри не понимал такого отношения. Сам он также был чистокровным, но в его роду были и полукровки, и даже, кажется, пара магглородцев, из-за чего фамилия Харт не была вписана в список «Священных двадцати восьми». Возможно, причина была как раз в этом, но в любом случае никаких предрассудков по отношению к магглам и всему маггловскому у него не было. Особенно к маггловскому пиву, которое он находил весьма и весьма достойным. — Выглядишь потерянно, Харт. Соседний стул у барной стойки заскрипел. Министр магии кивнул бармену и получил свой привычный заказ — пинту стаута. — Не то чтобы, мистер Кинг. — Что-то волнует? — министр сделал глоток пива и постучал пальцами по столешнице. — Гипотеза. Как думаете, возможно ли, чтобы волшебнику не пришло письмо из Хогвартса по ошибке? Честер Кинг призадумался. — Думаю, что это исключено. Перо Приема еще никогда не ошибалось, так что если кто-то и не получил письмо, то это значит только одно — он сквиб и лучше не повторять историю Ангуса Бьюкенена, ничего хорошего из этого не получится. — Да, пожалуй, вы правы, — кивнул Гарри. — Ты тут еще не загнулся в своей лавочке? — Нет. Если вы пришли, чтобы снова предложить мне вернуться, то я отказываюсь, — Харт отодвинул пустой стакан. — Не тратьте время. — Вообще-то я здесь не совсем для этого, — министр поджал губы. — Но решил попробовать еще раз. — Аврорат ничего не теряет от того, что меня там нет. Да и с вашим повышением он ничего не потерял, — Гарри улыбнулся бывшему начальнику. — Мистер Поттер отлично справляется, согласен. Но разве тебе не хочется сменить возню с тряпками на что-то более серьезное? — Я не считаю, как вы выразились, «возню с тряпками» чем-то несерьезным. Это семейное дело, и, кроме меня, некому им управлять. В бар вошла семья в составе родителей и двух детей. Мальчишки-близнецы без умолку трещали о Хогвартсе. Поприветствовав бармена, они все прошли к выходу на задний двор. Начало учебного года было все ближе. Подумать только, а ведь казалось, что совсем недавно Гарри тоже покупал себе учебники для первого курса и нервничал перед церемонией распределения. — Это из-за Софи, так? Думаешь её вернуть? — Нет, этот вопрос меня уже давно не волнует. Это невозможно. Она уехала во Францию и вот уже десять лет делает вид, что меня не существует вообще. — Анна учится в Шармбатоне? — Вероятнее всего. Честер, твою мать, не трави душу. — О-о-о-о! — министр заулыбался. — Наконец-то я тебя расшевелил. — Все равно я не вернусь в министерство. — Кто знает. Мироздание порой творит такое, что прежние убеждения летят в пропасть, а ожидания и того дальше. Ладно, — Кинг поднялся, одним глотком прикончил остатки пива и бросил на стойку несколько монет. — Был рад повидать. Забегай как-нибудь в гости, что ли. Гарри мысленно ругнулся и заказал еще лагера. «Традиция» выбирать министров из числа авроров казалась ему неправильной в мирное время. Тем более если это был Честер Кинг — слизеринец до мозга костей даже спустя столько лет. По-прежнему беспардонный и проницательный, хоть и не всегда правый. Да, он все еще иногда скучал по бывшей жене. Софи, как она сама выразилась, «надоело быть женой смертника», которыми она считала авроров. Как оказалось позже, это была всего лишь попытка оправдания тому, что она спит с другим. Они разошлись, дочь осталась с женой, а Гарри еще пять лет боролся с проявлениями темной магии, прежде чем бросить аврорат и посвятить себя семейному делу. Его семья занималась одеждой уже больше трехсот лет, шитье сопровождало Гарри с самого рождения. «Kingsman» всегда было дорогим ателье, в котором создавалась и продавалась действительно качественно пошитая и заколдованная одежда. Взяв бразды правления в свои руки, Харт уступил преимущество в женских нарядах «Твилфитт и Таттинг», сконцентрировав внимание на мужских. Костюмы, бессмертная классика, мантии, некоторая верхняя одежда. В том, чтобы быть портным, а не аврором, не было ничего плохого.

***

К большому его удивлению, Гэри Анвин явился точно в назначенное время и выглядел почти прилично, если не брать в расчет шикарный фиолетовый синяк на скуле и разбитую губу. — Что-то случилось? — Повздорили с отчимом. — У вас не слишком теплые отношения? Эггси громко фыркнул. — Да этот урод меня ненавидит! А после того как я разбил машину его подлизы, так и подавно. — Садись, — Харт указал на стул. — Приведу тебя в порядок. Синяк при ближайшем рассмотрении оказался еще более шикарным, чем предполагалось. — Рэлеваро, — Гарри коснулся палочкой поврежденной скулы. — Эпискей. Палочка задела нижнюю губу, излечивая её. Сердце Эггси на мгновение сбилось с ритма, а живот свело. В целях Гарри Харта вряд ли было соблазнять его или даже просто ставить в неловкое положение, но организму было как-то плевать. Девственником Эггси не был, а потому чудесно знал слабые свои места, касания к которым могли выбить его из равновесия. Хотя вряд ли кто-то будет просто так гладить его пальцы. К тому же целое утро его трясло от нервов. Не то чтобы он был консерватором или боялся перемен, но все произошедшее за последние двадцать четыре часа заставило его крепко задуматься над устройством мира. В общем, не странно, что его организм чудит. — Вот, так намного лучше, — Харт убрал палочку и кивнул на ростовое зеркало. От повреждений не осталось и следа. — Где вы были всю мою жизнь? — Эггси ощупал лицо. — Особенно когда мне челюсть свернули. Спасибо. Это круто. Нет, реально круто. — Ничего особенного. Без проблем добрался? — Да, бармен открыл мне проход. — Хорошо. Ладно, пошли. Гарри пропустил Эггси вперед и запер магазин. От вчерашнего количества людей в Косом переулке осталась малая часть. В субботу всегда было народу — не протолкнуться, в воскресенье — намного меньше. Эггси казалось, что он переместился в начало прошлого века, если не дальше. Брусчатка, высокие окна зданий, вывески, нарисованные вручную. Даже реклама — и та была какой-то винтажно-бумажной и предлагала если не зелья, так посетить концерт памяти некой Селестины Уорлок. К моменту как они дошли до магазина с вывеской «Лавка Олливандера», у Эггси болела шея. Рассмотреть все за такое короткое время было невозможно, но он попытался. Пожалуй, если он все же задержится здесь, то точно разберется во всем. «Лавка Олливандера» представляла собой тесное помещение с очень высоким потолком. Вдоль стен стояли стеллажи, полные разномастных коробочек с бирками. За столом-прилавком сидел лысый как колено мужчина в очках броулайнерах. — Какие люди, — сказал он, захлопывая гроссбух, в котором до этого что-то писал длинным сизым пером, и протянул Харту руку для пожатия. — По делу или как? — Знакомься, Эггси, это мой друг со школьных времен, Мерлин Олливандер, он же на данный момент лучший мастер по изготовлению волшебных палочек в Великобритании. — В Европе, — поправил Мерлин. — Мерлин? Его реально так зовут? — спросил Эггси. — Это не более странное имя, чем Эггси, — скривился Олливандер. — Эггси — не имя. Эггси — прозвище. — Все равно звучит по-дурацки, — Мерлин поджал губы. — Не спорьте, я вас прошу, — вмешался Гарри. — Мерлин, молодому человеку нужна палочка. — А какая палочка была у молодого человека до этого? — Это сложная история, я расскажу её тебе потом. — Ладно, — Мерлин пожал плечами. — Вытяни ведущую руку вперед, снимем мерки. Стоило Эггси выполнить просьбу, как в недрах лавки раздался взрыв. Запахло жженым сахаром. — Рокси, что там происходит?! Из облака синеватого дымка появилась девушка лет двадцати трех с плоской коробкой в руках. — Вот эта палочка, — она протянула коробку Мерлину и, закрыв лицо руками, чихнула. Мерлин повертел коробку в руках и расплылся в довольной улыбке, став похожим на кота, которого заперли на кухне наедине с жареной курицей. — Виноградная лоза, сердечная жила дракона, одиннадцать дюймов. Не гнется, — он извлек из коробки палочку и протянул её Эггси рукояткой вперед, словно нож. На ощупь палочка была теплая. Какая-то даже по живому теплая, с шершавой рукояткой, украшенной тонкой резьбой. — Виноградные палочки лучше всего чувствуют перспективного хозяина. Порой даже устраивают что-то наподобие этого взрыва. Я знал это, но вижу впервые. — Ты её сделал? — спросил Гарри. — Нет. Это еще отцовской работы, мир его праху. Десять галлеонов. — А когда-то было семь галлеонов. — Инфляция, чего ты хотел? — Эггси, отомри, — Харт принялся отсчитывать деньги. — Спасибо, Мерлин, зову тебя на пиво в пятницу. Эггси, идем. Мерлин проводил взглядом визитеров. Парень выглядел ошарашенно, будто никогда не видел чего-то подобного, а вот Харт… Харт выглядел чрезвычайно самодовольно. — Скажи мне, Рокси, как думаешь, что происходит? — Между этими двумя? — девушка закончила возвращать на места выпавшие коробки. — Или вообще? — Вообще. — Не знаю. Но явно что-то незаурядное. Мерлин покивал. Он мог только согласиться.

***

Эггси был настолько увлечен изучением покупки, что тот факт, что его затащили в паб, через который он утром прошел в Косой переулок, усадили на стул и подсунули стакан пива, заметил не сразу. — Эггси, — Харт пощелкал пальцами у него перед лицом. — Нарадуешься еще. — Простите, — парень отложил палочку в сторону. — Не извиняйся, это обычная реакция на первую палочку. Правда, обычно так ведут себя дети, но… Эггси густо покраснел и предпочел спрятать это за стаканом. — Вы с Мерлином учились вместе, я так понял? — Да, мы были на одном курсе на факультете Рейвенкло. — А есть и другие факультеты? — Да, — Гарри ностальгически улыбнулся. — Четыре, названные в честь создателей школы: Слизерин — для чистокровок и карьеристов, Хаффлпафф — для честных трудяг, Гриффиндор — для смельчаков и сорвиголов (я практически на сто процентов уверен, что ты учился бы именно там) и Рейвенкло. — А он для кого? — Для гениев и заучек, — Гарри произнес это абсолютно серьезно, но Эггси решил, что где-то наполовину это была шутка, и улыбнулся. — Круто, наверное. Такое разделение. — Не совсем. Чаще всего это выливается в большую грызню. Я дам тебе отличную книжку, называется «История Хогвартса», и ты все поймешь. Сквозь бар сновали в обе стороны волшебники, некоторые приветствовали Гарри, другие делали вид, что не видят никого и ничего. Некоторые выглядели вполне обыденно, если не считать наброшенных поверх костюмов мантий, другие словно решили как можно сильнее отличаться от немагического населения. «От магглов, — подумал Эггси. — Пора бы привыкнуть к этому слову». — Почему они проходят через паб, если могут телеп… трансгрессировать? — Манеры, Эггси. Уважающий себя волшебник никогда не переместится прямо в дом к кому-либо, пусть даже это будут его друзья или родственники. Вежливость диктует преодолеть последнюю часть пути пешком. Также и с Косым переулком, в конце концов, паб — это что-то вроде парадного входа. — Оу… значит, я крайне невежливо сюда заявился в первый раз, — Эггси вздохнул, рассматривая остатки пива. — Учитывая обстоятельства, это не в счет. — А можно еще вопрос? Не знаю, насколько он уместен, но… — Спрашивай. — А из чего сделана ваша палочка? Если это… — Нет, все нормально, — в привычке хранить палочку в рукаве Эггси чудилась аналогия с наплечной кобурой. — Кедр и перо грифона. Двенадцать дюймов. Упругая. Отец Мерлина, Гаррик Олливандер, когда-то сказал, что эту палочку сделал еще его дед и долгие годы она пролежала на какой-то дальней полке. К моменту покупки магазин был полностью разворочен, наверное, я перепробовал почти все палочки, пока не добрался до этой. И знаешь, я и минуты не жалел об этом. — Впечатляет. Никаких взрывов. — В этом ничего страшного нет, Эггси, — Харт убрал палочку обратно в рукав. — Не секрет, что палочки обладают своеобразным характером. А твоя, похоже, просто заждалась.