___
Ледибаг продолжала патрулировать город хотя бы раз в неделю. Хотя обходы и были гораздо короче и не такими насыщенными без напарника, но свежий воздух в сочетании с хорошей дозой физических нагрузок побуждал Маринетт выбираться наружу. Тем более, с наступлением лета она совсем обленилась. Отдыхать Маринетт начала с размахом. Она почти не выбиралась из кровати, стараясь восполнить пропущенные часы сна за последние несколько месяцев. Несмотря на то, что большая часть времени у Альи уходила на стажировку в журнале, та регулярно встречалась с Маринетт и делилась всякими сочными подробностями. Маринетт даже пару раз встретилась с Нино в те первые несколько недель, когда он только устроился подрабатывать в зоопарке. Между сменами в пекарне и встречами с одноклассниками, у Маринетт находились еще дела. Конечно, все очарование летних каникул выветрилось примерно через полтора месяца. Ее друзья становились все более занятыми, и Маринетт виделась с ними все реже и реже. Внезапное свободное время давило на нее. Она пыталась найти способы убить время. Маринетт пыталась заняться шитьем, но сразу же бросила это дело из-за отсутствия вдохновения. Дальше пошли видео-игры. Скажем так, нужно очень много раз убить демона или совершить покушение на папу римского, чтобы начать изнывать от скуки. Дни стали сливаться в одну сплошную тягомотину. Она не могла бы сказать, какое сегодня число, даже под угрозой расстрела. Хотя, Маринетт чувствовала, что лето подходит к концу. Она поймала странное предвкушение, когда поняла, что до начала учебы осталось около двух недель. «И какой нормальный подросток будет с нетерпением ждать возвращение в лицей?» — спросила она саму себя.***
Конечно, ей надо было чем-то занять время, поэтому она предпочла окунуться с головой в исполнение геройских обязанностей. «Только потому что нападений не было, не означает, что они не произойдут», — решила она, выдергивая себя из ленивых летних объятий. Моль взял себе нехарактерно длительный перерыв, и это без конца беспокоило Ледибаг. Если он планирует что-то грандиозное, то она убеждена, что не справится с ним своими собственными силами. Если напарник спросит, она точно будет это отрицать, но если честно — Ледибаг скучала по Коту. Его бесконечные подкаты действовали временами на нервы, но они действительно заполняли тишину, которую она так остро ощущала сейчас. И, наверное, ей нравилось внимание… совсем чуточку. Ледибаг проскользнула в темный переулок, срезав путь через проволочный забор, и забралась на соседнюю крышу. Оттуда она оглядела парижский пейзаж, любуясь, наверное, уже в сотый раз мягким свечением, испускаемым Эйфелевой башней. Она могла понять, почему люди приезжают сюда, чтобы влюбиться. Конечно, Маринетт не была полностью согласна с тем, что это самое романтичное место в мире. После всех тех пьяных бомжей, обнаруженных валяющимися в отключке возле мусорных баков, Ледибаг стало очень трудно воспринимать Париж как Город Любви. Но иногда его великолепие превосходило недостатки. Солнечный свет, мерцающий на увитом плющом здании. Музыка, играющая под звездным небом где-то вдалеке. Вот такими моментами Маринетт дорожила больше всего, ведь они напоминали ей о том, как ей повезло тут жить. Она вздохнула, слишком погруженная в свои мысли, и не услышала характерный звук когтей, цепляющихся за бетон. Но сиюминутные чары были разрушены низким, зловещим смешком за спиной. Героиня напряглась. Ледибаг медленно взялась за йо-йо, готовясь напасть. Недели бездействия только подогревали желание для старой доброй драки и ее тело взбудоражилось в ожидании возможности наконец подвигаться. Но не успела она повернуться к своему противнику, как тот со знакомыми нахальными нотками произнес: — Если бы я знал, что ты так по мне скучаешь, я бы вернулся раньше, моя Леди. Ледибаг, фыркнув, расслабилась и вернула оружие на пояс. — Кто же еще мог подкрасться к Ледибаг? — произнесла она, мысленно дразня себя за собственную паранойю. — Ну, разве это не здорово, что ты наконец-то… — ее реплика прервалась в тот момент, когда она развернулась и стукнулась носом о грудь Кота. Бубня проклятия, Ледибаг, чтобы не шататься, схватилась за плечи напарника. За очень широкие плечи. Изумленно моргая на тело перед собой, Ледибаг осознала, что ее подбородок на одном уровне с его грудной клеткой. Тогда она посмотрела вверх. И вверх, и вверх. До тех пор, пока ее взгляд не поймал знакомые зеленые глаза, пожалуй, единственное, что не изменилось в нем с момента разлуки. Кот Нуар смотрел на нее сверху вниз и довольно улыбался, наблюдая шок на лице напарницы. Действуя в порыве, пришедшем из-за лишенной дара речи его Леди, Нуар вложил все дни, проведенные в тоске по ней, в пронзающее сердце подмигивание. И тогда каким-то чудом случилось то невозможное, за что он молча пообещал поблагодарить боженьку позже. Ледибаг покраснела. Кот испустил торжествующий вопль и отпрыгнул от нее, пускаясь исполнять победный танец, совсем как она сама полгода назад. Ледибаг молча зыркала на него (правда с намеком на улыбку) и фыркала на то, что он ведет себя, как ребенок, объевшийся конфет. Спустившись с небес на землю, Кот остановил празднование (только на минутку), чтобы повернуться обратно к Ледибаг. Его сердце выпрыгивало из груди, когда он смотрел на нее, стоящую там, со скрещенными на груди руками и горящими щеками под маской. Его возвращение домой было именно таким, как в его мечтах. Он встал в ту же позу, подражая напарнице и надувая щеки, что заставило обоих захихикать. Стоять вот так рядом казалось таким незнакомым и одновременно привычным, что Кот вдруг четко понял, насколько вырос с тех пор, когда они виделись в последний раз.***
Пожалуй, лучшая аналогия для его ситуации: растение в горшке, которому позволили расти на открытом пастбище. Недели за неделями в метаниях между домом, работой и учебой (и редкими вылазками в виде Нуара, которые разбавляли эту монотонность) душили Адриана. Видимо, это отрицательно сказывалось и на его здоровье. Как оказалось, его самопровозглашенное лето в аду стало толчком для его тела к тому, чтобы начать расти вновь. Это началось в Праге. На четвертый день пребывания там, Адриан проснулся с ощущением, которого не чувствовал уже много лет. Ухмыляясь дискомфорту, он пытался не слишком из-за этого волноваться. Была еще возможность, что он просто что-то потянул, и стреляющие ощущения в ногах не имеют ничего общего с ростом. Позже в Барселоне, фотографы столкнулись с внезапно оголодавшим юношей, который только и успевал, что стучать вилкой о пустые тарелки. Адриан был уверен, что он установил рекорд по вызову обслуживания номеров в отеле за эти две недели на курорте. Не прошло и полутора месяцев, когда он прибыл в Гонконг только для того, чтобы обнаружить, что вся одежда, заготовленная для него, оказалась на два размера меньше нужного. И тогда Адриан полностью позволил себе осознать перемены, происходящие с ним. «Это происходит», — думал он с шоком. На самолете в Берлин Адриан должен был переговорить с отцом по телефону, и тот не признал низкий голос своего сына на другом конце провода. В Лондоне Адриану больше не нужна была обувь на платформе, чтобы конкурировать с моделями на шпильках. К тому времени, когда он прибыл в Милан, Адриан Агрест был уже совершенно новым человеком. Дизайнеры пораскрывали рты, когда вместо ожидаемого ими шестнадцатилетнего юнца, в дверях появился крепкий молодой человек. Фотографы сходили с ума. Все они требовали повернуться к объективу заострившимся подбородком и точеными скулами, которые он с гордостью демонстрировал. Даже отец оценивающе посмотрел на него во время одной из редких встреч, и Адриан заметил в его голосе маленький намек на… гордость (?), когда Габриэль Агрест прокомментировал внезапный рывок роста сына. Тянулись недели, и Адриану становилось комфортнее в своем новом теле. В перерывах между показами он стал посещать тренажерные залы в любом отеле, в котором ему случалось останавливаться. Скучая по регулярным ночным патрулированиям, Адриан накопил кучу энергии, которую ему надо было выплеснуть, и поэтому он кидался на беговую дорожку каждый раз, когда ему выпадал шанс. Он часто размышлял о том, что его Ледибаг делает в Париже, пока его нет рядом. О ней не было никаких новостей, что одновременно и умиротворяло, и беспокоило Адриана. В далеком уголке сознания шептал ехидный голосок, что ей прекрасно и без него, но его заглушала громкая мысль о том, что такой чудесный человек, как его напарница, наверняка скучает по нему. Само собой разумеется, что, когда тур подходил к концу, Адриан уже был на взводе, ожидая возвращения домой. Прям совсем на грани. Он никогда бы не подумал, что соскучится по своей комнате. Он никогда не думал, что будет ждать с нетерпением возвращения в лицей, к расписанию, к знакомым лицам одноклассников. Но, как только его самолет приземлился в аэропорту Шарля-де Голля, Адриан испытал огромное чувство умиротворения, осознав, что вновь оказался на французской земле. Покинув терминал, он увидел Нино, встречающего его с табличкой «Месье Зануда» и глупо улыбающегося ему, что еще больше усилило в Адриане чувство принадлежности. После крепких бро-объятий, Нино отошел назад, держа Адриана на расстоянии вытянутой руки, и обратился к нему, как «великану, который съел моего лучшего друга». Адриан хлопнул его по руке, смеясь над уверениями перекинувшего через плечо чемодан Нино, что все девчонки в лицее попадают в обморок, как только увидят его. Но не этой реакции он ожидал больше всего. Почти сразу после прибытия домой, Адриан разбудил Плагга, который дрых из-за смены часовых поясов, пообещав тому очень много сыра, если тот согласится подсобить. Квами неохотно согласился и исчез в серебряном кольце. — Трансформация! — сказал Адриан пустой комнате, упиваясь ощущениями после стольких недель без трансформации. Повседневная одежда растаяла, сменившись кошачьим костюмом. Став Котом Нуаром после всего того адриановского маскарада, он почувствовал, как исчезает весь груз с плеч, который он носил столько времени. Адриан повернулся, чтобы уйти, упиваясь чувством правильности, что пришло вместе с трансформацией. Он размял когти и подцепил оконную раму, чтобы выскользнуть в ночь. «Костюм всегда так сидел на мне?» — подумал он, мимолетно ловя свое отражение в стекле. С привычной легкостью, Кот выпрыгнул из окна, нагибаясь чуть сильнее, чем раньше, чтобы протиснуться. Найдя знакомый путь по улицам, окружающим особняк Агрестов, он ощутил прилив адреналина. И это было не только из-за физической нагрузки. Он снова увидит свою Леди.***
Вернемся в настоящее. Кот глядел на Ледибаг, что, скрестив на груди руки, едва заметно улыбалась. Боже, как он скучал по ней. — Ты, глупый Кот, я чуть не ударила тебя, — проворчала она, игриво стукнув его в плечо. Ее лицо приобрело обычный оттенок, заметил он с легким разочарованием. «А вот это никуда не годится». Он схватил ее за руку, грациозно удерживая, как делал это прежде множество раз. — Ох, но ты уже поразила меня исключительно силой своего очарования. Я не мог подумать, что такое возможно, но осмелюсь предположить, что ты стала еще красивее с тех пор, когда я видел тебя в последний раз. «Ах, вот оно», — триумфально подумал Кот, наблюдая как ее лицо снова краснеет. Но он не остановился. — Конечно… ты, кажется, уменьшилась на пару сантиметров… — заметил он с усмешкой, и напарница, хмыкнув, выдернула руку. — А вообще… — продолжил он притворно невинным тоном, маня ее пальцем, — встань рядом со мной на секунду. Она вся взвилась и топнула ногой, но затем подавила смешок. Похоже, она скучала по нему больше, чем показывала. — Какой ты теперь заносчивый, — Ледибаг сдалась, не в состоянии больше скрывать улыбку, что прокралась на ее лицо. — С тебя беру пример, — Кот пожал плечами, беря инициативу на себя и становясь прямо перед напарницей. Таким образом, завязался второй раунд. Ледибаг встала прямо, и вытянулась всем телом, пытаясь еще и встать на носочки. Кот цыкнул и опустил ее обратно вниз, и тогда они начали спорить о том, что считается за носочки. Но в итоге это все не имело значения. Они оба вытянулись, и Кот, в любом случае, был на голову выше. Он ухмыльнулся, а Ледибаг сердито нахмурила брови. Еще несколько мгновений они стояли спиной к спине. Ледибаг молча вскипала, пока Кот пытался сдержать свое волнение. Он знал, что выиграл, но это не значило, что он отпустит ее так легко. После всех насмешек, что он услышал от нее, теперь, когда они поменялись ролями, он был полон решимости отыграться дважды. Он наклонился и, стараясь контролировать смех, пропел: — Оу, Ледиба-а-а-а-а-аг… Она демонстративно проигнорировала его, пытаясь проглотить ухмылку и отвести взгляд. Кот сновал перед ее лицом, ловя ее взгляд, но она избегала этого изо всех сил. С сердитым блеском в глазах, Ледибаг бросила быстрый взгляд в его сторону ровно перед тем, как броситься в сторону края крыши. Йо-йо зацепилось за соседний дымоход, позволяя ей взлететь на леске на вершину. Услышав ее смех, Кот, усмехаясь, принял вызов. Он прыгнул следом, вскарабкался вверх по почти вертикальной стене, и Ледибаг прыгнула в другом направлении. Это продолжалось некоторое время, пока парижские герои, смеясь и дразня друг друга, мчались по залитым звездным светом крышам. — Я не остановлюсь, пока ты не скажешь! — продолжая погоню, крикнул Кот, ощущая ветер в волосах. — Что скажу, котяра? — невинно ответила Ледибаг, останавливаясь на доли секунды и показывая ему язык. Видимо, эта короткая пауза и позволила догнать Ледибаг. Кот приземлился на краю крыши всего в паре метров от напарницы, и та пискнула от неожиданности. Кот попытался схватить ее, но она была слишком прыткой. Ледибаг изящно нырнула под его руку, все еще отказываясь смотреть в глаза, и с победным «ха!» сделала сальто. Еще один взмах йо-йо и погоня возобновилась. Кот немедля погнался следом за ней. Чувствуя, как его сердце буквально парит, а адреналин кипит, когда он пересекал башни и шпалеры, не отрывая взгляда от пятнистой спины. Он свободно шутил с Леди, и им было комфортно друг с другом после месяцев порознь… Коту казалось, что он никогда и не покидал ее. Чувство естественности наполнило ночь теплом. — Скажи это, и я перестану гнаться за тобой… — пропел он, быстро набирая скорость. — Мечтай! — уверенно крикнула она. Естественно, такой расклад продолжался недолго, Ледибаг поняла это, когда они достигли конца ряда домов. Ее взгляд метнулся по окрестностям, и плечи грустно опустились, когда она поняла, что убегать некуда. Она была загнана в угол. «Попалась». Кот лениво приблизился к напарнице, наблюдая, как та становится в привычную позу, скрещивая руки и отводя взгляд в сторону. Она отказывается принимать поражение, понял он, она упрямится. Видя ее такой, источающей уверенность и пытающейся сдержать улыбку… Это напомнило Коту, почему он влюбился в нее. Он остановился перед ней и с удовольствием окинул ее взглядом, прежде чем победно протянуть: — Моя Леди. — Кот. — Я просто хочу услышать это. — Не понимаю, о чем ты говоришь. Это ложь. Ледибаг переступала с ноги на ногу и вертела головой, не желая признавать поражение. — О, я думаю, ты понимаешь, — продолжил Кот, наклоняясь, чтобы поймать ее взгляд. Он повертел головой, но она не желала отрывать взгляда от своих ног. Кот понял, что победа не достанется ему так легко, но когда это его останавливало? Недолго думая, он поймал ее подбородок, заставляя медленно поднять голову, пока их взгляды не встретились. Ее голубые глаза вызвали мурашки по спине, подталкивая к осознанию интимности их положения. — Ну и кто теперь выше? — прошептал Кот, удивляясь, как низко звучит его голос. Слова ощутимо повисли между ними. Вызов и молитва одновременно. Тело Кота горело как громоотвод, когда он услышал тихий вздох в ответ. Глаза Ледибаг расширились, наполнились неожиданным жаром, и ее взгляд скользнул по линии его челюсти. «Она… она никогда не смотрела так на меня прежде», — подумал он, втянув грудь, когда они бессознательно притянулись ближе друг к другу, его рука все еще мягко обхватывала ее подбородок. Прилив уверенности, настоящей уверенности заструился по венам. Потому что ее влечет к нему. На один краткий миг она была Ледибаг, которая полностью поддалась очарованию своего напарника, а не наоборот. Кот упивался этим ощущением и, воспользовавшись моментом, притянул ее невозможно близко к себе… пока ее грудь не прижалась к его. Самоконтроль был потерян. Осознания, что именно из-за него, (а не какого-то там шоколада), она стоит здесь со сбившимся дыханием и красным лицом, было достаточно, чтобы сойти с ума. Коту внезапно захотелось прижать ее к ближайшей стене и узнать, сможет ли он заставить Леди мурлыкать. Его руки двигались по собственной воле, скользнули по ее бедрам, когда… Его разум полностью отключился, а из легких со свистом вышел воздух, когда он заметил. Уголок губ его Леди был зажат между округлыми белыми зубками. Крошечное, наверняка бессознательное движение, которое заставило его мысленно потерять равновесие. Бразды правления всегда переходят в ее руки. Удивительно, как Ледибаг всегда удается взять верх. Адриан растаял как воск, и опустил руки. Ледибаг издала недовольный звук и посмотрела на него просто незаконным взглядом. Желание, написанное на ее лице пьянило, манило Кота ближе, пока он не почувствовал, что медленно лишается рассудка с мыслями о ней. Он понял, что ему это даже нравится. Сократив пространство между ними, Кот положил руки на раскрасневшиеся щеки своей Леди. Сердце опасно быстро колотилось меж его ребер, когда он притянул девушку обратно к себе. Из ее приоткрытых губ вырвался нетерпеливый вздох, голова приподнялась вверх, когда… Звук от сережек разрушил всю атмосферу. Герои отскочили в разные стороны, будто обожглись. Никогда раньше в своей жизни Нуар не хотел набить морду украшению, но все бывает в первый раз, не так ли? — Ледибаг… — начал он, в отчаянной попытке вернуть момент. Его сердце сжалось, когда она, отступив назад, покачала головой, будто пытаясь стряхнуть с себя эмоции, повисшие в воздухе. В один момент Ледибаг бросила на него напряженный и нечитаемый взгляд. — Похоже, я должна идти, — прощебетала она наигранно непринужденным тоном. Кот понуро опустил плечи, наблюдая, как она движется к краю крыши, лепеча что-то о том, сколько дел у нее утром. — Ну, знаешь, как говорится, — ее голос достиг высшей ноты в тот момент, когда она, продолжая отступление и по-прежнему избегая его взгляда, пыталась вернуть воздух в ее легкие, — кто рано встает и все такое! Кот не мог ничего сказать. Или, возможно, он просто не доверял себе, что не начнет сейчас умолять. Так что он просто кивнул, проглотив сырой комок эмоций в горле, и через силу ухмыльнулся. Ледибаг, должно быть, прочитала эту болезненную улыбку, подумал он с жалостью к себе. Она неловко махнула рукой на прощание и собралась уходить. «Не отпускай ее», — отчаянно вопил разум, пока Кот наблюдал, как Ледибаг сделала несколько шагов назад, готовясь к прыжку. Но он застыл на месте, не в силах заставить свое тело сотрудничать с мыслями. Ледибаг окинула взглядом соседнее здание и отцепила йо-йо с бедра («Боже, ее бедра», — жалобно подумал Кот) и рассеянно начала крутить его в пальцах. Она собиралась уходить, и Кот почти ощутил боль от того, что ее отпускает. Но этого не произошло. Ледибаг вдруг опустила йо-йо и повернулась к напарнику. На ее лице читалась твердая решимость. Сделав пять долгих, целеустремленных шагов в его направлении, Ледибаг обняла Кота за плечи, крепко сжала и прошептала ему в ключицы: — Я скучала по тебе. А потом она ушла, исчезая вспышкой красного в темноте парижской ночи.