♡ Если вы встретите ошибки, пожалуйста, укажите их в ПБ ♡
Острый нос английского корабля с прозаичным названием «Виктория» рассекал бирюзовые волны Кельтского моря, идя на полном своём ходу и держа курс на родину Клода Моне и Жюля Верна. Как только их вещи оказались в каюте, Гарри поспешил на палубу, не желая провести всё плаванье в четырех серых стенах, а особенно в такой чудесный день. Погода стремительно менялась, солнечные лучи сильнее согревали мёрзлую землю, и буквально каждый мог почувствовать, как, ещё пока несмело, но уже вполне ощутимо, на смену зиме подступает красавица-весна.
Последовав примеру многих людей на корабле, Гарри оставил пальто в каюте, оставаясь лишь в тёплом свитере, но несмотря на солнечную погоду, морской ветер был довольно холодным, так что ему приходилось натягивать растянутые рукава до самых кончиков пальцев, чтобы согреть их. Гарри не спеша прогуливался по палубе, украдкой наблюдая за такими же неторопливыми пассажирами, как и он сам, пытаясь представить, какая история была у этих людей. Плыли ли они в Париж, чтобы подобно ему исполнить свою мечту? Может быть вон та милая пара едет прямиком в город любви, чтобы тайно пожениться? А эта женщина, возможно ли, что она просто путешественница, и Франция станет для неё всего лишь одной из многих увиденных стран?
Оказавшись на корме корабля, Гарри ещё издали заметил знакомую фигуру, одиноко стоящую чуть в стороне от остальных людей. Луи, казалось, не замечал никого вокруг, полностью погрузившись в собственные мысли. Он стоял, опершись руками о борт корабля и опустив голову вниз, так что челка падала ему на глаза цвета этого самого Кельтского моря. Гарри остановился, издали рассматривая спокойный профиль парня и размышляя, стоит ли нарушить его уединение или же лучше развернуться и пойти своей дорогой. Ему на самом деле хотелось подойти и, возможно, даже завести разговор, начиная с каких-нибудь глупых, ничего не значивших фраз, надеясь на то, что его дружелюбный и искренний порыв не окажется отвергнутым. Однако страх и неуверенность стояли за его спиной, и ноги отказывались делать шаг вперед, но всё разрешилось само: словно почувствовав его сомнение или же взгляд, в тот самый момент, когда Гарри уже намеревался уйти, Луи неожиданно повернул голову в его сторону, встречаясь с ним глазами, задержавшись всего лишь на несколько секунд, а затем вновь вернувшись к созерцанию морских волн.
Гарри решил, что это был знак. И с его стороны было бы как минимум невежливо развернуться и уйти, будучи уже замеченным, поэтому он неуверенно, но сделал шаг вперед, а затем ещё один и ещё, надеясь, что Луи действительно не будет против его компании.
Остановившись в шаге от парня, Гарри негромко кашлянул.
— Я не помешаю?
Луи медленно поднял на юношу слегка удивленный взгляд, словно и правда не ожидал, что Гарри всё-таки подойдёт к нему, и уголки его губ дрогнули в едва заметной улыбке.
— Нисколько, — коротко ответил он, пожав плечами.
Гарри кивнул, вставая рядом и смотря на удаляющийся порт. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, окрашивая всё вокруг в спокойные и приятные тона, и прохладный ветер ненавязчиво щекотал лицо, вынуждая слегка щуриться.
Никто из них не проронил ни слова, молчаливо погрузившись в собственные мысли, но это молчание нельзя было назвать неловким или неуютным, как будто им просто нечего было сказать друг другу. Нет. Это было то самое обоюдное молчание, когда тишина казалась самым приятным звуком на свете; молчание, которое понимал каждый и мог запросто прервать в любую секунду или же не делать этого. Какое бы решение не было принято, оно не испортило бы ничего.
Поддев пальцем цепочку ожерелья, Гарри вытащил из-под одежды кулон, рассматривая его в свете заходящего солнца. Он давно уже успел запомнить каждую мельчайшую деталь за все эти проведенные в мечтах годы, однако он никогда раньше не держал кулон в руках, будучи
так близко к своей цели. Это чувство опьяняло и кружило голову, ведь даже в своих самых счастливых снах и смелых мечтах он попросту не мог представить, что всё случится так скоро.
Гарри спрятал кулон, мельком оглядываясь по сторонам. Похоже, все эти люди были так же счастливы, как и он, пусть и причины их счастья ему были неизвестны (но и это ведь совсем неважно, правда?). Да и разве можно оставаться грустным здесь, на этом чудесном корабле, в такую удивительную погоду? Гарри глубоко вдохнул прохладный морской воздух и улыбнулся. Людям нужно больше путешествовать.
— Мне нравится здесь.
Мысли Луи были прерваны тихим медленным голосом, и парень повернул голову, вопросительно приподнимая бровь, не совсем понимая, о чем говорил Гарри. Юноша тряхнул головой и улыбнулся, демонстрируя глубокие ямочки на щеках.
— Здесь, на корабле, — Гарри развел руками, указывая на палубу. — Интересно. И красиво.
— Рад слышать, — абсолютно искренне сказал Луи и,
постойте-ка, это что — улыбка на его лице? — Нужно сказать спасибо Найлу и Иви, ведь это именно благодаря им мы плывём на хорошем корабле и, заметь, — он сделал паузу, слегка ухмыльнувшись, — абсолютно законно. Ты доволен?
— О, я просто счастлив, — тихо фыркнул Гарри и закатил глаза, однако в его голосе, как и в голосе Луи, больше не было прежнего раздражения, которое так часто можно было услышать в разговоре между ними. Это больше было похоже на милые дружеские поддразнивания, и Гарри думал, что он на самом деле может к этому привыкнуть. — Но, по правде говоря, это замечательно. Да и к тому же, я не очень хорошо умею плавать. Так что вряд ли бы мы смогли сбежать отсюда с таким же успехом, с каким сделали это в прошлый раз.
Луи как-то не по-хорошему улыбнулся и, коротко оглянувшись по сторонам, наклонился ближе к Гарри, практически прошептав:
— Всегда можно украсть шлюпку, знаешь?
Гарри громко рассмеялся, откинув голову назад, и Луи с нежной улыбкой смотрел на него, на то, как он смеялся и как широко растягивались его красные губы, обнажая белоснежные зубы, как лёгкий ветер трепал его распущенные волосы, путаясь в кудрявых локонах, и как заходящее солнце освещало эту представавшую взору картину своим мягким, ласковым светом. Поняв, что с его стороны было не совсем прилично столь долго и пристально смотреть, Луи опустил взгляд на свои руки, пряча расползающуюся по лицу улыбку, которая всё-таки не укрылась от внимательного взгляда Гарри. Его пальцы отбивали неизвестный ритм на поверхности борта и на щеках чувствовался лёгкий жар румянца. Это стало уже чем-то привычным — краснеть каждый раз, находясь рядом с Луи, и в какой-то степени это пугало его: ещё ни один человек не оказывал на него такого влияния. Сами собой вспоминались сказанные Иви слова в тот самый последний их день в гостиной, которые она прошептала ему на ухо, стоило только Луи отойти от пианино: «Он очень мил, не правда ли?».
— Вот вы где, — Гарри подпрыгнул на месте, когда ему на плечо легка чужая рука. Он обернулся, приветливо улыбаясь стоявшему позади Зейну. — Я вас обыскался. И Дасти тоже. Но его, правда, пришлось оставить в каюте, зато я…
— Ближе к делу. Зачем искал? — перебил друга Луи, поворачиваясь к нему лицом. Коротко потянувшись, он облокотился спиной о борт корабля и скрестил руки на груди, выжидающе смотря на парня.
— Не перебивай меня, — Зейн недовольно цокнул языком. — Пока я вас искал, вспомнил одну очень важную деталь, о которой мы все позабыли.
— Небось опять что-нибудь из разряда «что должен уметь настоящий принц»? — предположил Гарри.
— Естественно, мой юный друг Гарольд, — невозмутимо подтвердил парень, поправив очки на переносице, и поднял вверх указательный палец. — Слышите? — Луи и Гарри переглянулись, не совсем понимая, что именно они должны были услышать. Зейн закатил глаза, поясняя: — Музыка.
— И?
На палубе действительно играла музыка. Специально нанятые музыканты исполняли вальс, и кое-какие смельчаки даже приглашали на танец других пассажиров, вместе двигаясь в танце чуть в стороне от основной массы людей.
— Где музыка, там и танцы, — всё ещё пытался навести их на мысль Зейн, но, наткнувшись на всё ту же стену непонимания, всплеснул руками и сказал: — Ну мозгами поработайте хоть немного. Вальс, понимаете? Гарри вряд ли умеет танцевать, а это большое упущение с нашей стороны.
Гарри уставился на Зейна, пытаясь осознать только что сказанные им слова. Этот парень действительно только что упомянул его имя и танцы в одном предложении?
— Ты это сейчас серьёзно? — с сомнением переспросил юноша.
— Абсолютно. Ты должен уметь хотя бы немного вальсировать, — спокойно ответил Зейн, мило улыбаясь, и если все сказанные до этого слова просто удивили парня, то когда брюнет обратился к своему другу, челюсть Гарри вот-вот грозилась оказаться на полу палубы. — Луи?
— Зейн, только ты мог такое придумать, — парень криво улыбнулся и покачал головой, останавливая свой задумчивый взгляд на Гарри. В его глазах отражалась нерешительность, словно внутренне он боролся с самим собой, решая, как поступить. — Я не знаю, я… — весомых аргументов против затеи Зейна у него не оказалось, ведь его предложение действительно не было лишено смысла. У них было предостаточно свободного времени и отличная возможность, так почему бы и нет? — Ладно, хорошо.
— Ну вот и замечательно, — Зейн хлопнул в ладоши, самодовольно улыбаясь, и приглашающим жестом указывая в сторону танцующих пар. — Господа, прошу, всё для вас! Я, к слову, тоже отлично танцую и с радостью бы помог, но...
— Но ты бережешь себя для Лиама, да-да, мы знаем, — не удержался Луи, но Зейн сделал вид, что не услышал его слов, и парню ничего не оставалось делать, как просто смириться с этим. Он шагнул вперед, протягивая ладонь в приглашающем жесте. — Позволите вашу руку, Ваше Высочество?
Гарри заколебался, широко распахнутыми от удивления глазами смотря на парня, и Луи подумал в тот момент, что в этом море цвета зеленого нефрита действительно легко утонуть. Гарри нерешительно и медленно подал руку, чувствуя, как сразу же чужие теплые пальцы крепко сжимают его собственные.
Луи уверенно повел его в сторону музыкантов, и Гарри, путаясь в собственных ногах и мыслях, без возражений позволял себя вести, пытаясь осознать происходящее, но в его голове никак не хотела укладываться мысль о том, что он будет танцевать. Что он будет
танцевать с Луи.
— Ты действительно собрался танцевать? — Гарри наконец-то сумел выдавить из себя вопрос, когда парень остановился и повернулся к нему лицом, оказываясь непривычно близко.
— Мы собрались танцевать, — поправил его Луи, помогая Гарри правильно положить руку на его раскрытую ладонь. — Почему нет?
— Потому что место не совсем подходящее? И я не умею, — аргументировал Гарри, неосознанно крепко сжимая теплую ладонь, державшую его собственную. Их разница в росте была небольшой, но с такого близкого расстояния она становилась заметнее, заставляя Луи слегка задирать голову вверх, а Гарри наоборот — смотреть на него свысока.
— Оглянись вокруг, здесь все танцуют, — мягко улыбнувшись, сказал Луи, и поспорить с ним было трудно: вокруг них в танце кружилось несколько пар, танцуя ради собственного удовольствия. — И я научу. Ведь в этом весь смысл. Положи руку мне на плечо, — он указал подбородком на своё правое плечо и сам положил руку на талию Гарри, слегка сжимая пальцами ткань свитера, заставляя юношу вздрогнуть от этого неожиданного прикосновения. Не то чтобы такое сильное вмешательство в личное пространство было ему неприятно, оно скорее вызывало в нём другие, неизвестные раннее и волнительные чувства, зарождающиеся где-то в груди и заставляющие щёки вновь покрыться румянцем, в которых Гарри вряд ли бы решился признаться даже самому себе. Видя его нерешительность, Луи слегка ухмыльнулся, сильнее сжимая пальцы на его талии. — Ну же,
принцесса.
— Ты… просто возмутительно! — задохнулся от возмущения юноша, несильно хлопнув Луи по плечу и оставляя на нём руку, как тот его и просил. — Куда же делось твоё обычное «Ваше Высочество»?
— Никуда, — просто ответил Луи. — Слушай музыку. Раз, два, три. С левой ноги, — Гарри послушно отступил назад, когда парень сделал шаг вперед, стараясь подстроиться под движения его ног и не запутаться в собственных. — Просто порой ты ведешь себя как избалованная принцесса, — на этих словах Гарри не выдержал и нарочно сбился с ритма, наступая парню на ногу, несильно, но ощутимо. — Ауч!
— Говорил же, что танцевать не умею, — мило улыбнувшись, сказал Гарри, едва сдерживаясь от смеха.
Луи закатил глаза, тихо вздыхая, но улыбка на его губах выдавала его с головой. Они двигались по палубе всё также не спеша и осторожно, и Гарри всё увереннее переставлял ноги, уже намного лучше справляясь с движениями и слушая указания Луи, которые он говорил ему тихим мягким голосом.
— Я прекрасно знаю, что ты специально. Но я-то стерплю, а вот твои будущие партнеры — вряд ли, — Луи чуть сжал пальцами талию Гарри, когда тот опустил голову вниз. — Не смотри на ноги, подними взгляд.
Юноша послушно вскинул вверх голову и, не зная, куда ему следует смотреть, остановил свой взгляд на глазах Луи. Луи в свою очередь без тени смущения смотрел в ответ, выражение его лица было сосредоточенным, он внимательно следил за каждым движением Гарри, уверенно ведя в танце.
— Их будет много? — с проскользнувшим в голосе волнением уточнил Гарри. — И я должен буду танцевать со всеми?
— Не должен, но обязан, — ответил Луи, вынуждая парня недовольно поджать губы. Улыбка исчезла с его лица, уступая место обеспокоенному взгляду. Луи не хотел запугивать Гарри или заставлять его думать о своём будущем, как о чём-то неприятном, поэтому тут же добавил: — Но зато у тебя есть свобода выбора: не обязательно принимать все приглашения. Ты ведь всё-таки принц.
— Принц.
— Именно, — кивнул Луи, постепенно увеличивая темп шагов, когда Гарри уже увереннее чувствовал себя и практически не путался, вполне достойно танцуя, позволяя Луи вести себя, ощущая какое-то необычное чувство уюта и комфорта. Словно это не он танцевал на палубе перед всеми этими людьми, словно это не его уверенно держали крепкие руки Луи, почти не оставляя дистанции между их телами, заставляя сердце биться быстрее.
— Мне по-прежнему непривычно думать о себе, как о принце. Что если я
не принц? — Гарри нахмурился, из-за чего меж его бровей появилась небольшая складка, и Луи захотелось разгладить её пальцем, и, наверное, он бы именно так и поступил, если бы его руки не были заняты. Вместо этого он только сильнее сжал ладонь Гарри в своей руке.
— А что если принц? Прекрати понапрасну терзать себя, — Луи улыбнулся ему, машинально большим пальцем проведя по тыльной стороне его ладони, словно желая приободрить и успокоить. Он тут же подумал, что сделал это зря, но Гарри молчал, не высказывая никаких возражений, и только по-прежнему смотрел на него своими большими глазами. — Вряд ли кто-либо на твоём месте справился бы лучше. То, как ты держишься, как прекрасно запоминаешь всё, что мы говорим тебе, и даже то, как ты выглядишь…
Гарри чувствовал, как румянец на его щеках становится сильнее с каждым новым сказанным Луи словом. И прежде, чем стук собственного сердца смог оглушить его, он перебил парня, легко засмеявшись и слегка приподняв брови, стараясь звучать непринужденно:
— Мне кажется, или ты пытаешься сделать мне комплимент?
— Именно, — нисколько не смутившись, с лёгкостью признался Луи, останавливаясь. — А ты мешаешь.
— Ох, ну прости, — засмеялся Гарри, опуская голову вниз и стараясь спрятать улыбку. Чужая рука едва касалась его талии, однако чувствовалась, словно свинцовая, тяжело давя и обжигая даже сквозь одежду, напоминая тем самым о себе. Они по-прежнему стояли слишком близко друг другу, и Гарри поднял нерешительный взгляд, задумчиво терзая зубами свою нижнюю губу. — Луи, я… почему мы остановились?
Юноша оглянулся, с удивлением отмечая, что вокруг них больше никто не кружился в танце.
— Музыка закончилась, — тихо ответил Луи, переводя свой взгляд с губ юноши, которые тот продолжал нервно кусать, на его глаза. Гарри зачарованно смотрел, как в лазурной радужке, наполовину скрытой расширенным зрачком, отражается заходящее солнце.
— Точно, — прошептал Гарри. — Музыка.
Несмотря на то, что они уже несколько минут стояли на месте, никто из них не размыкал рук, а ладонь Луи продолжала лежать на талии Гарри. Их дыхание было тяжелым, а лица раскрасневшимися из-за быстрого танца, и глаза ярко блестели, неотрывно смотря друг в друга. Гарри казалось, что он может чувствовать сердцебиение Луи через их крепко сжатые ладони, пока и без того маленькое расстояние между их лицами — по вине гравитации или же нет — медленно сокращалось до ощущения чужого дыхания на собственной коже.
— Ты что-то хотел… — вспомнил Луи, но его тихий голос был заглушен другим, более громким, внезапным и возмутительно наглым, по мнению парней.
— Превосходно! — рядом с ними, словно выпрыгнув из-под земли, появился Зейн, и Гарри высвободил свою руку, одновременно с Луи делая небольшой шаг назад, почти отпрыгивая друг от друга. А Зейн словно и не заметил, что помешал чему-то большему, чем просто танцу, продолжая щедро одаривать юношу комплиментами: — Я приятно удивлен, честно. Гарри, это очень неплохо. Достойный уровень для принца.
— Спасибо, Зейн, — потупив взгляд, сказал Гарри, слабо улыбаясь и делая ещё один шаг назад. Он сложил руки за спину, избегая смотреть Луи в глаза. Было видно, что ему неловко. — Я, пожалуй, пойду... проверю, как там Дасти.
Он развернулся на пятках и пошёл в сторону кают. Луи проводил его долгим взглядом, а когда юноша скрылся за поворотом, перевел на друга хмурый взгляд.
— Да,
спасибо, Зейн, — недовольно поджав губы, сказал Луи с нескрываемым раздражением, и, засунув руки в карманы брюк, медленно побрёл обратно к корме корабля, на полюбившееся место возле борта, с которой прекрасно была видна удаляющаяся Англия.
Зейн озадаченно посмотрел ему вслед, пытаясь понять, что же только что произошло.
— А я-то что? — вслух спросил парень, задумчиво почесав затылок, и взлохматил волосы пальцами. — Сами ведут себя как… — он махнул рукой, вздыхая, — да ну вас.
Зейн покачал головой и, ещё пару минут потоптавшись на месте, ушел в известном только ему направлении.
* * *
Корабль лениво покачивался на волнах, доставляя людям с морской болезнью немало неприятных ощущений и неудобств, но, к счастью, наши герои не относились к их числу. Поздним вечером они вместе пришли в предоставленную им каюту, где Луи сразу же почувствовал сильную потребность во сне и теперь спал без задних ног на своей скромной койке. Зейн и Гарри же немного засиделись, найдя общую тему для разговора, и едва не упали на пол с кровати, когда судно внезапно сильно качнуло из стороны в сторону, а затем ещё раз. Небо весь день было светлым, но Зейн был уверен что ночью они попадут в небольшой шторм.
Во время ещё одного сильного качка сумка Луи упала на пол, открываясь, и оттуда выпало что небольшое и золотистое, сразу же исчезая в лапах и зубах Дасти, незамедлительно среагировавшего на движение.
— Что это? Дасти, отдай! — Гарри поймал собаку, осторожно забирая у него неизвестную круглую бархатную коробочку.
— Красивая шкатулка, не правда ли? — сказал Зейн, заметив, как юноша увлечённо рассматривал незнакомый предмет, с восхищением в глазах проводя пальцем по дорогой ткани и осматривая блестящие в тусклом свете лампы камни, украшающие крышку.
— Шкатулка? — пробормотал Гарри, покрутив ее своих руках, осторожно пытаясь открыть крышку, но та была заперта. — Просто шкатулка?
— А что же еще?
Гарри нахмурился, не зная как объяснить возникшее в груди чувство. Шкатулка в его руках выглядела дорого и богато, таких красивых вещей ему раньше точно не приходилось видеть (и ему было интересно, откуда она взялась у Луи), но почему-то ему казалось, что он определённо знает эту вещицу. Чувство было таким настойчивым, оно царапало изнутри грудную клетку, путало мысли и заставляло напрягать память, но, к сожалению, не давало никаких объяснений.
— Возможно, в ней спрятан какой-нибудь секрет? Не зря же она заперта, — Гарри задержал свой взгляд на необычной форме замка. Ему хотелось узнать, что же там внутри.
— Кто знает, — Зейн пожал плечами, тут же зевая, покрыв рот ладонью. — Уже очень поздно, засиделись мы с тобой.
Гарри кивнул, соглашаясь. Ему всё труднее было держать глаза открытыми.
— Дасти, пора спать, — юноша вернул шкатулку на место и похлопал ладонью по матрасу кровати рядом с собой, на которую пёс, вильнув хвостом, тут же запрыгнул. Сверху закопошился Зейн, устраиваясь на верхнем ярусе. — Спокойной ночи.
— Добрых снов.
* * *
Гарри снился сон. За ночь казавшееся спокойным море теперь подбрасывало корабль на волнах как случайно выброшенную в воду коробку. Гарри ворочался на кровати, его одеяло скомкалось в ногах, а волосы прилипли ко лбу. Дасти спал рядом, каждый раз недовольно рыча, когда рука его хозяина приземлялась где-то рядом или прямо на него.
Гарри снилось, что он идет по темному коридору, со всех сторон завешанному плотными черными портьерами. Он чувствовал себя таким маленьким, пробираясь сквозь них, с трудом отодвигая ткань в сторону, запутываясь в ней и падая на твердый пол, но вновь вставая и продолжая путь. Что-то настойчиво говорило ему идти вперед, и он послушно шёл, игнорируя давящее чувство в груди, словно изнутри вцепившееся когтями в грудную клетку.
Одеяло упало на пол, когда юноша, все ещё пребывая во сне, медленно сел в кровати, а затем, шатаясь из стороны в сторону в подпрыгивающем на волнах корабле, пошёл вперёд, манимый неизвестной силой.
Дасти обеспокоенно вскочил, услышав шаги, и, увидев своего хозяина, спрыгнул с кровати как раз в тот момент, когда дверь каюты закрылась, едва не ударив щенка. Пёс заскулил, царапая когтями дверь, но Гарри, бредущий по тёмным коридорам, ведущим прямо на палубу, не слышал его.
Забегав по каюте, щенок запрыгнул на постель Луи, рыча и зубами хватая за одеяло, пытаясь стянуть его и разбудить парня. Луи заворочался во сне, стараясь ногами спихнуть пса, но Дасти схватился за ткань его пижамных штанов, рыча, и потянул на себя, заставляя парня проснуться.
— Дасти? — Луи резко сел, сонно потирая глаза и пытаясь понять, что происходит. Увидев щенка в своей постели, пытающегося порвать его штаны, он нахмурился, рукой отталкивая пса. — Что ты делаешь, прекрати, Дас… — Луи посмотрел на кровать Гарри, желая узнать, почему собака беспокоит его посреди ночи, но она была пуста. — Гарри? Гарри!
Парень вскочил с кровати, выбегая в пустой коридор, громко хлопнув дверью. Гарри нигде не было видно, зато открытая дверь, ведущая прямо на палубу, была открыта и покачивалась из стороны в сторону сильными порывами ветра. Луи направился наверх, держась рукой за стену. Казалось, будто корабль находился в самом сердце шторма.
На палубе буйствовал ветер, и сильный дождь нещадно хлестал в лицо. Луи прикрыл глаза ладонью, пытаясь отыскать знакомый силуэт, но вокруг была лишь темнота.
— Гарри? — громко крикнул Луи, но его голос заглушил шум неспокойных волн. — Где же ты, Хазз…
Во сне Гарри тёмные удушающие портьеры сменялись чёрными тенями, наступающими со всех сторон. Они окружали его, смотря своими безликими лицами, и хор голосов настойчиво что-то шептал ему, не переставая.
Помимо шепота был голос. Тяжелый, неприятный и скрипящий голос, знакомый ему и незнакомый одновременно. Он нападал со всех сторон, пробираясь в голову, и сколько бы Гарри не пытался убежать, голос преследовал его повсюду.
«...моё проклятье останется с тобой!»
«Проклятье… с тобой… моё проклятье...»
«… пока и ты… и весь твой род… не сгниёте в могиле!»
Гарри зажал уши руками, отступая все дальше назад. Тени наступали на него, настойчиво вкладывая слова в его голову, и их шёпот складывался в слова.
«Прыгай! Прыгай!»
Скандировали они, и Гарри, сделав ещё один шаг, почувствовал обрыв под ногами. Он опасливо оглянулся назад, и вода казалась ему спасением от шепчущих голосов.
«Прыгай! Прыгай!»
Гарри зажмурился, чувствуя обжигающие слёзы на своих щеках. Его трясло и во сне, и наяву, и нога медленно, но верно потянулась в сторону пропасти.
— Стой! — крикнул Луи, когда увидел парня, балансирующего на самом краю борта корабля и вот-вот собирающегося прыгнуть. — Гарри!.. Черт, Хазз, нет…
Он сорвался с места и побежал вперед со всех ног, поскальзываясь на мокром полу, зовя парня по имени, однако Гарри все ещё находился во сне и не слышал его. Только лишь каким-то чудом Луи успел прежде, чем парень упал за борт в открытое море. Он обхватил его талию руками, стаскивая на пол с опасного края. Гарри брыкался, что-то бормоча себе под нос, едва не уронив их обоих на пол.
— Гарри! Хазз, проснись! — Луи развернул парня к себе, тряся за плечи и обхватывая его лицо своими ладонями. Гарри резко распахнул глаза, уставившись куда-то в пустоту и руками цепляясь за Луи.
— Проклятье королевского рода… наше проклятье… — беспорядочно шептал он хриплым голосом, тяжело дыша и почти задыхаясь, сжимая в руке промокшую ткань футболки Луи, который пытался понять, о чем говорил ему парень, осторожно убирая с его лица мокрые пряди волос. — Голоса… его голос…
— О чём ты? Я не понимаю, — в замешательстве спросил Луи, внимательно всматриваясь в лицо парня. — Это был сон. Просто ночной кошмар. Я здесь, я с тобой, — успокаивающее говорил Луи, подушечками больших пальцев стирая слезы вместе с каплями дождя с мокрых и холодных щёк. — Просто кошмар. Тише.
Гарри негромко всхлипнул, утыкаясь лицом в плечо Луи. Его губы дрожали, и сам он вряд ли до конца понимал, где находится. Луи и сам не знал, что думать, ведь раньше он не замечал, чтобы парень увлекался прогулками во сне, однако сейчас это было не столь важно. Только не когда со всех сторон лил непрекращающийся дождь, а в руках Луи, стараясь прижаться как можно ближе, словно ища спасения, от страха или от холода или же от всего вместе дрожал Гарри, и парень крепко держал его в своих объятиях, успокаивающее гладя по спине.
— Ты весь промок, — сказал Луи, немного отстраняясь и беря руки Гарри в свои, поражаясь, какими ледяными были его пальцы. — Пойдем внутрь, иначе ты заболеешь
Гарри молча кивнул, крепко обхватив ладони Луи и позволяя увести себя обратно в каюту. Ночной шторм постепенно утихал.
* * *
— Я спокоен. Я абсолютно спокоен и равнодушен, — тяжелый, грубый голос неприятным скрежетом разносился по мрачным подземельям, заставляя темных тварей дрожать и прятаться в свои самые тёмные норы и углы, ибо Он был в ярости. Костлявые пальцы сжимали драгоценную зеленую колбу, прижимая груди, и зеленый свет пульсировал вокруг его хозяина, словно защитный кокон.
— Всегда знал, что если хочешь, чтобы что-то получилось хорошо, нужно делать это самому.
В его руках была безграничная, непобедимая сила, которая, к сожалению, оказалась абсолютно бесполезной, если за ней тщательно не следить.
— Я должен убить его без чьей-либо помощи, своими руками. Париж — это город сбывшихся надежд. Каким удовольствием будет избавиться от принца именно в Париже.
Черный плащ взметнулся за Его спиной, и топот ног вместе с неприятным, лязгающим смехом заполнил тишину подземелий. Пришло время выбираться на поверхность.
