That Hunts on a Lonely Hill

37. — Прекрати дергаться, — [матрона] [Ваалса] с упреком проговорила азари, пока вскрывала загноившуюся рану на щеке Явика, собираясь прочистить ее и перевязать. Отвратительная илистая масса [омни-гель] все еще заставляла его дрожать. Явик, может, и поборолся бы со своим врачом [с ее любопытными, мозолистыми пальцами] [не заботясь об осторожности]. И ему стоило бы, но конечности отказывались двигаться, их тянуло к земле стопудовыми грузами. Недельное путешествие к [предполагаемой] цивилизации с одной лишь азари [Лиарой] [суровой, молчаливой] [всё-таки слишком чувствительной] за спиной привело к тому, что он стал лучше питаться, но всё еще недостаточно отдыхал. Слишком много призраков [в том числе его собственный] преследовали их. Явик верил в клятву азари оставаться на его стороне, несмотря на всю ту тьму, скрытую в нём [верил, что она верила в неё], но Космический Императив никогда не отличался добротой. Последний из протеан не доверял вселенной, которая обязательно попробует отобрать у него азари [Лиару], [особенно] после того как он осознал ценность её присутствия. [Вселенной нравилось смотреть, как он захлебывается отчаянием]. Так что в данный момент он сидел в убогом шаттле с двумя [потрепанными] азари-коммандос и ждал, пока Лиара с отрядом проверяли какую-то информацию [так она сказала ему] [он пытался слушать]. Явик [хотел бы] ушел бы с ней, если бы азари [нетерпеливая и непреклонная] не впихнула его в челнок, приказав Ваалсе позаботиться о ранах мужчины, а после моментально исчезнув [он хотел позвать ее] [слишком поздно, слишком поздно]. У медика были свои методы воздействия, так что он [жалкий] все же немного поговорил с ней и теперь терпел манипуляции над собой. Резкая боль пронзила лицо, и все силы ушли на то, чтобы не вздрогнуть [слабый] [каким же слабым он стал]. Ваалса, высунув язык от усердия, не обращала на это никакого внимания, сжимая острый подбородок и накладывая свежий омни-гель на рану [холодный, зернистый и неприятный]. Явику пришлось позволить ей это [не получилось избежать] [слишком устал, чтобы возражать]. Он хотел лишь покинуть уже наконец [пустынную] планету, когда-то известную как Пелтро Рио. Пилот позвал их из кабины: — Маленькая Мать только что вышла на контакт, — уверенный голос азари слегка задрожал от беспокойства. — Мы будем взлетать, как только они вернутся. Пятиминутная готовность, один раненый. Чувства обжигающе [паника] вспыхнули в груди [моментально уничтожая приподнятое настроение]. — Кто ранен? — требовательно спросил Явик [нет, он умолял] [не так скоро] [нетнетнет], не слушая ругательства медика. — Они должны были просто забрать груз. — Что ж, — пилот даже не оглянулась на него [сосредоточенная на долге и волнении], разогревая двигатели. — Похоже, у них появилась парочка друзей по дороге. Он почувствовал их приближение раньше других [нетвердая походка] [стиснутые зубы], стоило адреналиновой вони и металлическому привкусу крови [азари] пропитать воздух. То, что не слышно было стрельбы, никак не успокаивало. Явик поспешно отошел в заднюю часть челнока, потому что Лиара [живая] [целая] [спасибо] и ее лейтенант затаскивали третью коммандос [пулевое ранение] внутрь, а потом уже запрыгнули сами. — Данкана, вытаскивай нас! — пролаяла она [Лиара], вспыхнув нетерпеливостью и гневом; челнок взревел двигателями [синий кровавый росчерк на ее щеке] [его руки заболели от беспокойства]. — Слушаюсь, мэм! Ваалса уже склонилась над раненой, когда Лиара отошла и мрачно уставилась в сторону [губы сомкнуты в тонкую линию, челюсть сжата]. Явик пытался поймать ее взгляд, чтобы понять, о чем она думает, но внимание азари привлекли выстрелы снаружи. [ему хотелось кричать]. — Что произошло? — вместо этого спросил протеанин. — Ничего, что касалось бы тебя, — решительно ответила Лиара, держась за поручень под потолком. Явика словно ударили под дых [ее неуважение причиняло боль]. Он хотел зарычать на нее [вытрясти всю правду], но челнок резко качнулся, и пришлось сосредоточиться на том, чтобы не упасть [бессильно и жалко]. — Мэм, у нас входящая передача, — оповестила пилот, и Явик выругался. — От кого? — уточнила лейтенант-азари [Аанджа]. — Не уверена, но сигнал местный. Не успел он [Явик] моргнуть [слишком медленно, слишком медленно], как Лиара уже схватилась за заднюю часть его брони и [яростно] [стальная хватка] впечатала лицо Явика в пол. Его [протестующие] суставы защелкали, стоило попытаться подняться под ее весом [насколько же месяцы в пустыне ослабили его]. — Оставайся так, — прошипела она, положив ладонь [унизительно] на спинной панцирь брони, ему оставалось лишь скрипеть зубами. Лиара не обращала на это внимания, уже обернувшись к пилоту. — Подключайся. Проекция показывала высокую азари с резкими линиями на лбу и холодными, сощуренными глазами. Явик не мог пошевелиться [какой позор!] в своем маленьком закутке на полу [колени Ваалсы впивались в спину] [голень Лиары на лице]. И все же Явик не настолько ушел в собственное негодование, чтобы не заметить, как напряглись мышцы на ноге Лиары и вспыхнули под кожей страх и гнев. — Ну и ну, Лиара Т`Сони, это ты, — проговорила незнакомка на удивление мягким голосом [успокаивающий, но таящий в себе яд]. — Жаль, пришлось пропустить твой визит. — Поверь мне, — сквозь зубы проговорила Лиара. — Мне жаль не меньше. — Ах, не сомневаюсь. Мне надо подумать об ответной услуге, ведь ты уничтожила мою местную ячейку Затмения. Сердце бешено забилось, эти слова были проникнуты хитростью, опасностью и сейчас затягивались на шее Лиары, подобно петле. Лиара солгала ему [как она посмела], ушла биться без него [как она ПОСМЕЛА], и Явику пришлось вжаться лицом в икру азари, чтобы не завыть. Если у нее были такие враги, что же еще она скрыла от него? — Ты сама виновата, — спокойно ответила Лиара, несмотря на всю бурю эмоций, которую протеанин легко читал в ней. — Будь осторожна, дорогая, — изображение азари осветилось улыбкой, далекой от вежливой. — Сколько еще твоих дорогих товарищей ты бросишь на передовую? Может, мне поболтать с великой Шепард? — Посмеешь ли…? Рука Лиары на его голове напряглась [он мог почувствовать ее пальцы]. Яростное желание защитить поднялось в груди азари [праведный гнев], и Явик придержал ее за локоть, желая успокоить [сдержать] [разделить с ней эмоции], он начал понимать [нашел источник ее сил, отдающих горечью]. [она думала, он умер] [пришла почтить его] [ушла, чтобы отомстить за него]. Если бы он был сильнее, Явик послал бы ей волну спокойствия и осторожности, необходимым в разговоре с таким врагом [увы] [его сил и рядом не хватало сейчас]. Он мог лишь хвататься за нее, надеясь успокоить бурю. — Еще как посмею, — выдохнула незнакомка. — И если не хочешь, чтобы она закончила так же, как твой любимый протеанин, лучше прекрати охоту на ведьм, которую ты тут устроила. — Неужели уважаемая Толмина начала сомневаться в своей непогрешимости? — выплюнула Лиара. Их гнев слился воедино, превращаясь в нерушимую стену. — Ох уж это высокомерие молодняка, — рассмеялась старая азари [не очень приятно] [ему хотелось разбить что-нибудь]. — Увидимся, Т`Сони. Изображение исчезло, так как связь резко прервалась, оставив напряжение копиться в крошечном пространстве челнока. Только болезненные стоны [черный и синий, и жёлтый отскакивали друг от друга] раненой коммандос прерывали установившуюся тишину. [его гнев вернулся]. Явик сбросил руки Лиары, кое-как встав на ноги [неустойчиво], стараясь успокоить бушующий внутри ураган эмоций. Лиара [мысли тонкие и ломкие] все еще не смотрела на него. — Ты пошла в бой без меня, — наконец проговорил мужчина, и это был совсем не вопрос — обвинение. — Мне нужно было самой разобраться с этим, — прошипела она ему в ответ [веснушки темнели у носа]. — Я не жду твоего одобрения моих действий, Явик. — Но это касается и меня, — возразил Явик, подходя ближе, заставляя смотреть на себя [чувствовать его сердцебиение, слышать рваное дыхание]. — Они были моими врагами. Он видел, как возражение застряло в ее горле [какой-то страх промелькнул в ее ярости] [он был рад ее внутреннему огню]. В свою очередь, Явик так же кипел от злости [его использовали] [его защищали]. Его преследовали, словно животное, а он даже не знал о той крупной игре [против нее], в которую оказался вовлечен [желчь поднялась к горлу]. Так долго Явик варился в котле отчаяния. Сколько же эмоций он впитал, раз чувствовал себя так [поломанным, растерзанным и живым]? Может, он рожден, чтобы постоянно ходить по лезвию ножа. — Нет, — покачала головой Лиара, ударяя его в грудь. — Это мое дело и мои враги. — Я уже был вовлечен! Они пришли убить меня! Она тяжело опустилась на сиденье, отведя взгляд [почему?], словно бы тяжелая ноша упала ей на плечи. Огонь погас, и это заставило его задохнуться [хотя не должно было]. В напряжении ему хотелось драться, бить, уничтожить то, что заставляло ее чувствовать себя так. Он открыл было рот для возражения, но замер, когда она подняла на него глаза [такие голубые] [такие холодные и суровые]. — Они пришли убить тебя, Явик. Из-за меня, — голос Лиары дрогнул, и он возненавидел это чувство [из-за него], которое подрывало ее дух. Возненавидел еще больше ту решимость, сверкавшую в ее словах словно бриллиант. — Я не допущу этого. Пока жива. Явик ничего не смог поделать с печалью в ее голосе; у него, знающего лишь месть, не нашлось слов утешения. То, что Лиара пришла [за ним] в пустыню, как он понял, лишь малая часть большого целого. — Успокойтесь, вы, двое, — проворчала медик [матрона] [Ваалса], так как ее пациентка извивалась от боли. — Дорога будет нелегкой, это уж точно. Оба [Явик] [Лиара] отвернулись, вспомнив, что у них были зрители. — Конечно, — пробормотала Лиара, скрестив руки на груди и [в тот же миг] [от него] закрывшись. Явик тихо прошипел ругательство [предупреждение] [разговор не окончен], и отвернулся окончательно. Его не бросят снова. 38. Она не знала, как помочь Явику. Глубоко в космосе, на спасательном фрегате Третьего саларианского флота, называемом Орес, который являлся её базой, Лиара кусала губы, зависнув взглядом на омни-инструменте. В нем, словно в шкафу, собрались на плечиках все её печали и волнения, так что потребовалось время, чтобы успокоиться. Чтобы снова вернуть груз на хрупкие плечи. Скрытный, вертлявый корабль хорошо служил ей и коммандос-азари под ее руководством, позволяя маневрировать между силами, намного превосходившими их. Однако для ведения, предполагаемых, революционных действий и обеспечения благоустройства компаньонов, он не слишком подходил. Шепард бы смогла понять, как все разрулить. Решила бы все с помощью переговоров. Возможно, было легче, когда у них была ясная цель, миссия и приоритет. И неважно заключала ли она сделки с кучей молодых и злых торговцев от имени Серого Посредника или создавала глубоко спрятанные в космосе маяки (часто со шпионским обеспечением), Явик всегда стоял за спиной безмолвной тенью. Не какая-то несвойственная ему кроткость вдруг неожиданно проявилась в нем, а ужасающая пустота, ясно видимая в его унылом взгляде. Иногда Явик порывался усмехнуться над какой-то особенно примитивной вещью, но в конце концов сдерживался. — У него посттравматический синдром, — объяснила ей Ваалса, непреклонно и уверенно. — В каком-то роде. Возможно, все началось еще в его цикле. — Я думала, — Лиара запнулась. –Точнее, я предполагала, но… — Возможно, синдром по-другому выражается у его вида. Возможно, все усугубилось, ведь с этим синдромом он продолжал сражаться, — проговорила медик. — Не смогла получить от него больше информации. Большинство попыток выйти на контакт заканчивалось либо односложными ответами, либо, в худшем случае, хмыканьем. Лиара пыталась заинтересовать его различными темами, начиная с религии и заканчивая наукой, однако он все так же отвечал беспочвенным презрением. Она избегала только тему войны и археологии. Единственное, в чем он старался участвовать, это в ее ежедневном ритуале чахху — и то он просто мягко критиковал некоторые движения и формы. Тяжело вздохнув, Лиара внимательнее вгляделась в схему, светящуюся оранжевым на руке: — Явик? — тихо позвала она. Если бы он действительно хоть раз спал, она бы не стала его беспокоить. — Есть причина, по которой ты сейчас бродишь за дверью моей каюты? Она едва ли не вскрикнула, когда Явик появился за ее спиной, словно приведение. Одетый лишь в исподнее, с широко распахнутыми глазами и тяжелым мускусным запахом пота, он не оставлял никаких сомнений в том, что провел все свободное время в боевом симуляторе. Снова. Прокашлявшись, чтобы вернуть себе способность говорить, нет, Лиара определенно не рассматривала причудливый контур его плеч: ярко выраженные ключицы и метки от брони на коже. — Н-не льсти себе, — пробормотала Лиара, потемневшая от смущения от щек до гребня. Она подняла омни-тул и указала на диаграмму: — Есть некоторые схемы, я хочу, чтобы ты их просмотрел. Они из артефакта, когда-то принадлежавшего Тонн Актусу, пока он не попал к Альянсу. Может, они помогут нам починить твою броню. Да, вести бизнес определенно лучше; прошли те времена, когда она была уединённым исследователем. То, что протеанин стоически отказался принять помощь в починке брони, никого не удивило, коммандос всё списали на его гордость. Только когда полевой двигатель, на котором и работала протеанская броня, окончательно накрылся, он соизволил обратиться к ней. Хотя по большей части, всё делал именно он, а Лиара лишь проверяла его чертежи. Вот и сейчас взглядом он проследил схемы, словно вовсе не желая решать головоломку. — Это сработает, — коротко ответил Явик, с отвращением оскалившись, прежде чем отвернуться. — Явик, — начала Лиара, не позволяя ему отстраниться окончательно. Но когда он действительно остановился, слова застряли в горле. Он был нездоров. Вне миссий Явик все равно тяготел к оружию и доспехам, сражался в боевых симуляторах, все смотрела на свою тонкую, изодранную книжку и не спал, не ел и ни с кем не разговаривал. Корабль был небольшим, так что все довольно легко замечали его поведение. Он даже больше не пытался обманывать ее ложными фактами о своем народе. — Что? — резко и сердито бросил он. Лиара выключила омни-инструмент и обняла себя руками. — Я… все в порядке? Когда она наконец подняла на него взгляд, то заметила мимолетное выражение, которое открыло ей многое из того, что она успела пропустить. Губы приоткрылись, Лиара моментально почувствовала, как ей не хватает дыхания, как напрягается тело. Всегда находились более важные дела, другие исследования или агенты, которых стоило направить куда-то или наоборот принять. Никогда не хватало времени; и теперь она проклинала себя за это. Нахмурив брови, азари выпрямилась — такая небольшая забота уже заставила треснуть стоическую стену, которую Явик выстроил вокруг себя. Неудивительно, что он так быстро потухал. О Богиня, почему он должен быть солдатом всю жизнь? Конечно он был. Он всегда будет возвращаться к этому. — Я имею в виду, я же обещала… — удивительно, как быстро его лицо снова становилось непроницаемым. Лиара сжала пальцы, распрямила спину, пытаясь высказать то, что роилось в голове. Пытаясь продлить мгновение мимолетной искренности. — Может, я могу помочь тебе в чем-то? Короткие ногти впились в ладонь, она обещала помочь Явику. Насчет того, как именно помогать, она не очень-то и думала, особенно в тот день в пустыне. Найти повод жить, способ отпустить прошлое? Оба эти варианта ускользали от Лиары. — Как ты думаешь, нужна ли мне какая-то помощь? — медленно спросил Явик, обвинение легко читалось во всех четырех глазах. — Я уже позаимствовал твою цель, ради которой можно бороться. Лиара втянула воздух сквозь зубы: — Ты… — в животе зародилась острая боль, виноватые пятна проступили на коже. — Я сделала все это не для того, чтобы… ты стал моим военным ресурсом! — Тогда зачем? — тихо усмехнулся протеанин. Было бы легче, поняла тогда Лиара, просто остаться на той маленькой планете-саду после активации Катализатора. Самое сложное происходило после. Лиара надеялась на успех Шепард, надеялась, что после победы над Жнецами, светлое будущее встретит их с распростертыми объятьями. И вот в настоящее время у Лиары был лишь травмированный протеанин, которого она достала из пустыни в далеком уголке галактики. И для чего? Чтобы услышать от него, что он ей нужен лишь как хороший солдат? Что это говорит о Протеанской Империи, раз Явик воспринимал ее подобным образом? Что это говорит о ней, раз её сочувствие воспринимается протеанином столь корыстно? Это было бы смешно, не будь так грустно. Но никакой радости впомине не было. Ему не стоило молчаливо придумывать себе что-то лишь потому, что она отвлеклась на другие дела. Лиара виновато сморгнула и попыталась оставаться уверенной: — Просто они забрали уже слишком много! Я не… — обнажив зубы, она шагнула вперед, подняв подбородок в гневе и неповиновении. Она почувствовала, как кровь закипела от чувств, и заметила, что тот вздрогнул под ее напором. — Жнецы не заслуживают еще больших жертв, Явик. Больше ни одной. Включая тебя. Все четыре глаза Явика медленно моргнули, поднятые руки дрогнули, а голова склонилась, сменив удивление недоумением. — Жнецы побеждены, — тупо произнес Явик на автомате. Словно проклятый ВИ. –Моя смерть не будет иметь к ним никакого отношения. Почему он так отдаляется от нее? — Но для меня это много значит! — Мне все равно, — сплюнул он, голос Явика ослабел, как и злость в нем. Ком застрял в горле азари; она не хотела так наседать, так глупить. Она вспомнила видение, которое получила от протеанина в пустыне, о своем отчаянии, когда она погружалась все глубже в его мысли. И там она видела лишь, как бесчувственная вселенная наблюдала за Явиком свысока, а вокруг него пролегали бесконечные просторы. И он шел и шел… но так и не смог достичь желаемого. У Тали был Раннох, новый рассвет Родины и задача восстановить гетов. У Рекса с Евой родилось множество детей. У Шепард и Гарруса всегда находились люди, которых они обеспечивали твердостью, состраданием и верой. Даже Эшли была занята тем, что уничтожала черные рынки, расплодившиеся по всей Земле. Лиара чувствовала себя в ловушке. Призраков Тессии, призрака ее матери. Страха ее отца, лжи ее народа. Ее гнева. В ловушке собственных недостатков. Которых оказалось слишком много. Как Лиара могла помочь Явику, если не могла помочь самой себе? И вот они спорили в коридоре, потому что она не знала, как общаться с ним по-другому. Судорожно, тяжело вздохнув, Лиара отступила. Явик не сдвинулся с места, давление от его присутствия ясно чувствовалось на коже. А неловкое молчание протеанина говорило о том, что он в такой же растерянности, как и она. Сощурившись, Лиара тяжело ударилась лбом о стену и повесила голову. Ну что за хрень творится с этой жизнью! — Ты переутомлена, — осторожно и спокойно проговорил Явик. Лиара потерла лицо руками. Нужно думать. Найти другой путь. — 50 000 лет назад, — начала она, прочистив горло. — Если бы один из твоих товарищей оказался… как и ты в ситуации на Аттиканском траверсе, что бы ты сделал? — Позволил бы им умереть, — моментально ответил Явик. Ответ заставил ее вздрогнуть, опустив взгляд в пол. Он, должно быть, заметил это, так как сменил тон: — Если протеанин был недостаточно силен, чтобы продолжать борьбу, самоубийство являлось правильным выходом и совершенно не предполагало скорби, — через мгновение продолжил мужчина, почти удивленный ее шоком. — Если бы они не нажали на курок, их бы отправили на обработку. Стремление к борьбе всегда можно было использовать. Ужасно, насколько практично это звучало из уст Явика. Тем не менее, она не могла поднять взгляда, боялась увидеть пустоту в его глазах. Он верил в себя, словно действительно был орудием, которое правильно выбросить после поломки. Разве Атаме не проповедовала, что у каждого есть свое место, цель в жизни на прекрасной Тессии, даже если казалось, что всё против тебя? — А что? — Неважно, — пробормотала Лиара, прижимая пальцы к вискам. — Это был необдуманный вопрос. Она не могла помочь, эта мантра повторялась с самой юности. Как она могла хоть кому-то помочь? Боль в животе вернулась. Лиара сжала руки в кулаки и повернулась, чтобы уйти. Конечно, она просто делает все хуже. Явик тоже сдвинулся, чтобы уйти. Всего лишь шаг. — Лиара, — неожиданно сказал он, отступив, и ноги ее дрогнули. –Ты все еще считаешь, что мы делаем достойное дело? Губы дрогнули. Он обязан был спросить, но разве не чувствовал он ответ на ее коже? Лиара кивнула, сомкнув губы, чтобы сердце не отдавалось в горле. — Я не позволю тебе умереть хотя бы до того момента, пока дело не будет сделано. Эти слова ранили ее еще больше. 39. — Мэм, что вы пытаетесь сказать? — Лейтенант сложила руки на груди, и выражение на ее лице стало отражением его [беспокойство]. Лиара покачала головой, уже высвечивая чьи-то лица и имена на проекции перед ними. Весь её отряд коммандос [двенадцать азари] [всегда вместе, преданные] столпился вокруг маленького проектора. На этом поддержанном фрегате не было таких роскошных устройств, как на Нормандии [или столько пространства]. Так что всё беспокойство, сомнения и шок, которые испытывали азари после того, как Лиара озвучила [безумный] план, легко считывался с такого близкого расстояния. Слева от него Ваалса нахмурилась, фиолетовая кожа потемнела от беспокойства. — У Серого посредника обнаружились определенные… пристрастия, — проговорила она [Лиара] медленно [осторожно] [словно успокаивая теленка космической коровы], показывая семь конкретных профилей. Все — Матриархи, которых сумела, так или иначе, раскрыть азари [восхитительно] [рискованно]. — Посредник должен всегда сохранять беспристрастность в отношении политики, если хочет сохранить власть. Стоило ей поднять голову, как они столкнулись взглядами [беспокойство] [страх, нависший тучей над голубым гребнем], и он уже тогда понял её [нелепое] [ужасное] [жестокое] намерение. Сощурив [горящие] глаза, Явик скривил губы и шагнул к ней [хотел сбросить с нервных окончаний эмоции других]. И сразу же заметил, как азари [Лиара] вздрогнула, увидев его приближение [её право]. — Ты сделала из себя приманку, — отвращение [страх] источал его голос [стекал по спине]. Лиара [тупая азари] выдохнула, склонившись к столу [петля вокруг шеи]. — Да, данные о моем местоположении продали, — призналась она. Весь отряд тяжело и беспокойно вздохнул [храбрые и преданные] [он не был одним из них]. — У нас есть приблизительный список маршрутов и мест, представляющих интерес. Все остальное зависит от удачи. Явик достаточно накрутил себя, чтобы [громко] выразить свое презрение [не то чтобы она обратила внимание], а после покинуть помещение. А ведь этот [нахальный] план уже привели в действие [снова без его участия]. Неужели ей не терпелось умереть? В этом была цель? [Нет][не может быть][она была слишком сильной для этого]. Что характерно, ноги Явика принесли его в грузовой отсек [неудивительно] [как иначе избавиться от нервного перенапряжения]. Грузы, пустой тренировочный ринг и примитивный боевой симулятор — всего лишь небольшая тренировочная камера с переключением режимов — но внимание привлекла сумка для перчаток. Он считал Лиару безрассудной, хотя в бою она всегда оставалась весьма рациональной. И теперь [проклятый] дрелл продал её [пусть у него отвалится печень и разорвется селезенка]. Он задумался о ней [слишком много мыслей о азари цвета лазури], избитой и окровавленной, преследуемой врагами. С рычанием Явик тяжело ударил изношенную грушу [достаточно сильно]. Боль [малоподвижные суставы и зубная боль] совершенно не помогала в данной проблеме. — Это не смешно, Ваал, и ты это знаешь. Дверь распахнулась, раздались раздраженные голоса [полные недоверия и тревоги], и Явик притормозил [в неуверенности]. — Кажется, это не наше призвание, малышка, — раздался ровный, хриплый голос Ваалсы, было приятно узнать, что он не одинок в осуждении плана Лиары. Её глаза прошлись по Явику [он не был удивлен] [почти матриарх, не матрона], и она раздраженно дернула плечом. — Малышка, — издевалась Данкана [спокойная и тонкая], проследовав к Явику и яростно доставая перчатки из шкафчика. — Малышка! Если я ребенок, то она младенец. Богиня, она наверняка напивалась в университете или просто в баре. Её план ужасен! — Кана… — старшая азари сложила руки на груди и прислонилась к шесту. Она, единственная из всех, казалась наиболее спокойной [старая душа] [потрепанная временем, побитая ветрами]. — Этита сказала ожидать помощи. Подобные банальности не могли успокоить младшую азари [все раздражены и готовы к бою]. Они не утешили и Явика. Он снова вернулся к груше. На самом деле, ему стоило бы больше стараться, чтобы справиться со злостью таким способом [он не будет]. — Ага, но моя младшая сестра на сорок лет старше и до сих пор разносит напитки на Иллиуме, — пилот-азари кивнула [с определенной целью], когда вновь сфокусировалась на Ваалсе, надевая перчатки. — И Маленькая Мать теперь говорит нам, что ее самый могущественный союзник позволил всему этому случиться? — Вся наша молодежь в наши дни уже достаточно старая, — проговорила Ваалса. — Он не самый могущественный её союзник, — пробормотал Явик [раздраженный] [жалкий] [сгоравший от стыда]. Данкана пустыми глазами посмотрела на него [он это заслужил], Ваалса же просто фыркнула. — Думаешь, Консул Этита убережет твою задницу от всех неприятностей? — Данкана покачала [бледной] головой, совершая два пробных удара. — Вся информация, которую мы используем для защиты Доктора, выдана нам Серым Посредником. Они [азари] не догадывались, кто на самом деле был Серым Посредником [по крайней мере, не знали имени]. И все же только самые наивные могли бы подумать, что опасность из-за этого их минует [враги могли найти её] [убить её]. — Мы сами на это подписались, — вздохнула медик, поднимая руки в капитулирующем жесте. Явик почувствовал, как [старая] азари подавляет свой страх [спокойствие], у нее в этом был [большой] опыт [потери]. — И она уже выжила однажды во время нападения убийцы. — Это не помогает, Ваал, — возразила Данкана, подобрав темп и теперь избивая грушу. Явик с горечью вынужден был согласиться. 40. Ароматы гвоздики и цветка мхья доносились из приёмной Матриарха Ириссы. Минималистический спокойный декор, украшенный розово-золотыми деталями, добавлял изысканности в строгую обстановку. Такое тонкое проявление богатства характерно для Тессии настолько, что Лиаре пришлось прикусить губу, лишь бы не рассмеяться. Молодая служанка указала на низкие, круглые кресла. Обрамленная абстрактными фигурами самой Богини, квартира еще и выходила окнами на почти отстроенный город Носа Плуса. Никакие иллиумские уловки не могли скрыть множество кранов, строительных лесов и сгруженных стройматериалов. А может именно в этой пятикомнатной квартире расположили недостаточно украшений, религиозных реликвий и цветастых ковров. Лиара мрачно усмехнулась, хоть по спине и потёк холодный пот. — Рици, ты свободна. Убедись, что спутник доктора Т`Сони чувствует себя комфортно, — Матриарх Ирисса махнула рукой, откидываясь на спинку кресла, даже не встав поприветствовать гостью. На столике рядом расположились стеклянный кувшин, наполненный аквамариновой жидкостью, и два стакана. Служанка вежливо поклонилась и покинула комнату. Что касается её, Лиара медленно обошла помещение, надеясь, что Явик справится со всем в фойе. Он никак не возразил против того, чтобы остаться снаружи, хотя обычно настаивал на постоянном сопровождении азари везде и всюду. И Лиара не знала, что ей делать, она бы чувствовала себя в большей безопасности, будь он рядом. — Матриарх Ирисса, — поприветствовала женщину Лиара, кротко опустив голову, после чего, наконец, они оказались лицом к лицу. — Это честь для меня — получить возможность поговорить с вами. — Я впечатлена, что всё-таки пришла, — ответила матриарх с лёгких прищуром, рассматривая собеседницу, словно та была какой-то букашкой. — Мои осведомители считали тебя слишком высокомерной, чтобы принять приглашение. — Жаль слышать это, — спокойно проговорила Лиара, давя гордость. — Вышестоящим стоит делиться информацией. Все сказанное было просчитано заранее. Ей нужно быть умной, осторожной, позаимствовать яркую харизму и смелость Шепард. — О, некоторые бы с этим не согласились, — сухо возразила Ирисса. — Не присядешь? Лиара очень осторожно присела не слишком близко, чтобы не показаться нахальной, но и не слишком далеко, не желая показывать страх. Женщина тихо усмехнулась, выпрямляясь в кресле, чтобы взять в руки кувшин. Лиара изучала красиво изогнутое запястье Ириссы, пока та разливала напиток по стаканам, её аккуратные, выкрашенные в бледно-розовый ногти. — Благодарю. Ирисса плавно откинула голову, отпивая глоток спиртного. По запаху Лиара узнала напиток — Долина Саэфос, однако рискнула лишь приложиться к кайме стакана губами. — Мы давно не виделись, Лиара Т`Сони, — медленно проговорила Ирисса, кошачьи глаза заполнились любопытством. — Тогда ты была совсем юной. Это заставило Лиару вздрогнуть, взволнованно моргнув. Конечно, агенты нашли информацию о том, что Ирисса работала с Бенезией, но ей никак не удавалось вспомнить вероятную встречу с этой ультрамариновой азари. — Простите, не могу вспомнить, — наконец, сказала она, прочистив неожиданно пересохшее горло. Её взгляд был суровым и острым. — Большинство окружавших мою мать считали меня либо помехой, либо возможностью, так что я быстро научилась их игнорировать. Ирисса улыбнулась в ответ, но улыбка была больше похожа на оскал. Метки на её коже почти угрожающе изогнулись. Лиара старалась держать лицо, однако они обе знали, что это лишь игра. — Жаль, что тогда ты не обращала на них внимание, — Матриарх сделала ещё один большой глоток, слегка покачивая стакан в пальцах. — Сейчас тебе было бы намного легче. Стакан Лиары покоился у неё на коленях. Сколько раз она видела заискивающие взгляды со стороны окружения матери? Слишком много для юного сердца, и, несмотря на воспитание Бенезии, она от них сбегала. — Возможно, — кивнула Лиара. — У меня никогда не наблюдалось предусмотрительности и терпения моей матери. Старшая азари позволила себе растянуть губы в улыбке, довольная ответом. — Только жаждой знаний, которая с головой затянула себя, не так ли? Лиара пожала плечами. Ирисса прощупывала её слабые места, бреши к защите. Хотела просчитать риски, прежде чем поставить на что-то. Однако Лиара больше не была ребёнком, и, кажется, в ней осталось намного меньше мягкости, чем раньше. — Не так уж сильно затянула, как многие думают, — честно ответила Лиара. Она доверяла Матриарху столько же, сколько ножу, занесённому за её спиной. — Я довольно разносторонняя личность. — Да, я слышала об этом, и всё-таки… — от взгляда Ириссы у молодой азари заболели зубы, — половину Атамны [слово азари для обозначения высшего командования] ты выкинула из головы, а ведь они когда-то встречали тебя с распростертыми объятьями. Лиара позволила себе вздрогнуть, это было ещё более безрассудно. Её жизнь уже не являлось некой галактической тайной, как не было и то, что дела многих её врагов резко обанкротились, особенно, это касалось нелегального бизнеса. Впрочем, их низвержение произошло также не самыми законными путями. И всё же Лиара продолжала держать осанку и смотреть в глаза старшей азари. Каждой насильственной акции находилось место в её памяти. Каждый шаг, каждое расширение влияния требовало пометок из тёмных углов сознания. Поддержка лагерей беженцев на Тессии. Неожиданные траты на восстановление ВИ-форумов, объединяющий крупные города и колонии. В будущем их ждёт не только борьба, Лиара в это верила. Должна была. Даже Шепард нашла какой-то покой в новом мире со своим мужем и усыновленным ребёнком. Когда-нибудь Лиара тоже пойдет этим путём, но её личная война за счастье своего народа ещё не закончилось. — Все действия имеют последствия: мгновенные и далекоидущие, — Лиара улыбнулась внутренне, вспомнив урок на свежем воздухе в далекий солнечный день. Её мать была одета в жёлтое, пока вела для дочери занятие. Она обучала терпению. — Я приняла это, а вот Матриархи, кажется, забыли. Ирисса вздохнула и, встав, отошла к окну. Где-то юная азари заиграла на лютне, но Лиара не стала присоединяться к ней. Они не равны. — Ты отчасти права, — стройная азари указала стаканом на строящееся здание за окном. — Я не настолько мудрая, как Толмина или другие старые Матриархи, которые противостоят тебе, но лишь дурак ложкой спасает тонущее судно. Лиара закусила щёку изнутри: в тоне Ириссы в равной мере мешались восхищение и обвинение. Ей всё еще тяжело было разгадать, получит ли она врага или союзника в конце разговора. — И ты, Лиара Т`Сони, украла все ложки, — взгляд Ириссы был по-настоящему стальным, непрощающим. — Нам придётся восстанавливать репутацию столетиями. Единственная причина, по которой азари ещё не на дне, подобно батарианцам, заключается в том, что саларианцы боятся быть изгнанными, а турианцы держатся за Иерархию. — Изменения всегда несут за собой потрясения, — мягко ответила молодая азари, ни мгновения не сомневаясь в своих убеждениях и решениях. — Да, — Матриарх вновь отвернулась к пейзажу, и Лиара задумалась не уловка ли это. — Знаешь, мне предложили должность Консула, если твой отец… решит уйти. Вздрогнув, Лиара медленно вновь приложилась губами к согревшемуся стеклу стакана. Будь Этита здесь, она многое бы могла сказать, правда, уже трупу. Как это повлияло бы на защиту Лиары? В своём отце она нашла яростную защитницу, наравне с более спокойной Шепард. Такие не похожие на Бенезию… Однако Этита многому научилась за последнее время. И это хорошо. — А вы хотите занять эту должность? — осторожно спросила девушка. — Она весьма полезная, — кивнула Ирисса, отпивая очередной глоток. Консул Этита хорошо справлялась после войны, но многие опасаются… столкновения интересов. Это была очень неуклюжая приманка, которую слишком легко было обойти, несмотря на недовольство. — Однако мой отец очень популярна среди неазарийских рас, — вместо этого проговорила она. — Кроганы восхищаются ею, и турианцы ходят вокруг неё на цыпочках. Ирисса коротко усмехнулась: — Но представляет ли она всё ещё интересы нашего народа? — А вы…? — Ну, — Ирисса смущенно фыркнула, сделав пару шагов навстречу, мягко покачивая бёдрами, — это ещё предстоит выяснить. Ещё одна уловка: попытка соблазнения. От отвращения перехватило горло, как же она устала от этих игр. — Матриарх, — расправив плечи, Лиара холодно и отстраненно смотрела на старую азари. — Какие ещё преимущества вы сможете мне предоставить на месте Консула, которые не мог бы дать мне мой отец? Ирисса, наконец, расслабилась, губы растянулись в довольную, сладкую улыбочку. — Я занимаю завидно нейтральную позицию в Скэндал Сиари, мой дорогой Доктор, — начала Ирисса, медленно моргнув, изучая собеседницу. — Мой голос будет восприниматься как объективный. — Вы не являетесь частью Атамны и, действительно, не были напрямую замешаны в этом деле, — согласилась Лиара, наблюдая, как рука с бледно-накрашенными ногтями легла ей на ладонь. — Это не значит, что я с ними никак не связана, — уточнила Матриарх, мягко лаская плечо Лиары, а после скользя выше и касаясь её щеки, отчасти материнским, отчасти покровительственным жестом. — В отличие от тебя или твоего отца, я умею заводить друзей. Ком образовался в горле: Явик ждал снаружи, и Данкана осталась в машине. Между Лиарой и свободой находилось несколько стен, а всё ещё был риск провалить переговоры. Прикосновения Ириссы вызывали ассоциации с пауками. — То есть я получу непростого союзника в непосредственной близости к моим врагам? — голос стал хриплым, и Лиаре потребовалось время, чтобы успокоить мысли. — Пока это будет безопасно для вас. — Я не забываю про тебя, — возразила Ирисса. — Мне не забыть тот урон, который ты способна нанести. Мой голос мог бы сильно помочь в твоём деле. И это действительно было так, Лиара тщательно отслеживала связи Ириссы — её голос мог переломить ход событий, заставить многих нижестоящих Матриархов принять нужную сторону. — Обдумай всё, Лиара Т`Сони, — азари смотрела на неё через пустой стакан. — Но не слишком долго думай, многие дела промедления не терпят. 41. — Явик, — голос азари полнился беспокойством [от облегчения даже дышалось легче], когда протеанин вошёл в маленькую гостиницу, в которой они остановились в Носа Плусе. — Хорошо, что ты вернулся. Моментально его стойка сменилась на боевую [ноги врозь, колени согнуты]. Лиара источала панику и страх, поспешность, и он хотел уже затащить азари себе за спину, чтобы можно было [защитить её] без проблем рассмотреть поле вероятного боя. — Что произошло? Ваалса ничего мне не говорила, — вместо этого спросил Явик [волнение дрожало на кончике языка]. Возможно, это из-за [длиннолицего] коммандос [Седерис], который преследовал их от Петро Рио? Или из-за Матриарха [Ириссы], с которой она встречалась на прошлой неделе? А может и вовсе очередной новенький в ряду их врагов? — Нет, только не по связи, — согласилась Лиара, мечась от полки к полке. — Собери всё необходимое, я всё объясню по дороге. Его конечности дрогнули в послушании [приказ] [миссия] [он должен повиноваться], да и тон Лиары не терпел возражений. Последний раз проверив вход [суету в движениях азари], Явик, избегая открытой линии вдоль окон, прошёл в комнату. Далось нелегко, учитывая любовь азари [бесполезную] к естественному освещению. Ему почти нечего было собирать: лишь винтовка и пистолет, детали к ним, прицелы [от Син], медикаменты и пайки. И книга [тяжелая вещь] [полная маленькой мудрости] с миниатюрным амулетом, который ему подарили [мягкая печаль Тутелы о его уходе]. Лиара укладывала последние [драгоценные] носители данных в свою сумочку-сундучок, когда мужчина вернулся в общую комнату [вся энергия уже отключена], лаймово-кислое беспокойство скользит, словно пот, в её запахе. Рука тянулась к ней, и голубые глаза резко устремились взглядом к протеанину [страх, дрожащий у её щёк]. — Данкана здесь. С поспешностью [привычка с войны] они собирали последние важные вещи и покинули здание через черный вход и пожарную лестницу [Явик понимал] [звук растянулся тягучей лентой и давил на уши]. Адреналин играл в теле [как старый друг] [боевой, резкий и сильный]. Перед ними лежали предательские воды, но он был создан для трудностей [был солдатом]. Он [немного] удивился, что все его чувства [такие тёмные и влажные, и глупые] ожили именно сейчас, в ожидании битвы [смерти]. — Доставь нас в космопорт, — рявкнула Лиара, стоило им залезть в ожидающую их машину. Пилот [водитель] [Данкана] вдавила педаль газа. — Удостоверься, что остальные готовы. Глубокая морщина прорезала лоб Лиары, ясно показывая серьёзность ситуации. И хотя он видел азари за проявлением совершенно разных [темных] эмоций, подобное всё ещё вгоняло его в ступор. — Так что случилось? — вновь спросил Явик [тревожно, раздраженно], как только машина встала в пробку. Уголки губ Лиары опустились, и она уронила голову на грудь: редкий жест подчинения судьбе [поражение?] [предательство?]. Тяжелое напряжение окружило её [свинцовые гири на груди и плечах] [тяжелые и приносящие боль], словно река. — Республики азари надавили на властные структуры, чтобы вытурить меня из космического Совета, — произнесла она низким и дрожащим [неясным, как матовое стекло] голосом. — Меня обвинили в измене. Их водитель [Данкана] резко выдохнула, и Явик почувствовал отвратительный ком [конечно, это было предательством] в груди. Он ни на мгновение не забывал тот ужас, который поглотил его в миг, когда принималось решение о самой продолжительной охоте [50 000 лет притупили память] [но не боль]. Конечно, её доверие обмануто. Конечно, она теперь изгой. Космический императив не жалел никого. — А я говорил, что Матриарх будет против тебя, — ему потребовалось много сил, чтобы заговорить [чтобы узнать] [действовать]. Явик должен был задушить [коварную] Матриарха ещё тогда, когда Лиара вышла от неё, укутанная в саван запаха чужого вожделения. Как жаль, что ему пришлось следить за врагами из комнаты, заполненной слугами [пропитанное чужими ощущениями место] [свежая память прислуги]. — Нет, слишком внезапно, слишком очевидно. Кто-то запаниковал, — Явик вздохнул, только дурак всех не подчинившихся ему считает врагами. — Однако у Матриархов на Иллиуме достаточно связей, чтобы нам грозила опасность, — продолжила Лиара [тонкие губы сжаты], какая-то крайность проглядывала в её словах [покорность в голосе] [гнев, скрипящий на зубах]. Равномерный гул двигателя создавал атмосферу мнимого спокойствия. Когда Лиара, наконец, подняла на него взгляд широко распахнутых глаз, то сразу же наткнулась на золото его взгляда [он чувствовал себя слишком] [таким неуверенным]. — Каков ответ Совета? — спросил Явик [он знал ответ]. — Да что ж… –Лиара прикусила губу и сухо, страшно хихикнула. — Совет ещё не дал ответа. С одной стороны, им надо решить вопрос с репарациями пострадавшим расам Совета. С другой стороны, если они откажутся от меня, Матриархи станут более покладистыми. — Уже проявились недостатки вашего общего правительства, — тихо прошипел Явик [проволока обмоталась вокруг горла]. Где же теперь единство, справедливость, благодарность? — О, — она склонила голову [сверкнув глазами], — и как бы отреагировало высшее командование Протеанской Империи, если бы кто-то из них предал все установленные догматы? — Без промедления казнили бы виновных, — сразу же ответил мужчина [с гордостью]. А такая, как она [бродяга-следопыт] [истинный охотник], стала бы героиней [аватаром] за то, что добивалась прогресса [для изменения] [для силы]. — Их внутренности вывесили бы на ограде Камады в назидание всем, кто хотел получить личную выгоду от Империи. Застой являлся звоном похоронных колоколов для любой расы [твердая истина]. Неужели Жнецы это доказали? — Ах, — она отвернулась, глядя, как город проплывает мимо за окном [губы скривились] [в отражении тонированного стекла]. Он задумался, ожидала ли она от него такого ответа и, если да, как долго. Просыпалась ли она по ночам, размышляя над осуждением своего народа? Странное ощущение накрыло Явика: во рту пересохло, протеанин продирался сквозь осколки своей памяти к моменту, когда в последний раз чувствовал подобное [он не боялся] [нет] [смерть была старой подругой]. [Но она не могла забрать её]. — Что будет с тобой? — прохрипел Явик [задохнулся от собственного откровения] [давнего] [продолжавшего причинять боль]. Ответная улыбка Лиары совершенно не успокаивала. — Зависит от того, кто найдёт меня первым. 42. — Это была идиотская затея, — яд в голосе Явика притуплялся тем, что до недавнего времени можно было назвать аэро-каром. — Неудивительно, что всё закончилось катастрофой. — Тогда зачем соглашался? — спросила Лиара, затаив дыхание и пытаясь вылезти наружу через разбитое окно. Когда она ударилась головой о дверцу, пожалела, что не носила броню на постоянной основе. — Я и не соглашался. Почему-то она рассмеялась на его выпад, хотя стекло царапало ей бёдра, а может это был всхлип. Пальцы и колени стали влажными, пока она выбралась из перевёрнутой машины. Глянув на водительское сиденье, она поняла, что Данкана мертва: вялая, бледная фигура свесилась на ремнях. В груди разлилась ярость, но, прикусив губу, азари сдержалась. Пару раз постучав по устройству связи, Лиара ничего не добилась. Внутри машины Явик всё ещё боролся с ремнём безопасности. Громкие выстрелы, направленные в сторону аварии, разорвали относительную тишину. И Явик, и Лиара на мгновение замерли. — Это был выстрел из винтовки, — прошептала Лиара, гадая, кто из её команды сумел выжить. О, Богиня, помоги. Ещё один выстрел заставил Лиару упасть на землю, сильно ушибившись рукой. — Они приближаются, — отрезал Явик, и Лиара опустила голову. Глупо оставаться на открытой площадке, даже если пыль и пепел ещё не осели. Выругавшись, азари спряталась с другой стороны машины. Пораненными руками она попыталась открыть покорёженную дверь, но вызвала лишь фырканье Явика, всё ещё запертого внутри. По крайней мере, он был жив и даже откликался. — Пригнись, — приказала Лиара, широко раскрыв ладони, готовая выбить дверь с помощью биотики. Не обращая внимание на ожоги на плечах и бедрах и дрожь в голосе. Синее пламя полыхало в руках. — Просто следи за целью, — усмехнулся Явик в ответ, отстраняясь, насколько возможно, и группируясь. — О, очень смешно. Глубоко вдохнув, Лиара сжала пальцы и позволила голубой энергии высвободиться из тела, обтечь злосчастную дверь. Перенеся вес с ноги на ногу, Лиара напряглась, вырывая дверь своей силой и отбрасывая в сторону. Та с громким скрежетом врезалась в другой подбитый автомобиль, что заставило стрелка остановить стрельбу. — Кстати… — Лиара указала дрожащей рукой на ремень. Хрустнув коленями, она опустилась рядом с запертым протеанином. — Ты можешь…? — Крепление застряло, — выплюнул Явик, пытаясь разорвать пояс, на котором был подвешен. В это время лицо его становилось всё более зелёным. Густая, тёмная кровь заливала его лицо. Болезненная судорога прошла сквозь её тело. Плохая рана. Быстро терял кровь, и в неё могла попасть инфекция, если не оказать помощь в ближайшее время. Вздрогнув, когда их снова накрыло огнём противника, она занялась креплением. — Не шевелись, — сказала она Явику, но потом заметила в дыму тень. — Богиня! Стоило ей поднять руку, как пуля прошла в миллиметре от её головы, но следующие две уже застряли в барьере.  — Просто уходи, — прошипел Явик, когда импульс Деформации уничтожил ее барьер. Лиара зарычала в ответ от безысходности и отчаяния, но и не подумала сбегать, спрятавшись за покореженным автомобилем, отстреливаясь. Тень нырнула за какой-то угол, дав им пару секунд отдышаться. — Если я уйду, ты умрешь, — коротко проговорила Лиара, кровь с дикой скоростью бежала по венам, глаза заволокло дымом, что не позволяло отслеживать передвижения врага. Она дала обещание. И она его исполнит. Одной рукой она восстановила барьер, накрыв и Явика: — Поторопись и освободи себя. Турианец выглянул из-за угла, и Лиара сощурилась, отслеживая его движения и выпустила очередь в сторону врага. Дыхание становилось всё быстрее и тяжелее, ноздри раздувались, чтобы увеличить доступ кислорода, она молилась о чуде. Они оказались на открытой площадке, а у Лиары стремительно таяли силы, ей не удалось бы продержать барьер дольше. Левая рука оказалась в совсем не рабочем состоянии, вяло висела, бесполезная и раненая; глаза ничего не видели: должно быть, последствия падения оказались хуже, чем виделось на первый взгляд. Рядом раздался характерный звук выдвигаемого омни-лезвия, за ним последовал тяжелый стук и проклятья. Однако вот к первой тени за углом добавилась вторая, и они начали целиться вновь. Лиара почувствовала очередные удары по барьеру, словно крогановские молоты, аж кости задребежали, и ей огромных усилий стоило остаться на месте. Турианцы же всё стреляли и стреляли, и стреляли. — Явик, — взмолилась она, стиснув зубы, сжав пальцы и крупно дрожа. Её оружие бесполезно валялось под ногами. Хриплый стон и шебуршание пробилось в сознание, а последующий выстрел со стороны Явика и вовсе оглушил, зато взорвал голову одного из преследователей-турианцев. — Как я рада, что ты присоединился ко мне, — всхлипнула Лиара, вытаскивая Явика за плечи в те скудные секунды, которые тому удалось для них купить. Было столько крови, глаза расфокусировались от жара, и это безумно её испугало. Явик оскалился и пожал плечами, продолжая стрелять по врагу короткими очередями. Опять вспыхнула биотика, и им пришлось бежать, скрываясь от вражеского огня за покореженными автомобилями. Винтовка оттягивала руки, пока пули свистели по сторонам. В разрушенном магазине им удалось перезарядиться. Сердце заныло от стонов невинных, попавших под раздачу граждан, однако было не время и не место, так что, спрятавшись за прилавком, Лиара потащила протеанина в подвал. Не стоит думать о том, что она снова подвергла опасности мирное население. Или что опять потеряла друга. Хорошую, верную подругу, так что огорчение было весьма сильным. Богиня, прими её душу и вознеси к звёздам, пусть твой свет направит её в следующее путешествие. Рядом с ней Явик буквально источал энергию. Он был сосредоточен и реагировал на любое изменение ситуации, пока Лиара прикрывала ему спину. Насколько же это отличалось от его обычной апатии: казалось таким естественным следовать за ним, отвечать на каждое движение. Уже приближались, сюда по сирене, аварийные машины. Голова буквально взрывалась от мыслей, когда она шмыгнула Явику за спину, а его винтовка уже была наготове. Глазами девушка принялась искать запасной выход, чтобы наконец убраться оттуда. — Избегай главных улиц, наверняка, там будут наблюдатели, — предупредила Лиара суровым голосом, пока они двигались по аллее. Он быстро моргнул; кровь по-прежнему свободно сбегала по его щеке. Лиара прикусила губу. Вероятно, наемники рассчитывали на быстрое выполнение заказа, масштабное наземное сражение не входило в их планы. Однако, было бы глупо думать, что турианцы просто отступили. Явик поднял руку, когда они подошли к наводненной паникующим народом улице, и азари тоже остановилась, стараясь не обращать внимания на боль. — Это небезопасно, — сказал он, беспокойно взглянув на неё. Слишком много вооруженных и готовых к бою людей. — Нам нужно место для стрельбы. Лиара посмотрела на сжатую челюсть протеанина и кивнула в знак согласия. — Крыша? — спросила Лиара, указав головой на дверь в соседний дом. Здание было высоким и белым, вероятно, наверху расположились офисы с большими окнами. — Я могла бы захватить их вышку связи и добраться до лейтенанта Аанджи. Если она вообще ещё жива. Явик согласно хмыкнул. Взломать дверь было даже слишком легко, за столько лет у Лиары в закромах набралось всяких, почти воровских трюков. Явик же выглядел так, что у всех сразу же пропадало желание спорить. Они пробрались к пожарному выходу, чтобы привлекать как можно меньше внимания и прислушиваясь к каждому шороху. Подниматься по лестнице было слишком тяжело для их уставших тел. — Присядь, — сказала она где-то на шестнадцатом этаже. — Ты вот-вот упадешь. Каждая линия тела Явика излучала недовольство, напряженные широкие плечи показывали его отношение к этой идее. Однако раны заставили его тяжело опуститься на бетонный пол. Однако руки всё ещё лежали на винтовке. Лиара же убрала своё оружие в кобуру и опустилась на колени рядом с ним. Она инстинктивно потянулась к его лицу. И хотя он стер рукой большую часть крови, рана все равно оставалась открытой и кровоточила. Явик вздрогнул от прикосновения пальцев, однако Лиара всё равно достала из кармана устройство для нанесения медицинского геля. Лиара облизнулась под его настороженным взглядом. — Мы оставляли рану без внимания слишком долго, — сказала она ему. Сначала Явик ничего не ответил, и Лиаре даже показалось, что придется спорить с ним насчет этого. Затем он опустил взгляд и весь скривился. Лиара восприняла подобную реакцию за неохотное согласие. И хотя плечо весьма ощутимо пульсировало, она всё же мягко опустила лицо мужчины за подбородок, чтобы получше рассмотреть затылок. Трудно было пропустить то, как у протеанина перехватило дыхание из-за боли ли или из-за того, что он умудрился прочесть от неё. Рана выглядела действительно плохо: надбровная дуга глубоко треснула и постоянно кровоточила. Тонкая кожа век уже опухла и потемнела, а вокруг глаз разлился бархатно-зеленый. — Быстрее, азари, — огрызнулся Явик напряженно. Лиара вновь прикусила губу и покрыла толстым слоем меди-геля края раны. Мужчина резко выдохнул от её прикосновения. Лиара провела большими пальцами по лицу протеанина, проверяя есть ли на нём еще ссадины или порезы. Игнорируя дрожь его тела. Под пальцами оказалась щека Явика: более твердая, чем она ожидала, и более гладкая. Золотые глаза, казалось, почти светились, совершенно не мигая. Она накрыла метку на его щеке, нанося гель и стараясь особо не пялиться на глубокую красную линию, идущую от горла к губам. В груди что-то неожиданно сжалось, так что оказание помощи приостановилось. Богиня, она так не хотела его потерять. Не после Данканы. Озии. Шепард. Её матери. Глаза в тот же миг увлажнились, и Лиара отпрянула, сморгнув слёзы. Она объяснила всё высоким уровнем адреналина в крови. — Глупость какая, — упрекнула она себя. Явик же был неподвижным, как камень, застыл перед ней и молчал. Она заставила легкие разжаться, чтобы суметь вдохнуть. Сейчас не время и не место для её слез и горя. — Лиара, — произнес Явик, и в этом слышался вопрос, который она никак не могла понять, не говоря уже о том, чтобы ответить на него. — Нам нужно идти, — её голос дрожал, но она старалась игнорировать это. Притворялась, что совсем ничего не изменилось. Им нужно добраться до крыши, связаться с командой и оценить ущерб. Им надо убраться с этой гиблой планеты, пока весь её отряд не погиб. И так на её счету было слишком много жизней.