Стоит только захотеть

После разговора с Леголасом Боромир будто прозрел. Или очнулся от долгого сна, которым была вся история их близости с Джайной. Как ясно он теперь видел своё падение. Однажды он уже поддался искушению – желанию завладеть Кольцом Всевластия. И едва не погубил всё и всех. Теперь же он поддался искушению иного рода, но раскаяние его было столь же сильным. Джайна, которая должна была остаться пусть не в самом Средиземье, но в его легендах идеалом самопожертвования и храбрости, теперь очернена по вине Боромира. Как может человек со столь слабой волей занимать такой ответственный пост в стране? Нужно поскорее найти себе преемника, передать защиту Гондора в более надёжные руки. Согласится ли Фарамир?.. Представив, что скажет Фарамир, если... когда узнает о случившемся, Боромир чуть не застонал. Младший брат всегда был сдержаннее и мудрее старшего. И, как знал Боромир, в свой час смог устоять перед соблазном овладеть Кольцом. Лучше бы Боромиру умереть тогда, у Андуина. Если бы не Джайна, так бы и произошло. Если бы не она, не было бы и второго его падения. Поймав себя на попытке переложить всю вину на Джайну, Боромир окончательно уверился в собственной ничтожности. Он пододвинул к себе бумагу и чернила и начал писать прошение снять с него полномочия Военачальника Гондора и Первого Стража Цитадели. Но разве этим исправишь содеянное? Положение спасла бы свадьба, но Джайна уже несколько раз вполне определенно отказала ему. Ради обеления своего имени она палец о палец не ударит. Скорее уж от неё можно ждать, что пройдёт голышом по улицам города или сделает что-то не менее предосудительное. Тут дверь открылась, впуская в комнату Джайну. Одетую, и на том спасибо. Боромир мгновенно отметил следы слез на её лице, но ничего не сказал. Без предисловий и лишних слов Джайна заявила, что намерена выйти замуж за Боромира в самое ближайшее время. Тут же добавила, что это никак не скажется на её плане покинуть Средиземье. «Предлог для отъезда придумаю попозже. Ну, а потом подождёшь пару лет и объявишь себя вдовцом», – закончила она и с вызовом скрестила руки на груди. – «Вопросы есть?» Разве не этого он хотел? Почему же тогда так горько на душе? Он хотел спросить, почему она плакала, но спросил лишь о дате свадьбы. – Объявим сегодня. Отпразднуем как можно скорее. Три дня хватит на подготовку, как думаешь? – Значит, через три дня. – Опять нужно новое платье… – недовольно пробурчала Джайна и направилась к двери. Боромир все же не выдержал, спросил, когда она уже взялась за ручку: – Почему ты плакала? – Так, пустяки. – Ты ведь знаешь, что можешь сказать мне все? Поделиться любой бедой, любой тайной. Даже если я не смогу помочь, то ты хоть душу облегчишь. Нельзя так говорить с Джайной. На предложение быть более открытой она предсказуемо выпустила шипы. – Отличная идея. Облегчить душу? Поделиться тайной? Интересно, не захочешь ли ты отменить свадьбу после такого? – она прислонилась спиной к двери, с прищуром уставилась на Боромира. – Я убью своего ребёнка. Брошу в огонь то есть. – Что?! – Я видела это в зеркале Галадриэли. Как бросаю младенца в огонь. Боромир выдохнул с облегчением. – Никогда не доверял этой колдунье. – Но это правда. Там же я видела и твою гибель в Хельме. – Однако я жив. И ребёнка ты не убьёшь. Джайна упрямо покачала головой. – Помнишь, я пару раз тебя чуть не спалила от злости. Впрочем, то, что я видела, не было похоже на случайность или вроде того. Рисковать я не намерена. Проживу и без детей. Ну что, понравилось? Продолжать откровения? Боромир молча подошёл и обнял её. Нежно, но крепко, так что все попытки Джайны высвободиться ни к чему не привели. Устав пихаться и дергаться, она притихла и уютно приткнулась ему носом в плечо. – А я пытался отнять Кольцо Всевластия у одного Хранителя и обесчестил другую. – Ммм, ты уже знаешь про надпись, – промычала Джайна. – И не от тебя, что вдвойне печально. Джайна фыркнула, выразив одним звуком широчайшую гамму чувств и смыслов. От «вот ещё из-за всяких пустяков...» до «ты бы поступил так же». – До свадьбы я к тебе приходить не буду, – предупредил Боромир, готовый к очередной атаке тычков под ребра, но внезапно не встретил большого протеста. Джайна лишь вздохнула, освободилась из его объятий, легко поцеловала в губы и выскользнула за дверь. Боромир вернулся к столу и бросил в камин бумагу с просьбой об отставке. Потом стал прикидывать, кому можно поручить разыскать человека, сделавшего роковую надпись на двери дома Джайны. *** Тем же вечером в трапезной объявили о свадьбе. Боромир до последнего ждал от Джайны какой-нибудь выходки, но она держалась спокойно и ровно. Сдержанно благодарила за поздравления, скромно улыбалась и вообще вела себя как подобает невесте. То есть очень подозрительно для всех, кто её знал. Но никто из друзей не задал лишних вопросов при посторонних. – К несчастью, почти сразу после свадьбы долг велит мне на год покинуть супруга и отправиться на родину, – произнесла Джайна, когда поздравления утихли. – Надеюсь, праздник не омрачит предчувствие скорой разлуки. Она на несколько мгновений приникла к плечу Боромира. Вместе они приняли порцию сочувствия и уверений, что год пролетит незаметно. *** На следующий день Хранители собрались своим узким кругом, и Джайна рассказала им оставшуюся часть правды: что не собирается возвращаться в Средиземье. После секундного ошарашенного молчания посыпались вопросы. – Почему?! И зачем тогда жениться? – У тебя может и не получиться уйти. – Боромир пойдёт с тобой? Джайна встала, и все замолчали. – Боромир останется тут. И мне не хочется больше обсуждать эту тему и гадать о будущем. Джайна села. Все молчали, озадаченные и опечаленные. Тишину нарушил Арагорн. – Я понимаю Боромира. Лучше быть мужем своей любимой несколько месяцев, чем не быть вовсе. Пусть разлука будет горькой, не станем мыслями о ней портить эти радостные дни. На том и порешили. Ни друзья, ни даже сами Боромир с Джайной больше не говорили об её отъезде и вообще не заглядывали в будущее, живя подготовкой к празднику и ежедневными простыми радостями. Боромир готовил свой особняк к семейной жизни. Обновлялась мебель, закупалась посуда и прочая утварь. На эти хлопоты Джайна смотрела со страдальческой миной, но не препятствовала им. А Боромир, удивляясь самому себе, по-настоящему наслаждался всей этой суетой. Пусть для Джайны это вынужденная мера, Боромир-то давно мечтал стать ее мужем. *** Три дня пролетели мгновенно. Три одинокие ночи тянулись чуть дольше, но закончились и они. Утром четвертого дня Боромир ждал Джайну в зале, откуда они вдвоем должны были выйти из Цитадели. Он с трудом сдерживался, чтобы не пойти за своей невестой. И гнал от себя мысли о том, что она вполне могла сбежать из города накануне свадьбы. Но вот в коридоре послышались шаги, дверь открылась, и вошла Джайна. Светло-голубое платье, мелкие белые цветы в распущенных волосах – она выглядела почти так же, как в их первую встречу в Ривенделле. Тогда она показалась ему воплощением молодости и нежности. Такой же она была и теперь. Пусть черты лица ее стали резче, а волосы короче. Пусть изменились и взгляд, и даже манера двигаться, но это была все та же Джайна. Боромир взял ее руки в свои, заглянул в глаза, боясь, что увидит лишь раздражение из-за необходимости играть роль невесты. Ведь она не хотела этого. Но страх этот тут же развеялся. Джайна была взволнована не меньше его самого, и смотрела на жениха с любовью. – Для меня это по-настоящему. И неважно, что будет дальше, – сказал он. – Это по-настоящему, – повторила она. Потом сняла с волос одну из веточек с белыми мелкими цветами и протянула Боромиру. – Ты помнишь?.. – Конечно, помню. – Глупо, наверное, было одеться так… Но мне почему-то показалось, что тебе понравится. Боромир закрепил веточку у ворота камзола и протянул Джайне руку. – Идём. Несколько десятков шагов рука об руку, и они вышли из главных дверей Цитадели, оказавшись перед площадью, затопленной народом. Пусть Боромир уже не будущий правитель Гондора, народ любил и чтил его по-прежнему. Потому и не получилось, как того хотела Джайна, обойтись скромным празднеством. Толпа вздрогнула, отовсюду раздались крики, слившиеся в единый радостный гул. Джайна ошарашенно забормотала что-то на своем языке, и тут же осеклась, когда сверху, откуда-то из верхних окон, на них посыпались белые лепестки. Джайна рассмеялась и вдруг взмахнула руками. Не успевшие опуститься на землю лепестки, вновь взмыли в воздух, закружились, потекли над толпой белым ручейком, то сворачиваясь в спираль, то вновь вытягиваясь в струну. Джайна вся подалась вперед, чуть шевеля пальцами, – лепестки завертелись, складываясь в узор. И вот уже над площадью парит белая птица, взмахивает крыльями и превращается в древо, а оно – в закрытый бутон. Медленно и торжественно раскрывается огромный цветок и вдруг вздрагивает, распадается вновь на маленькие белые лепестки, и они медленно опускаются на поднятые к небу изумленные лица людей. Джайна бессильно уронила руки. Лицо ее чуть побледнело, но в глазах, когда она повернулась к Боромиру, по-прежнему сиял восторг. – Знаю, ты не любишь, когда я колдую, – начала она, но ее голос потонул во вновь поднявшемся радостном крике толпы. Эти люди не видели Джайну в гневе, и не боялись ее колдовства. Что ж, пусть познакомятся с ее силой. Пусть запомнят хоть что-то, прежде чем она навсегда исчезнет из этого мира. Арагорн произнес короткую речь, объявив их мужем и женой. Потом были еще речи, пожелания, напутствия и даже песни в их честь. Но для Боромира все это слилось в какой-то калейдоскоп лиц, а сознания достигали лишь отдельные фразы. Четко он видел лишь свою жену. Жена! – Муж мой! – Джайна сидела подле него во главе длинного стола. Все церемонии давно были окончены, и в зале было шумно и весело. Музыканты еще не устали играть, а все остальные – танцевать. – Муж мой, нам обязательно быть тут до конца? – Тебе не нравится праздник? – Нравится. Но мы можем уйти? – Твое слово – закон. – К тебе или ко мне? – К нам. Незаметно уйти, конечно, не удалось. Веселая толпа проводила их до дверей особняка Боромира и отхлынула обратно, словно волна прибоя. Голоса и смех вскоре удалились, и дом окутала тишина. Оставшись наедине с женой, Боромир вдруг ощутил едва ли не смущение. Он соскучился по ночам с Джайной, но сразу идти в спальню почему-то казалось неправильным. Джайна, похоже, была того же мнения, потому что уселась в просторное кресло у холодного камина и со вздохом облегчения скинула с ног туфли. Боромир опустился на пол, облокотившись спиной на кресло, и принялся ласково массировать ступни жены. Она промурлыкала благодарность и запустила пальцы в его волосы, начала задумчиво перебирать пряди. Какое-то время они так и сидели в полумраке и тишине. – Совсем забыла еще кое-о-чем рассказать, – сонно сказала Джайна. – В прошлом мире меня звали Жанной. Как меня назвали родители в позапрошлом мире, не помню, конечно. Вот. Когда с Арагорном встретилась, он не расслышал правильно, а я не стала поправлять. А потом неудобно уже было, да и привыкла. – Н-да... История в стиле Джайны, – усмехнулся Боромир, краем сознания отметив, что даже не удивлен. Она тихо рассмеялась и тут же перескочила на другую тему. – Ты очень красивый, – голос Джайны оставался все таким же задумчиво-сонным, – и, ну, понимаешь, сильный и храбрый, все такое. И знатный. Это тоже придает тебе… привлекательности. Но я не за это все тебя люблю. Она так долго молчала, что Боромир уже был готов нетерпеливо спросить: «Так за что же?!» – Что-то такое есть у нас с тобой общее. И при этом разное. Но родственное. Уф, я уже заговариваюсь. В голове все как-то понятнее звучало. Джайна огорченно замолчала, но Боромир понял ее. Он тоже думал о чем-то подобном. Какими бы они ни были разными, они созданы друг для друга. Неужели она готова передумать, готова остаться с ним? Но Джайна больше ничего не сказала. – Я нашел человека, сделавшего надпись, – Боромир почувствовал, что пальцы Джайны стали двигаться медленнее, но больше она никак не отреагировала. – Что мне с ним делать? – Я бы предложила поблагодарить, но… Все зависит от того, почему он так поступил. И исчерпалась ли его злость этим поступком. Дай ему понять, что ты все знаешь. Приглядывай за ним. – Хочешь знать его имя? – Нет, муж мой, не хочу. – Не думал, что когда-либо скажу такое, но твое решение мне кажется не лишенным здравого смысла. – В отличие от всех прочих моих решений. Ты это хочешь сказать? – миролюбиво поинтересовалась Джайна. – Да уж мудрее, чем решение отправиться из Ривенделла в Мордор. – Или не предупредить отряд о том, что нам не одолеть Карадрас. – Или защищать хоббитов от орков, вместо того чтобы отсидеться где-нибудь в кустах. – Мы можем продолжать до утра, особенно если прибавим к списку твои ошибки, но у меня были другие планы на эту ночь, - промурлыкала Джайна над ухом Боромира. – Уже вторая мудрая мысль за день. Боромир встал и протянул жене руки. Она плавно поднялась ему навстречу. – Тебе придется помочь мне снять платье. У этой портнихи какая-то нездоровая любовь к пуговицам.