Сказание о чае. Архив

Анорхэн мыла грязную посуду под струей воды, временами поглядывая за игравшими чуть поодаль детьми. Сегодня, однако, они вели себя на редкость хорошо — сказывалось присутствие Цэмаквара. С некоторых пор каждый раз, стоило ему появиться у них в гостях, радости Калантара и Фаэлиона не было предела. Женщина только и успевала спрашивать у воина, не доставляет ли ему неудобств такое буйное внимание со стороны детей. Сейчас же она стащила с плеча полотенце, насухо вытерла первую чашку и, чуть улыбнувшись, обернулась к гостю. — Они у тебя быстро оправились, — тихо сказал тот, — Словно б и не было ничего. — Да, — женщина согласно склонила голову, — Они еще совсем дети, все плохое надолго в их памяти не задерживается. Видят, что наладилось вроде все — и вновь игры подавай, — Анорхэн чуть вздохнула, — Нам бы их беззаботность. Но прежде чем Цэмаквар успел сказать хоть слово, женщина всплеснула руками. — Я ведь тебе-то чаю налила, а они всё играют. Калантар, Фаэлион! — позвала она, и из соседней комнаты тотчас выбежали братья. — Калантар, игрушку унеси обратно, чай пить будем. Старший побежал в комнату, а Фаэлион деловито уселся за стол. И, увидев Цэмаквара, глянул на него своими широко распахнутыми глазами, полуоткрыв рот. — Дядя Са… Самафар! — воскликнул он, — А расскажите про Харад! — Я не самовар, — фыркнул в ответ воин, — И, тем более, не дядя. Цэмаквар глотнул чаю, спрятав лицо в кружке, но Фаэлион и не думал отвлекаться, продолжая смотреть на него всё с тем же странным восхищением. Воин вздохнул. — Ну что рассказать-то… — озадаченно проговорил он, почесав в затылке, — Ну… у нас тепло очень. Не как здесь. И растений повсюду очень много. Дома ещё гораздо дальше друг от друга стоят… Анорхэн лишь улыбнулась краешком губ и, сев рядом с сыном, потрепала его по голове. Тот неуклюже обернулся к ней. — Чай будем пить? А кренделёк? — Конечно, каждому по одному, — женщина поднялась с места, открыла створку шкафа, достав оттуда наполненный чем-то вкусно пахнущим пакетик. — А мне можно два? — во весь голос заявил вернувшийся Калантар, плюхнувшись на скамейку, — Я старше. — А? — Фаэлион, пораженный такой несправедливостью, с надеждой смотрел на мать, — А мне… А я… Тоже хочу! Анорхэн поставила пакетик на стол и со вздохом покачала головой. — Опять ведь все не съедите… — однако, поглядев на младшего, достала из пакетика посыпанное корицей и сахаром печенье, раздав каждому по два. Дети довольно быстро выпили по стакану чая, сжевав все же до конца по два больших печенья. Тогда Анорхэн взглянула в окно и, проверив время, обратилась к Цэмаквару: — Как раз самый солнцепек спал… Может, прогуляемся немного? — А мне с вами можно? — обернулся к ним Калантар. — Ты уж за братом пригляди, хорошо? — попросила женщина. — А ты к нам еще придешь, Самафар? — подбежал к нему Фаэлион. — Приду, приду, куда ж денусь, — вздохнул «Самовар», вставая из-за стола и принимаясь мыть под струёй воды свою чашку. Анорхэн уже ждала у выхода. — Да, идём, — кивнул ей воин, первым выходя на улицу. Солнце и правда уже скрылось за другими домами, и дворик лежал в прозрачной синей тени, а поднявшийся лёгкий ветерок делал погоду совсем приятной. Ветви росшего у окна шиповника трепетали, и их нежный аромат плыл по воздуху. Ему вторили ярко-алые розы, только пару дней назад распустившиеся на клумбе. — Может, к твоему дому сходим? — предложил Цэмаквар, — Его должны были уже почти доделать. — Да, давай, — кивнула Анорхэн, — Уже не дождусь, когда можно будет переселиться. Все же впятером в трёх комнатах тесновато будет, — она покачала головой. Захватчики, как оказалось, держали свое слово, и теперь жизнь в Минас-Тирите вновь набирала обороты. Смотреть на это было отчасти удивительно — кто же знал, что все так неплохо обернется? Поначалу ведь и сказать было нельзя… Женщина в который раз задумалась обо всём произошедшем, не обращая внимания на привычные взгляду улицы. Но когда они вышли к площади, и до дома оставалось не так уж далеко, она вдруг остановилась, от удивления приоткрыв рот. Из-за поворота впереди, не так далеко от них, мерными шагами вышел высокий человек в белом плаще без каких-либо знаков или символов, и переливавшиеся золотом волосы его сверкали на солнце. Анорхэн мельком отметила удивительную грацию движений незнакомца, но не успела разглядеть лица — а после он уже стоял к ним спиной. — Цэмаквар, — шепнула она, не отводя взгляд от человека, а после вдруг вновь быстро пошла вперед, чтобы не упустить его из виду, — Цэмаквар, ты же его видишь? — кивнула Анорхэн в нужном направлении. — Не кажется мне, что он местный. Но воин резко остановился. — Тише, — ответил он, — Понятия не имею, кто это, и чего от него можно ждать. Цэмаквар потянул женщину вбок, и они оба прислонились к стене, осторожно глядя вслед странному попутчику. Анорхэн озадаченно глянула на воина. В светлых глазах того отчетливо сквозило недоверие. И ведь он прав — город завоёван, мало ли кто тут может ходить. — Ладно, пошли, посмотрим, — неожиданно предложил Цэмаквар, — Только постараемся не попасться ему на глаза. Следи, куда наступаешь, — он указал на веточки, раскиданные по дороге, — И шагай на полусогнутых ногах перекатами, чтоб не хлопать подошвой по земле. Воин бесшумной походкой переметнулся через улицу, заглядывая за поворот, скорым шагом последовал далее, но Анорхэн быстро начала отставать от него — постоянный контроль за своими шагами, разглядывание каменной мостовой замедляло её. Да и непривычно было так идти. В какой-то миг женщина даже чуть не перешла на бег, но вовремя опомнилась, тихо выдохнула. Цэмаквар уже ждал ее, стоя около очередного поворота. — Эта дорога ведёт в тупик, — прошептал он, — И там негде будет скрыться, если он нас заметит. Анорхэн быстро, словно бы сомневаясь глянула на скрывавшегося за углом незнакомца. — Но ведь… Он же нас не слыхал. Не с чего ему что-то подозревать. Наверное, просто к себе домой сворачивает. Она настойчиво сделала шаг вперед, и Цэмаквар, подумав секунду, молча кивнул, двинувшись в тупик первым. Анорхэн уверенно последовала за ним, но тут же поняла, что они раскрыты. Человек теперь стоял к ним лицом и на губах его витала ухмылка, не сулившая ничего хорошего. Угроза, исходящая от него, ощущалась почти физически. Женщина инстинктивно отступила на шаг назад, почувствовав в ту же секунду, как чья-то сильная рука крепко обхватила ее запястья. Отчаянно вскрикнула, рванулась вперед — напрасно. В этот миг все мысли словно бы смешались: это была уже не «игра в слежку», а самая настоящая опасность. За какие-то доли секунды перед глазами пронеслись лица родителей, погибшего мужа, детей… Анорхэн даже успела подумать со страху, что вот сейчас их, наверное, убьют, что это — конец. Но голос Цэмаквара раздался в пустоте переулка. — Отпусти её. Я отвечу на все твои вопросы. Он поднял голову, решительно и жестко глядя на противника, однако в лице того не дрогнуло ни черточки — усмехнувшись, человек отпустил обоих, и Анорхэн с облегчением метнулась за спину Цэмаквара, обнажившего кинжал. — Да полно, — вздохнул незнакомец, и в голосе его скользнуло лишь равнодушие, — Ты правда думаешь повредить мне своей железкой? Анорхэн вздрогнула, подняв голову в непонимании. Что это за слова? Разве ж не боится он оружия в руках умелого воина? И замерла, увидав в глазах человека мягкий, временами вспыхивающий и искрящийся огонь. — Кто вы? — вскрикнула она в ужасе, но ответа не последовало. Зажмурившись и сжав в руке подол платья, женщина отсчитывала рваные удары собственного сердца. Кто же, кто же, кто же этот человек со светящимися глазами? И человек ли? Для того, чтоб узнать это, они и решили проследить за ним, не подумав об опасности. А теперь… Возможно, что домой она не вернется. Анорхэн, резко выдохнув, открыла глаза. Незнакомец не делал ничего. Он даже смотрел в сторону от них, хоть и прищурившись. А потом вдруг… рассмеялся. — Не волнуйся, ты в безопасности, — сказал он, — Не веришь? Я могу убить вас обоих в любой момент, но всё ещё этого не сделал. Знаешь, почему? Потому что мне не нравится убивать людей. Колени женщины противно задрожали, стоило ей понять смысл услышанного. Анорхэн сглотнула. Звучало так, словно бы вообще любые жизни являлись для непонятного человека лишь игрушкой. Ужасно… Как же ужасно… — Тысяча чёрных всадников! Да кто же ты такой? — зло вопросил стоящий рядом воин, и страшный взгляд незнакомца метнулся к нему. — Цэмаквар из личной стражи наместника, — тихо проговорил человек, покачав головой, — Негоже воину Золотой сотни терять спокойствие в речи. И опусти уже кинжал, он тебе в любом случае не поможет. На секунду страх отступил перед удивлением. Анорхэн растерянно огляделась. Этот странный незнакомец знает, кто такой Цэмаквар, его имя? Откуда? К ещё большему её удивлению, воин и в самом деле убрал оружие. — Он прав, — быстро шепнул он в ответ на её растерянный взгляд и вновь воззрился на противника. — Откуда ты меня знаешь? — нахмурившись, спросил Цэмаквар, — И что ты собираешься с нами делать теперь? — Вы мне не нужны, — равнодушно ответил человек, лениво облокотившись на стенку дома, — Но, кажется, вам зачем-то понадобился я, раз уж вы шли за мной четыре улицы подряд. Знаете, если бы мне понадобилось почётное сопровождение, я бы это организовал сам. — Мой долг, как воина Единого Королевства и этого города — следить за безопасностью, — ровно ответил воин, — Увидев не местного человека с неясными намерениями, я принял решение их разъяснить. Золотоволосый вдруг расхохотался, словно бы слова юноши показались ему ужасно смешными. — Нет, — фыркнул он, — Так меня ещё не оскорбляли, однако. А что, похож я на человека? Анорхэн чуть вздрогнула, осторожно взглянула на непонятное существо. И вправду — не похож. Слишком высокий рост, слишком ярко сверкают волосы, да и какая-то неясная… Сила в облике отличала его от любого человека. — Нет? — озадаченно проговорил воин, — Но кто тогда? Дальний? Эльф? Незнакомец только покачал головой. — Нет, не совсем, — ответил он, как бы невзначай проведя рукой по волосам и открыв острое ухо. И яркое золото блеснуло на пальце его руки. Вздрогнул и ахнул Цэмаквар, но Анорхэн не поняла почему. В панике она глядела на воина, но тот упорно сверлил взглядом землю. — Можно, мы пойдём? — попросил он тихо и серьёзно. — Урок первый, — спокойно объявил не-человек, — прежде чем задать вопрос, подумай, правда ли ты хочешь узнать ответ. Анорхэн хотела спросить Цэмаквара, что произошло, попросить объяснений, но все фразы вдруг повисли в воздухе, и стало трудно дышать, когда до нее донеслись его последние слова: — Простите, — тихо сказал юноша, и в голосе его звучала небывалая растерянность.  — Что вы от меня хотите, Ваше Величество? Сердце отдалось в ушах тревожным разрывным гулом, что-то тонко зазвенело в опустившийся на мир тишине и перед глазами пронеслись искры. Женщина в ужасе подняла голову, стремительно бледнея. Неужели это и есть Враг? Она же… по другому его себе представляла. Тщетно она пыталась сопоставить образ человека, стоящего перед ней, с придуманным ей же. После — поняла: бессмысленно. Все просто: последние минуты ее жизни сочтены. Однако проходили секунды и ничего не менялось. «Может быть, они помилованы?» — нерешительно подумала женщина. «Но разве знает о милости властелин чёрной страны?» Со стороны Саурона донесся какой-то звук, напоминающий насмешливое фырканье. — Хочу, чтобы ты снова начал думать головой, — сказал он, и голос его не изменился, оставшись даже чуть смешливым, совсем не тем, каким бы должен был быть. — И не трать слова на титулы, мы не на официальной церемонии. — Но я ведь… поднял на вас руку, — прошептал Цэмаквар. — И правильно сделал, — мгновенно ответил чёрный майа. — А вдруг бы я оказался эльфийским шпионом? Только вот её с собой зря взял — лишняя помеха. Анорхэн резко опустила голову, вытирая рукавом внезапно градом полившиеся слезы. Вся ее отвага, все распирающее любопытство исчезло, будто бы и не было, наполнив взамен грудь холодным страхом. Искры перед глазами выросли, всё поплыло, и в какой-то миг женщина подумала, что сейчас упадёт в обморок, но мягкий голос прогнал встающую темноту. — Ну же, не плачь, — обратился к ней Враг. — Страх тебе всё равно не поможет, скорее помешает. Подними лучше голову и скажи мне — как твоё имя? — Имя? — прошептала женщина, не веря собственным ушам. — Ан… Анорхэн… — выговорила она срывающимся голосом. Если будет отвечать на вопросы, наверное, сможет отсрочить расправу… — Так вот, Анорхэн, — вопреки всему голос Его оставался все таким же веселым, — твоя жизнь в безопасности. Перестань прощаться с ней и успокойся. Помилованы. Если только верить его словам, она будет жить. Паника постепенно оставляла её, а взамен накатывала усталость. Анорхэн судорожно сжала в руках ткань платка. — Хорошо… Я… — женщина всхлипнула, посмотрела в надежде на Цэмаквара. Тот даже поднял голову, но, вздрогнув, отвел взор в сторону. — Пришел в себя? — спросил его Саурон. — Неплохо. — Я… не понимаю, — тихо сказал воин. Враг вдруг отвернулся, взглянул на них через плечо. — А что понимать-то? — переспросил он. — Всё ведь просто. Вот тупик, в тупике стоят перепуганная до полусмерти женщина, воин золотой сотни Харада и тёмный майа из древних легенд. Я привлёк ваше внимание, а вы привлекли моё. Случилась встреча. Но в голове Анорхэн, где только-только после невыразимого ужаса начинали вновь шевелиться мысли, это не могло уложиться. Даже если так, почему именно они? Почему сегодня? Цэмаквар обернулся: — Нам ничего не будет, — прошептал он тихо. — Всё в порядке. — Цэмаквар… — пробормотала она, глядя в лицо воину. После долго молчала, раздумывая. — Если ты… в него так веришь… То и мне ничего иного теперь не остается. — Да, выбор и правда невелик, — согласился Саурон. — Можешь попробовать внять моим словам и перестать дрожать, как пленная эльдиэ в пыточной камере. Или можешь продолжать смотреть вниз и вздрагивать от ужаса. Цэмаквар взял дрожащую Анорхэн за руку. Кажется, к нему постепенно приходило понимание происходящего. А Враг тем временем принялся мерно шагать от стены к стене, искоса поглядывая на них. Словно бы… пленников караулит? — Если без титулов, то как мне к вам обращаться? — с усилием произнёс воин. — Обращайся никак, — донесся до его слуха ответ.  — Мне, честно, всё равно. — Тогда… Вы… отпустите нас? Анорхэн, напряженно сжала ткань платка в руке. Вот он, вопрос. Хоть бы теперь пойти домой и забыть всё случившееся, как страшный сон. Но молчание тянулось. Враг неспешно прогуливался взад и вперед, и его жуткие глаза лучились из-под полуприкрытых век — женщина всё время ощущала на себе их пронзительный взгляд. — Идите, — безразлично произнёс Саурон. Анорхэн с надеждой взглянула на воина, чуть потянув его за руку, и, глянув вперёд, увидела как отходит в сторону, открывая проход, Враг. А Цэмаквар медлил, и женщина не понимала, почему. Не дрожи так беспощадно её колени, она бы бегом отсюда бежала, но сейчас едва могла стоять. — Вы ведь могли бы уйти от нас с легкостью, — неожиданно сказал воин, чуть хрипло и устало, — почему не сделали этого? С полным непониманием женщина уставилась на него: Цэмаквар, он что, хочет продолжить разговор? Он ещё способен на любопытство? — Я же сказал. Вы привлекли моё внимание, странная пара людей. — Чем же? — тихо спросил воин. — Попробуй подумать сам, — голос Саурона на этот раз прозвучал, как просьба. И в нём появилась усталость. Вполне человеческое, понятное Анорхэн чувство. — Это из-за меня, — сказала она вдруг, обращаясь скорее к Цэмаквару, и голос её всё также дрожал. — Странная пара людей — ты и я. — Может быть. Но всё же непонятно, — пробормотал воин. — Это неправильно. — Однако, это так, — усмехнулся Саурон. — Невероятное совпадение, ведь мне не так уж часто приходится гулять по Минас-Тириту. И всё же наши пути пересеклись, кто знает зачем. Может быть, вам повезло. Или, может быть, нет. — Повезло… наверное, — неуверенно проговорил Цэмаквар. — Ведь всегда лучше знать, чем не знать. — Не всегда. — Сейчас лучше, — повторил воин. — Я не знал, кому служу. Теперь знаю. Это хорошо. Анорхэн перевела дыхание, перестав наконец стискивать оцепеневшими руками подол платья. Понемногу, но ей становилось легче. Они продолжили разговор, вместо того, чтоб покинуть этот переулок, но Саурон… ему будто все равно, что они делают. — Верно, — тихо сказал она, прерывая длящееся молчание, — Теперь и мне известен истинный облик Врага… — Ну и как я тебе? — в безразличном голосе скользнуло веселье, и Анорхэн вновь ощутила полнейшую растерянность. Издевается? Да пусть хоть так, она не могла ответить. Слишком неправильным оказалось всё вокруг. Но, если выражать не словами, но чувствами, общее ощущение можно было бы передать — статная фигура с рассыпавшимися золотом волосами по плечам. Не понять ничего по лицу, лишь голос звучит бесстрастно, временами меняя тон до неузнаваемости. А взгляд — такой совершенно… нечеловеческий. Единственное слово, которое пришло ей на ум. — И заканчивай звать меня Врагом, — добавил уже без тени смеха майа. — Будь это правдой, город бы сейчас выглядел несколько по-иному. Да и ты, вероятно, была б уже мертва. Анорхэн вздрогнула, почувствовав, как рука Цэмаквара сжала ее дрожащую ладонь. Да. Следует успокоиться. Похоже, он действительно не собирается причинять им вреда… По крайней мере, пока. — Вы сказали, мы встретились случайно, — проговорил воин тихо, но отчетливо. — И что это необычная случайность. Меня учили, что у всего есть скрытые причины, но я не могу понять их теперь, и это озадачивает. — Да? — переспросил король со странным выражением. Прозвучало… как вопрос о том, что следует из сказанных слов. — Верно, вы их видите, — неуверенно проговорил Цэмаквар. — Я хотел бы… В смысле я прошу… Вы не могли бы рассказать? Молчание. Анорхэн видела, что Саурон смотрит прямо на воина. И как Цэмаквар, опустив голову, мелко дрожит под этим взглядом. Почему же… он решил остаться? — Причины этого события лежат не позади, — ответил наконец темный майа, — а то, что перед нами — изменчивая и туманная дорога. Возможно, ты отыщешь на ней последствия нашей встречи. А возможно, это — бессмысленное совпадение. Бессмысленное? Нет. Нет, конечно. — Такое событие… — проговорила Анорхэн тихо, — не может остаться бессмысленным. Я думаю, это знак в том числе и мне… Чтобы убедиться до конца в правдивости того, что происходит, — женщина запнулась на миг, но накопившимся мыслям требовался выход, — Вы могли сделать с нами что угодно, но не тронули… Я поражена. Словно бы вы не тот, о ком я знала раньше, но в то же время — именно Он. Помнится, в детстве она читала много разных книг, в числе которых — давние сказания и летописи. Падший майа Саурон, как Темный Владыка, упоминался в них не раз. Ангбанд, разрушение Нуменора, Эрегион и создание Колец… Все это женщина хорошо помнила. Древний айну, который сейчас стоит перед ними… Не каждому из людей удавалось повидать его вживую, да и никто не пожелал бы. Она тоже не хотела, подозревая, что в таком случае это будет последнее, что ей повезет увидеть… Но жива до сих пор. Он противоречил всему, что было о нем сказано. — Значит, быть может… Это всё — только причина каких-то последующих событий, но происходит потому, что они возможно должны случиться? — спросил Цэмаквар. — Словно бы прошлое и будущее поменялись местами? — Прошлое, — вздохнул майа. — Будущее… Скажи мне, чем они отличаются? Человек с удивлением поднял голову. — Будущее, оно… Это то, что случится, — выговорил он, — а прошлое — то, что уже произошло. — Прошлого и будущего нет, — сказал король. — Есть Время. И те, кто идёт вперёд. Анорхэн вздохнула. Если что и столкнуло их с Сауроном, так это рок, судьба, не иначе. Но как так? Прошлое и будущее — знакомые, привычные понятия. Хотя, с одной стороны — они недоступны. Можно лишь вспоминать, сожалеть, или радоваться давно прошедшему. Мечтать о будущем… Вздохнув еще раз, женщина выпрямилась. — Оно будто бы и понятно, но… Неужели вы хотите сказать, что неважно, когда произошла наша встреча? — Я хочу сказать, Время не имеет направления, — тихо ответил майа, поправляя складки плаща, — мы имеем. А скрытые причины могут лежать впереди или позади нас, для Времени в этом нет разницы. — Выходит, время можно представить себе, как длинную улицу? — предположил Цэмаквар. — Дома на ней — события, а связь меж ними — гирлянда из цветов. Которая может быть протянута в любом направлении, вне зависимости от того, в какую сторону мы по ней идём… — Правильно. Анорхэн в неком смятении глянула на стоявшего перед ними. Первоначально сказанное рождало лишь противоречия. Но чем больше женщина разбиралась в запутанных мыслях, тем лучше понимала. Ведь и правда. Это они сами движутся вперед. И время с их точки зрения видится им таким же. Но само оно существовало всегда, лишь для них отсчет начинался с рождения. — Вот только идти по ней мы можем лишь вперед, — возразила она. — А в конце концов покажется, будто дорога обрывается, но на самом деле — это мы исчезаем. Цэмаквар вздохнул, но во взгляде его вдруг сверкнула искра нового любопытства. — Вы назвали меня по имени. Положим, по моему внешнему виду можно сказать, к кому я отношусь, но неужели вы знаете в лицо каждого из воинов Золотой сотни? Вы ведь не видели меня прежде. — Это ты меня не видел, — с легкой смешинкой в голосе возразил майа. — Никого из вас не сделали золотым воином без моего на то одобрения. Только, конечно, ты об этом не подозревал. — Вот оно как, — пробормотал воин. — Никогда б не подумал. Выходит… всех нас…каждого из нас выбрали вы? — Нет, — возразил ему собеседник. — Я одобрил. Не путай. — Хорошо, — быстро сказал Цэмаквар, стиснув в руке ткань плаща и тут же выпустив. — Тогда… тогда я, наверное, больше не имею вопросов к вам. И не буду занимать ваше время. — Моё время не ограничено, — сказал майа, отвернувшись к стене и вздохнув, — и если б я не желал его на вас тратить, меня уже давно бы здесь не было. Впрочем, ты прав в том, что это становится скучным. Анорхэн нерешительно глянула в сторону прохода. Быть может, им стоит наконец вернуться? Наверняка все же у Саурона имеются дела поважнее болтовни с людьми в темной подворотне. Да и дети дома ждут… — Ну и каша у тебя в голове, — вдруг вздохнул майа и женщина не сразу поняла, к чему это он вообще. Но ладонь Цэмаквара дрогнула. — Столько громких мыслей… Как ты вообще умудряешься выделять из них хоть что-то связное? — продолжал Саурон. — Впрочем, твой вопрос я услышал. Думаю, ты можешь считать, что мне просто нравится тратить свою бесконечную жизнь на бесполезную болтовню со смертными. Что поделать, у каждого есть вредные привычки. Она вздрогнула. Так он… слышит их мысли? Враг. Внешность. Паника и страх. Значит, все это было ему открыто, как на ладони… Женщина сильнее стиснула руку воина, все еще глядя куда-то вниз. Трудно размышлять, когда мысли спутаны. Ей нужно успокоиться… Тем более, раз ее видят насквозь. Анорхэн осторожно покосилась в сторону прохода. Но… Саурона там не оказалось. Точнее сказать, место майа теперь занимала старая бабка в разномастных платках, усердно водя помелом по запыленной улочке. «Что?» — первая возникшая мысль выбила все остальное из головы на несколько секунд. Мелькнуло глупое предположение о том, что майа, наверное, мог бы превратиться в бабулю… Анорхэн нервно хихикнула, вопросительно поглядев на не менее пораженного Цэмаквара, мол «и что будем делать теперь?». Честно сказать, увидев появившуюся вдруг в проходе бабку, воин даже растерялся на каких-то долгих несколько мгновений. Он уже видел подобных людей здесь, в Минас-Тирите. Кажется, их задача — убирать город от мусора, но еще ни разу ему не приходилось сталкиваться с ними лично. Зато теперь, кажется, ему ясна причина исчезновения Короля… Впрочем, бабушка была слишком занята работой, продолжая как ни в чем не бывало продвигаться по направлению к ним. Грязная метелка прошлась по ботинкам Цэмаквара прежде, чем тот успел хоть как-то среагировать. Бабка, уперев руки в боки, выпрямилась, измерив обоих любопытным целенаправленным взглядом. А затем, воинственно приподняв помело, издала некое радостное восклицание, очень отдаленно схожее с тем, какое испускают орки… — Уууу, — радостно протянула она, грозно нахмурив брови. — Уууу, бесстыдники! — Нам… — пробормотал Цэмаквар, понемногу приходя в себя. — Вы хотите, чтобы мы ушли? — Да, — рассеянно кивнула Анорхэн. — Если нужно убраться здесь, мы сейчас же уйдем. — Уходьте-уходите, — проворчала бабка. — Нечо тут миловаться в подворотнях. Да ещё с инземцами всякими. Анорхэн переглянулась с Цэмакваром, поняв, что тот испытывает те же самые чувства. Контраст был… слишком неожиданным. — Что глазёнки-то подняла, бесстыжая? — каркнула дворничиха. — В твоём возрасте дома сидеть надо, а не по улицам шляться, да подворотням. Ой, молодёжь непутёвая. — Ну, а ты чевой-та пялишься? — ткнула она помелом в Цэмаквара. — Не видал бабушек старых, да немощных? То-то и погоди, твоя девка такой же станет, помяни моё слово! Но оба вдруг прыснули, больше не сдерживаясь. Сквозь смех Анорхэн чувствовала, как удивление и накопившееся напряжение сходят на нет. А вот бабка надулась, как большая жаба и, казалось, даже позеленела от ярости. — Вот сволочи бессовестные, — злобно проговорила она, поднимая метлу и собирая силы. — Не уважаете старших, да? Думаете, раз бабушка, так и ржать можно. А вот я вам покажу! И, широко размахнувшись метлой, она двинулась в атаку. — Бежим, — подмигнул Цэмаквар, — против такого врага у нас нет ни шанса. Анорхэн, собравшись, последовала вслед за воином, благо теперь колени больше не дрожали. Бабка, потрясая помелом, орала им вслед какие-то невнятные ругательства, но они предпочитали не вникать. *** — Вот ведь старая ведьма… — вполголоса пробормотал Цэмаквар, плюхаясь на узкую скамейку. Они остановились передохнуть после быстрого бега — в безлюдном, поросшем зеленью тенистом сквере. — И с чего бы ее туда понесло? Но, признаться, я даже не успел понять, когда Он исчез. Сначала мне показалось… — воин вдруг прыснул, видимо, не удержавшись. — Показалось будто… — продолжал, хихикая, Цэмавар. — Будто это Он превратился в бабульку. Выдав это, харадец засмеялся уже в голос, вытирая выступившие слезы — и Анорхэн вместе с ним. Затем облегченно откинулась на спинку скамейки — пожалуй, этот день навсегда останется в ее памяти… — Но, слушай, — проговорила она уже серьезнее, — все таки это не смешно. Кто знает, как еще все могло закончиться? Мы лишь пошли прогуляться после обеда, а встретили… — женщина вдохнула. — Сложно сказать, повезло нам, или же нет. Но сейчас я больше всего хочу отдохнуть и прийти наконец в себя… — Верно, — кивнул Цэмаквар. — У нас еще будет время все обсудить. А пока, думаю — прогулок на сегодня достаточно.