Предназначение

      Холодный ветер ударил в лицо, принеся с собой запах ненавистного Сого моря. Децемвир накинул капюшон и отправился в городские конюшни. Город почти не изменился. Сого помнил каждый закаулок, короткие дороги и тайники, которые они делали с друзьями еще мальчишками.       Он не общался с ними уже семь долгих лет. Живы ли они? Где работают? Кто завел семьи? Хотелось всё это узнать, но сперва он должен был разобраться с этой историей о смерти его родителей.       Невысокий парнишка встретил Сого на пороге конюшен. И впервые за день на Сого не смотрел испуганный взгляд. Это немного ободрило децемвира.       — Какую изволите?       — Самую крепкую, — Сого потянулся к мешочку на поясе. — Таковые имеются?       — Да, господин децемвир.       Парень поправил очки и скрылся в глубине конюшен в поисках нужной лошади. Несколько минут спустя на свет показалась красивая и на вид действительно выносливая лошадь цвета воронового крыла. Она послушно следовала за этим парнем в очках; чувствовалось, что животное всецело доверяло своему хозяину. Сого нравилось, когда между двумя существами царило полное взаимопонимание, а уж отношения в связях «хозяин — подчиненный» приводили иногда его в полнейший восторг. В такие моменты юный децемвир признавал свою отнюдь не ангельскую натуру.       — Какая порода? Не видел такой раньше в здешних местах, — Сого внимательно осмотрел предоставленного ему скакуна.       — Першерон. Завезли года два назад. Как раз на последнем судне из столицы. Но фермерам такая не по деньгам, — парень вновь поправил очки. — Три медных. Брать будете?       — Возьму. Лучшего явно здесь не сыщется.       Сого не видел таких лошадей даже в Эдо. Хотя, лошадьми как таковыми он и не интересовался, так что возможно, что он просто не обращал на этих животных должного внимания, пока проживал в Эдо.       — Благодарю, господин децемвир.       — Как тебя зовут? — Сого обратился к пареньку, когда тот клал вальтрап на спину лошади.       — Шинпачи, — не отвлекаясь, ответил парень.       — Шинпачи? — Сого прекрасно помнил, что Генгай уже называл это имя.       — Да. А что-то не так?       — Расскажи мне Шинпачи, что ты знаешь о здешней ведьме?       Шинпачи прекратил собирать лошадь к поездке. Его руки дрогнули и опустились. Он с опаской повернулся лицом к децемвиру.       — Она не ведьма. Это всё не так. Всё произошло по чужой вине.       — Произошло что? О чём ты хочешь рассказать?       — Моя сестра ни в чём не виновата!       Сого абсолютно потерял нить разговора, когда в конюшнях появилась девушка. Её лицо Сого узнал бы из тысячи. Он видел его слишком много, чтобы просто взять и забыть. Но её не могло быть здесь и вообще где-либо.       — Доброе утро, господин децемвир, — она склонилась в поклоне.       — Ми… Мицуба.       Она подняла голову и улыбнулась. Вымученная линия губ не освещала своей добротой, как раньше. Сого не хотел улыбаться в ответ.       - Со. Мальчик из моего детства. Ты наконец-то вернулся домой.       Ледяной порыв ветра заглянул в конюшню, срывая полы плаща, одаривая прохладой и приводя децемвира в чувства. Всего на секунду он видел свою сестру, погибшую сестру.       — Господин? — Шинпачи обратился к застывшему Сого.       Голос парня разогнал наваждение, заставляя окончательно прийти в себя. Лицо девушки, что показалась ему знакомой, обрело новые черты, совершенно отличные от тех, которые он помнил.       — Простите, — Сого устало потер лоб. Всё же домашняя обстановка действовала на него гораздо сильнее, чем он предполагал.       — Вы знали Мицубу? — девушка положила руку на плечо Шинпачи, намекая, что ему пора бы и заняться своими делами.       Шинпачи бросил недовольный взгляд на Сого, но подчинился воле этой девушки и покинул конюшню.       — Это было давно. Простите, я принял вас за неё.       — Ничего страшного, господин. Могу я узнать, что привело Вас сюда?       — Здесь, на окраине города, есть сгоревшая ферма. Поговаривают, что это дело рук ведьмы.       — В ту ночь была сильная гроза и всего. Нет здесь никаких ведьминских проведений.       — И всё же мой начальник послал меня сюда.       — Кондо? — девушка подвела лошадь под уздечку к Сого.       — Откуда Вы знаете?       Сого почувствовал, как задрожал воздух, как тени на стенах стали чернее самой ночи, а обеспокоенные лошади зафыркали и забили копытами глубоко в конюшне. Карие глаза у девушки почти стали черными, когда Сого попытался прибегнуть к антимагии. Всё его нутро твердило об опасности, но браслет Ордена не желал распознавать магию — не отзывался ни вибрацией, ни светом.       — Кто ты? — Сого осторожно перенял из рук незнакомки уздечку.       — Я всего лишь давняя знакомая твоего начальника. Если сможешь тут выжить, то передавай ему привет. Назови ему мое имя — Отаэ — и он всё обязательно поймет.       Сого хватило и доли секунды вспомнить, что значило это имя для начальника.       Отаэ.       Отаэ Шимура.       Ведьма, одарившая его командира шрамом на всё лицо.       Главная ведьма ковена «Улыбка висельника». Того самого ковена, что еще недавно разгромили Орден Огненной Палаты в пух и прах.       Все эти годы Орден безуспешно разыскивал её и ковен. И теперь она так просто назвала своё имя. Она прекрасно понимала, что Сого сообщит своему начальству. Она ждала Кондо…       Сого сглотнул. Он не смог бы и пальцем шевельнуть, как был бы убит в неравном бою, если бы Отаэ решила напасть. Но ведьма чего-то выжидала, а может, просто игралась.       — Я передам, — Сого с трудом выдавил из себя эти слова.       Животный страх обуздал его не хуже, чем седок коня. По рукам и ногам пробежала стая мурашек, привнося в мироощущение противное, липкое состояние отчаяния.       — До скорого! — Отаэ склонилась в поклоне, выражая своё почтение.       Сого хотел быстрее убраться отсюда подальше. Ему было нужно отправить весточку в Орден, до того, как Отаэ убьет его. Странно, что она отпустила его без драки. Но самое необычное было то, что антимагический браслет не сработал на главу ковена. Децемвир закатал рукав плаща, осматривая своё снаряжение — браслет выглядел точно также, как и раньше: ни сколов, ни царапин. Видимой причины его неработоспособности Сого выявить не смог.       Лошадь, фыркая, подпустила Сого к себе, позволив её оседлать. Натянув поводья и пришпорив скакуна, децемвир направился в сторону своего бывшего дома. В голове хозяйничала судорожная боль, мысли скакали не хуже той самой лошади. Сого не смог успокоиться до тех пор, пока не покинул территорию города.       Открытая местность подействовала умиротворяюще, и, уже спустя двадцать минут дороги, душевное равновесие вернулось к децемвиру. Он твердо решил отправить сегодня вечером весточку Кондо. Откладывать такое было нельзя.       Узкая тропинка сквозь заросшее поле привела его к тому самому месту, где раньше располагался его дом.       От дома остались лишь горелые бревна и съехавшая в сторону крыша.       Сого спешился с лошади, привязал ее к ближайшему дереву. Ноги не хотели ступать за едва узнающийся забор. Огонь пожирает всё на своём пути. Если можно было бы сжечь свои воспоминания… Сого никогда не задумывался об этом, пока его взгляд не остановился на тех остатках его родного дома, что кучей валялись после пожара. Черные балки, выгоревшая вокруг земля. Крыша съехала набок и прикрывала то место, где когда-то был вход. Нашли ли тела? Где похоронены? Сого зажал рот рукой, сдерживая всхлипы. Он не хотел вернуться ни к чему. Децемвир желал вернуться домой, когда станет по-настоящему сильным, но он не успел. На глаза ему попала табличка: «Дом семьи Окита». Единственная вещь, похоже, не затронутая пожаром.       Сого показалось это странным. Табличка всегда весела на двери дома, а тут она оказалась аккуратно положенной на остатки бревен боковой стены. Будто бы кто-то не хотел забыть, чей это дом.       Браслет на руке по-прежнему молчал. Внешних признаков ведьминской магии не было. Но люди неспроста поговаривают про ведьму. Если уж тут прописалась сама Отаэ, то не оставалось сомнений, что здесь были еще ведьмы, и Сого предстояло найти их всех.

* * *

      Хозяин Леса вновь зашевелился глубоко в чаще, когда Кагура едва переступила порог своего дома. Она всё еще прибывала в диком ужасе от услышанной истории от Гина о тех, кто называли себя децемвирами. Жуткие, мерзкие люди, которые убивали всех, кого принимали за ведьм. У Кагуры до сих пор гуляли мурашки об одном воспоминании о тех пытках, которым её может придать здешний имперский децемвир.       Незнакомый запах донесся с окраины поляны. Чужак прибыл на место, и Кагура, и Хозяин Леса почувствовали это одновременно. В воздухе витала звенящая тишина, не привычная для леса, полного живности. Кагура ощутила, какая жестокая и одновременно прекрасная нить магии витала в эфемерном пространстве.       — Дитя, — Хозяин возник из ниоткуда, подзывая свою служанку, — он здесь. Возле погорелой фермы. Не ходи, дитя.       Кагура покосилась в сторону Хозяина, но ничего не ответила. Необыкновенная магия так и манила её вперед. Сладкий запах не перебивался даже цветочным ароматом распустившихся на опушке цветов. Кагура, не контролируя себя, сделала несколько шагов.       — Кагура! — Хозяин Леса, прогремел, словно гром.       Девушка остановилась и замерла. Затуманенный взгляд был всё ещё направлен в сторону фермы, которая Кагуре была дорога. Она не могла вздохнуть. Нити магии опутали её, словно паучьи сети, сдавливая всё тело. Кагура закрыла глаза, надеясь, что это странное наваждение исчезнет, но нить увела за собой. Девушка опустилась на колени, а затем и вовсе потеряла сознание.       Хозяин Леса возник перед лежащей на траве Кагурой. Ему было больно смотреть на юную подопечную. Скольких своих таких дочерей он потерял? Он уже давно сбился со счету. Лес зашумел, скрывая скрипящий ход Хозяина.       Это странное существо уложило Кагуру себе на ветви и скрылось вместе с ней в самой глубокой чаще, убираясь прочь от этого странного незнакомца и его таинственной магии.       Леший уже давно не чувствовал такой сильной магии. Децемвиры – те, кто называли себя борцами с магией, по сути, являлись теми же, с кем они боролись. Они обучались по тем же книгам, знали те же ритуалы и обряды. Но однажды кто-то из них возомнил, что они спасители этого мира. Тогда весь ход жизни нарушился.       Любая смерть качала чашу равновесия сил, и поэтому в мир стали чаще приходить твари, которых даже древний Хозяин не знал на своём долгом жизненном пути.       Так случилось и с Кагурой.       Он нашел хрупкую девочку на северной окраине своего леса около десяти лет назад. Тогда Леший не почувствовал в ней угрозы. Ему показалось, что девочка вовсе не обладала магией. Но, спустя всего неделю, Хозяин понял, как он ошибся. Тогда Кагура впервые впала в ярость, крушила всё подряд, пока не выбилась из сил. Она одним ударом руки валила многовековые деревья с огромными необхватными стволами, раскалывала серые ритуальные валуны. Но по-прежнему Хозяин не ощущал никакой магии в ней.       Кагура стала той уравновешивающей силой, которая восстановила Чашу Равновесия в магической природе.       Чудовище внутри и милое дитя снаружи.       Хозяин Леса твердо решил укрыть это могущественное оружие до самых темных времен. Рано или поздно, но магический мир захлестнет волна войн и восстаний, вот тогда он и сделает ход, покончив с этим навсегда.       Леший не был всесилен и однажды упустил из своих владений свою подопечную, ведь Кагура всегда хотела быть ближе к людям. И, когда её радушно приняла к себе людская семья Леший не смог сдержаться. Деревья стонали, трава чернела от злобы и отчаяния Хозяина. В приближенных к лесу фермах подкосилась третья часть скота, не выдержав такой гнетущей природной магии. Многие грибники и сборщики трав и ягод заплутали и больше никогда не вернулись домой. Так и остались лежать в лесу, укрытые травой и мхами, питая больной лес своей жизненной силой.       Кагуры тогда не было две недели. Лес почти погиб.       Именно в это время впервые в Нижнем Порту начали говорить о поселившейся в их краях ведьме. Всё, что происходило с природой, списали на проделки ведьмы, даже не подозревая, что это вовсе не так.       Леший вспоминал те дни неохотно. Ему еще никогда так не было плохо, и он не доводил свои владения до такого состояния. Он нёс Кагуру на ветвях, как можно дальше вглубь леса, но тонкая нить странной магии так и тянулась за ними.       Всё это было странно и загадочно. Хозяин Леса, проживший не одну тысячу лет, впервые ощущал такое. Возможно, что этот децемвир, как и Кагура, был уравнителем Чаши. Возможно, что сама Судьба привела его на этот остров. Но Леший не хотел отдавать свой козырной туз, который старательно взращивал всё это время. Он не мог потерять такого союзника в наступающем темном времени. Если возникнет необходимость, то Кагура защитит и лес, и его самого от незваных гостей.       Тропинка, по которой ступал Хозяин скрывалась в высокой траве, как только он делал шаг. Сам лес жаждал спрятать общее с его Хозяном сокровище. Птицы встрепенулись и поднялись высоко в воздух, высматривая, нет ли преследования. Стайка носилась, щебеча наперебой о том, что они видели с высоты своего полета.       Леший аккуратно положил Кагуру на мягкие травы, а сам отправился обратно к стайке птиц. Они поведали ему о мужчине, что бродил по развалинам одной из сгоревших ферм. Он должен был прогнать чужака. Хозяин обязан был защитить своё убежище от этой странной магии. Леший принял, как ему казалось, единственное верное решение — прогнать чужака, показавшись ему на глаза.       Все, кто-либо видевшие Хозяина, описывали его как грозное чудовище, больше похожее на страшное дерево, поросшее мхами и травами, со скрюченными голыми ветками вместо рук. Таким Леший и показывал себя для окружающих. Для иных обитателей леса Хозяин был всего лишь темным сгустком материи со сверкающими точками — глазами, которыми он следил за окружающим его миром.       Стайка птичек присела на плечи Хозяина, и они все вместе двинулись вперед, на встречу с человеком, который обладал невероятно таинственной и мощной магией.

* * *

      Сого слишком поздно ощутил чужеродную природную магию. Нечто возникло за его спиной, возвышаясь огромным чудовищем.       Децемвир отошел пару шагов назад, попутно вынимая свой меч из ножен.       — Уходи прочь, странник, — старое на вид дерево неожиданно заскрипело и произнесло на чистом человеческом языке эти слова.       — Что ты за тварь? — Сого отступил еще на два шага назад.       — Твоя погибель, если не уйдешь прочь, человек.       Браслет на руке у децемвира очнулся и защипал кожу, яркий огонечек света бился внутри оранжевого камня — всё это означало, что источник магии находился слишком близко к Сого. Такой бешеной реакции у антимагического браслета он ещё не видел; он словно сходил с ума.       — Прочь! — повторило существо. — Прочь! Прочь! Убирайся прочь!       Сого перехватил поудобнее меч и двинулся вперед, наступая для атаки. Шаг за шагом. Сантиметр за сантиметром. Он приближался к существу.       Воздух задрожал и тут же загустел, да так, что его можно было резать. Браслет по-прежнему сходил с ума, обжигая кожу. Децемвир занес меч для атаки, и всего на долю секунды задумался о последствиях, ударил существо.       Хозяин Леса взревел. Серебро обожгло его тело. У децемвира оказался серебряный меч. Немногие в империи имели такие. Большинство децемвиров имело лишь в запасах серебряную стружку, смешанную с железной. Но тут был целый меч. Тогда Хозяину стало ясно, почему его так пугало присутствие этого человека. Имперские децемвиры – те, кого подвергали мутациям и своим же пыткам. Уже не люди, но еще и не монстры черной магии. Именно такой децемвир предстал перед Лешим сейчас.       — Если не хочешь продолжения, советую рассказать о ведьме, — Сого приготовился нанести новый удар.       — Ничего не расскажу. Уходи прочь, децемвир. Тебе не место здесь! Уходи!       Птичья стая взметнулась и понеслась на Сого. Они летали вокруг, щебетали и пытались клюнуть его в лицо. Мешали продвигаться вперед для последующих атак. Трава опутала его сапоги, затрудняя ходьбу.       Неожиданно лес позади существа застонал, где-то в глубине послышался треск ломающегося дерева.       На секунду всё замерло. Птицы замолчали, трава перестала опутывать ноги, и сам Леший застыл, отвернувшись лицом к лесу. Нечто пробудилось в глубине и теперь двигалось вперед к той самой границе леса, где сейчас были Сого и Хозяин.       — Нет… — проскрипело существо.       Сого опустил оружие, всматриваясь в границы леса.       Невысокая фигура в красном показалась среди деревьев. За долю секунды фигура пересекла поляну и остановилась между децемвиром и Лешим.       — Что ты наделала? — простонал Хозяин Леса. — Я пытался уберечь тебя.       Сого не сразу отметил, что браслет успокоился, как только на поляне возникла эта девушка.       Ветер едва развивал её огненно-рыжего цвета волосы. Красное платье мягко обтягивало хорошую фигуру незнакомки.       Она перевела взгляд на Сого.       Голубые глаза — словно океан, тут же поглотили его, утопив.       Децемвир опустил оружие. Кагура забрала из его рук меч и без усилий переломила лезвие пополам.       Хозяин Леса не смел сдвинуться с места. Он уже видел прежде Кагуру в таком состоянии. Едва что выведет её из равновесия, и всё вокруг будет разрушено. В такие моменты её глаза были действительно голубым океаном, что топил всех, на кого падал её взор. Децемвир стал одной из жертв странной магии, которой обладали эти самые глаза.       Леший потянулся вперед, надеясь, что теперь сможет убрать децемвира со своего пути. Но Кагура легким движением сломала ту ветку, которой Хозяин намеревался убить мешающегося децемвира.       — Что ты делаешь? — застонал Хозяин, отступая назад.       Глаза у Кагуры сменили свою окраску и теперь были бесцветными, словно лёд. В них не теплилась жизнь, не было того задора, которой придавал молодости самому Хозяину.       Сого всё видел, но не мог пошевелиться. Он видел, как незнакомка защитила его, как сломала огромную черную ветвь, которой существо тянулось к нему.       — Ты не тронешь Предназначение. Хозяйка Судьбы запретила тебе, — её голос был приятным и мягким.       — Она не может мне запрещать, — возразил Хозяин.       — Моё Предназначение не может быть убито, как и твоё, — ответила незнакомка и сделала шаг вперед, наступая на Хозяина.       — Кагура, ты не в себе. Хозяйка судеб уже давно мертва, — Леший продолжал успокаивать свою прислужницу.       — Она всегда была жива, глупый Хозяин Леса. Её невозможно убить. Твоё время истекает. Ты должен оплатить долг перед ней.       Кагура склонила голову на бок. Её пальцы слегка дрогнули, и мир, что нарушил Леший, пришел в своё нормальное состояние. Птицы взметнулись вверх и унеслись прочь в лес. Трава, опутавшая ноги децемвира, скрылась обратно в землю.       Хозяин Леса растворился, словно его тут и не было.       Теперь Кагура смотрела прямо Сого в глаза.       Окита не мог отвести свой взор в сторону.       Бесцветный вновь оказался голубым. Вода захлестнула его сознание. Всё вокруг стало как в тумане. Сого не мог вымолвить и слова. Ненавистный океан… Всё в этой холодной воде.       — Ты пришёл зря. Ты бежал однажды, и тебе не стоило возвращаться, — Кагура прикоснулась к его щеке. — Хозяйка не прощает тех, кто бежит от неё.       — Я… — голос у Сого был слабым, — ничего не понимаю. Кто ты?       — Это не важно.       Наваждение пропало вместе с девушкой. Сого смог прийти в себя спустя минуту, но красная фигура скрылась в тени густого леса. Его сломанный меч оказался целым и лежащим под его ногами.       Всё, что произошло с децемвиром, не могло подвергаться сомнению, что он имел дело с ведьмой. Да такой ведьмой, что даже Отаэ напугала его меньше, чем эта девушка.       Браслет молчал. Он не отреагировал, как бы Сого не старался уловить нити магии.       Окита не знал, что лучше: броситься в погоню за ведьмой или вернутся в город и отослать весть в Орден?       Тогда децемвир принял единственно верное для него решение — узнать об этой ведьме больше. Что-то глубоко внутри него подсказывало ему, что эта девушка могла рассказать ему о его предназначении, а возможно, что она даже была связана с ним.       Сого подобрал свой меч и двинулся вперед, вглубь леса, туда, где скрывались странные существа, свидетелем существования которых он сегодня стал.