Сказание о чае. Архив

Над Лихолесьем бушевала гроза. Время от времени ярко вспыхивающие в окне молнии освещали ее последствия: дорогу размыло дождем настолько, что ехать куда-либо казалось невозможным, да и самого пути не было видно из-за густой пелены дождя. А потому в такую непогоду даже небольшая комната казалась уютным местом. Смотритель оружейных Аурлим отвлекся от созерцания сизых далей и вернулся обратно к столу, вздохнул. — Как же приятно наблюдать за разбушевавшейся стихией… — И из-за этой стихии мы сидим здесь. А так, глядишь, уже на полпути бы были, — его брат-близнец Аургайл, бывший по совместительству главным библиотекарем дворца, подкинул еще одну охапку дров в камин, и вспышка алого пламени на секунду ярко осветила комнату. — Ты прав, — вздохнул Аурлим, — Застряли мы. И делать нечего. Хоть бы выпивки бы хорошей сейчас… Аургайл подвинул стул ближе к круглому столу, сел напротив брата. — Не отказался бы, — согласился он, — Вот только вина нам не дали: Королю, видишь ли, оно нужнее. А в окрестных странах подходящего вина и не сыщешь, разве что до Лориэна доберемся — там наверняка добротное. — Там нам, пожалуй, не до него будет, — задумчиво проговорил смотритель. Из соседней комнаты послышались шаги — обернувшись, братья увидели рыжего капитана королевской стражи. Таурион, нахмурившись, с некоторой тоской поглядел в окно. За стеклом, сплошь залитым водной пеленой, с трудом угадывались привычные очертания леса и дороги, и то потому, что эльф хорошо знал эту картинку. Прочее же размывалось, сливаясь в однотонную серо-бурую кашу. Повернув голову к близнецам, он со вздохом подошел к ним и сел за стол. Скучное молчание затягивалось и нечем было развести его. Всё вино нынче было упрятано так, что проще было достать его в иных землях, чем в королевском дворце. Таурион понимал, почему, но легче от этого не становилось. Потом вдруг сверкнула ещё одна, особо яркая молния, раздался оглушающий гром, и за ним, нежданно-негаданно, стук в дверь. — Кто там? — прокричал начальник стражи, — Кого принесло? Мы заняты! Дверь, однако, со скрипом растворилась, игнорируя его слова, и в комнату вошел некто в насквозь мокром белом плаще. Но внимание Тауриона притянули две поблёскивающие пузатые бутылки в его руках. — Вот, стащил из погребов, — отдышавшись сообщил незнакомец, ставя оба сокровища на стол, — а распить не с кем. Плащ был тотчас аккуратно перекинут через спинку стула, стоящего рядом с камином, и нежданный гость улыбнулся присутствующим. Им оказался светловолосый эльф: крой одежды говорил о его принадлежности к их народу, и, хотя никто из присутствующих не видел его раньше, он несомненно был обитателем дворца. — Меня зовут Адертад, — ответил эльф на невысказанный вопрос, — Так не составите мне компанию? — Да, конечно, почему бы и нет, — ответил Таурион, изо всех сил пытаясь скрыть радость, — Садись, сейчас принесу кружки. Аургайл с удивлением и любопытством взглянул на вошедшего, сразу приметив в его руках пару бутылок. Вино? Вот так везение! — Адертад, значит? — проговорил он, — Я — Аургайл. А это Аурлим, мой брат. — Я — Таурион! — крикнул капитан стражи из соседней комнаты, — Хотя ты уже наверное меня знаешь. Меня тут все знают после той дурацкой истории с гномами. Он достал из тумбы четыре кружки. Чуть вздохнул, вытряхнул из них пожухлый листик, и, вернувшись к ребятам, со звоном поставил посуду на стол. — Слушай, да ты как с неба свалился — только мы, значит, втроем думаем о том, что неплохо бы выпить, а ты тут как тут, — радостно обратился к гостю Аурлим. — Удачное, однако, совпадение, — поддакнул Аургайл и подвинул к себе принесенную Таурионом кружку, — Кто разольет? Адертад поправил мокрые волосы и с довольной улыбкой сел на подвинутый к нему стул. — Раз я принес, верно, мне и разливать, — утвердил он, открывая первую бутылку. Густая жидкость цвета темной вишни с приятным бульканьем полилась в кружки, расточая вокруг великолепный аромат. Таурион во все глаза уставился на посверкивающую поверхность жидкости, а затем — на пальцы Адертада. Ему ведь не показалось? Гость и правда с легкостью выдернул пробку двумя пальцами? Обычно для этого использовался штопор… Впрочем, душистый аромат вина заставлял забыть о подобных мелочах. Капитан стражи, знавший толк в алкоголе, по одному лишь запаху понял, что перед ним уникальное произведение винодельческого искусства. И ему не терпелось попробовать его на вкус. Когда все четыре кружки наполнились доверху, Адертад хитро оглядел всех собравшихся и поднял свою вверх. — Ну что, за нас? Аурлим с наслаждением вдохнул ароматный запах. Судя по нему, вино было знатное, многолетней выдержки, а цвет отливал необычным золотистым оттенком. — Да, за нас! — воскликнул он, — За Лихолесье! Аургайл первым осушил свою кружку и с грохотом опустил обратно на стол. В его взоре плескалось искреннее восхищение. — Великолепно! Оно столь же прекрасно, как юная дева, исполняющая свой танец на освещенной лучами восходящего солнца опушке! Утренний свет золотит ее волосы, а смех рассыпается серебром, пьяня сердца тех, кто посмел хоть раз взглянуть на нее… — на этом красноречие Аургайла закончилось, и эльф удовлетворенно откинулся на спинку стула. Таурион прыснул и быстро поставил кружку на стол, так и не успев пригубить вина. — Ну ты загнул, — фыркнул он, — Видать, совсем в своих архивах запылился. Ты, конечно, философ, но чтобы так разойтись с одной кружки… Даже за тобой не припомню такого. Впрочем, коли уж вино столь прекрасно, пожалуй и мне следует оценить его вкус. Эльф снова торжественно поднял кружку, поднес её к губам, с интересом попробовал. И тут же осушил всю целиком, даже не успев понять, как именно это произошло. Глаза Тауриона округлились и засияли, и широкая улыбка украсила недавно хмурое лицо. — Надо же! — воскликнул он восхищенно, — А философ-то прав, — Адертад, — просительно проговорил эльф, — Будь другом, налей ещё кружечку. — Сам себе и наливай, — фыркнул гость, — Слуг тут не видно, вроде. Он поднял голову вверх и его лицо, наконец, стало возможным рассмотреть. В алых отсветах огня оно казалось точеным, точно у статуи, вырезанной из какого-нибудь удивительного камня, но общую мраморность облика нарушали необыкновенно живые глаза: серые как лед, с непонятным блеском в темной глубине. Да и мягкий поток золотых волос вовсе не напоминал камня, скорее — пламя. Таурион взглянул с легкой завистью: обладай он подобной красотой, уж наверняка б не маялся столько лет в одиночестве… С укоряющим вздохом он поднял открытую бутылку и вновь наполнил свою чашку. — Насчет вина я всегда прав, — довольно ответил Аургайл, взял у него бутылку и налил себе, тут же опустошив. С наслаждением выдохнул, затем, не выпуская бутылки из рук, налил еще и опять же выпил почти залпом. — Философ-то, конечно, из тебя хороший, — покачал головой Аурлим, — Но при случае ты и больше нас обоих выпить можешь. Дай-ка и мне бутыль, нечего тут жадничать. Аургайл, икнув, удивленно посмотрел на брата: — Это я-то жадничаю? Я-то? Да я последнее другу могу отдать! — с этими словами он со стуком поставил бутылку перед Аурлимом. Тот удовлетворенно взял бутыль, но из нее в чашку вылилось лишь несколько капель. — Как, уже выпили? — лихолесец обвел взглядом стол, на котором стояла еще одна бутылка, — То есть эта — последняя? А мы даже еще разойтись толком не успели… Адертад неспешно допил остатки вина из своей кружки, поставил её на стол. — Не последняя, — с улыбкой ответил он, — Кто тут самый сильный? Вот ты, Таурион, пошли, поможешь ящик притащить. Рыжий эльф вздрогнул от внезапного обращения, но тут же подскочил, вылез из-за стола. — Да за таким вином хоть на край Арды! — с воодушевлением произнес он, торопясь последовать за гостем. В коридоре, недалеко от двери, стояло два больших деревянных ящика. В них плотненькими блестящими рядами темнели бутылки. Таурион даже не сразу понял, что стоит с открытым ртом, с нежностью глядя на сокровища. Гость, однако, уже успел подхватить одно из них. — Держи с той стороны, — велел он. Капитан стражи послушно взялся за указанный угол и поволок выпивку в комнату. Ящик поставили прямо на пол, сразу достав из него на стол пару бутылей. Через некоторое время он уже опустел наполовину, а затем еще немного. Комната наполнилась веселым гомоном, а стол — опустевшими бутылками. Настроение Аурлима словно взлетело до небес — он был готов хоть сейчас в пляс пуститься, но разойтись в столь тесной комнате было невозможно. Он с некой досадой поставил на стол недопитую кружку и громко заявил Тауриону и Аургайлу, как раз обсуждавшим что-то о Тинголе: — А вот взять и Трандуила — хороший ведь король. Но в плане вина да цацок с ним дела лучше не иметь. Вон, даже вина хорошего себе пригреб, и на пиры не наливает. — И не говори, — поддакнул ему Аургайл, — По мне так, все по-честному должно быть. — А кто же сейчас будет про это вспоминать? Если есть где возможность схитрить, то тут никто свой шанс не упустит, — Аурлим немного помолчал, но потом его лицо вдруг просветлело. — А вот вспомнилась мне тут одна байка, как раз в тему. Аургайл с интересом посмотрел на брата. — О, рассказывай! — и похвастался Адертаду: — Он у нас много всяких историй знает, и даже больше. Аурлим откашлялся, глотнул вина, обвел собравшихся взглядом. — Ну, слушайте тогда. Короче история такая, что собрался значится, однажды Саурон на Галадриэль жениться. Пошли они к Митрандиру и говорят — пожени нас, выходит, будь другом. Ну маг понимает, что делать нечего, хотят — значит надо. Но стоит, мнется: странная свадьба выходит, да и молвы не оберешься. И тут как раз пришла ему в голову мысль, как из дела то выгоду извлечь. Посмотрел он на них, ну и говорит: — Ладно, раз такое дело, перед Эру и Айнур объявляю вас мужем и женой. А теперь обменяйтесь Кольцами. Адертад резко поставил на стол свою, наконец опустевшую, кружку. — Хорошие у тебя байки, — заявил он с некой непонятной усмешкой, — правда, я прежде не слыхал, чтобы во дворце лишний раз Врага поминали. Тем более в такое время, как сейчас. Таурион погрустнел. Действительно, последние новости никак не назовешь хорошими. — Да, ребятки, давайте уж лишний раз не будем про эту дрянь вспоминать — что зря вечер портить? — задумчиво проговорил он, — Не знаю как вам, а мне все эти кольца уже поперек горла. Давайте лучше что-нибудь хорошее обсудим. Вот тебе, Адертад, каким чудом удалось такое сокровище добыть? — Известно дело, — усмехнулся гость, — достал ключи в винодельне, да и слазил, покуда не видел никто. — А вот можно поподробнее про этот момент — как это ты так их достал? — А вот это, друзья мои, — эльф выдержал драматическую паузу и поднял руку в пафосном жесте, — Моя особенная ключедобывательная магия, — он округлил глаза и взмахнул руками. К большому удовольствию Тауриона именно в этот момент по небу пронесся очередной раскат грома, придавая ситуации драматическую окраску. Рыжий эльф хохотнул, переглянулся с близнецами. Аурлим рассмеялся, стукнув ладонью по столу. — А что это за магия такая? — с ироническим интересом уточнил Таурион. — Волшебная магия, — снова усмехнулся гость, — Да ладно, на самом деле я просто крайне умен. — Фьююю… — протянул капитан стражи, понимающе улыбаясь, — Да ты у нас и правда самый умный, с таким-то результатом, — он поднял в воздух в очередной раз наполненную кружку, — Выпьем, ребята, за особую магию нашего Умника! Аургайл широко улыбнулся. — А как же не выпить-то, я только за! — Хорошо все-таки, что есть такие, как Адертад, — Аурлим осушил свою кружку, — Без него мы сейчас не веселились бы тут, с отборным винишком короля. — И то верно, — кивнул Аургайл, — Без него, и без его ключедобывательной магии. Очередная бутылка была выпита, за ней тотчас последовала новая. Ящик с вином, однако, не торопился пустеть, что не могло не радовать лихолесцев. — А скажи-ка, Адертад, — пробормотал, немного запинаясь, Аурлим, — Раз ты у нас такой умный, может, знаешь, и как девку покрасивее добыть? Да так, чтобы влюбилась сразу? Адертад окинул компанию неким странным взглядом, в котором смешались в равных долях интерес, снисходительность и ещё нечто трудно определимое. Глаза его полыхнули огнем, впрочем как раз это Тауриону, вероятно, показалось в неверном освещении каминного пламени. — Способов знаю множество, — усмехнулся гость, — Впрочем, тут необходим индивидуальный подход к каждой, скажем, личности, — он загадочно улыбнулся, точно что-то вспоминая, постучал ногтем по пустой кружке и вновь наполнил её. Подобный полуответ Тауриона не удовлетворил вовсе, а поднятая тема заставила вновь подумать о Сарниэль. Он снова ощутил зависть и какую-то детскую обиду. Вспомнился вдруг её голос, и та самая фраза. Таурион с какой-то злостью осушил свою кружку, налил ещё, и ещё. — Есть, разумеется, некоторые общие законы, — усмехнулся Адертад, — Во многом здесь решают твоё личное обаяние и ум, а также, скажем, некоторые методы воздействия, единые для всех, — он замолк и отпил вина. Аурлим внимательно выслушал Адертада, но, судя по его растерянному виду, он ожидал совсем другого ответа. — Мда, ну и лекцию ты толкнул, — уныло проговорил Таурион, — Я б и на трезвую голову не понял половину. — Ну, а что, — усмехнулся Аургайл, развалившись на стуле, — Умник — он и вещи умные говорит, нам даже и не понять. — Но почему же тебя интересует этот вопрос? — вдруг спросил Адертад у Аурлима, — Неужели с такими интересными байками ты всё ещё не имеешь девушки? Тот чуть не подавился от неожиданности, — Нет, что ты, это я-то не имею девушки? — возмущенно переспросил он, — Да меня такая красотка ждет дома! Нет, ты не думай, у меня с этим без проблем. Я вот насчет него больше беспокоюсь, — Аурлим многозначительно глянул на Тауриона. — Красотка, говоришь, — протянул гость задумчиво, — И почему же личная жизнь твоего друга вызывает у тебя столь большие беспокойства? — Да заткнитесь вы все уже! — лицо капитана стражи вспыхнуло, он ударил кулаком по столу, — Аурлим, я тебя лично предупреждаю, скажешь ему хоть слово… Он вдруг ощутил на руке холодные твердые пальцы, и, дернувшись, наткнулся взглядом на лицо Адертада. — Тише, — приказал гость, и Таурион, обмякнув, безвольно плюхнулся на стул, сложив голову на руки. — Зачем? — обратился Адертад к близнецам, — Издеваться — весело, не спорю, но мне казалось, он ваш друг. Аурлим, чуть вздохнув, глянул на Тауриона. — Да я не издеваться хотел… А как лучше сделать. Вечно у меня все наоборот выходит, — он покосился на Адертада и тихо, почти шепотом произнес: — А что, ему его драгоценная Сарниэль отказала. Не лежит, говорит, сердце, и всё тут. Но это, конечно, мгновенно долетело до острого слуха капитана стражи и он, до этого безвольно сидевший на стуле, вдруг вскинулся, резко встал, и, подойдя к Аурлиму, от души врезал ему по лбу. Смотритель от неожиданности выронил из рук пустую кружку, та покатилась по столу, но в тот же миг лихолесцы уже успели сцепиться и грохнуться на пол, пуская в ход кулаки, локти и зубы. Аургайл в панике вскочил со своего места. — Эй, прекратите! Слышите меня? Адертад наблюдал за всем с некоторым брезгливым интересом. — Неправильно делаешь, — усмехнулся он в ответ на робкие попытки Аургайла утихомирить дерущихся, — Смотри, как надо! Он метнулся к лихолесцам, в два счета растащил их друг от друга, и, схватив за шкирку, как котят, основательно потряс в воздухе. Таурион беспомощно болтался, не доставая ногами до пола. — Отпусти меня, — наконец попросил он хрипло, и тут же кубарем полетел на пол. — Кажется, выпивки на сегодня достаточно, — усмехнулся Адертад, ставя на землю и Аурлима, — По крайней мере, если вы решили устроить пьяный дебош, я верну оставшееся в погреб. — Н-нет, мы… — невнятно пробормотал Таурион, всё так же сидя на полу и вдруг разрыдался. — С-Сарниэль, она отказала мне, — вздрагивая, поведал он, — А без неё хоть на Запад уплывай, — Все… Эльфы, как эльфы, — капитан стражи утер слёзы рукавом, — А я один… неприкаянный…, а эти двое знают… и издеваются ещё! Если любовь такая, я не хочу любить! — крикнул эльф наконец. На лице Адертада появилось выражение полнейшего сочувствия и понимания. Подойдя ближе, он принялся поднимать капитана стражи с пола и усаживать за стол, даже не обращая внимания на попытки того вытереть сопли о его одежду. — Да, не повезло тебе, — с пониманием сказал эльф, подливая ещё вина в кружку Тауриона, — Ты ведь ничем других не хуже, не заслужил такого! Аурлим, чуть пошатываясь, добрел до своего стула и плюхнулся на него. Подтер рукавом кровоточащую ссадину на лице и вздохнул, постепенно остывая и успокаиваясь. Подошедший Аургайл поставил перед братом кружку и до краев наполнил ее вином. — На вот… Выпей. Аурлим молча схватил кружку и медленными глотками осушил ее всю. Встряхнулся, глянул на рыдающего в рубашку Адертада Тауриона, выдохнул еще раз. Вот ведь довел… Но ничего, даже лучше, проплачется, и полегчает ему. А то вон все ходит, вспоминает — и по ночам порой не спит от любви такой. Адертад, тем временем, негромко говорил вслух нечто утешительное: — Я думаю, что если ты проявишь немного терпения, она сама всё поймёт и вернется к тебе, — заверил он эльфа, завершая этим свою успокаивающую речь. Несчастная жертва любовных терзаний всхлипнула в последний раз и, вытирая слезы рукавом, уселась на стул рядом. — Спасибо, Умник, — от души поблагодарил Таурион, всё ещё пошмыгивая носом, — Ты прямо всё понимаешь, даже на душе полегчало… Адертад ограничился одной относительно дружелюбной улыбкой. Впрочем, в неясном свете камина вряд ли кто-то мог признать в ней болезненный оскал, характеризующий его настоящие чувства. Дождь, тем временем, начинал утихать. Эльфы давно помирились между собой и почти прикончили первый ящик. Аурлим, метнувшийся из печально-скверного настроения в веселое, теперь вовсю смеялся, раздавая шуточки направо и налево. За уже несчетными выпитыми кружками вина ссора казалась странно далекой и незначительной. И сколько они уже сидят вот так — вчетвером с Адертадом, было неясно. А уж еще менее важным было то, откуда они его знают. Ничто не предвещало беды, пока Тауриону не пришла в голову одна интересная мысль. — Послушайте! — воскликнул он вдруг с широкой улыбкой, — А что это наш Умник-то всё молчит? Давай, расскажи тоже что-нибудь! — Да, точно, пусть расскажет! — воскликнул Аурлим, стукнув кружкой по столу, — Скажи… ээ… А, вот, ты кем хоть служишь-то во дворце? Чтоб нам можно было потом встретиться еще. Посидели бы, выпили вместе… — Точно-точно! — поддакнул Аургайл, — А мне, как эльфу разностороннему, было бы интересно узнать, чем ты еще помимо службы и гулянок занимаешься? Я вот, — заявил он, ткнув себя пальцем в грудь, — Готовить умею, да еще как. — А историй тоже всяких знаешь? — наобум выдал Аурлим, — И где это тебе так не свезло-то? — кивнул он на два замотанных пальца Адертада, которые заметил почему-то только сейчас. — И кстати, — вспомнил вдруг Аургайл, — У тебя на ближайшую неделю никаких планов нет особо? Просто, думаю, может тебе с нами в Лориэн поехать? Заодно и в дороге не скучно будет. Адертад задумчиво взглянул в окно поверх кружки. — И что же мне вам такого рассказать? — протянул он со странной интонацией, — Историй я знаю премного разных. Во дворце я — главный ювелир, в свободное от работы время кую — вот, уронил молот на пальцы, — он усмехнулся, — А поехать в Лориэн? Почему бы и нет. — Надо же, — проговорил Таурион, — Я-то думал, что когда они начинают задавать вопросы, ответить на все сразу невозможно. Ну хорошо, с нами, значит, поедешь. Только вот я имел в виду всё-таки историю. Ты говоришь — много знаешь, расскажи хоть одну. Эльф откинулся на стуле, в очередной раз поправляя волосы, и, кажется, глубоко задумался. Дождь прекратился, но порывы холодного ветра заставляли окно дребезжать. Впрочем, камин давал комнате достаточно тепла и света, чтобы компания не мерзла. — Пожалуй, я знаю слишком много историй, — выговорил наконец Адертад, — Но, почему-то, не могу припомнить среди них ни одной весёлой. — Не, ну грустных мне не надо, — протянул Таурион, — И без того вокруг достаточно печалей. Вот мы сегодня здесь веселимся, а время-то наше к концу подходит, — вздохнул он вдруг, — Наша единственная надежда канула во тьму и Средиземье обречено… — эльф замолчал в расстроенных чувствах. Аургайл подлил себе и брату еще вина и согласно вздохнул: — И не напоминай. Может, мы вообще вот так вчетвером последний раз сидим… — Всякое время приходит к концу, — произнес Адертад безо всякого выражения, — И всякая история перестает быть весела, когда завершится. Так было, есть, и будет впредь. Но пока мы здесь, наши истории ещё длятся. И я расскажу вам… Все трое лихолесцев замолчали, слушая начавшего свою речь Адертада. На миг тот перевел дух, и стало слышно только, как трещат горящие поленья в камине. Потом, помолчав, эльф набрал в грудь воздуху и продолжил: — У меня прежде был учитель. Я научился у него всему, что умею, мы создавали удивительные вещи! Это была прекрасная история, пока я не разочаровался в нём. У меня однажды была женщина. Моя верная соратница. Она была ровней мне и мы знали друг другу цену. Это была удивительная история, пока она не покинула меня навсегда. У меня был друг! Мой ученик, я передал ему всё, что знал сам. Мы пили чай, изучали книги, обсуждали всё на свете! Это была веселая история, пока он не отвернулся от меня. Теперь я здесь, и все эти истории стали печальными. Но они от этого не стали хуже! Мы с вами здесь пьём вино и вспоминаем прошедшее, и это хорошо само по себе, просто потому что оно есть. И когда оно завершится, когда придёт время уходить, вы посмотрите на Средиземье и скажете — «Да, теперь это грустно, но хорошо, что оно было.» Так выпьем же за все истории этого мира — за всё, что когда-либо было и будет! Он поднял свою кружку и вслед за ним в едином порыве подняли остальные. — Надо же… Как завернул-то… — от нахлынувших эмоций впечатлительный Аургайл даже пару раз всхлипнул. — Хорошо сказано, друг, — произнес Таурион, украдкой протирая глаза. Он хотел сказать что-то ещё, но потом раздумал, и сделал глоток из своей кружки. Пряное, терпкое вино в очередной раз оказалось во рту, и эльф вдруг почувствовал, как стремительно тяжелеет его голова. Аурлим тепло глянул на Адертада. — Слушай… Уж я и не знаю, что бы мы без тебя делали, — он зевнул, прикрыв ладонью рот, — Так что позволь поблагодарить за столь уютный вечер в такой компании. — Именно, — кивнул Аургайл, поставив на стол пустую кружку, — Но не кажется ли вам, что время уже довольно позднее и пора заканчивать? — И правда, — согласно пробормотал Таурион, — Не знаю, как вы, а меня в сон тянет. Да и путь завтра предстоит неблизкий, надобно хорошо отдохнуть. *** Он сидел молча, наблюдая из-под полуопущенных век за тем, как собирают пустые бутылки и желают друг другу звездной ночи эльфы. План в который раз удался идеально — капитан стражи Лихолесья и его подчиненные приняли его, как своего лучшего друга. Он тихо хмыкнул, подавив вдруг всколыхнувшуюся горечь. И зачем только вспомнил? Впрочем, речь вышла неплохая. Кажется, впечатлительные лихолесцы даже прослезились. Так или иначе, теперь его присутствие на Совете не будет раскрыто до тех пор, пока он того не пожелает. Эти трое поручатся за него чем угодно хоть перед Олорином, хоть перед Артанис, хоть перед самим Эру. А ещё в одном эти смешные эльфы правы. Путь предстоит и правда неблизкий. Да и поработать придётся немало. Это значит, что телу пора дать отдых. Потянувшись рукой к камину, темный майа подтащил к себе высохший теплый плащ и закутался в него с ног до головы.