Где ты, черт возьми?

Мы сидели в том парке до рассвета. Провожали темноту, сменяющуюся первыми лучам солнца, которые так слепили глаза. Я курил, а Нил бесился, когда я лез к нему за поцелуем после этого. Уже который стакан горячего кофе согревал замершие от холода руки и не давал провалиться в сон прямо сейчас. А это было вполне возможно, потому что глаза слипались у нас обоих. Мы оставались здесь, не смотря на сильное желание уснуть, но когда часы на одном из зданий пробили десять, мы все-таки решили, что дальше бодрствовать просто не сможем, и потихоньку направились к отелю. Шли через улицы, которые были не так уж и пусты, по крайней мере, если сравнивать с ночью. Город просыпался. Взрослые спешили на работу, дети — в школу, а мы только шли спать. Забавно. Найдя тот поворот, мы свернули к отелю и распрощались у лифта. Я предлагал Нилу поспать у меня, на что тот усмехнулся и сказал, что это небезопасно, намекая на то, что нам бы точно было не до сна. Дальше меня разбудил Брэд, и мы поехали в клуб вдвоем. Я думал, с нами будет Сандерсон, но как оказалось, он уже давно там. И даже на месте, нам не выдалась свободная минута, чтобы остаться вдвоем. То был занят он, то я, то рядом с нами кто-то ошивался. До начала концерта мы не пересекались. Могли поприветствовать друг друга взглядом, улыбнуться, но в итоге проходили мимо. За это время я успел соскучиться. Кто бы мог подумать, что за такой короткий срок мне будет сложно обходиться без этого человека. И я мечтал после шоу снова к нему прикоснуться, подарить неимоверное количество ласки, которую тут же получу взамен. Мне нужно было почувствовать его запах, щекочущую щетину и сладость мягких губ. Концерт закончился, и я спешил к нему. Зашел в гримерку, в которой он ждал меня. Нил стоял спиной, и как только я появился в дверном проеме, он повернулся ко мне. — Нужно поговорить, — с серьезным видом выдал он. — Давай быстрее, моя попка ждет тебя, — как ни в чем не бывало подмигнул я, рассматривая его опухшие от моих укусов, губы. Раны до сих пор не зажили, они оставили мои следы. — Мэтт, — начал он, я же почувствовал холод в его взгляде, что заставило меня более серьезно отнестись к его словам, — я продумывал эту речь весь концерт, но сейчас просто не знаю с чего начать. — Я покажусь слишком банальным, если посоветую тебе говорить как есть? — Я не знаю, сможешь ли ты простить меня, я даже не надеюсь на твое прощение, потому что знаю, что его не будет, и… — Говори прямо, — я перебил его, отчетливо произнося каждое слово. Я был сильно обеспокоен. Я чувствовал страх. — Я ошибался, Мэтт, нам нужно прекратить все это.