До встречи в Париже

♡ Если вы встретите ошибки, пожалуйста, укажите их в ПБ ♡       Солнечные лучи проникали сквозь широкие, покрытые морозным узором окна, заливая просторную столовую мягким зимним светом. В большом камине, возле которого со всеми удобствами устроился Дасти, лениво потрескивал огонь, завораживая взор языками оранжево-красного пламени и заполняя комнату согревающим теплом. Зейн тихо кашлянул и помахал ладонью перед глазами Гарри, привлекая к себе внимание парня и передавая в его руки снежно-белую, накрахмаленную салфетку, по сравнению с которой даже снег всей Антарктиды покажется невзрачным и грязно-серым.       — Возьми её в правую руку и плавно встряхни, — поучительно сказал Зейн, демонстрируя изящное движение кистью, которое Гарри необходимо было повторить. Юноша нахмурился, перебирая в пальцами приятно хрустящую и пахнущую чем-то цветочным ткань, и резко встряхнул рукой, заставляя салфетку взметнуться к потолку, выше собственной головы. Его жест был далёк от совершенства, и Зейн горестно вздохнул, закатив глаза. — Плавно, Гарри. Ты расправляешь салфетку, а не изображаешь зазывающего быка тореадора.       Юноша фыркнул, аккуратно кладя салфетку на колени и складывая её обратно в идеально — уголок к уголку — ровный квадрат, тут же приподнимая её вверх, удерживая пальцами за самый край. Демонстративно выставив руку слегка вперед, вызывая у Зейна едва заметную улыбку, Гарри медленно встряхивает кистью и разжимает пальцы. Ткань белоснежным водопадом струится вниз, и, вероятнее всего, это самое странное, что ему приходилось делать за всю свою жизнь, однако жест выходит лёгким и даже изящным, словно раньше он только и делал, что занимался бесконечным расправлением салфеток с утра до вечера.       — Так? — Гарри довольно улыбается, накрывая свои колени и расправляя пальцами несуществующие складки на ткани, и замирает в ожидании следующих указаний.       Луи наблюдает за ним с противоположного конца стола, откинувшись на высокую спинку обеденного кресла и едва слышно стуча пальцами по деревянной ручке, сдерживая предательскую улыбку каждый раз, когда Гарри вытворяет что-то подобное. На него, кажется, уже давно никто не обращает внимания, и Луи даже рад этому: он как будто тайный зритель, незаметно следящий за разворачивающейся перед его взором картиной, изо всех сил старающийся делать вид, что ему всё равно.       Гарри упрямится и пререкается с Зейном, из-за чего их «обучение» длится уже час или даже больше, хотя всё начиналось как обычный английский завтрак. Он смеётся и дурачится, закатывает глаза и игнорирует приказы, доводя даже всегда спокойного Зейна до грани, а после с очаровательной улыбкой выполняет сказанное настолько превосходно, что, пожалуй, даже дети аристократов, учившиеся этикету годами, позавидовали бы. И тогда Гарри смешно морщится и дует губы, смеётся, широко улыбаясь и демонстрируя глубокие ямочки на бледных щеках. Луи смотрит на него всё это время, ощущая густой туман в своей голове, напрочь заслонивший все мысли, но, наверное, это даже к лучшему. Найл сидит чуть в стороне, по-хозяйски развалившись в своём кресле, и Луи то и дело слышит его громкий смех каждый раз, когда Гарри вновь удаётся подшутить над Зейном.       Они постучали в дверь этого дома, нарушая привычное спокойствие семьи Хоран, когда солнце уже почти зашло за горизонт, уступая место тонкому серебристому месяцу. И несмотря на то, что они пожаловали совсем без предупреждения, старые друзья приняли их с распростертыми объятиями, уговаривая задержаться хотя бы на день, пусть даже и всего времени мира будет мало, чтобы наверстать упущенное время, проведенное порознь. Решив, что это будет неплохим отдыхом перед оставшейся частью их путешествия, Луи, почти не колеблясь, охотно согласился.       Найл был их другом ещё с самого детства, когда юные Зейн и Луи ещё не помышляли о богатой жизни и не строили планов по обману Её Величества, а только затевали небольшие проказы на горе всем взрослым, а в особенности — своим родителям. По мере того, как они взрослели, их деяния постепенно становились намного серьёзнее, и втроем они, несмотря на юный возраст, успели побывать практически во всех уголках света, и, скорее всего, прямо сейчас Найл бы наравне с ними принимал участие в этой авантюре, превращая их трио в отличный квартет, если бы больше года назад у него не умер отец, оставляя после себя небольшой бизнес, который требовал много сил и времени, так что от прежнего образа жизни ему пришлось отказаться. А вскоре Найл женился, и первое время Луи даже немного жалел его, думая, что его друг упускает так много интересного в этой жизни, но сейчас, смотря на него, Луи понимает, что Найл, пожалуй, не выглядел таким счастливым даже в самые лучшие их прежние времена.       — Сядь прямо и убери локти со стола, — Зейн хлопнул Гарри по спине, заставляя парня расправить плечи и не горбиться над тарелкой, что было абсолютно недопустимым поведением для члена королевской семьи. Правильная, величественная осанка — это едва ли не самый главный залог успеха. — Если не знаешь, куда деть руки, просто положи их на колени.       — Зачем столько вилок и ножей? У меня всего лишь две руки, — Гарри подцепил пальцем одну из вилок, ту, что была поменьше остальных, беря её в руки и осматривая блестящий на свету, идеально отполированный металл.       — Затем, что для каждого блюда свои приборы. Таков порядок, — Зейн вздохнул, забирая из его руки вилку и кладя её обратно на стол. — Просто запомни, что начинают всегда с тех, что ближе к тарелке, и постепенно двигаются до конца.       Небольшая складка появляется меж бровей Гарри, когда он хмурится, медленно окидывая взглядом стол и что-то беззвучно шепча себе под нос: Луи видел, как двигаются его губы, произнося слова. Быстрым движением юноша убирает с лица прядь, выбившуюся из слабого пучка на затылке — проделки миссис Хоран — и растянутый свитер свисает с его плеч, вынуждая Гарри то и дело поправлять его, закатывая слишком длинные рукава. Луи не знал, действовала ли так на Гарри окружающая обстановка или же наоборот — это он влиял на неё, но сейчас он выглядел таким… домашним и знакомым. Словно Луи знает его намного больше, чем пару дней.       — Возьми вилку в левую руку, а нож в правую, — сказал Зейн, показывая на стол. Гарри медленно взял указанные приборы в руки, слегка склоняясь над тарелкой, еда на которой уже не очень-то привлекала своим восхитительным запахом. Эти занятия отбивали весь аппетит. — Нож необходимо держать на расстоянии трёх сантиметров над тарелкой, придерживая указательным пальцем тупой край лезвия.       — Три сантиметра? — возмущенно воскликнул Гарри. — Ты серьёзно?       — Абсолютно, — коротко кивнул Зейн, смотря на парня поверх очков. Несмотря на то, что Гарри встречал каждое его слово хорошей порцией недовольств, во всём другом учить парня не составляло особого труда. Да, он не прекращал возмущаться, однако прекрасно запоминал всё, что ему говорили, и повторял практически идеально, словно и сам прекрасно всем владел, и теперь лишь вспоминал и доводил до совершенства приобретенные когда-то навыки.       — И о каком удовольствии от еды вообще может идти речь, если я даже есть не могу так, как хочу, — пробурчал себе под нос Гарри, аккуратно, на грани изящества орудуя ножом и вилкой.       — Разумеется, ты можешь есть как хочешь, Гарри, хоть руками, — ухмыльнулся Зейн, — но не думаю, что королева это оценит.       — Вряд ли она сразу же пригласит меня к себе на чашечку чая, Зейни, — ядовито протянул Гарри, внутренне содрогаясь, как всякий каждый раз, когда речь заходила о королеве.       — Зато нас ожидает приём у Лиама, — напомнил ему Зейн, спокойно улыбаясь. — Он, прежде всего, должен убедиться, что привитые с младенчества правила этикета не пропали, даже если принцу напрочь отшибло память и мозги, — даже говоря о посторонних вещах, парень умудрялся буквально сиять от одного только упоминания имени брата королевы. — Не горбись, — Зейн вновь легко надавил на его спину. — Просто смотри на Луи и повторяй за ним.       Луи вздрогнул, услышав своё имя, и едва заметно скривил губы. Он сидел, развалившись в кресле и пренебрегая всеми правилами этикета, так что вряд ли он мог послужить хорошим примером. Нетронутая еда на его тарелке давно остыла, и Луи отодвинул её в сторону, садясь прямо, чтобы хоть немного вернуть себе должное поведение. Найл издал короткий смешок, увидев его действия, и Гарри с лёгкой улыбкой на красных губах исподлобья смотрел на него с противоположного конца стола.       — Зейн, если бы я не знала тебя, уж точно подумала бы, что ты какой-нибудь потомственный и жутко педантичный аристократ, — в распахнутые двери столовой приветливо и широко улыбаясь медленно вошла девушка с переброшенной через хрупкое плечико длинной медной косой, достающей почти до поясницы. В её карих глазах, словно отражалось пламя камина, или, может быть, они сами по себе имели этот озорной огонёк. — Ты совсем замучил Гарри.       Девушка направилась к обеденному столу, по пути проходя мимо Найла и невесомо касаясь пальцами его плеча. Он поймал её руку, легко сжимая в своей и оставляя короткий поцелуй на тыльной стороне ладони, заставляя щёки девушки покрыться лёгким румянцем.       — Я же не только для себя стараюсь, Иви. Это для его блага тоже, — начал оправдываться Зейн, тихо причитая себе под нос что-то о том, что его усердий и благородных посылов никто не ценит. — Спасибо, что позволяешь так нагло пользоваться вашим гостеприимством, — сказал парень, заключая девушку в объятия. — Мы своим появлением нарушили покой в этом доме.       Иви громко рассмеялась, отмахнувшись.       — Ой, как будто кто-то из нас против! Ты же знаешь — не люблю, когда тихо. И спасибо нужно говорить Магде, она тут всем домом управляет и меня ни к чему близко не подпускает, — в голосе девушки послышалась напускное недовольство. — Она говорит, что у меня сейчас только одна и работа, и забота, — Иви радостно улыбнулась, нежно проводя ладонью по заметно выступающему животу.       Гарри молча наблюдал за ними, чувствуя, как и его самого окутывает это прекрасное чувство домашнего уюта. Он чувствовал себя так удивительно хорошо здесь, словно на своём месте, несмотря на то, что знал всех присутствующих людей в комнате совсем ничего.       — Можно? — робко спросил Гарри, смотря на ладонь девушки, лежащую на её животе.       — Ох, конечно! — девушка без возражений встала рядом, поворачиваясь к нему лицом. Гарри медленно и осторожно, немного боясь и волнуясь, вытянул руку, кладя ладонь на округлившийся живот, чувствуя приятную гладкость ткани платья и тепло кожи под ним. — Он совсем ещё кроха, но скоро должен начать толкаться.       Это было странное чувство. Гарри любил детей, он вырос среди маленьких мальчиков и девочек в приюте, словно они все были одной большой семьёй, жившей вместе, однако раньше ему никогда не приходилось сталкиваться с беременными женщинами. И это странно, но приятное чувство, обрушивалось на него лавиной, стоило только подумать о том, что здесь, под его ладонью, растёт новая маленькая жизнь. Это было ужасно волнительно и…       — Потрясающе, — слово вырвалось из его рта вместе с тихим вздохом, и Гарри, смутившись, убрал руку, ловя понимающий взгляд Найла, которые все первые месяцы — да и сейчас тоже — чувствовал себя точно также.       Иви зарделась довольным румянцем, пряча улыбку, и умоляюще посмотрела на Зейна, прижав руки к груди.       — Можно я украду Гарри ненадолго? Пожалуйста? — девушка посмотрела на юношу, чтобы убедиться, что он не был против её затеи. Гарри решил, что ему действительно не помешает небольшой перерыв, ведь все эти «уроки» изрядно выматывали и быстро наскучили, именно поэтому он был только рад этому предложению и тоже вопрошающе посмотрел на Зейна. Видя, что парень колеблется, Иви добавила: — К тому же, Зи, тебе ведь прекрасно известно, как много я знаю об истории королевской династии. У меня даже есть одна очень хорошая книга, которую Гарри было бы полезно прочесть. Я действительно могу помочь.       Это было не совсем то, чего ожидал Гарри, однако на его взгляд история всё-таки была намного интереснее правил этикета и многочасовым сидением за столом, поэтому искренне обрадовался, когда аргументы девушки всё-таки смогли убедить парня.       — Было бы очень любезно с твоей стороны, — сказал Зейн с легкой улыбкой. — Спасибо, Иви.       — Замечательно! — девушка радостно хлопнула в ладоши, сразу же беря Гарри за руку. — Пойдём, Гарольд.       Юноша медленно поднялся из-за стола, чувствуя, как его настойчиво тянут к выходу.       — Иди-иди, — подтолкнул его Зейн, заметив промелькнувшую на его лице неуверенность, словно Гарри до конца не мог поверить, что его наконец-то отпустили. — Заодно поднаберешься манер и научишься общаться с дамами.       Гарри показал ему язык, вызывая смех у всех присутствующих, и Зейн, напомнив, что неприлично заставлять девушку ждать, спровадил его и Иви из столовой.       — И где вы его только нашли?! — пораженно воскликнул Найл, стоило только дверям столовой закрыться за спинами вышедших Гарри и Иви, которые теперь уже точно не могли услышать их. — Это просто потрясающе! Он так похож… — Найл покачал головой, словно не веря. Его глаза не покидал азартный блеск с тех самых пор, как друзья появились на пороге его дома. — Как бы мне хотелось своими глазами увидеть, чем же обернется всё это!       — Мы всегда рады твоей компании, Найл, — сказал Луи, по-доброму посмеиваясь над другом.       — Ты же знаешь, Луи, что я не могу, — парень закатил глаза, однако не сходящая с лица улыбка давала понять, что он нисколько этим не огорчен. — Может быть когда-нибудь… Сейчас у меня другие заботы.       Зейн понимающе ухмыльнулся, заговорщически переглядываясь с Луи. Кто бы мог подумать, что их Найл окажется первым, кто примерит на себя роль примерного семьянина.       — Твоя жена — потрясающая женщина, Хоран. И за что она тебе только досталась?       — За выдающиеся заслуги и великолепные личные качества, разумеется, — нисколько не стесняясь, нагло и с гордостью заявил Найл, тихо посмеиваясь. — А теперь давайте, расскажите мне всё с самого начала.

* * *

      — Держи спину прямо, — Гарри вздрагивает, едва не выпустив из рук тяжелый том с историей всего королевского рода, когда чужая теплая рука касается его спины, слегка надавливая и заставляя выпрямиться. — И расправь плечи.       Он закрывает книгу, придерживая нужную страницу большим пальцем руки, и поднимает голову, сталкиваясь взглядом с голубыми глазами, неотрывно смотрящими на него в ответ. Был вечер следующего дня, и Гарри решил побыть наедине, спрятавшись ото всех в библиотеке в компании с одолженной Иви книгой, оставив парней обсуждать свои дела, вспоминать прошлое и делиться впечатлениями — в общем, вести обычные дружеские разговоры, для которых даже всего времени в мире мало. Они отплывают в Париж только через два дня, и это прекрасная возможность задержаться здесь ещё немного, и Гарри точно соврал бы, если бы сказал, что нисколько этому не рад. Он счастлив пробыть здесь так долго, насколько это возможно.       — Луи, — тихо выдохнул Гарри, удивленно подняв брови и слегка поведя плечом: ладонь парня всё ещё лежала на его спине. Луи неловко кашлянул, кивая и убирая руку.       — Всегда улыбайся и делай вид, будто тебе приятен собеседник, кем бы он ни был, — ненавязчиво сказал парень, проходя вперед и садясь на стоящую напротив софу. — Лесть подкупает богачей-аристократов почти так же хорошо, как и толстый кошелёк. Они любят чувствовать себя важными.       Гарри недовольно поморщился, поджимая губы. Портить настроение — это какой-то особый дар или просто развлечение на досуге?       — Я буду вынужден притворяться всё время?       В его жизни и без того хватало тайн и загадок, а ещё, возможно, лжи, из-за которой он остался в одиночестве и до сих пор не знает ничего ни о своей семье, ни даже о том, что ждёт его впереди, поэтому врать и обманывать ему хотелось меньше всего.       — Да, — спокойно ответил Луи, пожимая плечами, будто не считая это чем-то плохим или неприятным. Хотя, скорее всего, так оно и было. — Считай это небольшой платой за принадлежность к королевскому роду и высшему обществу.       — Как по мне, так эта плата слишком высока, — сдавленно прошептал Гарри, тяжело сглатывая вставший в горле ком от мыслей о своём будущем. Всё, что было связано с королевой, вызывало у него панику, он боялся сделать что-то не так и опозориться, боялся подвести парней, возложивших на него такую большую ответственность, но ещё больше его пугали мысли о том, что вдруг, ну совершенно случайно, он и правда окажется тем самым принцем, и будет вынужден остаться в этом фальшивом мире, который со слов Луи выглядел совсем не привлекательно, навсегда.       — Ты ещё слишком мало прожил и повидал, чтобы судить так категорично, — Луи склонил голову набок, наблюдая за юношей, который не замечал его взгляда, а лишь задумчиво рассматривал что-то на стене. Зачем он вообще пришёл сюда? — В жизни приходится жертвовать куда большим, чем дежурными улыбками и фальшивыми комплиментами.       — Но и тебе не пятьдесят, — фыркнул Гарри, смотря на Луи. Его всегда раздражали люди, которые будучи всего лишь на пару лет старше, считали себя едва ли не знавшими все тайны мира мудрыми стариками на Земле. Луи выглядел молодо, но точного его возраста Гарри не знал, и это подтолкнуло его к вопросу: — Сколько тебе лет?       — Двадцать четыре, — невозмутимо ответил Луи, замечая удивление, промелькнувшее во взгляде Гарри. Парень оказался немного старше, чем он думал, однако это по-прежнему не давало ему права считать ему умнее всех. — Тебе должно быть не больше восемнадцати, правильно?       — Скорее всего, — юноша пожимает плечами, соглашаясь, и спустя всего пару секунд, не в силах сдержаться, добавляет: — К сожалению, когда меня нашли, бирки с точной датой и временем рождения при мне не было.       Луи старательно прячет улыбку, улыбаясь куда-то в собственный кулак, но Гарри всё равно видит, как в его голубых глазах появляются маленькие смешинки и вокруг образуются едва заметные морщинки.       — Ты не можешь не язвить, да? — голос Луи выдаёт его веселье, и Гарри быстро качает головой, улыбаясь широко и ярко, демонстрируя глубокие ямочки на бледных щеках, и Луи на самом деле думает, нормально ли это для человека — забывать иногда, как нужно дышать?       — Зачем ты пришёл, Луи? — требовательный тон отрезвляет за одно мгновение, и от прежнего веселья не остаётся и следа. За секунды Гарри вновь показывает острые шипы, отталкивая от себя всех и вся. — Тоже будешь натаскивать меня и дрессировать как собачку?       Луи кусает щеку изнутри, пальцами сжимая деревянный подлокотник софы. Разговоры с Гарри похожи на американские горки.       — Нет, Зейн прекрасно справляется сам.       — Но ты знаешь не меньше его, — не унимался юноша, пытливо смотря на парня и пытаясь поймать его взгляд. — Откуда?       — Приходилось вращаться в определенных кругах, — уклончиво ответил Луи, абсолютно не радуясь тому факту, что с одной неловкой темы они перешли на ещё более неприятную, говорить на которую ему хотелось меньше всего.       — Ты не расскажешь, верно?       — Именно. Плюс тебе за сообразительность. Как говорится, чем меньше знаешь… — Луи развел руками. — Мы ведь не требуем от тебя подобных историй.       — Как будто мне есть что рассказывать, — фыркнул Гарри, тряхнув головой и опуская взгляд вниз. Пальцами он выводил витиеватые узоры на обложке книги, думая о том, что раз уж Луи сам пришёл к нему, можно было воспользоваться шансом и попытаться хотя бы немного расспросить его, только вот парень скорее всего либо проигнорирует, либо попросту отмахнётся от него. Но попытка, как говорится, не пытка. — Найл… он раньше был с вами? — пытаясь подобрать слова, неуверенно спросил Гарри. — Ну, вы вместе занимались всем тем чем… занимаетесь сейчас?       Уголки губ Луи слегка дрогнули в улыбке. Его удивляло, как парень мог одновременно оставаться наглым, нахальным и острым на язык, умудряясь на каждое твоё слово выдать десять собственных, и тут же через секунду робко задавать вопросы, хмурясь и сомневаясь из-за неуверенности. Поразительно.       — Да. Ему нравилось это, — коротко ответил Луи и замолчал, давая понять, что это всё, что ему хотелось бы сказать.       — А сейчас? — не унимался Гарри, стараясь как можно больше разговорить парня, словно почувствовав, что тот постепенно сдаётся и уступает. Он отложил книгу в сторону, невольно подаваясь вперед, концентрируя всё своё внимание на Луи.       — А сейчас в его жизни есть прекрасная любящая жена и уютный дом, — пояснил Луи, задумавшись. Подушечки его пальцев тихо отбивали ритм на подлокотнике софы, приковывая взгляд Гарри. — Так уж сложилось, что даже будучи самым младшим из нас, Найл… он повзрослел раньше, наверное. Остепенился. Первое время мы с Зейном думали, что ему будет скучно без наших путешествий, авантюр, но… похоже, у него просто произошла переоценка ценностей. Поменялись приоритеты. Такое иногда бывает. Особенно когда влюбляешься, — Луи замолчал, обдумывая свои слова. Он сказал намного больше, чем планировал. Луи чувствовал на себе заинтересованный пристальный взгляд и, прочистив горло, продолжил: — В любом случае, он счастлив. Никогда раньше не видел его таким. Он буквально…       —… светится, — тихо закончил за него Гарри, борясь с желанием тут же захлопнуть себе рот ладонью.       Луи резко поворачивает голову в его сторону, сталкиваясь взглядом с широко распахнутыми зелеными глазами, пристально смотрящими на него в ответ. Гарри внимательно слушал его, словно боясь что-либо упустить, ведь это был тот редкий и, даже скорее, единственный момент, когда они действительно разговаривали, а не ругались, стараясь оскорбить друг друга как можно сильнее.       Комната освещалась лишь небольшой настольной лампой, с помощью которой Гарри читал, пока его не прервали, и окружающие предметы отбрасывали тени на лицо Луи, скрывая его в полумраке. Юноша удивлялся тому, каким спокойным и умиротворяющим он казался ему сейчас по сравнению с тем образом взбалмошного, дерзкого и отчасти нахального парня, что так настойчиво въелся в голову с самого начала. Желание задержаться здесь подольше было всё сильнее.       — Именно, — согласился Луи, кивая. Его взгляд медленно блуждал по лицу сидящего напротив парня, то и дело возвращаясь к глазам.       — Похоже, он нашёл своё место в жизни, — понизив голос почти до шёпота, сказал Гарри, немного нервно цепляясь пальцами за обложку лежащей рядом книги. И, наверное, это ненормально, но он не может заставить себя отвести взгляд первым. Луи не делает этого тоже, и Гарри не уверен, чувствует ли он себя хуже или лучше от этого. Наверное, проблема в том, что он вообще что-то чувствует.       — Да.       Между их ответами слишком длинные паузы, но молчание кажется ещё более неловким.       — Хотелось бы мне… найти своё.       Выходит намного откровеннее, чем хотелось бы, словно слова вылетают против воли, и Гарри, смущаясь, опускает взгляд на собственные руки, сильно закусывая губу и беря обратно в руки книгу, надеясь, что чтение станет его спасением от ещё каких-либо случайно сказанных фраз. Луи ничего не говорит в ответ, но Гарри чувствует на себе его взгляд, и ему кажется, что он вот-вот услышит его мягкий и слегка хриплый, но по-прежнему звонкий голос, заполняющий комнату. Но Луи молчит, и тишину разряжает лишь треск дров в камине.       Проходит минута или может быть даже час, прежде чем Луи заставляет себя уйти. Гарри слышит его шаги, но не поднимает головы даже когда парень проходит мимо. Его рука легко касается спины мимолётным движением, слегка надавливая пальцами, и последние слова звучат так тихо, как и звук закрываемой двери:       — Не забывайте держать спину прямо, Ваше Высочество.       Щёки Гарри горят красным, и он надеется, что его можно списать на жар пылающего камина.

* * *

      В их последний вечер они все вместе расположились в небольшой, но уютной гостиной, занимаясь каждый своими делами, изредка перебрасываясь короткими фразами, сказанными вполголоса и не нарушающими общей, теплой дружеской обстановки.       Луи медленно ходил вдоль высоких стеллажей с многочисленными полками, заполненными книгами. Он касался пальцами изящных корешков, читая названия и с радостью находя для себя знакомые книги и те, что он с удовольствием бы хотел прочесть. Может быть, он попросит Найла одолжить ему парочку томов.       Зейн увлеченно читал газету в самом дальнем углу гостиной, изредка отрываясь и зачитывая вслух какие-то отрывки, вызвавшие у него интерес. Гарри же пытался удовлетворить интерес Иви, отвечая на все её бесконечные вопросы о своей жизни, интересах, увлечениях и всем, что только приходило девушке в голову. Найл тихо сидел рядом, изредка перебивая жену и спрашивая парня о чём-то своём.       — Ты умеешь играть? — неожиданно громко воскликнула Иви, привлекая к себе внимание. Луи заинтересованно обернулся, наблюдая за тем, как девушка встала с дивана настолько быстро, насколько ей позволяло её положение, и взяла Гарри за руки, умоляюще смотря на него сверху вниз. — О, Гарри, ты должен составить мне компанию!       Иви покоряла сердца взглядом больших, невинных глаз и широкой, милой улыбкой, не оставляя шансов отказать её просьбе, какой бы она ни была. Так что не удивительно, что Гарри без каких-либо попыток отговорить девушку от её затеи сразу же последовал за ней к одиноко стоящему в углу комнаты пианино. Луи с интересом наблюдал за ними, по-прежнему делая вид, что слишком сильно увлечен книгами.       — Но я не очень хорошо играю, если честно. Знаю только несколько простых переборов, — замявшись, сказал Гарри, зачарованно проводя рукой по лакированному темному дереву инструмента. — В нашем приюте стояло старое пианино, и я пытался научиться играть.       — Ну и замечательно, — улыбнулась Иви, нисколько не обеспокоенная навыками его игры. Она присела на банкетку, похлопав ладонью рядом с собой. — Садись. Я покажу тебе пару-тройку прекрасных мелодий.       Пальцы Иви запорхали над клавишами, заполняя гостиную переливами громких, быстрых мелодий. Она прекратила играть спустя пару минут, постепенно переходя на медленный темп, помогая Гарри подстроиться под ритм. Они сидели спиной к Луи, так что парень не мог видеть их лиц, но он был уверен, что Гарри по привычке слегка хмурится, терзая зубами нижнюю губу, пытаясь сыграть что-либо, и забавно морщит нос, когда его мелодии получаются совсем не такими красивыми, как у девушки. Тихим голосом Иви объясняла что-то Гарри, указывая на ноты и показывая правильные движения руками, и изредка Луи слышал их весёлый смех.       Допустив ещё одну ошибку, Гарри тихо рассмеялся, краснея от поддразниваний девушки, которые только мешали ему сосредоточится, и прежде чем подумать, что он делает, Луи, поставив одну из взятых книг обратно на полку, тихо подошёл к ним, вставая за спиной парня. Он наклонился вперёд, чувствуя, как Гарри вздрагивает от неожиданности, подаваясь назад и прижимаясь спиной к его груди, тут же замирая, словно деревенея всем телом. Луи берет его руки в свои, игнорируя кричащие мысли, призывающие сначала подумать, а затем уже действовать, и кладёт их поверх своих ладоней, размещая его пальцы точно на собственных. Гарри не шевелится, не пытается отстранится, и Луи, глубоко вздохнув, начинает осторожно перебирать пальцами, наигрывая по памяти четырнадцатую сонату Бетховена.       — Все знатные особы начинают играть даже раньше, чем учатся ходить, — он практически шепчет это Гарри на ухо, по мере того, как его — их — руки двигаются всё увереннее, и пальцы твердо нажимают на клавиши, заставляя медленную мелодию становиться громче, заполняя всю комнату. — Смотри на мои руки. Это на самом деле проще, чем кажется, — Гарри, кажется, только это и делает. Он неотрывно смотри на руки, ощущая кожей чужое дыхание на шеи. И это грудь Луи прижимается к его спине, или же это он всё сильнее подаётся назад? — Не думай о том, как ты играешь. Мысли отвлекают. Просто чувствуй музыку.       Гарри прикрывает глаза, прислушиваясь. Пальцы Луи уверено двигаются под его руками, и юноша пытается запомнить каждое движение, хотя это кажется абсолютно непосильной задачей, когда нормальные мысли в голове смешиваются, запутываются, а затем пропадают вовсе.       Луи доигрывает последние ноты и отстраняется, делая шаг назад и отходя в противоположную сторону гостиной. Гарри распахивает глаза и смотрит на свои руки, чувствуя холодную пустоту в ладонях.       Зейн дарит Луи свой изумленный взгляд, но парень только неопределенно машет головой. Найл гипнотизирует его задумчивым взглядом, словно стараясь отыскать что-то на его лице. Он хмурится, кидает короткий взгляд на Гарри и вновь возвращается к другу. В его глазах появляется что-то похожее на понимание, и, качая головой, он тихо выдыхает:       — Ох, Луи.       Луи непонимающе смотрит на него и открывает рот, желая спросить, что он имеет в виду, но громкий смех Иви не даёт ему произнести и слова. Он оборачивается, смотря, как девушка что-то шепчет на ухо Гарри, как лукавая улыбка расцветает на её губах и как Гарри почему-то слегка краснеет и трясет головой, стараясь спрятать пылающие щеки. И в ту секунду, когда Луи собирается отвести взгляд, Гарри как будто чувствует, что на него смотрят, и поднимает голову.       Луи видит, как румянец на его щеках становится ярче, и смотрит прямо в зеленые глаза.       Вот уж действительно, ох.