***
А вот грудь у него была так себе. Это был один из тех немногих случаев, когда Эггси понял, что спит и видит сон. И в этом сне у него немного другой пол, встрепанная стрижка каре, смазанный макияж и ультракороткие шорты. В целом женская версия его самого выглядела вполне себе и ничего, в частности, ноги. Никакой паники, связанной с этим, у него не было — как это часто было во снах, любой бред воспринимался мозгом будто так и надо. Но вот грудь была так себе. Вернее, её почти не было. Во сне Эггси облапал то место, где должны были быть «первые девяносто», и расстроился. — Эм, хватит вертеться перед зеркалом. Эггси развернулся и уронил челюсть. Что ж, если это был сон, то почему бы Гарри тоже не… сменить пол? Тем более что у Харта было на что взглянуть — все в ней было идеально. Слишком идеально. — Ой, — выдавил Эггси. — Все в порядке? — осведомился (лась?) Гарри, поправляя очки на носу. — Э-э-э… да, конечно, — пытаясь выглядеть как можно непринужденнее, Эггси предпринял попытку покинуть комнату, но был сцапан сильной рукой с накрашенными темным лаком ногтями. — Не вертись, — сказал(а) Гарри мужским голосом и потянулась, чтобы его поцеловать.***
В реальном мире Эггси резко открыл глаза. Было около четырех утра. Гарри в попытке утихомирить его перекинул через него руку, ощутимо придавливая к кровати, и, судя по общей расслабленности, снова уснул. Эггси никак не мог привыкнуть к тому, что спит не один. Прежде он и в чужой постели-то оказывался уже под утро, а потом сбегал с первыми лучами солнца, может, чуть позже. А отношений, вернее, серьезных отношений, у него до сих пор не было. Не то чтобы… просто не срасталось как-то дальше встреч и времяпровождений в пабах или клубах. А если говорить о таких конкретных влюбленностях, то Гарри у него вообще был первый. Эггси чуть приподнял руку Харта и подкатился к нему под бок. Спать с кем-то в одной постели было странно, но вместе с тем дико приятно.***
Иногда Гарри просто так касался Эггси только затем, чтобы убедиться, что тот настоящий и ему все это не снится. Был у него какой-то не желающий уходить страх, что в следующий момент Анвин исчезнет, испарится, развеется, словно призрак. Исчезать Эггси не собирался — сидел на кровати, накинув на плечи зеленоватый плед, и бубнил что-то себе под нос, вероятнее всего, ругательства, в какой раз перечитывая главу учебника. Палочка лежала рядом. Время от времени Эггси хватал её, делал пару взмахов и, не получив результата, клал обратно. — Может… вернешься к программе третьего курса? — как можно участливее спросил Гарри, наблюдая за его мучениями. Эггси упрямо качнул головой. — В конце концов, невербальные заклинания — это программа шестого курса и… — Вот именно! Каждый шестнадцатилетка может пользоваться ими, а я нет! А мне двадцать четыре, — Эггси взлохматил волосы. — К тому же это выглядит нереально круто. И претит этикету. Гарри усмехнулся. Его воспитывали, вбивая в голову бесконечные правила этикета с раннего детства, и да, было правило, запрещающее использовать невербальную магию на людях. Дурной тон и так далее. Эггси это знал и не мог не подколоть его. — Я едва не завалил из-за них экзамены, — признался Харт. — Ты? Ты же отличником был вроде. — Это не мешало мне заваливать зачеты один за другим. Шестой курс называли «молчаливым», но я был абсолютно неспособен наколдовать что-либо без слов. — И что дальше? — Эггси заинтересованно подался вперед. Гарри вспомнил свое предистерическое состояние, когда впереди замаячила вероятность того, что его мечте попасть в аврорат не дано сбыться. Он работал на эту мечту курс за курсом, пытался быть лучшим и в зельеварении, и в защите от темных искусств, но оказался абсолютным неумехой там, где нужно было колдовать молча. — Мой декан… профессор Флитвик… предложил мне выход из ситуации. Сказал, что это будет одна большая стрессовая ситуация, но она даст результат, и я согласился. Он обсудил это с другими преподавателями и проклял меня. — Проклял? Это… чересчур вроде. Что с тобой случилось? — Я больше не мог говорить. — Ты онемел? — Нет, когда я открывал рот, чтобы что-то сказать, изо рта у меня начинали лететь перья. Радужные, если хочешь знать. Эггси подавился смешком. — Через полторы недели я освоил невербальную магию, — Гарри улыбнулся воспоминаниям. — И хорошо сдал экзамены. В тот год произошло много всего, и все вскоре забыли о перьях. Главное не напоминай об этом Мерлину, иначе он меня уморит. — Вы дружите со школы? — Нет, значительно раньше. Наши родители были в хороших отношениях. — Круто. Так значит, ты потому колдуешь молча, потому что боишься разучиться? Гарри закатил глаза и наградил Эггси «за догадливость» легким щелчком по лбу. — Нет, это просто привычка. Если вдруг начнешь работать там же, то поймешь. — Я не понял, — тут же возмутился Анвин. — Ты что, решил от меня избавиться? Гарри, я выучу чертовы прибавки, честное слово! — К слову о прибавках… — А-а-а, ч-черт, — Эггси скривился, словно опять хлебнул протрезвляющего зелья. Насколько сильно было его рвение и прилежность в изучении магии, с таким же скрипом дело шло в шитье, и Гарри его не винил. — Я действительно выучу их, да. После того, как закончу здесь. — Зачем тебе они сейчас вообще? — Понимаешь, — он поколебался, словно открывал какую-то большую тайну. — У меня один раз получилось. Случайно. Три «люмоса» подряд. — Ну, так это отлично. — Нет, Гарри, понимаешь… в этот момент моя палочка лежала на тумбочке. Харт сжал губы, осмысливая ситуацию. На кровати рядом с ним сидел либо будущий маг невероятной силы, либо большая проблема, но в любом случае он не мог оставаться в стороне. В детстве магия хоть и мало поддавалась контролю, но была довольно слабой, что не давало возможностей юному магу натворить дел. Хогвартс делал все, чтобы организовать силы, вогнать их, набирающих силу, в рамки. Великие маги, такие как Альбус Дамблдор или Гриндевальд, могли колдовать без палочек, но на то они и были великими. На что способен не имеющий образования парень, способный на волшбу в полную силу сам по себе, оставалось загадкой. — Ты помнишь состояние, в котором это получилось? Эмоции? Что-то еще? — Э-э-э… нет. Это было довольно давно, но я уверен, что какие-то эмоции были. — Попробуй вспомнить это состояние и… лучше практикуйся на чем-то неопасном. Пожалуй, будет лучше, если никто, кроме меня и, может, Мерлина, не будет знать об этом. — Почему? — Потому что это даже не туз в рукаве, Эггси. Это самый настоящий джокер. И он вполне может тебе пригодиться в будущем. — Снова скрываться? — Эггси поник. — Я только этим и занимался всю жизнь, мать постоянно твердила, что никто и никогда не должен узнать об этом и… ладно, забей. Это… мои загоны. Гарри улыбнулся и поцеловал его в висок. Порой ему казалось, что все происходящее — сон. Приятный, светлый сон под звуки дождя, стучащего в окно. Да если и так, то он готов был проспать вечность.