До встречи в Париже

♡ Если вы встретите ошибки, пожалуйста, укажите их в ПБ ♡       Ночной Париж обладал какой-то особой, поистине завораживающей красотой, но Луи, который бывал в этом городе и раньше, в данный момент вовсе не предавался восхищению уже знакомым местам, и мысли в его голове были заняты совершенно другим. Парень стоял у входа в театр, прислонившись к одной из колон в ожидании прибытия Лиама и Гарри, то и дело поглядывая на часы. Галстук неприятно сдавливал горло, хотя Луи расслаблял его уже не раз, а в костюме казалось непривычно тесно: он уже и не помнит, когда в последний раз ему приходилось надевать его. Но Луи был бы счастлив, если бы все эти неудобства были единственной и самой серьёзной его проблемой. Дела обстояли намного хуже, а не покидающее его и усиливающееся с каждой минутой волнение лишь усугубляло ситуацию, ведь сегодня ему как никогда нужно сохранять самообладание, играя давно выученную роль.       Зейн беспокойно мерил шагами террасу, ходя из угла в угол и посматривая вниз, ожидая увидеть там машину. Он то и дело хмурился, поправлял очки или волосы, и Луи изо всех сил пытался взять себя в руки, потому что кому-то из них просто необходимо было сделать это. И если Зейн волновался от незнания, удастся ли их обман, признает ли королева Гарри своим внуком, то переживания Луи были совсем другого рода. Они были… личные и не уместные в данный момент. Но в том, что Гарри — принц, он был уверен, и поэтому, когда Зейн вновь прошёл мимо него, Луи остановил его, поймав за руку.       — Ты напрасно беспокоишься, Зейн, — тихо сказал Луи, когда друг вопросительно посмотрел на него. — Гарри — принц. Никаких сомнений.       Луи казалось, что с каждым произнесённым словом пропасть, разделяющая его и Гарри, становится только больше. Все его мечты и стремления были забыты, оставлены далеко позади, и ничего не могло умолить того, что сейчас главным для Луи было счастье Гарри, даже если это и приносило ему самую сильную боль из всех, что он когда-либо чувствовал.       Зейн так внимательно смотрит в его глаза. Видит ли он ту боль, что плескается на поверхности и достаёт до самого дна?       — Луи, я знаю, знаю! — воскликнул Зейн, высвобождая свою руку, и похлопал друга по плечу, слегка улыбнувшись. — Иначе зачем бы мы затеяли всё это?       — Нет, Зейн, — Луи мотнул головой, невесело усмехаясь. — Я серьёзно. Я даже и подумать не мог, что… — парень замолчал на полуслове и нервно провёл рукой по волосам, пропуская пряди сквозь пальцы.       — О чём ты говоришь? — спросил Зейн, нахмурившись. Его беспокоило поведение Луи, и в его глазах он замечал то и дело вспыхивающий огонь, сжирающий его изнутри.       Луи глубоко вздохнул, наполняя свои лёгкие прохладным парижским воздухом, и устремил свой взгляд куда-то за спину Зейна. У них было слишком мало времени, чтобы он мог рассказать обо всём подробно, и лучше, наверное, было бы промолчать, однако он слишком долго носил эту тайну в себе. Луи казалось — или, вернее, он надеялся, — что даже короткий разговор с Зейном поможет ему хотя бы на время избавиться от роящихся в голове, словно пчёлы, мыслей.       — Вчера в гостиной у Лиама… когда он спросил, как они спаслись из дворца, ты помнишь, что Гарри ответил? — наконец произнёс Луи, переводя взгляд на друга. Зейн кивнул, отчётливо припоминая вчерашний разговор, и без промедления ответил:       — Что их спас какой-то мальчик, — парень пожал плечами, не совсем понимая, что этим хочет сказать Луи. Зейна удивил этот ответ Гарри, он посчитал его выдумкой или какой-то из сплетен, которую Гарри когда-то услышал, и когда Лиам поверил ему, Зейн просто забыл об этом, не считая чем-то важным. Главное, что им поверили, так ведь? — И что с того?       — То, что это я тот самый мальчик, что спас их, Зейн, — сказал Луи, чувствуя, как с плеч падает малая доля того груза, что грозился в один момент придавить его к земле. Возможно, Луи следовало давно рассказать всё Зейну. Возможно, ещё задолго до их встречи с Гарри. — Это я открыл им проход десять лет назад, выведя через комнату прислуги. А этого я ему не говорил.       Луи похлопал Зейна по плечу и отошёл к самому краю ступеней, оставляя поражённого друга стоять наедине с открытым ртом и хаотично меняющимися в голове мыслями.       — Так значит наш Гарри… — пробормотал Зейн, останавливая свой взгляд на затылке Луи. В его голове с трудом укладывалась полученная информация, хотя, если разобраться, то поверить в то, что Гарри — их Гарри — настоящий принц, было не так уж и сложно. Просто подтверждение обрушилось на него слишком внезапно. С момента их знакомства с Гарри Зейну хотелось, чтобы это было правдой, однако сейчас его возмущало то, что Луи ничего не сказал ему раньше. Негодование охватило Зейна. Он подошёл к Луи, взмахивая руками и повышая голос. — Почему ты никогда не рассказывал об этом? Ни мне, ни Найлу… ни кому-либо ещё! Вот откуда ты так много знаешь про королевскую семью!.. И шкатулка… Как так можно, Луи? И после этого ты ещё называешь себя нашим другом? Такие вещи нельзя скрывать, это же просто… невероятно, — Зейн вздохнул, снимая очки и сжимая пальцами переносицу. — Это ведь означает, что Гарри обрёл своих близких, свою семью, которую так долго искал. И мы нашли настоящего наследника престола… — парень осёкся, поднимая взгляд на друга и внимательно смотря на его профиль, на застывшее холодной маской лицо. Зейн догадывался, что Луи ничего не сказал самому Гарри и, кажется, даже не собирался делать этого. И это было ошибкой. Они не могут расстаться вот так. Зейн далеко не дурак, он уже давно наблюдал за этими двумя и видел, к чему всё идёт, но если Луи не расскажет Гарри правду, то это может разрушить все их с трудом выстроенные отношения. А если юноша случайно узнает обо всём их изначальном плане сам, то всё может обернуться куда хуже. — Но как же ты и Гарри…       — Мы закончим начатое, Зейн, а затем исчезнем, как и планировали, — резко оборвал друга Луи, понимая, к чему тот клонит. Ему не хотелось, чтобы кто-то — даже Зейн — лез в это, когда он и сам толком ни в чём не может разобраться. Единственным выходом, который видел Луи, был отъезд. Это абсолютно эгоистичное решение с его стороны, приносящее за собой немало боли, но пока… пока всё не зашло слишком далеко, это, по его мнению, было единственным правильным решением.       — Но Луи, послушай, — Зейн схватил друга за плечо, разворачивая к себе лицом, пытаясь образумить, отговорить от пока что ещё не совершённых ошибок. Он знает этого парня не первый год, и самое страшное, что если Луи всерьёз решил что-то у себя в голове — неважно, правильно или нет, — переубедить его будет очень сложно.       — Нет. Слишком много грязи во всей этой истории. К тому же, принцу сын прислуги не ровня, Зейн, — Луи усмехнулся и передёрнул плечами, скидывая руку. Если бы Луи рассказал ему обо всём раньше, у Зейна было бы время придумать план, или же просто рассказать всё Гарри, даже если бы Луи был против. Но сейчас у него просто связаны руки. — В любом случае мы доведём дело до конца, но Гарри ни за что не должен обо всём узнать.       — Луи, — Зейн покачал головой, недовольно поджав губы. Кто он такой, чтобы лезть в чужую жизнь? Особенно когда его так настойчиво игнорируют. — Лучше признайся ему…       — В чём? — тихий хриплый голос внезапно прерывает их разговор, заставляя Зейна замолчать, так и не договорив свою фразу, а Луи резко повернуть голову. — Признаться в чём?       Гарри не спеша поднимался по лестнице, видимо, только что выйдя из машины. Он вопросительно смотрел на застывших парней, и на бледном от волнения лице его глаза казались ещё больше, чем обычно, приковывая к себе внимание и затягивая, не оставляя ни единого шанса на спасение. Кудрявые волосы были некрепко стянуты сзади лентой, а дорогой черный костюм превосходно обтягивал юношескую фигуру, ещё сильнее делая Гарри похожим на члена королевской семьи.       Юноша остановился на последней ступени, прямо напротив Луи, и Луи, наверное, только сейчас полностью осознал, насколько трудно ему будет осуществить задуманное. Насколько трудно ему будет просто взять и уйти.       Гарри вопросительно поднял бровь, напоминая, что всё ещё ждёт ответа.       — В том, что… — Луи моргнул, собираясь с мыслями. Поддержки от Зейна ждать не приходилось и поэтому, улыбнувшись, он сказал практически правду: — В том, что ты отлично выглядишь.       В конце концов, в этом признаться Луи следовало уже давно.       — Что ж, спасибо, — губы Гарри растянулись в широкой улыбке, а на щеках сразу же выступил румянец, заставляя парня смущённо перевести взгляд себе под ноги.       — А вот и я, — Лиам быстро взбежал по ступенькам, останавливаясь рядом с Зейном и беря его под руку, кивая в сторону главного входа. — Пойдёмте же внутрь. Балет ждать не станет.       Луи протянул Гарри руку, замечая, как у юноши слегка дрожат пальцы, когда он вложил свою ладонь в его, и Луи покрепче сжал его руку, стараясь как можно лучше запомнить это ощущение чужой ладони в с своей. Нет, не чужой. Гарри.       — Луи, ты идёшь? — Гарри слегка потянул его на себя, вырывая из тяжёлых мыслей. Луи улыбнулся, кивая, и повёл юношу ко входу в театр.       И только лишь сияющим на небе звёздам был известен исход этого вечера.

* * *

      Первая часть представления прошла слишком быстро для Гарри. Казалось, он только вошёл в театр, как Луи уже крепко сжимает его руку и ведёт по роскошным коридорам мимо людей, вышедших из зала на время антракта. У юноши дрожали коленки и потели руки из-за волнения от предстоящей встречи, и сам Луи, пусть и казался внешне абсолютно спокойным, волновался не меньше. Однако уверенности в счастливом исходе событий у него хватало на двоих.       — Никаких сомнений, всё будет отлично, — приговаривал Луи, но Гарри казалось, что его голос доносился словно из-под воды. Он был совершенно не готов. Юноша остановился и выдернулся свою руку, намереваясь развернуться и вместе с Лиамом и Зейном вернуться домой. — Нам всего лишь… Эй! — Луи обернулся, преграждая Гарри путь и вновь беря его за руку. — Вот увидишь, всё пройдёт замечательно.       Улыбка не сходила с лица Луи, но Гарри никак не мог заставить себя улыбнуться в ответ, пусть даже и слова парня немного оттесняли его неуверенность прочь, приятным тепло отдаваясь где-то в груди. Луи верит в него. Луи верит в них.       Вздохнув, Гарри кивнул.       — А нас точно пропустят?       — Лиам же сказал, что всё устроит. У нас нет причин ему не доверять, — спокойно ответил Луи, останавливаясь возле дверей, ведущих в королевское ложе. Чувства, смешиваясь, захлёстывали его с ног до головы, перекрывая доступ кислороду, и Луи лишь дивился, как ещё стоит на ногах. Тряхнув головой, он развернулся лицом к Гарри, ободряюще сжимая его плечи и изо всех сил стараясь не потеряться в этом зеленом океане глаз, которые смотрели на него с безграничным волнением, обезоруживающим доверием и надеждой. — Жди здесь. Вначале их нужно предупредить.       Пальцы на плечах Гарри разжимаются, и Луи отворачивается, мысленно собираясь с духом, и почти дотрагиваясь до дверной ручки, когда чужая рука останавливает его, почти невесомо касаясь ладони.       — Луи?..       Гарри кажется, что его грудную клетку словно стягивает цепь из-за всех тех невысказанных слов, сказать которые раньше не было ни подходящего момента, ни должной уверенности. И сейчас ему стало по-настоящему страшно, что как только Луи зайдёт в эту дверь, его и без того стремительно меняющаяся жизнь изменится слишком сильно, и у него больше никогда не будет этого самого подходящего момента.       — Да? — удивленно спросил Луи, вновь оказываясь лицом к лицу с Гарри, и на этот раз слишком близко, чтобы вспоминать о приличиях. Господь всемогущий, от встречи с королевой их отделяет всего лишь эта небольшая дверь. Они могут позволить себе побыть немного безрассудными.       — Мы… — несмотря на чувства, разрывающие Гарри изнутри, страх по-прежнему сжимал его горло своей костлявой рукой, и сейчас он едва ли находил слова, которые были бы правильными. Или же вина в том, что Луи стоял к нему слишком близко, так, что можно было разглядеть все возможные оттенки синего в его радужке и редкие веснушки на лице? — Мы знакомы не так давно, но я хотел бы сказать, что я… мне… — Гарри закрыл глаза, тяжело сглатывая. Он чувствовал, как горят щёки, и сердце изнутри словно стирает в порошок ребра и сжигает лёгкие. — Я думаю, что мне нужно сейчас… да, поблагодарить тебя за всё!       Луи шумно выдохнул, чувствуя маленький укол разочарования. Наверное, Зейн посчитал бы эту ситуацию невозможно глупой, ведь каждый из них уже давно нашёл в глазах друг друга ответы на свои вопросы, но до сих пор не находит смелости сказать то, что давно просится сорваться с языка.       Впервые за всё время их губы были слишком близко друг к другу, и Гарри даже не догадывался о том, что в этот самый момент Луи спрашивал себя, что будет большей ошибкой: поцеловать или же не делать этого? И ответа не находил.       — Гарри, я... — Луи крепко сжал кулаки, по большому счёту от злости на себя и на то, что всё складывается именно так. Ему хотелось, чтобы всё было по-другому. Чтобы не было всей этой истории, всего этого плана и погоней за деньгами. Если бы они встретились при других обстоятельствах — когда Гарри был бы просто Гарри, а Луи — всего лишь Луи, — они бы точно также очень много спорили друг с другом, пытаясь найти общий язык, а затем Луи бы долго и настойчиво ухаживал за Гарри, и Гарри бы ещё какое-то время отвергал его просто из вредности, но на самом деле он ещё с самой первой встречи влюбился в него. Они могли бы побывать ещё ни на одном поезде и корабле, пройтись по самым красивым улицам известных городов, но… они имеют то, что имеют. И прямо сейчас Луи должен потревожить королеву своим визитом, но его ноги словно приросли к полу.       — Да? — Гарри внимательно изучал лицо Луи, надеясь на то, что парень окажется решительнее его, даже если время совсем не подходящее. Ведь ему же не показалось, верно? Не могло показаться. Это не его мечты, не иллюзии, выдаваемые за действительность. Он ведь правда видел это в голубых глазах напротив всё это время… видел же.       — Я… я тоже… — слова почти срываются с губ Луи, когда он всё же обрывает себя, делая шаг назад и качает головой, разочарованно кусая губы. Он не может себе этого позволить. Не может разрушить счастливую жизнь Гарри, не может помешать ему встретить единственного родного человека на этой планете. Больше всего на свете Луи желал для Гарри лучшей, счастливой жизни, и отбирать её он не имеет никакого права. — Я желаю тебе удачи, — вместо желанных слов произнёс Луи, и Гарри лишь понимающе улыбнулся. — Я сейчас.       Коротко постучав, Луи исчез за небольшой дверью, слегка прикрыв её за собой. Гарри провел рукой по волосам, нерешительно подходя ближе. Луи неплотно закрыл дверь, и Гарри мог попытаться услышать всё, что происходит внутри. Кусая губы, юноша пытался унять бешено стучавшее сердце и примкнул спиной к стене, надеясь, что никто не поймает его за этим недостойным воспитанного принца занятием. Рука самой собой потянулась к кулону, крепко сжимая прохладный металл в руке.       — Прошу объявить Её Светлости, что я нашёл её внука, принца Гарольда, — оказавшись в небольшой комнате, выход из которой вёл прямо к балкону, нарочито громко объявил Луи. — Он сейчас здесь, ожидает за дверью.       — Мы очень рады, но, к сожалению, королева никого не принимает, — также громко ответил мужчина, однако никоим образом не мешал Луи и не предпринимал попыток его выдворить. Лиам говорил ему, что он договорился со слугой, который должен будет его пропустить. Видимо, это был именно он.       Луи кивнул ему и сделал шаг в сторону балкона, где сидела королева. Он мог видеть лишь её прямую, как трость, спину и уложенные в высокую причёску седые волосы, украшенные бриллиантовой короной. Едва Луи успел сделать несколько шагов, как королева обернулась, наградив его пристальным, полным зарождающегося презрения взглядом.       — Скажите этому самонадеянному юнцу, что я видела уже с десяток ряженых Гарольдов и по горло сыта этим, — её властный и твёрдый голос заполнил небольшое пространство комнаты, и Гарри, подслушивающий под дверью, услышав этот голос, подумал, что именно таким он и являлся ему в его снах и видениях, лишь только тон был чуть мягче и ласковее. — Я хочу спокойно прожить остаток своей жизни. Уходите.       — Вам лучше уйти. Я провожу вас до двери, — поджав губы, извиняющееся сказал мужчина и быстрым движением руки задёрнул плотные портьеры, скрывая королеву от чужих глаз. Однако Луи вежливо оттолкнул его руку и вышел на балкон.       — Я не причиню вам никакого вреда, — сказал Луи, подходя ближе к королеве. Брови женщины изумленно изогнулись на её бледном, испещрённом морщинами лице, а длинные, тонкие пальцы сильнее сжали подлокотники кресла. — Я прошу уделить мне всего лишь пять минут. Меня зовут Луи и я… очень давно служил во дворце.       Губы королевы тронула усмешка, а сама она, покачав головой, легко встала со своего места, кинув на парня раздражённый взгляд. Луи отметил, насколько явным было сходство между этой женщиной и Гарри. На её лице он увидел знакомые выразительные зелёные глаза, потускневшие, с годами утратившие всю ту прекрасную зелень, которая была сейчас в глазах Гарри, однако этот взгляд, который можно было называть семейным, Луи не спутал бы ни с чем.       — Ещё одна гнусная ложь, — сказала королева, направляясь к выходу. — Такой наглости я не ожидала.       — Подождите, не уходите! — Луи, в силу своей молодости, в мгновение ока оказался перед королевой, преграждая ей путь и с мольбой в глазах смотря на неё. — Пожалуйста, выслушайте меня!       Королева никак не могла понять, сколько же ещё дерзости и наглости в этом невоспитанном юнце. Возможно на кого-то он и производит впечатление приятного молодого человека, да и внешне его вполне можно было принять за воспитанного мужчину, однако она достаточно повидала за все свои годы и знала, что порой скрывается за симпатичным личиком и безупречными манерами.       — Я знаю, что вам нужно, — горько усмехнувшись, сказала женщина. — Деньги. То вознаграждение, которое я когда-то пообещала за своего внука. Я вижу вас насквозь, молодой человек. Вы из тех мошенников, что обучают юношей светским манерам, а затем посылают их ко мне в надежде обмануть старую дуру.       Гарри поражённо ахнул, чувствуя, как в горле словно что-то перекрывает доступ кислороду, мешая дышать. Это не могло быть правдой. Королева ошибается, делая поспешные, ложные выводы. Луи и Зейн не могли так с ним потупить. Они ведь были так добры к нему, так понимающе отнеслись к его истории. Неужели всё это было лишь из-за денег? Но ведь…       Зачем иначе?       На глаза Гарри навернулись слёзы, когда он наконец-то понял, что по доброте душевной его сюда бы просто так никто не привёз. Вот почему его так настойчиво уговаривали. Вот почему обучали. Какой же он дурак! Как он мог поверить в то, что он на самом деле принц?       Неужели это правда? Неужели…       — Но, Ваше Величество, я всего лишь… — отчаяние и паника всё сильнее овладевали Луи, когда осознание того, что ему не удастся убедить королеву, настигло его. Она не желает видеть Гарри. Но ведь он не может его подвести. Просто не имеет права.       — Вы меня не слушаете, — повысив голос, сказала королева, начиная терять терпение. Она не понимала, каким образом этот нахальный молодой человек проник сюда, но больше ей была непонятна его настойчивость, которая ни к чему хорошему привести не могла. — Хватит! Довольно! Как бы вы его не подготовили, что бы он не говорил и как бы хороши не были его манеры, это всё равно не он!       Обида всё крепче сжимала свои объятия, не давая Гарри ни на секунду прийти в себя, вынырнув из болота этого обмана, окружавшего его со всех сторон. Его злость была практически так же сильна, как и разочарование, и он бы давно ушёл отсюда, убежал как можно дальше, однако его ноги словно приросли к полу. Ему очень сильно хотелось посмотреть в глаза Луи. Что он скажет на этот раз? Как оправдается? Гарри смахнул слёзы, вновь прислушиваясь к голосам по ту сторону двери.       — Прошу, вы должны мне поверить!       Луи был готов упасть на колени перед этой женщиной, лишь бы она хотя бы на одну секунду согласилась взглянуть на Гарри. Он не сомневался в том, что, увидев его, королева сразу признает своего внука, однако эта стойкая, сильная, закалённая тяжёлыми годами одиночества и скорби женщина оставалась непреклонна и глуха к его мольбам.       — Луи, не думайте, что можете одурачить меня, — поджав губы, сказала королева, подавая знак охране. Луи видел, что проигрывает эту битву, но никоим образом не желал сдаваться. — Вы далеко не первый, кто приводит сюда так называемых принцев, перед этим проводя целый конкурс на эту роль.       Слёзы обжигали щёки Гарри. Он упрямо стирал их со своего лица, ощущая, как кулон — единственная вещь, связывающая его с прошлым, — тяжёлым грузом давит на грудь. Все его надежды оказались ложью. Каким глупцом он был, надеясь так легко найти своих близких. Теперь ничего не имело значения, он был разбит и смешан с грязью вместе со своими мечтами. Вся его жизнь сейчас лежала растоптанной у чужих ног, стеная от каждого слова, что доносилось до его ушей.       — Я ничего не прошу, только посмотрите на… — Луи попытался схватить королеву за руку — она ведь не может просто так взять и уйти! — но женщина оттолкнула его. Чаша её терпения была переполнена до краёв. Какое право имеет этот глупый, самодовольный юнец врываться сюда и вскрывать старые раны в сердце, которые никогда не заживут, потому что это горе она несёт через всю свою жизнь?       — Сколько ещё боли вы готовы причинить мне ради денег? — воскликнула королева, тут же вмиг касаясь пальцами висков, чувствуя подступающую головную боль. За считанные секунды на её лице отразилась вся боль, которую она пережила за ту ужасную ночь, когда потеряла свою семью, и муки многолетнего одиночества. Женщина отвернулась, устало махнув рукой в сторону охраны. — Уведите его.       Двое мужчин подошли к Луи и схватили его под руки, потащив к выходу. Парень пытался вырваться, ведь он просто не мог так сдаться, не мог поверить, что проиграл, но чужие руки держали его крепко, грубо толкая в сторону двери.       — Это правда Гарри, поверьте мне!.. — в последний раз попытался достучаться до королевы Луи, но женщина не слушала его. Она так и осталась стоять спиной, пока нежеланного посетителя выдворяли вон. — Только поговорите с ним, прошу вас! Вы сами в этом сразу убедитесь!..       Охрана грубо вытолкнула Луи в коридор, закрыв дверь прямо перед его носом, лишая возможности сказать королеве что-либо ещё. Он со злостью ударил кулаком по стене, лихорадочно пытаясь придумать выход из всей этой ситуации; пытаясь придумать, как ещё можно было бы убедить королеву встретиться с Гарри.       Гарри.       Луи обернулся, встречаясь со злым, пылающим взглядом зелёных, покрасневших от слёз глаз. Гарри разрывало изнутри от противоречивых мыслей и желаний. Ему хотелось убежать, чтобы никогда больше не видеть Луи. Ему хотелось накричать и ударить его, чтобы выместить всю злость от раскрывшегося предательства, и лишь какая-то малая его часть хотела слепо довериться чувствам и выслушать Луи, но Гарри просто оставался стоять на месте, не делая ничего. На его щеках были видны дрожки от слёз, и сердце Луи болезненно сжималось от увиденной картины и от страха, сковавшего его, перехватывало дыхание, — сейчас ему в один миг стало страшнее, чем когда-либо в жизни, — когда он понял, что Гарри, разумеется, всё слышал. Луи сделал шаг вперед, но юноша отступил, вытянув руку, и Луи замер на месте, боясь его слов.       — Ты всё время лгал мне, да? — спросил Гарри приглушённым голосом, и Луи поразило, каким безжизненным и хриплым от тихих рыданий он стал. Вся его боль была отчётливо слышна в произнесённых словах, и чувство вины обрушилось на Луи с новой силой, хуже, чем удары кулаков.       — Нет, нет! — парень подался вперёд, пытаясь схватить Гарри за руку, ведь он должен всё объяснять, должен всё рассказать, но юноша оттолкнул его, делая шаг назад.       — Ты меня использовал, — Гарри даже не кричал, говорил тихо и спокойно, но именно такой голос Луи было слышать больнее всего. Страх того, что он всё испортил, сковывал его сердце, и становилось только хуже от того, что в глазах Гарри он видел этому подтверждение. — Я был всего лишь средством для получения денег…       — Нет, нет, нет! — повысив голос, сказал Луи, хотя в словах Гарри не было ни капли лжи. Он всё говорил верно, и всё же Луи не мог допустить, чтобы всё закончилось вот так. Это не может быть концом. — Ладно, может быть сначала так оно и было, но теперь всё по-другому!       На секунду, всего лишь на секунду Гарри допустил мысль, что Луи оклеветали и что он всё объяснит, но эта мысль умерла, так и не успев родиться. Горько усмехнувшись, он покачал головой и развернулся, быстро зашагав прочь.       — Гарри, умоляю, послушай, — Луи перешёл на бег, обгоняя юношу и пытаясь остановить его, достучаться, объяснить. — Ведь ты правда принц. Ты тот самый принц!       — Хватит! — Гарри едва не засмеялся вслух, однако лишнее внимание со стороны людей ему было совершенно ни к чему. Он раздражённо скинул со своих плеч руки Луи. — Ты с самого начала мне лгал! А я… — Гарри сжал кулаки, повышая голос и чувствуя, как злость вытесняет все чувства. Луи всё ещё пытался что-то сказать, но Гарри лишь ударил его в грудь, сильнее отталкивая от себя. Он был зол не только на Луи, но и на себя… — я не только верил тебе, я ещё и… Аргх!       … за то, что так глупо влюбился.       — Гарри, постой! Когда ты сказал про дверь в стене, я сразу всё понял! — Луи схватил Гарри за руку в попытке остановить. Он почти кричал, пытаясь достучаться до Гарри, и ему было наплевать, что люди стали оборачиваться и смотреть на них. — Ведь тот мальчик это…       — Довольно! — Гарри выдернул свою руку, толкая Луи, который изо всех сил пытался помешать ему пройти. Люди смотрели на них, и Гарри не желал, чтобы эта сцена и дальше выставлялась на всеобщее обозрение. Луи продолжал говорить, вставляя свои фразы меж его слов, но Гарри лишь зло прокричал ему в лицо: — Я больше не желаю слушать твои жалостливые истории! Оставь меня в покое!       Пальцы Луи крепко обхватили локоть Гарри, и для юноши, который был на грани и не чувствовал ничего, кроме злости и нестерпимой боли; который в данный момент сильнее всего желал просто уйти как можно дальше отсюда, это стало последней каплей. Размахнувшись, Гарри отвесил Луи звонкую пощёчину, чувствуя обжигающий жар в руке. Луи схватился ладонью за вмиг покрасневшую щёку, и Гарри, воспользовавшись этим, вырвался, быстрым шагом уходя прочь через смотрящую ему вслед толпу, ставшую невольным зрителем всего происходящего.       Луи стоял, чувствуя на себе многочисленные взгляды людей, но думал лишь о том, как же сильно он ошибался. Несколько часов назад ему казалось, что он знает, насколько трудно ему будет просто взять и уйти. Но действительно насколько он осознал только сейчас.       Только когда нас прогоняют, мы понимаем, как сильно нам не хочется уходить.