Стоит только захотеть

Тяжелый сон придавил Джайну и не отпускал почти сутки. Она изредка просыпалась, жадно пила воду из фляги и вновь проваливалась в забытье. Когда ей удалось окончательно проснуться, день уже перевалил за полдень. Джайна прошлась между шатрами, выискивая друзей, и наткнулась на Гимли и Леголаса у костра. Гном помешивал что-то в котелке, попутно с жаром жестикулируя свободной рукой и ораторствуя. Эльф поглядывал на варево с сомнением на лице. Заметив Джайну, Гимли замолчал и с улыбкой изобразил длинной ложкой приглашающий жест: – Хорошо подралась, хорошо поспала, теперь время хорошо поесть. Джайна села рядом с Леголасом – он потянул носом и брезгливо поморщился, – удивленно посмотрела на небо. – Я что, весь день проспала? Гимли кивнул: – Мы с Леголасом уже успели прогуляться по городу и навестить наших хоббитов в местной лечебнице. Мерри вчера сильно досталось. – Он ранил назгула, защищая Эовин, кажется? – вспомнила Джайна. Гимли снова кивнул: – Мы решили тебя не будить. Во-первых, ты бы все равно не проснулась, а во-вторых, тебя бы, пожалуй, не пустили в Палаты Врачевания. – Почему? – удивилась Джайна. – Ну… Ты очень… не очень чистая, а там все-таки больные люди, – неуверенно произнес Гимли, снова полностью сосредоточившись на приготовлении обеда. Джайна опустила голову, разглядывая одежду, осторожно коснулась слипшихся в жесткие сосульки волос и растерянно посмотрела на Леголаса: – Но у меня даже одежды запасной нет – все пропало вместе с Тенью. И… где тут искупаться можно? – Тень нашлась, – успокоил ее Леголас. – Вчера отправил Арода ее искать, и под утро оба вернулись. А искупаешься в тех же Палатах – Арагорн договорился, что на время нашего похода тебя возьмут туда сиделкой или вроде того. – Какой сиделкой? Какого похода? – нахмурилась Джайна. Она с самого пробуждения чувствовала какую-то зыбкость в своих дальнейших планах, и теперь рассердилась из-за того, что кто-то уже распорядился ее жизнью. – Ты и сама, наверное, знаешь про поход, – осторожно произнес Леголас. – Сегодня был военный совет. Семь тысяч воинов направятся к Мордору, чтобы отвлечь на себя Око Саурона. Ведь ты… не собиралась тоже идти с нами? – Джайна махнула рукой, мол, идите куда хотите, и Леголас продолжил: – Арагорн вчера всю ночь провел в Палатах Врачевания, излечивая раны, и, видимо, решил, что тебе там будет хорошо и безопасно в наше отсутствие. Еда, кров и полезное занятие… – Я поняла. Ладно. Джайне вдруг стало все равно. Сиделка? Ладно, можно и сиделкой побыть. Лишь бы было чем занять время и мысли. Воспоминания вчерашнего дня словно бы погрузились в густой туман, но Джайна и не хотела вглядываться в него. Она четко помнила только утро и вечер, а между ними – лишь бесконечная мутная череда страшных картин. Кровь, крики, грязь, смерть и что-то еще, более страшное, чем смерть. После обеда Леголас вызвался проводить Джайну до Палат Врачевания и донести ее вещи. Как только они отошли от лагеря, он спросил: – Ты поэтому не хотела, чтобы я вчера был рядом? – Что?! – Утром ты сказала, чтобы я держался от тебя подальше. Это потому, что ты знала, что будет? – Нет, – резко ответила Джайна. – Я не знала, что будет. Да и сейчас не знаю, что было. То есть не очень помню. Но вчера никто не должен был находиться рядом, потому что я не хотела менять чью-либо судьбу. В Книге было написано, что ты не погибнешь. Но если бы ты вчера весь день опекал меня, как обычно, то вполне мог упустить удар или стрелу. К тому же я позаботилась о защите… – Значит, только поэтому? – Да. – И ты действительно не помнишь, что с тобой было? – в голосе Леголаса послышалось сомнение. – Надеюсь, что и не вспомню, – мрачно проговорила Джайна. – То, как ты выглядела, говорит о многом. – Что ты хочешь услышать? Я для этого сюда и добралась – чтобы отомстить за смерть Боромира. И сделала это, судя по всему. Пусть моя память и решила не хранить подробностей… Думаю, такое бывает. Это вроде шока. Защитная реакция организма, – Джайна искала спасения в некогда слышанных формулировках, которые, к сожалению, никак не переводились на язык Средиземья. – Так нельзя, – Леголас на секунду замолчал, собираясь с духом. – Ты должна отдать мне кольцо на время, – не давая Джайне возразить, он объяснил: – Вдруг ты причинишь вред себе или другим? Если ты даже не помнишь, что делала с помощью своей силы, то опасно сейчас носить кольцо. Вчера ты не была собой, и я не хочу когда-нибудь еще раз увидеть в твоих глазах то, что увидел. – Значит, отдать тебе кольцо? И остаться без защиты? – Тебе не от кого здесь защищаться. Но если это выйдет из-под контроля, могут пострадать невинные люди. Джайна с сомнением посмотрела на Леголаса. Он верил в то, о чем говорил, и он желал ей добра. Она же сама боялась сейчас оставаться с собой один на один, боялась той страшной силы, которая вчера завладела ею полностью и отняла даже воспоминания о сделанном. Джайна медленно сняла с пальца кольцо и протянула его Леголасу. – Но ты же понимаешь, что без него я не смогу вернуться домой? – Я отдам его сразу, как вернусь сам. И тогда мы вместе попробуем разобраться во всем, хорошо? Ты ведь не хочешь, чтобы это повторилось? – Не хочу. – А поговорить об этом с Гэндальфом или Арагорном? – Пока не хочу. Не заставляй меня, пожалуйста. Им некогда сейчас, а я сама не знаю, что говорить. Ведь я ничего не помню. Леголас не настаивал, и они продолжили путь. Улицы города поднимались все выше и выше ярус за ярусом. Каменные дома и каменные ограды казались слишком похожими друг на друга, и Леголас с Джайной несколько раз сбивались с пути. Когда они в очередной раз забрели в тупик, Леголас вдруг остановился и показал за спину Джайне: – Смотри-ка, какой упорный. Она повернулась, но не увидела ничего упорного. Снова взглянула на Леголаса и почувствовала, как от страха на ладонях мгновенно выступил пот: эльф с кинжалом в руке сделал шаг к ней. – Пожалуйста, не надо! – Джайна вжалась спиной в стену. Бежать было некуда. Должно быть, Леголас специально завел ее в тупик, специально выманил кольцо. Теперь она не сможет защититься. Даже успей она дотянуться до меча, Леголас сильнее и быстрее. – Что не надо? – Леголас будто бы не понимал ее, даже приостановился. Джайна облизала пересохшие губы и быстро заговорила. Она еще верила, что сможет уговорить его: – Не убивай меня, пожалуйста. Я клянусь, что воспользуюсь кольцом лишь единожды – чтобы уйти из этого мира. Обещаю, что после этого сниму его и спрячу так надежно, как только смогу. Или нет – найду какой-нибудь вулкан и уничтожу его. Ты ведь знаешь, что я не злая. Я не хотела. Пожалуйста! Леголас с изумлением на лице отступил назад: – Да ты с ума сошла?! С чего ты взяла, что я собираюсь тебя убить?! – возмутился он. Джайна не понимала, почему Леголас отрицает очевидное, но, когда он отошел от нее, увидела просвет между ним и стеной. Со всей возможной скоростью она бросилась к выходу из переулка, но Леголас оказался быстрее: свободной рукой перехватил ее за талию, прижал спиной к себе. Джайна несколько раз рванулась, но безрезультатно. Тогда она зажмурилась, оставив борьбу, и приготовилась умереть. Смерть не наступала. – Чего же ты ждешь? – прерывающимся голосом спросила она, когда ожидание стало невыносимым. – Жду, когда ты успокоишься, – раздался над ухом тихий голос Леголаса. – Давай уже, раз решил. – Что я решил? Убить тебя? Что за бред, Джайна?! Как тебе вообще могло такое в голову прийти? Джайна ощупала руки, крепко держащие ее, – они были безоружны. – Но зачем ты достал кинжал? – Чтобы немного освободить одуванчик. Я же показал тебе. Леголас развернул Джайну лицом к стене. Из узкой щели пробился щуплый цветок. Один из камней явно можно было отковырнуть чем-нибудь узким, например лезвием кинжала. – Ясно… – хватка на талии ослабла. – Как ты могла обо мне подумать такое? – в голосе Леголаса звучала боль. Он развернул Джайну к себе. – Почему нет? Может, это было бы даже правильно. Ты ведь уверен, что я сделала вчера что-то плохое. – Да, я уверен, что ты перешла черту. То, что я увидел вчера в твоих глазах, не было тобой. Но я виню в этом только себя. Та ночь в Дунхерге, твой вечно отсутствующий взгляд по дороге к Пеларгиру… Я видел, что ты не в себе, но ничего не сделал, не удержал тебя, не был рядом. – Ты всегда был рядом. – Не вчера. – Я запретила. – А я не настоял. – Что ж, прекрасно! Это ты во всем виноват! Ужасно удобно! – Джайна дернулась, вырываясь, но Леголас не собирался отпускать ее. – Не надо считать меня милым, но глупым и запутавшимся ребенком, – прошипела она. – Мои поступки – это мои поступки. Я не стану списывать все на тебя, на кольцо или на магнитные волны. А если бы… если бы я все помнила? Если бы я сказала тебе, например, что получала удовольствие от каждой смерти, ты тоже жалел бы меня? Или все-таки избавил бы мир от опасности? Я была там одна, и я жива и залита кровью с головы до ног. Подумай. Может, еще не поздно снова достать кинжал? – Ты ужасно грязная и вонючая, – сказал Леголас, прижимая Джайну к себе, – и, кажется, абсолютно сумасшедшая. Но кем бы ты ни была и что бы ни сделала, я всегда буду на твоей стороне. Поняла? – Почему? – Потому что я знаю тебя, Джайна. Ты всегда стремишься к добру, – он вздохнул и погладил ее по спине. – Как оставить тебя здесь одну? – Вот ведь бесстыдники! – раздался позади сварливый женский голос. – Среди бела дня! А ну пошли вон отсюда! Леголас со смехом отпустил Джайну. Лицо немолодой женщины, воинственно упершей кулаки в бока, из возмущенного стало удивленным: – А ты, девка, могла бы и менее ушастого себе найти, – произнесла она с жалостью в голосе. – А ну как дети на него похожими будут? Напряжение вдруг отпустило Джайну – она безудержно расхохоталась. Сокрушенно покачав головой, женщина ушла. Джайна с Леголасом, отсмеявшись, тоже продолжили путь и вскоре вышли наконец к Палатам Врачевания. – Найдешь Главного Управителя и скажешь, что ты от Арагорна. Надеюсь, твой внешний вид их не сильно испугает, – напутствовал Леголас. – Ты ведь будешь благоразумна? Не станешь никому грубить, если покажется, что тебя… считают ребенком или что-нибудь такое? Джайна улыбнулась: – Не переживай, ушастый, справлюсь. Вы когда выступаете? – Послезавтра утром. – Тогда я еще завтра зайду за оставшимися вещами. Джайна забрала свои сумки, махнула рукой на прощание и скрылась за массивными дверями Палат Врачевания.