Помутнение

Какая-то дурная энергия бурлила внутри Мираж. Она ясно почувствовала желание убивать и причинять боль, чтобы дать всему этому выход. Скинтель тихо выругалась, активировала шлем на своей броне и дала знак штурмовой группе. Уже на ходу она достала любимый зайгерианский клинок и бластер. О том, что собирается убивать своих бывших подданных, Мираж старалась не думать. Она просто ринулась в гущу битвы и с головой окунулась в свою темную жажду. Скинтель точно знала, куда ударить, чтобы пробить зайгерианские доспехи. Она упивалась вновь обретенной силой, мечась по полю битвы и выплескивая накопившуюся ненависть к миру. Окончательно Мираж пришла в себя, когда рухнули последние очаги сопротивления и стало понятно, что город пал. Она деактивировала шлем и тяжело дыша, огляделась. Ей уже доводилось видеть подобную картину вокруг этого города и в этот раз все это сотворила она сама. В этот раз ее не было среди защитников города. Какой-то частью своей черной души Скинтель надеялась, что ее попросту убьют, ведь, бой - королевство случайности. Ее ранили в бок, чей-то клинок оцарапал ногу, обожгло руку, а доспех принял несколько выстрелов, но ничего из этого, по большому счету, не угрожало ее жизни. Больше всего беспокоила кровящая рана в боку, поэтому Мираж сдвинула несколько пластин, чтобы наложить временный пластырь с бактой. С ним ей хватит сил продержаться еще с час. Скинтель ощутила мрачное торжество, входя во дворец, в котором ее не было так много лет. Залы почти не пострадали во время боя, поскольку к моменту, когда имперские войска подошли ко дворцу, сопротивление было практически мертво. Мираж с сожалением оглядела разбитый витраж, который когда-то сама заказывала. - Гробницы не пострадали? - спросила она у Яна, рассматривая полуразгромленный тронный зал. - Раскололась надвое статуя королевы Кираэ, - тихо ответит тот, слегка склонившись. - Еще разбили гроб вашего деда, прах частично высыпался... Скинтель тяжело вздохнула, представляя эту картину. - Какого черта там вообще кто-то был? - раздраженно и устало спросила она. - Мэдэс со своими телохранителями прятался в усыпальнице, - пожал плечами Ян, - Мы гонялись за ним по всему дворцу, боялись не взять живым... Мираж поджала губы, подавляя желание улыбнуться. У нее очень давно были планы на этого человека. - Где его держат? - спросила она. - Отведи меня. Ян неодобрительно бросил взгляд на ее рану, но все же склонил голову в легком полупоклоне: - Конечно, миледи. Пересиливая боль в простреленном боку, Скинтель пошла с ним. Сквозь слой поврежденной брони, одежды и толстого пластыря с бактой, она ощущала саднящую боль, которая пока не столько ослабляла ее, сколько злила. Видя, что ей больно, Ян осторожно взял Мираж под руку, давая опереться на себя. - Вам лучше пойти отдыхать, - осторожно предложил он. - Лорд обещал прилететь через несколько часов. Скинтель свободной рукой достала таблетку и попыталась ее проглотить. Она раскусила обезболивающее и не без труда глотнула горьковато-кислую субстанцию. Мираж поправила штык-нож на поясе и направилась в камеру, где держали скованного Эйдана Медеса. Она мрачно улыбнулась, увидев поверженного врага. - Давно не виделись, приятель, - сказала она, усаживаясь напротив. Скинтель заранее выключила в камере микрофоны и камеры, поскольку детали предстоящей беседы не должны были выйти за границы этой комнаты. Она вообще не собиралась выпускать его отсюда. Эйдан поднял окровавленное лицо и полуслепо посмотрел на свою бывшую королеву. Этот человек причинил ей гораздо больше боли, чем все знали. - Помнится, в нашу предпоследнюю встречу ты предлагал мне стать твоей второй женой, - не скрывая яда в голосе сказала Скинтель. - Так низко добиваться власти... Я не просчиталась, отказавшись. Из груди Эйдана вырвался тяжелый вздох. Он попытался пошевелить скованными за спиной руками. - Ты помнишь, как смотрел на меня в те черные дни, когда я проигрывала войну? Помнишь, как втайне насмехался? - подняла бровь Мираж. - Так вот я не забыла. Тебе нравилось распоряжаться моими землями, нравилось жить в моих замках? Неужели ты думал, что я не знаю, где в крепостях слабые места и не смогу этим воспользоваться? Медес снова поднял голову и произнес: - Это твой ситх отнял у тебя Зайгерию, не я. Ты зря вышла за него замуж. Мираж прислушалась к себе и ощутила, что ей на самом деле плевать на этого человека и на его предательство. - Как знать, - задумчиво произнесла она, задумчиво разглядывая разбитое лицо Медеса. - Я ни в чем не уверена, кроме того, что ты не сам поднял восстание. Ты слишком ленив для этого. Эйдан, кто тебя надоумил? Тот дернулся в оковах, но, в очередной раз осознав тщетность попыток освободиться, замер. - Ты думаешь, вам под силу справиться с юужань-вонгами? - прошелестел его севший голос. - Тебе не ведомы их силы и возможности. Скинтель тяжело вздохнула и потянулась к винтовке, которую принесла с собой. Ей никогда не нравилось беседовать с ним. - Они явятся в нашу галактики и сметут Империю, - продолжал Медес. - Твой ситх не сможет их остановить... Его речь оборвал удар прикладом винтовки по голове. Мираж не терпелось уйти. Она думала о том, как бы стянуть с себя пропитанный кровью доспех и осточертевшие сапоги. Ей было плевать на его слова. - Кто убедил тебя с ними связаться и вступить в союз? - повторила Скинтель. - Я могу позвать палачей и пытать тебя часами, я могу притащить сюда твоих отца и брата, я могу делать все, что угодно. Хочешь обезболивающее и почетный плен - скажи, кто на самом деле за этим стоит. Мираж чертыхнулась про себя. Обычно она проводила допросы лучше, но в случае с Эйденом должно было хватить пары угроз и удара прикладом. - Альда Ренон, твоя проклятая Альда, - выпалил Медес. - Она хотела освободить тебя из рук Вейдера. После этих слов Скинтель порадовались, что все равно собиралась убить Эйдана после допроса. - Зная Альду, сомневаюсь, что ее план состоял только в этом мятеже, - произнесла Мираж. - И ты заблуждается, считая, что я не знаю о могуществе юужань-вонгов. За столько лет ты не смог догадаться... Я точно знаю, на что они способны потому, что я одна из них. Как и Альда. Она успела уловить растерянный и напуганный взгляд Медеса, прежде чем выстрелить ему в голову. Переступая через тело старого врага, Скинтель не смогла сдержать мрачного торжества. Переступая через осколки мрамора, Мираж вошла в усыпальницу своей семьи. Как и говорил Ян, статуя ее двоюродной сестры была расколота. Сохранилась лишь половина лица, которое Скинтель все еще хорошо помнила. Королева Кираэ в жизни была совсем не такой, какой ее изобразил скульптор. Над черным мраморным гробом возвышалась стройная остроскулая женщина с мечом. В жизни она была низкой, полной и круглолицей, однако, не лишенной мужества и твердости духа. Внешне Скинтель не была похожа на Кираэ. Они были родственниками по материнской линии, а сама Мираж во всем пошла в отца: и высоким ростом, и лицом, и дурным нравом. Забытая и, казалось, утихшая боль снова снова коснулась души Мираж. "Все мертвы, - пронеслось в ее голове. - Их кровь теперь живет только во мне"... Держась за колонну, Мираж опустилась на пол. Бок ныл и боль усиливалась от каждого движения. Она могла бы глотнуть еще обезболивающего, но физические страдания заставляли ее чувствовать себя снова живой. Впервые за годы она ощущала что-то, кроме разочарования и скуки. Скинтель прижала ладонь к ране и закрыла глаза. Сквозь головокружение и усталость она с наслаждением вдыхала благоухание весеннего дворцового сада за стенами гробницы. Мираж провалилась в полудрему, не чувствуя, что ее медленно покидает жизнь. Она утопала в болезненном мареве, не осознавая, что засыпает навсегда. Скинтель очнулась от громких голосов и от ощущения того, что ее кто-то подхватил на руки. Перед глазами все плыло. - Ян, как вы могли оставить ее в таком состоянии? - зло спросил Скайуокер, его голос Мираж различила даже в бреду. - Я приказал вернуть ее живой. - Милорд, она отмахнулась от меня, - Скинтель слышала все, словно сквозь толщу воды. Она дернулась и застонала от боли, пытаясь остаться в сознании. Боль в боку стала едва терпимой. Мираж показалось, что ее пронзили раскаленной спицей. - Тише, сейчас будет легче, - пробормотал Энакин, укладывая ее на что-то твердое. - Застрелила Мэдэса и решила,что можно истечь кровью на полу семейного склепа? Даже сквозь кровавую пелену бессилия Мираж ощутила злость. Пересилив себя, она набрала воздуха в легкие и простонала: - Хоть бы и так... Не пошел бы ты... Скайуокер лишь тихо рассмеялся. - Теперь я уверен в том, что ты точно выживешь, - не без облегчения произнес он.