Что-то жуткое грядёт

В каком-то грязном придорожном баре в окрестностях Нэшвилла братья натыкаются на Адама и его банду ворон; они громко хохочут и перебрасываются шутками, отмечая удачную охоту. Адам подскакивает — его стул скрипит ножками по голым доскам пола, — трясёт руку Майки и хлопает Джерарда по спине. Остальная компания отвечает братьям нестройным хором приветствий, а Сара одаривает Майки долгой улыбкой. Вороны Адама настойчивы, поэтому Джерард с Майки берут себе стулья и присоединяются к ним. — Мальчики, сегодня напитки с меня, — говорит Адам, уже направляясь к барной стойке. — Располагайтесь. Джерард откидывается на спинку стула, наслаждаясь ценными мгновениями. Он спокоен. Майки в безопасности, рядом с ними друзья и выпивку сегодня покупает кто-то другой. Такие вечера выпадают редко, поэтому Джерард научился ценить их. Да и Адам ему нравится. Он — один из лучших охотников, которых встречал Джерард, а его знания фольклора, мифов и легенд можно сравнить с энциклопедией. Адам выглядит таким же, как всегда, его голос окрашен в цвета старой кожи и бурбона из Кентукки, а глаза на обветренном и мрачноватом лице чуть западают. Минуту спустя Адам возвращается и шумно ставит два стакана виски перед Джерардом и Майки, который глубоко погрузился в разговор с Сарой. — Спасибо, — от чистого сердца говорит Джерард, чуть наклоняет стакан в сторону Адама и выпивает всё содержимое залпом. Виски прогревает его насквозь, и по венам начинают струиться мёд и огни светлячков. Адам отвечает ему кивком, берёт свой стакан и лениво покачивает им, пока виски чуть не выливается на стол. — Так что занесло тебя так далеко на запад, мальчик из Джерси? Джерард одаривает его долгим взглядом, приподняв бровь. — Адам, мы с тобой оба не идиоты. Ты прекрасно знаешь, что мы здесь делаем. В ответ на это Адам посмеивается и продолжает: — Ладно. Прости. Но я серьёзно: ты вправду думаешь, что тут что-то происходит? Джерард медлит с ответом, задумчиво смотря на дно своего стакана и водя пальцем по его кромке. — Да, — наконец произносит он. — Да, думаю, происходит. Рэй — ну, ты знаешь, Торо — тоже так считает; он давно уже слышит о всяких странностях вокруг. Мы ездили к Пророку, и даже он думает, что здесь что-то не так. Адам фыркает от смеха. — Серьёзно? Ты поехал к Гейбу? Добровольно? Может, тебя связали и запихнули в багажник чьей-то машины, а? — Это было важно, — чуть свысока отвечает Джерард, пытаясь выразить всё презрение к Пророку взглядом, который Майки как-то умудрился унаследовать от матери, хотя та даже не была его кровной родственницей. — Иногда нужно просто подобрать сопли и сделать то, что нужно сделать. Да и Майки заставил меня… — добавляет он и упрямо смотрит в стол так, будто пытается оставить на нём подпалины одной силой мысли. — А, ну теперь это больше похоже на правду, — говорит Адам и ухмыляется, откидываясь на спинку стула. — И что соизволил сообщить Гейб? Джерард закатывает глаза. — Какую-то чушь о большом страшном волке или что-то типа того. Не очень помогло, но он сказал нам, что стоит поехать в Орлеан. Адам слегка хмурится. — Точно? Я вообще не слышал, чтобы там что-то случалось. А ты? — Да та же херня. Я не до конца уверен, что он сказал правду и не решил над нами поиздеваться, но… — он пожимает плечами. — Это сейчас всё, что у нас есть. Я думаю, стоит проверить. *~*~*~*~* Как и обычно, Джерарда разносит с выпивки, музыки и смеха, витающих в воздухе, поэтому следующим утром он просыпается с мерзким похмельем. — Господи, ну наконец-то Спящая Красавица встала, — ворчит Майки. Он уже оделся, натянул ботинки и теперь сидит, изучая большую карту перед собой. — Сколько времени? — хрипит Джерард, заслоняя глаза от смертельных лучей солнца, просачивающихся в комнату. Во рту у него вкус такой, как если бы кто-то там сдох, а голова болит так дико, будто в неё всю ночь усиленно вбивали деревянный кол. — Слишком, блять, поздно, — отвечает Майки, складывая карту. — Сегодня мы проведём в дороге шесть часов, я хочу добраться до Картеджа к ночи. Вставай. Джерард медленно стягивает с себя одеяло, пытаясь по минимуму поворачивать голову, чтобы воображаемый кол не застрял глубже в мозге — в мягком, как губка, мозге, который скоро уже вытечет у него из ушей. — Где этот сраный Картедж? — Возле Филли. — Тогда почему мы не можем проехать через Филли? — В Картедже мотели дешевле. Мы доберёмся туда вечером, снимем комнату… найдём бар, будешь лечиться тем, от чего страдаешь. Джерард ворчит. С этим не поспоришь. — Ладно. Дай мне десять минут. Он вылезает из кровати, зевает так широко, что его челюсть щёлкает, и плетётся в ванную, проклиная по пути солнце и закрывая глаза руками. *~*~*~*~* Выехав на I-40*, братья ускоряются, и мили, оставшиеся до Картеджа, быстро исчезают. Первые несколько часов за рулём сидит Майки, а когда они достигают Миссисипи, его сменяет Джерард. Сегодня снова палит солнце, лёгкий туман от жары стелется над асфальтом, а в салоне машины душно, как в печке. Майки лениво обмахивает себя картой и ебётся с кондиционером, который не поддаётся на его уговоры выпустить нечто позначительнее, чем незаметный порыв холодного воздуха. Джерард думает, что сегодня день Led Zeppelin, опускает стекло и делает звук громче, когда тягучая, сексуальная бас-партия «Dazed And Confused» начинает литься из динамиков. Ветер треплет волосы Джерарда, и он жмёт на газ. К тому времени как они приезжают в Картедж, жара начинает понемногу спадать. Город небольшой, поэтому братья выбирают мотель, который не выглядит как клоповник, и бар, который кажется самым дешёвым. Вечер проходит поразительно спокойно. Джерард спит крепко, и лишь один раз его одолевает старый добрый кошмар про вампиров; когда он просыпается посреди ночи, оттого что во сне ему в горло вонзают клыки, то видит Майки, который лежит, закинув руки за голову, и смотрит в потолок. Тот же Майки снова будит его в несусветную рань, больно пихая в рёбра и сдёргивая одеяло. — Подъём, — говорит он. — Проснись и пой, придурок, мы едем в Луизиану! Джерард стонет и сворачивается клубком, надеясь, что Майки не начнёт снова пихаться. Или, господи прости, щекотать его. — Я тебя ненавижу, — говорит он голосом, заглушенным тонкой подушкой. — Я принёс тебе кофе. Джерард садится на кровати. — Хотя, — произносит он лукаво, — я готов пересмотреть это утверждение. Майки в последний раз пробегается взглядом по картам Рэя, пока Джерард заливает в себя кофе и натягивает ботинки, после чего они снова отправляются в путь. *~*~*~*~* На закате они наконец-то пересекают границу штата, врываясь в Луизиану с визгом шин по асфальту. Майки, который после обеда уселся на переднее сиденье, бросает Джерарду кривую улыбку. — Эй, — зовёт он. — Мы уже приехали? Джерард усмехается. — Ещё разок: сколько тебе лет? В ответ на это Майки показывает язык. Он сегодня какой-то необычно тихий, несмотря на то что никогда особо не говорит: он просто сидит, выбирает музыку, потом, прищурившись и нахмурив брови, смотрит на дорогу через переднее стекло, но взгляд его при этом ничего не выражает. — Да ты сегодня такой болтливый, — подмечает Джерард, не осуждая, а констатируя факт. — Слушаю, — говорит ему брат. — Ну, не… Ты знаешь, о чём я. Просто смотрю, можно ли тут за что-то зацепиться. — Да? — Джерард смотрит на него, приподняв бровь. — Ты что-то слышал? Майки издаёт странный звук, который можно расценить как вздох, а можно — как не совсем искренний смешок. — Ни единого грёбаного звука. Не знаю, хорошо это или нет. Они едут в сторону Батон-Руж, а потом, добравшись до его пригорода, делают остановку, ради того чтобы заскочить в их любимое местечко. «Чёрный Пёс» — дерьмовый бар-притон, который обслуживает в основном охотников; там дешёвое пиво и постоянные потасовки, которые всегда кончаются тем, что кого-то на носилках увозят в ближайший травмпункт. Чисто теоретически цель этой остановки в том, чтобы узнать какие-нибудь любопытные слухи и сплетни по делу. На практике же они заскочили потому, что Джерард близок к стадии, в которой без проблем убьёт кого-нибудь за выпивку. Разумеется, Майки об этом знает, но почти не шутит по этому поводу, за что Джерард ему благодарен. Братья выходят из машины и пересекают парковку, направляясь в бар, пока лучи вечернего солнца цвета мёда легко целуют их лица. Оказавшись внутри, Джерард идёт прямо к барменше, красноволосой девушке, у которой на лице крайне пофигистичное выражение и россыпь пирсинга. Майки же лениво следует за братом, попутно выискивая знакомые лица. — Пиво, пожалуйста, — произносит Джерард с самой очаровательной улыбкой, которую только может изобразить. Девушка неуклюже достаёт из холодильника бутылку, после чего Джерард вываливает на стойку горсть монет. Майки садится рядом с ним и получает от брата вопросительный взгляд с вечно поднятой бровью. — Мы тут кого-то знаем? — спрашивает Джерард. Майки пожимает плечами. — Знаем, но не особо хорошо, — отвечает он. Джерард знает, что это правильно — он пытается держать число охотников, с которыми их часто видят, на минимуме. Просто так безопаснее — во всяком случае, для Майки. — Ну, сейчас мы здесь, — начинает Уэй-старший, делает долгий глоток пива и одобрительно причмокивает губами. — Так что можем остаться и выпить. Майки закатывает глаза, усмехается и наклоняется вперёд, чтобы заглянуть в лицо угрюмой барменше. Тут Джерарда кто-то трогает за плечо, он оборачивается и видит низкого темноволосого и необычайно симпатичного парня. Его кожа покрыта татуировками — рисунки на шее, пальцах и руках, извиваясь, лезут под его футболку, — и он улыбается так, будто владеет каким-то тайным знанием. Он кажется отчасти знакомым, но так случается со многими людьми, которых Джерард встречает — это побочный эффект его охотничьего образа жизни. В конце концов ты уже перестаёшь запоминать лица тех, кого видишь, и они все сливаются в одно. — Прости, — говорит ему Джерард, неловко улыбаясь. — Мы знакомы? Улыбка незнакомца становится шире и выглядит ещё неприятнее, но вместе с тем почему-то не теряет своей привлекательности. Джерарду дико и безудержно хочется стереть это дурацкое выражение с его лица. — Мы уже встречались, — говорит этот возможно-чужак. От него несёт пивом и чем-то ещё, но у Джерарда пока не получается понять, чем. — Хотя, эх… — он оглядывает парня от макушки до пят; его взгляд чуть расфокусирован, но вместе с тем искрится весельем. — Должен сказать, я немного расстроен тем, что ты не помнишь. После этой фразы лицо незнакомца принимает ещё более самодовольное выражение, оно теперь так и светится. Внезапно всё встаёт на свои места. Джерард уже видел это лицо, и в прошлый раз он точно так же хотел стереть с него эту ухмылку. Вообще-то, он абсолютно уверен в том, что спустя десять секунд после появления этой мысли он утащил парня — конкретно этого парня — в туалет такого же клоповника, как этот, и не замедлил упасть перед ним на колени, чтобы отсосать. — Итака, — мягко отвечает Джерард, но мысленно проклинает всех известных богов в этой вселенной за такой кошмарный поворот событий. Вот именно поэтому он так старается трахаться с теми, кого с вероятностью почти сто процентов никогда больше не увидит, и именно поэтому никогда не путается с другими охотниками. Ну, после Берта он так не делает, но всё равно — меньше заморочек, больше прямоты. Это значит, что нет никаких неловких и неуместных приглашений встретиться как-нибудь ещё разок и выпить. Выработанная система ещё ни разу не подводила Джерарда (сегодняшний раз был первым), смысл был в том, чтобы его пассии на одну ночь больше никогда не появлялись в его жизни. Странно, что этот парень, самый обычный парень — гражданский — появился сейчас именно в пристанище охотников из всех возможных мест. Карма, конечно, сука, но Джерард всегда предпочитал именно её, а не дурацкие совпадения. Карма хотя бы предсказуема. Но выбора не остаётся, поэтому Джерард возвращается к своей любимой тактике: делать вид, что всё идёт по плану. — Штат Нью-Йорк. Я помню. Меня зовут Джерард. — Фрэнк. Приятно встретиться снова, Джерард. Что-то в том, как он перекатывает на языке имя Джерарда, немного раздражает. Джерард буквально на секунду хмурится, и у него не получается это скрыть. — Мне тоже, — отвечает он, не имея на самом деле это в виду. И как он должен теперь стряхнуть с себя этого парня жёстко, но при этом ненавязчиво и не очень грубо? Рядом сидит его брат, и Джерард не слышит, но чувствует, как он в этот момент фыркает от нелепости ситуации. — Что ж, Джерард, — протяжно отвечает Фрэнк, наклоняясь вперёд и улыбаясь ещё шире. — Я только что собирался выйти покурить... Соизволишь присоединиться? Джерард мысленно стонет. Вот именно этого он и боялся. Ну, по крайней мере, он не первым об этом теперь заговорит. — Приятель, — начинает он. — Слушай, я... польщён, но... Но я не ищу сейчас никого, понимаешь? Фрэнк фыркает, в полутьме помещения видно, как на его лице всё ещё поблескивает лукавая усмешка. — Успокойся, чувак, — говорит он. — Я не приглашаю тебя потанцевать вместе на выпускном, я просто предложил покурить. Увидимся, Джерард. Фрэнк разворачивается и неспешно удаляется, всё так же странно и широко улыбаясь. Джерарду невольно становится легче, но он не может перестать пялиться на зад Фрэнка. Чёрт. Почему не все его пассии на одну пьяную ночь такие привлекательные? У нетрезвого Джерарда не всегда проявляется хороший вкус. — Заткнись, — говорит он со всем достоинством, которое только может в себе найти. Майки уже неприкрыто хихикает в свою кружку пива. — То, что тебе не нравится секс... — Он мерзкий, — невозмутимо отвечает ему брат. — И от него много грязи. В чём смысл? Джерард не обращает внимания. — ...Не означает, что это не абсолютно нормальная, естественная, взрослая... вещь, — заканчивает он гордо. — Мерзко, — с чувством повторяет Майки. — Выпьем ещё? А тут уже ухмыляется Джерард. В баре тепло, воздух трещит от музыки, играющей из автомата в углу, и уже скоро Джерард понимает, что пытается пробраться через массу горячих тел к задней двери. К тому моменту Майки глубоко погружается в обсуждение «Звёздных Войн» с девушкой за стойкой, поэтому Джерард делает вывод, что его отсутствие никому не навредит. Ему нужен свежий воздух и сигареты. Задний двор почти пуст в отличие от самого бара; Джерард опирается спиной о грубую кирпичную стену, прохладный ночной воздух целует его щёки. Над головой — чернильно-синее небо, усеянное звёздами. Джерард закуривает, выдыхая в темноту бледное облачко дыма. В голове пусто, ему хорошо и тепло. — Надо уже перестать так встречаться, — раздаётся голос со стороны двери, Джерард поворачивается на звук и видит помятого и раскрасневшегося Фрэнка. Его язык слегка заплетается, он двигается так плавно и легко, что это завораживает. Джерард посмеивается себе под нос. — Я не смогу от тебя избавиться, да? — спрашивает он. — Нет. Огоньку не найдётся? — М? О, да, сейчас. Фрэнк наклоняется ближе к Джерарду; рукава его рубашки закатаны до локтей, сигарета болтается между пальцев. Джерард тянется в карман за своей «Zippo». Его взгляд падает на худые, почти не накачанные, татуированные руки Фрэнка; там есть на что посмотреть: кровь, монстры и… Джерард замирает на месте, когда один из рисунков внезапно попадает в поле его зрения со звуком, похожим на спускание курка. Это грубое чёрное кольцо, напополам разделённое диагональным росчерком*. Воздух застревает в лёгких Джерарда, его пульс начинает стучать в ушах, как военные барабаны. Фрэнк хмурится. — Джерард, эй. Что случилось? Джерард выбрасывает руку вперёд и сжимает пальцы на запястье Фрэнка, который инстинктивно подаётся назад, но Джерард слишком быстрый, а его хватка слишком крепкая. Он недоверчиво заглядывает Фрэнку в лицо. — Ты был с Leathermouth? — на выдохе спрашивает он. Все знают, что случилось с Leathermouth, они стали страшной, но поучительной сказкой для других охотников. Leathermouth сжигали всё, к чему прикасались. Это знает каждый. Даже сейчас уже несуществующую команду окружают разные слухи, как стервятники, до сих пор проносится шёпот — именно шёпот, громко об этом никто не говорит — о том, что Leathermouth были чем-то иным, новой породой охотников, которые не просто убивали. Они были безжалостными и неуправляемыми охотниками, теми, кто причинял боль. К чести Фрэнка, он почти не выдал своего удивления на реакцию Джерарда, только отрывисто вздохнул. — Да, — резко ответил он. Его глаза потемнели, он выдернул руку из пальцев Джерарда. — Был. Нельзя было не заметить, что это последняя тема, на которую Фрэнк хочет говорить, но Джерарду плевать. — Но я думал… Да мы все думали, что выживших не было. — Ну что ж, вы все ошиблись, не так ли? — грубо говорит Фрэнк, рывком опуская рукав вниз, чтобы прикрыть тату. Он злится: брови сведены к переносице, а рот сжался в тонкую линию. — Да, я был с Leathermouth. Leathermouth были моей ёбаной командой. Из-за меня всех убили. Всех до единого, кроме меня самого. Теперь доволен? Джерард в шоке. Фрэнк. Охотник. Ну разумеется, он охотник. Причём не просто охотник, а одна из ключевых фигур самой опасной банды в Америке. Джерард думает о том времени, которое провёл в компании Фрэнка, и у него перед глазами пролетает вся жизнь. Он мог умереть. Он уже, пожалуй, должен был умереть около десяти раз за это время. Репутация Leathermouth шла впереди них: дотронься до них хоть кончиком пальца — и рано или поздно ты умрёшь. Если бы Джерард не был в дерьмо, когда впервые увидел Фрэнка в том дурацком клоповнике, он бы заметил его татуировку и бежал прочь сломя ноги. Блять, блять, блять. — Прости, — наконец находит какие-то слова Джерард. — Потерять так свою команду… чёрт. Я не могу представить… — он не может говорить дальше, потому что пытается представить, как это: продолжать дело без Майки за спиной. Он качает головой. Взгляд Фрэнка тяжёлый, и не в первый раз Джерард хочет, чтобы он сам пару минут назад просто не открывал свой ебучий рот. — Не надо, — отвечает Фрэнк, отворачиваясь и снова закуривая. — Я был виноват. Джерард знает: это намёк на то, что ему стоит уйти, но не может сдвинуться. Он в восторге и ужасе одновременно. Да, Leathermouth плохо кончили, но они всё же были легендарными. Они делали то, что делали; пока всё не покатилось к чертям, они были хороши. Нет, они были лучшими. — Я так понимаю, ты тоже едешь в Новый Орлеан? — говорит он, стараясь не слишком явно пялиться на обожжённые руки Фрэнка. С новой информацией ожоги приобрели историю и смысл. Фрэнк пожимает плечами, всё ещё не глядя на собеседника. — Да. Наверное. Джерард более чем в недоумении от такого наплевательского отношения. Это ведь важно. Он не может понять, почему Фрэнк ведёт себя так, будто собирается потусить ещё ночь в баре или посмотреть футбол по ящику. — Мы с братом едем на юг, — продолжает Джерард, толком не зная, зачем это делает. — Можем тебя подвезти. Ему кажется вполне логичным предположить, что Фрэнк сейчас работает один. Они тут уже долго стоят, кто-то пришёл бы проверить его. Джерард жалеет о своём предложении в тот же миг, как слова слетают с его языка — что скажет на это Майки? — но Фрэнк уже смотрит на него с едва прикрытым презрением. — Нет, спасибо, — холодно отвечает он. — Мне не нужны твои ёбаные подачки. И с этими словами он тушит наполовину выкуренную сигарету носком ботинка и заходит внутрь. Джерард упирается спиной в стену; его сердце колотится так, будто он только что чуть не умер. Господи. Он невероятно рад тому, что после такого хотя бы может дышать, а по сравнению с этим отказ Фрэнка от его предложения — просто ерунда.