Железное небо

Прошлое… — Скажите, чтобы все вышли на улицу и выстроились вдоль главной дороги, — отдал свой холодный приказ маленький инструктор, сидя на огромном, тёплом — из-за уходящего солнца — валуне и крутя между пальцев дымящуюся сигарету. Сам мальчик не курил, но отчего-то выудил из кармана своего старшего ученика помятую никотиновую палочку, зажёг и сделал всего одну затяжку. Он не закашлялся, как это бывало у впервые попробовавших закурить ребят. Лёгкие приятно раздирало пару секунд, голова слегка закружилась, но на этом - всё. Дальше сигарета просто тлела между пальцев Соры, роняющего пепел на песок. Через пятнадцать минут к склонившему голову к сигарете мальчику подошёл Рэтт и сообщил, что люди выстроились вдоль дороги по обе стороны от неё, как тот и приказал. Группа Ямаруты должна была убить живущих в малюсенькой деревушке людей, где они сейчас и находились. Сам жилой объект располагался на берегу огромного озера, не так далеко от трущоб Тэрроза. Это не было поселением военных, и люди здесь жили самые простые. Но приказ был отдан чёткий и ясный. «Зачем же нам убивать своих, а главное — мирных людей?» — мучился этим вопросом мальчик, сделав вторую — и последнюю — затяжку и, что-то для себя решив, выбросил окурок в сторону. Он с трудом встал на ноги и пошёл ближе к деревянным двухэтажным домам, приближаясь к той самой дороге. Почему люди не бегут? Железные нагрянули внезапно, хотя уже давно было известно, что их отправляли убивать мирных жителей. Люди знали, что их именно Отправляли убивать. А знали они это благодаря тому, что железная армия делала это, в большинстве своём, с трудом убеждая себя, что так надо — это отражалось в их мёртвых глазах, это доказывала мелкая дрожь в руках, об этом же говорили и тяжёлые вздохи за секунду перед самым трудным. По крайней мере, это испытывало большинство железных. Убежать до того, как железные придут, всё равно бы не вышло — людей бы легко нашли. Приказ о погоне всегда был в силе. Почему они не бежали сейчас? Потому что отчаялись. И даже не из-за того, что железные оцепили деревушку по периметру, а единственная сторона, куда можно бы было попробовать убежать — это озеро. Этот чёртов водоём был словно такая же железная стена, преградившая путь. Но люди отчаялись ещё раньше. Они и не собирались бежать. Они ждали неминуемой смерти, потеряв всякую надежду и веру вместе со страхом. — Зачем это Вам? — Задал вопрос Тай, встав рядом с остановившимся напротив жителей деревни Сорой, глядя на две длинные шеренги из людей по обе стороны от дороги. — Выстраивать их так… Беловолосый проигнорировал вопрос, делая шаг вперёд. Взгляды людей обратились к нему. Они смотрели исподлобья, затравленно. Мальчик ощущал всё недоумение своих подчиненных, стоявших за спинами каждого из жителей. Он также ощущал холодную, почти угасшую ненависть, еле-еле исходящую от людей. Но он медленно начал идти между ними, отвечая каждому взгляду своим. «Я запомню все ваши лица, потому что вы никогда не забудете моё», — сглотнул он образовавшийся в горле ком, остановившись около воды и ощущая на себе взгляды десятков человек за своей спиной, которые пронзали его не хуже ножей. Слабый кивок. В ответ — скрежет металла и отвратительный хруст ломающихся костей. Мальчик вздрогнул, но не обернулся, рукавом спецодежды вытирая мокрые щеки. — Когда-нибудь всё это закончится, — послышалось где-то сбоку, и Ямарута поднял голову, увидев стоявшего рядом с собой Тая. Сказанное им было настолько серьёзным, что теперь Сора взглянул на ученика другими глазами: перед ним не наивный глупый ровесник, слепо верящий в разумное человечество. Нет, мальчик верил не в давно потерявшее разум человечество. Перед Сорой — сильный, волевой человек, сохранивший в себе веру и надежду всех железных. — Когда-нибудь, — уже тише повторил он, нахмурившись. Сора, сидя на песке и глядя на мальчишку снизу вверх, видел этот взгляд, полный уверенности. Тай верил в то, что говорил. Верил, что однажды им больше не придётся убивать. Верил, что их перестанут использовать, как оружие. Верил, что клеймо «железный» однажды оставит каждого, кого к таковым причисляют сейчас. Но беловолосый не верил. Глядя на трупы людей, убитых его группой, видя среди них беременных женщин, младенцев, детей, мужчин и пожилых людей, он не верил, что это когда-нибудь закончится. Он не испытывал горечи от убийства как такового. Он не видел в этом ничего особенного. Сору злило лишь то, что его используют для того, чтобы позже сделать козлом отпущения, как и всех остальных железных. Поэтому он стал противиться бессмысленным убийствам, а приказы выполнял с неохотой — точнее, причину собственного сопротивления он понял только сегодня. Ему было плевать на этих людей, но он понимал, зачем те погибли. Их смерть будет приписана к бесконечному списку «жестоких нападений железных», якобы отбившихся от рук. «Мы же такие сильные, мы можем сопротивляться всему этому. Просто убить этих мразей „сверху“ и тогда точно… Все закончится. Но… Это невозможно. Мы точно так же, как и эти люди, хотим жить, поэтому нам приходится выполнять эти приказы. Откажемся — убьют всех. А будем повиноваться — для одной трети появится шанс спастись. Каждый хочет быть в числе спасшихся, поэтому приказам следуют все. Всё дело в том, что мы такие же люди, как и вы. И мы тоже ничего не можем сделать. Мы, как и вы, отчаялись уже давно», — Сора прошёлся вдоль дороги в обратную сторону, рассматривая трупы и вслушиваясь во влажное чавканье под ногами. Его группа на сегодня закончила зачистку, можно было возвращаться на базу и слушать омерзительную похвалу от старших по званию.

***

Настоящее… Томо и сам не понял, куда он так нервно и быстро идёт, но от магазина он удалился уже достаточно далеко. На пару километров так точно, и это всего за полчаса! Полицейский лишь недавно пришёл в себя, отогнав навязчивые мысли, и сейчас хотел только одного… «Но я же бросил…» — пронеслось в его голове обречённое, пока он пялился на автомат с сигаретами на углу улицы и остервенело чиркал зажигалкой в кармане куртки. Курить хотелось до одури. Челюсть сводило от желания засунуть сигарету в рот, а нос уже щекотал фантомный запах никотина… Чёрт возьми, как же хотелось курить! Но Томо демонстрировал самому себе всю свою силу воли и выдержку, и стойко прошёл мимо автомата, так и не купив себе отравы, которую так желал. Она, конечно, действовала на парня чудеснейшим образом: успокаивала, помогала думать, приятно жгла и раздирала лёгкие изнутри, но так же и отравляла организм, поэтому он и бросил курить всего год назад. Тянуло постоянно, и тянуло сильно, но он держался. Томо медленным, уже более похожим на прогулочный, шагом просто околачивался по самым людным улицам, бесцельно, особо ничего не разглядывая и явно погрузившись в свои мысли. В какой-то момент парень почувствовал толчок в плечо и вернулся к реальности, остановившись на месте и поняв, что с кем-то столкнулся. — Простите, — послышался тихий знакомый голос, и Томо обернулся. Он встретился взглядом с уже давно известным ему очкариком, который, видимо, тоже был поглощен своими мыслями настолько, что не заметил, в кого врезался по пути. — А, это ты, — выдохнул коп обескуражено. Да, он точно не ожидал встретить Роши. Вроде такой большой город, а подобные «совпадения» всё равно не редкость. — Ничего. В магазин идёшь? — А Вы, так понимаю, оттуда же? — кивнув, решил удостовериться парень. Ятсуме, в отличие от копа, был рад встретить именно его. — Да, — хмуро ответил брюнет, почесав переносицу. — И, давай на «ты». — А, ну, без проблем, — неуверенно пробормотал парень. — Небось, опять поругались с Сорой? — Нет, просто… — Томо пытался подобрать нужные слова, но безуспешно. — Спит он, короче. Роши, по-своему расценив слова копа, встрепенулся. — Пойдём обратно, я его разбужу! Вы… Ты же что-то хотел узнать у него? Просто так вряд ли бы пришёл. — Не-не, я узнал, что хотел, — размыто ответил полицейский, не имея ни малейшего желания возвращаться в магазин сегодня. Вот только наивный взгляд паренька стал каким-то озорным, начиная тревожить копа, у которого желание покурить увеличилось трёхкратно. — Тогда, я бы сам хотел поговорить с тобой, но мне нужно идти на работу. У тебя выходной, это я точно знаю, так что — пойдём! — Роши едва ли не на буксире потащил за собой растерянного, всё ещё витавшего в облаках брюнета. Это его состояние было необычным, странным, не свойственным ему, но очкарику сейчас на то было совсем наплевать! Роши пытался взбодрить копа всю дорогу, но каких-либо значительных результатов это не дало. Томо не выглядел нелюдимым и злым, как это обычно бывало. Скорее, он был просто недовольным и расстроенным. Копаться в этом Роши не решился, посему и подумал сменить тему. — Скажите, а та девушка — Хива — она ведь тоже из полиции? — поинтересовался он. — Да. — А как так вышло? Ей же всего четырнадцать лет… — Долгая история, — лишь отмахнулся Томо. — И всё-таки, — настаивал на своём подросток. Полицейский вновь нервно защёлкал зажигалкой, но Роши этого не услышал. — Я… дрался с железными одиннадцать лет назад, — решил начать издалека коп, чтобы парню было понятнее. Сам подросток хотел что-то удивлённо воскликнуть, узнав, что Томо воевал с железными, или даже что-то уточнить, но брюнет невозмутимо продолжил, лишая парня этой возможности: — После войны с железными я пошёл в городскую полицию. С моими навыками больше и некуда было податься. А уже после появилась безымянная полиция. Туда меня и перенаправили, как бывшего... хм... военного, и стали обучать. — То есть, это был приказ? Вы пошли туда не добровольно? — Да. Хотя, мне кажется, не будь это приказом, я бы всё равно перевёлся, — пожал плечами Томо. — Следом, к нам стали приходить спятившие от горя родители или, наоборот, дети тех, кто пострадал от рук железных, и напрашивались, чтобы их обучили убивать железных или же вовсе взяли на работу. Мы разумно отказывались, но нехватка рабочей силы всё-таки имела свой вес, и начальство стало рассматривать особые случаи, из-за которых некоторых добровольцев всё-таки стали обучать. Среди вот таких была и Хива. Только она оказалась оригинальнее и страннее, — весело усмехнулся Томо, предавшись воспоминаниям. — Она пришла на порог участка в свои неполные четырнадцать лет, закинув на плечо труп железного и держа в руке его позвонки, — Томо не смог сдержать ухмылки, видя, как округляются глаза подростка. Ещё бы! Кого бы такое не поразило? — Знаю, о чём ты думаешь. Я и сам тогда охренел. — А потом что? — в нетерпении почти вскрикнул Роши, оглушая копа. Но тот лишь поморщился, понимающе улыбаясь, и продолжил: — Ну, пришло начальство. Стали разбираться, что к чему и каким, блять, образом. Оказалось, Хива не лишилась родителей, она просто ненавидит железных. Или, скорее, ей тупо нравится убивать, а с ними это дело законно, — развел мужчина руками. — В общем, дело чуть до драки не дошло. Никто не хотел верить, что обычная малолетка завалила железного и сама почти не пострадала. Ей даже разрезали спину, дабы позвонки проверить. Роши передернуло от одной только картины в голове, которую нарисовало его собственное воображение. Холодная, просторная операционная. В ней обязательно должна быть светло-серая кафельная плитка на полу и стенах и выбеленный потолок. Вот девушка разделась и легла на операционный стол на живот. Вокруг неё около пяти врачей в этих жутких белых марлевых повязках, в длинных блекло-синих халатах и в тонких резиновых перчатках. Один из врачей — главный хирург. Тот начинает делать лазером глубокий надрез в области поясницы вдоль позвоночника, рассекая мышцы и ткани… И никакого наркоза. Способ проверки был слишком жестоким, но, как ни странно, самым верным, а фантазия очкарика была всё такой же безудержной. — Хива — обычная девушка. Очень и очень сильная, как выяснилось. Она изобрела три удара, которые выламывают железному позвонки, и поэтому для неё сделали исключение и взяли Охотником. Уважают, ценят и хвалят, — последнее Томо произнёс весьма небрежно, хоть и в шутку, от чего подросток невольно засмеялся. — Круто, — наконец, выдохнул очкарик, лениво улыбаясь. — Я бы тоже хотел к вам в полицию… — Зачем? — пришло время удивляться Томо. — Вы постоянно контактируете с железными, а я хочу изучить их! — смело заявил он. — Не сказал бы, что прям Часто, — скептически хмыкнул брюнет, вздернув бровь. — У нас смертность выше, чем в местном онкологическом отделении, где ты заведомо мёртв. — Это я тоже знаю, — кивнул парень. — Но, согласись, вам бы не помешало поймать железного живым. Томо задумался. А ведь пацан прав. Живого железного им никогда не удавалось поймать. Чертов парень натолкнул копа на мысль о том, что у брюнета есть один знакомый железный, которого можно обездвижить, вырубить и приволочь в участок… Нет, не вариант. У него с Сорой свой договор, и нарушать его Охотник не собирается ни под каким предлогом. «Глупо, опасно и… не хочется», — подумал коп, и тут его передёрнуло. Не хочется? Ему и самому очень не понравилось, как это прозвучало. Благо, прозвучало это лишь в его собственной голове. Не хочется. Не хочется, йопт. Ещё через пять минут парни уже приближались к магазину, за стеклянной дверью которого маячил Сора. Коп клацнул зубами, но на вопросительный взгляд Роши ничего не ответил. Беспокоил его сейчас точно не подросток. — В общем, если ты захочешь к нам попасть и серьёзно на это настроен, то найди, чем убедить в этом начальство. Тогда всё решится, — посоветовал Томо, заходя в магазин и на автопилоте занимая уже давно примеченное им место за барной стойкой. Давно — в смысле, он по какой-то причине постоянно садился на один и тот же стул. — О, так ты меня не бросил, Томо! Чудесно! А то я уже заволновался, что ты серьёзно свалил после того, что сделал со мной! — бухнулся на стул рядом с копом Сора, сразу же начиная действовать ему на нервы и не обращая внимания на охеревшие взгляды старика, Ансунемон и Роши. — Я вот что подумал, — тяжело вздохнув, обратился брюнет к очкарику, — мы же по пути сюда успели все обсудить, верно? Мне нечего здесь делать. Я пошёл, — Томо встал из-за стола и направился к двери, как вдруг почувствовал чью-то (чью же?) ладонь на своём плече. Он остановился и, немного помедлив, небрежно скинул чужую ладонь с себя, словно пыль, и обернулся. — Не торопись уходить. Мы ещё не закончили с Таем, — ухмыльнулся железный, выглядя более серьёзно. Томо лишь вздохнул. Потёр глаза. Посмотрел на Сору. Снова вздохнул. В итоге он уставился в одну точку в глуби зала, абстрагируясь от происходящего и стоически игнорируя весёлый взгляд железного. Вероятно, его раздражало даже само лицо Ямаруты.

***

Сора и Томо забрели в трущобы города, подальше от заполненных людьми улиц, оказавшись в каком-то полузаросшем зеленью пустом районе. Полуразваленные высотки покрывал густой слой зелени, а сквозь вздувшийся, испещрённый толстыми трещинами асфальт росли худощавые деревья и полноценные кусты. Кажется, будто именно с этих мест рисовали постапокалиптические арты. Дополнял эту картину закат, оранжевый свет которого падал на пустую заросшую улицу и приятно радовал глаз. «А с сигаретами было бы вообще заебись», — мысленно вздохнул Томо, облокотившись на дверь машины, так же исполосованной тоненькими зелёными веточками. Ямарута, со скрещенными за спиной руками, вприпрыжку и не торопясь расхаживал по дороге, перескакивая через трещины на асфальте и внимательно разглядывая всё вокруг. Он выглядел, словно ребёнок на детской площадке. — Красиво тут… — будто прочитал мысли полицейского Сора, взглянув на него. — Даже портить этот район не охота. — Так пошли в жилые районы, где вы и убьете кучу народа, и тебя во всей красе вместе с твоим железом увидят, — фыркнул Томо, закатив глаза. Настроение было более, чем хреновым. Чиркаши зажигалкой возобновились. — Не вредничай, Господин полицейский, — улыбнулся Сора, делая медленные шаги в сторону копа. Тот не обращал на железного никакого внимания, упорно смотря куда-то в сторону. — Ты уверен, что у тебя все получится? — Абсолютно, — Сора растягивал гласные, будто пробуя слово на вкус и оставаясь довольным им. — И ты уверен, что Тай за нами беспрерывно следит? — Сейчас точно следит. — И где же он, гений? — Сейчас узнаем, — послышался шёпот у самого уха копа. Томо был бы и рад отшатнуться в сторону или машинально ударить Ямаруту, дабы увеличить расстояние между ним и собой, но сделать ему этого не дали руки Соры, обвившие его шею и последовавший за этим поцелуй…