* * *
Гарри в очередной раз преувеличенно громко вздохнул, отправляя в чемодан одну из своих вещей, которые он зачем-то разложил по полочкам в огромном шкафу, словно всерьёз надеялся задержаться здесь надолго. Юноша фыркнул собственным мыслям. Надеялся. Да, пару часов назад он действительно на что-то надеялся. Та стадия, когда Гарри лежал на кровати, уткнувшись в подушки, и пытался заглушись собственные рыдания, прошла полчаса назад, и теперь парень метался по комнате, собирая все свои вещи обратно в чемодан. Удивительно, что они вообще у него были. Возможно, ему просто нужен был предлог, чтобы остаться здесь. Гарри осторожно сложил рубашку, кидая взгляд на Дасти, который по обыкновению не вился у его ног, а спокойно лежал на кровати с самым грустным выражением морды, на которое только способна собака, и не сводил своих тёмных карих глаз с хозяина, словно безмолвно осуждая его одним лишь взглядом. — Не смотри на меня так, — сказал Гарри, указывая пальцем на Дасти. — Это ты во всём виноват. Я пошёл за тобой, и посмотри, что из этого вышло! Дасти заскулил и спрятал голову за лапами, явно не соглашаясь с брошенными в его сторону обвинениями. Гарри ещё раз тяжело вздохнул, проводя ладонью по лицу и пытаясь привести свои мысли в порядок. Подумать только, он обвиняет собаку во всём произошедшем! Юноша покачал головой, думая, что так недолго и сойти с ума. Ему не стоило принимать всё так близко к сердцу. Уголки глаз жгло ото всех тех выплаканных слёз, что он безрезультатно пытался подавить всю дорогу до дома, игнорируя любопытные взгляды водителя и становящуюся больше с каждой минутой настойчивую боль в груди. Гарри, конечно, подозревал, что в этой истории не всё так чисто, но он даже представить не мог, что… это он является той самой «нечистой» деталью. Фальшивка. Подделка. Самозванец. Неужели он действительно настолько глуп и наивен, что так просто поверил в своё королевское прошлое? Видимо, да. Гарри ничего не знал о жизни вне стен приюта, и никто не предупреждал его, что им так легко могут воспользоваться. Хуже того, что Гарри согласился на всю эту авантюру, было только то, что он позволил себе влюбиться в Луи. Больше всего ему было стыдно именно за это. Если бы не его глупая влюблённость, он, возможно, пережил бы всю эту ситуацию намного легче, но Луи… Он был так добр к нему в последнее время, и у Гарри появилась маленькая надежда на то, что его чувства взаимны, но теперь… теперь он знает причину его поведению. Гарри даже стало интересно, какова была цена. Во сколько Луи Томлинсон оценил его скромную персону и проявленное доверие? Тихий, почти робкий стук в дверь прервал его размышления, и Гарри вздрогнул, хватая первую попавшуюся под руки вещь и усиленно делая вид, что он самозабвенно занят сбором чемодана. — Уходи, Луи, — повысив голос, сказал Гарри, надеясь, что он не прозвучал также жалко, как выглядел. В том, что это был Луи, юноша не сомневался. Он сам видел, как Зейн уезжал с Лиамом, и никто другой, кроме Луи, его потревожить не мог. Стук повторился, а следом Гарри услышал, как медленно приоткрывается дверь. Он не был готов к тому, чтобы видеть Луи сейчас. Он был слишком сильно зол. Гарри смял в руках рубашку, резко оборачиваясь, готовый высказать Луи всё, что он о нём думает. — Я же сказал, что не желаю тебя ви…деть, — Гарри осёкся, его глаза удивлённо распахнулись, не увидев на пороге Луи. Вместо него, медленно ступая и крепко сжимая в руках трость, в комнату вошла немолодая женщина, осторожно прикрывая за собой дверь. — Ой, это не… — Это не Луи, — закончила за него королева, внимательным взглядом осматривая юношу с головы до ног. Её губы были крепко сжаты, а глаза прищурены, но женщина не могла отрицать того, что её сердце предательски дрогнуло, больно кольнув под рёбрами, когда этот юношеский, светлый взгляд таких знакомых зелёных глаз встретил её на пороге. — Вы… — Гарри закусил губу, устремляя взгляд в пол. Этот голос. Он был так сильно, так сильно ему знаком, но в его воспоминаниях и снах он звучал совсем по-другому. Он был нежнее, ласковее… то был голос любящего его человека. — Простите, я подумал… — Я знаю, за кого вы меня приняли, молодой человек, — небрежно оборвала его женщина, легко ступая по паркетному полу и всё ещё не сводя изучающего взгляда с застывшего посреди комнаты юноши. Звук её каблуков эхом отдавался у Гарри в голове. — А вот кто вы? Пусть королеву и раздирали изнутри противоречивые чувства, на её строгом лице нельзя было прочесть и доли того сомнения, что одолевало её. Она, безусловно, узнавала в лице этого юноши черты своего маленького, горячо любимого внука, но после стольких лет бесплотных надежд, она почти разучилась верить в чудеса. Ей нужно было больше, чем просто внешность, что-то, что могло убедить её, что перед ней действительно её Гарольд. — Простите, но я… я не думаю, что смогу ответить на ваш вопрос, — Гарри беспомощно пожал плечами, бросая на королеву робкий взгляд из-под опущенных ресниц. Он не понимал, каким образом королева была здесь, в его комнате. Ещё каких-то пару часов назад она даже не желала ничего слышать, а теперь… Разве что это Луи... Луи уговорил её поговорить с ним. Гарри горько усмехнулся. Конечно, ему ведь всё ещё нужно было получить своё вознаграждение. — Я стара, и устала от обмана и лжи, — сказала женщина, подходя к прикрытым занавесками окнам и смотря на горящую яркими огнями улицу. — Знаете, сколько мошенников я повидала за все эти годы? Все они, как один, утверждали, что являются моим внуком. Гарри кивнул, пусть королева и не могла его видеть. Он прекрасно понимал, что никто так просто не поверит ему. У него не было ничего, кроме одних лишь воспоминаний, и вряд ли они могли служить достаточно весомым аргументом. — Лгать вам я не стану, — тихо произнёс Гарри, неуверенно делая шаг вперёд. Королева обернулась, встречаясь с ним взглядом, и в её глазах вместе с всё тем же недоверием появилась добрая насмешка. — Полагаю, что деньги вас тоже не интересуют, так? «Деньги интересовали только одного человека, и прямо сейчас его здесь нет», — подумал Гарри, так некстати вспоминая Луи. И, возможно, Зейна. Он ведь тоже в этом участвовал. Однако почему-то хоть Гарри и испытывал злость по отношению к парню, она не была такой сильной. В конце концов его мысли возвращались к Луи, всегда к Луи. — Я просто… надеялся узнать, кто я, — Гарри выдавил слабую улыбку. — И есть ли у меня где-нибудь семья. Это всё, чего я когда-либо хотел. Гарри неловко переминулся с ноги на ногу, устремив взгляд в пол, не решаясь смотреть на королеву. Ему становилось нехорошо только от одной мысли о том, что эта женщина — его бабушка, его единственный живой родной человек. Гарри казалось, что он помнит её. Только другой. Сейчас, когда он мог слышать её голос, ему вновь стало казаться, что Луи был прав. Так жестоко прав. Он боялся, что она уйдёт, так и не дав ему шанса, но больше всего Гарри было страшно потому, что он не знал, как ему доказать, что он действительно тот самый принц. — Очень трогательно, — спустя какое-то время ответила женщина, отходя от окна и бросая быстрый взгляд на дверь. Ей больше незачем было здесь оставаться. — Вы хороший актёр. Даже лучше, чем прежние. Но я действительно не думаю, что это именно то, чего вы ищите, — тон её голоса не был холоден или резок, наоборот, Гарри впервые услышал в нём такие знакомые мягкие ноты, но сами слова, что вырывались из её рта, причиняли боль. — Вы действительно похожи на моего внука, даже более чем, но я… — женщина грустно улыбнулась, всего лишь на мгновение останавливаясь рядом с Гарри и почти касаясь его руки. — Понимаете, я разучилась верить в чудеса. Гарри кивнул, так и не решившись поднять взгляд, слыша лишь стук каблуков по деревянному полу. Она уходила. Юноша тяжело вздохнул, чувствуя, как в носу неприятно защипало от подступающих слёз, и вдруг замер, ощущая до боли знакомый запах. Гарри резко обернулся, прошептав на выдохе: — Мятное масло? Королева остановилась, даря Гарри удивлённый взгляд. Её пальцы уже коснулись ручки двери, она была в шаге от того, чтобы уйти, но всё же ответила: — Я мажу им руки. — Да… — Гарри кивнул, отворачиваясь и смотря куда-то в стену. Его голос был глух, словно он разговаривал с самим собой. — Я опрокинул флакон, и ковер с тех пор стал отдавать мятным запахом… вашим запахом, — Гарри улыбнулся, он никак не мог прогнать воспоминания из своей головы. Королева нерешительно сделала шаг вперёд, позабыв о своём намерении уйти. — И наша кошка постоянно крутилась рядом, мы никак не могли её прогнать. Наверное, она скучала по вам также, как и я, а вы были… — Гарри подцепил пальцами цепочку, доставая кулон из-под рубашки и смотря прямо на надпись, — …в Париже. Возможно, лишь натренированная годами выдержка не дала королеве сорваться прямо сейчас, лишь силой воли она удержала то самое бесстрастное выражение на своём лице, всё ещё отказываясь верить и принимать то, что видела и слышала здесь и сейчас. Слёзы не потекли по её лицу, трость с грохотом не выпала из обессиливших пальцев и ни один мускул не дрогнул на лице. Она лишь будто за одну секунду постарела ни на один десяток лет, и едва заметно пошатнувшись, шагнула вперёд. — Что это? — тихо спросила женщина, указывая на кулон, который Гарри бережно держал в своих руках. — Мой кулон, — юноша вложил кулон в ладонь и повернул так, чтобы женщина смогла его увидеть. Металл неярко блеснул в свете ламп. — Сколько себя помню, он всегда был на мне. Совладав с собой, королева подошла ближе, осторожно спросив: — Можно? Сердце Гарри стучало в груди как заведённое, и его стук почти оглушал, но юноша робко кивнул и медленно снял кулон с шеи, вкладывая его в протянутую ладонь. — Это был наш секрет… — прошептала женщина, осторожно садясь на кровать и разглядывая металл в своих ладонях. Она едва могла поверить, что вновь видит эту вещицу. Шкатулка тяжёлым камнем лежала в кармане, напоминая о себе, и королева достала её, осторожно вставляя кулон в замочную скважину. — Музыкальная шкатулка, — сказал Гарри, присаживаясь рядом. Это была та самая коробочка, что выпала из вещей Луи на корабле, но тогда он даже не узнал её. Теперь она имела совсем другое значение. — Чтобы напоминать мне о вас, пока вы в Париже… Женщина улыбнулась, провернув кулон несколько раз и вытянула вперёд ладонь, с нежностью наблюдая, как шкатулка начала оживать в её руке. Комнату заполнила тихая, нежная мелодия, и Гарри вновь как десять лет назад завороженно смотрел на танцующие фигурки родителей. — Я был так рассержен на отца за то, что он не отпускал меня с вами, — Гарри тихо засмеялся, чувствуя, как солёные слёзы вновь стекают по его щекам. — Я просто не хотел вас терять, никого из вас. Шкатулка прекратила играть, и Гарри поднял взгляд на королеву, замечая застывшие в её бледно-зелёных глазах слёзы, прежде чем чужие руки утянули его в тёплые и такие знакомые объятия. Гарри всхлипнул, вдыхая родной запах, и, крепко зажмурившись, молился, чтобы всё произошедшее не оказалось сном. Такое он вряд ли бы смог пережить. — О, мой Гарольд, мой любимый внук, — шептала женщина, прижимаясь губами к его виску. — Мой маленький принц. Гарри чувствовал, как щёки начинают болеть от слишком широкой улыбки, но ничего не мог с собой поделать, продолжая прятать улыбку в изгибе королевского плеча. Господи, ведь она его бабушка. Настоящая, живая и родная бабушка. Женщина, словно прочитав его мысли, отстранилась, беря в ладони его лицо и заботливо стирая слезы с его покрасневших щёк. Не удержавшись, Гарри вновь крепко обнял её, слушая, как их счастливый смех наполняет комнату. Он действительно мог бы просидеть так всю свою жизнь. А внизу, под распахнутыми окнами, как незваный гость и невольный слушатель, Луи смотрел вверх, на зашторенные занавески, на счастливые тени двух людей. Он слышал их смех и также явно мог представить их заплаканные, но радостные лица, и невольно улыбался, игнорируя настойчивую боль в груди. Он действительно хотел бы быть там прямо сейчас, рядом с Гарри, разделяя его радость и счастье, и даже... однако это было уже неважно. Он сам разрушил то хрупкое доверие, позволив Гарри разочароваться в нём так сильно, что вряд ли уже было возможно что-либо изменить. Луи позволил себе ещё несколько минут постоять здесь, под чужими окнами, становясь свидетелем чужого счастья, прежде чем развернуться и, покрепче запахнув пальто и надев шляпу, медленно и не спеша пойти вдоль полупустых улиц ночного Парижа. Он сделал то, что должен был. Здесь его путь был окончен.Глава X
22 августа 2016 г. в 01:53
♡ Если вы встретите ошибки, пожалуйста, укажите их в ПБ ♡
Луи всегда думал, что самые большие ошибки в его жизни никогда не будут связаны с людьми. Возможно, однажды он проиграл бы в карты всё своё с трудом построенное состояние, оставшись с сединой в волосах и без копейки в кармане, или, может, угодил бы за решётку за какие-нибудь уж слишком опасные махинации, не сумев нанять достойного адвоката. Не самые радужные перспективы, но раньше Луи и подумать не мог, что существуют вещи куда хуже бедного существования или тюрьмы. В его жизни была всего лишь пара-тройка близких ему друзей и никого более, кого бы он подпустил ближе. Наверное, это была подсознательная защита, смысл которой Луи понял только сейчас. В любом случае, уже ничего не имело смысла и не было так, как раньше, с тех самых пор, как он встретил Гарри.
Если бы Луи сдавался каждый раз, когда слышал «нет» в свой адрес (или другие слова похуже), он никогда бы не выжил, оказавшись на улице после убийства королевской семьи без дома, денег и матери, от которой не осталось даже фотографии, а лишь размытый образ в памяти и голос, что иногда возвращался к нему во снах. Он с гордостью мог сказать, что никогда не опускал руки и стал тем, кем стал, только благодаря самому себе, пусть его положение в обществе и не было так велико. Луи никогда не сдавался и не понимает, почему должен делать это сейчас.
Представление закончилось несколько минут назад, и Луи, скрывая лицо за полами чёрной шляпы, прятался за одной из колонн, надеясь, что прохожие слишком увлечены друг другом, чтобы обращать на него внимание. Взгляд Луи целиком и полностью был сосредоточен на припаркованной у театра машине, которую — Луи бы никогда в жизни не поверил, что действительно делает это, — он собирался угнать, как только королева займет своё место на заднем сидении.
Это безумие. Абсолютное безумие, у которого шансов — пятьдесят на пятьдесят, но Луи знал слишком много плохих историй и потому был уверен, что у этой обязательно будет счастливый конец. У Гарри уж точно. Именно поэтому сейчас Луи не просаживает последние деньги в каком-нибудь баре, заливая своё горе очередным стаканом дешевого виски, а самым наглым образом выпихивает из салона автомобиля королевского водителя, пока Её Величество, ничего не подозревая, садится в машину.
Луи видит, как королева вздрагивает от слишком сильного хлопка двери, но придерживает извинения на потом, потому что сейчас он слишком занят тем, чтобы как можно быстрее уехать подальше от театра, пока кричащий им вслед водитель — поправка, бывший водитель, — не привлёк к себе ненужное внимание. Луи вжимает педаль в пол и круто поворачивает на следующем перекрёстке. Вряд ли за ними сразу же отправится полиция, но он не хотел рисковать, и потому ехал так быстро, как только мог.
— Ален, сбавь скорость! — недовольно сказала королева, когда на очередном повороте её ощутимо качнуло в сторону. — Я хочу добраться до дома живой.
Луи поджал губы, смотря на женщину через зеркало заднего вида. Выполнить её просьбу он не мог, ему нужно было как можно быстрее добраться до дома, пока Гарри не натворил никаких глупостей. Сбежал бы, к примеру.
— Я не Ален, — коротко обернувшись, сказал Луи, потому как скрываться уже не было никакого смысла. Королева бы всё равно рано или поздно поняла, что везут её совсем не во дворец. — И я не остановлюсь, пока мы с вами не поговорим.
— Ах… вы наглец! — женщина задохнулась от возмущения, узнав в своём «водителе» того самого молодого человека, что вторгся в её покои, испортив всё впечатление от любимого балета. — Немедленно остановите машину и убирайтесь вон! — королева покрепче обхватила пальцами трость, застучав ею в такт своим словам. — Сейчас же!
Луи выкрутил руль, игнорируя сигналы от встречных машин. Он надеялся, что Гарри всё ещё в снятом им доме, иначе всё, что он сейчас творит, окажется напрасным.
— Простите, Ваше Высочество, но я не могу этого сделать, — сказал Луи с неподдельным извинением в голосе, сильнее сжимая руль. Вероятно, он спятил, но прямо сейчас он чувствует, что делает всё правильно. Никаких плохих концовок. Он готов сделать всё ради Гарри, даже если после этого его посадят за похищение королевы.
— Куда вы меня везёте? Что вам нужно от меня? — в голосе женщины слышалась паника, которую она тщательно, но безуспешно пыталась скрыть, не желая показывать свой страх, что зарождался глубоко внутри, когда фонари незнакомых улиц проносились мимо на огромной скорости, и Луи действительно было стыдно за то, что всё происходит таким образом. Королева устало откинулась на спинку сидения, прикрывая глаза ладонью и еле слышно шепча: — Боже мой, боже мой…
Луи остановил машину рядом с домом и с облегчением выдохнул, видя горящий в комнате Гарри свет. У него ещё есть неплохой шанс всё исправить. Главное убедить королеву поговорить с ним до того, как она решит позвать на помощь. Луи не был уверен, что она действительно могла это сделать, однако опасения, пусть и небольшие, у него имелись.
Луи вышел из машины и быстро обошёл её, останавливаясь рядом с пассажирским сидением и распахивая дверь. Его сразу же встретил колючий взгляд бледно-зелёных глаз, такой же невыносимо холодный, каким Гарри одарил его пару часов назад в холле театра.
— Вы должны с ним поговорить, — сказал Луи, рукой указывая в сторону дома. На зашторенных занавесках отчетливо было видно тень Гарри, снующего туда-сюда по комнате. — Всего лишь поговорить. Прошу вас.
— И не подумаю, — фыркнула королева, демонстративно отворачиваясь от Луи, даже не желая смотреть на беспардонного, по её мнению, наглеца. — Везите меня обратно.
Тон её голоса ясно давал понять, что она не приемлет никаких возражений. Этот голос привык указывать и привык видеть, как все просьбы тотчас же исполняются. Луи устало провёл ладонью по лицу, понимая, в кого Гарри такой упрямый. Возможно, это была их общая фамильная черта, ещё раз доказывающая принадлежность Гарри к королевскому роду. Жаль, что для самой королевы этого было недостаточно.
— Что ж, ладно, — Луи вздохнул, опускаясь на одно колено и вытаскивая из кармана брюк шкатулку. Это был его последний шанс хоть как-то повлиять на королеву. Он вытянул руку вперёд, привлекая внимание. — Вам это знакомо?
Глаза женщины удивлённо распахнулись, она почти что несмело, аккуратно забрала шкатулку из чужих рук, с трепетом разглядывая её со всех сторон и пальцами оглаживая светлый бархат. Сколько лет, сколько долгих лет она думала, что потеряла её, потеряла всё, что связывало её вместе с внуком, которого уже отчаялась отыскать! С грустью королева провела пальцем по отверстию для ключа, как никогда сильно ощущая желание вновь услышать дорогую сердцу мелодию. Но ключа у неё не было.
— Откуда у вас эта шкатулка? — спросила женщина, переводя взгляд на Луи, который по-прежнему стоял на коленях на грязном тротуаре, пачкая свои брюки.
— Это неважно, — сказал парень, резко качнув головой. Королева всё ещё зачаровано рассматривала шкатулку в своих руках, а Луи говорил. Говорил, надеясь, что в этот раз он окажется услышанным. — Я знаю, вы многое пережили, но представьте себе, какого же пришлось одинокому ребенку, который рос, ничего не зная ни о себе, ни о своих родных, — ему хотелось дотронуться до её руки, но он вовремя одёрнул себя, замечая крепко сжатые губы и складку меж бровей на испещрённом морщинами лице. — Я понимаю, что вам трудно поверить мне, но я не прошу ничего более, чем просто разговор. Только поговорите с ним, и вы сами всё поймёте.
Королева посмотрела на него долгим, изучающим взглядом, из-за которого Луи чувствовал себя ужасно неловко, но встречного взгляда не отвёл. Ему показалось, что в её бледно-зелёных, потухших глазах загорелось что-то, похожее на надежду.
— А вы умеете добиваться своего, — задумчиво произнесла женщина, крепко сжимая в ладони шкатулку, и Луи видел, как дрожали уголки её губ в несмелой улыбке. Он понимал: она тоже боится надеяться, потому что нет ничего больнее, чем обманутые мечты.
— Наверное, я просто также упрям, как и вы, — Луи встал с колен и шире распахнул дверь автомобиля, подавая королеве руку. — Мне было у кого поучиться.