Цвет ночи

Аро пытался вспомнить, когда последний раз он оказывался в одной постели со спящим человеком. С женщиной, которая заснула в его объятиях. Такое было только в его человеческой жизни. Последний раз он засыпал вместе с той, что предала его. Эти воспоминания уже не вызывали никаких эмоций. Он принимал их как данность, как дела давно минувших дней, как блеклое человеческое прошлое. Даже горечь, послевкусие ярости, уже не ощущалась как раньше. Сейчас на нем спала тёплая, восхитительно красивая Ренесми, щекоча непослушными бронзовыми волосами его нос. Аро не шевелился. Он пролежал так всю ночь и лежал бы столько сколько потребуется, наслаждаясь её мерным дыханием, теплом и мягкостью обнаженного тела. Он медленно втянул носом воздух, пропуская в лёгкие восхитительный запах девушки. Теперь чувство голода отошло на второй план. Она была всё так же аппетитна ему, но желания, которые она вызывала в нём, сейчас были намного сильнее голода. Его плоть вновь напряглась. За окном брезжил рассвет. Ещё совсем немного — утро прогонит ночь, в комнате Ренесми станет совсем светло. Вольтури провёл по спине девушки лёгким прикосновением, наблюдая как её кожа покрывается мурашками то ли от его холодных пальцев, то ли от чего-то ещё. Сегодняшняя ночь стёрла расстояние между ними. Она стала его. И он убьёт любого, кто даже думать посмеет о ней как о женщине. Эта мысль разожгла в правителе приступ ярости. Он вспомнил свою жену в объятиях Елисея и представил на месте Сульпиции Ренесми. Он оторвал бы головы обоим. Она его и только его. Она сама выбрала такой путь. Она сама полюбила его. Она все сделала сама. Сульпиция тоже любила его и все время ждала того, чего он не хотел и не мог ей дать — взаимность. Вечно придумывая какие-то планы по заполучению его сердца, она каждый раз просчитывалась и оставалась ни с чем. Каждый раз, занимаясь с ней сексом, пока он ещё мог себя контролировать, а она уже нет, он читал её мысли как забытую на столе книгу и всегда удивлялся, какой искаженной была её любовь к нему. Аро, будучи человеком, всегда считал, что настоящая любовь — это, в первую очередь, верность. Так объяснили ему родители, такое понятие и определение любви они заложили в него. Но его женщины все, как одна, предавали его. И даже Сульпиция, которая любила его, посчитала, что ревностью можно что-то разжечь в нём. Какие глупости иногда совершают, казалось бы, умные женщины, когда дело касается мужчин. Другое дело Ренесми — эта девочка совсем не испорчена. Он не сомневался в её чувствах. Они были настолько искренними и настоящими, что от осознания этих чувств по телу Аро расходилось давно забытое тепло. Все эти века его никто так не любил. Никто. А она полюбила. Она отдалась ему, она не страшилась его и сейчас, засыпая в его объятиях, она была счастлива. Впервые за всю её жизнь — безмятежно счастлива. Они были первыми друг у друга, так или иначе, и не важно, какая пропасть времен их разделяла. Вампир улыбнулся и погладил непослушные волосы Ренесми, ощущая их мягкость. Он теперь знал наверняка, что не отпустит её от себя. И если Каллены будут этому препятствовать, он просто убьёт их. В конце концов, они не смогли сделать эту чудесную девушку счастливой, поэтому стоило ли им сейчас изображать образцовую семью? Что же насчет Сульпиции? Здесь всё будет сложнее. Он знал, как его супруга отреагирует на новость о появившейся конкурентке. Но это его мало волновало. Он больше не станет делить с ней ложе, и она вполне сможет предаваться любовной страсти с кем захочет. Мнение его братьев и остальных членов клана было ему безразлично. Он великий правитель вампиров, и каждый в этом замке должен и будет знать свое место. Если он выбрал Ренесми, то никто не посмеет осудить его или не согласиться с его выбором. Рассуждая о волновавших его вопросах, он не заметил, как девушка перевернулась на живот, убрав с него ногу и, переложив голову на подушку, рукой так и не покидала его, обвив обнаженный торс. Её ноги были слегка расставлены, а округлые ягодицы так и манили к ним прикоснуться. Мысли покинули Аро, уступив место желаниям. Он повернулся на бок, и провёл рукой по спине Ренесми, спускаясь на ягодицы, по очереди сжимая их. Затем рука скользнула чуть ниже, и он почувствовал как её тело напряглось, а дыхание начало сбиваться. Она даже во сне реагировала на его прикосновения. Он провёл пальцем между её горячих складочек и, нащупав клитор, начал плавные круговые движения. Её нога инстинктивно подогнулась, открывая ему доступ к самому пылающему желанием месту. От его ласк она тут же стала мокрой, и его палец с лёгкостью утонул в ней. Внутри было нестерпимо горячо. Не прекращая ласкать её, он поднялся и встал на колени, начав покрывать её спину нежными поцелуями. С губ Ренесми слетел стон и её глаза, затуманенные от желания, медленно открылись. Опускаясь всё ниже, вампир оставлял влажные дорожки языком на ягодицах Ренесми. — Пожалуйста, — простонала она. — Заполните меня! От этих слов Аро будто током ударило. Её просьба была такой неожиданной и возбуждающей, что он не мог её не выполнить. Он схватил подушку, на которой ещё недавно покоилась его голова, и, приподняв Ренесми, подложил её под живот, разводя ноги как можно шире, он встал между ними и, оперевшись руками о кровать, медленно вошел в неё. На этот раз стон вырвался у обоих. Как же хорошо было внутри, как тесно, и это трение приводило его в исступление, заставляя двигаться всё быстрей. И он двигался, попутно целуя её плечи, шею, лопатки. Она приподняла попку, позволяя ему наблюдать, как он входит и выходит из нее. От этой картины можно было сойти с ума, и он сошёл, сошёл раньше, не дождавшись её. Сделав резкий толчок, он кончил, зарычав. Свалившись рядом с ней на кровать, он приходил в себя. С тем наслаждением, что он испытывал рядом с ней, не сравнится ничто. Он повернул голову, наблюдая как Ренесми, пытаясь восстановить дыхание, лежит с закрытыми глазами в той же позе, в которой он её оставил. И тут до правителя дошло, что он своим нетерпением не довел дело до конца, оставив Ренесми неудовлетворенной. Медлить было нельзя, пока её тело всё ещё изнывало от желания, он просто обязан подарить ей наслаждение. Развернув ничего не понимающую девушку на спину, он оказался между её раздвинутых ног и ввел в нее два пальца. Несси вздрогнула и глубоко вздохнула. Он ласкал её, параллельно играя языком с клитором. Ренесми задышала чаще, а потом, застонав, выгнулась всем телом, а Аро почувствовал, как сдавило пальцы внутри неё. Теперь они были квиты. Улыбаясь, он навис над ней, ожидая, когда судорога перестанет сводить её тело, а глаза затуманенные удовольствием, посмотрят на него. Когда спазмы наслаждения сменило растёкшееся по всему телу удовлетворение, и она, наконец, увидела его перед собой, он впервые за это утро коснулся её губ, произнося: — Доброе утро, Ренесми.