Сказание о чае. Архив

Хоббит ощутил, как резко пересохло в горле. Взгляд его вмиг оказался перенаправлен с картины на Хеанота. Только чуть сориентировавшись, Сэм изо всех сил попытался скрыть чувства, что выдавали его с головой, но, похоже, безуспешно… Это уже совсем не смешно. Он точно помнит, что не распространялся об этом ни одной живой душе за все время пребывания здесь. Откуда, откуда Хеаноту может быть известно? Торговцу пряностями в полузабытом городке… Сэм вдруг вздрогнул, поразившись возникшей в голове ужасной мысли — а торговцу ли? Если кто и может знать о том, что он, Сэм, побывал в Мордоре и благополучно покинул его, то лишь некоторые из тех, кто остался в Лориэне, Мелькор… И Саурон с его прислужниками. Как сказал однажды майа, назгулы способны принимать облик вполне себе человеческий. Да и не только назгулы, ведь у проклятого много слуг. И после всего случившегося за ним могла вестись слежка. Хеанот… Он может быть одним из них? Но откуда бы им теперь знать его местонахождение? Ведь побег из Лориэна стер все пути, по которым Саурон мог бы его разыскать. И после он не появлялся там, где его можно было бы заметить. Что происходит? Сэм выдохнул, проведя рукой по ставшему влажным лбу. Надо успокоиться. И что бы ни было дальше, попробовать понять, откуда Хеанот узнал о его прошлом. Хоббит мрачно посмотрел на торговца: — Так вам известно обо мне больше, чем я предполагал? — Я не знал об этом, — спокойно объявил Хеанот, ничуть не изменившись в лице. — Но догадался, сделав выводы из своих наблюдений. А вы только что их подтвердили. Признаюсь: я удивлён тем, что мои предположения оказались правдой. Всего лишь… Предполагал? Окончательно растерявшись, хоббит смог продолжить думать лишь после глубокого медленного вдоха и выдоха. Этот непонятный человек… Наблюдал за ним? Ради чего? Почему Хеаноту настолько необходимо знать его цели? Конечно, он подозревает его, но идти на такие меры… Да и даже так — он не говорил ничего лишнего. Рассказал, правда, пару баек в доме стражников, но ни слова о Мордоре и вообще ничего конкретного. Как торговцу удалось раскрыть этот секрет? Сэм поймал внимательный и серьёзный взгляд собеседника. — Вы хотите знать, как я догадался? — спросил Хеанот. — Я объясню. Если вы расскажете о том, что вам здесь нужно. Вот он — выбор. Хоббит подпер голову рукой, прикрыл на секунду глаза, отчаянно пытаясь принять решение. Он сомневался. С этим человеком нельзя быть уверенным ни в чем до конца. Торговец легко мог соврать ему, не сказать ещё чего-то. Но, с другой стороны, даже просто послушать его объяснение будет полезно. Если Хеанот узнал — не исключено, что смогут и другие. — Если нет, — продолжил человек предыдущую фразу, — то вы можете просто уйти. Я обещаю, что никому не расскажу то, что мне удалось узнать о вас. Нет. Нельзя просто оставить все, как есть. Этот разговор придется довести о конца, но что он может ответить? Ясно одно: говорить нужно как можно меньше. Но правду. Хоббит выпрямился, глянув на торговца: — Я согласен. Сэм склонился чуть ближе к столу, понизил голос:  — Я ищу людей… Тех, кто готов внести свой вклад в одно большое дело. Непростое и ответственное дело, но результат стоит усилий. Хеанот прикрыл веки, скучающе вздохнув. — Вы ведь понимаете, что на неназванное дело не пойдёт даже Дунберг? — поинтересовался человек, бросив, кажется, грустный взгляд на пустую кружку.  — Впрочем, кажется, моя очередь говорить правду. Ваша ненависть к Чёрной земле необычная — не такая как у Эльфов, или там, потомков Нуменора. Те ненавидят Мордор по умолчанию. А ваше отношение — очень личное. Вы ненавидите его потому, что вам есть, за что его ненавидеть, и это наводит на определенные мысли. Он снова взглянул в лицо Сэму. — Признаться, сперва я думал, что вы родом из Минас-Тирита, не столь давно захваченного чёрными войсками. Но вот сейчас, во время нашего разговора, вы буквально признались мне в том, что видели Саурона собственными глазами. Вывод остался только один. Отсюда и последовал мой вопрос. Человек развёл руками, будто пояснил очень простую вещь. Но если так, если он сказал правду, и догадался только по этим малым знакам, то Хеанот… Слишком наблюдателен. Но об остальных можно не волноваться. Пограничники, конечно же, не сумели заметить истинные причины его чувств. Кроме Неота, пожалуй — он человек, верно, также далеко не глупый… Хоббит тихо вздохнул, несколько раздраженно откинувшись на стуле, и нехотя кивнул. — Пожалуй, на вашем месте я пришел бы к подобному выводу… Пусть так. Вы знаете обо мне немного больше. Теперь нам будто бы удалось найти ответы на интересующие нас вопросы. Хотя это, конечно, еще далеко не все, что мне хотелось бы узнать от вас. — В свою очередь, я не могу сказать, что узнал о вас всё, что я бы хотел, — вздохнул торговец, — И меня всё же больше интересует упомянутое дело, нежели ваша загадочная личность. Хоббит искоса глянул на Хеанота, ему в голову пришла интересная мысль: да, торговец опасен, но если посмотреть на его ум с другой, полезной для него стороны… — Думаю, такой человек, как вы, мог бы оказаться для меня весьма ценным, — несколько отвлеченно бросил Сэм, наблюдая за тем, как Хеанот выбрался из-за прилавка и, подхватив чайничек со странного приспособления из палочек, проволок и свечки, не торопясь наполнял свою кружку. — Я услышал вас, — улыбнулся торговец, — И повторюсь в том, что должен знать, для чего вам понадобились люди, прежде чем вызываться добровольцем. Он заинтересован? Или только делает вид? Сэм внимательно глянул на торговца. Неважно, он должен представить Хеаноту то, что могло бы оказаться для него выгодным. Что там говорил Мелькор? Покровительство? Такому, как Хеанот, оно незачем. Высокооплачиваемую работу? Возможно, но какую именно? Хоббит мысленно поморщился. Этот момент вала мог бы и уточнить… Впрочем, кто знает, что торговцу нужно на самом деле. Так или иначе, он попробует. — Я расскажу вам, — сказал Сэм, — И вы поймете, почему я считаю это дело столь выгодным. Он наклонился чуть ближе к стойке, продолжив затем полушепотом: — Наша цель — обеспечить даже в сложившихся условиях возможность независимой и безбедной жизни под должным покровительством. Для этого мы занимаем Ортханк. Раз прежнему владельцу он более не нужен, то нам сгодится. Вы, конечно, представляете себе, сколько возможностей дает обладание крепостью, тем более подобной. Неприступность и скрытность от Тьмы с востока, влияние на окрестные земли, а в самой башне наверняка можно найти все нужное для нормального обеспечения и проживания. Конечно, осуществить всё это непросто. Вот почему мне нужны люди, способные внести свой вклад в это дело. Может Сэму показалось, но глаза Хеанота раскрылись чуть шире, чем раньше. И он вздохнул уже не столь скучающе. — Звучит хорошо, — сказал торговец, — Но вы ведь понимаете, что столкнётесь с рядом проблем? Начиная с того, что без ключа или крыльев, — тут он чуть улыбнулся, — В башню вы не проберётесь. И заканчивая… Впрочем, вы ведь действуете не в одиночку, если я верно вас понял? Сэм улыбнулся, небрежно пожал плечами: — Конечно же. У меня есть ручная птица. А у неё — крылья. Хоббит усмехнулся про себя. Теперь-то он может говорить все, что захочет, верно? — Да, я слышал о ней, — серьёзно согласился Хеанот, хотя где-то на краю его голоса слышался смех, — Но не думаю, что птица может оказаться ценным союзником в этом деле. Разве что выклёвывать глаза нашим недругам. Сэм не сумел сдержать полуулыбки. Птица-то не союзник? Разумеется, торговец сейчас не поверит, что именно она и раздобыла ключ. Не поверит также он и в то, кем на самом деле она является. Но хоббит откроет ему больше однажды. Самое главное — похоже, ему удалось найти нужного человека. Это ещё не точно, и доверять торговцу не следует в любом случае, но… Даже если Хеанот захочет устроить какую-нибудь гадость, вряд ли Мелькор ему это позволит. — Звучит всё это действительно неплохо, — продолжил хоббит обычным тоном, — а на деле все будет смотреться еще лучше. Тем более, что названные вами проблемы уже решены. Я побывал внутри башни и обследовал её часть. Пока что я не видел ничего слишком интересного — повсюду разруха, ржавчина и бардак. Но оборудование вполне возможно восстановить и привести в порядок. Сэм краем глаза глянул в сторону окна — солнце медленно опускалось за горизонт. Что же, их разговор, кажется, как раз не продлится дольше нужного. — Как вы отобрали ключ у Сарумана? — нахмурившись, спросил Хеанот, — Не обязательно сейчас, но позже расскажите мне об этом, ладно? И, конечно, надеюсь, что когда мы начнём немного доверять друг другу, вы поделитесь со мной информацией о ваших союзниках. Что до текущего положения, думаю вы уже поняли, что я согласен внести свой вклад в это дело. Разумеется, в том случае, если всё сказанное вами правда. И… Кажется, солнце заходит. Не думаю, что вы захотите идти домой по темноте. Когда я понадоблюсь вам, заходите ещё, а до той поры удачи вам. Кивнув, Сэм поднялся с места: — Вы правы… Мне пора. Приблизившись к двери, он отпер задвижку, но напоследок оглянулся: — Благодарю. Думаю, я посещу вас еще не раз. Оказавшись на улице, хоббит в первую очередь остановился и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Разговор получился… напряженным. Но он нашел наконец первого человека, который согласился на дело. Хеанот — его ум принесет им пользу. Сэм вдохнул теплый сумеречный воздух, поглядывая на заходящее солнце. Этот день вновь был наполнен круговоротом странностей и неожиданностей. Выяснилось, что местные сами готовы идти с ним на контакт, хоть и с долей недоверия. Сейчас ему нужно разобраться с тем, что есть: послезавтра он увидит дружка Гудрона, а после вновь присмотрится к пограничникам. Все равно особой работы там ему не светит… В наступающих сумерках Сэм подбавил шагу, придерживая капюшон одной рукой. Первый день в отсутствии птицы увенчался относительными успехами. Но никогда нельзя загадывать наперед… *** Сэм меланхолично перелистывал старый дневник, сидя на кровати у себя в комнате. За окном медленно садилось солнце, в этот раз не скрытое облаками. Делать, по большому счёту, было нечего, но хоббита не оставляло неприятное чувство того, что этот день, в отличие от предыдущего, он провёл совершенно впустую. Ведь не назовёшь по-иному, чем тратой времени, и утро в доме стражников, и послеобеденные прогулки по городу. Снова хмурый Неот, глупый Дунберг со своими дурацкими шутками… Только что безумного изобретателя он нигде не встретил. Сэм не глядя перевернул страницу, вздохнул, провожая взглядом прячущийся за крышами домов золотистый край. Вчера ему повезло. На одной удаче он не выполнит всего, что должен. Хеанот отыскал его, но остальных четверых он должен подвести к делу и уговорить сам. Как же? Тот же Дунберг (хоббит это точно знал), в ответ на предложение занять башню снисходительно похлопает его по плечу и скажет, что он это конечно загнул, но шутка хороша. И не вобьёшь в его тупую голову, что всё серьёзно. А если и уговоришь каким чудом, он тут же громогласно оповестит об этом дом стражников, и завтра о планах Рандола будет знать весь городок… Но кто ещё? Неот? Ха. Может, этот придурок с бездонной сумкой? Как его там… Гудрон? Этот, быть может, и согласится на такое «прелюбопытное дело». Глядишь, ещё перспективы какие углядит для своих бесполезных железяк. Хотя, конечно, Мелькор ему вряд ли обрадуется, но, в конце концов… Вала ведь не уточнил, какие именно здоровые мужчины ему нужны. Под определение изобретатель вполне подходит. Внизу заскрипела дверь, послышались торопливые шаги Хильды и чьи-то голоса. Сэм настороженно прислушался. Потом резко вскочил со стула и, закрыв книжку, пихнул её в сумку. Сам снова сел. Если только он не перепутал голос… Если только принесла нелегкая этого Гудрона на день раньше договорённого… Стук прервал напряженную тишину. Сэм тяжело вздохнул, собираясь встать и открыть дверь, но та, опередив его, распахнулась сама. А затем в комнату ввалился Гудрон, и на этот раз — не один. Вслед за ним вошел крепкий светловолосый человек с сильно веснушчатым лицом. Хоббит недовольно нахмурился. — Очень извиняюсь, но я просто не смог бы выждать еще целый день! — воодушевленно воскликнул изобретатель, со стуком водрузив на стол свою бездонную сумку. — Нам сказали, вы сейчас не заняты. Сэм мрачно оглядел обоих, остановившись взглядом на всклокоченном пареньке, которого раньше не видел. Он, однако, вдруг ещё отчетливей напомнил ему Шир. И почему-то… Мерри с Пиппином, оставшихся в Лориэне. Живы ли они ещё? Не узнать теперь. — Рандол, да? — дружелюбно осведомился человек. — Мое имя — Кутлаф. Я много о вас слышал от Гудрона, да и от других… Сами знаете. Хоббит сложил в замок пальцы, щелкнув парой костяшек, чем сам себе вдруг отчетливо напомнил Мелькора. Откинул со лба короткие теперь пряди волос и провел рукой по лицу. — Простите моего друга, он вечно такой, — продолжал тем временем Кутлаф, — Одни в голове странности и изобретения, но, знаете, у него на самом деле имеются отличные идеи. Ясно… Это надолго. И не отвязаться от них. Что же, значит остаётся… Остаётся просто принять это, как очередную из неприятностей, сваливающихся на его голову. Надо сказать, одну из самых безобидных. Сэм кивнул, равнодушно глядя поверх голов незваных гостей. — Присаживайтесь, — буркнул он, кивнув на ещё один стул в углу и застеленную кровать, — Что хотели-то хоть? Согласно кивнув, Кутлаф уселся на край кровати, а Гудрон на все тот же стул, придерживая рукой сумку. — Нам не удалось закончить вчерашний разговор, — объяснил изобретатель, — Да и, честно скажу, не ожидал, что вы вообще станете меня слушать… Но Кутлаф правду говорит — у меня есть пара вполне осуществимых проектов. Опять-таки, народу для этого дела мало, а вы — будто бы меня понимаете. — То есть, — с любопытством прервал его Кутлаф, — Вы у нас здесь надолго, если не секрет? И если так — было бы здорово, если бы смогли помогать нам по мелочи с этими его изобретениями. Видели, может, похожее в других землях, или знаете об этом что-то, что неизвестно нам. Сэм устало взглянул в окно — на розовую полоску заката, ещё светлевшую над крышами, и стремительно темневшее небо выше неё. Разговор с Гудроном, по мнению хоббита, вообще не мог быть оконченным ни при каких обстоятельствах. А как ещё, если полубезумный парень постоянно прыгает с одной темы на другую, даже не дослушав ответа? Но, на удивление, изобретатель сразу замолк, стоило слово взять его другу. Тот, кстати, нравился Сэму всё больше — никаких метаний, никаких попыток завалить его голову бесполезной информацией. Да ещё и, кажется, способен сделать нахождение Гудрона здесь не столь невыносимым для хоббита. Сэм немного мягче взглянул на светловолосого юношу. Крепкий, здоровый. А если он заберёт изобретателя, то, может, и этого Кутлафа сумеет взять заодно? Тогда у него будут уже трое. Но только вот говорить им… явно рано. Кто знает, кому может разболтать о его планах Гудрон. Да и друг его… Всё же он, хоббит, видит его в первый раз. Сколько же ещё он будет в городе? Он ведь и сам не знает точно. Хоть бы не слишком долго. Впрочем, кажется, задержись он слишком сильно, Мелькор вряд ли станет ждать. Можно будет и не возвращаться. — Я и сам не знаю точно, сколько именно, — Сэм улыбнулся, надеясь, что выглядит загадочно, — Это от многого зависит. Но точно не больше пары недель. Однако, на столь старательно скорченную мину оба гостя внимания не обратили. Гудрон — потому что опять включил режим придурка (как про себя окрестил его поведение хоббит), а Кутлаф — потому что отвлёкся на своего друга. — Точно, Кутлаф! — воскликнул изобретатель, — Совершенно забыл — сегодня мне приснилась важная вещь… Кажется, насчет той модели, — он засунул руку в сумку, выхватив оттуда листок бумаги и деревянный карандаш, — Это же то самое, чего мне не хватало! Но, занеся карандаш над листком, он задумчиво покусал кончик деревяшки, затем так же быстро помрачнев. — Только я уже забыл большинство подробностей… — Вспомнишь! — уверенно хлопнул его по плечу Кутлаф, — Обязательно вспомнишь, но не забывай, где мы сейчас находимся. И словесный поток, которого обреченно ожидал Сэм, не успел пролиться на его голову. Да, Кутлаф определённо ему нравился. — Это-то я помню, — фыркнул Гудрон, огорченно скомкав листок в руках, а потом вновь расправив, — Да… Если не интересует подобное, я был бы рад, даже если мы просто могли бы познакомиться получше. В конце концов, вы — путешественник и просто интересный человек. А вот это не очень-то здорово. Хеанот — тот ещё умник — оказался на удивление тактичен, глупых вопросов не задавал и личностью его на словах почти не интересовался. Даже узнав, что он бывал в Чёрной Крепости. Но Гудрон… Гудрон определенно завалит его неудобными расспросами, и кто знает, как придётся ему выкручиваться. Сочинять ли себе другую историю? Напрямую ли отказаться отвечать? Сказать… ха… правду, которая куда как более нелепа и абсурдна, чем любые выдуманные истории? Нет, нет, конечно же. — Очень интересный, — Сэм снова равнодушно смотрел в окно и эта же скука явственно слышалась в его голосе, — Не думаю, что чем-то смогу помочь вам. Никогда не интересовался механизмами. Изобретатель вздохнул, запихивая одной рукой листок бумаги обратно в сумку. — Жаль… Отвязался? Да неужели. Сэм едва удержался чтоб не закатить глаза к потолку. Но всё же Гудрон с Кутлафом куда лучше Гудрона в чистом виде. С ним даже вроде объясниться можно как с нормальным человеком, не получив за минуту три вопроса на разные темы. Может, если удастся взять обоих, выйдет не так уж плохо? Изобретатель, кто его знает — вдруг разберется в Сарумановых железяках? А Кутлаф поможет его контролировать. — Пару недель, говорите? — тот пожал плечами, — Побольше, чем мы думали… Но раз так, то больше не настаиваем. Он задумчиво глянул в окно, а затем улыбнулся совсем по-простому: — Знаете, мой отец здесь кузнец местный, а я учусь у него и много чем помогаю. Да и не только это — посуду вручную леплю, ложки деревянные вырезаю, Хильда знает. Если понадобится что — можете обращаться. Я, знаете, до того вас только мельком на улицах подмечал, и было любопытно разок поговорить, хоть и всякие слухи ходят. А Гудрон вон уже первым успел — и, вижу, правда от того, что люди говорят, отличается. Но сам Гудрон то ли не слушал, то ли слушал вполуха, вертя в руках карандаш. Потом вдруг поднял голову, и проговорил сразу после слов Кутлафа, не дав Сэму и времени вникнуть: — Мне пришла в голову мысль, что я раньше никогда не задумывался об этом. То есть, о путешествиях — сколько нового можно узнать! Глядя на вас, мне лично захотелось поехать куда-нибудь… — он потянулся, покосившись на собеседника, — Не слишком далеко и, чтоб было не слишком опасно. — Куда ты еще тут собрался? — проворчал Кутлаф, — Не хватало только набиваться в попутчики к Рандолу. — Я такого не говорил, — отрезал тот, — Лишь то, что хочу сам посмотреть на мир. А кто лучше путешественника может знать, куда стоит ехать, а куда нет? — Так разве ты сейчас найдешь безопасное место? — Кутлаф фыркнул и махнул рукой, — На нашу глушь — и то нападают. Хоббит отвлечённо слушал очередные «великолепные идеи» Гудрона. Ха. Если б он только знал, сколько неприятностей происходит от этих приключений и путешествий… Сам-то он, помнится, тоже обрадовался когда-то… Давным давно, в другой жизни, где все были живы и всё было хорошо. И не было ни колец, ни врагов, а Гэндальф был старым загадочным человеком, пускающим удивительные фейерверки на больших праздниках. Сэм мотнул головой, прогоняя в который раз всплывающие воспоминания прочь и обнаружил, что снова безразлично смотрит в окно. Небо снаружи приобрело уже густо-синий оттенок, а это значило, что обоим его гостям придётся идти домой по темноте. Впрочем, кто бы стал нападать на них? Они же не колдун с неясными целями. Хоббит усмехнулся краешком рта, почти неприметно. Ему почему-то стало очень грустно. Он попытался вернуться к разговору. Безопасное место… Безопасное место. Да, он знает одно. Хотя Мелькор, конечно, страшнее всех орков вместе взятых, но не для Сэма и не для тех, кого он приведёт. О безопасности башни он сказал вчера торговцу пряностями. Почему бы просто не повторить этот ход? Вот тебе отличное место для путешествия, Гудрон. Просто замечательное. Не рано ли? Но попробовать зайти издалека можно. — Опасность нынче и впрямь таится всюду, — проговорил хоббит задумчиво, — И даже великие прежде силы нынче утратили способность сопротивляться тьме с востока. Но есть ещё то, что защищает от неё. Расстояние, например; скрытность, каменные стены… Есть места безопаснее иных. Только вот отыскать их не так уж легко. — Так значит, остались еще эти укрытия? — любопытно переспросил Кутлаф, а затем махнул рукой, — Может, и так. Но кажется мне, с нынешней силой черной земли, никакие стены от неё уже не защитят. Разве что чудо, но на это надеяться не приходится. — Скрытность, — повторил Сэм, — Верно, силой в открытом противостоянии нам едва ли можно взять. Но скрыться и остаться вне её власти мы ещё можем. И кто знает, что будет дальше… Он вздохнул будто бы скучающе, искоса посмотрел в сторону Кутлафа, оценивая его реакцию на подобное утверждение. И застыл, чувствуя, как в груди вскипает уже не раздражение даже — гнев. Гудрон, чтоб его бездна поглотила, увлеченно листал дневник! Его драгоценную книгу, которую, похоже, вытащил из сумки, пока Сэм отвлёкся.  — Гудрон, чего это у тебя? — оглянулся на друга Кутлаф, — Дневник новый завел, что ли? — Не мой, — коротко ответил тот, — Пейзажи всякие… Это вы рисовали? — изобретатель с любопытством взглянул на Сэма, — Ой, а это что и где? — он ткнул на рисунок, изображающий застолье в украшенном колоннами зале, — А почему на квенья пишете? — Положи. На место, — холодно сказал хоббит, одарив изобретателя испепеляющим взглядом. Но Гудрон не спешил выполнять инструкцию, с невинным выражением лица глядя на него, словно бы пытаясь подобрать возражение, которое позволит ему оставить книгу у себя. — Тебе никогда не говорили? — Сэм поднялся со стула и двумя широкими шагами подошел к изобретателю-болвану. — Что брать без спросу чужие вещи, — он с усилием вытянул дневник из загребущих пальцев. — Нехорошо! — голос его прозвучал даже резче, чем хоббит того хотел. Гудрон вздрогнул, и, откинувшись назад на стуле, чуть не свалился вместе с ним на пол, успев вовремя ухватиться за край стола. Сэм так же стремительно развернулся и, вернувшись на своё место, положил драгоценную книгу на колени. Он хотел сказать что-то ещё, высказать всё, что думает о придурках, которые лапают то, что для них отнюдь не предназначено, но слова никак не подбирались. Точнее, никакие слова не могли выразить это мерзкое жжение, сгрудившееся комком где-то в животе хоббита. Поэтому он только сжимал зубы и смотрел на Гудрона. И, наверное, его взгляд красноречиво выражал его эмоции, потому что постоянная восторженная улыбка наконец исчезла с лица изобретателя. Тот сидел, по-прежнему вцепившись одной рукой в стол. — П-простите, — пробормотал он спустя некоторое время, — Я… Я… И замолк. Глядя на Сэма, можно было понять, что никаких оправданий он и слышать не желает. — Гудрон, — выдохнул Кутлаф, стряхивая оцепенение, — Кто тебя вообще за руку тянул? Ты пришел ведь не ко мне, а к едва знакомому человеку… Но, ладно, — он кинул быстрый взгляд за окно, — Раз оно все так, то нам, наверное, лучше будет уже идти. Кутлаф выглядел удивленным, да и более того — напуганным. Как и Гудрон. В душе хоббита родилось некое удовлетворение. Злость постепенно сходила на нет. Он ласково провел рукой по пергаментной обложке, окинул взглядом обоих гостей и кивнул. — Да уж, — проговорил Сэм с какой-то неправильной, сама-собой родившейся на губах, усмешкой, — Пожалуй, лучше. Он покачал головой, глядя на то, как собирают вещи и неловко выходят из комнаты оба человека. Невесело улыбнулся им вслед. Он что… и впрямь напугал их? Ничего ведь не сделал. Неужели слухи о его персоне настолько преувеличены? Может быть… Ха, может быть они, как он сто лет назад, испугались, что приезжий колдун превратит их в жаб? Сэм фыркнул. Но потом его лицо сделалось так же печально, как прежде. Хоббит сложил книгу на стол, подошёл к окну. На совсем почерневшем небе одна за одной загорались звёзды.