Придёт мессия, всех поставит на колени, Он не всесилен, только блеск в глазах. Мы не просили, жили без его знамений Сто поколений, сотни лет назад. Ария “Мессия”
“Говорят, что в окопах не бывает атеистов. Бывают. Они умирают точно так же, от пули и штыка, от удачной гранаты и меткого снаряда. От холода и жары, голода и болезней. Их кровь столь же красная, как и у любого другого человека. Они так же часто горят в танках и тонут, не успев задраить нужную переборку. Но даже атеистам нужно во что-то верить. Это не обязательно должен быть абстрактный Бог или конкретная личность. Нет, вовсе не обязательно. Верить можно практически во что угодно. В страну, идею, командира, товарищей, даже в то, что Земля плоская и солнце - лишь странный диск, что идет по кругу. Вера - это нечто большее, чем просто убежденность в существовании некой высшей информационной сущности, что ответственна за создание жизни в этой Вселенной. Знаете, это довольно странно - рассуждать о боге, когда ты уже умер однажды. Я много раз пытался анализировать тот краткий момент “между” своими теперь уже двумя жизнями. Но там не было ничего. Ни тьмы, ни пустоты. Ни рая, ни ада. Ни Бога, ни Дьявола. Просто ты умираешь, а потом раз - и ты снова открываешь глаза, будучи уже новорожденным ребенком. Чем-то похоже на щелчок тумблера. И если Бог в моем мире есть, то кто создатель этого? Кадзуки Накасима? Японец, что давно сгинул во всепожирающем ударе Дельта-Торпеды, или же им был кто-то иной? Кто-то, кто дал простому человеку заглянуть сквозь время и пространство и описать мир, что существует вместе со мной? Кто-то, кто стоит выше простого писателя. Кто-то, кто творит миры в мирах, закладывая основу для бесконечной цепи миров, где возможны все варианты и все исходы. И если я живу в мире, где человек может получить возможности, сравнимые с божественными, лишь обладая верой в собственные силы, то что такое Бог по-настоящему? Вряд ли я когда-нибудь смогу дать ответ” Симон Дзиха. Личные дневники. 1 г Д.О.К. Центральный архив Каминограда. Наше путешествие продолжалось. Преодолев “Великий разлом” и спустившись с гор, мы продолжили путь в сторону ганменовской базы. Лиирон и наши техники немного повозились с остатками металла от Шестнадцатилицего и соорудили новый бак для воды в разы вместительнее и крепче предыдущего. Так что теперь мы могли делать двухнедельные переходы, не испытывая особой потребности в пополнении запасов пресной воды. Также на всякий случай Лиирон соорудил из подручных материалов несколько влагоуловителей в виде огромных зонтов, выгнутых в обратную сторону. И закрепил эти зонтики на крыше Гуррен-Лаганна. Так что выглядел наш робот сейчас несколько странно. Как песчаный замок, в который дети воткнули несколько зонтиков от коктейля. Знаю, что странная аналогия, но только это и приходит в голову. Настроение в отряде было… смешанным. Встреча с Черным Братством дала нам гораздо больше информации, чем мы рассчитывали. Во время своих путешествий, которые длились гораздо больше, чем наши, команда Киттана успела повстречаться не только с целой прорвой ганменов, но и наткнуться на несколько поселений людей, что не побоялись выбраться на поверхность. И то, что они нам рассказали, вызывало весьма смешанные чувства. Во-первых, по наблюдениям Киттана, ганмены были далеко не вездесущи. Несмотря на то, что самые крупные и сильные поселения (к которым, как оказалось, относилась и Ритона), подвергались постоянным набегам, более мелкие и слабые ганмены практически игнорировали, то ли не замечая, то ли подчиняясь какому-то странному приказу. С другой стороны, Киттан рассказал о том, что они периодически натыкались на разрушенные или покинутые поселения, где не было и следа от людей, но и ганменов в этой области как-то не оказалось. Что тоже в общем-то было странно. Люди не могли исчезать так просто, всегда должны оставаться какие-то следы. По всему выходило, что ганмены искореняют человечество вовсе не так усердно, как стремятся показать. И непонятно, личная ли это инициатива зверолюдов, или же приказ спущенный сверху. Такое вполне себе в стиле Лоргенома, учитывая то, как он подставил Антиспираль, оставив целыми Арх-Гуррен и Соборную Терру. Но мои мысли были заняты совершенно другим. События, которые вот-вот должны произойти… они не давали мне покоя. И не потому, что я встречу человека, который в результате должен посадить меня за решетку, а в будущем и вовсе возглавить человечество на его пути к звездам. Нет. Вовсе не поэтому. События в поселении Адаи… они выделяются среди всех прочих. Этот эпизод - он словно пятно на солнце, как бельмо на глазу. Камина здесь смотрелся особенно глупо и даже как-то… отвратительно. Да в принципе все персонажи, что приходят сверху, выглядят не такими, какими они показаны все остальное время. Как будто в свете факелов люди меняются, обнажая их темную сторону. Но и сам посыл событий… Религия. Вера. Необходимость. Жертва. Четыре понятия, что переплелись между собою причудливым образом, порождая нечто, что трудно описать словами, доступными смертному люду. Каждый раз пересматривая этот эпизод, я невольно оглядывался вокруг. И каждый раз мне казалось, что вот-вот и рядом со мной промелькнет белая роба Старейшины. Мне каждый раз становилось страшно от того, насколько похожа была моя жизнь на то, о чем говорил Старейшина. Мой мир пал, сгорел в огне. Первые годы… самые страшные. Отступление за отступлением, потеря последних клочков суши. Корабли набитые битком. Еда, что похожа больше на грязь, чем на еду. И речитативы. Сотни людей, беспрерывно молящихся, захлебывающихся молитвой, каждый на своем языке, со своим акцентом и эмоциями. Каждый своему богу. Каждый просит о своем. Все это сливалось в дикую, невероятную какофонию религиозного безумия, что порою захватывало целые корабли. Как в средневековье люди пускались в безостановочный пляс, останавливаясь только тогда, когда силы покидали их, то люди, охваченные безумием происходящего, молились. И мы ничего не могли с этим поделать. Потому что нет худшей участи, чем потерять последнюю надежду. И нам пришлось направлять их. Пришлось искать людей, что соглашались вести проповеди и молебны, провозглашая предписанные указами военных истины. Нам пришлось поставить религию на конвейер, выковать из менор пушки и перелить золотые кресты на медали достойным. Во имя необходимости мы взяли веру в свои руки, чтобы дать людям возможность самим создать то, чего они просили у Господа. “Бог сражается на стороне пропаганды,” - так говорил мне отец, показывая очередной манифест “Божьей Воли”. “Мы призвали Бога на службу, коль он сам не пришел в военкомат,” - говорил мне знакомый из отдела “Отдел по Связям с Обществом”. И люди верили. Шли в добровольцы, записывались в ополчение, предлагали свою помощь. И умирали. С улыбкой на устах. Впервые за более чем век над полем боя в унисон могли звучать: “Gott mit Uns”, “In God we trust”, “Deus lo vult ”, “Тэнно Хэйка Бандзай”, “ин ша'а Ллах”, “За Родину!”. Это помогало. Давало силы. Было неважно, есть Бог или нет. Просто люди, объединенные верой во что-то общее, общей идеей, были способны на многое. Те же методы использовал Старейшина. Я не могу судить заранее, я не видел этих людей вживую, не видел их положения и ситуации, но я могу понять Старейшину. Отправлять людей на верную смерть - это требует недюжинной силы духа. Делать это, сохраняя лицо, оставаясь в лице людей пророком - на порядки сложнее. С такими мыслями дни и километры, оставленные позади, пролетали совершенно незаметно, оставляя горы далеко позади. Мы шли по равнинам, где на многие километры вокруг не было ни единой живой души. Лишь бескрайние просторы. Нет, в этих местах была жизнь. В многочисленных реках заманчиво сверкали серебряной чешуей многочисленные рыбы, бродили по полям гипопограды, пробегали косули и их мутировавшие собратья, названия которых я не знал. Но ощущение пустоты не покидало моего разума. Проведя большую часть жизни на корабле-муравейнике, а затем в относительно большом обществе, заметно отвыкаешь от того, что мир вокруг тебя обезлюдел. Мое настроение не укрылось от внимания остальных членов нашей маленькой карательной экспедиции. Камина видел мое настроение и был непривычно молчалив, во всяком случае, когда мы оставались одни. Йоко… что до нее, я в одночасье понял, что однажды она станет отличной матерью. Нет, она не устраивала мне задушевных бесед и не лезла в душу. Она просто приходила каждый вечер ко мне с двумя кружками горячего чая и сидела со мной до тех пор, пока я не засыпал. Детский организм брал свое. Но эта молчаливая поддержка - она стоила много больше слов. Живя в мире, где пафос правит балом, неожиданно начинаешь ценить всю прелесть солидарного молчания. Лиирона, казалось, совершенно не заботило мое состояние. Он вертелся, словно белка в колесе, всегда находя себе занятие, требующее его полного внимания. Но иногда, в те дни, когда Йоко, вынужденная пополнять наши запасы провизии, уходила на охоту, он забирался на броню меха и, сидя под зонтом влагоуловителя, смотрел в небо. Мы не разговаривали с ним столь часто, он порою говорил что-то в воздух. Не обращаясь ни к кому, но смотрел при этом на меня. Я в большинстве своем не отвечал, но иногда рассказывал о том, каким был мой мир до того, как был уничтожен. Этого было достаточно. Своеобразный статус кво. Он не задает прямых вопросов. Я не отвечаю об источнике знаний. Правда, однажды он все же задал вопрос: - Симон… ты видел? Этот вопрос можно было адресовать кому угодно. К птице, что пролетела над нами. К лисе, что проскользнула между ног меха, убегая от опасности. К Йоко, которая забралась в кабину к Камине. Но мы оба знали кому. - Да. Столь много смыслов для двух звуков. Прошлое и будущее. Начало и конец. Вымышленное и реальное. И кто знает, сможет ли Лиирон понять, что я имел ввиду? Впрочем, понимал ли я сам до конца, о чем говорил? Так дни незаметно складываясь в недели. И если бы кто-то хоть на секунду ощутил все то состояние, в котором я находился... увы, реальность была ко мне жестока. И вырвала меня из этого состояния совсем не тем образом, о котором я бы мог подумать. Это был вечер. Точно не могу сказать, сколько прошло времени с того момента, как мы надрали круглую металлическую задницу Шестнадцатилицему, но определенно больше недели. Однообразная картина бесконечной степи здорово искажала чувство времени и его течения. Мы встали лагерем около маленькой речушки, что весело журчала по этим бескрайним просторам. Близость источника воды означала то, что нам не было необходимости экономить воду, поэтому Лиирон расстарался на огромную кружку чая из местных трав для каждого на пару с наваристой похлебкой. Вы не представляете, насколько вкусным может быть нечто подобное, особенно после нескольких лет однообразной и, давайте скажем прямо, скудной пищи. На самом деле, это вызывало странное чувство дежавю. Память, которая все еще помнит подобный вкус и тело, что ощущает все это впервые. Непривычно, но чем-то даже интересно. Йоко, как обычно сидевшая рядом со мной, уже с полчаса задумчиво глядела на речку. Ее взгляд блуждал между камней и глины, что образовывали берег, исчезая где-то в темной глади воды, на которой играли желтыми пятнами отблески пламени. - Симон, как думаешь, вода теплая? - Йоко решила прервать затянувшуюся игру в молчанку. - Не знаю. У Камины спроси. Или у Лиирона. Они точно к реке ходили. О да, Камина ходил к реке. Тот еще был цирк на самом деле. Не знаю, откуда он берет свой идиотизм, но он воистину неисчерпаем. Открыв для себя то, что вода имеет привычку показывать отражения, Камина внезапно впал в детство и начал корчить самому себе рожи, каждый раз вызывая у наблюдавших за этим приступы взрывного смеха. Дальше он скинул с себя свой плащ, чтобы ненароком не промочить алую материю, и вошел в воду, после чего принялся репетировать пафосные позы. Называя каждую из них! Знаете, как называется поза, когда Камина стоит с нахмуренным лицом, положив одну руку на катану, а вторую отводя назад, при этом ловя своими очками блик солнца? “Великий Камина Готовится К Битве С Подлым Зверолюдом”. Именно так. С большой буквы. Иногда Камина чуть ли не на пять минут застывал в одной позе, то поднимая, то опуская руку/ногу/голову, прежде чем возвестить о новой пафосной позе. Действо продолжалось около двух часов и под конец даже самые стойкие, в моем с Лиироном числе, не могли сдержать слез. Камина был уморителен. Йоко, по-видимому, тоже вспомнила сегодняшнее шоу, слабо улыбнулась. - Камина… А затем что-то в ней изменилось. Не знаю, что пришло ей в голову, но она сжала руки в кулаки и кинула на меня извиняющийся взгляд, залпом допила чай и, быстро поднявшись, бодрым шагом двинулась к тому месту, где в компании народа находился Камина. Сидя чуть поодаль от всех, я не мог расслышать, о чем они говорили из-за общего гомона, но, в конце концов, Йоко чуть ли не силой вытянула Камину из-за костра и повела куда-то в сторону нашего меха, который стоял около самого берега реки. Мои мысли текли медленно и неохотно, но даже они разогнались до скорости фотонов, когда я понял, что эти двое ушли вдвоем. Шило в моей пятой точке, до того неактивное, вдруг завибрировало со страшной силой, чуть ли не подкидывая меня в воздух. Только необходимость быть незаметным и не привлекать к себе и этой парочке лишнего внимания и могла замедлить меня. Обходя компанию, что собралась у костра, по широкой дуге, я направился к стопам Гуррен Лаганна. Пятнадцатиметровый мех был отличным прикрытием для моего худого и детского тела. А на слух… на слух я никогда не жаловался. Я присел, опершись на металлическую пластину, все еще храняющую в себе дневной зной, прикрыл глаза и превратился в слух. - Ну и зачем ты меня сюда притащила, женщина? - Ты и я. Нужно… обсудить кое-что. - Эээээ? - Вот что-что, а недоумевать Камина умел. - Камина… ты же знаешь… про это? - Это? Ты вообще о чем, женщина? - Ну ЭТО… ну там пестики и тычинки. Болт и шайба. Ключ-Бур и гнездо? - Мда, а воображение у Йоко весьма живое. Мне третья аналогия понравилась... - Ты что, про пих-пих говоришь? - Пих-пих? Вы ТАК это называете? - Если честно, я недоумевал вместе с Йоко. Нет, я, конечно, еще маленький, чтобы со мной на такие темы говорили, но это просто за гранью добра и зла. - Ну да... А что в этом такого? - Ничего… просто.... Мне казалось, что ты не знаешь. - Ты меня совсем за идиота держишь? Чтоб я, Камина, и не знал об ЭТОМ? - еще чуть-чуть и вопли Камины начнут привлекать внимание. Или не начнут. Потому что все привыкли. - Тогда… почему? Почему ты так со мной поступаешь? Неужели не видишь? Я же… - крик души Йоко был прерван чем-то. И разрази меня гром, если я прав в своей догадке! - Я вижу. - Вот он. Тот самый Камина, который кроется за громкими фразами и нелепым поведением. Человек невероятной харизмы, чуткой души и просто нечеловеческой проницательности. К тому же превосходный оратор. - Т-ты… ты… - Йоко похоже пребывала в состоянии шока. - Да, я. И я готов повторить то же самое множество раз. Но Йоко… подумай сама, нужно ли тебе это? Хочешь ли ты этого? Йоко замолчала. А я буквально почувствовал, как трещит по швам история под грузом эффекта бабочки. Трещит, готовясь разлететься на мелкие кусочки, формируя совершенно иной узор судьбы. - Да, хочу.***
Бабочка была раздавлена. Нельзя сказать, что после того вечера что-то кардинально изменилось для нашего отряда, но так казалось лишь на первый взгляд. Стоило лишь приглядеться, и мелкие, почти незаметные изменения в поведении людей перекрашивали картину в совершенно иные цвета. Йоко и Камина старались не показывать изменения статуса своих отношений, но получалось у них из рук вон плохо. Я бы даже сказал - отвратительно. Даже самый большой из всех дуболомов догадался бы, что между этими двоими что-то есть. О чем это я? Приняв чувства друг друга, эти двое внезапно осознали всю двусмысленность тех ситуаций, в которые они то и дело попадали. И если бы дело ограничивалось теми побоями, что нередко получал Камина, причем чаще всего за дело. Нет, я говорю об удивительном умении что Камины, что Йоко попадать в неловкие ситуации, пикантность которых зашкаливала за все возможные пределы. Если брать моральные рамки этого мира, конечно же. Приведу совершенно обыденный пример. Раннее утро, заспанный, не до конца разлепивший глаза Камина направляется к передвижному лагерю, дабы помыться. Ровно в ту же точку направляется находящаяся в таком же состоянии Йоко. Траектории движения совпадают, и эти двое вполне закономерно сталкиваются. Учитывая разницы в росте, Йоко фактически врезается Камине в живот, мигом выбивая из того дыхание. От неожиданности Камина теряет равновесие и падает прямиком на Йоко. С закономерным результатом оба оказываются на земле в интересной позиции, где руки Камины упираются в интересные окружности девушки. Дальше следует неловкое молчание, в результате подвисших мозгов обоих участников столкновения, а затем Камина инстинктивно сжимает так удобно расположенную ладонь. Переходящий в ультразвук визг Йоко перебудил абсолютно всех. От ее лица в тот момент можно было прикуривать даже самые размокшие сигареты. Камина, даже при всем своем чудовищном пофигизме, тоже заметно покраснел. Дальше последовали неловкие извинения друг перед другом, и парочка разошлась по разным сторонам лагеря, демонстративно не встречаясь взглядами. Вот только нет-нет, да украткой поглядывали друг за другом, когда думали, что никто другой не видит. Но самые комично-романтичные моменты происходили, когда эти двое оказывались в замкнутом пространстве вдвоем. То есть в кабине Гуррена. На двух человек места в этой кабине хватало с трудом, так что площадь соприкосновения двух тел была просто до неприличия большой. Учитывая общую тенденцию Йоко носить наряды, закрывающие тело чуть больше, чем никак, Камине приходилось сложно. Он молчал, тек кровью из носа, но стоически сносил все те искушающие моменты, что ему преподносила судьба. Находись я сейчас на родной версии своей Земли, я бы сказал, что отношения между Йоко и Каминой резко перескочили на «лавочко-целовательный» период, минуя «конфетно-букетный». Оно и понятно, в этой степи, больше походящей на каменистую пустыню, добыть цветы было задачей весьма нетривиальной, не говоря уже о конфетах, о которых большинство людей в этом мире наверняка и не слышало. Иногда я пытался представить количество существующих вещей, о которых люди этого мира, люди этого времени банально не подозревают и что являлись для меня-прошлого обыденностью. Те же конфеты, их в этом мире днем с огнем не сыщешь. Из рассказов Йоко и Лиирона я знал, что склад с пищей в Ритоне был вскрыт одним из первых. И его содержимое столь же быстро оказалось уничтожено жителями деревни в ту пору, когда люди только учились охотиться. Йоко вспоминала про давно позабытый горький вкус армейского шоколада, который она пробовала только в далеком детстве. И таких вещей были десятки и сотни. И я совершенно не представлял, какое количество усилий и времени придется затратить, чтобы вернуть людям хотя бы часть той цивилизации, что была уничтожена в конце Войны Спирали*. И тем паче было осознавать то, что скорее всего мне придется принять в этом непосредственное участие. Но еще больше я жалел беднягу Россиу, которому с небольшой компанией адекватных членов Гуррен Дана пришлось взвалить на себя все бремя управления государством, тогда как остальной Гуррен Дан… кхм, в общем, допускать до власти таких, как они, было решением крайне неосмотрительным. Что же до Россиу и его деревни… то мы продолжали свой путь в никуда. И пусть у нас была вполне конкретная цель в виде МегаГанзена, но расстояние до него казалось непреодолимо большим. Бесконечная каменистая пустыня простиралась вдаль во все стороны, прямо до горизонта. И ничто не предвещало новых приключений. Вот только их предвестниками были мы сами.***
Я начинаю привыкать к кабине Лаганна. Как тут не привыкнуть, если ты просиживаешь в ней по четырнадцать часов каждый день без выходных и праздников на протяжении почти что месяца. К тому же после всех модернизаций от Лиирона она стала достаточно удобной и безопасной. Я и сам пошаманил с отверткой, дрелью и скотчем и смастерил себе подстаканник, в который удобно ставить кружку с чаем или водой. Учитывая неплохую систему компенсации в Лаганне, оттуда даже ничего не проливается. Впрочем, сейчас мы в буквальном смысле топчемся на месте. Пару дней назад Лиирон внезапно загорелся идеей сделать геологические пробы грунта для каких-то своих исследований. Не сказать, чтобы он не занимался этим раньше, – мы из-за этого застряли на два дня в горах, пока Лиирон носился по скалам аки горный козел, ловко орудуя киркой и что-то анализируя при помощи своих роботов и КПК. Но тут он внезапно заинтересовался скальной поверхностью прямо под нашими ногами. И быть бы мне чайником, если бы я не смог связать два события в одно. Деревня Адаи была прямо под нами. Внезапно ожила рация. - Симон, спустись пожалуйста, тут нечто весьма интересное. Угу, знаю. Геологические аномалии. Но спуститься надо. - Хорошо. Аккуратно открываю бронестворки и выбираюсь на свет божий. Солнце палит все так же нещадно, хотя к этому я уже успел попривыкнуть, хотя кожа все еще горит каждый раз, когда случайно пересиживаю на солнцепеке. Аккуратно скатываюсь по плечу робота, чтобы зацепиться за скобы аварийной лестницы. Пусть ситуация и не аварийная, но с пятнадцатиметровой высоты спрыгивать как-то не охота. Спрыгнув на землю, я огляделся. Лиирон копался где-то в стороне от основного лагеря. Копался в прямом смысле слова – при помощи саперной лопаты он выкопал неглубокую яму, в которую запустил одного из своих дронов помощников, сам глядя на что-то на экране своего КПК. Заметив меня он помахал мне рукой, подзывая к себе. - Посмотри на это. – Лиирон кивнул на экран КПК, где отражались результаты сканирования почвы паукодроном. Я вчитался в сухие строчки статистики. - Эмм… я не совсем уверен, но ты хочешь сказать, что местные породы – очень молодые? Лиирон удовлетворенно кивнул. - Намного моложе всего вокруг. Здешней породе всего от силы сотня-две лет**. Я оглянулся чтобы посмотреть на нависающего над нами стальным колоссом, меха. По идее, прямо сейчас эта многотонная стальная махина должна начать скакать подобно горному козлу из-за очередных разборок между Йоко и Каминой. Я уже довольно давно нахожусь в этом чокнутом мире, но даже сейчас понимаю, что тот способ, которым Симон и ко попали в Адаи был за гранью идиотизма. А посему… - Лиирон, – я окликнул снова ушедшего в свои вычисления механика. - Что такое? - А в нашей деревне… какого возраста была порода там? Глаза Лиирона почти удвоились в размере в момент осознания сказанного мною. Не знаю, брал ли он пробы грунта на том плато, где располагалась Дзиха, но он прекрасно умел понимать намеки. - Ты хочешь сказать… - Не уверен, но место очень похожее на Дзиху. – Места на самом деле были очень похожи. Вплоть до очертаний местности, походившей на кратер от чего-то. - Предлагаешь вскрыть? – Лиирон теребил ворот от куртки. Одна из немногих привычек, которая выдавала его эмоции в те моменты, когда он не хотел их показывать. Вот и сейчас было заметно, что Лиирон нервничает. - Попробовать стоит. Если ничего не будет – просто уйдем ни с чем. Если же там внизу и вправду находится деревня, то мы хотя бы расскажем им правду о поверхности. - Но что если эта правда окажется для них фатальной? – Лиирон повернул голову, чтобы посмотреть на нашего меха. - Что ты имеешь в виду? - Ганмены. Рано или поздно они придут сюда. По нашему следу или же наткнутся на это место сами. И эти люди… их некому будет защитить. – Я понимал Лиирона, я понимал к чему он ведет. Сложно принять на себя ответственность за жизни жителей, не имея представления о будущем. - А кто сказал, что их некому будет защитить? Никто не знает, что ждет нас внутри. - Симон, ты же понимаешь… - Так надо. Пришлось идти с козырей. Я не мог внятно и аргументированно объяснить Лиирону необходимости спуска в деревню, не прибегнув к знанию будущего. Лиирон вздохнул. - Хорошо. Иди буди Камину, а я пока предупрежу остальных. Но Симон, – он пристально вгляделся мне в глаза, - если ты ошибся, это будет на твоей совести. – После чего Лиирон развернулся и пошел в сторону нашего трейлера. Путь наверх, к кабине Лаганна занял еще пять минут, за время которых я успел переварить слова Лиирона. Он сомневается. Это естественно и ясно как божий день. Слишком много вопросов оставляло мое поведение и слишком мало ответов я давал. И если так продолжится… меня ждет много неприятных разговоров. Невозможно списывать все на Лаганна. Но если говорить, то что я должен сказать? «Здравствуйте, меня зовут Константин Симонов, я видел вас всех в детском мультике про роботов, вы все выглядели пафосными идиотами, а, ну, еще мы в конце завалим непонятную всесильную тварь, дружно трансформировавшись в робота высотой в несколько миллионов световых лет». Нет, так не пойдет. Нужно придумать легенду получше. Сказать правду так, чтобы она выглядела… правдоподобно, как бы это смешно ни звучало. И лучше с этим не затягивать. Иначе я проблем не оберусь. Наконец я забрался обратно в родную кабину. Ключ-Бур все так же торчал в гнезде зажигания, пусть и находился в «выключенном состоянии». Провернув ключ по часовой стрелке, я дождался пока Системы меха загрузятся, после чего, положив руки на рукоятки управления, мысленно активировал канал связи со второй кабиной. В углу обзорной панели раскрылось окошко видеосвязи. - … Кажется я невовремя.***
Камина. Часов не наблюдающий. Губы Йоко были сладкими. Этот вкус он ощутил всего несколько дней, но уже успел влюбиться в него. Стоило ему коснуться ее губ, как он ощущал, что начинает терять себя, падая в какую-то бездонную и приятно-теплую пропасть. Их отношения… были хаотичными. Быстрыми. Резкими. Жаркими. Йоко была подобна огню, такая же теплая и ласковая, но одновременно обжигающе опасная. Она манила его, заставляла его сердце предательски ускорять свой бой, когда они оставались наедине. Но головой он понимал, что он совершил ошибку. Не учел всех вариантов, оставил в обороне своего сердца лазейку, через которую Йоко прорвалась со всем присущим ей напором, напрочь разгромив все его аргументы и планы. Эти отношения… они осложняли все. Прежде всего для него. Если раньше он шел в бой с чистой совестью, зная, что не оставляет за спиной никого по настоящему близкого, то теперь… - О чем ты думаешь? – Его размышления были прерваны самым бесцеремонным образом. Прильнувшая к его боку аловолосая девушка требовала его внимания самым прямым способом. Ее горячий шепот прямо около его уха вызвал мурашки по всему его телу. - Да так. Представляю, как мы с Симоном будем разносить эту чертову базу ганменов, когда мы наконец доберемся до нее. – Он решил, что говорить ей о своих настоящих мыслях будет не очень хорошей идеей. Йоко была очень скора на расправу, а кабина Гуррена была не из больших. - А что потом? – Йоко принялась обводить контуры его татуировок пальцами, заставляя Камину едва заметно подрагивать. - Не знаю. Я не очень хорош в планировании. Обычно все такое придумывает Симон, а я просто иду впереди и заряжаю его Боевым Духом… Да и какая разница, что будет дальше! Все равно на свете не найдется никого, кто смог бы остановить Гуррен-Дан. Йоко улыбнулась. - Вот уж точно. Не найдется. Где ж еще сыщешь такого, как ты… - и они слились в поцелуе. Время текло медленно, мысли Камины были пусты, лишь чувство единения с кем-то, кто близок его сердцу билось в нем набатом. - Кажется я не вовремя. Голос, раздавшийся из расположенных где-то в кабине динамиков, заставил их обоих подпрыгнуть. И если с Йоко ничего не случилось, то вот сам Камина знатно стукнулся головой о потолок кабины. Немного проморгавшись, Камина отыскал источник звука. Окно канала видеосвязи, с которого на него смотрел скалящийся Симон. Камина почувствовал, что краснеет. Откуда ему было знать о том, что у Гуррен-Лаганна есть и такие функции! Теперь Симон все знает… - С-симон, это н-не то о чем-ты думаешь! – Лицо Йоко по цвету сравнялось с броней Гуррена. – М-мы просто… - Целовались, я видел. Получается весьма неплохо. Почти как у мамы с папой. - М-мы не… - Йоко покраснела еще сильнее. - Господи, Йоко, я что слепой, по-вашему? Вы уже три дня, как пришибленные, ходите и постоянно запираетесь вдвоем в кабине, думая, что никто не видит. - Так ты знаешь… - девушка чуть подуспокоилась. - Естественно. И я обеими руками за. Совет вам да любовь, дети мои. Но давайте сменим тему. Камина, заводи Гуррена, дело есть. Камина подобрался. Он давно знал своего брата, и, если тот так резко менял тему на рабочую, это значило, что дело действительно было. Высвободив затекшую от долго возлежавшей на ней девушки руку, Камина взялся за рукояти управления. - Что мы делаем? - Лиирон говорит, что возраст пород в этой местности идентичен таковому на плато, под которым расположена Дзиха. - Че? – Камина нередко переставал понимать своего брата, когда тот забывался и начинал изъясняться какими-то совсем непонятными словами. - Проще говоря – под нами вполне возможно находится еще одна деревня. И мы должны это проверить. - Так бы сразу и сказал!***
Взгляд со стороны
Камина шевельнул рукоятями, и Гуррен-Лаганн пришел в движение. Он все еще до конца не понимал принципа управления, но ему этого и не требовалось. Главное, чтоб работало. И оно работало. И Камине было совершенно по барабану, почему оно работало. Повинуясь желанию пилотов, мех отрастил вокруг руки приличных размеров бур, который в тот же момент бешено закрутился, издавая высокочастотный звук. А затем мех ударил этим буром в землю. Каменная порода не могла составить абсолютно никакой конкуренции монструозному орудию из неизвестного металла, вращающегося с совершенно безумной скоростью. Бур вошел в землю, словно раскаленный нож в масло. Прогрызаясь в породу, он начал уходить все глубже и глубже, пока не наткнулся на пустоту. По инерции бур прошел еще чуть глубже, вырезая в толще породы дыру диаметром около трех метров. Спешно отозвав бур и вытащив руку из дыры, Камина и Симон заглянули внутрь. Поначалу они не увидели ничего, кроме непроглядной тьмы, но затем адаптивные системы меха, активированные Симоном, включили фильтрацию света и приблизили изображения. Далеко внизу, где-то в трехстах метрах под ними, тусклыми огоньками, пуская блики по чему-то вроде подземного озера, горели самые настоящие факелы. - Лиирон, ты был прав. Прямо под нами находится деревня. Во всяком случае следы людей там точно есть. - Но как мы туда спустимся? Во всей компании Гуррен Дана только Симон знал о существования одного из фундаментальнейших законов Вселенной. Закона Мерфи. Стоило только Камине произнести заветные слова в эфир, как земля под Гуррен-Лаганном пошла трещинами, проламываясь вовнутрь. Никто не успел среагировать на это, и спустя несколько секунд мех находился в состоянии свободного полета на пути ко дну подземной каверны. Осознав момент начала падения, Симон попробовал сгруппироваться в воздухе и каким-то образом замедлить падение. Он был слишком хорошо знаком с эффектами, которые может вызывать падение с трехсотметровой высоты пятнадцатиметровой многотонной стальной махины, которой был их мех. Времени на обдумывание было мало, и Симон решил воспользоваться первой придуманной тактикой. Раскинув руки в стороны, Гуррен сформировал длинные буры, больше походящие на огромные иглы, которые, с усилием пробив каменные своды пещеры и оставив за собой глубокие борозды, все же смогли затормозить падение достаточно, прежде чем сломаться у самой земли. В результате этого, падение не было столь разрушительным, насколько могло быть. Робот всего лишь поднял огромных размеров волну, которая чуть ли не уполовинила количество воды в озере. - Оно упало… с небес? – тихий и испуганный человеческий голос разнесся под сводами огромного каменного колодца. Гуррен-Дан прибыл в Адаи. *Война Спирали - так автор решил обозвать события показанные в прологе полнометражек Гуррен-Лаганна. Та самая война, в результате которой Спиральный Рыцарь Лоргеном стал Спиральным королем. **В оригинале Лиирон говорил про пять сотен лет. Лично я просто не верю в то, что убежища могли автономно существовать столь долгое время со столь малым количеством жителей.***
Росиу Адаи. Ученик Старейшины. Росиу всегда знал, что этот день настанет. Лица Божии снизошли с небес. Снизошли, чтобы извергнуть из чрев своих посланников Божьих, что созданы по образу и подобию низменных людей. Таких, как он. Таких, как Старейшина. С самого начала цикла, Росиу знал, что сегодняшний день будет по-настоящему значительным. Нет, конечно, он не знал, что Лица Божии снизойдут на них с небес. Было бы кощунственно с его стороны предполагать такое. Никакое земное знание не может дать знания о планах небесных. Нет, этот день должен быть значительным по совершенно иной причине. Со дня на день община деревни должна была пополниться на нового члена. Жена Укома, деревенского портного была близка к тому моменту, чтобы породить жизнь. Вся деревня готовилась к тому, чтобы поприветствовать нового члена общества. Росиу был в их числе. Точнее, должен был быть в их числе. Но где-то глубоко внутри себя Росиу понимал, что не может радоваться рождению этого ребенка. Нет, само дитя было невинно, ведь Бог не станет посылать на Землю Душу Недостойного. Проблема была в том, на смену кому пришло это дитя. Росиу навсегда запомнил тот день, когда его мать вытащила алую вейу (п.а. не исправлять, старорусский). Она, не веря, смотрела на алую оконцовку вейи, шепча что-то неразборчивое. В тот день старейшина был особенно добр. Он разрешил отложить окончательную часть ритуала до следующего дня, чтобы она могла попрощаться со всеми. И даже это прощание растянулось очень сильно, ведь каждый норовил вместе с ней отправить весточку таким же избранным, как она. Все таки Гульма была первой, кто отправлялся на небеса за долгие восемь лет. Когда его мать уходила Росиу нарушил запрет. Он кинулся на шею своей матери, пусть это было строжайше запрещено. Ему было страшно, что мама уходит без него, что он останется один. Но в тот самый момент, когда он уже должен был нарушить табу, его подхватили крепкие руки Старейшины, который неустанно следил за исполнением всех этапов ритуала. Тогда Старейший мягко пожурил его за невнимательное слушание проповедей и спросил, что же заставило маленького Росиу попытаться совершить столь тяжкий грех, как прикосновение к Избранному Небесами. Тогда, глядя в глаза Старейшины, Росиу понял, почему этот человек был избран быть Старейшиной. Его глаза… они словно светились изнутри. Светились таким пониманием и теплотой, что Росиу просто не мог оторвать взгляда. И он расплакался прямо на плече у Старейшины, рассказывая ему, как страшно оставаться одному, ведь сам Росиу ничего не умел, а мамино ремесло нельзя было передать по наследству. Тогда Старейшина обнял его покрепче и во всеуслышание заявил, что берет Росиу под свою опеку и что тот будет его преемником. С тех пор жизнь Росиу заметно изменилась. Старейшина учил его всему, что знал сам, рассказывал о всех практиках и ритуалах, что пришли к ним из далеких времен. Показывал он Росиу и одну из главных святынь деревни – Ганам. Ганам – это Священное Писание, из которого Старейшины издревле черпали мудрость и заветы предков, что были дарованы Всевышним, когда тот снизошел с небес, даровав людям Лик Божий, сделав его защитником деревни. Росиу с восхищением и величайшим очарованием смотрел на реликвию. Пусть обложка давно уже выцвела, но с одного взгляда было понятно, что это нечто очень важное и ценное. Старейшина пообещал, что, когда придет время, он посвятит Росиу во все тайны и премудрости Священного Писания. И Росиу всем своим естеством жаждал этого знания. Но где-то глубоко в душе, он желал узнать одно – что его ждет, там, на Небесах? Сможет ли он встретиться с нею? Сможет ли рассказать, как он стал Старейшиной и как вел свой народ к жизни на Небесах? И поэтому Россиу делал все чтобы стать достойным звания Старейшины, стать примером, идеалом в глазах других. Серый балахон со вставками из черной ткани, что были атрибутом Старейшины и его ученика, уже прирос к нему настолько плотно, что Росиу уже и сомневался – а есть ли он сам, Росиу, за пределами этого балахона. Община Избранных, а именно это на языке предков значило «Адаи», готовилась к празднику рождения, но Небесные Силы решили, что настала пора ниспослать на Землю Избранных Посланников Божьих. Все началось с того, что в деревне раздался странный звук. Словно крик агонии многих людей, он вгрызался в уши и давил на разум. Но очень скоро на смену ему пришел грохот. Деревня содрогнулась, словно от удара неизвестного великана. Затем, с небес на землю посыпались камни. Такое происходило и до этого, но при таких обстоятельствах – ни разу. А затем на землю спустились они. Воды озера разошлись мощной волной после того, как туда приземлилось что-то по настоящему огромное. Росиу и другие жители деревни, что оставили свои дела ради невиданного доселе чуда, не смогли сначала разглядеть ничего, кроме огромного силуэта, что был полон острых углов и не напоминал им ничего из того, что они доселе видели на этом свете. Но стоило только воде опасть, а пыли, поднятой в воздух падением многочисленных булыжников, рассеяться, как их взору предстало нечто совершенно невероятное. Огромная фигура выглядела словно очень грубая пародия на Избранных. Так показалось Росиу в самом начале. Но, приглядевшись чуточку больше, Росиу почти было не предал себя самого анафеме за столь богохульные мысли. Подумать только, он посмел назвать Лик Божий, что пришел к ним с самих небес грубой пародией. Ведь на самом деле, это они, Избранные были пародией на Лики Божии. Но полного шока Росиу не постиг до того момента, пока чрево Лика Божьего не раскрылось, выпуская из себя… Избранных? Но, снова приглядевшись, Росиу понял что в очередной раз ошибся. Эти… люди? Вроде так назывался народ Избранных до того, как 50 достойных были избраны, чтобы ждать Вознесения. Так вот, эти люди… они были не такими. Совсем отличными от них. Цветом кожи, одеждой, лицами и глазами. Их было трое. Первый Посланник был… огромен. Росиу никогда в своей жизни не мог и представить, чтобы Избранный мог выглядеть так. А вот Посланники – видимо, могли. Этот Посланник возвышался над остальными, словно могучий шпиль Сталагмита. Одетый только в штаны, что были опоясаны странным ремнем, он не носил на себе никакой одежды за исключением бинтов на животе и странного предмета из цветного прозрачного материала на глазах. Все его тело было изукрашено какими-то невиданными рисунками из которых Росиу с трудом смог узнать только языки пламени и форму объекта на глазах этого парня, но только черного цвета. Его волосы были какого-то совершенно невозможного синего цвета. Все это делало его совершенно чуждым, нереальным, магическим элементом этой картины. Таким, каким должен быть настоящий Посланник. Второй Посланник, а вернее Посланница, в отличие от Первого Посланника была нормального для Избранных роста. Но это было то единственное, что роднило ее с их родом. На взгляд Росиу и наверное на взгляд всех женщин в деревне, Посланница была до невозможности красива, словно являясь воплощением соблазна и пороков, если бы не ее всеокупающая невинность. Весь ее вид, вся ее одежда, практически не прикрывающая тело, все это словно было создано для того, чтобы притягивать к себе взгляды, возбуждая в смертных телах Избранных низменные и порочные мысли и столь же низменные порывы смертного тела, что желало приобщиться к божественному. Ее волосы были столь алыми, что даже алый, словно кровь, цвет Избирающей Вейи казался блеклым и тусклым. С собой у Посланницы был какой-то длинный посох с непонятными угловатыми утолщениями, отверстиями и подвижными частями. Третий Посланник был более всех похож на Избранный Народ. Одного роста с Избранными, одного возраста с самим Росиу, с тем же цветом волос, пусть и на пару тонов светлее, лишь цветом своей кожи он отличался от них. Но Росиу не мог позволить себе забыть о Небесном происхождении Посланника. Одетый в нечто вроде штанов странной светлой расцветки и какой-то странной накидки с длинными и узкими рукавами из странного плотного белого материала поверх темно-синей одежды неизвестного покроя из похожего материала. На лбу у него были надеты какие-то странные желтые приспособления с красной каймой, которые, видимо, предназначались для глаз. Он внимательно осматривал Избранных, словно разыскивая кого-то. Когда их взгляды встретились, Росиу мог поклясться что в глазах Посланника Небес, а никем другим эти люди быть не могли, он увидел узнавание. Но он тут же отмел эту богохульную мысль. Где это видано, чтобы Посланники Небес знали в лицо простого служку, даже не Старейшину. Установилась практически мертвая тишина. Избранный народ с немым благоговением и неверием глядел на снизошедших Посланников, не в силах вымолвить и слова приветствия. И Росиу решился. Припомнив все изречения Старейшины о Ликах Божьих, он вышел вперед, мысленно вознося молитву, дабы Посланники не разгневались на него. - Приветствуем вас в нашей обители, Посланники. Первый Посланник приподнял бровь. - Посланники? Росиу удивился, но виду не подал. Ведь наверняка Посланники испытывали его. Испытывали его знания и веру. - Истинно так. Вы Посланники Божьи. Вы спустились с небес и вышли из Лика Божьего. Пусть и не такой, как ваш, один из Ликов издревле защищает нашу деревню от зла. Первый Посланник уже хотел было что-то сказать, но был остановлен Третьим, который схватил его за плечо и силой развернул к себе, снова вызывая удивление Россиу своим поведением. Хотя Росиу не удивлялся своему удивлению, как бы тавтологично это не звучало. Ведь неисповедимы пути Господни. На Слуг Его это, видимо, тоже распространяется. Третий Посланник привлек к разговору и Посланницу, после чего негромко, но очень настойчиво, судя по выражению его лица, начал что-то разъяснять другим Посланникам. У них состоялась короткая перепалка, в которой с огромным отрывом победил Третий. Оба Посланника согласно кивнули, пускай Первый из них и скривился лицом, после чего Третий вышел вперед. - Приветствую вас, Избранный народ. И имя мне – Симон. Моих спутников зовут, - он кивнул на остальных посланников, - Камина, - Первый Посланник недовольно дернул головой, что-то пробурчав себе под нос, - и Йоко, - Вторая Посланница совершила какое-то действие, видимо обозначающее приветствие, - и отсель говорить с вами буду я. - Как скажете, Господин Симон. – И Росиу склонился в поклоне перед Посланником. Он не видел, как за ним остальные жители Адаи склонились перед Посланником. И глаза его горели мистическим зеленым огнем.***
Симон. С Небес на Землю. Несмотря на то, что падение удалось очень сильно замедлить, грохнулись мы все равно знатно. Системы меха буквально взвыли от перегрузок после того, как мы приземлились на ноги посреди озера. Поставив меха в коленопреклоненную позу для того, чтобы было удобнее вылезать, я выдернул ключ-бур из зажигания и спрятал его в карман своих армейских штанов. На всякий случай прицепил к ремню футляр с карманным фонарем. Уж в этом месте он точно пригодится. Выбравшись из меха, я скатился по руке и приземлился прямиком в озеро полное леденяще-холодной воды. Оглядевшись по сторонам, я заметил Камину и Йоко, что уже выбрались из Гуррена и недоуменно оглядывали окружающее пространство. Я последовал их примеру. Адаи выглядело… темно. Это все, что я мог сказать до тех пор, пока мое зрение, привыкшее за месяц к солнечному свету, не закончило адаптироваться к более привычной полутьме. Но уже сейчас я мог сказать о том, что это место умирает. Огромные жилые каверны, которые раньше были обитаемы, теперь выглядели заброшенными или же были завалены во время камнепадов. Озеро посреди деревни пусть и было источником воды, но оно выглядело так, будто оно начинает подтапливать деревню. В сочетании с огромными трещинами в каменных сводах, я уже почему-то совсем не удивлен режиму жесткой экономии, введенному Старейшиной. Оглядывая нижний ярус, примыкающий к озеру, натыкаюсь взглядом на толпу ку-клукс-клановцев. Экхм… ладно, на толпу людей в белых балахонах. Но что я, по-вашему, должен был подумать, глядя на такое? Ладно, шутки в сторону. Где-то в этой толпе должен быть мой вероятный Второй Пилот. Во всяком случае, один из немногих кандидатов на эту роль. Нахожу его. Росиу выглядит точно так же, как и в оригинале, за исключением поправки на реальность. Такие же угольно-черные волосы и практически черные глаза. Как, впрочем, и у большинства жителей Адаи, которые почти всегда выглядят как клоны друг друга, за исключением парочки ярких пятен, юрко выглядывающих из-за балахонов соплеменников. А это, я так понимаю, Гими и Дари, будущее поколение Гуррен-Дана и преемники Ключ-Бура в оригинальной Вселенной. Ну, это мы еще посмотрим. Может быть, когда-то я действительно передам этот Ключ Ко Всему в их руки. Наконец, видимо, набравшись храбрости, Росиу выходит из толпы соплеменников, самостоятельно избрав себя в качестве парламентера. - Приветствуем вас в нашей обители, Посланники. – Кхм… чувствуется порода в парне. Да, фраза, конечно, полна пафоса, но так ее подать, это надо уметь. Однозначно порулить мехом я ему дам. Специально найду меха, выпотрошу оттуда зверолюда и отдам Росиу. Самое оно будет. - Посланники? – голос моего братца выводит меня из раздумий. Вот черт, я забыл, что на этом этапе путешествия Камина открывается именно что с самой неприятной своей стороны, пусть его и можно в какой-то степени понять. Но я вечно забываюсь, думая о каких-то высоких материях, забывая о настоящем. Так, нужно срочно заткнуть моего братца, а иначе он наворотит канонных делов, пусть особых проблем с этим не будет, но все равно это выглядит очень неприглядно. Росиу, видимо, справился с первоначальным удивлением от манеры разговора Камины и разразился ответом в лучшем духе религиозных деятелей моей первой родины. - Истинно так. Вы Посланники Божьи. Вы спустились с небес и вышли из Лика Божьего. Пусть и не такой, как ваш, один из Ликов издревле защищает нашу деревню от зла. Я буквально кожей почувствовал, что если сейчас Камина откроет рот, то его слова мне очень не понравятся, поэтому пришлось быстро схватить его за плечо и наклонить к себе. - Камина. Что бы ты ни хотел сказать. Молчи, – яростно шепчу ему я. После чего повторяю операцию с рукой и плечом на Йоко. - Тебя это тоже касается. Как бы вам ни хотелось высказаться. Молчите. Или говорите только то, что я вам скажу. Камина чуть ли не вращает глазами в орбитах от удивления. - Но почему? Что вообще с этими ребятами такого? Зачем мне молчать? – Йоко активно присоединяется к нему. - Я вам потом все объясню. Если мои предположения верны, то местные жители в глубокой… Короче, у них все очень плохо. И они спасаются, наверное, самым примитивным способом из возможных. Но этого нельзя говорить перед ними. Просто нельзя. Поэтому говорить буду я. Вы согласны? Камина изображает зверскую рожу, но кивает. Нда, тяжко братцу, когда он не может показать всю безмерную силу своей крутости. Надеюсь, его хватит до того момента, пока я смогу объяснить, какого здесь происходит. Но пора вступать в игру. Надеюсь, я достаточно слушал Батюшку Никифора, который в миру был пиар-менеджером, а вместе с саном получил звание полковника внутренней разведки. - Приветствую вас, Избранный народ. И имя мне Симон. Моих спутников зовут Камина и Йоко, – представил я остальных членов нашего Трио. – И отсель говорить с вами буду я. Мда. Получается легче, чем я думал. А Росиу и остальные похоже прониклись. - Как скажете, Господин Симон. – И мальчонка склоняется предо мной в поклоне. И чуть приподняв взгляд я натыкаюсь взглядом на то, чего категорически не хотел видеть. На людей, что коряво и неумело, но склоняются в поклоне предо мной. Даже Гими и Дари. Дети, чей разум еще не должен был успеть пропитаться всем этим религиозным ядом, что заставляет остальную часть деревни трепетать перед нами. Даже они склоняются в поклоне, не поднимая взгляда. И оттого на душе становится еще более мерзко. Что же ты сотворил, Старейшина? Что же ты сотворил… И не сотворю ли я еще более страшных дел, если пойду по выбранному мной пути?Придет мессия, всех поставит на колени! Он не всесилен, только блеск в глазах....
Я инстинктивно сжимаю Ключ-Бур в кулаке, достав его из кармана. Мой талисман, моя Путеводная Звезда, он сияет в кулаке, и я не замечаю, как блики от этого света отражаются в моих глазах. Или же это мои горели в тот момент? Росиу расскажет мне об этом намного, намного позже…Мы не просили, жили без его знамений Сто поколений, сотни лет назад....
А люди все так же гнут спину перед фальшивым Мессией. Как гнули когда-то их отцы и деды. Как когда-то гнул я. Есть ли конец этому кругу бесконечной лжи?***
Щекотливый момент с идолопоклонничеством закончился лишь спустя пару минут, когда сквозь толпу склонившихся пробился человек. Дальше последовал абсолютно канонный разговор про тройню, что родилась у Укома, после чего Росиу рассыпался в извинениях и отбыл, сославшись на совершенно неотложное дело, пообещав, что нас накормят и напоят. Я милостиво отпустил его и его соплеменников, сообщив, что мы встанем лагерем около озера. Почти сразу же нам доставили небольшой кулек с едой и несколько бутылей с водой. У меня сжималось сердце от осознания того, что для этих людей мы сейчас будем пировать. Я быстро сбегал до своей кабины, откуда извлек тяжеленный ящик, который хранился в Лаганне специально для этого момента. Естественно, что я не мог затащить его на меха единомоментно, так что содержимое собиралось на протяжении всей остальной недели. Ящик пришлось аккуратно выкинуть в воду, чтобы содержимое не промокло. Нет, конечно самое необходимое я давно засунул в герметичные пакеты, но лучше подстраховаться. Тем более некоторые материалы там… весьма деликатные. Подтащив ящик к берегу, я извлек из него пакет с углями и деревом, которое заботливо собирал в течении пары дней. Спустя десяток минут над костром взвилось веселое светло-оранжевое пламя. К этому времени наконец-то рассосалась та толпа, что наблюдала за нами. - Симон. Что это было? Почему ты говорил с ними… так? – Стоило нам только остаться наедине, как Йоко накинулась на меня с вопросами. И Камина молчаливо ее поддерживал, все еще строя недовольную рожу. Я расстелил на землю циновку и, усевшись на нее, устало откинулся назад, спиной опираясь на огромный булыжник, что, по-видимому, упал с потолка вместе с нами. После этого я начал говорить. - Это достаточно сложно, но я попробую объяснить. Оглянитесь вокруг и скажите, что вы видите. – Я прикрыл глаза, пока Йоко и Камина усиленно вертели головами. Мысленно я пытался выстроить стройную теорию для объяснения из тех немногочисленных фактов, что были у моих товарищей. - Это место выглядит как-то… пустынно? – высказала догадку Йоко, задумчиво прижав указательный палец к подбородку. Камина же кивнул, соглашаясь с ее словами. Братец никогда не умел хорошо анализировать ситуацию, в основном полагаясь на свою интуицию и чувство боя. Так что в подобного рода ситуациях он был практически бесполезен. - Отчасти ты права. Но лишь отчасти. Это место действительно слишком большое для такой маленькой деревни, как эта. Но не в этом проблема этих людей, Йоко. Скажи, когда ты попала в Дзиху, как освещалась наша деревня? Йоко ненадолго задумалась. - Я не особо рассматривала, но кажется у вас свет шел от каких-то штук в полу… - Тут она еще раз огляделась. – Факелы! У них здесь везде факелы! Ты про это хотел сказать? – воскликнула она, радуясь своей догадке. - Замечание верное, но ты не сделала еще одного шага в рассуждении. Если для банального освещения они используют факелы, а это значит, что это требует ресурсов, которые здесь, под землей возобновлять не представляется возможным, то значит, что у них в деревне совершенно нет электричества. Отсутствие энергии ведет к тому, что не работают станции по переработке воды, не работают гидропонные фермы, а это значит… - …что люди голодают – перебила меня Йоко. Ее голос был мрачен. - Нет, Йоко. Хуже. Люди умирают. Все это место медленно умирает. Здесь нет еды, освещения, энергии. Жизнь здесь – это даже не выживание. Это агония. Медленная и неотвратимая. Понимаешь? Девушка кивнула, стыдливо опустив голову. Видимо понимала, что вся эта еда, что притащили нам жители Адаи была чуть ли не недельным рационом для полноценной семьи. Установилась тишина. Только костер трещал перед нами, разгоняя полумрак. - Почему ты так говорил с ними? – услышал я голос Камины. Спокойный и собранный, Камина смотрел мне прямо в глаза. И его взгляд был серьезен. И вот на этом моменте меня прошиб холодный пот. Редко когда Камина бывает спокоен. Его эмоциональность – его щит, его маска. В те же редкие моменты, когда какая-либо ситуация или действие задевает его настолько серьезно чтобы «пробить» его, он становится спокоен. Убийственно спокоен. И это хуже всего. Всего дважды я видел Камину серьезным, и оба этих раза запомнились мне надолго. Первый раз случился довольно давно. Еще в Дзихе. Тогда во время одной из проверок Гуррен-Дана я вычислил одного парня, который собирался усиленно стучать Старейшине на нас в обмен на усиленный паек. Мы бы разошлись достаточно мирно, если бы после того, как я во всеуслышание заявил о том, что он провалил «тест», этот самоубийца не начал кричать на Камину. Кричать ему про «маленького гаденыша, который вертит им как хочет», про то, что «рано или поздно он продаст их всех, ради теплого места на станции очистки» и что «у этого маленького ублюдка нет никакого права руководить». И даже это бы сошло ему с рук, если бы в припадке ярости он не схватил один из украденных буров и не попытался им пырнуть меня. Я бы не успел среагировать, но рука парня напоролась на ладонь Камины, что сжалась в мертвенной хватке. А в следующее мгновение человек улетал обратно в толпу от молодецкого хука с левой. После этого Камина в спокойной и непринужденной манере высказал ему, что он сделает с такой крысой, как он, если тот не исчезнет через пару секунд. И поверьте, Камина был чертовски убедителен. Второй раз я наблюдал при разговоре с Йоко, и сейчас я принимаю непосредственное участие в третьем. И это чертовски плохо. Но сделанного не воротишь. Придется играть до конца. - Камина, ты знал, что в Дзихе была библиотека? – Дождавшись отрицательного ответа от брата, продолжаю: - А она была. – Между прочим, чистая правда. Библиотека в Дзихе действительно была, небольшая, всего на несколько десятков томов, но была. - Помнишь, Лиирон спрашивал, где я научился читать? Так вот, я соврал. Вернее, я не сказал всей правды. До Катастрофы… языков было больше, чем один. Гораздо больше. Тот, на котором работает Лаганн и Компьютер Лиирона я действительно выучил, находясь в Лаганне. Но есть еще и другой язык. На нем написаны книги, что были в Дзихе. Я научился читать на нем. Не очень хорошо, но достаточно чтобы понимать суть. И одна из книг… она описывала нечто подобное. Это была история о человеке, который был назван Богом, потому что он спустился с небес. И он попал практически в такую же ситуацию, в которой находимся мы. За ним, как и за нами, шла охота. Он понимал, что не может долго оставаться в одном месте. Он понимал, что Богом не является, но он видел как страдают люди. И он решил притвориться Богом для того, чтобы воспользоваться властью, что дарует эта иллюзия. Он это выбрал.* И я считаю, что его выбор был правильным. Поэтому… поэтому я хочу попробовать хотя бы притвориться Посланником Божьим. Ради этих людей. Ради того, чтобы хотя бы попробовать им помочь. Я окончил свою отповедь и выжидательно уставился на Камину. Я очень надеюсь, что смог развеять его подозрения, потому как иначе дела могут принять совсем уж плохой оборот. Потерять его доверие… не то чтобы это было сильно страшно. Да, это неприятно. Да, это может привести к проблемам с управлением мехом, но к этому моменту в оригинале у Симона и Камины эти самые проблемы все еще не кончились. Нет, проблема была в другом. Я не хотел терять доверие этого человека. Пусть и не с самого начала, но большую часть своей жизни я рос бок о бок с этим человеком. Я мог делать все что угодно, кричать на него, называть его и его планы идиотскими, обижаться и думать о нем все, что я только хотел, но одного я изменить в своей жизни не мог. Камина всегда был рядом, всегда поддерживал и верил в меня, не говоря ни слова. Я всегда знал, что в какой бы заднице ни оказался, его плечо всегда окажется рядом с моим. Нет, Камина не бросит, в этом я уверен. Доверие – это не та мелочь, из-за которой он бросит своего. Он все так же встанет рядом и поможет. Но я не хочу терять этот блеск его глаз, что каждый раз появлялся в них в моменты моих успехов и неудач. И потому я смотрел на Камину, внутри ощущая себя словно игрок в русскую рулетку, вот только в барабане всего два гнезда. Все эти мысли, все мои страхи опасения проскочили в голове буквально за какую-то секунду, что потребовались Камине на то, чтобы осознать сказанное мною. После этого он расплылся в широченной улыбке. - Так бы сразу и сказал, что хочешь помочь! Книжки какие-то он читает… да кому нужны эти книги, Симон. Главное, это следовать тому, что у тебя тут, - подлетев ко мне, он ткнул своим огромным, по сравнению с моими, пальцем прямиком в то место где находилось сердце, - а на все остальное – забей. Пока у тебя есть твой Бур, Симон – тебе и решать в какую сторону идти. Ведь это ты Буришь этот тоннель! Скажешь, что я неправ? К-Камина… Черт возьми. Я решительно не понимаю всех и каждого, кто может звать этого человека идиотом и никудышным оратором. Насколько бесконечно огромную интуицию надо иметь, чтобы уметь так выбирать слова, так брать за живое? И насколько же много я потеряю, если позволю себе потерять его в бою? - Ты прав, Камина. Ты чертовски прав. – Камина, ты даже не представляешь насколько ты прав. Даже я сам не представляю, насколько он прав. Есть ли во Вселенной кто-то, кто вообще может это знать? Я сомневаюсь. - Что это за звук? – внезапно спросила Йоко, отвлекая меня от очередного приступа самокопания в результате глубокого культурного шока, полученного от общения с Каминой. Сам же вышеозначенный субъект уже вернулся на свое место около костра поближе к Йоко, сверкая широченной улыбкой и прижимаясь к девушке. Впрочем, услышав Йоко, он и сам заозирался, пытаясь вычислить источник звука. - О чем ты? - Там. Там что-то шипит, – Йоко кивнула в сторону озера, где в коленопреклоненной позе с вытянутой рукой ладонью стоял Гуррен-Лаганн. Я прислушался. Треск костра. Шум течения подземной реки. Мерное дыхание Камины. Чуть более учащенное дыхание смущенной Йоко, которая обнаружила себя в объятиях Камины, практически неслышные голоса жителей Адаи, непонятное шипение… Шипение? Да я узнаю его из тысячи! - Это рация. Видимо, Лиирон пытается с нами связаться, – констатировал я. – Пойду отвечу. …И заодно оставлю этих двоих наедине друг с другом. Думается мне, что им это необходимо. Забравшись по руке меха в родную кабину, привычно завожу Лаганна, мысленно отсекая активацию всего остального меха. Не думаю, что сейчас пришло время демонстрировать истинную природу Ликов Божьих. Активирую систему радио связи. - Меня*шум*шно? Си*шум*..Ко, Камин*шум*, вы меня слыш*шум*.. Похоже, что из-за большой глубины сигналу не пробиться. Хмм… а если Система Суперспиральной Связи такая мощная, что бьет через полмира, то может и усилитель сигнала в ней найдется? Попытался мысленно оформить команду на усиление сигнала. Где-то с третьей попытки я нащупал нечто вроде меню управления. Если меня кто-то когда-нибудь попросит написать мануал по управлению Лаганном, начну я его наверное со слов: «Попытайтесь представить шестимерный куб в проекции на четырехмерное пространство. Когда ваш мозг выдаст ошибку при попытке совершить что-то подобное, вы получите примерное представление о том, как работает контекстное меню в мысленном управлении Лаганном». Но, как ни странно, мои извращения над ССС помогли. Сигнал Лиирона стал четким и ясным. - Меня кто-нибудь слышит? Симон? Йоко? Камина? Ответьте, пожалуйста! Или хотя бы дайте сигнал, что вы живы. Мы найдем способ вытащить вас оттуда! - Лиирон звучит очень взволнованно, все-таки волнуется о нас курилка, чтобы он ни говорил. Впрочем, нельзя сказать, что это чувство одностороннее. Йоко относится к нему как минимум как к старому другу, а временами то ли как к дяде, то ли как к любимому учителю. Черт ее разберешь. Про Камину и говорить не приходится, однажды попав в его круг «своих», выбраться оттуда очень сложно. А Лиирон именно что свой. Что же до меня… Лиирон до боли напоминает мне моего приемного отца. Такой же въедливый, подозрительный, проницательный и верный в доску сукин сын. И это я делаю комплимент, если что. Так что нужно успокоить нашего механика, а то он на шестеренки изойдется. - Это Симон. Слышу тебя хорошо, Рон. Сначала были помехи со связью, но удалось отфильтровать сигнал. - Симон! Как вы? Вы в порядке? В каком состоянии Гуррен-Лаганн? Что там внизу? - Все живы-здоровы. Йоко и Камина сейчас снаружи – греются около костра. Тут довольно холодно. Гуррен-Лаганн полностью в порядке, несколько вмятин не в счет. Мне удалось замедлить падение, так что все в порядке. И да, я оказался прав. - Все таки деревня? - Да. И в очень плачевном состоянии. Нет энергии и каких-либо следов работающих механизмов, кроме древнего ганмена, которого местные жители почитают за кого-то вроде духа-защитника деревни. А мы для них кто-то вроде Посланников. - Сколько там людей? - Теперь Лиирон звучал очень озабоченно. Впрочем, оно и было понятно. - Точно сказать не могу. Не больше пятидесяти человек. Еще не видел Старейшину Деревни, но он обещал встретиться с нами как можно скорее. Но есть проблема. - Какая? - Среди них дети. Трое новорожденных и двое совсем еще маленьких. Им и десяти еще нет. Это только те, о которых я знаю. Еще ученик Старейшины, но он как я. - Это плохо. Мы не сможем стольких взять с собой. Отправить в Ритону тоже не сможем. Это я знал и так. Без помощи Лиирона. Но сказать ему об этом был обязан, вдруг ему в голову пришла бы какая-нибудь дельная мысль. Как тогда, когда он смог осознать принцип работы щитов Муганов и чем он нейтрализовывался. Стоп. В моей голове словно зажгли огромный прожектор. Впрочем, эта идея просто невероятна. - Может быть и сможем. Есть одна идея. - Какая? - Смесь одной совершенно неправдоподобной теории, которая тем не менее может оказаться правдивой, кое-каких знаний почерпнутых из архивов Лаганна, а также плана, о котором я пока не хочу говорить. - Все, как всегда? - Все, как всегда… И да, Рон. Держитесь подальше от того места, куда мы свалились. - Симон..ты же… - Конец Связи. Отключив Систему Связи, я вновь выбрался из меха. Когда я возвратился к костру Камина и Йоко мирно лежали вдвоем и о чем-то тихо беседовали, показывая всю бесконечно большую разницу между рисованными прототипами и реальными людьми из плоти и крови, что сильно увлечены друг другом. Подойдя к ним, я поспешил уверить их в том, что с Лиироном все в порядке и он ждет нас на поверхности и просит особо не затягивать здесь, но его сильно заботит ситуация в деревне. Затем я достал несколько плотных упаковок, обмотанных черной изолентой. Также пришлось порыться на дне ящика в поисках взрывателей. Затем пришел черед детонатора, который чем-то походил на большую и толстую авторучку с прозрачным колпачком и огромной и манящей красной кнопкой, скрытой под ним. - Симон… это…это же взрывчатка! – Йоко наконец-то смогла разглядеть объект моих поисков. - Именно. И поверь, сейчас она нужна как никогда. - Но зачем? - О, это весьма интересный вопрос. – Я совершенно маниакально улыбнулся - судя по тому, как вздрогнула от моей улыбки Йоко. - Вполне возможно, что почти прямо под нами находится кое-что Очень Большое… Ну не говорить же мне, что согласно моей совершенно безумной теории, основанной на домыслах и только домыслах, прямо под нами находится второй Линкор Спиральных Рыцарей? *Симон описывает историю, изложенную в замечательном романе Александра Беляева "Ариэль".***
Спустя два с половиной часа Я оценивал работу рук своих. До творчества рук моего товарища Мабуту мне было еще далеко, как до Антиспиральщика, но прогресс был виден на лицо. Разместив взрывчатку, я подключил взрыватели к детонатору, который приветливо замигал красной лампочкой, означающей «заряжено». Говорил мне папа в детстве – спички детям не игрушки. В такие моменты я понятливо качал головой, соглашаясь с каждым словом родителей. Спички – для слабаков. Настоящие профессионалы выбирают гексоген. Разрушительность куда выше. Теперь надо было заняться собственно поисками линкора. Честно говоря, сама идея того, что с подачи Лоргенома на Земле остались хранилища с оружием времен Войны Спирали, была не нова. Доказательств этому была вагон и маленькая тележка. Сам Лаганн, который является то ли катализатором, то ли чем-то вроде командного юнита для техники Спиральных Рыцарей, закопанный в богом забытой деревне. Ритона с ее запасами оружия, которыми можно вооружить маленькую армию. Учитывая затопленные помещения с самыми большими складами, армия может получиться не только немаленькой, но даже вполне себе моторизированной, ибо есть у меня некоторые сомнения по поводу техники в Каминограде после таймскипа. Затем был Теппелин, Арх-Гуррен и четыре флагмана Лоргенома. И если Соборную Терру и Теппелин я еще понимаю, то наличие всего остального не имеет смысла, кроме как того, что у Лоргенома был какой-то хитрый план. Иначе просто бессмысленно прятать под землей целый линкор, если ты не используешь его в тот момент, когда тебя пытаются свергнуть. Но как я дошел до того, что Лоргеном мог спрятать в этой деревне что-то большое? Все просто. Ключевое слово здесь – ресурсы деревни. Вернее, их катастрофическое отсутствие. Я исхожу из суждения о том, что в Дзихе, несмотря на ее относительную небогатость, были свои склады со всем необходимым, и они были довольно большими. И, глядя на деревню Адаи, я не мог не увидеть похожей планировки, за исключением особенностей местности в виде озера. Но было одно отличие – в том месте, где в нашей деревне начинался тоннель, в том числе ведущий к складским помещениям, зияла дыра, которую сейчас закрывал ганмен, находящийся в неактивном состоянии. И если предположить, что вся эта деревня, все ее население, это не просто жители Убежища, а вполне осознанные потомки команды корабля, что пыталась выбраться на поверхность после падения Лоргенома? Тогда становится понятна ресурсная бедность – это место создавалось максимум как перевалочная база, эдакий «зал ожидания» для тех, кто пытался попасть на сам Корабль, который по тем данным, что были в каноне, вполне мог продержаться в космосе несколько месяцев, имея на борту несколько десятков, а то и сотен тысяч пассажиров. Учитывая то, что в деревнях редко живет хотя бы тысяча человек, вполне естественно, что при полной загрузке складов люди могли бы продержать на корабельных ресурсах не одну сотню лет, и еще бы осталось напоследок. Но по непонятной мне лично причине, доступ к кораблю или был заблокирован, или же случилось что-то еще, что заставило членов корабля покинуть его и переселиться поближе к поверхности. А дальше… ну вы поняли. Все эти размышления я проводил, в который раз за сегодняшний день совершая маршрут «Любая точка Адаи - Лаганн». Этот раз отличался от остальных тем, что на сей раз пришлось рассинхронизироваться с Гурреном, поскольку ситуация требовала того. Легким движением руки я завел Лаганна, одновременно с этим запуская процедуру обратной трансформации меха. Кстати, забавно то, что Ключ Бур при заводе меха словно бы «примагничивался» к гнезду и достать его, не провернув его в обратную сторону не представлялось возможным. Руки вновь легли на рукояти управления, приятно холодя ладони остывшим после духоты поверхности металлом. Дождавшись, пока Лаганн отсоединится от Гуррена и отрастит руки и ноги, я двинулся в сторону предполагаемого места бурения. Движение включало в себя форсирование озера посреди деревни, благо в самом глубоком месте оно было Лаганну всего лишь по щиколотку. Но будь оно глубже – я бы тоже не волновался. В герметичности Лаганна я был уверен. Не знаю точно его назначения как меха, но вот к защите пилота от внешних угроз инженеры подошли со всей серьезностью. Достигнув намеченного места я оглянулся, дабы убедиться в том, что жители Адаи не наблюдают. Нет, строго говоря, мне было несколько безразлично, увидят они мои действия или нет, но это было бы сильно лучше, узнай они о моих действиях постфактум. Так и произошло. Оглянувшись вокруг, я не заметил ни одного человека, кроме Камины и Йоко, которые бы наблюдали за тем, что я собираюсь вытворить. Ну и хорошо. Пора приступать. Повинуясь моему желанию, Лаганн взлетел в воздух на несколько метров, чтобы сформировать бур по всей нижней оконечности меха. Насколько я понимаю, эта версия Бура не является оружием Лаганна, пусть и может так использоваться, это больше как некий универсальный переходник ко всей технике Спиральных Рыцарей. Так что да, я в буквальном смысле копаю землю при помощи очень большой вариации на тему USB. Достаточно иронично. Лаганн вгрызается в землю, словно голодный шакал в теплое мясо свежеубитой антилопы. Каменная крошка летит во все стороны, а сам Лаганн медленно начинает погружаться в скальное основание деревни. Я не спешу подавать слишком много энергии на Бур, потому как, во-первых, это истощает, во-вторых, у меня, как, впрочем, и у всего Гуррен Дана, отсутствует чувство меры, когда речь идет о контролируемых разрушениях. Мне не нужно, чтобы деревня Адаи перестала существовать, провалившись прямиком в ту гигантскую каверну, куда я сейчас держу путь. Бурение идет достаточно медленно для того, чтобы я успел заскучать, не удовлетворяясь видом серой каменной массы передо мной. Лаганн все-таки военная машина, сильно сомневаюсь, что в ней было предусмотрено хоть что-то для развлечения пилотов. И это удручает. Я не прошу «Косынку», но хотя бы «Тетрис» встроить было можно! Правильно сказал один деятель штурвала: «Весь комфорт идет с гражданки». В этом я с ним полностью согласен. Душу бы продал за нормальное кожаное кресло. Я не успел додумать свою мечту про кожаное кресло, потому как в этот самый момент бур Лаганна нащупал пустоту. А дальше в дело вступил закон Всемирного Тяготения, который даже здесь никто не отменял. И Лаганн буквально провалился внутрь. Как только я сориентировался достаточно для того, чтобы понять что падаю, тут же пришлось включать реактивные двигатели для гашения скорости. Зависнув в воздухе, я попытался осмотреться. Но отсутствие банальных источников света не позволяло мне увидеть хоть что-то. В этом месте царила абсолютная тьма. Памятуя о похожей ситуации в Ритоне, я активировал «дальний свет» в глазах Лаганна. Два мощных луча света пронзили темноту. Наверное, впервые за сотню лет в это место кто-то спустился. Но даже несмотря на включенные фары, рассмотреть что-либо не представлялось возможным. Даже с максимальными светофильтрами и приближением, Лаганн с большим трудом вылавливал стены этой колоссальной каверны. Это место действительно было огромным. В этот момент Лаганн вновь порадовал меня полезной функцией эхолокационной разведки, наличие которой впрочем было логично, учитывая возможность вести бой во всех средах, включая воду, где эхолокация является одним из самых эффективных способов обнаружения. Не удивлюсь, если здесь и тепловизор с ладаром есть, но они больше подходят для космических боев, хотя наши противники там должны обнаруживаться совсем другими методами. Челюсть Лаганна откинулась, и он подал ультразвуковой импульс, который по идее должен будет отразиться от стен и вернуться обратно, создавая что-то вроде карты рельефа местности. Ну, так оно вроде как работает. Я не так часто бывал на подлодках и как-то не особо интересовался этой особенностью систем обнаружения. Через десяток секунд Лаганн получил и обработал данные, после чего начал накладывать полученное изображение рельефа на полусферу обзорного экрана. По всем данным выходило, что размеры каверны представлялись где-то четыре на шесть километров в самых широких местах с практически ровным потолком и огромным озером неизвестной глубины прямо подо мной. Ультразвуковой сигнал Лаганна просто затухал в такой толще воды, так что определить глубину не представлялось возможным, пока я не спущусь в эту самую воду самолично. Лаганн же завис где-то в четырехста метрах над уровнем озера, так что мелким это озеро быть не должно. Будем надеяться, что я не попал в подземную вариацию на тему Байкала, а то давлением может и расплющить. Нет, Лаганн конечно крут и выдерживал чуть ли не концептуальные удары Антиспиральщика и все такое, но как говорится – «Береженого Бог Бережет». Но самое главное было в том, что эхолокация говорила мне - что бы ни находилось в этом месте, оно должно находиться под водой. И тогда все встает на свои места. Если линкор действительно на дне этого озера, то становится понятно, почему жители Адаи потеряли сообщение с кораблем. Банально сложно сохранять сообщение с чем-то, что находится так глубоко под водой. Блин, чувствую себя как герой старого Диснеевского мультика – «Атлантида», он как-то так, кажется, назывался. Очень и очень давно его видел. Еще в самом начале своей первой жизни. Правда в том мультике люди искали именно затерянный город, а я тут ищу корабль. И не в океане, а в озере, но сравнение вполне уместное. Наконец, спустя пять минут неспешного спуска Лаганн достиг водной глади огромного подземного озера. Фонари пронзили до того угольно-черную водную гладь, чтобы показать ее кристальную прозрачность. Тем лучше, не придется идти «по приборам», если здесь действительно что-то есть. Я выключил джетпак, и на миг все дернулось. С громким плеском Лаганн упал в воду, быстро начав погружаться внутрь. Сначала я на секунду испугался, мало ли мои предыдущие мысли о герметичности меха были ошибочными, но все обошлось. В кабине стало заметно холоднее, потому как, если судить по температуре за бортом, в воде было всего градусов пять тепла. Холодна водичка, ничего не скажешь. Стоило меху полностью погрузиться в воду, как автоматика Лаганна перестроилась под новую среду. Было похоже на то, что джетпак перестроился во что-то, по типу напоминающее водные турбины. Во всяком случае, струя разогнанной воды, что появилась прямо подо мной, стоило мне только включить новый двигатель, говорила мне об этом. Где-то в этот момент пришел ответ от гидроакустической системы, в которую трансформировал свой эхолот Лаганн. И когда я увидел результат сканирования рельефа дна, я только и мог что радостно оскалиться. Результат сканирования эхолот вырисовывал колосcальных размеров объект, находящийся на дне озера и уходящий вверх еще почти на полтора километра. Он был здесь. Наклонив корпус Лаганна примерно на шестьдесят градусов, я выловил в непроглядной тьме часть обшивки. Этот корабль был действительно огромен. Больше пяти километров в длину и почти четыре в ширину, он стоял на гигантских подпорках словно в музее. Серебристо-стальной цвет обшивки ни на йоту не поддался разрушительному действию коррозии и простирался далеко вдаль, вырисовывая во тьме невероятные размеры этого впечатляющего корабля. Не знаю, насколько он совпадает по размерам с Теппелином и Арх-Гурреном, но если они примерно одинаковы, то я даже просто не знаю, что сказать. Не ожидал. На самом деле. Можно даже сказать, не верил. Не верил в существование ЭТОГО. Одно дело – осознавать свою жизнь в детском мультике. Другое – это воочию видеть космический корабль по сравнению с которым Материнские Корабли Таулингов – лишь детская игрушка. Но он был реален. Корабль, столь огромный и столь мощный, что его энергетическим щитом можно накрыть немалую часть мегаполиса и он будет держаться под перекрестным огнем многих сотен кораблей поменьше, не обращая на них внимания больше, чем на укусы комаров. Этот корабль… нужно дать ему имя. Я прекрасно понимал любовь Камины к той организации, что он создал. Я даже понимал, почему он назвал Гуррен – Гурреном. По цветовой расцветке все совпадало. Но чем дальше заходили приключения Симона, тем больше меня начинала бесить привязанность Симона к тематике «Алого Лотоса». И в кои-то веки я могу назвать найденный мною корабль так, как я того хочу. Возможно, это первый и единственный шанс в моей жизни. - Я нареку тебя «Экскалибур». – Эти слова сорвались с моих губ, все еще оскаленных в довольной улыбке. Почему «Экскалибур»? Кроме того, что я питаю определенную слабость ко всему, что связано с рыцарской тематикой, этот корабль весьма символично находится в озере. И если припомнить эпос о Короле Артуре, Экскалибур был дарован ему лично Леди Озера. Нет, я, конечно, бы не отказался видеть симпатичную ундину, которая даровала бы мне огромных размеров меч, но за неимением оных можно обойтись этим. Я и так останусь более чем довольным. Ладно, шутки в сторону. Линкор я нашел, а это означает то, что мой план по эвакуации жителей Адаи в безопасное место имеет жизнеспособность. Но для того, чтобы продолжить осуществление плана требуется еще как минимум одна вещь, а именно – проникнуть внутрь громадины «Экскалибура» Впрочем, для начала стоит проверить одну теорию. Откидываюсь в пилотском кресле Лаганна и, закрыв глаза, сосредотачиваюсь на управлении Лаганном. Впрочем, долго напрягаться не пришлось, Лаганн понял меня с первого раза, спустя пару секунд на обзорном экране начали появляться окна с надписями. Попытка подключения… Успешно. Запрос идентификационного ключа… Успешно. Установка соединения… Успешно. Соединение с Z-01”Ishimura” установлено. Внимание! На корабле отсутствует идентификационный слепок Старшего Офицера. Идет поиск Генетического слепка Офицеров младшего звена… Генетический отпечаток найден… Идет установка видеосвязи… Связь установлена. Я был ошарашен до такой степени, что не мог вымолвить и слова. Как? Почему? Откуда? Но факт оттого оставался фактом. Корабль «Ишимура», а в будущем наименовании – «Экскалибур», был обитаем. И прямо сейчас на меня смотрело живое подтверждение этому. Это была девушка, одетая в нечто напоминающее рабочий комбинезон с кучей карманов. Короткие рыжие волосы были покрыты слоем не то грязи, не то копоти. В руках она держала нечто похожее на гипертрофированную вариацию на тему гаечного ключа где-то эдак на 150. И, судя по ее совершенно ошарашенному лицу, удивлена она была не меньше моего. Спустя секунд двадцать шокового молчания мне удалось наконец-то справиться с собственным удивлением, и я решил начать разговор. - Эмм… Здравствуйте. Мое имя Симон, и, кажется, вы – самый старший офицер на корабле. Не подскажете, где можно найти какой-нибудь док или ангар для… ну стыковки? - Что значит «корабль»? – Ее голос был полон столь искреннего и неподдельного удивления, что сразу же понял, что мои дела только что весьма усложнились.