___
— Кот?.. — спросила Маринетт голосом Ледибаг, с номера Ледибаг, моргая чудесными голубыми глазами Ледибаг и зевая идеальными губами Ледибаг. Отходя от душераздирающего осознания, Адриан подумал, что ему стоило бы понять это раньше. Словно загнанный зверь, Адриан завис, сжимая телефон до такой силы, что костяшки пальцев побелели. Безымянная эмоция, застрявшая на хаотичном перекрестке чистого шока и полнейшего восторга, смешивалась с алкогольным шумом в голове. Он смотрел на собеседницу, надеясь, что она поймет, в какой безумной ситуации они находятся, и отреагирует, но реакции не последовало. Маринетт рассеянно щурилась, очевидно не осознавая, что происходит. — Нха-мгх… эгх-х, п-привет! — наконец выпалил Адриан; во рту пересохло, и слова ломались под вырывающимся наружу пьяным смехом. — Ты… Ты-ы… ох, боже. Маринетт протерла глаза. — Шо случилось? — Ничего! — чирикнул он, пытаясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие, несмотря на то что мысленно пережил не меньше пятнадцати нервных срывов. — Я просто… хотел сказать, что я люблю тебя? Адриан весь съежился от того, что сказанное прозвучало, как вопрос, но даже если Маринетт заметила, что что-то не так, то не отреагировала. — О-ой, я тоже люблю тебя, котенок, — промурлыкала она, и черт возьми, от ее сонной улыбки сердце Адриана чуть не выскочило из груди. — Сладких снов. — И тебе, — сказал он, несмотря на то, что его явно ждала ночь глубоких размышлений. — Иди спать. Прости, что разбудил. Маринетт снова зевнула, зарываясь под одеяло. — Ничего. Мне нравится слушать твой голос. — Мне тоже нравится слушать твой голос, — ответил Адриан, затихая. В ужасе. Не веря, что все, что происходит — взаправду. — Спокойной ночи, Жучок. Слишком сонная, чтобы даже ответить что-то на каламбур, Маринетт прошептала: «Ночки», а затем экран потух. Адриан уставился в собственное отражение в закаленном стекле, пытаясь разобраться, что, ради всего сущего, только что произошло. Почти три ночи, и он устал. Он вымотан до предела. Но собственное тело гудело от возбуждения, неверия и алкоголя, его несчастный уставший мозг умолял о сладком спасении — то есть сне. Возможно, небольшой коме. Так что он поступил так, как поступил бы любой разумный человек на его месте: Оставил проблемы будущему Адриану и отправился спать.***
Будущий Адриан застонал, проклиная прошлого Адриана каждой фиброй своего ноющего существа. Не только за то, что этот ублюдок оставил его одного разбираться с последствиями ночного звонка, но и страдать от похмелья. Вот урод. — Утро доброе, — с довольной рожей сказал Плагг. Слишком довольной, учитывая обстоятельства. Слишком осведомленной. — Как спалось? В ответ Адриан застонал, зарываясь лицом в подушки. Судя по количеству солнца, бьющего в окна, было около полудня, но раз он только проснулся, технически для него было утро, и он был не в настроении для подколок квами. Особенно после пережитой им ночи. — Что, настолько хреново? — не унимался Плагг. — Почему же так? Разве ты висел на телефоне полночи со своей подружкой? — подлетев ближе, чтобы наверняка быть услышанным, Плагг потыкал Адриана, для проформы рассекая воздух хвостом. — Кстати об этом, что будешь делать? — Не знаю. Наверное, пойду повешусь. — Ого, тебе настолько не нравится Маринетт? — Чего? — просипел Адриан, отбрасывая подушку, чтобы метнуть в квами яростный взгляд. — Ну, Маринетт? — уточнил Плагг. — Которая Ледибаг? Мне-то казалось, она тебе нравится, но если ты так расстроился, когда узнал, что это она… — Я не расстроился, — возразил Адриан. — Маринетт хорошая! Лучшая! Я люблю ее! Наступила тишина, и все встало на свои места. «Ох». — Я люблю Маринетт, — прошептал он себе, словно какой-то секрет. Словно признание. Адриан улыбнулся, охватываемый тем щекочущим возбуждением с ночи, только на этот раз шок и неверие не омрачали его. Маринетт — Ледибаг! Ну, конечно, это она! Она была его другом, его напарницей, и она… — Она со мной флиртовала! — завопил Адриан, резко садясь на постели, отчего голова по ощущениям чуть не отвалилась. — Она делает это последние три года, поздравляю, ты наконец заметил, — не удивился Плагг. Адриан проигнорировал и его, и жуткий стук в висках, прокручивая в голове все совпадения, на которые он нарочно не обращал внимания. Фото, флирт, странное поведение Маринетт — теперь это все приобрело смысл. Все случайности не были таковыми. Ледибаг слишком ответственная. Что значило одно — он должен был заметить эти совпадения, потому что она сама этого хотела. Адриан расхохотался от абсурдности ситуации — он был слишком на взводе, чтобы расстроиться (хотя стоило бы), и тут на него еще кое-что снизошло. — Ты! — ткнул он в сторону Плагга. — Я? — удивленно отозвался квами. — Ты ей помогал! Плагг пожал плечами. — Ну, я подкинул тебе пару раз сладости в шкафчик. Делов-то. Это была ее идея. В основном. Адриан прищурился. — Ты демон. — Некоторые народности меня и так называли. А что? Хочешь заключить сделку? — Плагг заговорщически снизил голос, ликующе дергая носиком. — Как насчет небольшой мести? Адриан замер. На долю секунды, он вообразил: Ледибаг узнает, каково на вкус ее же лекарство. Он мог бы дразнить ее до упора. Дергать за веревочки, словно марионетку. Мог бы прикинуться дурачком, притвориться, что не помнит про видеозвонок, и игнорировать ее очевидные намеки. Он мог бы флиртовать с ней, пока она не сломается, и сама не признается ему. Она заслуживала немного помучаться. — Да-а-а-а~, — прошипел Плагг ему в ухо. — Подда-а-а-йся хаос-с-с-су~. Но наваждение ушло, словно лопнул мыльный пузырь. Адриан внезапно понял, что ему нужно делать. — Нет, достаточно с меня хаоса, — решил он, сбрасывая с себя одеяло. Глубоко дыша, чтобы избавиться от тяжести внутри, Адриан открыл телефон и заглянул в календарь. Его первое свободное воскресенье. Можно было бы остаться и проваляться до вечера в кровати, лишний раз не тревожа больную с похмелья голову и мучаясь над тем, что ему надо сделать, но решение уже было принято. Все закончится сегодня. — Плагг, трансформация!***
Люк протяжно скрипнул, когда Маринетт вылезала на террасу. Стоит добавить его к растущему списку обязанностей Ледибаг, подумала она. Как-никак, ей приходится ускользать на патруль почти каждую ночь, и делать это лучше по-тихому. Но, пожалуй, она лучше отложит это до завтра. Стоял чудесный денек. Слишком чудесный для грязной работы вроде смазывания петель. Октябрьский бодрящий воздух был согрет полуденным солнцем, и Маринетт глубоко вдохнула: пахло осенью. Да, она и правда отложит петли до завтра. Выпал редкий осенний денек — без дождя. Маринетт даже не могла вспомнить, когда она последний раз ухаживала за своими растениями, но розы подвяли, да и лаванде не помешает уход — и поэтому Маринетт выбралась на террасу с опрыскивателем. Мурча под нос, Маринетт один за другим приподнимала листья томата и опрыскивала его водой. Капли оседали на волосках, обрамлявших витиеватые стебли, словно паутина, и блестели в солнечных лучах. Маринетт была так увлечена игрой света, что почти не обратила внимания на глухой стук, раздавшийся позади. Ну почти. — Ух ты! — ойкнул Кот Нуар, поднимая руки в знак мира. Его взгляд упал на опрыскиватель, который Маринетт выставила перед собой в качестве оружия, и его хвост, до того спокойно качавшийся за спиной, обернулся вокруг кованых перил. — Не стреляй! — Кот Нуар, — выдохнула Маринетт, опуская оружие, и приложила ладонь к гулко бьющемуся сердцу. — Что ты тут забыл? — Ну знаешь, я же дружелюбный сосед. Решил заскочить, поздороваться, — он дернул уголком рта. — Если собралась бить меня в челюсть, давай с левой. Справа все еще болит. Маринетт залилась краской. — Может, если бы не подкрадывался, я бы тебя не била. — А может мне нравится, когда ты меня бьешь, — отбил Кот, продолжая загадочно улыбаться. Маринетт тщетно пыталась понять, прочитать, почему он здесь, и что он знает, но не могла. Неважно, как давно она его знает, сколько времени они провели вместе, Кот Нуар блефовал, как чемпион. Но и она была не промах. — Не наблюдала за тобой подобного, — Маринетт держала баланс между нейтральным и игривым тоном. Можно сказать, она флиртовала, но это был не флирт. Скорее, что-то вроде лакмусовой бумажки, которая должна показать, куда развернется дальнейший диалог. Добро пожаловать на линию Шредингера. — Ты много чего за мной не наблюдала, — ответил Кот Нуар, цепляясь за намеки. — А что насчет тебя? Не хочешь поделиться чем-нибудь личным? — Не с незнакомцем. — Повезло, что мы далеко не чужие друг другу, да? У Маринетт подскочил пульс, но она сохраняла нейтральное лицо. Она просто хмыкнула и начала опрыскивать бонсай. — Да ладно тебе, — окучивал ее Кот. — Такая вспыльчивая девушка, как ты, должна иметь какие-нибудь пошлые мыслишки. Может, что-нибудь про сексуального парижского героя?.. — Может, — отозвалась Маринетт. — Но лучше не говорить так о Ледибаг. Она же твоя девушка, в конце концов. Ухмыляющееся лицо Кота возникло посреди кустарника. — Что думаешь о тройничке? Похоже, вода ему была нипочем, потому что его лицо даже не дрогнуло, когда Маринетт прыснула в него в упор. — Зачем ты все-таки пришел, Кот Нуар? — поинтересовалась Маринетт, упирая в бедра дрожащие руки. Кот Нуар задумчиво постучал по подбородку. Посмотрел на нее, покачал головой, обвел взглядом террасу и остановил его на ящике с розами. Он быстрым шагом пересек террасу. — Я пришел затем, — он сорвал самый крупный цветок, — что мне нравится быть с тобой. Игнорируя то, что он только что убил одну из ее драгоценных роз, Маринетт молча наблюдала, как он задумчиво крутит ее в руке, осматривая каждый лепесток, а затем с улыбкой прикладывает розу к ее лицу. — Тут даже уместнее сказать: «люблю». Как бы Маринетт ни хотелось думать, что она уже пережила тот конфетно-букетный период, она все равно покраснела, как только он заправил бутон ей за ухо. Даже дыхание перехватило от такого простого жеста. Да, это было то еще клише из романтических фильмов, но Кот Нуар обладал удивительным даром делать их волнительными. Вот же романтичный, но замечательный дурашка. — Я пришел, потому что ты славная, — его пальцы, устроившиеся на линии челюсти, жутко отвлекали. — Потому что ты смешная, талантливая, замечательная… Он знал. Он точно знал. Иначе бы Кот Нуар никогда бы себя так не повел, не говорил такие вещи. — …И страшно коварная женщина. Несмотря на ситуацию, Маринетт с трудом сдержала улыбку, но видимо не успела. Кот Нуар заметил ее, и начал обходить Маринетт по кругу, словно кошка вокруг мыши. — Я пришел, потому что ты перешла все границы, — мурлыкнул он, и Маринетт ощутила его теплое дыхание на затылке. Его рука скользнула по ее плечу, спине, когти ненароком цеплялись за тонкую вязку кардигана, пока не скользнули к ремню. Следующие слова он прошептал прямо ей в ухо: — Потому что я не настолько бестолковый, как ты считаешь… Вот он. Момент, к которому она готовилась уже давно. Собравшись с духом, Маринетт развернулась в руках напарника, и решительно посмотрела тому в глаза. Старые чувства неуверенности в себе скребли по нервам, шипя, что все может пойти не так, как ей хочется, но сейчас Маринетт была способна заглушить их. Она верила Адриану. Всем сердцем, всей душой. И могла доверить ему все остальное. — Предположу, ты хочешь сказать, что знаешь, что я — Ледибаг. Она ожидала какой угодно реакции, но не этой: — Ты что?! — взвизгнул Кот. Черные зрачки стали настолько большими, что почти скрыли зеленую радужку. Он отшатнулся, словно она горела, схватился одной рукой за грудь, а второй за кованые перила, чтобы не упасть. А Маринетт чувствовала себя так, словно под ней только разверзлась земля. — Я думала! Я… что ты…! — залепетала она, нервно оглядываясь, словно что-то на террасе поможет ей выловить саму себя из пучины. Это катастрофа! Вот этого она хотела избежать с самого начала! Она думала, что смягчила удар, что подбросила Коту достаточно намеков, чтобы эта новость не стала для него таким уж сюрпризом. Но она ошибалась. Она ошибалась, она облажалась, и теперь ее парень… он… Он что, давится смехом? Маринетт ошарашенно заморгала, но почему-то не была удивлена. — Ах ты мелкий… Кот Нуар взорвался, сложился пополам от смеха, сотрясаясь от ушей до кончика хвоста. Упершись в колени, он, хватая ртом воздух, поднял глаза на ее шокированное лицо только затем, чтобы взорваться очередным приступом смеха. Маринетт, пытаясь оправиться от удара, рухнула на выступ, где стояли ее самые маленькие горшки с растениями. Бедное сердце, как обезумевшее, билось в груди, вот только уже по иной причине. Вот она сидит и смотрит, как ее придурковатый парень ржет над собственным идиотским пранком. Боже, как она его любит. — Ты-ы… — вдох, — бы видела, — вдох, — свое лицо! — Кот вытирал слезы смеха. — Это было жестоко, — просипела Маринетт, недовольно выпячивая губу. Это было тяжело, учитывая, насколько заразительной была его улыбка, но она справилась. — Как и твой оральный секс с леденцом, — отбил Кот и плюхнулся рядом с ней. — И намеки на тройничок, который никогда не случится. И флирт, когда я не мог пофлиртовать в ответ. И превращение моей жизни в адский эротический кошмар. С каждой новой предъявой Маринетт все глубже зарывалась в кардиган, лишь бы избежать его обвиняющего взгляда. У нее была стратегия, и она ее придерживалась! Она нарисовала карту сокровищ и заставила Адриана следовать по ней прямо до ее двери… но теперь, когда он показал ей все со стороны, она сама увидела, что это было немного жестоко. — Прости меня, — она повернулась к нему, чтобы он видел, что она говорит это искренне. — За все. Тикки говорила мне, что можно было поступить иначе. По-взрослому. Я должна была послушаться, но я н-не смогла… Ох, привет, тревожность, старый добрый друг. — Маринетт? — обеспокоился Кот. Он накрыл ее руки, вцепившиеся в коленки, и переплел их пальцы, успокаивая. — Я боялась, что ты не захочешь со мной встречаться, — призналась Маринетт сиплым голосом. — Я думала… — она помотала головой. — Не знаю, что я думала. Кот с тревогой нахмурился, поглаживая большим пальцем ее дрожащую руку. — Прошу, поговори со мной. Маринетт прикусила губу. — Я боялась, что твое отношение к Ледибаг и Маринетт… не совпадет, — медленно начала она, пытаясь облечь в слова все свои давние страхи. — Ты… Адриан, всегда хорошо ко мне относился, но у нас не было романтики. Я знаю это. Я думала, что когда ты узнаешь, что я — Ледибаг, ты захочешь быть просто друзьями, и ты имеешь на это полное право! Я просто… — Маринетт громко втянула воздух, опустив взгляд вниз. — Я была эгоисткой. Я хотела, чтобы ты еще немного побыл моим. М-мало ли что. — Жучок… — Я поняла, что это сложно, — с усилием продолжила она, не давая ему сказать. Она не могла себе этого позволить. Сначала она должна закончить. — Я знаю, что наделала кучу ошибок, что некрасиво себя повела с тобой. Если тебе нужно время, чтобы обдумать все это, я пойму. Сделаем перерыв. И если ты решишь, что больше не хочешь б-быть со мной… Маринетт не знала, как закончить. На террасе воцарилась тишина, нарушаемая только тихим позвякиванием ветряных колокольчиков. Тишина длилась около трех секунд, но казалась вечностью. — Я не думаю, что это все сложно, — наконец заговорил Кот. — Ледибаг — моя напарница, Маринетт — моя дорогая подруга, они обе — один человек, и я ее люблю. Он мягко обхватил ее лицо, заставляя посмотреть на него. — Я люблю тебя. Вот так просто. Как он мог сделать все так просто? Как тремя короткими словами он сумел разбить ее на миллион осколков и тут же склеить воедино? Как? Маринетт никогда не узнает, что Адриан любит ее именно так, как ей это требуется, но это не помешало ей поблагодарить каждую счастливую звезду, существующую во вселенной. Не помешало уткнуться ему в плечо, и наконец, наконец позволить себе момент слабости, которого она боялась больше всего. Месяцы волнений и тревоги, ее привычка зацикливаться на худшем из исходов, все это прорвало плотину слез, жгущих глаза и льющихся на ее щеки и его костюм. — Я сказал это не для того, чтобы ты плакала, — тихо рассмеялся Кот, но болезненно и отрывисто. — ПМС, — хлюпнула Маринетт, и он снова усмехнулся, но облегченно. Ей нравилось слушать, как его смех зарождается где-то в его грудной клетке, отдается вибрацией в его плечи, как раз где она приткнулась. Ей нравилось, как его рука обхватывает ее за талию, прижимая к нему. Господи, как же она его любила. — Лучше? — спросил Кот, когда ее слезы утихли. Он тихо гладил ее по пояснице, и теперь, когда Маринетт эмоционально истощилась, она просто переживала, что сейчас уснет на месте. — Хм-м-м, — подтвердила она, прижимаясь к нему, когда на террасу неожиданно ворвался холодный ветерок. — А ты удивился? Маринетт почувствовала, как он качает головой. — Поначалу, но быстро осознал, что это было очевидно. — Что же меня выдало? — Ну, у меня были подозрения, но думаю, фейстайм с тобой все прояснил. Маринетт подскочила, как ужаленная, за нею подскочили ее брови, да так, что если бы могли — отправились бы в свободный полет. — Мы что?! — Фейстайм. Видеозвонок. — Когда? — Прошлой ночью, — бодро отрапортовал Кот. — Если честно, я был в шоке, а ты даже не заметила, что произошло. Это было даже мило. Ты в курсе, что ты уставшая такая незамутненная. — Не-е-е-т, — Маринетт тщетно пыталась вспомнить, когда это она отвечала на звонок. Но в голове было пусто. — Я была слишком занята, чтобы спать. — Занята составлением плана, как свести меня с ума? — уточнил Кот. Маринетт выдавила нервный смешок. — Знай, ты так легко не отвертишься. — Да понимаю я, — вздохнула она, делая раскаявшееся лицо. — Мне очень жаль. Я не хотела тебя дразнить. Кот выгнул бровь. — Ладно, может быть немного хотела, но тебя это, кажется, совсем не смутило! — Ох, ты меня поймала, — простонал он, вскидывая руки. — Мне нравится, когда моя девушка присылает мне фотки топлес и хвастается отсутствием рвотного рефлекса. Вяжите меня, ребята! Маринетт ахнула. — Я была не топлес! — Носила невидимую майку? — Там была рука! Я прикрылась ею! — Едва ли, — ухмыльнулся Кот. — Топлес или нет, вы не отвертитесь, Юная Леди. — Ох, да ты что! — Маринетт была заинтригована. Заинтригована увидеть результаты своих трудов. В предвкушении она наклонилась к своему парню и щелкнула пальцем по его колокольчику. Динь. — И как ты меня накажешь? — мурлыкнула она. Кот округлил глаза, сначала глядя на руку, играющую с его воротником, а затем поднял глаза на саму Маринетт. — Как, эм, — он прочистил горло. — А ты как думаешь? «Он такой милый, когда смущается». Маринетт облизнула губы. — Иди сюда и узнаешь~ Маринетт медленно сокращала расстояние, наслаждаясь тем, как у него перехватывает дыхание. Как он сглатывает в предвкушении, как его руки замирают на ее бедрах. Она прикрыла глаза, ощущая его дыхание на своих губах, жаждущих поцелуя, от которых она никогда не устанет. Маринетт терпеливо ждала, когда Кот сократит расстояние, и считала: Три… Два… Кот неожиданно отпрянул. — Нет. Нет, я так не могу, — выдохнул он, нервно вытирая ладони о свои ноги. У Маринетт же сердце в пятки ушло, а чувство тревоги побежало по кровотоку, как вирус. Ну вот. Он передумал. Он не хочет быть с ней, и сейчас все закончится. — Нет! Нет-нет-нет! Я не это имел в виду! — выпалил Кот, словно читал ее мысли. Он чертыхнулся, заметив страх в ее глазах, и тут же обхватил ладонями ее лицо. — Эй! Смотри на меня! Я люблю тебя! Я очень-очень тебя люблю! — он принялся покрывать ее щеки поцелуями, и не отпускал, пока успокоенная Маринетт сама его не оттолкнула. — Хорошо-хорошо! — хихикнула она, чувствуя, как страх отступает. Она серьезно посмотрела на Кота. — Тогда расскажи, что не так. Кот вздохнул. — Это глупо, но у меня такое ощущение, будто я тебе изменяю. — Потому что я выгляжу, как Маринетт, а не Ледибаг? — уточнила она. Кот стыдливо кивнул. — Хочешь, я трансформируюсь? — Нет. Просто… Я понимаю, что встречался с тобой-Ледибаг, и я знаю, что ты один и тот же человек, что с маской, что без, но я так долго дружил с тобой-Маринетт, что мне кажется странным, вот так просто начать тебя целовать. Я даже не ухаживал за тобой, чтобы это заслужить, понимаешь? — Не ухаживал? — Ну да. Кот флиртовал с тобой-Ледибаг с момента нашей встречи, но Адриан никогда не флиртовал с тобой-Маринетт. Я никогда не ухаживал за ней… за тобой. Маринетт моргнула. — Я не против, но ты… типа в порядке? — Чутка мутит, — признался он. — Я хочу сказать, что уже давно должен был провожать тебя в класс и дарить тебе цветы, но был слишком слепым! А теперь у меня куча времени, чтобы как следует поухаживать за тобой, — его выражение лица смягчилось. — Я хочу завоевать твое сердце. У Маринетт сердце едва не запело. — Ты уже его завоевал. — Значит мне нужно завоевать его сильнее, — не сдавался Кот. — Ты заслуживаешь романтического ужина при свечах, а не зажиманий в грязных переулках и в заброшенных зданиях. — Если уж быть честными, то восемь раз из десяти именно Ледибаг тебя зажимала. Кот отмахнулся. — Это норма для альфачки Ледибаг, но моя сладкая, невинная Маринетт… — Я тут на днях тебе дрочила, — вставила его сладкая, невинная Маринетт. — …заслуживает соответствующего отношения. Ей нужен джентльмен, который завоюет ее самым романтическим жестом… — А потом ты довел меня до оргазма по телефону, — не унималась она. — …с наичистейшими намерениями… — Вспомни, как ты говорил, что мы часами не будем вылезать из постели, когда ты узнаешь мою личность? Я готова. — ПОДХВАТИТ ЕЕ НА РУКИ, — почти проорал Кот. Он смерил ее взглядом — слишком любящим, чтобы быть хотя бы на грани раздражения, и Маринетт невинно захлопала ресницами. — Знаешь что? Я придумал тебе наказание. — О да? — Да, — невероятно довольно объявил он. — Ты разрешишь мне пригласить тебя на свидание. На настоящее свидание. Разрешишь подарить тебе цветы и держать тебя за руку, а потом проводить тебя домой. — Не похоже на наказание. — И будешь вести себя прилично до третьего свидания. Тишина. Маринетт прочистила горло. — Под «вести себя прилично» ты подразумеваешь… — Никаких рук, — Кот проигнорировал ее недовольное лицо. — Никаких раздеваний. Никакого петтинга вообще. Маринетт раскрыла рот. — И никакого разврата по телефону! — не дал ей сказать он. — Мы можем обниматься и целоваться, но на этом все. Пока нормально не поухаживаю за тобой. Ошеломленная таким поворотом событий, Маринетт внимательно посмотрела на своего парня, но не нашла ни намека на то, что он шутит. Кот выглядел решительным, почти умоляющим, и это сбивало с толку. Маринетт думала, что ее просчитанное недельное соблазнение обернется тем, что Адриан закинет ее в постель и займется непотребствами. Почему он дал заднюю? Она перестаралась? Пересекла какие-то грани? А потом она осознала. Маринетт вспомнила ночь у билборда. Как она вела себя, когда узнала его личность. Какой испытала шок, как тяжело ей было свыкнуться с тем, кто он. Слишком много на нее навалилось за раз, и именно через это сейчас проходит Адриан. Единственная разница между ее реакцией и Адриана, что он хочет пройти этот период привыканий вместе с ней, а не сбегать от нее. Маринетт поняла, что она должна, как минимум, уважать его желание снизить темп. Он более чем заслуживает этого. — Хорошо, — сказала она, сплетая их руки. Она улыбнулась. — Можешь за мной ухаживать. — И? — надавил Кот. — И ведем себя прилично до третьего свидания. — Спасибо, — он сжал их руки. — Не такое и ужасное наказание, да? — А я уже представила, как ты меня шлепаешь, — пробормотала под нос Маринетт, прикрываясь покашливанием. — Ну вот, — Кот ткнул ее в кончик носа. — Это против правил. Грязные разговоры никак не считаются приличными, так что следи за собой, Дюпэн-Чэн. Маринетт была сама невинность. — Ладно. Ты ненавидишь грязные разговорчики, так что я никогда больше не буду так делать. Запомнила. Кот сощурился. — Это не… — Маринетт! Они подпрыгнули от неожиданности, и отшатнулись друг от друга, словно пойманные с поличным. Маринетт подняла палец, прося Кота не шуметь, и подняла люк. — Да, maman? — прокричала она, опуская голову в свою комнату. — Я знаю, что у тебя выходной, папе очень нужны лишние руки на кухне. Маринетт замерла, не зная, что делать. Хотелось ли ей месить тесто и наполнять пирожные кремом после того, что только что случилось? Конечно, нет. Но ее родители и так много работали, и ей не хотелось бросать их одних, когда она была в состоянии им помочь. — Можешь идти, — прошептал Кот. — Ты уверен? — спросила Маринетт. Он кивнул. — Маринетт? — снова позвала мама. — Ты меня слышишь? — Иду! Только переоденусь и сразу спущусь! — Маринетт захлопнула люк с очередным металлическим скрежетом и повернулась к своему парню. — Прости за это. — Все хорошо, — ответил Кот, вставая и потягиваясь, как настоящая кошка. Он прищурился на солнце, которое, видимо, казалось ему чересчур ярким. — Я обожаю быть с тобой, но и пойти принять душ и опрокинуть в себя пару литров воды я тоже не против. И может, пару таблеток не помешает. Маринетт хихикнула. — Сколько же ты выпил? — Достаточно, чтобы совершить лучшую ошибку в моей жизни, — подмигнул он, доставая шест и неспешно крутя его в пальцах. Маринетт закатила глаза. — Иди домой и проспись, котяра. Мы увидимся завтра на занятиях. — Я же могу пойти в лицей с тобой вместе? — спросил он. Недавнее бахвальство сменилось чем-то отдающим предвкушением. Маринетт ощутила, что тает. — Конечно. — Класс, — выдохнул он, с улыбкой протягивая кулак. Маринетт, улыбаясь в ответ, стукнула кулачком, как тысячу раз до этого. Кот подхватил ее руку и оставил на ней поцелуй, как и тысячу раз до этого, и несмотря на привычный жест, Маринетт покрылась румянцем. — Люблю тебя, Жучок, — сказал Адриан Агрест. — И я тебя, Котенок, — ответила Маринетт Дюпэн-Чэн. Маринетт смотрела, как он исчезает на парижском горизонте, чувствуя себя, как никогда прежде, целой.***
Послесловие автора: Зло побеждено. Я наконец-то свободна. Считайте, что это «вторая» альтернативная концовка. Я могла бы легко завершить фанфик здесь, а все события после раскрытия личностей поместить в сиквел, но ПОСЛЕ ТРЕХ ЛЕТ написания этого монстра я слишком к нему привязалась и хочу посмотреть, хватит ли меня на еще 40 глав. Потому что я мазохистка. Но ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, я не расстроюсь, если вы посчитаете это за финальную часть и решите бросить. Спасибо, что читали и поддерживали меня. Это очень много для меня значит. <3 А для всех остальных любителей слоуберна, кто с радостью прочитает еще 400 страниц о том, как Адриан и Маринетт тупят и встречаются, абсолютно без всякого серьезного сюжета, пристегните ремни. Нам еще столько предстоит…