Сказание о чае. Архив

Принятие пищи после шести часов вечера может отрицательно сказаться на вашей форме.

Сэм бесцельно смотрел вперед — на видневшуюся в полумраке широкую спину майа. Каждый шаг его был, словно удар меча — четкий, стремительный, необратимый. А у хоббитов не было даже возможности понять, куда именно Майрон ведет их, они только спускались всё ниже и ниже. Оцепенение и ужас постепенно спадали, уступая место облегчению. Казалось, раз они живы, то самое плохое, что могло случиться, уже позади. Сэм глубоко выдохнул, оглянувшись на друга — Фродо выглядел теперь получше, чем некоторое время назад. Он шел, погрузившись в себя, и не словно бы не замечая дороги. Однако, когда по невзрачной лестнице они спустились глубже, чем обычно, бывший Хранитель встрепенулся, и огляделся тревожно: — Чувствуешь запах? — тихо спросил он. Сэм чувствовал. Верно, этаж являлся одним из самых низких, скорее, даже подземным — воздух здесь был спертым, душным и пропахшим неясным привкусом железа. Хоббит испуганно сглотнул, перебирая в голове все возможные варианты, боясь остановиться на том, что был очевиднее всех… Мрачный коридор с целыми рядами наглухо запертых железных дверей тянулся, словно бы в бесконечность, и в мигающем бледном свете он видел, что стены помещения потемнели не то от времени, ни то от копоти факелов — а на полу то здесь, то там, среди прочей грязи, темнеют следы от крупных бурых капель. В этот же миг за их спинами раздался протяжный вой, полный боли, в котором только чуткое ухо смогло бы уловить последние остатки человечности. Сэм вздрогнул, прикрыв ладонью рот, чтобы не вскрикнуть. Все нарастающая тревога достигла своего пика, сердце вновь панически заколотилось, а воздуху стало критически мало. Совершенно неосознанно в памяти вновь возникли белесые шрамы на теле мертвого эльфа… Нет, он понимает, им самим не должно ничего грозить… Он говорил — лишь покажет… Майа открыл одну из дверей, вошел и встал у стены. Застыл недвижной статуей. Запах паленого железа, бывший в коридоре не столь сильным, в закрытом помещении просто сбивал с ног, кружа голову. Сэм, тихо пискнув, вжался в ближний закопченный угол, во все глаза рассматривая то, на что глядеть себе сперва запретил настрого: там, в мрачной глубине комнаты, освещаемой редкими всполохами факелов, сновали орки вокруг маленького, скрюченного существа, чью внешность даже разобрать было нельзя — до того изуродовано было тело. Существо надрывно хрипело, срывая голос до предела, и нечленораздельные крики были отдаленно похожи на слова, но разобрать их было невозможно. Хоббит не помнил, в какой момент он потерял счет времени, и, закрыв глаза и уши руками, осел на пол, мысленно твердя, словно заклинание, лишь одно единственное желание: уйти отсюда, выбежать прочь, дальше, дальше, куда только донесут ноги, вдохнуть глоток незамутненного воздуха… Когда один последний крик, громче прочих, отразился от закопченных сводов и в наступившей тишине Майрон вышел прочь, Сэм выскочил за ним почти бегом. Теперь он не различал перед собой ничего, кроме темных пятен на полу, живо напоминавших о том, что он видел всего несколько минут назад. Помимо бешено стучавшего сердца, в голове эхом беспрестанно отдавались леденящие крики полуживого существа, и в такт им мелькали его собственные ноги, на которые он смотрел несколько отвлеченно. Где-то на середине лестницы, где запах крови сошел уже на нет, и воздух сделался чист, Майрон остановился, обернулся. — Теперь вы, надеюсь, меня поняли, — сказал он тихо и также холодно, как прежде, — Не делайте глупостей больше. Сэм кивнул. Яснее, пожалуй, было некуда. *** За ужином хоббиты сидели тихо, почти бесстрастно глядя на расставленные блюда и дрожащее пламя свеч. Ни одна вещь не цепляла внимание, а всепоглощающий ужас схлынул, оставив лишь ощущение пустоты и подавленности. Сэм, подперев локтем стол, задумчиво водил пальцем по позолоченному краю тарелки. Есть совершенно не хотелось, да и вряд ли сегодня уже захочется. Рядом Фродо со вздохом потянулся к стакану, но, сделав пару глотков, отставил его, поморщившись. Сэм вздохнул, заглянул в собственный стакан. Сок, кажется… Черничный, что ли. Впрочем, какая разница? Он не хочет пить. Краем глаза он заметил, что Майрон встает из-за стола, но вместо того чтобы позвать их за собой — молча выходит из зала. Сэм немного растерянно помотал головой, и увидел жутковатую улыбку Глашатая. — Вы идете со мной, — сказал тот, — Хозяин велел за вами присмотреть. Хоббит кивнул и встал из-за стола. Кажется, ему было уже всё равно. Снова коридоры, лестницы… На этот раз путь вел их куда-то в иную сторону от комнаты Майрона. Вслед за Глашатаем хоббиты приблизились к высокой, уходящей вверх двери — верно, за ней скрывался один из огромных парадных залов. — Всё, пришли, — объяснил слуга Майрона, усаживаясь в кресло у входа, — Заходите. Сэм нерешительно провел рукой по вырезанным сплетающимся узорам и обернулся вопросительно к Фродо. Заходить? Подавив ненужные колебания, бывший садовник толкнул тяжелую створку и вошел: пожалуй, ему уже все равно, что он может увидеть там… Однако пространство, открывшееся перед ним, превзошло все его ожидания: Библиотека — а это, несомненно, была она — явила собой чудесное зрелище для не привыкших к такой роскоши хоббитам. Здесь книжные шкафы, плотно забитые старыми книгами, занимали почти все пространство, оставляя лишь устланную коврами дорожку посередине зала. Красный мордорский свет не проникал в плотно закрытые тяжелыми портьерами окна, однако большой зал освещался многочисленными свечами в причудливых подсвечниках; пляшущие тени играли на поверхности старинных пожелтевших карт, покрытых рунами свитков и причудливых приборов на железных ножках, чье назначение им знать было не дано. Сэм, задрал голову повыше, не в силах отвести взгляд от такого великолепия. Потом осторожно приблизился к одному из высоченных шкафов, обратив внимание на стоящую в глубине полки подставку с выставленными на ней каменными породами — граненые прожилки на поверхности камней причудливо лучились в отблесках свечей. Воистину, это была самая богатая и прекрасная библиотека, какую только можно было представить. Хоббит бы никогда прежде не подумал, что в сердце темной крепости может быть сокрыто такое. Восхищение даже отогнало прочь ужасные воспоминания, но странное чувство, будто пелена тумана стояла перед глазами, осталось. Предметы на краю зрения точно размывались, а мысли в голове больше напоминали бесформенные цветные облака. — Чего здесь только нет… — вымолвил он первое, что пришло в голову. Карта, написанная чернилами, изображала непонятную для хоббита схему, вернее, строение какого-то механизма с большими крыльями. Сэм из чистого любопытства просмотрел изображенную сбоку таблицу с цифровыми значениями — и где ж это все создавалось? Насколько вообще древним было все здесь вокруг? — Смотри, Сэм, — тихо позвал Фродо, — Деревья из видения. Он держал книжку в тонкой пергаментной обертке. И Сэм удивленно выдохнул, приметив знакомые силуэты — серебряной и золотой краской вычерченные ветви, усыпанные листьями. — Кажется мне, что это не случайно, — сказал хоббит, взяв её из рук друга, — Хотя я, наверное, слишком много воображаю. В конце концов, наверняка то, что мы видели — настоящие события прошлых эпох, а здесь вообще немало всего собрано. Хоббит открыл книгу на первой странице и огорченно вздохнул, узнав все те же незнакомые руны. Однако, стоило перелистнуть страницу, как ему открылась прекрасно нарисованная картинка, занимающая собой весь лист книги — изображение скалистого горного пейзажа, один из пиков которого возвышался над прочими, уходя высоко вверх, и конца ему было не видать. — А вот с рисунками куда интереснее, — протянул Сэм, и кивнул на стоящий между шкафами стол из красного дерева, — Раз уж нашли такое, то, может почитаем? Все равно не известно, когда нас обратно позовут. — Конечно, настоящие, — вздохнул Фродо, проходя к столу — И этот… Келебримбор, похоже как раз история создания колец, которую нам Элронд в Ривенделле рассказывал. А Сильмариллы и два Древа… я о них слышал много и раньше. Белое дерево Нуменора было копией одного из двух Великих, что прежде счета эпох освещали мир. Их сияние Феанор заключил в Сильмариллы, — хоббит слабо улыбнулся, — И знаешь, в нашем светильнике — тоже их свет, пусть и многократно отраженный. Удивительно так, если подумать… — Да уж, иначе и не скажешь… — выдохнул Сэм, — И я тоже узнал его, Келебримбора. Но показалось мне, что он и… тот эльф мертвый похожи чем-то. Хоббит искоса глянул на Фродо, чуть прикусив губу. Наверное, лучше бы ему было сейчас смолчать об этой догадке? — Похожи, — одними губами выговорил друг, — Даже слишком. Не будем про это. Фродо замолчал, разглядывая открывшуюся картинку. Подписи к ней — легким угловатым почерком, кое-где сбивавшимся, но всё же хорошо читаемым, были сделаны на квенья — древнем языке высоких эльфов. — Да, Сэм, я думаю, я смогу это перевести, — задумчиво проговорил он, — Но тут похоже только сведения об авторе, да подписи к пейзажам. Надо полистать, найти чего-нибудь поинтересней. — Так получается, это не книга вовсе, а дневник? — Сэм провел пальцем по пожелтевшим страницам, — Знаете, такое чувство, будто в старину погружаешься. Здесь, верно, все такую атмосферу дает, каждая книга — кладезь древних знаний… Как, впрочем, и их владелец, — добавил он тихо. Хоббит наугад перелистнул пару страниц с изображением пейзажей и моря, но последующая картинка заинтересовала его: в светлом, украшенном высокими колоннами зале собралось на пир множество эльфов. Лица их сияли не замутненной радостью, и улыбки светились на них. Во главе же стола возвышалось четырнадцать гордых фигур, но внешность существ невозможно было различить — мягкий свет, идущий от них, не позволял этого сделать. Некоторое время Сэм молча разглядывал страницу, потом вдруг, встрепенувшись удивленно, обратился к другу: — Взгляните сюда, видите? — он указал вглубь пиршественного стола, на одну из светловолосых эльдиэ, — Никак Владычица Золотого леса? Фродо удивленно взглянул туда, куда указывал палец Сэма. — Она, Сэм, — ответил он уверенно, — Но странно, где это она, и кто они? — хоббит показал на сияющие фигуры за столом, — Неужто Айнур? Но эти даже не майар, они светятся! Странно… — Айнур? — переспросил тот, всмотревшись внимательнее, — А ведь ты прав, они самые — свет от них такой… неземной, что ли. И Майрон же упоминал, что превыше Майар находятся лишь Валар. Вот, верно, это они и есть. Сэм чуть вздохнул и слабо улыбнулся. Лицо Владычицы было молодо, светло и не обременено заботами. Совсем иначе, чем во время последней их встречи… Но вот что удивительно — насколько же долго Галадриэль уже живет на свете, раз своими глазами успела увидеть этих первозданных существ? Теперь им остается лишь гадать, а вот встретятся ли они еще раз? Кто знает… Фродо только покачал головой, пролистывая страницы дальше. Несколько зарисовок со странными цветами, и вдруг — на всю страницу двое… эльфов? Нет, второй эльфом точно не был. Но и на тех, за столом, не походил — свет не скрывал его лица, и взгляд синих глаз, каких-то… холодных, что ли?.. был направлен на первого. Один из майар? Может быть. — Смотри, — сказал он Сэму, — Здесь написано, что этот эльф — сам Феанор. Бывший садовник заинтересованно глянул на новый открывшийся разворот, и даже рот приоткрыл от удивления: — Феанор? Тот самый создатель Сильмариллов? Мы же их видели в шаре… И они были прекрасны. Каким же талантом и мастерством должен был обладать создавший их? Сэм не мог измерить это своими весами видения мира, это было за гранью его понимания. Однако же, тот, кого он видит сейчас, явно достоин зваться Мастером — гордый, высокий, с мудростью, сокрытой во взоре — древний художник сумел передать облик великого эльфа. Но кто это стоит с ним рядом? Сэм готов был с уверенностью сказать, что изображенный — не эльф, и, быть может, не майа даже. Вала? А как же тогда свет? Хоббит оглянулся к другу: — А второй кто? Написано? Фродо в задумчивости провел пальцем по строчкам подписи. — Написано имя, — ответил он, нахмурившись, — Мелькор. И оно мне знакомо, но я не могу вспомнить, кто это. — Мелькор? — задумчиво повторил Сэм. Хоббиту это имя не говорило ровным счетом ничего, и взгляд его скользнул на следующую страницу — сплошь покрытую крупными и довольно небрежными заметками. Ему прежде не приходилось видеть, чтобы тенгваром писали вот так — во всех книгах, что он смотрел прежде, руны всегда были целым произведением искусства — одинаковые, изящные, без единой помарки. А здесь автор явно не придавал никакого значения начертанию — в углу страницы виднелся даже след от чернил, видимо капнувших с пера много тысяч лет назад. Фродо с силой потер лоб, и ещё некоторое время смотрел на страницу. — Сложно, — проговорил он, — Я всё перевёл, но не могу сообразить. По всему получается, что он и впрямь принадлежит роду Валар. Но он что-то натворил. А здесь, вроде, сказал, что раскаялся. Но автор дневника пишет, что не верит в его раскаяние. В отличие от всех остальных. Бывший садовник повнимательнее взглянул на рисунок. — И Валар тоже верят? — переспросил Сэм, — Но они, мне кажется, куда лучше должны отличать ложь от правды. Так что не думаю, что он лгал… Протянув руку, хоббит аккуратно перелистнул страницу — потом еще одну, минуя очередные зарисовки незнакомых эльфов. Но следующее изображение заставило его удивленно выдохнуть: шире приоткрыв глаза, Сэм придвинулся ближе, рассматривая спешный, но от того не менее точный набросок — Феанор, с лицом, исказившимся от гнева, направляет недрогнувшей рукой острие меча на собрата — одного из эльфов. И настолько чисты и верны были переданные эмоции, что хоббит буквально ощущал, как немое напряжение звенит в воздухе, и видел, как пылает яростный огонь во взоре Феанора, а второй — чем-то неуловимо на него похожий, но словно бы и противоположность — холоден и статен, молча выдерживает направленный на него взгляд. — Что там… вообще произошло? — только и сумел выдохнуть он, — Феанор… он же великий мастер — и так поступать? Фродо некоторое время просто рассматривал изображенное. Лицо его было напряженным и хмурым. Потом он чуть мотнул головой, и опустил взгляд к низу страницы — где темнели спешно набросанные заметки. Часть слов выцвела, другие сложно было разобрать из-за небрежности почерка, а на центральной записи красовалось большое темное пятно неизвестного происхождения. — Здесь написано, что Феанор угрожал мечом своему брату, но без подробностей, — сказал он задумчиво, — И автор, выходит, был прав — на суде выяснилось, что во всем виноват Мелькор. Но его не нашли. И я теперь всё больше уверен в том, что знаю это имя. Только вот чье оно? Он, получается, был Вала. Зачем бы ему сеять смуту среди эльфов? Не понимаю, — Фродо покачал головой, пожевал губу, глядя куда-то вдаль. Сэм несколько рассеянно глянул на друга: угрожает мечом брату? Но неужели такой, как Феанор, способен поднять меч на собственного брата? Мелькор. Он был замешан во всем этом? Хоббит еще раз попытался припомнить хоть что-нибудь, связанное с этим колющим тревогой именем, но так и не смог. Но ведь действительно, зачем уже, казалось бы, раскаявшемуся Вала сеять новые тревоги? Значит ли это, что раскаяние на деле было ложным, а автор дневника — прав? — Темный, — спустя некоторое время произнес Фродо, — Темный вала. А не Моргот ли это, Сэм? Тот широко раскрыл глаза. — Моргот… — тихо прошептал он, — Моргот! Темный Вала, он, помнится, владел тремя украденными у Феанора Сильмариллами… Точно, все вроде бы сходится! — Всё равно непонятно, — добавил Фродо, — Что же он делал в Валиноре — этом светлом месте? И почему другие Валар поверили в его раскаяние, когда автор дневника, эльф, не поверил. — А это нам сейчас разве узнать? — вздохнул Сэм, — Мне оно тоже кажется странным: я же ведь считал, что невозможно обмануть Айнур, а если уж они ложь не различат, то куда до них эльфам? Но, кажется мне, ничем хорошим эта история не окончится. Придвинув к себе дневник чуть ближе, хоббит с интересом перелистнул страницу. И увидел пламя. Пламя сотен факелов, пламя на остриях мечей, пламя в обрывках призрачно звучащих в подсознании судьбоносных слов, через века донесшихся до века нынешнего. Хоббит не понимал, что происходит здесь, но чувствовал — нечто вон из ряда выходящее, нечто великое, разбивающее время надвое. Феанор — с полыхающими огнем глазами, непоколебимо воздевает вверх обнаженный меч, речью своей перекрывая гомон огромной толпы. А рядом — спина к спине — стоят семеро эльфов; надежда, гордость и бесстрашие плещутся в их взорах, и огненные отсветы семерых мечей отражают не пламя, но словно кровь… Сэм глубоко выдохнул, пораженно поймал такой же взгляд друга — поняв, что впечатления их и мысли на сей раз сошлись. — Это же… — одними губами проговорил Фродо, — Они же… Он вдруг резко наклонился над текстом, стремясь скорее понять, что же произошло, и Сэму оставалось только ждать, нетерпеливо постукивая пальцами по столу. — Древа, которые мы видели в шаре, — серьёзно начал Фродо, закончив чтение и встретив взгляд Сэма, — Уничтожил Моргот — это и впрямь он. Он убил отца Феанора — короля эльфов, и, похоже, похитил Сильмариллы, хоть здесь о том прямо не сказано, но говорится, что Феанор и его сыновья поклялись вовек преследовать вора. Эльфы решили уйти в Средиземье, и знаешь, похоже, что этот Аман и есть тот Запад, куда теперь они уплывают. — Значит, именно так это произошло… — сказал Сэм, с некой мрачностью глянув на рисунок. — Но выходит, что ли, и приплыли они оттуда? — недоуменно продолжил Фродо, — Мы видели там Галадриэль. Если бы хоть раз ещё её встретить и обо всём спросить… — Получается, что так, — Сэм подпер голову рукой, — И Галадриэль, верно, тогда же и уплыла с ними. Он оглянулся на дверь — но Глашатай, похоже, пока не собирался звать хоббитов обратно, что было даже им на руку. Хоббит медленно перелистнул страницу — уже даже не смея гадать, что может открыться на следующем развороте. Но следующая картина, в отличии от предыдущих, была куда спокойнее — ни пламени, ни блеска стали, вообще ничего, кроме далекого света звезд, да двух серых силуэтов деревьев, которые теперь являлись лишь тенями тех прекрасных, полных жизни светочей. И одно единственное чувство проскальзывало в каждом мазке кисти — непомерная грусть и давящее отчаяние. Сгустившаяся темнота вокруг отчетливо передавала тревожное состояние самого автора, и земли, отныне погрузившейся во тьму. — Зачем Он это сделал… — с неким укором в голосе прошептал Сэм, — Даже мне немного не по себе теперь, а для тех эльфов, кто жил тогда… Мы сейчас даже и представить себе не сможем масштабы их потери. Верно, это как… вернуться в родной дом после долгого путешествия, и обнаружить только развалины. Фродо горестно покачал головой. — Вот, значит, какая участь деревья постигла, — произнес он наконец, — Жалко… Очень. Никаких подписей к рисунку автор не сделал, да они здесь были и не нужны. Вздохнув, Фродо перевернул страницу и Сэм застыл. Кровь. Кровь и пламя, охватившие всё. Белые корабли, белый мрамор, серебристые воды залива — все сплошь красные, покрытые, как живым ковром, мертвыми телами эльфов. Огонь, отражающийся в полированном металле клинков. Но хуже всего было то, что сами нападавшие были не орками и не тварями врага — Феанор с перекошенным обезумевшим лицом вел за собой воинов со звездами на плащах. И они следовали за ним — все разгневанные, с брызгами крови на лицах. А потом в глубине картины хоббит приметил золотые волосы — и уже не смог оторвать взгляд от окровавленного клинка в руках Галадриэль. — Нет… — выдохнул Фродо, — Не может быть! Нет! — В-владычица Галадриэль?.. — только и сумел выдавить Сэм, — Она… тоже была там? Да разве она способна на такое зверство? Слабый голос хоббита вдруг резко повысился, и он, возмущенный и одновременно растерянный, вдруг выдохнул, опустился обратно на стул и провел рукой по лбу. Фродо зажмурился, закрыл глаза руками, потом вздохнул и устало скользнул взглядом по рисунку. — Она не втянута, — тихо проговорил бывший Хранитель, — Видишь, за ней нарисованы воины. Они, кажется, ей подчиняются. Но как же так? Она не… Это не может быть правдой. Это ложь! Хоббит наконец приметил неверную подпись снизу. Всего несколько слов, записанных, видимо в спешке. — Это не ложь, — тихо сказал Фродо, — И Галадриэль там лишь часть от целого. Автор не мог соврать так… Да и не зачем это было бы ему. В смятении он перевернул страницу, где на границе темного горизонта над молчаливым заливом рдело алое зарево. А на следующей — вздымались ледяные скалы. Сэм молча, с некой пораженной отстраненностью следил за меняющимися изображениями. Все наброски сделаны в спешке, да и словно иными движениями — не было больше того стремления передать каждый мазок. — Не понимаю, — горестно проговорил рядом друг, — Похоже, что они бились за корабли. Но что было дальше — ума не приложу. Написано только, что Феанор предал их и они пошли ещё куда-то, но я так и не разобрал, куда. Хэлкараксэ… Здесь есть слово Лёд, и этот рисунок… Нет, я правда не понимаю ничего. Похоже, здесь пропущена некая деталь, бывшая очевидной для автора. И дальше ничего нет. Похоже, он всё же как-то добрался в Средиземье, иначе дневник не попал бы сюда, но возможности вести его, у него, наверное не осталось. — Может и так, — тихо ответил Сэм, — А возможно, он просто погиб во время похода… Дневник донесли в Средиземье те, кому повезло выжить. Фродо медленно закрыл книгу, аккуратно заворачивая пергаментную обложку. — Если только всё это правдиво, то Галадриэль и впрямь сделала это, — проговорил он через некоторое время, — И я не могу представить, кто мог бы так соврать и зачем. Но это случилось многие тысячи лет назад. Моря и скалы меняются за такое время. Тем более — живые существа. Глухой стук в дверь вырвал обоих из рассуждений о днях давно минувших, а заглянувший в библиотеку улыбающийся Глашатай и вовсе вернул их в настоящее: Голос Майрона быстрым жестом показал им следовать за собой. Хоббиты, мигом соскочив со стульев, очутились в сумрачном коридоре. Однако, стоило им сделать лишь несколько шагов, как Сэм, пробормотав что-то наподобие: «Подождите, платок забыл», ринулся обратно в библиотеку, и, схватив со стола оставленный дневник, сунул его в карман, возвратившись затем с самым непринужденным видом. Зачем именно он это провернул, сам хоббит так и не понял до конца — здесь, скорее, было замешано навязчивое желание забрать светлую летопись прочь из убежища врага, да и вообще — Сэм упорно чувствовал, что эта книга ему еще в чем-то пригодится. Правда, что с ним может сделать этот самый Враг, когда узнает о пропаже? При одной мысли об этом бывшего садовника пробирала дрожь, но сделанного — уже не воротишь. В любом случае, совсем скоро они уже будут далеко от этого места… Ангар, куда привел их Глашатай, был до дрожи схож с полным тварей загоном, но сейчас в нем находилась лишь одна — оседланная, и с седоком в плаще и широком капюшоне. С помощью Глашатая хоббиты по очереди заняли свои места на чешуйчатой спине твари — хотя оба куда с большим желанием бы и пальцем к ней не притронулись. Однако, времени на боязнь у них попросту не оставалось: сидящий впереди слуга в капюшоне похлопал рукой по шее своего «коня», и тварь взмыла вверх, со свистом рассекая воздух. Сэм судорожно вцепился в ремни седла, молясь лишь о том, чтобы самому не улететь вниз. Но, миновав густую пелену черных облаков, хоббит облегченно выдохнул: лететь теперь стало куда легче. Все еще держась за ремни мертвой хваткой, он осмелился чуть выпрямиться и подставить лицо прохладному потоку воздуха. На небе зажигались первые ночные звезды, прогоняя прочь растворяющееся солнечное сияние на горизонте. Сэм глубоко выдохнул. Странно, но свежий ветер словно сдул и оставил позади все мордорские ужасы. — Мы провели там лишь две ночи, — сказал он другу, — Но мне казалось, будто куда дольше… Так радостно теперь видеть незамутненные ничем звезды. — Верно, — Фродо вздохнул, — Но не поверю я, что мы вернулись, пока своими глазами не увижу Гэндальфа, а тварь не скроется в небе. Сэм помолчал немного, вглядываясь в стремительно темнеющий горизонт. — Да, не станем загадывать наперед, что случится. *** Сэм уже почти успел уснуть, наплевав на высоту и холодный ветер, дующий в лицо, когда тварь наконец начала снижаться, и в просветы меж облаками стала видна земля. Там, меж гор, белел высокий и гордый град, и хоббит понял — вот он, Минас Тирит, о котором столько говорили ему раньше. Меж тем они стремительно сбрасывали высоту, всё быстрее приближаясь к городу, и вот уже видна белокаменная площадь, залитая лунным светом, и белоснежное дерево без единого листа, и две фигурки людей вдали… Тварь бесшумно спланировала в центр площади и, вздрогнув, замерла. Сэм несколько неверяще оглядывал всё вокруг. Они покинули Мордор. Правда, насовсем его покинули! На дальнем краю, у самого обрыва, стояли двое. Один — высокий, в белых одеждах, с белыми же волосами и резным посохом в руке. Знакомый, совсем знакомый, но Сэм пока не мог ещё понять, откуда. А второй… — Пиппин! — крикнул хоббит, соскочив с твари, — Это мы! Мы здесь! Пин медленно, неверяще повернул голову в их сторону и застыл с раскрытым ртом. Вслед за ним повернулся высокий. — Гэндальф?! — крикнул сзади Фродо, — Это вправду ты! Ты жив! Маг, не скрывая более своего удивления, приветственно развел руками, и улыбка озарила его усталое лицо. — Да, я жив. А вот вас уже не надеялся увидеть живыми. Сэм, обнимая Пиппина, счастливо глядел на мага: вот он, перед ним, живой. А они сами — в Минас-Тирите. — Сэм, Фродо… — пробормотал наконец Пин, освободившись от объятий, — Как? Но взгляд его скользнул дальше — за спины вернувшихся друзей — и глаза его расширились. — Это же тварь, — прошептал хоббит, — Тварь из Мордора! — Верно подмечено, дружок. Вздрогнув всем телом, Сэм обернулся. Слишком уж хорошо был знаком ему этот негромкий насмешливый голос. Человек в плаще спрыгнул с твари, и стало видно, насколько он высокий. Да нет же, не человек! Словно во сне, время замедлилось, и Сэм отчетливо видел каждый из неторопливых шагов Майрона, подходящего всё ближе. Остановившись на небольшом расстоянии, он небрежным движением скинул капюшон, поправляя волосы. Сбоку сдавленно ахнул Пиппин, шумно выдохнул маг. А сам Сэм уже не в силах был как-то видимо реагировать на очередную неприятность. Он только рвано взглянул в сторону майа, снова поймав случайно его внимательный взгляд, и прежде чем незримая нить меж ними натянулась, опустил голову. — Как видите, своё обещание я выполнил, — произнес тот спокойно, обращаясь, по всей видимости, к хоббитам, — Да-да, Олорин, и тебе мои приветствия. Сэм в смятении оглянулся на майа, потом на Гэндальфа. Маг со звоном выхватил меч из ножен, выступив на шаг вперед, Но Майрон лишь на секунду приподнял правую руку и со значением взглянул на оружие,  — Лучше убери, я здесь не для того чтобы с тобой сражаться, — посоветовал он, — К тому же мы оба знаем исход подобного противостояния — тебе оно, как минимум, не выгодно. — Что тебе понадобилось здесь, Саурон? — мрачно вопросил волшебник. — Да ничего особенного, в общем-то, — несколько лениво даже ответил Майрон, точно разговор этот был для него не важен совершенно, — Всего лишь забрать то, что принадлежит мне по праву, но по какому-то недоразумению хранится у тебя. Сэм растерянно оглянулся на него. «Принадлежит по праву, но хранится у Гэндальфа»? Что? Хоббит быстро обвел взглядом всех — и побледневшего, дрожащего Пина, и тревожное лицо Фродо, и всё же опустившего меч волшебника. И увидел, что для того слова майа вовсе не являются загадкой. — О чём это вы? — пробормотал наконец он. — Нарья, кольцо огня, — неожиданно пояснил последний, — Я уйду, как только оно окажется у меня и более не побеспокою вас своим присутствием. Если окажется, конечно… Сэм не заметил, в какой момент майа сделал шаг, но стоял он теперь явно ближе, чем немногим ранее. Но что за кольцо огня? Неужели связанное с Великими Кольцами? И почему Майрон считает его своим по праву, если он ковал только Единое? Хоббит обернулся к Гэндальфу. Тот стоял недвижно, взгляд его был тяжел и тревожен, а совсем опустившаяся рука по прежнему сжимала меч. Но он выпрямился, глянув прямо на врага. — А если же нет? Майрон вздохнул, выражение его лица сделалось усталым. — Подумай сам, — попросил он, — Что я могу сделать, если ты откажешься. Если трудно, могу попробовать натолкнуть на мысль. Сэм настороженно взглянул в его сторону — что-то в спокойном и даже немного печальном голосе разбудило в нем небывалую тревогу. — Вот твои хоббиты, — продолжил майа, — Которых ты послал в мою землю меня убить. Целы и невредимы несмотря на все неприятности, которые они мне успели учинить за это короткое время. Если проявишь благоразумие, так оно впредь и останется. Если же нет… Хоббит теперь смотрел на Майрона с неким страхом. То есть, что это он имеет в виду вообще? Здесь Гэндальф, он не позволит с ними ничего сделать. Если только не… Сэм вздрогнул от внезапной догадки и в ужасе взглянул в безжалостные серые глаза. Они ведь ели в Мордоре… — Нарья действительно была у меня, — проговорил маг, — Теперь я даже при желании не смог бы отдать кольцо тебе. — Но ты всё ещё можешь сказать, куда она делась, ведь так? — голос Майрона был странно весел, но от взгляда, которым он наградил мага, Сэма прошиб холодный пот. В самом деле, если так подумать, что важнее? Их с Фродо жизни, или судьба всего Средиземья? Ответ здесь, конечно же, очевиден, но разве Гэндальф может позволить… Хоббит, нервно закусив губу, невидяще глядел вдаль, ожидая лишь скорой развязки. Сколько, сколько уже длится это тягостное молчание… Он не расслышал ответа Гэндальфа, но хорошо видел, как сузились глаза Врага и в них мелькнул багровый сполох. — Прекрасное решение, — похвалил Майрон, — На твоем месте я бы поступил так же. Но, быть может, ты переоцениваешь собственное хладнокровие? Сбоку послышался сдавленный всхлип и, ещё даже не успев повернуться, Сэм уже краем глаза видел, как мертвенно побледнел и осел на колени Фродо. — Мистер Фродо! — вскрикнул хоббит, кидаясь к другу, — Нет… почему же? Я же… — Это ещё можно остановить, — спокойно изрек майа, — Любые сведения о текущем местонахождении колец, и он останется жив. И даже здоров, хотя и здорово напуган. Но Сэм не слышал, не видел ничего вокруг. Его друг, его лучший и единственный друг умирал! И он не мог сделать ничего. Проклятый Майрон не пощадил их — лишь отложил казнь. — Фродо, прости, — тихо проговорил маг, и в его застывшем голосе не слышалось эмоций, но лицо прекрасно их выражало, — У меня нет выбора, лишь долг, который я во что бы то ни стало обязан исполнить… Я ничего не открою тебе, Саурон. — У тебя есть ещё немного времени, чтобы изменить своё решение, — тихо проговорил Майрон, краем глаза глядя на Фродо, — Около двадцати секунд, я думаю. Прежде чем последствия станут необратимыми. Сэм в отчаянии поднял голову. Рывком развернулся к Гэндальфу, и в глазах хоббита была мольба. Но он знал — бесполезно. И только один вопрос оставался у него. Сэм медленно повернулся к Майрону, ища ответа. Хоть какого-то объяснения всему произошедшему. Тот поймал его взгляд. Вспыхнула нить и погасла, и серые глаза остались непроницаемы. Ответа не было. Под пальцами хоббита стремительно холодели руки его друга, мир рушился вокруг, стремительно трескался на куски, и вместе с тем внутри него зарождалось нечто необъяснимое. А потом майа улыбнулся. И судорожный вздох Фродо возвестил о том, что всё кончено. Сэм издал какой-то странный звук — ни то всхлип, ни то вскрик. Лицо его вдруг перекосилось, и в глазах отразился гнев, вспыхнувший ярким пламенем в его душе. Мгновенно вытащил он клинок из ножен и бросился на самое ненавистное отныне в мире существо. Тот со смехом отбросил его, стремительным шагом уходя прочь. Взвилась тварь, подняв ветер, и улетела за пелену облаков. А на площади остались два растерянных хоббита, подавленный маг и труп. *** Когда спина перестала невыносимо болеть от удара, Сэм поднялся на ноги. Сил смотреть на мертвого Фродо не было, и он побрел к дальнему краю площади. Перед ним расстилалась даль, залитая лунным светом. Но он не видел ничего, кроме темноты. Всё было закончено. И он даже остался жив. Жив ли? Что-то сломалось, наверное, потому, что он ведь должен был чувствовать невозможную слепящую боль от утраты. А чувствовал лишь ледяной холод и горечь где-то глубоко внутри. И ещё усталость, навалившуюся вдруг невыносимым грузом. Хоббит прикрыл глаза. Внутри было странно пусто, словно всё, что его раньше наполняло, умерло вместе с другом. Но нет, кое-что всё же осталось, ведь так? И что бы не случилось, чем бы ни пришлось ему пожертвовать, он это сделает. Отомстит. Убьёт Майрона.