Скрытый (Latent)

Джон осторожно вынул из ботинок нужные инструменты и приступил к работе. Наручники были сделаны из очень прочной кожи – для таких как раз подойдёт крошечная ленточная пила, представлявшая собой отрезок прочной и гибкой углеродистой стали. Острые лезвия, покрытые алмазной крошкой, быстро разрезали даже самую прочную сталь. С кожаными ремешками они справились на раз-два, и меньше чем через минуту Джон был свободен. Он сразу же занялся дверью, благо в наборе нашлись и отмычки, но стоило ему вскрыть замок, как он услышал, что по коридору идут охранники. Проклиная свою «везучесть», Джон тихонько забрался в кровать и вернул наручники на место. В этот момент дверь широко распахнулась. Из-под сощуренных век Джон видел, как в комнату, ухмыляясь, вошёл охранник – тот, в котором он вычислил садистские наклонности. За ним по пятам следовал его напарник – этот, правда, нервничал; глаза его бегали туда-сюда. – Ты сегодня счастливчик, Билл! Мы переводим тебя в корпуса, так что больше не придётся спать в наручниках, – он плотоядно ухмыльнулся Джону и подтолкнул своего застывшего приятеля. – Но боюсь, нам придётся сделать небольшой крюк. Думаю, мы найдём, чем развлечься по дороге. Джон сразу понял, что у этого урода на уме. Однако охранникам придётся увести его в безлюдное место, а это в итоге сыграет Джону на руку. Его отстегнули от стены. Он встал, прижав к себе разрезанные наручники и, как послушный ягнёнок, двинулся следом, притворившись, что ни о чём не догадывается. Проходя по просторным вестибюлям, Джон разглядел свою тюрьму получше. Стоило отойти подальше от его бывшей камеры, как в коридорах появились окна. Судя по открывавшемуся из них виду, Джона держали на третьем этаже в одном из уродливых, однотипных зданий, напоминавших военные казармы. Он хорошо разбирался в постройках такого типа и представлял общую планировку. Окна выходили во внутренний двор в форме квадрата, со всех сторон окружённый точно такими же постройками. Но что же там дальше, разглядеть не получалось, поэтому было непонятно, где они находятся. Может, уже и не в Лондоне? Джон внимательно осматривал стены и потолок в поисках камер наблюдения, однако ничего не обнаружил. Странно, конечно, но ему же проще. Коридоры пустовали, ведь рабочий день уже закончился. Они шли и шли, оставляя редких задержавшихся допоздна далеко позади. Вот он, тот самый «крюк», о котором говорил охранник-садист. Джон чувствовал его нарастающее волнение и возбуждение по мере того, как они приближались к конечному пункту – и это явно были не тренировочные корпуса. Это оказалась очередная камера, звуки из которой не достигали других помещений. Да и кто его услышит, если рядом никого нет? Первый охранник пристегнул Джона к стене и толкнул на кровать. – Здесь ничего не даётся даром, даже туалетная бумага. Твой новый хозяин не заплатил нам за то, чтобы мы доставили тебя в корпуса, так что отдашь натурой. Пустишь в ход свой длинный язычок. Охранник гадко ухмыльнулся. От его жестокости и бессердечия разило, как от выгребной ямы. Джона чуть не вывернуло наизнанку. Тот, который помоложе, пусть и боялся, но в то же время с интересом ждал, что будет дальше. Ясно, от него помощи ждать нечего. Не то, чтобы Джон вообще рассчитывал на чью-то помощь. Он бросил презрительный взгляд на молодого охранника, потом снова посмотрел на первого. Тот отстегнул от пояса электрошокер и протянул напарнику: – Если он попытается что-нибудь выкинуть, Эл, угости его этим. Говорят, он буйный, но ты взгляни на него – как-то не верится. Взяв оружие, Эл сосредоточенно наставил его на Джона. – Замётано, Генри. Первый расстегнул ширинку, вытащил член и начал его поглаживать, пока тот не затвердел. – Ну, Билли, давай мы втроём немножко повеселимся. Покажи себя молодцом, и, возможно, я буду с тобой поласковее и прослежу, чтобы тебя исправно кормили. Жадно наблюдая за происходящим, Эл покрепче вцепился в электрошокер. Дыхание его участилось. Похоже, он бы с радостью присоединился к веселью, дай только шанс. Джон-то надеялся, что у парня кишка окажется тонка, но он явно ошибся. Охранник подошёл ближе. Джон напрягся. Притворившись, что испугался, он подпустил в осипший голос дрожащих ноток: – Что… Что вы делаете? Вам это с рук не сойдёт! Я не буду! Гадко ухмыляясь, охранник схватил его за волосы и тряхнул с такой силой, что клацнули зубы: – У тебя два варианта, Билли. Либо ты поработаешь ртом, либо Эл пустит в дело электрошок, и тогда мы оприходуем твою задницу, пока ты будешь дёргаться на полу. Выбор за тобой. Джон дёрнулся и отполз подальше, вынуждая этого монстра шагнуть вперёд. Одной рукой охранник пытался приставить член ко рту Джона, а другой крепко держал его за волосы. Поглощённый своим занятием, он не заметил, как оказался между Джоном и электрошокером. И тогда Джон сделал свой ход. Схватив Генри за яйца, он крутанул со всей силы. Тот завопил, и Эл, запаниковав, рефлекторно нажал на курок. Электроды вонзились Генри, который играл для Джона роль живого щита, аккурат промеж лопаток. В этот момент Джон выпустил его раздавленные яйца. Мышцы Генри свело судорогой, он застыл и рухнул на пол. Спихнув с себя полубессознательное корчащееся тело, Джон сорвал наручники, одним плавным движением встал с кровати и направился к Элу. Тот ошарашено отпрянул. Оставшись без оружия, он бросился было к двери, но Джон настиг его в мгновение ока. Он оттащил парня за воротник, так что тот перелетел через напарника и приземлился на кровать, ударившись головой о стену и, оглушенный, замер на месте. Джон двинулся на него. Охранник в ужасе зажмурился, попытался прикрыться трясущимися руками. Джон не собирался на него нападать. Вместо этого он схватил стонущего Генри за руку, пока тот ещё не очухался, перевернул на спину и принялся обыскивать дрожащее тело. Обнаружив ещё одну пару наручников, Джон по-быстрому пропустил их через цепь в стене, защёлкнул браслеты на обоих охранниках и вернулся к своему занятию. Эл наконец понял, что убивать его никто не будет, и открыл глаза. Джон отбросил найденные в карманах презервативы, смазку и прочий хлам. Зато связке ключей, магнитному пропуску и кошельку, набитому деньгами, он очень порадовался. Деньги Генри явно украл у скрытых Проводников, либо насильно вытянул из их хозяев, так что угрызениями совести Джон не мучился. А вот телефон он так и не нашёл. В отчаянии он начал обшаривать Эла: – Где твой мобильник? Почему ни у кого из вас нет мобильника? – прохрипел он раздражённо. Отшатнувшись от гуляющих по телу рук, Эл опасливо ответил: – Нам нельзя пользоваться ими на работе. Приходится оставлять в машинах или в раздевалке. Опустошив его карманы, Джон раздражённо фыркнул. Он-то надеялся позвонить Шерлоку, но какой смысл теперь сетовать? Ни денег, ни ключей у Эла не было, зато был именной пропуск. Рассовывая найденное добро по карманам, Джон угрожающе сощурился: – Как быстрее отсюда выбраться? Парень, хоть и боялся его, казалось, хотел помочь. Джон чувствовал его страх; чувствовал, как ему жаль, что он согласился сопровождать Генри в его «маленькой вылазке». Но это его не оправдывало. Засранец всё равно бы изнасиловал Джона, если бы он им не помешал. – Отсюда не сбежать. Ты в укреплённом лагере. Везде заборы не меньше трёх метров высотой, а поверх – колючая проволока. Войти и выйти можно только через главные ворота, и всех каждый раз сверяют с фотографией на пропуске. Так что он тебе не поможет, даже если стащишь униформу. Джон на секунду задумался. Сбежать из укреплённого лагеря невозможно? Как бы не так. Надо только постараться. – Ограждения кто-нибудь патрулирует? – Да, двое охранников обходят периметр каждый час. Правда, когда была наша очередь, мой напарник частенько останавливался покурить, поэтому обход занимал больше времени. Насколько Джон мог судить, Эл говорил правду. – Там есть участок, который похуже освещён и за которым меньше смотрят? Эл отчего-то замялся. – Ну… да. Нужно обойти по кругу до корпусов, где живут скрытые. Там редко бывает свет. Дежурные разбивают лампочки, и приходится ждать, пока их заменят. Джон непонимающе нахмурился. Зачем охранникам темнота? И тут до него дошло: им ни к чему лишний свет, когда они выводят Проводников на «дополнительные занятия». У Джона руки чесались врезать Элу, который явно не оставался в стороне. Видимо, мысли Джона отразились у него на лице, потому что Эл испуганно отпрянул. Еле сдерживая закипающий внутри гнев, Джон процедил сквозь зубы, вложив в слова всё своё отвращение: – Вы кучка больных ублюдков. Мне бы спалить эту контору вместе с вами к чертям собачьим. К счастью для вас, сейчас мне некогда, – он яростно развернулся, вышел из комнаты и запер дверь. Охранников обнаружат нескоро. Изнасилования явно сходили Генри с рук и раньше – он удачно выбрал место для своих грязных делишек. Оно находилось так далеко, что никто не услышит их с Элом криков. Хотя бы до утра. Джон отыскал ближайшую лестницу. Ключами, найденными у Генри, он отпер дверь и поднялся на крышу. Лёгкие тут же сдавил холодный воздух. Джон закашлялся, пока не начал задыхаться. Согнувшись, он оперся руками о колени. Наконец дыхание восстановилось, и он смог сглотнуть. Горло жгло огнём. Озираясь с высоты, Джон составил в голове план лагеря. Эл был прав. Место представляло собой внушительный комплекс хорошо освещённых зданий, окружённых высоченным сетчатым забором с тремя рядами колючей проволоки. Судя по всему, Проводников держали в северо-западной части лагеря – там было гораздо темнее, чем на остальной территории. Джон сомневался, что он по-прежнему в Лондоне. Территория за пределами больше напоминала сельскую местность и была погружена в темноту. Однако на севере и на востоке горели огни. Наверное, Джон сейчас недалеко от какого-нибудь маленького городка. Но в какой стороне Лондон? Джон вздохнул: ему понадобится день-два, прежде чем он сможет наконец связаться с Шерлоком. Сейчас главнее – сбежать отсюда. Здания соединялись друг с другом, крыши были одинаковой высоты – вот его путь на волю. Джон без труда добрался до учебных корпусов. Интересно, сложно ли будет освободить Проводников, запертых внутри, и сжечь весь лагерь? Взвесив варианты, Джон отказался от идеи поджога – в других зданиях тоже были Проводники, как и он до этого, закованные в цепи. Их бы ждала ужасная смерть. Пусть Джон и убивал раньше, он никогда умышленно не отнимал жизни невинных людей, и начинать не собирался. Так что уничтожение лагеря придётся отложить до лучших времён. Джон клятвенно пообещал самому себе: если он выживет и доберётся до безопасного места, он сделает всё возможное, чтобы открыть людям глаза на то, как Управление обращается со скрытыми Проводниками, даже если это не поможет положить конец издевательствам над ними. К тому же, надо было рассказать Шерлоку и Лестраду, что он узнал об ИП, и как Управление, возможно, здесь завязано. Если между Управлением и Мориарти есть прямая связь, начнётся шумиха, несколько важных шишек потеряют работу и, Джон надеялся, сядут за решётку. А пока что, пусть не получится удовлетворить жажду мести и сжечь лагерь дотла, Джон хотя бы может освободить несчастных пленников. Судя по ощущениям, в здании, на крыше которого он стоял, людей было мало, а эмоциональная атмосфера настолько была отравлена горечью, что у Джона сжалось сердце. Укрепившись в решимости сдержать обещание, он открыл дверь служебного входа и зашёл внутрь. Тихонько пробравшись на третий этаж, он не нашел там никого. Похоже, здесь находились учебные классы и кабинеты. Осторожно просканировав пространство, Джон почувствовал, что скрытых Проводников держат на первом этаже. Там же он уловил присутствие охранников. Эти его скрытые способности оказались чертовски полезными. Джон решил: если он переживёт этот кошмар, обязательно научится пользоваться ими как следует. Лёгким неслышным призраком он спустился на первый этаж и оказался перед главным входом. Слева Джон увидел длинный коридор. По обе его стороны тянулись клетки с заключёнными. На дверях, похоже, были электронные замки, а доступ к ним имелся только у охранников, которые сидели в отдельной комнате – он видел их через пластиковое окно в стене. Охранники смотрели матч по телевизору и не заметили Джона. Дверь в комнату была приоткрыта – легче будет их отвлечь. Сбоку от главного входа стояло мусорное ведро. Джон вытащил оттуда стеклянную бутылку и пустил её катиться по коридору. После этого он спрятался на лестнице и стал ждать. Вскоре из комнаты выглянул один из охранников и поплёлся за бутылкой. Озадаченно повертев её в руках, он направился к лестнице – бросить бутылку обратно. Удивительно, но охранник даже не задумался, как она вообще оказалась на полу. Джон начал подозревать, что мужчина чем-то накачался. Но неважно, в чём причина: алкоголь, запрещённые вещества или простая глупость – главное было то, что от точного удара в шею охранник исправно повалился на пол. Джон затащил его на лестницу, а когда спустился, услышал, как другой тюремщик зовёт своего напарника. В голосе этого тоже не слышалось ни капли беспокойства, словно он и не допускал мысли о том, что ему может что-то угрожать. Джон даже повеселился, увидев его ошарашенный взгляд, когда Джон предстал перед ним и вырубил одним ударом. Он оттащил обоих охранников в их каморку и обыскал. Обнаружив два мобильника, убрал их в карман и склонился над кнопками, отпиравшими и запиравшими электронные замки. Все они были подписаны и легко узнаваемы. Джон нажал на главный переключатель. С громким лязганьем замки открылись. Вернувшись в коридор, он увидел, как с полдюжины скрытых Проводников, испуганно оглядываясь, выходят из своих комнат. Джон узнал Шери и двоих мужчин, которые сидели рядом перед тем, как его продали с аукциона. Похоже, Шери чувствовала себя нормально, только была потрясена до глубины души. Узнав Джона, она ахнула, потом робко улыбнулась и помахала ему. Кивнув в ответ, он быстрым уверенным шагом промаршировал по коридору к товарищам по несчастью. Прочистил горло, стараясь не кашлять, но голос всё ещё звучал хрипло, говорить было больно: – Внимание всем. Я знаю, как отсюда выбраться. Если хотите, присоединяйтесь. Будет нелегко. Есть риск, что нас снова поймают, но, думаю, попытаться стоит. Однако медлить нельзя: минимум раз в час дежурные обходят территорию, и, честно говоря, я не знаю, когда они появятся. В общем, если хотите сбежать, идите за мной, только тихо. Проводники переглянулись, неуверенно переступая с ноги на ногу. Никому не хватало смелости принять решение. Наконец вперёд выступила Шери: – Я с тобой, Уильям. Когда выдвигаемся? Стоило отважиться одному, остальные тут же согласно закивали. Джон протянул Шери мобильник, а другой отдал стоявшему рядом мужчине. – Отлично. Я точно не знаю, где мы находимся. Местность вокруг лагеря сельская, но с крыши я видел огни на севере и немного к востоку отсюда. Думаю, там какой-то маленький городок. Кто-нибудь знает эти места? Если мы поймём, где находимся, сможем позвонить друзьям, родным и попросить забрать нас где-нибудь поблизости. Какой-то мужчина в очках поднял руку: – Думаю, мы сейчас в лагере Южного Лондона, это в графстве Суррей, на западе округа Райгит-энд-Банстед. Тут в основном фермы, пашни, пастбища и всё такое, но меньше чем в миле отсюда начинается город. Здесь недалеко крикетный клуб Райгит Прайори. Рядом с лагерем проходит Парк Лейн, и клуб как раз стоит напротив. А на дорогу можно попасть прямо с трассы А25 – это идеальное место встречи, – его глаза так и сверкали от волнения. Джон поблагодарил его и спросил: – Как тебя зовут? Гарольд? Ты молодец. У нас два мобильника. Каждый позвонит своим знакомым, у которых есть машина, и попросит подъехать к крикетному клубу. Гарольд, сможешь подсказать дорогу, если что? Спасибо! Вы пока звоните, а я скоро вернусь. Джон уже собирался выйти, но Шери тронула его за руку. – Уильям, у тебя есть, кому позвонить? Джон сокрушённо пожал плечами: – Да, но у меня нет его номера. Я знаю, на какой улице в Лондоне он живет, мог бы даже связаться с ним, будь у меня выход в интернет. Он занимается консультированием, у него очень редкое имя, наверное, и сайт свой есть, только с этих телефонов в интернет не выйдешь, да и с компьютеров тоже. Можно попросить в справочной, чтобы они ему позвонили, но я не так уж хорошо его знаю – не уверен, ответит ли он на звонок с незнакомого номера. Шери крепче сжала его руку: – Но попытаться-то стоит? Давай мы хотя бы довезём тебя до Ист-Кройдона*. У Фила там родственники, они нас спрячут, пока мы не сможем уехать из страны и пожениться. Соглашайся. Я уверена, к тому времени, как мы туда доберёмся, твой друг уже ответит. Если нет, доедешь на поезде до Трёх Мостов**, а оттуда – до Лондона. Улыбнувшись, Джон легонько чмокнул её в щёку: – Спасибо, Шери. Так и сделаем. Я посмотрю, где сейчас патрульные, и будем выбираться отсюда. Свяжешь этих двоих? Можно разорвать простыни на полоски – они подойдут лучше всего. Шери кивнула и поспешила в свою комнату. Джон вышел наружу, спрятался, пригнувшись, в тени, и просканировал пространство. Охранников не было. Джон метнулся к забору. Вытащив из ботинка лезвие, перерезал металлическую сетку там, где она крепилась к одной из опор. Получилось не так быстро, как с кожаными наручниками, но через несколько минут дело было сделано. Снова прощупав пространство и не обнаружив никаких патрульных, он вернулся обратно. Проводники выжидательно сгрудились у выхода. Шери протянула Джону мобильники, настаивая, чтобы он сперва позвонил. Послушно оставив сообщение, он убрал телефон в карман. – Все за мной. Не отставайте. Как только выберемся, ты, Гарольд, ведёшь нас к полю для крикета. Они поспешили к забору. Джон отогнул сетку и проследил, чтобы все оказались по другую сторону. Сам он выбрался последним. Прежде чем уйти, Джон аккуратно вернул сетку на место. Темнота скроет место распила и, если повезёт, до утра – а это ещё несколько часов – никто не узнает, куда они побежали. Пленники осторожно крались в ночи. Один неверный шаг – и всё полетит к чертям. Земля под ногами была ровной, траву, к счастью, регулярно подстригали. В темноте смутно вырисовывались густые заросли – туда они и направлялись. Джон всё ждал, что они наткнутся на ещё один забор. Из своего богатого жизненного опыта он знал, что в подобных лагерях выстраивают вторую линию ограждения для предотвращения побегов. Но похоже, Управление не ожидало такого от скрытых Проводников и не озаботилось дополнительной защитой. Гарольд привёл их прямиком к дороге, проходившей рядом с чащей. Конечно, здесь беглецов было видно как на ладони, но зато идти было легко, а если бы кто-то проехал мимо, они бы заметили и успели спрятаться за деревьями. Наконец по обочинам потянулись изгороди, а ноги ступили на твёрдый асфальт. Тут же показались дома и припаркованные автомобили. При свете, лившемся из окон, ориентироваться стало гораздо проще. Вскоре их группа добралась до крикетного клуба. На то, чтобы преодолеть какую-то милю, ушло почти сорок пять минут. Повезло, что их никто не заметил. У Джона словно гора с плеч свалилась: почти за всеми уже приехали. Жених Шери появился последним, как раз когда семеро Проводников добрались до места встречи. Один за другим они подходили к Джону, представлялись, обнимали его или пожимали руку в знак благодарности. Джон пожелал всем удачи и велел поскорее уезжать, а ещё лучше – убраться из страны. Не теряя времени, Проводники скрылись в ночи. Джон забрался на заднее сиденье поджидавшего автомобиля. Шери порывисто обняла Фила, тот завёл мотор, развернулся и выехал из города, стараясь не превышать скорость. Он сжал ладонь своей невесты, но руки у него дрожали. – Шери, остаться у семьи в Кройдоне не получится. Бобби только что звонил. Они боятся, что будет, когда Управление узнает о побеге. Ты же помнишь, Клариса там работает. Поэтому сегодня мы уезжаем на пароме во Францию. Рано утром, билеты я взял. Надеюсь, французские власти пока не будут тебя искать, так что ехать надо быстро, – он повернулся к Джону. – Прости, приятель. Я бесконечно благодарен тебе за то, что ты спас Шери, но мы не сможем отвезти тебя дальше Перли***, иначе опоздаем на паром. – Ничего страшного, Фил. Может, просто подбросите меня до Гатвика? Это к югу отсюда, ехать всего несколько минут, а там я сяду на поезд до города. Развернувшись к Джону, Шери встревоженно спросила: – Ты уверен? Это же очень близко к лагерю. Там они будут искать в первую очередь. – Я всё-таки рискну. Ехать относительно недолго, мы сбежали меньше часа назад. Поезд отправляется каждый час. Я буду смотреть в оба – если появится кто-нибудь из Управления, обязательно замечу. Шери явно не одобряла его решения: – Я боюсь не Управления, а полицию. Фил бросил неё взгляд, полный отчаяния: – Любимая, сделаем, как он просит. Высадим тебя у Гатвика, так будет гораздо ближе. Тебе дать денег? – Фил принялся искать кошелёк, но Джон его остановил. – Спасибо, ничего не надо. А деньги вам самим понадобятся. Фил явно вздохнул с облегчением. Джон прекрасно понимал, что до возвращения домой, пока всё не уляжется, им придётся потуже затянуть пояса. Фил доехал до Гатвика, аккуратно, но быстро. В нарушение правил он припарковался на автобусной остановке рядом со входом в южный терминал. Шери повернулась к нему: – Ты взял мою косметичку? Фил кивнул, не совсем понимая, при чём тут это. Шери выскочила из машины, порылась в багажнике и подошла к Джону, который уже ждал на тротуаре. Вытащив маскирующий карандаш, она замазала татуировку у него на ухе: – Он быстро сотрётся, но хотя бы никто не заметит метку. Держи карандаш при себе, и не забывай им пользоваться. – Ты гений! А теперь езжайте. Удачи вам! – Джон поспешно обнял её, заметив, как Фил нервно оглядывается по сторонам. Вокруг никого не наблюдалось, машин почти не было, но Джон прекрасно понимал его тревогу. Шери засмеялась и заключила его в крепкие объятия: – Я назову нашего первенца Уильямом. Джон ласково улыбнулся: – Будем надеяться, что он не окажется девочкой. Люди не поймут. Совсем не женственно фыркнув, Шери чмокнула его в щёку и вернулась машину. Проводив их взглядом, Джон направился к терминалу. Он всей душой надеялся, что они без проблем выберутся из страны, поженятся, и тот самый ребёнок однажды обязательно родится. Многочисленные табло, развешанные по всему терминалу, показывали час ночи, но Джону казалось, что прошло гораздо больше времени. Следующий поезд до вокзала Виктория отходил в два – нужно было как-то себя занять. Джон боялся, что, стоит ему присесть, он тут же вырубится – за прошедшие сутки он совершенно вымотался и чувствовал себя выжатым как лимон. Именно в этот момент его кашель решил вернуться и напомнить, что, ко всему прочему, он ещё и болеет. Несмотря на поздний час, в терминале было довольно людно, а Джон слишком выделялся в толпе. Следовало привести себя в порядок и заодно скоротать ожидание. Заприметив неподалёку магазин, он купил одноразовую бритву, расчёску, стаканчик кофе, и отправился в ближайший туалет. Умылся, побрился, причесался, заправился кофеином – и словно заново родился. Пришлось поднять воротник и застегнуться, чтобы тёмный след от ошейника не был так заметен. Хорошо хоть припухлость на лице, куда пришёлся удар охранника, уже спала, а маскирующий карандаш скрыл синяк и татуировку. Выйдя из туалета, Джон поискал безопасное место, где можно дождаться поезда. Выбрав укромный уголок за каким-то декоративным растением, он пристальнее всмотрелся в толпу. Все спешили по своим делам, никто не обращал на него внимания. Джон заметил несколько полицейских, но их было не больше, чем обычно бывает в загруженном аэропорту или на вокзале. Работников Управления поблизости не наблюдалось, но Джон опасался использовать свои способности в таком людном месте. Он устал, ослаб – в таком состоянии он мог легко потеряться в водовороте чужих эмоций. Сидя на одном месте, очень сложно было не заснуть. Джон подобрал оставленную кем-то газету и, хотя уставшие глаза с трудом различали мелкий шрифт, попытки держать листы прямо отвлекали от желания уснуть. Наконец пришло время отправляться. Джон беспрепятственно сел на поезд и, внимательно следя, не окажется ли рядом полиции или сотрудников Управления, прошёл в последний вагон. Там он уселся в дальний угол, чтобы хорошо видеть весь поезд. До вокзала Виктория было пять остановок, потом придётся сделать ещё несколько пересадок, и тогда – пешком до Бейкер Стрит. Самое большее через два часа он будет в Лондоне. Джон улыбнулся, представив, что придёт к Шерлоку домой ещё до того, как тот проснётся. То-то он удивится! Джон надеялся, что Шерлок поможет ему, а не укажет на дверь. И пусть все его поступки говорили, что Джону не о чем волноваться, всегда оставался риск получить отказ. В конце концов, если Управление об этом пронюхает, Шерлоку, а возможно и всей его семье, грозят большие неприятности. Такой груз Джон брать на себя не хотел. Мерное покачивание поезда убаюкивало. Джона одолевал сон. Он начинал клевать носом, но на каждой остановке, стоило поезду замедлить ход или ускориться, резко просыпался. Всё, что ему пришлось пережить за последние несколько дней, навалилось разом, мысли путались, сил ни на что не оставалось. Кашель усилился. Хотелось только одного: завалиться в кровать и дать организму восстановиться, но нужно было продержаться ещё несколько часов, а потом можно будет отдохнуть. Джон привык бодрствовать целыми сутками, но, когда к недосыпанию примешивались саднящие раны, зарождающаяся болезнь и полное физическое истощение – такое было в новинку. Оставалось только терпеть. Ночью он поработал на славу: сбежал из лагеря от этих уродов и освободил ещё шестерых Проводников. Мысль об этом приносила мрачное удовлетворение. Ещё две остановки – и они приедут на вокзал Виктория, а дальше – прогулка до автобуса, которая, несомненно, его оживит. Стало ещё холоднее, а морозный воздух пойдёт ему на пользу. И всё же, усталость взяла верх, и Джон, не в силах сопротивляться, нырнул в глубокий сон. Но видел он не привычные кошмары. Нет, как и в прошлый раз, его сны занимал высокий темноволосый альфа, которого Джон любил всем сердцем и который, он это чувствовал, отвечал ему тем же. В своём сне Джон тянулся к Шерлоку, обнимал его, зная, что Шерлок принадлежит только ему – и телом и душой. Были в его сне надёжность и спокойствие, а ещё – квартира в городе и резвящаяся ватага кудрявых голубоглазых детишек, при виде которых Джон переполнялся от гордости. Странно было ощущать это счастье и умиротворение, ведь он никогда ни о чем таком не думал. Это было внезапно и непривычно, но сердце изнывало от желания воплотить сон в реальность. Поезд закачался, громче застучали колёса, и с резким вздохом Джон проснулся. Потёр грудь, которую сдавила сильная боль. А ведь ноет внутри из-за того, что его сон никогда не осуществится, какие бы подсознательные желания его ни преследовали. Мысли о том, чтобы завести семью, любить другого человека настолько сильно, никогда не казались такими заманчивыми. Он и не думал об этом, пока не встретил Шерлока. И чем чаще предательское подсознание подсовывало ему картинки «А что, если…», тем притягательнее они казались, несмотря на всевозможные препятствия. К чему скрывать: какая-то часть души – довольно большая часть, – хотела заключить связь с Шерлоком и создать семью. Ужасная идея. Этот альфа одним своим присутствием перевернул всю его жизнь с ног на голову, и как ни старайся, память не стереть. Такие беспокойные мысли крутились в голове у Джона, пока за окном проносился ночной пейзаж. Тоскливо вздохнув, Джон со стоном распрямился. Чувствовал он себя ужасно. К боли в затёкших мышцах добавился голод. С того времени, как он поужинал рыбой с картошкой, прошло несколько часов. Поезд снова дёрнулся, приближаясь к станции Клэпхем Джанкшен – и газета, которую Джон подобрал в Гатвике, соскользнула на пол. Он нагнулся за ней, как вдруг тревожный звоночек, столько раз выручавший его в Афганистане, зазвенел снова. Не поднимая головы, Джон притаился за сиденьями и увидел, как через двери между вагонами вошёл полицейский и начал озираться по сторонам. Джон оставался здесь один – мужчина явно искал его. Спрятаться было негде. С гулко бьющимся сердцем Джон соображал, что делать дальше. Как они его нашли? Наверное, их побег раскрылся. Что теперь: наброситься на стража порядка и навлечь на себя гнев полиции? Или сдаться и, когда поезд остановится, попробовать в очередной раз сбежать? Не успел Джон ничего решить, как дверь открылась, и появился другой полицейский. Первый развернулся к нему, и Джон облегчённо выдохнул. – Никого? Кондуктор сказал, что в вагоне кто-то сидел. Может, он сошёл на предыдущей остановке, как думаешь? – спросил тот скучающим голосом. – Без понятия. Если честно, мне вообще до лампочки. Может, он в туалете. Меня это достало. Занимаемся какой-то хренью. Пусть бы Управление само искало сбежавших Проводников. Хотя учитывая, что сбегают они не так часто, им потребуется время, чтобы набрать и выслать свой спецотряд. Думаю, они просмотрят записи с камер, а потом прочешут все остановки. Пошли уже. В вагоне-ресторане подают свежий кофе и сэндвичи, а этот скрытый… Как по мне, пускай делает что ему на хрен вздумается. На его счастье, оба полицейских ушли. Подождав несколько минут, он перебрался в самый конец вагона, как можно ближе к выходу. Сердце стучало как бешеное, в крови бурлил адреналин. Сон как рукой сняло. Неудивительно, что об их побеге уже знают. Прошло всего пару часов, но надеяться, что их отсутствие не заметят до самого утра, было бы уже слишком. Но почему его ищут именно в этом поезде? «Счастливая» случайность? Пока Джон гадал, в кармане, завибрировав, звякнул мобильник. Вздрогнув, Джон вытащил телефон и откинул крышку. Он не особо дружил с техникой и даже в собственном телефоне разобрался не со всем функциями, а этот казался ещё навороченнее. Наконец Джон сообразил, что ему пришло смс. Стоило его прочесть, как сердце взволнованно подпрыгнуло. «Получил сообщение из справочной. Кто ты, почему я должен тебя слушать? ШХ» Пару секунд Джон разбирался, как написать ответ. Наконец он набрал трясущимися руками: «Шерлок, это Джон. Я сбежал из лагеря, еду в поезде на в. Виктория. Можешь помочь? Мне нужно забрать вещи и убраться из страны, и поскорее. ДУ» Напряжённо уставившись в экран, Джон ждал сообщения, но вместо этого раздался звонок. Дёрнувшись от неожиданности, он чуть не выронил телефон и ответил: – Алло? – Джон! Ты где? С тобой всё в порядке? Пожалуйста, скажи, что всё в порядке! Я чувствовал, как ты просишь о помощи, но потом ты пропал! – глубокий баритон на том конце провода, напряжённый в мучительной тревоге, принадлежал Шерлоку Холмсу. Джону достаточно было услышать, как Шерлок произносит его имя, и ему тут же захотелось расплакаться от облегчения, дотянуться до него и никуда не отпускать. Звука его голоса хватило, чтобы Джон успокоился и почувствовал себя в безопасности. Неправильное, опасное чувство, но противиться ему не получалось. – Шерлок! Всё нормально. Я сбежал из лагеря Управления, направляюсь в поезде на север, мы подъезжаем к Клэпхем Джанкшен, но они как-то меня выследили. Не представляю как, если только случайно догадались. Совсем недавно в вагон заходили полицейские, искали меня. Глубокий голос звучал теперь твёрдо, но тревога никуда не делась: – Мобильник. Он явно не твой. GPS работает? Джон потрясённо вздохнул. Он сразу понял, что Шерлок имеет в виду: – Не знаю. Подождёшь, пока я посмотрю? Я плохо разбираюсь в этих штуках. Убедившись, что Шерлок никуда не денется, Джон немного повозился с телефоном, а когда обнаружил настройки, увидел, что GPS, как и подозревалось, включен. Он сразу его выключил, но сделанного не воротишь. Джон снова заговорил: – Чёрт. GPS подавал сигнал. Тогда понятно, как они меня нашли. Я слышал, как полицейские говорили, что для поимки беглецов создан особый отряд. Они могут поджидать на станции, а мы уже почти приехали, – Джон не стеснялся сквозящих в голосе усталости и страха. Шерлок не разочаруется в нём из-за этой временной слабости, зато какое облегчение – показать свою уязвимость тому, кому доверяешь. В ответ он услышал голос настоящего альфы. Джон практически чувствовал исходящие от Шерлока феромоны. Хотелось встать перед ним на колени здесь и сейчас. Его пронзила искра неприкрытого желания. Тело ломило. Словно в дымке, он вспомнил, что целых три дня не принимал супрессанты, и их действие уже прекращалось. Шерлок что-то говорил. Джон сосредоточился на его словах. – Избегай их, любыми силами. У тебя получится, я знаю. Когда остановитесь, сойди на Клэпхем Джанкшен и направляйся по переходу до выхода на Грант-роуд. Выйдешь на улицу – держи курс на северо-восток до моста Баттерси, это меньше мили оттуда. Встретимся там, я выезжаю. Ты окажешься на южном конце моста ещё до моего прибытия, так что иди дальше по восточной стороне. Я тебя увижу и подберу, – Джон слышал в трубке быстрые шаги, потом хлопнула дверь, и Шерлок нетерпеливо подозвал такси. – Я подъеду примерно через двадцать минут. Будь осторожен и всё время передвигайся. – Сделаю всё возможное. – Я и не сомневаюсь, Джон. Хочу, чтоб ты знал – тогда, в Ярде, я не собирался тебя бросать. Я хотел тебя отыскать, но вижу, ты справился и без меня. Я совсем забыл, что ты можешь и сам прекрасно о себе позаботиться. Мне тогда еле удалось сбежать от охранников после того, как они заметили, что я пытаюсь тебе помочь. Со своего места ты их не видел, но это из-за них я так быстро ушёл. Потом я старался выяснить, куда тебя отвезли, но всё впустую. В Управлении отказывались со мной разговаривать. Я даже привлёк Майкрофта и свою сеть бездомных – они искали хоть кого-нибудь, кто мог бы знать, где ты есть. Какая-то частичка Джона, которую резкий уход Шерлока так жестоко ранил, услышав его объяснение, успокоилась и вздохнула с облегчением. – Ничего страшного, Шерлок. Я просто рад выбраться оттуда, и спасибо, что согласился меня подвезти. Мы подъезжаем к станции. Я должен идти. – Тогда до скорого. Будь осторожен. С громким щелчком линия разъединилась. Сунув телефон обратно в карман, Джон облегчённо выдохнул и встал у двери, покачиваясь в такт мерному движению поезда, начавшему замедлять ход. Один разговор с Шерлоком – и сердце уже неслось вскачь, щёки раскраснелись, а губы покалывало. Бессмысленно отрицать, что Джон влюбился – окончательно и бесповоротно. Но сейчас гораздо важнее было сбежать от Управления – кого бы оно за ним не послало – и найти Шерлока. Поезд остановился. Джон терпеливо дождался, когда мимо вагона прошла большая группа людей. Выскользнув наружу, он присоединился к ним и направился к переходу, по которому должен был дойти до Грант-роуд, а оттуда – до моста Баттерси. Приближаясь к дверям, ведущим на улицу, он уже понял, что его засекли. Хоть Джон никого и не видел, подсознание било тревогу. Изо всех сил стараясь не паниковать, он вышел из здания вокзала и повернул направо в сторону моста. Идти предстояло с милю или чуть больше, но инстинкты кричали – беги. Первая же дорога по левую руку от него вела к густо засаженной деревьями местности, посреди которой возвышалась пара высотных домов. Свернув туда, Джон упёрся в тупик. Вокруг домов выросла стена, большие металлические ворота преграждали путь чужакам. Оглянувшись, нет ли кого поблизости, Джон встал в тень между фонарями и быстро перебрался через стену. Мягко приземлившись на корточки, он вслушался в окружающие звуки. С той стороны раздались шаги. Джон тихонько отошёл подальше. Укрывшись за деревьями, растущими у стены, он пробежал мимо парковки, вдоль ограждённой территории, пока не добрался до очередных ворот, за которыми виднелась другая улица. Выбравшись наружу, Джон направился на северо-восток. Горели фонари, но было довольно темно. Вдоль дороги выстроились ряды аккуратных одинаковых домов. В такой поздний час улица пустовала, однако чутьё велело Джону поторапливаться. На этот раз он послушался. Джон побежал, и за спиной тут же раздался топот. Он ускорился. Выскочив на главную дорогу, притормозил, свернул налево. Силы покидали его, в боку кололо, лёгкие жгло огнём, но Джон упрямо двигался вперёд. В этой незнакомой местности легко было заблудиться, поэтому он пытался выхватывать взглядом хоть какие-то ориентиры. Торопливой походкой Джон миновал две улицы, заставленные низкими зданиями и магазинами, а затем свернул вправо на первую попавшуюся улицу, которая по иронии судьбы называлась Афган-роуд. Вдоль тихой улочки росли деревья и протянулись ровные ряды домов. Узких проходов, в которых можно укрыться, тут не было. Пришлось поднажать. Джон чувствовал, что слабеет, но останавливаться нельзя – он по-прежнему слышал своих преследователей. Почему же его до сих пор не схватили? Сил у них на порядок больше. Должно быть, они что-то замышляют. Джон почти добежал до перекрёстка в конце улицы, когда топот ног у него за спиной участился. Тяжело дыша, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди, Джон тоже прибавил ходу и свернул налево. Краем глаза он увидел мужчин в чёрных костюмах, выскочивших на дорогу вслед за ним. Они что-то прокричали и припустили сильнее. Их попытка подкрасться к нему тихо и незаметно провалилась, и теперь они неслись во весь опор. Джон уставал, мужчины наступали ему на пятки. Сделав последний рывок, он понял – пока ноги ещё держат, придётся остановиться и драться. Джон оказался на перекрёстке двух улиц – Кабул- и Кандагар-роуд. Останься у него воздух в лёгких, он бы рассмеялся. Преследователи вот-вот настигнут его – нужно было срочно найти место, где он сможет принять бой. Джон остановился в северо-восточном, освещённом фонарями, углу перекрёстка и развернулся лицом к погоне. Привалившись к кирпичной стене, он принял испуганный, безобидный вид, что оказалось довольно просто, учитывая его измождённое состояние. Шестеро мужчин, ведущих его от самого вокзала, взяли его в полукольцо. Наконец-то он рассмотрел их как следует. Несмотря на свои крутые костюмы, никто не горел желанием подойти ближе. Если это – элитный отряд, набранный Управлением специально для его поимки, что же они мнутся и так нервно на него поглядывают? Джон воспользовался их замешательством, чтобы восстановить дыхание. Пока сердцебиение возвращалось к привычному ритму, Джон выпрямился и глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Он решил прикинуться дурачком и сделать вид, что понятия не имеет, зачем они здесь – до тех пор, пока эта тактика будет работать. Готовясь к бою, он удовлетворённо заметил, что его противники ещё не оправились после пробежки и тяжело дышат. Джон подпустил в голос притворного испуга и заговорил, всё время повышая голос – может, кто-то из жителей соседних домов услышит, что происходит, и мужчины отступят. – Вы кто, чёрт возьми, такие? Зачем вы меня преследуете? Убирайтесь, не то я позвоню в 999****! – для пущей убедительности Джон замахал руками. Один из мужчин отпрянул от неожиданности, с сомнением взглянув на остальных. Однако другой – похоже, он у них главный – шагнул вперёд. Он был старше и, хотя костюмы на всех были совершенно одинаковые, что-то в манере держаться выдавало в нём человека, привыкшего командовать. – Кончай свои штучки, скрытый. Мы знаем, кто ты такой, так что отправляйся обратно под стражу. Твой статус перепроверили, впереди – очередной аукцион. Веди себя смирно и останешься цел. Вот дерьмо! Выходит, теперь они знают, что он не просто Проводник, а ещё и омега. Замотав головой, Джон украдкой двинулся вбок в надежде ускользнуть. Они не рискнут его калечить. Для Управления он на вес золота – и воспользуется этим по полной. – Отстаньте от меня! Я понятия не имею, о чём вы! Убирайтесь! Помогите! Кто-нибудь, вызовите полицию! На меня напали! – хоть горло нещадно драло, Джон закричал. В домах через дорогу зажглось несколько окон. Может, и сработает. В любой другой раз Джон бы их одолел, но сейчас он слишком вымотался, а рана снова разболелась. Он вот-вот свалится с ног, какая тут драка? Если соседи вызовут полицию, в суматохе Джон сможет ускользнуть. Лицо главного исказила уродливая гримаса, его голос резал по ушам: – На колени, Ларссен, руки за голову! Повторять не буду! Вместо того, чтобы подчиниться, Джон отступил ещё на шаг. Остальные громилы глядели на командира, ожидая указаний. В этот момент в доме у Джона за спиной открылось окно. – Эй! Что за хрень тут творится? Ночь на дворе, вашу мать! Заткнитесь и валите на хрен, не то вызовем полицию! – в квартирах вспыхивал свет, люди выглядывали на улицу. – Это дела Управления, вас они не касаются. Закройте окна и возвращайтесь ко сну, – главный верзила, похоже, здорово разозлился. Джону начинало нравиться представление. – Хрен тебе, а не «возвращайтесь ко сну»! Я не слепой – вас тут шестеро на одного. Как-то нечестно, не находите? Полиция уже едет, так что убирайся подобру-поздорову, урод грёбаный! Услышав вдалеке сирены, Джон чуть не запрыгал от радости. Он слегка передохнул и уже было рванул к мосту, как вдруг главарь выхватил электрошокер. Джон не успел среагировать – электроды вонзились в плечо и правую руку. И тут он впервые узнал, каково это – когда в тебя стреляют из электрошокера. Всё поглотила нестерпимая боль. Мышцы натянулись, казалось, это никогда не кончится. В голове было ясно, а тело полностью парализовало. Ноги перестали его держать, Джон рухнул на землю, сильно ударившись головой о кирпичную стену, потом – об асфальт. На пару мгновений взгляд заволокло дымкой. Наконец электроды вырвали, и боль прекратилась. Придя в себя, не понимая, где он и что происходит, Джон только и мог, что лежать пластом и хрипеть. Ослабевшие мышцы противно покалывало, разум затуманился. Джон попытался шевельнуться, как вдруг рядом завизжали шины, раздались крики и затем – выстрелы. Он заморгал, бестолково замахал руками. Постарался сесть, но бок скрутила невыносимая боль, и Джон, хватая воздух ртом, повалился на спину. Наверное, от судорог, вызванных ударом тока, рана вскрылась. И всё же с каждой секундой силы возвращались, Джон был почти готов ринуться в бой. Лихорадочно ухватившись за кирпичную стену, он, наконец, сел прямо и услышал ещё один выстрел. Рядом рухнуло чьё-то тело. Джон сфокусировал взгляд – как раз вовремя, чтобы увидеть, как к нему подкрадывается здоровенная тёмная фигура с пистолетом, а на дороге позади неё поджидает огромный чёрный автомобиль. До ошарашенного Джона только сейчас дошло, что все его преследователи из Управления лежат на земле – кто убит, кто серьёзно ранен, – а из близлежащих домов доносятся слабые крики. Свет падал на приближающегося к нему человека со спины, но потом Джон его узнал – и застыл, все мысли испарились. Его охватили безраздельный ужас и паника. Он невольно отшатнулся, когда Себастьян Моран сгрёб его за воротник и рывком поставил на ноги. Сирены приближались. Зарычав, Моран потащил Джона к машине и затолкал внутрь. В нос ударил запах разъярённого альфы. – Забирайся, мать твою, и будь паинькой. Я тобой сыт по горло, – Джон уткнулся носом в сиденье и постарался выпрямиться, но тщетно – мышцы напоминали переваренные спагетти. Захлопнув дверь, Моран стукнул кулачищем по стеклу, разделявшему водителя и пассажиров. – Двигай! Вези нас в Челси, – завизжав покрышками, автомобиль дёрнулся с места и помчался вперёд. Сердито нахмурившись, Моран устроился на сиденье и развернулся к Джону. Тот пытался сесть, но его всё ещё мотало – и от грубого обращения, и от быстрой езды. Наконец он выпрямился и дёрнулся к двери, однако та оказалась заперта, и открыть её не представлялось возможным. Сверкнув белозубой ухмылкой, Моран загоготал. – Да уж, ебать меня в сраку, ты, значит, Проводник-омега. Я знал, что ты не так прост. Слышал, эти уроды из Управления чуть не обосрались, когда узнали, что ты ушёл за 150 фунтов. Знай они, кто ты есть, могли бы срубить 150 тысяч. Вот дебилы. Грязно усмехнувшись, Моран вытянул руку, ладонью размером с лопату схватил Джона за загривок и дёрнул на себя так, что он оказался прижат к могучему телу альфы. Ощущение было не из приятных. Джон попытался вывернуться, но от крепкой хватки он странно слабел и терял всю свою решимость. Он знал, что такое «захват», но впервые его применили на нём самом. Этот пережиток эволюции позволял альфе физически контролировать непослушного омегу. На Западе применять захват считалось в лучшем случае грубостью, а в худшем – расценивалось как жестокое обращение, но в тех странах, где омеги по-прежнему воспринимались как люди второго сорта, он был привычным явлением. Ужасный, унизительный жест – как же Джон его ненавидел. – Как ты меня нашёл? – он упёрся Морану в грудь. Даже осознавая тщетность своих усилий, Джон всё пытался хоть немного отстраниться. Мысли Морана витали где-то далеко: – У Джима везде свои люди. Когда после заварушки в клинике ты исчез, он всем об этом рассказал. Тэлбот такой херомути натворил, что я начал искать только на следующий день. Я знаю, ты был в Бартсе, а потом ходил в полицию давать показания. Когда тебя арестовали, я проследил за тобой до лагеря и предложил тому пареньку неплохие деньги, но он отказался. Я думал тебя вытащить, но ты сам справился. После вашего побега пришлось искать подольше. Они отслеживали сигнал GPS с украденного телефона, пока он шел. Я подслушал переговоры Управления и нашёл тебя здесь. Ты и раньше знал о своих способностях? Не говоря ни слова, Джон в ужасе замотал головой, намереваясь всё отрицать. Кошмар! Моран всё это время следовал за ним по пятам, а он и понятия не имел! Но похоже, эти двое не знали, какую роль Джон сыграл в смерти Тэлбота и облаве на клинику. Про Шерлока Моран вообще ничего не сказал. Известно ли им что-нибудь о его участии? Моран помычал, мол, понятно, и притянул Джона ближе. – Эти уроды из Управления слишком много себе позволяют. Я сразу сказал Джиму, что ты от них сбежишь – и оказался прав. Джон растерянно заморгал: воздух так насытился феромонами возбуждённого альфы, что начинал тяжело давить на виски. Моран тепло улыбался ему, весь светясь от гордости. – Мало того, что ты сам выбрался, так ещё и освободил шестерых скрытых Проводников. Когда эти придурки тебя увозили, они понятия не имели, во что ввязываются, правда? Джон лишь потрясённо смотрел на Морана, не находясь с ответом. Альфа вдруг посуровел, взгляд его стал жёстким, собственническим. Джон чувствовал на лице его горячее дыхание. – Они не знают и другого – ты мой, а своё я защищаю. Сейчас мы приедем в наш дом в Челси, заберем твои документы и на время свалим из страны. Вернёмся, когда заключим связь, и ты забеременеешь – тогда ни один мудак из Управления не посмеет к тебе притронуться. Я сказал Джиму как-то разобраться с этой конторой. Они стали слишком высоко задирать нос. Забывают, чем ему обязаны. Похоже, Моран не знал, что Джон стащил у него свои документы. Страшно представить, что бы было, обнаружь он пропажу. Вдруг Моран резко наклонился и вовлёк Джона в яростный поцелуй. Рука, сжимающая шею, не давала Джону сопротивляться, и ему оставалось только подчиниться. Оторопев от такого напора и плохо соображая, что делает – сказывались усталость и напитавшие воздух феромоны, – Джон неловко заелозил руками по телу Морана. Явно одобряя его действия, здоровяк засунул язык ещё глубже. Мышцы Джона всё ещё очень плохо слушались, любое движение давалось с трудом. Случайно задев моранову ширинку, Джон почувствовал, как у того встаёт. О боже, у этого типа не только мускулы огромные. Джона бесило, что им управляют, как марионеткой. Нужно заставить Морана отцепиться от его шеи, чтобы нормально двигаться. Джону пришла в голову идея. Могло и не сработать, но попробовать стоило. Напрягшись изо всех сил, он начал массировать твердеющий член Морана и прижался к крепкому телу, словно выражая желание. Трудная задача, учитывая, что единственным его желанием было блевануть, но Моран, похоже, принял его жест за чистую монету. Он отпустил его шею и разорвал поцелуй. Убрав руку Джона со своей промежности, он усмехнулся: – Потерпи, сладкий. Как только доберёмся до дома, я тебя так оттрахаю, что ходить не сможешь. Теперь ты в безопасности. Управление тебя больше не тронет, обещаю. Притянув Джона ближе, Моран продолжил жадно его целовать, но за шею больше не хватал. Джон снова стал хозяином собственного тела. Приобняв Морана, Джон пошарил руками у него за спиной и нащупал заткнутый за пояс пистолет. Отвлекая внимание, он застонал, прижался к Морану сильнее, яростно орудуя у него во рту языком, пока сам осторожно вытаскивал оружие из кобуры. Как только пистолет оказался у него в руке, Джон отдёрнулся, скользнул на другой конец сиденья, оставаясь спиной к запертой двери, и нацелился на Морана. – Скажи водителю съехать на обочину, иначе я тебя пристрелю, – хватка Джона была твёрдой, как скала; голос – жёстким и уверенным. Вытерев губы, на которых ещё блестела слюна Джона, Моран восторженно ухмыльнулся: – Да ты настоящая находка! Джим просто не представляет, какой ты потрясающий. Но нет, рыбка, мы не будем сворачивать на обочину, и ты меня не пристрелишь. Разве забыл, Джонни-бой? Тебе некуда идти. Выйдешь из машины – и Управление схватит тебя в мгновение ока. Что если они продадут тебя кому-нибудь ещё, и вы заключите связь раньше, чем я тебя заберу? Я скорее убью тебя, чем допущу такое. А убьёшь меня - Джим порежет тебя на кусочки. Джон вздёрнул подбородок, но сердце колотилось от страха. Моран не шутил – он и правда его убьёт, лишь бы он не достался кому-то другому. Но Джона это не отпугнёт. Не позволяя Морану сбить себя с толку, он продолжал целиться ему в левый глаз. – Я уже от них сбегал, и сейчас сбегу. И вы с Мориарти меня тоже не достанете. А теперь вели ему сворачивать, не то выстрелю! Можешь не сомневаться. Моран жалостливо покачал головой: – Даже если сбежишь от Управления, ну куда ты пойдёшь? Без денег, без документов, без работы, – его лицо просветлело, и он ухмыльнулся ещё шире. – А! По-прежнему надеешься, что Мастерс тебя возьмёт? Ну, так то – несбыточная мечта, сладкий. Они с Джимом хорошие друзья, он сделал так, что тебя не примут ни в одну команду. Кроме меня, ты никому не нужен. Всё, что тебе светит – мой отряд наёмников, а у меня другие планы – заключить связь и заставить тебя рожать детишек. Джона чуть не стошнило. Мысли, полные растерянности и отчаяния, беспорядочно метались в голове. Мастерс и Мориарти – друзья? Он теперь в черном списке? Если это правда, ему, действительно, больше некуда идти, и не будет никогда такого места, которое он мог бы назвать своим домом. Прежней жизни – конец. Руки затряслись. Истощение, болезнь, страх, боль и безнадёжность накрыли с головой. Что теперь делать? Склонив голову на бок, Моран сочувствующе произнёс: – Ну, ну, успокойся. Всё будет хорошо, вот увидишь. Как только у тебя начнётся течка, и мы заключим связь, мы с тобой будем очень счастливы. Ну, отдай мне пистолет, – хоть Моран и выглядел расслабленным, двигался он очень осторожно. Он явно был высокого мнения о джоновой меткости и понимал, что его жизнь висит на волоске. Джона затапливали гнев и страх. Он пытался решить, что предпринять. Чувствуя, как руки трясутся и наливаются свинцом, он подумал – может, сдаться? Но то, что предлагал Моран – хуже смерти. Без преувеличения. Джон лучше умрёт, чем заключит с ним связь. Если он убьёт Морана – Мориарти его достанет, и тогда Джона ждёт жуткий конец. Умирать не хотелось, но варианта оставалось только два – пристрелить Морана или направить пистолет на себя. Стоп. Есть и другой выход! Джон так растерялся и забылся в жалости к самому себе, что и не вспомнил про Шерлока, который, несомненно, хотел ему помочь. Если Шерлок говорил правду, он наверняка согласится обдумать возможность заключения связи с Джоном. Жизнь в золотой клетке всё же лучше, чем смерть, верно? Стать партнёром Стража-альфы – не таким видел Джон своё будущее, но выбирать не приходилось. Куда ещё ему идти, если не к Шерлоку? Но не меняет ли он шило на мыло? Если бы он не захотел заключать связь – стал бы Шерлок настаивать? Почему-то Джон так не думал. Шерлок уважал бы его желания, ни к чему не принуждая. Дал бы время подумать и решить самому. Даже за те короткие мгновения, что их разумы соединялись, Джон успел понять, насколько Шерлок его уважает и ценит. И пускай Страж плевал на хорошие манеры и не только на них, Джон знал, что дорог ему. Шерлок более чем заслуживал доверия и верности. Вместе они одолеют всех врагов. Правда, смертельные враги в лице Морана и Мориарти – не самое лучшее приданое. Теперь, когда Джон сделал выбор, его решимость окрепла, руки больше не дрожали. Он махнул пистолетом. – Повторяю последний раз. Останови машину, иначе пристрелю. Моран замер, на его лице застыло удивлённое выражение. Он явно был разочарован тем, что, вопреки его ожиданиям, Джон отказался подчиниться. – Милый, ты ошибся с выбором. Метнувшись быстро, как змея, Моран схватил Джона за руки, резко скрутил, направив пистолет в сторону. Кости в левом запястье затрещали, но, несмотря на пронзительную боль, Джон не выпускал оружие. Раздался выстрел, пуля прошла через перегородку между передними и задними сиденьями. Продолжая бороться с Мораном, Джон увидел, как на лобовое стекло брызнула кровь, водитель завалился на бок. Автомобиль резко накренился – и, никем не управляемый, рванул вперёд. Джона швырнуло на пол – Морану пришлось его отпустить. С колотящимся от страха сердцем Джон ждал неминуемого столкновения. Оттолкнув перегородку в сторону, Моран постарался пропихнуть через окошко свои мускулистые руки, чтобы добраться до руля, но автомобиль мотало из стороны в сторону, и его отбросило на сиденье. Машина выскочила на тротуар, царапнула кирпичную стену, разломала телефонную будку и, набрав скорость, помчалась дальше. Держась изо всех сил, Джон слышал дикий визг сминаемого металла. По инерции они пронеслись через проезжую часть, чудом ни в кого не врезавшись, и полетели прямо к зданиям на другой стороне улицы. Под пронзительный аккомпанемент гудков они напоролись на фонарный столб и впечатались в остановку. Последнее, что Джон запомнил – резкий звон бьющегося стекла. Очнувшись, Джон обнаружил, что лежит на полу, наполовину застряв под пассажирским сиденьем. Пару секунд он не мог понять, что произошло, но тут же с резким выбросом адреналина вернулась и память. Водителя подстрелили, и машина на огромной скорости разбилась вдребезги. Каким-то чудом Джон почти не пострадал, хотя лицо и правая нога слегка побаливали. Понимая, что, скорее всего, у него сотрясение, Джон всё же сел и оценил повреждения. В боку пульсировала боль; запястье, которое Моран пытался сломать, адски ныло. Пострадала и половина лица. Ощупав его здоровой рукой, Джон обнаружил, что щека распухла и саднит. Пытаясь освободить застрявшую под чем-то ногу, он крутанул её и услышал, как рвутся джинсы. Садясь, он задел пистолет и машинально взял его в правую руку, чтобы, когда выберется, спрятать его под свитером. Джон поискал глазами Морана, но того, похоже, придавило прогнувшейся крышей. В темноте его было трудно найти, к тому же, сейчас Джон думал только о том, как вылезти. Он так нервничал и растерялся, что только секунду спустя до него дошло – он же может уйти, сохранив и жизнь, и свободу. Глубоко вдохнув и наглотавшись обжигающих паров бензина, Джон постарался привести вялые мысли в порядок. Сломанную дверь со стороны пассажира открыть не удалось, но при аварии пуленепробиваемое окно треснуло. Пара крепких ударов пистолетом – и готово. Джон выполз наружу и неловко приземлился на усыпанный стеклом пол. Не обращая внимания на пронзившую запястье боль, он, пошатываясь, встал и осоловело огляделся. Позади на много метров тянулся след оставленных ими разрушений. Вокруг автомобиля повсюду блестели осколки стекла. Джон слышал только, как приглушённо гудят машины, капает бензин и щёлкает остывающий металл смятого автомобиля. Они наполовину въехали в здание с большими окнами и остановились, врезавшись в массивную бетонную колонну. Никто пока не подбежал к месту аварии – видимо, Джон пробыл без сознания совсем недолго, – но невдалеке уже слышались сирены. Вдруг запах бензина усилился, из-под капота показались языки пламени. Машинное отделение – то, что от него осталось – загорелось; оранжевые всполохи придавали темноте странное, пугающее сияние. Опасаясь, что автомобиль воспламенится и взорвётся, Джон развернулся, чтобы уйти, но тут с переднего сиденья до него донёсся стон. И пусть он мечтал только о том, как бы убраться отсюда подальше, врачебный долг не позволял бросить раненого умирать такой ужасной смертью. Удивляясь, что водитель вообще выжил, Джон зашёл с другой стороны. Под ногами хрустело стекло. Больше всего досталось передней части и правому боку автомобиля, но, благодаря крепкой конструкции, со стороны салона место водителя почти не пострадало. Сам водитель был пристёгнут и зажат сработавшими подушками безопасности. Джон взглянул на заднее сиденье, где должен был находиться Моран, но увидел только груду смятого металла – без специальных инструментов не подберёшься. Развернувшись к водителю, Джон через разбитое окно отстегнул ремень безопасности и осторожно вытащил мужчину наружу. Невзирая на жуткую боль в запястье, Джон поволок его, стараясь не поранить, по усыпанному осколками полу – как можно дальше от уже загоревшегося автомобиля. Скрепя сердце, Джон двинулся было обратно, чтобы найти Морана, как вдруг раздался громкий свист, и машину объяло яростное пламя. Лезть туда за Мораном – смерти подобно. И всё же, поколебавшись, Джон постарался подойти ближе. Моран – ужасный человек, возжелавший Джона, подстреливший его, разрушивший его жизнь, а всё, что осталось от этой жизни, он бы превратил в ад на земле. Но – никто не заслуживал такой смерти. Однако близко подойти Джону не удалось – огонь добрался до бензобака, и ему пришлось отступить перед обжигающей волной жара. В любой момент ожидая взрыва, Джон потрясённо уставился на это зрелище. В таком пекле Морану не выжить, и он тут бессилен. Потом Джон, конечно, осознает весь ужас случившегося, но сейчас он ничего не чувствовал, только тошнота подкатывала к горлу. Он вернулся к водителю, которого оставил на тротуаре, оттащил его подальше от огня, через переулок, и усадил раненого на небольшой стоянке рядом с другим зданием. В слабом свете фонарей Джон осмотрел находящегося без сознания мужчину, но понял, что ничем ему не поможет. Явно имели место внутренние повреждения, вероятно, травма головы, не говоря уж о ранении в плечо. Наверняка скоро приедет «Скорая», о нём позаботятся. Пытаясь понять, где находится, Джон уставился на здание, в которое они врезались и устроили пожар. Узнав вдруг, что это за место, он поражённо захлопал глазами. Это же Королевский колледж искусств, от него максимум 200 футов до южной стороны моста Баттерси, где они с Шерлоком должны встретиться. Джон глубоко вздохнул, не веря в такую удивительную удачу, и пошёл к мосту. В душе разгоралась надежда. Дрожа и кашляя, Джон уходил всё дальше от места аварии, куда уже прибывали полиция, пожарная бригада и «Скорая». Никто его не заметил. Вдруг окружающий мир накренился – Джон едва успел ухватиться за фонарь. Только тогда он понял, что правая нога двигается как-то не так. Стоя под тусклым фонарём, Джон с удивлением увидел, что джинсы пропитались кровью. Голень украшал глубокий порез, но кровотечение уже замедлялось. Он так спешил выбраться из машины, что даже не заметил рану. К счастью, кости целы, смерть от потери крови ему тоже не грозит, так что он потащился дальше. Весна в этом году выдалась холодная, и температура продолжала падать. Стал накрапывать противный дождь. Ветровку Джон где-то потерял – пришлось сунуть руки под мышки, чтобы сохранить тепло. Тут обнаружилось, что запястье сильно распухло – вероятно, сломано. Джон раздражённо вздохнул – изо рта вырвалось облачко пара. До рассвета оставалось несколько часов, на улице было темно. Джон с ног валился от усталости. Хорошо хоть не забыл сунуть за пояс пистолет и прикрыть его свитером. Шерлок сказал, что будет ждать на южной стороне моста, но там никого не было. Отчаянно надеясь встретить его такси где-то по пути, Джон поплёлся вперёд. Он дошёл уже до середины моста, как вдруг его окатило волной боли, перед глазами всё закружилось; в груди жгло, рану на ноге дёргало. Джон остановился отдохнуть в узком проёме, рядом с большим фонарём, служившим, скорее, для украшения. Опершись на ограждение, Джон посмотрел вниз, но в такой темноте мало что увидел. Взгляд привлекли огни моста Альберта – несколько мгновений Джон восхищённо наблюдал, как красиво они отражаются в воде. Прищурившись, он разглядел отражения других огней – левее и ближе. Через секунду он понял – это лодки у причала. Джон слабо припоминал, что читал о плавучих домах, привязанных у моста Баттерси, но им полагалось кучковаться с другой стороны, у северного берега. До Джона стало доходить, что машины, направлявшиеся в город, стояли, образовывая длинную цепочку. Обратно тоже никто не ехал. Выглядело жутко. Сердце забилось быстрее, предчувствуя беду. В этот момент зазвенел украденный мобильник. Лишь секунду спустя Джон сообразил, что это за звук. Он ответил – и услышал голос Шерлока. Застонав от облегчения, Джон сполз по перилам и осел на асфальт рядом с фонарём, изо всех сил, какие у него ещё остались, вслушиваясь в глубокий, успокаивающий баритон. – Джон, возникли трудности. Здесь «пробка», к мосту не подъехать. Похоже, Управление перекрыло дорогу. Все автомобили, въезжающие в город, останавливают и обыскивают. Где ты находишься? – Сижу посреди моста. Меня чуть не поймал спецотряд Управления, но Моран меня выследил и устроил стрельбу. Он хотел отвезти меня в свой дом в Челси, а потом мы врезались в здание, я ушёл с места аварии и пришёл сюда. Секундное молчание на другом конце, затем – досадливое шипение и вздох. – Я так понимаю, история гораздо богаче, чем ты рассказываешь. Не перестаю поражаться твоим способностям, Джон. Ты снова превзошёл самого себя. Всё в порядке? Можешь вернуться на другую сторону и спрятаться где-нибудь, пока я не подъеду? Если пойдёшь вперёд – тебя схватят. Сердце Джона ухнуло вниз. Он помотал головой, хоть Шерлок его и не видел. – Не знаю. Я уже без сил, всё болит. Со мной сейчас справится даже ребёнок. Я постараюсь вернуться на южную сторону, но тут куча спасателей и полиции, – Джон медленно поднялся и спотыкаясь пошёл обратно, хватаясь за напористый голос Шерлока, как за спасительную соломинку. – Джон, я тебя найду. Только не сдавайся. Мы почти поймали Мориарти! На флешке, которую ты мне дал – кладезь информации. От него идут ниточки к преступникам всех мастей – и в Лондоне, и в большинстве европейских столиц. Ты знал, что он связан с высшим руководством Управления? Судя по всему, за счёт доходов от продажи скрытых Проводников спонсируются множество преступных организаций по всему миру! Торговля ИП – ерунда в сравнении с другими махинациями Мориарти. Дождись меня – без твоей помощи мне с ним не справиться. Джон только собирался рассказать, каким образом тут замешан наркотик, как вдруг на мост выскочила машина и на полной скорости понеслась к нему. Джон обернулся – с северной стороны моста к нему приближался другой чёрный автомобиль, точная копия первого. Джон прекрасно понимал, что это значит. Управление его обнаружило – теперь он в ловушке. Пришла пора признать горькую правду. Не будет никакого чудесного спасения. Он попался – окончательно и бесповоротно. Но он не допустит, чтобы его снова продали с аукциона. Усталый, измученный, Джон видел только один выход, но как же трудно было его принять. Его бедная душа заходилась от тоски и сожаления. А ведь он ещё столько хотел совершить, но – время вышло; оставалось лишь смириться с неизбежным. Желудок скрутило от страха. Пока отчаяние не поглотило Джона с головой, он устремил все мысли к Шерлоку, своему единственному другу. Хотелось сказать ему правильные слова. – Шерлок. Меня нашли, прости. С обеих сторон сюда едут машины, скоро они будут здесь. Просто хотел сказать спасибо за… всё. Для меня было честью быть твоим другом, помогать в расследовании, пусть и недолго. Ответом ему послужил голос, полный отчаяния. Джон услышал, как хлопнула дверь такси, затем – шаги и учащённое дыхание. – Джон. Не сдавайся! Не смей! Я приду к тебе. Только обещай, что выживешь. Борись за нас! За нас? Странно. Шерлок считал их парой? Слушая его дыхание, Джон словно отключился и наблюдал за всем со стороны. Чёрные седаны подъехали, остановились. Из каждого вышла группка людей и стала медленно к нему приближаться. Краем глаза Джон заметил, что застрявшие на дороге в город устремили на них растерянные испуганные взгляды. Некоторые вытащили телефоны и снимали всё происходящее. Наверное, для них это выглядело дико. Несколько здоровых мужчин наступают на раненого с такой осторожностью, будто он – опасный преступник. Джон усмехнулся – а ведь они правы, он теперь и есть преступник. Отказался подчиниться властям, сбежал из под стражи, попутно покалечив, а может, и убив, сотрудников Управления. Они и не подозревали, что Джон вот-вот свалится с ног, а уж он постарается подольше себя не выдавать. – ДЖОН! – резкий окрик Шерлока. Вздрогнув, Джона снова переключил мысли на него. – Что? Они уже близко. У меня минута, – им овладевало отчаяние, его затрясло. Прижавшись к перилам, он пытался уследить за обеими группами, приближавшимися к нему, и одновременно слушать Шерлока. – Ты должен пообещать, что выживешь – любыми способами! Обещай! – губы Джона тронула тёплая улыбка. Шерлок специально говорил, как настоящий альфа, и, надо сказать, это работало. Будь Шерлок здесь, рядом, он бы подкрепил приказ мощным выбросом феромонов, а Джон бы и не подумал сопротивляться. – Я уже говорил, и повторю снова, что ты бессовестно мной манипулируешь. Но я… не могу ничего обещать. Ты мне очень дорог, я сделаю всё возможное, но не гарантирую, что всё закончится удачно. Я не дам им себя поймать. Лучше умру, – Джон нахмурился, услышав низкий гортанный звук – это Шерлок глубоко задышал в трубку. – Нет! Ты не умрёшь. Пообещай! – последовал яростный приказ. Джон не спускал глаз с сотрудников Управления. Окружив его полукругом, они замерли на почтительном расстоянии. Один из них шагнул вперёд, за ним последовал второй, держась у него за спиной. Эти двое чем-то отличались от остальных, и тут Джон понял, что впервые в жизни ему довелось увидеть настоящую пару Страж-Проводник. Остальные - просто подкрепление, боевая сила, но они явно относились к Стражу с уважением. – Скрытый Проводник Уильям Ларссен? Меня зовут Чарльз Мёрфи, я со-руководитель Лондонского Управления по защите Стражей и Проводников. Это Уолтер, мой Проводник. Вы арестованы. Пойдёте с нами добровольно? Вы ранены, вам нужен врач. Мы хотим помочь. Не опуская телефон, Джон помотал головой и презрительно усмехнулся: – Никуда я с вами не пойду. Пусть я и скрытый Проводник, я всё ещё свободный человек. Вы не имеете права продавать меня, словно раба, и заставлять заключать связь с каким-то чужаком. Лицо Мёрфи стало жёстче. Он огляделся, слегка занервничав. – Всё будет по-другому. С вами будут хорошо обращаться, вы пройдёте дополнительные курсы, сможете найти хорошую работу, а мы подберем вам подходящего партнёра. Бояться нечего, – похоже, Страж понимал, как для их проекта важно общественное мнение, и прекрасно осознавал, сколько людей наблюдают за этой стычкой и записывают на видео. Не сдержавшись, Джон утробно захохотал, но бок и грудь тут же пронзила боль, и он чуть не рухнул на колени. Он выпрямился, закашлялся, потом отдёрнул воротник рубашки, выставляя напоказ глубокие синяки вокруг горла. – Это полная хрень. Управление врёт всей стране! Хорошо обращаться, говорите? Вчера меня, не продержав под стражей и пары часов, продали с аукциона за 150 фунтов человеку, которого я в жизни не видел. На меня нацепили ошейник – вот откуда эти синяки. А когда я отказался подчиняться и играть роль домашнего скота, меня этим же ошейником чуть не придушили! И ещё – дополнительное образование? Чёрт возьми, я и так квалифицированный врач, а мой новый хозяин хотел, чтобы я помогал его матери с домашними делами! Нет для скрытых Проводников никакого дополнительного образования! Конечно, если не считать курсов по послушанию, в промежутках между которыми вас каждую ночь будут насиловать охранники, чья задача – якобы вас «защищать»! Страж чуть не лопался от ярости, его Проводник побледнел. Джон изо всех сил старался достучаться до людей, застрявших на дороге, невольных свидетелей происходящего. Повысив голос, он взмахнул распухшей левой рукой, увидел, как многие отшатнулись – испуганно, недоумённо. – То же самое может случиться и с вами! Вашими детьми, внуками, племянницами и племянниками! Братьями и сёстрами! Для меня всё кончено, но вы можете их остановить, пока они не пришли за вами – или теми, кто вам дорог! Я сражался за страну и королеву в Афганистане, а вернувшись, узнал, что меня лишили человеческих прав. Почему вы бездействуете, позволяя политикам, подкупленным Управлением, принимать законы, разрешающие рабство? Сделайте же что-нибудь, в конце-то концов! Один мужчин выхватил электрошокер. При виде его Джон замер, вспомнив, какую невыносимую боль он сулит. Мужчина не успел и шага сделать, как Джон решил – пора брать ситуацию в свои руки. Можно было пустить в ход пистолет, но он не хотел ненароком ранить кого-нибудь из случайных свидетелей, сидевших в машинах прямо за спинами обступивших его людей. Шерлок по-прежнему ждал на линии, но Джон сунул мобильник в карман и, опираясь на здоровую руку, залез на ограждение и свесил ноги с другой стороны. Нащупав узкий каменный бордюр, он встал не него и развернулся к ошарашенной толпе. Страж шагнул вперёд, Проводник – за ним. На его лице читался ужас. – Уильям, вернись обратно. Пожалуйста! Мы что-нибудь придумаем. Рассмеявшись, Джон вытащил мобильник и прижал к уху. К счастью, они с Шерлоком не разъединились. До Джона снова донеслось странное гудение. Похоже на дизельный двигатель. Наверное, на мосту были какие-то помехи или поблизости шумел большой грузовик. Джон свирепо взглянул на Мёрфи. – Тут нечего думать. Управление хочет снова меня продать и нажиться на этом. Я этого не допущу. Мы в тупике, Страж Мёрфи, и все карты у меня. Я один решаю, как распорядиться своей жизнью. Я принадлежу только себе. Убирайтесь, оставьте меня в покое, дайте мне жить так, как мне хочется. Таково моё единственное условие, но поскольку вы его всё равно не выполните, мы оба знаем, что мне остаётся. Ко всеобщему удивлению, – а больше всех удивился Страж – вперёд выступил Проводник. – Уильям, послушай. Всё не так плохо, как ты описываешь. Я про то, чтобы иметь партнёра. Можно сказать, довольно приятно – стоит только привыкнуть. Джон недоверчиво вскинул брови. – Тебя воспитывали как Проводника или ты скрытый? – Мои способности обнаружились рано, меня воспитывало Управление. Но я уверяю… Джон не дослушал: – Тогда ты не имеешь ни малейшего понятия, каково это – жить собственной жизнью. Своим трудом добиваться того, что придаёт жизни смысл. Я был хирургом, солдатом, спасал людей. Тебе же с детства вбивали в голову, что ты – лишь приложение к другому человеку, а твоя единственная цель – служить этому уроду. Он даже не потрудился назвать твою фамилию – заметил? Он не видит в тебе человека, способного принимать собственные решения. Ты для него вообще не человек. Мне тебя жаль. Ты просто не в состоянии сказать мне ничего, что хоть как-то изменит моё решение. Уолтер, похоже, готов был рьяно возражать, но Страж дотронулся до его руки, и он промолчал. – Спасибо, Уолтер. Попытаться стоило, но он не прислушается. Проводник склонил голову и вернулся на своё место. Щёки его пылали. Джон ему сочувствовал, но Страж был прав. Джон бы не стал его слушать – бедняге всю жизнь промывали мозги. Мёрфи продолжал: – Ларссен, я понятия не имел, что в лагере с Проводниками обращаются так жестоко. Уолтер утверждает, что ты говоришь правду. Обещаю, я с этим разберусь. Если не веришь, можешь сам меня считать и проверить. Считать его? Джон не сразу понял, о чём речь. Мёрфи разрешил ему применить свои способности и убедиться, что он не врёт. Уолтер, похоже, проделал то же самое с Джоном, а он и не заметил. Неужели этот Проводник настолько силён? Или дело в другом: Джон совершенно не представлял, что он делает, тогда как Уолтер тренировался всю сознательную жизнь? Или они хотят отвлечь Джона, а сами тем временем подберутся и схватят его? Поколебавшись секунду, он решил: будь что будет. Не совсем уверенный, как это работает, Джон направил свою эмпатию на Стража. Странные ощущения – не такие, как с Шерлоком, но что-то схожее было. В разум Шерлока он нырнул сразу же, не встретив никакого сопротивления. Процесс соединения был гладким как шёлк. В случае с Мёрфи Джон наткнулся на шершавую поверхность, напоминавшую щит, и погрузился на несколько слоёв ниже. Вдруг его больно кольнуло, не давая проникнуть глубже – ему показалось, это сработала связь между Мёрфи и Уолтером. Проводник рьяно защищал своего Стража. Не удержавшись, Джон из чувства противоречия потыкал этот щит. Он слегка прогнулся, но потом резко отпружинил – ощущение было похоже на удар током. И всё же Джон считал, что мог бы с лёгкостью пробить его защиту, если бы захотел. Стоило об этом подумать, как он почувствовал тревогу и страх, исходящие от Уолтера, и отступил. Джон вернулся к своей задаче. Расслабился, максимально сосредоточился и попробовал прочитать эмоции Стража. Получилось довольно легко, да и Мёрфи помог. Он говорил правду. Он в самом деле не знал, каково приходится скрытым Проводникам, но не совсем понимал, что тут можно сделать. Однако вместо того, чтобы успокоиться, Джон пришёл в ярость – как человек, занимающий такой высокий пост в Управлении, мог быть настолько слеп к происходящему? От злости Джон погрузился глубже, сорвав защиту Уолтера, как обёрточную бумагу. То, что он обнаружил, и утешало, и тревожило. У Мёрфи имелись подозрения касательно кое-кого из верхушки Управления, но у него не было доказательств, и он не представлял, где их взять. Ситуация в Прайс Клиник всколыхнула его подозрения, но улики отсутствовали. Джон сердито отдёрнул свой разум. Страж и Проводник вздрогнули – им было больно. Джон вёл себя грубо, но его это не волновало. – Значит, вы понимаете, что что-то не так, а доказать ничего не можете. В силу обстоятельств я знаю о неких преступниках, связанных с вашей организацией. Если решите навести там порядок, советую обратиться в полицию, к инспектору Лестраду. У него есть информация, которая может помочь. Скажите, что вы от меня. На лице Мёрфи мелькнула надежда. Он кивнул. – Спасибо, Уильям. А теперь, пожалуйста, перелезь обратно. Тебе нужна помощь. Ни к чему рисковать жизнью! Но Джон его больше не слушал. Пока он разговаривал с Мёрфи, остальные сотрудники Управления не теряли времени даром. Скрытые способности подсказывали Джону: они что-то замышляют. Один мужчина отдавал приказ по телефону наконец-то пропустить машины, едущие в город. Видимо, им не нужны были свидетели. Джон по-прежнему сжимал в руке украденный мобильник. Он не хотел произносить имя Шерлока – боялся, что его услышат, а обладателя такого редкого имени легко отследить. Поэтому Джон назвал Шерлока так, как тот представился в первый раз. – Стивен, ты тут? – странное гудение на фоне не прекращалось. Джон с трудом расслышал Шерлока – мешал шум автомобилей на мосту, но Джон постарался от него отрешиться. – Они задумали как-то меня схватить, так что выбора не остаётся. Я… Просто хотел сказать спасибо, и мне жаль, что у нас ничего не вышло. Знаю, уже слишком поздно, но, чтобы я там ни говорил, встретив тебя, я поменял своё мнение, ну о том, чтобы попытаться, понимаешь? Но только с тобой. И ни с кем больше. Голос Шерлока звучал твёрдо и напористо: – Знаю. Я думал о том же. Я не раз давал тебе это понять – хорошо, что ты меня услышал. Запомни мои слова, и я всё ещё жду от тебя обещания. Ну что за упрямый осёл! Раздражённо облизнув пересохшие губы, Джон вздохнул. – Шер… Стивен. Ладно! Чёрт с тобой! Обещаю сделать всё возможное, – в душе разрастались тоска и страх, говорить стало тяжело. – У нас… у нас с тобой могло что-то получиться. Жаль, что не было шанса. – Всё у нас будет! Не смей сдаваться! – Хорошо. Обещаю. Мне пора, – прошептал Джон с нежностью и отключился. Мужчина с электрошокером, угрожающе прищурившись, шагнул ближе. Двое других, стоявших по бокам от Джона, подались вперёд. Что бы они ни замышляли, Джон этого не допустит. Сейчас или никогда. На миг Джона объял животный ужас, а потом, словно одеялом, его накрыло спокойствие. В глубине души он понимал: этот последний акт неповиновения – всё, что у него осталось. Машины наконец возобновили движение, но Джон почти не обратил внимания. Гневно уставившись на Мёрфи, он выпрямился и сердито вскинул подбородок. – Передайте грёбаным работорговцам, которых вы зовёте начальниками, что Уильям Ларссен желает им гореть в аду, – с этими словами Джон шагнул назад и полетел в Темзу. Падать было невысоко, но удар всё равно получился сильным. Джона потянуло на глубину. Кругом царила кромешная тьма, а вода была такой ледяной, что казалась тёплой. Где верх, где низ? Джон испуганно замолотил руками и ногами. Его охватила паника. При ударе о воду свитер задрался, закрыл лицо, и теперь Джон отчаянно пытался его стянуть, по-прежнему находясь под водой. Воздух почти закончился, когда Джон наконец стащил свитер и вынырнул. Он слышал только гул реки, собственное тяжёлое дыхание и барахтанье. Джон глотнул полную грудь ледяного воздуха, хлебнув при этом грязной воды, и снова пошёл на дно. Течение быстро несло его на восток. Когда Джон пробился наверх, он был уже в сотне метров от моста. Джона одолели сильный кашель, его мутило, но он старался не паниковать и удержал голову над водой. Однако потяжелевшая одежда и пистолет тащили вниз. Он выдернул оружие, отпустил его в реку, но толку было мало. Берег был недалеко, но у Джона уже не осталось сил бороться с быстрым течением. Он никогда не блистал в плавании – и всё же отчаянно грёб к берегу. В конце концов, он пообещал Шерлоку не сдаваться, хотя сам понимал, что всё бесполезно. Как бы он ни старался, казалось, берег не приблизился ни на йоту. Кругом было темно, Джона сносило течением. Руки-ноги словно налились свинцом и еле двигались. Ему грозило переохлаждение, мысли путались, его постоянно тянуло вниз. Слева проплывали огни, сбивая Джона с толку. Он никак не мог понять, где они находятся, потому что то и дело уходил под воду. И пусть ему казалось, что он зря тратит энергию, пытаясь удержаться на плаву, он всё равно боролся из последних сил, понимая, что второго шанса не будет. Жаль, что всё закончится вот так. Но он хотя бы примет смерть на собственных условиях, а не закончит свои дни в качестве раба у какого-нибудь тупого Стража или жестокого альфы. Он прожил интересную, пусть и короткую, жизнь. Больше всего Джон жалел, что не признался – ни себе, ни Шерлоку, – какие сильные чувства он к нему испытывал. Теперь уже и не признается. Джона опять потянуло на дно. Он приготовился к тому, что скоро конец. Что ж, утонуть – не самый плохой способ умереть. Внезапно снова послышался тот странный гул. Джон во что-то врезался. Погружаясь под воду, он вытянул онемевшую правую руку – пальцы скользнули по дереву. Он попытался ухватиться за что-нибудь, но сорвался. Возможно, его отнесло к пирсу между мостами, у которого были привязаны лодки. Зацепиться бы хоть за какую-то опору, но сил совсем не осталось. Джон пошёл на дно в последний раз – и, кажется, почувствовал, как кто-то поймал его за руку.