Скрытый (Latent)

Джон не чувствовал собственного тела. Эмоций он тоже не чувствовал. Словно весь занемел. Первое, что Джон вспомнил, придя в сознание – как Шерлок поворачивается спиной и уходит прочь. Неужели из-за неудавшегося побега он теперь презирает Джона? Неужели Шерлок решил, что такой Проводник ему больше не нужен? Но, с другой стороны, чего Джон ожидал? Уход Шерлока лишний раз подтвердил, как плохо Джон его знает. Однако чем больше он об этом думал, тем более логичным казался поступок Стража. Шерлок предложил помощь, но, когда под конец всё пошло прахом, разумно было уйти, иначе его могли обвинить в тайном сговоре с Джоном и содействии побегу. Приходилось терпеливо ждать, пока действие транквилизатора закончится. Первым вернулся слух, но Джон по-прежнему не мог двигаться – только дышать. Он чувствовал рядом какое-то движение, слышал слабый шум и непрекращающийся плач. Чужие эмоции пробирались под кожу, уныние заполняло каждую клеточку. Вокруг царили горечь, страх и отчаяние. Джон попытался оградиться от них, но эмоции проникли слишком глубоко. Воздух словно сгустился от переполнявшего его чувства подавленности и безнадежности. Казалось – не стоит тратить силы даже на то, чтобы открыть глаза. Хотелось вслед за остальными разрыдаться, дать выход поселившемуся в сердце ужасу. Спустя какое-то время дышать стало легче, хотя в груди по-прежнему неприятно давило. Остальные заметили, что он приходит в себя. Он все ещё не мог пошевелиться, но слышал, как соседи отодвигаются подальше – похоже, они его боялись. Неудивительно, учитывая, что на их глазах Джон в одиночку расправился с пятью охранниками. Всё-таки он сглупил – теперь Управление либо посадит его на цепь, либо станет охранять гораздо пристальнее, чем раньше. Однако не было смысла предаваться самобичеванию. Здесь уже ничего не поделаешь – за свои ошибки придётся платить. Шерлок говорил, что несколько дней Проводникам будут оформлять документы и только потом выставят на продажу. Джон понятия не имел, когда это будет. Меж тем, бок жгло от невыносимой боли, Джон ужасно проголодался, мучился от жажды и, кажется, у него подскочила температура. Он уже бывал в плену – недолго, в Афганистане – и подозревал, что, пока он лежал без сознания, их успели покормить. Что ж, не умрёт – к голоду и жажде ему не привыкать. А вот бок горел огнём. Джон с неуверенностью признал, что сам же и виноват: раны снова вскрылись; как бы еще инфекцию не занес. Наконец, мышцы ожили. Он открыл глаза и, тихонько застонав, уселся прямо. Правда, руки и ноги по-прежнему еле слушались, а значит, ему вкололи очень мощный наркотик, с длительным остаточным действием. Определённо, в будущем его лучше избегать. Зажав руками рану, Джон оглядел пленников и нахмурился. В комнате было около двадцати человек. Кого-то он видел в участке, но остальных не знал. Почувствовав на себе его взгляд, некоторые вздрагивали и даже поворачивались спиной. Сначала Джон удивился, но, подумав, понял, что всё логично. Он вёл себя как настоящий дебошир, и те, кто его боялись, не хотели влезать в неприятности и привлекать к себе внимание, опасаясь, что либо он их покалечит, либо из-за него их покалечат охранники. Джон продолжал изучать обстановку. Поразительно, но пояс и ботинки остались при нём; его даже не связали. Либо охранники всё так же его недооценивают, либо они идиоты. Скорее всего, и то, и другое. В любом случае, это сыграет ему на руку. Пока он будет планировать побег, панику удастся держать в узде. Джон оглянулся вокруг и скривился от отвращения. Клетка была вся загажена, краска на стенах облупилась, пол покрывал слой грязи. Видимо, это место давно уже играло роль временной камеры, и никто не заботился о том, чтобы поддерживать его в чистоте. В одном углу стоял унитаз, вонявший застарелой мочой и рвотой. Однако в другом углу над дверью красовалась изящная камера, да и замок выглядел новым. Джон мог бы быстро с ним расправиться – конечно, если бы никто ему не мешал, а на это рассчитывать не приходилось. Он встал и осторожно потянулся, чувствуя на себе подозрительные испуганные взгляды. Все молчали и сидели подавленные, напряжённые до предела, в ожидании своей участи. Волновались они не зря – неожиданно дверь с треском распахнулась. Джон еле успел сесть и отвести взгляд, как в комнату вошли два охранника. Они хватали людей без разбора, одних отпускали, а других толкали к выходу. У них не было системы. Джон гадал, куда же их поведут. Возможно, начнут оформлять документы. В конце концов, охранники отделили всех, кого привезли из Скотланд-Ярда, включая Джона, и собрали в одну кучку. Получилось не сразу – кто-то сопротивлялся, один мужчина разрыдался, чем довёл до слёз ещё некоторых. Зрелище приводило в уныние и одновременно отрезвляло. У Джона сердце кровью обливалось, когда он видел, как люди умоляют охранников отпустить их домой к своим семьям. Но охранникам было плевать. Они вытолкали их из камеры и погнали дальше по коридору. Пока Джона никто не пытался заковать, он послушно шёл вперёд. Однако, Управление приняло меры предосторожности и приставило к нему ещё больше охранников. В руках все держали пистолеты с транквилизатором, направленные прямо на Джона. Остальные скрытые Проводники отшатывались от него, но Джон этого ожидал и не заморачивался. Даже хорошо, что они держатся от него подальше – когда Джон сделает свой ход, они не будут мешать. А он, уж поверьте, собирался сбежать – или погибнуть, пытаясь вырваться отсюда. Пока у него есть выбор, он не позволит продать себя с аукциона. Тихий голосок в голове возразил, что, возможно, на этот раз у него нет выбора, но Джон от него отмахнулся. Их протолкнули в другую комнату и усадили на скамейки вдоль стены. Здесь было немногим чище, чем в предыдущей камере. Проще говоря, чистотой и не пахло. В комнату устало зашёл одетый в белый халат мужчина со скучающим взглядом. До Джона вдруг дошло, что ни охранники, ни мужчина в халате не были Стражами, и, наверняка, Проводниками не были тоже. Скорее всего, их наняли, чтобы обрабатывать поток скрытых Проводников, который после принятия новых законов полился через край. Тогда понятно, почему они действовали так беспорядочно и бестолково. Джон надеялся, что сможет использовать этот факт в своих интересах. Мужчина в халате – наверное, лаборант – жестом подозвал сидевшую рядом с Джоном женщину. Она испуганно замерла, и тогда два охранника схватили её и потащили оцепеневшее несопротивляющееся тело к двери. Напряжение и страх нарастали. Кто-то напротив Джона снова начал всхлипывать. Никто не пытался утешить беднягу – большинство лишь отсели подальше, не желая, чтобы им напоминали об их собственном горе. Они, и правда, ничем не могли ему помочь, но Джону хотелось как-то его успокоить. Через несколько минут Халат вернулся и махнул рукой Джону. Тот медленно поднялся и с высоко поднятой головой, в сопровождении вооружённых охранников, проследовал к двери. Его привели в чистую комнату, напоминавшую смотровую. Основное пространство занимало что-то вроде стоматологического кресла. Рядом – столик из нержавеющей стали, а на нём – непонятный аппарат. Вдоль противоположной стены протянулись стойки с оборудованием для обеззараживания и стерилизации. Мужчина взял папку, ручку и, наконец, взглянул на Джона, всем своим видом выражая скуку. Голос его звучал бесцветно и равнодушно: – Имя? – Пошёл на хрен, – ответил Джон тем же тоном. Ничего он им не скажет. Мужчина со вздохом развернулся к одному из охранников: – Как его зовут? «Один из охранников» вытащил из кармана смятый листок бумаги – список имён – и пробежался по нему взглядом. – Тут сказано: мужчина, бета, зовут Уильям Ларссен. Но его арестовали за дачу ложных показаний и подделку документов, так что настоящего имени мы не знаем. Лаборант пожал плечами: – Не важно, подойдёт и поддельное. Всё равно новый владелец его поменяет. Безразличие в его голосе потрясло Джона до глубины души. Лаборант смотрел на скрытых Проводников как на домашний скот, а не на людей. От подобного бесчеловечного обращения Джон пришёл в ярость, но, похоже, именно так Управление и обращалось с такими, как он. Охранники ткнули пистолетами, приказывая Джону садиться. Он подошёл к креслу, и кровь застыла в жилах – аппарат на столе напоминал те, которые используют для клеймения скота, только этот переделали для людей. Джона силком усадили в кресло. Нервно глядя на инструмент, он чувствовал, как желудок завязывается в узел. Устройство выглядело как широкие щипцы. С нарастающей злостью и беспокойством Джон следил, как лаборант вставляет внутрь металлические циферки и капает на них чернила. Ну, он хотя бы натянул перчатки, а циферки достал из стерилизатора. «Ни к чему заражать свежий скот», – мелькнула горькая мысль. Джон изо всех сил пытался не запаниковать, когда охранники пристегнули его к креслу. Ноги они пристёгивать не стали, но у них хватило ума отойти подальше. Джон заёрзал, тщетно пытаясь освободиться. Охранник обхватил его одной рукой за горло, а другой удерживал голову, пока лаборант смочил ему мочку уха спиртом и быстрым точным движением поставил клеймо. Боль была адская, но хуже всего было то, что с ним обращались, как с животным. Когда всё закончилось, охранник отпустил Джона, но ремни не отстегнул. Какое-то время – слишком долго, это плохо – Джон приходил в себя. Пока он выравнивал дыхание и старался расслабиться, лаборант, не теряя времени даром, взял у него образец крови, надписал и кому-то передал. Охранник, который удерживал Джона во время процедуры, предостерёг: – Сейчас я отстегну ремни. Попытаешься что-нибудь выкинуть, снова накачаем тебя транквилизатором. Решай сам, приятель. Поняв, что он не шутит, Джон неохотно кивнул. Наконец, ему разрешили встать. Ухо пульсировало, но он подавил желание почесаться. Ему хватит проблем с инфекцией в раненом боку, незачем добавлять в этот список ещё одну. Его отвели в другую комнату, где уже сидела женщина, которую вызывали перед ним. Она взглянула на него опустошенными, красными от слёз глазами, но промолчала. Джон сжал губы, увидев её покрасневшее распухшее ухо со свежей татуировкой. Охранники не отходили от Джона, однако слегка расслабились и стали обсуждать недавний матч. Усевшись, Джон внимательно осмотрел ту часть комнаты, которая была ему видна со своего места, но понял, что сбежать отсюда не получится. Единственная дверь, не считая ту, через которую они вошли, располагалась в дальнем конце помещения. Его мысли прервал голос молодой женщины. – Охранники сказали, что следующая остановка у нас – медосмотр, а потом нас отправят в зону ожидания – «Загон», как они её называют – до следующего аукциона, – по её щеке сбежала одинокая слеза. Она обхватила себя руками и принялась раскачиваться. – А ведь я всего лишь не оплатила штраф за парковку, вот меня и арестовали. У меня свадьба на следующей неделе, – её тело тряслось от сдавленных рыданий. Джон чувствовал исходившие от неё волны горя и отчаяния, и у него сердце кровью обливалось. Не задумываясь о том, что делает, он подвинулся ближе и неуверенно приобнял её за плечи. Охранники замолчали и напряглись, но, поняв, что Джон просто хочет утешить девушку, расслабились. Она прижалась к нему, а он гладил её по волосам, слушая безутешные рыдания. Его переполняла злость, но сейчас он ничего не мог изменить. Всё это так неправильно. Если бы он мог положить конец похищениям скрытых Проводников и продаже их в рабство, он бы это сделал. Но сначала нужно выбраться из этого ужасного места. У него есть несколько дней на то, чтобы разузнать, где он находится и как отсюда сбежать – что ж, его это устраивало. В этот момент открылась дальняя дверь, и в комнату быстрым шагом зашёл ещё один охранник. Он выглядел слегка взволнованно, но, увидев их обоих, просиял. Улыбнувшись, он обратился к надзирателям: – Эй! Нам как раз не хватает до нормы двух свежачков. Не отдадите своих? Соглашайтесь, получите по двадцатке. Охранники переглянулись и пожали плечами. – Их ещё полностью не обработали, но метку поставили, так что, думаю, всё нормально. Вперёд, забирайте. Скажу Роджеру, что вы их взяли, он оформит бумаги. Когда придут анализы, сразу же отправлю вам. Вот их данные. Но с этого глаз не спускайте – он буйный. Его собеседник расплылся в улыбке: – Отлично! Сейчас сгоняю за деньгами. Эй вы, на выход, – гадко ухмыляясь, он потряс приготовленными для них цепями. Девушка задрожала и крепче вцепилась в Джона. Гневно сжав губы, Джон встал и потянул её за собой: – Выбора нет, милая. Пойдём. Сделка охранников была незаконной – возможно, ему удастся обернуть это в свою пользу. К несчастью, в коридоре их поджидало ещё больше охранников и, стоило первому заковать пленных в наручники, они нацелили на Джона электрошокеры. Их повели в другую часть здания. Девушка явно держалась из последних сил. По пути Джон отмечал каждую мелочь. От него не ускользнуло, насколько здание запущено. Куда бы Управление ни тратило миллионы фунтов, выручаемые от продажи скрытых Проводников, они точно направлялись не на удобства и капитальный ремонт. Скорее всего, деньги стекались в карманы руководителей или шли на взятки политикам. Их привели в другую комнату и велели садиться. Здесь тоже были охранники. Они не спускали глаз с ещё одной пары понурившихся Проводников, но те и так сидели тихо. Открылась дальняя дверь, и мужчина в элегантном костюме кивком велел охраннику привести одного из пленников. Джон мельком разглядел ступеньки, ведущие наверх. Судя по звукам, где-то там собралось довольно много народа. Джон уловил чувства всеобщего предвкушения, волнения, а потом дверь закрылась, отрезав звуки и эмоции. Что происходит? Что там делает целая толпа? Ничего не понятно. Охранник, который уже ждал в комнате, когда они вошли, приготовил блокнот и развернулся к тем, что привели их сюда: – Как зовут? – и снова – безучастный, скучающий голос. Забравший их охранник вытащил из кармана скомканный листок: – Здесь сказано, Шери Дженкинс и Уильям Ларссен. Номера 006392 и 006393. Информацию исправно записали. – Показатели совместимости? – первый охранник, старше остальных по меньшей мере на десяток лет, занёс ручку и выжидающе уставился на второго. Тот замялся. – Ну, тут такое дело… Их анализ крови ещё не готов, так что им пока не присвоили категорию. Нам нужно было выполнить норму, а предварительное оформление слишком затянулось, вот мы и взяли этих двоих. Может, просто поставите обоим С? Всё равно у большинства этих скрытых так и есть. Состроив кислую мину, охранник кивнул и пометил что-то в блокноте. Для Джона их разговор звучал как сущая нелепица, и Шери, видно, тоже не представляла, о чём речь. Вдруг она выпрямилась и обратилась к охранникам. – Что вы делаете? Зачем мы здесь? Оба уставились на неё, как на собаку, которая вдруг заговорила. Один рассмеялся, второй ухмыльнулся. Джон затрясся от гнева. – Вас тут продают, милочка. Какой-нибудь Страж заплатит кругленькую сумму за твоё молоденькое личико. Правда, за этого много не дадут. Староват уже, – охранник кивнул на Джона. Их выставляют на аукцион прямо сейчас? А как же документы? Зато теперь происходящее приобретало смысл. Шери снова задрожала, однако упрямо вскинула подбородок: – Но по телевизору говорили, что скрытых Проводников должны обучить! Нас обещали устроить на работу, а потом подобрать подходящего Стража. Охранник загоготал, словно услышал смешной анекдот. – И вы поверили в эту муть? В рекламе всё врут. Сами увидите. Второй ехидно возразил: – Ну, насчёт обучения он не прав. Этого у вас будет с лихвой. Вас научат, как ублажить нового хозяина по полной. Вам не понравится. Шерри побледнела, её зашатало. Джон подставил плечо, но она устояла на ногах. Выпрямившись, она устремила на охранников твёрдый взгляд, полный презрения. – Вы отвратительные, жалкие людишки. Я вижу вас насквозь. Я знаю, что вы думаете на самом деле. Смотрите на нас, как на животных, считаете себя выше. Так вот, вы ошибаетесь. Мы умеем чувствовать, умеем заботиться о других. А вам плевать на всех, кроме себя. Лицо охранника помоложе исказила уродливая гримаса: – Заткнись, девчонка, не то сам поставлю тебя на место, скрытая. Шерри гневно сжала губы и, хоть глаза заволокли горькие слёзы, она упрямо продолжила: – Вы забрали меня оттуда, где было моё место. Из-за такой мрази, как вы, я больше никогда не увижу свою семью и своего жениха. Как вы сами себя терпите? Один из молодых охранников, и впрямь, стыдливо отвёл глаза, однако второй шагнул к девушке, намереваясь её ударить. Только он замахнулся, как Джон вскочил, поймал его за руку и, несмотря на наручники, крутанул со всей силы. Запястье едва не сломалось. Охранник вскрикнул и рухнул на колени. Джон, сцепив руки в замок, ударил наотмашь, и тот растянулся на полу. Джон прошипел, в голосе слышалась неприкрытая угроза: – Руки не распускай, ублюдок! Тронешь её – убью. Охранники поражённо уставились на него, потом друг на друга, держа электрошокеры наготове. Было понятно, что он не шутит, а Джон ставил на то, что они его не пристрелят – если хотят выполнить «норму», он им нужен более-менее здоровым. Поверженный охранник, пылая от гнева, кое-как поднялся на ноги, вытер рот кулаком и направился к Джону. Взглянул на свои запачканные кровью руки и ударил Джона по лицу. Тот ожидал удара и уклонился, но кулак всё равно его задел. Попятившись, он ударился головой о стену. Шери вцепилась в Джона, не давая наброситься на охранника, уже приготовившегося к драке. Даже несмотря на наручники, Джон размазал бы его по полу, но нельзя было забывать про трёх остальных – они могли его избить или вырубить током. Вместо того, чтобы затевать драку, Джон сплюнул кровь ему на ботинок Самый старший оттолкнул охранника, разбив повисшее в воздухе напряжение: – А ну прекратить! Нам нужно продать этих троих. Попорченным его никто не купит, а мы не выполним норму. Сам будешь отвечать перед Роджером, и о своей доле сможешь забыть. Иди умойся, – затем он развернулся к Джону. – Ты – брось свои закидоны, иначе я познакомлю твою задницу с электрошоком, привяжу к стулу и сам вытащу на трибуну. Усёк? – Джон неохотно кивнул. – А теперь быстро сел на стуле ровно. Ты меня достал уже. В этот момент дверь открылась, и на пороге снова возник мужчина в дорогом костюме: – Следующий! Нужен ещё один, и побыстрее! Мы заканчиваем через полчаса, и до сих пор не выполнили норму. Охранник рывком поднял Джона на ноги: – Забирайте этого. Надоел до чёртиков, видеть не могу его кривую рожу. Джон подумал, не затеять ли драку, но решил подождать и узнать, что происходит за дверью. Толпу легко завести, и, если ему удастся как-нибудь их отвлечь, возможно, появится шанс сбежать. Тот, что в костюме, нетерпеливо указал на дверь, а двое охранников подтолкнули Джона вперёд. Он оглянулся на Шери. Она кивнула, в глазах – ни слезинки. – Удачи, Уильям, и спасибо. Вряд ли мы ещё встретимся. – Наверное, ты права, Шери. И тебе удачи, – Джон развернулся, расправил плечи и шагнул через порог. Внутри его так и трясло, но он бы скорее умер, чем показал этим уродам свой страх. Человек в костюме поднялся по ступенькам, Джон тащился за ним, не желая новой встречи с электрошокером. Под бдительным взором охранников они подошли к небольшой трибуне, где ждала со вкусом одетая женщина-бета. Мужчина в костюме протянул ей какие-то бумаги. Они все стояли сбоку от сцены, но за скрывавшим их занавесом Джон разглядел просторный зал, полный народа. Зрители сидели лицом к сцене, а на ней, устремив взгляд в толпу, стоял какой-то человек, как и Джон, закованный в наручники. Рядом, расхаживая туда-сюда и бурно жестикулируя, разглагольствовал другой мужчина. Даже без микрофона его голос громко разносился по всему залу. Он призывал публику повышать ставки, и тогда Джона как обухом по голове ударило – он запоздало осознал, что беднягу на сцене и впрямь продают, а он – следующий. Худшие опасения подтвердились. Когда до Джона дошёл ужас происходящего, его чуть не стошнило. Его сейчас продадут как скрытого Проводника, и он никак не может этому помешать. Как такое возможно? На оформление документов должно было уйти несколько дней, разве нет? Время вышло, а он и не понял, пока не стало слишком поздно. При мысли о собственном провале по телу прокатилась неконтролируемая волна ярости, страха и отчаяния. Последняя надежда оставалась на Шерлока, но тот даже не в курсе, что Джона выставили на продажу меньше чем через шесть часов после поимки. Шерлок думал, у него будет несколько дней, чтобы зарегистрироваться и получить разрешение присутствовать на аукционе. Он ещё не оправился после ранения и никак не мог прийти сюда вовремя и спасти Джона. Очередной приступ паники – и Джон еле удержался, чтобы в отчаянии не рухнуть на колени. Нет, он не позволит этим ублюдкам превратить его в животное, не даст им упиваться властью. Гнев придал Джону решимости. Он вытянулся в струнку и вздёрнул подбородок. Человек в костюме передал полученный от охранника листок бумаги аукционисту. У того в руках оказался планшет, куда он и ввёл данные. Вышли охранники и увели закованного в наручники Проводника. Зал загудел, люди стали аплодировать. Какой-то человек с широченной улыбкой начал протискиваться между рядами на выход. Люди, мимо которых он проходил, хлопали его по спине. «Выгодно купил себе нового раба», – с горечью понял Джон. Приходилось заглушать давящий эмоциональный накал аудитории. Джон не совсем понимал, как ему это удаётся, но с тех пор как он встретил Стивена – точнее, Шерлока – его защита явно стала прочнее. Возможно, близкое знакомство со Стражем помогло его способностям развиваться естественным путём или даже бессознательно. Как бы то ни было, Джон радовался, что может оградиться от эмоций окружающих, от Стражей, полных надежд, и от подавленных Проводников, а не то он бы с катушек съехал. Страшно представить, как же с этим справляются необученные Проводники. Может, их способности слабее, и они просто не чувствуют это бурлящее в воздухе зловоние. Сплошные загадки. Женщина направилась к Джону, держа в руках поводок и кожаный ошейник, который туго затягивался, стоило бы только дёрнуться. Джон напрягся, и стоявшие за спиной охранники схватили его за руки. Один ткнул Джона выключенным электрошокером, пока женщина застёгивала на нём ошейник. Более страшного унижения Джон и представить себе не мог – он сдерживался из последних сил, чтобы не броситься на неё и двоих охранников. Однако рукоприкладство пришлось отложить. Джону оставалось лишь скрипнуть зубами и испепелять женщину гневным взглядом. Стоило ей взглянуть на Джона, как скучающее выражение на её лице сменил страх. Она отшатнулась так резко, что чуть не свалилась со своих модных шпилек. Джон недобро ухмыльнулся, напугав её ещё сильнее. Охранники схватили его покрепче и подтолкнули к сцене. Джон начал было сопротивляться, но третий охранник дёрнул за поводок так, что Джон еле мог вдохнуть. Ему явно дали понять: попытаешься что-нибудь выкинуть – перекроем кислород и будешь валяться без сознания. Словно в подтверждение, охранник рявкнул: – Закрой рот и делай, что говорят, иначе я с радостью воспользуюсь этой штукой. Пошёл, – и пихнул его вперёд. При виде спотыкающегося Джона, которого держали трое охранников, толпа заинтересованно встрепенулась. Нечасто скрытых Проводников выводили на аукцион под стражей и в туго затянутом ошейнике, но, по крайней мере, электрошокер больше не впивался Джону в спину. Всем стало ясно, что Джон был из тех, кого называли «тяжёлый случай», если не хуже. В доказательство он попытался вывернуться из захвата, но охранник привёл угрозу в действие и дёрнул за поводок. Когда Джон прекратил сопротивляться, он снова смог дышать. Он держался за горло скованными руками, отчаянно хватая ртом воздух, и всё это – на глазах у зрителей. Зал потрясённо загудел, но смолк, стоило ведущему взмахнуть рукой. Устроенная Джоном сцена ему явно не понравилась, но он постарался извлечь из неё максимум. Сияя фальшивой улыбкой, ведущий подплыл к Джону. К счастью, дотрагиваться до него он не стал, иначе кровопролития было бы не избежать. Глядя прямо перед собой, Джон искал в толпе Шерлока, но, конечно, его здесь не было. Джон отругал себя за глупую надежду. Притворно бодрый голос ведущего звонко разносился по залу. – Следующий наш лот – свежепойманный скрытый Проводник. Мужчина. Номер лота 006393. Согласно нашим данным, ему 32 года, на момент выявления работал санитаром. Здоров, не курит, категория совместимости «С». Вы, конечно, заметили, что он с характером, но уверяю, после нашего курса тренировок и заключения связи вы легко его приручите. При надлежащей дисциплине будет очень полезен в хозяйстве, может работать в саду. Напоминаю, первая неделя тренировок, а это 1000 фунтов, уже включена в цену! Итак, кто начнёт? Как насчёт 3000 фунтов? Желающие? Послышались приглушённые голоса, зашуршали программки, но никто не предложил цену. Зрители явно чувствовали, что Джон – бунтарь и не стоит того, чтобы тратить на него деньги. Он ухмыльнулся, видя замешательство ведущего, пытающегося подстегнуть интерес публики, и вновь чуть не задохнулся. Зал снова зароптал, тогда ведущий постарался сгладить впечатление, понизив начальную цену до 500 фунтов. Никто не откликнулся. Воспользовавшись заминкой, Джон дёрнулся, чтобы понять, крепко ли его держат, но охранники вцепились в него мёртвой хваткой. В ответ на гневный взгляд ведущего Джон усмехнулся и сплюнул в его сторону, получив очередной рывок за поводок. На этот раз зрители ахнули в голос. Пытаясь сохранить лицо, ведущий отошёл от Джона, но продолжал нервно на него поглядывать. – Ну же, уважаемые! Перед вами скрытый Проводник в самом расцвете сил! Он составит прекрасную пару кому-нибудь из вас, не упускайте свой шанс. Согласен, поначалу придётся держать его в ежовых рукавицах, но уверяю, он стоит потраченных усилий. И помните, всегда можно отдать его на курс обучения. Первая неделя – бесплатно, и в качестве поощрения я накину ещё одну неделю! Две бесплатные недели дрессировки! Гарантирую, по окончании усиленного курса подготовки ваш Проводник станет кротким, как овечка, а уж после заключения связи – тем более. Действуйте! Я жду ваших предложений! Как насчёт начальной цены в 10 фунтов? Выгоднее не найдёте! Наконец кто-то неуверенно поднял руку. Ведущий изобразил бурный восторг, хотя, по правде говоря, ему самому не верилось, что кто-то клюнул. Если бы не весь ужас ситуации, Джон бы рассмеялся. – 10 фунтов? Я правильно понял? Начальная цена 10 фунтов. Предлагаете 20 фунтов? Замечательно! Об этом я и говорю! 20 фунтов. Я слышу 30? Ставки потихоньку росли, но цена всё равно была до смешного низкой. Предыдущего мужчину продали больше чем за 5000 фунтов. В мыслях у Джона царил настоящий хаос. С одной стороны, он отказывался верить в происходящее, а с другой – хотелось истерично захохотать. Ситуация не укладывалась в голове, и Джон почувствовал, как им овладевает отчаяние. Он не собирался впадать в панику перед этими ужасными людьми, а потому заставил себя успокоиться и дышать глубоко. Уже безучастно Джон наблюдал за последним витком торгов, развернувшимся между двумя полу-Стражами младше его самого, по меньшей мере, на десять лет. По виду нельзя было сказать, что у них много денег, и перспектива купить Проводника так дёшево будоражила обоих. Но всё же, к вящему недовольству ведущего, соревновались они не очень оживлённо. Джон отключился от окружающего мира, выискивая пути побега, а когда очнулся, аукцион уже закончился. Раздосадованный ведущий выкрикнул: – Продано! Стражу номер 377 за 150 фунтов. Можете оплатить покупку Реймонду здесь же и забирать своего нового Проводника. Пожалуйста, сообщите нам, что вы предпочитаете: отдать его на обучение или же сначала заключить связь. Апартаменты для заключения связи предоставляются бесплатно. Следующий! Неожиданно охранник схватил поводок, и спотыкающегося, чуть не падающего Джона поволокли к выходу. До Джона никак не доходило, что прямо сейчас его продали, как скот. Объятый безумным ужасом, он тщетно дёргал ошейник, а тот сжимался сильнее. Пока его тащили прочь, Джон мельком заметил, как в зал вошёл человек с тёмными волосами. Шерлок? Неужели его друг здесь? Охранник так резко тянул за поводок, что не было никакой возможности обернуться и убедиться наверняка. Джон ухватил поводок, чтобы ослабить натяжение и, стараясь подавить панику, оглянулся в поисках Шерлока. Вдруг, сам того не осознавая, Джон начал сканировать зрителей. В зале сидело много несвязанных Стражей. Распалённые его мечущимися прикосновениями, они вставали со своих мест и озирались вокруг. Полу-Стражи тоже почувствовали его, их разумы пытались до него дотронуться, притянуть к себе, но Джон скользил мимо, оставляя их без внимания. Его развитые чувства искали тот единственный пылающий огонь, который олицетворял его Стража-альфу. Джон снова и снова искал дух столь же сильный, как и его собственный, и не находил. Он ошибся. Шерлока здесь не было. Несправедливость и горечь происходящего сразили Джона наповал. Он бы закричал от ярости, если бы мог вдохнуть. Вдруг его чувства вырвались на волю, словно сокол, отпущенный в полёт, и устремились далеко за пределы тела. Окружающий мир исчез и, как тогда в клинике, эмпатия отчаянно пустилась на поиски Шерлока. Каким-то невероятным образом Джон нашёл его великолепный разум, и в груди расцвела надежда. Стоило им соприкоснуться, как, к его огромному удивлению и восхищению, их разумы слились воедино, словно это была самая естественная вещь на свете. Джон ликовал, но в эмоциях Шерлока он считывал панику и отчаяние, такие же, как испытывал сам. Он изо всех сил старался удержать их разумы вместе, но не управлял собой. Он чувствовал, что их связи чего-то не хватает. Шерлок ускользал, но Джон из последних сил рванулся к нему, пытаясь донести до Стража, в какой безнадёжной ситуации он оказался. Только они наладили контакт, как вдруг резкая боль от удара по лицу выдернула Джона обратно в реальность. Он сопротивлялся что есть мочи, пока охранник со всей дури тянул его за поводок. Мужчина прорычал несколько ругательств и дёрнул сильнее, наматывая ремень на кулак. Джон снова чуть не задохнулся, перед глазами потемнело, его охватила паника. В этот момент Джон дошёл до точки. На глазах у изумлённой публики он резко выбросил локоть и со всей силы врезал охраннику по голове. Вобрав полную грудь воздуха, он развернулся ко второму охраннику, тщетно пытающемуся ухватить поводок, и с размаху ударил его в челюсть. Раздался противный звук ломающейся кости, и охранник свалился без чувств. Третий умчался за подкреплением. Зарычав, Джон повернулся к ведущим – скуля от страха, те скорее покидали сцену. Сидевшие в первых рядах Стражи вскакивали на ноги и испуганно старались улизнуть. Оказавшиеся позади них запаниковали и тоже поспешили к выходу. Опрокидывая по пути стулья, толпа спасалась бегством. К несчастью, с противоположной стороны сцены появились другие охранники и набросились на Джона, не успел он сделать несколько шагов. Один из них схватил поводок и начал наматывать на руку. Зашатавшись, Джон добрался до края сцены, а потом ошейник затянулся так, что он больше не мог вдохнуть. Зрение затуманилось, и Джона снова поглотила темнота. Пробуждение было болезненным, но, чтобы найти источник боли, пришлось бы подвигаться. Шевелиться не хотелось, поэтому Джон решил ещё чуть-чуть полежать. Шея и голова ужасно ныли. Оно и не удивительно, ведь последнее, что Джон запомнил – как его душат до потери сознания. Он не знал, сколько провалялся в отключке, но где-то неподалёку слышались приглушённые голоса. Потом они приблизились. Человек явно пытался в чём-то убедить своего собеседника: –…нужно было соглашаться и продавать его. Более щедрого предложения всё равно не дождёшься. К тому же, тебе, вроде, хотелось девушку. – Знаю, ну, а если другого шанса не представится? Да ещё так выгодно! Нам придётся сделать это всего разок, заключим связь, и всю оставшуюся жизнь я буду жить спокойно. Первый говоривший сердился: – Ну, не скажи. Придётся время от времени подкреплять связь, но не это важно. Сейчас тебе стоит беспокоиться о другом. Ты взгляни на него! Боже мой, у него же синяки по всему телу и пулевое ранение! Как по-твоему, откуда всё это? Ты видел, что он вытворял на аукционе! Всё, что о нём известно, так это то, что он лет на десять старше тебя и обучен убивать! И вот это ты хочешь познакомить с мамой? А долги? У тебя их и так полно, а появится ещё один голодный рот – они только возрастут. Придётся удовлетворять все его потребности, а потребностей у взрослого мужчины ого-го! Одежда, еда, медицинское обслуживание, крыша над головой, не говоря уже об обучении. Я в курсе, что они дают две недели бесплатно, но ему-то нужно больше! Ты видел, какой он буйный! Даже с прибавкой к зарплате «на нового Проводника» с деньгами будет туго. Чертовски повезло, что он не перешёл к тебе в собственность до того, как набросился на тех двух охранников, иначе отвечать и платить пришлось бы тебе. Мама с папой не всесильны. Подумай хорошенько, Барри. Видимо, Барри – его новый хозяин. Голос у молодого человека был расстроенный, но решительный. – Я подумаю, обещаю. Но как только мы заключим связь, он с радостью мне подчинится, я легко смогу им управлять. Джейсон, я сто лет искал Проводника. Ты же знаешь, как тяжело мне контролировать свои чувства. Сколько раз я отключался и потом еле выкарабкивался? Не счесть! Если я погружусь слишком глубоко, нам не хватит денег на клинику. Может, однажды лишь он не даст мне превратиться в овощ. Тяжёлый вздох – и затем голос Джейсона: – Понимаю, но всё равно мне кажется, стоит дождаться результатов исследования по тому новому лекарству, про которое ты рассказывал – вдруг оно поможет. Ты же говорил, предварительные испытания дали многообещающие результаты, а я уверен, его сделают доступным для всех нуждающихся. Управление об этом позаботится. Барри фыркнул: – Джейсон, ты такой доверчивый, даром что старше. Неужели ты не видишь, что Управление загребает миллионы фунтов, продавая нам скрытых Проводников? Думаю, оно же само придерживает результаты испытаний – вот у нас до сих пор и нет лекарства. И вообще, хоть мне и не полагается об этом говорить, но я слышал на работе, что налёт на Клинику связан с тем, что лекарство попало не в те руки. Всех подробностей я не знаю, но несколько месяцев назад рецепт украли. Власти замяли дело, а вскоре на улицах появился ИП. Анализы показали, что его химический состав почти идентичен тому, который разрабатывали мы. Единственное отличие – наше лекарство не вызывало привыкания. А теперь, когда кража всплыла, исследования заморозят, пока во всём не разберутся. Значит, лекарство не поступит в продажу ещё несколько лет. Я сам не в восторге, но факт остаётся фактом – Проводник мне нужен прямо сейчас, и не чей-то, а мой собственный. Пусть он и не девушка, но он мне хотя бы по карману. Джона словно оглушило. Получается, с самого начала ИП создавали, чтобы помогать Стражам, и лишь потом его украли и превратили в яд. Барри прав. Все положительные результаты теперь искажены, а на то, чтобы преодолеть отрицательные последствия от использования ИП в качестве уличного наркотика, понадобятся годы исследований. Барри был прав и насчёт Управления, наживающемся на продаже скрытых Проводников. Если лекарство подействует и Проводники станут не так нужны, оно потеряет большой источник дохода. Если настоящий ИП и впрямь поможет Стражам, Управление ждут серьёзные убытки. Может оно и посодействовало краже рецепта? Стали бы они вмешиваться, если бы знали, что пострадают молодые Стражи? А Мориарти? Он тоже как-то связан с Управлением? Попахивало паранойей, но Джон никак не мог отделаться от этой мысли. Джейсон пошёл на попятный. Похоже, ему надоело спорить: – Раз ты твёрдо решил сделать его своим Проводником, придётся подождать несколько дней, пока он не поправится. Сейчас связь заключать нельзя, он и так разваливается. Пока что пошли его в лагерь, пусть начинают тренировки. Давно пора было вставать, но Джон всё ещё не был готов к таким подвигам. Болела каждая клеточка, но сильнее всего – шея, левое плечо и та сторона, куда попала пуля. Джон опасливо поёрзал. А ведь ему ещё очень надо в туалет. Открыв глаза, Джон увидел, что лежит на узкой кровати, а сам прикован к стене. Одежда куда-то подевалась. На нём была только больничная пижама и лёгкая простынка. Долго же он провалялся без сознания. Чёрт! Когда же этот кошмар закончится? Знает ли Шерлок, где его искать? Пытается ли придумать способ, как вытащить Джона отсюда, если это вообще возможно? Он говорил, у его семьи есть деньги, но они враждуют с Управлением. Может, у Шерлока получилось бы выкупить Джона у этого Барри, а Джон бы потом всё вернул. Беда в том, что он понятия не имел, где находится, а Шерлок – и подавно. Нет, Шерлок его отсюда не вытащит, придётся рассчитывать на себя. Но, похоже, кто-то предлагал Барри деньги в обмен на Джона. Кому он мог понадобиться? Хорошая новость: Управление не знает его настоящего имени и не сможет его выследить, так что у Джона ещё есть шанс сбежать, если только этот паренёк не попытается заключить с ним связь. Джон точно не знал, как всё это происходит, но если его тело отреагирует так же, как на прикосновение к Шерлоку, и если парень заставит, вряд ли он сможет сопротивляться. Собственное тело здесь играло против него. От этой мысли Джона прошиб холодный пот. Медленно, с величайшей осторожностью Джон сел и оглядел свою скудно обставленную, без единого окошка клетку. Потом уставился на мужчин. Теперь он принадлежит этому молодому человеку, который купил его за 150 фунтов. Что ж, пусть видят, как Джону страшно и больно. Мужчины смотрели настороженно, слегка испуганно, как на диковинную зверушку в зоопарке. Их фамильное сходство сразу бросалось в глаза – значит, братья. Младший – типичный Страж: высокий, мускулистый, довольно привлекательный. Старший – его повзрослевшая копия, разве что не Страж и потому не такой крупный. Они ещё несколько секунд поиграли в гляделки, пока Джон не нарушил тишину, изо всех сил стараясь казаться сломленным и покорным. – Вы не видели мою одежду? Я бы хотел снять пижаму, если можно. И мне бы в туалет сходить. Голос звучал хрипло, говорить было больно – видимо, горло сдавило очень сильно. Джон закашлялся и потёр шею, громыхнув цепями. Он поморщился, словно от сильной боли. В то же время он очень осторожно включил свои способности, чтобы донести до мужчин, какой он беспомощный и как страдает. Правда, кашель был настоящим, к тому же, Джона знобило и подташнивало. У него и впрямь отёк лёгких, но не время об этом раздумывать. Услышав его голос, оба брата вздрогнули, но сразу же расслабились. Старший – Джейсон – похоже, купился на его импровизированный спектакль и ответил с ноткой участия в голосе: – Хм… Твоя одежда здесь. Всё было заляпано кровью, пришлось отдать в стирку. Врач сказал, у тебя разошлись швы. Он кивнул на столик, где лежал полиэтиленовый пакет. Внутри Джон увидел свои ботинки и не мог поверить в такую удачу. Хоть в чём-то ему повезло. Теперь всего-то надо подыграть, получить свои вещи и, возможно, у него есть реальный шанс сбежать. – Туалет дальше по коридору. Мы позовём охранника, чтобы он тебя отстегнул. Пообещай, что ни на кого не набросишься, иначе так и останешься в пижаме. Ремень тебе не вернут, но одежду и ботинки можешь забрать. Кстати, деньги, которые нашли в ремне, мы потратили на оплату врачей. Опустив лицо, Джон скривился от злости. Деньги они забрали, но хотя бы не нашли инструменты в ботинках. Оставалось надеяться, что Шерлок дошёл до отеля и взял из номера его вещи. Если бы Джону не было так больно, если бы он знал, насколько серьёзны его повреждения, он бы вырубил охранников. Однако придётся подождать, пока он не сможет оценить своё состояние, так что Джон пообещал братьям быть паинькой. Выпрямившись, он снова покашлял и тихонько простонал: – Пока вы не позвали охранников, у вас не найдётся обезболивающего? Братья удивились, а затем на их лицах появилось виноватое выражение. Понятно, так далеко они не планировали. Грех было упускать такую возможность – Джон воспользовался минутным замешательством, чтобы прощупать эмоциональную атмосферу в комнате. Результаты его успокоили: какими бы молодыми и беспечными ни были братья, они не желали Джону зла. Они попросту не понимали, что во всём этом плохого. Они не видели в Джоне человека – так, подспорье для Барри, когда тому понадобится помощь с его способностями. Мысль «А согласен ли Джон?» даже не приходила им в голову. Разве спрашивают согласия у раба или домашнего питомца? И злиться тут бессмысленно, ведь братья – лишь продукт той культуры, которую упорно насаживает Управление, вбивая Стражам в головы, что Проводник – значит товар. Сами братья не походили на злодеев, да и у Джона не осталось сил на ненависть. Пока что придётся играть по установленным правилам, и как можно более правдоподобно. Притворись послушным – и люди быстро расслабятся, потом легче будет застать их врасплох. К несчастью, все видели, на что Джон способен. Придётся убедить охранников, что тогда на аукционе ему просто повезло. Если сильно постараться, Джон мог состроить из себя невинную овечку. На его просьбу старший ответил: – Врач, который тебя осматривал, выписал пару рецептов. Кажется, один на обезболивающее, другой на антибиотики. Ещё не так поздно, я посмотрю, может, где-то открыта аптека. На парацетамол оставшихся денег точно хватит. – Хорошо, – когда тот ушёл, Джон продолжил изучать полученные повреждения. Хуже всего пришлось шее. Слава богу, от ошейника остались только синяки и саднящее горло. Он потянул несколько мышц, но ничего не вывихнул, хотя движение всё равно причиняло адскую боль. Надо расслабить мышцы – хорошо бы принять горячий душ. Синяк красовался и на левом плече. Джон повращал им – всё двигалось нормально. Рану в боку тоже обработали, и пусть она болела, но не так сильно, как раньше, когда Джона чуть не задушили. Ну, а от насморка Джон не умрёт, и побегу он не помешает. – Долго я был в отключке? – сначала казалось, что Барри не ответит, а так и будет стоять, уставившись на Джона, будто более занятной штуковины он в жизни не видел. Это раздражало, но Джон упрямо разминал ноющее плечо – довольно сложная задача, учитывая, что он был прикован к стене. Наконец, молодой Страж понял, что Джон обращается к нему: – А! Да. Уже вечер. Ты был без сознания почти три часа, а мы тут в лагере примерно двадцать минут. Охранники отволокли тебя из зала в медицинский отсек, а потом мы приехали в лагерь. Они здорово разозлились, что ты кое-кого покалечил. Кажется, тогда они и синяк тебе поставили. Я видел, как один пнул тебя в плечо. Что ж, это многое объясняло. Джон кивнул, и в этот момент его желудок решил громко заурчать. – У вас есть что-нибудь поесть? Мне правда нужно в туалет. И душ хотелось бы принять. В ответ на его жалостливые просьбы Барри сначала поколебался, а потом голос его посуровел: – Я выясню, но сильно не надейся, Проводник. Джон чуть не рассмеялся над его попыткой звучать властно и по-взрослому. В конце концов, предполагалось, что дело Стражей – командовать, а задача Проводников – прислуживать и выполнять приказы. Джон видел, что Барри отнюдь не чувствует себя хозяином положения, и пытается с помощью напускной жёсткости побороть смущение и страх. Джон и не хотел сопереживать парню, но уж слишком хорошо знал, каково ему сейчас. Барри ушёл, и Джон наконец-то остался в своей клетке один. Сразу подёргал наручники. Сделаны из грубой кожи, там, где обхватывают запястья, подбиты мягкой подкладкой. Затянуты туго – не вывихнув большой палец, руку не вытащишь. Но как только Джон доберётся до ботинок, он достанет спрятанные в набойках инструменты и разрежет путы. Когда Барри ушёл, дверь плотно захлопнулась. Джон разглядел, что замок довольно простой, его отмычки легко с ним справятся. От облегчения у Джона кружилась голова. Он закрыл глаза, прислонился к стене и стал ждать, когда вернутся братья. Первым пришёл Барри, и не один, а в сопровождении пяти охранников, что, на взгляд Джона, было несколько излишне и грозило нежелательными трудностями. – Они говорят, ты можешь сходить в туалет, принять душ и переодеться в свою одежду, но всё это время я не должен спускать с тебя глаз. Доктор дал ещё каких-то лекарств – для раны. Администраторы сказали, можно заказать еду сюда, но обеденное время уже закончилось, поэтому только за дополнительную плату. Так что я позвонил Джейсону, он купит нам перекусить. Поморщившись от боли, Джон кивнул, и заметно нервничающий охранник отстегнул его от стены. Частично расслабленные мышцы ныли уже не так сильно, но в надежде одурачить охранников Джон еле плёлся, делая вид, что ему по-прежнему очень больно. Из комнаты они вышли в коридор без окон. Джон знал, что в больничной пижаме его спина и задница выставлены напоказ. Ему-то было всё равно – он давно перестал стесняться обнажённого тела, – но он чувствовал, что, по крайней мере, двое охранников возбудились и разглядывали его с садистским любопытством. Используя свои способности, он постарался направить их интерес в другую сторону. В какой-то степени это удалось, но всё равно надо было держать ухо востро, особенно если в течение следующих нескольких часов ему придётся остаться в комнате одному. Душ пришёлся как нельзя кстати. Охранники освободили Джона и остались снаружи – из ванной и так был только один выход. Барри зашёл вместе с Джоном, но, на удивление, дал ему какое-то подобие личного пространства, чтобы сходить в туалет и вымыться. Горячая вода творила чудеса с измученной шеей и плечами, приятно расслабляла напряжённые мышцы. Сдавленность в груди чуть отпустила, наконец-то Джон смог откашлять немного слизи. Стало получше, но вот цвет ему не понравился. Ему грозила инфекция дыхательных путей, а Джон не горел желанием ко всему прочему ещё и заболеть. Джон действовал очень аккуратно, стараясь не намочить рану. После того как старые швы разошлись, новые накладывать не стали. Из раны удалили гной, и она уже покрылась коростой. Приняв душ и обтеревшись, Джон почувствовал себя почти здоровым, хоть и вымотанным донельзя. Обмотав полотенце вокруг талии, он подошёл к раковине и посмотрелся в слегка запотевшее зеркало. Там, где в кожу впивался ошейник, горло опоясывал почти чёрный синяк, даже лёгкое прикосновение причиняло боль. За ночь мышцы одеревенеют, но с этим ничего не поделаешь. Ухо распухло и покраснело, и чёрная татуировка выделялась на нём, словно неоновая вывеска. Хорошо бы побриться, но просить, конечно, бесполезно. Барри снова уставился на Джона во все глаза. Эмоции его скакали от испуганного восхищения и любопытства при взгляде на джоновы шрамы до волнения с примесью возбуждения. Похоже, юноша думал о том, что же произойдёт во время заключения связи. Насколько Джон успел понять, это процесс включал в себя сексуальное взаимодействие, и Барри попеременно охватывали то страх, то любопытство. Судя по всему, он никогда не был с мужчиной, но вид голого Джона пробудил в нём определённые мысли. Он был заинтересован, но дико волновался. У Джона тоже не было опыта с мужчинами. Однако каких нечеловеческих усилий ему стоило оторваться от Шерлока тогда, в клинике, когда их разумы случайно слились воедино. И если бы Шерлок его хотел, по-настоящему хотел, Джон, как бы ни пытался, не смог бы ему отказать. Джон верил, не сомневался ни на секунду, что Шерлок никогда не станет его принуждать. А Барри – станет, тут сомнений тоже не было, и Джон очень боялся, что собственное тело не позволит сопротивляться. Встряхнувшись, Джон вынырнул из блаженных воспоминаний, повернулся к парню и вытянул руку в молчаливой просьбе подать одежду. Тот покраснел, отдал ему прозрачный пакет и отвернулся, пока Джон одевался. Барри захватил с собой бинты. Он попытался помочь Джону с перевязкой, но тому не хотелось, чтобы ему помогали. Джон боялся, что будет, если Барри к нему прикоснётся, но, когда его пальцы случайно скользнули по коже, последовала лишь слабая реакция. Железы в горле слегка закололо, и только. Джон не совсем понимал, что это значит. Прикоснись к нему Шерлок, у него уже был бы каменный стояк, а железы болезненно набухли. Джон задумался: а что означала та категория совместимости, про которую спрашивал охранник. Может ли так оказаться, что Джон и Барри совершенно несовместимы? Какая ирония. Сотрудники Управления не соизволили дождаться результатов анализов Джона, соврали про совместимость и сразу выставили на продажу, и в результате его купил человек, который, возможно, вообще не способен заключить с ним связь. Джон только «за», но что будет, когда Барри узнает? Джон надеялся, что к тому времени он будет уже далеко, так что и волноваться не стоит. Вдруг его размышления прервали. Барри обращался к нему, а он ни слова не услышал. – Что, прости? – Я спрашиваю, кто с тобой так жестоко? Откуда все эти шрамы? Поразмыслив, Джон лишь раздражённо пожал плечами: – Разве теперь важно? К тебе оно не имеет никакого отношения. Такой резкий ответ кольнул Стража и немного сбил с толку, но чувствовалось, что он злится. Повисла неловкая пауза, а потом Барри сделал ещё одну попытку: – Как тебя лучше называть: Уильям или Билл? Удивлённо хмыкнув, Джон бросил на него быстрый взгляд и продолжил одеваться: майка, рубашка, свитер. Он не смог избежать горьких ноток в голосе: – Как насчёт «Шарик» или «Бобик»? Я ведь теперь как собака: даже метка на ухе есть – вдруг потеряюсь. Барри аж побагровел от обиды: – Слушай, я пытаюсь проявить воспитанность. Ты тоже мог бы облегчить всем жизнь и быть чуточку повежливей. Нет, он что, серьёзно? Джона так и подмывало сказать ему пару ласковых, но он прикусил язык. Нет таких слов, которые объяснят Барри, каково это, когда тебя вырывают из привычной жизни и превращают в раба. Продают человеку, который отныне контролирует каждый твой шаг, всё, что ты делаешь. Решив, что лучше промолчать и не злить молодого Стража, Джон лишь нахмурил брови. Как бы Барри не истолковал его выражение, он тоже замолк и, вместо того, чтобы продолжать беседу, пошёл за охранниками. Они надели на Джона наручники, отвели их обоих обратно в комнату, и снова пристегнули Джона к стене. Когда они ушли, наконец-то вернулся Джейсон, принёс лекарства и ужин. По крайней мере, еду поделили поровну. Джон умирал с голоду, а рыба с картошкой, пусть и перемасленная – то, что доктор прописал. Когда все поели, Барри подошёл к Джону, взял в руки сковывающие его цепи. Казалось, он весь ушёл в собственные мысли. Он выглядел уже не таким смущённым, в облике прибавилось решительности. Что бы это значило? Глубоко вздохнув, Страж заговорил, уверенно, по-деловому: – Я решил: когда мы заключим связь, будешь называться Биллом, не Уильямом. Возьмёшь мою фамилию – Роланд. Раз мы пока не можем заключить связь, я хочу, чтобы ты начал курс подготовки прямо сейчас. Уже поздно, знаю, но я договорился: сегодня тебя переведут в учебный корпус, и тогда снимут цепи. Не представляю, как в них можно спать. По истечении двух недель я за тобой приду. Мы заключим связь и посмотрим, требуются ли дополнительные тренировки. Похоже, Джейсон вздохнул с облегчением: наконец-то его брат проявил решительность. Он с готовностью его поддержал: – Ты хорошо всё продумал, Барри. Оценишь его прогресс, когда инструкторы начнут с ним заниматься. Ты уже решил, на что его будут натаскивать? Как ты хочешь: чтобы Билл помогал с химическими исследованиями на работе, или сидел дома и занимался хозяйством? Барри помотал головой: – Пока не знаю. Мне сказали, в первую неделю для всех новых Проводников идёт базовый инструктаж, где их учат выполнять указания. Специализация начинается гораздо позже. Вот она уже стоит больших денег. Я спрошу на работе, может, после заключения связи получится устроить ему стажировку прямо там. Если нет, пусть помогает маме по дому, а на случай отключки всегда будет под рукой. Думаю, он прекрасно справится: в документах сказано, он работал санитаром, когда они его обнаружили. Братья собрали объедки и ушли, продолжая обсуждать будущее Джона, словно он был бездушной мебелью. Другого он и не ожидал. И всё же, они оставили Джону стакан воды и лекарства так, чтобы он мог до них дотянуться. Ему подумалось: а ведь наркотиков в бутылёчке с таблетками хватит, чтобы его жизни пришёл конец. Нет, он пока не настолько отчаялся. Ещё Джон вспомнил, что несколько дней не принимал супрессанты, правда, если он их вскорости раздобудет, проблем быть не должно. Джону не хотелось, чтобы у него началась течка, но сейчас от него мало что зависело. Если Шерлок забрал из отеля его вещи, там хватит денег на супрессанты – и хорошо бы купить их побыстрее. Джон принял антибиотики, но обезболивающее пить не стал: чутьё подало тревожный сигнал – один из охранников, похоже, что-то замышляет. Джон решил, что лучше не терять бдительность и быть наготове, а потому спрятал таблетки в одежде. Раз его переводят сегодня ночью, пора начинать подготовку.