That Hunts on a Lonely Hill

49. На фоне раздавался шум двигателей десантных кораблей [словно помехи], сигналы устройств и голоса автоматических систем отскакивали от стен космопорта. Явик с подозрением смотрел на каждого техника или грузчика [неизвестные объекты] [они могли купить/продать информацию о них], хотя те вовсе и не замечали его, занятые делами. Явик проверил оружие [снова] [как ритуал], потому что их группа всё-таки привлекла к себе лишнее внимание. Впереди Лиара[серьёзная и на своём месте] стояла рука об руку со своим бывшим лейтенантом [Аанджой]. – Я буду иногда привлекать тебя к миссиям, – её голос был сильным [потеря, облегчение]. – Но вот документы готовы: на сегодняшний день Орес переходит под твоё руководство. Старшая азари фыркнула с кривой усмешкой [нежность и благодарность], пытаясь справиться с заботой Лиары. – Мэм… – Пожалуйста, Аанджа… или мне стоит называть тебя теперь капитаном? – перебила напарницу Лиара[ах] [эти яркие искры в её глазах], сжимая ладони старшей азари в своих. – Ты последовала за мной по самому тёмному пути в галактике. Позволь мне хотя бы это! – Ну, – выдохнула Аанджа со смехом. – Только пока мы не понадобимся вам, мэм. Явик отвернулся: эти слова ему не предназначались, несмотря на то, что азари буквально волнами источали эмоции [как могли только примитивы]. Ему никогда не было спокойно рядом с коммандос, независимо от их [чёткой и резкой] преданности Лиаре[даже лучше, чем вдохновение, полученное от Шепард] [более конструктивная]. Коммандос были сплочённой командой [какой он когда-то руководил] [когда-то он тоже был частью подобного], но Явик совершенно не собирался присоединяться к ним. Тем не менее, Лиару непреодолимо тянуло к команде азари[волновалась]. Её забота впаялась в мышцы и кожу девушки [она носила её как щит]. Этим щитом его сильно припечатало в пустыне Петро Рио. Взглянув на округлые бока [старого саларианского] фрегата, который так долго служил базовым центром для операций азари, протеанин сжал зубы. Даже сейчас он не мог вспомнить большую часть своей жизни на борту: тёмные, серые стены, затяжное напряжение и бесконечная борьба с отчаянием. Ярким пятном выделялась лишь Лиара[её стресс] [страх] [гнев] [и у него то же в ответ]. Орес не стал ему домом [не то чтобы у него когда-либо был дом]. Однако появилась новая миссия [новое направление], и она заставила желать вернуться на борт и встретить очередную галактическую катастрофу лицом к лицу. Всё немного прояснилось. Слияние с юстициаром[вынужденное, оно привело к нежеланной близости] не полностью убрало туман с мыслей, однако укоротило некоторые тени. Он видел так много [она видела слишком много], и их потери сошлись в резонансе [споры, рыдания, игнорирование друг друга], когда Явик передал юстициару шифр, необходимый для уничтожения Атамны[купил свободу Лиары]. Мир. Он всё ещё не понимал значение этого слова. Если бы только он мог поспеть за остальными. – Ты! Не думай, что уйдёшь так легко, – крик пронесся над космопортом [дрожащая суета], и Явик [лёгкая волна адреналина прошла по телу] обернулся, чтобы встретиться с огорченной матроной азари. Ваалса пробивалась к нему, фиолетовое лицо исказилось от эмоций. Явик замер и лишь едва заметно вздрогнул, когда она [смело и бесцеремонно] подошла слишком близко, вторгнувшись в его личное пространство. Медик однако заметила [чёрт возьми] и усмехнулась. – Да, ты хорошо восстановился, – протянула она, проведя ладонью по гребню, намекая на самые свежие раны на голове Явика. – Следи за состоянием своей спины. Она может тебя ещё побеспокоить. – Да, – проворчал Явик[он ощущал беспокойство] [поверхностное] [он переборол старые раны]. Ваалса бросила в ответ совершенно не впечатлённый взгляд. – Как всегда чертовски обаятельный, – протянула она, покачиваясь с пятки на носок. – Ну, это больше не моя проблема, слава Богине. Теперь ты будешь заботиться о Маленькой Матери. Не убей себя по дороге. Зубы заскрежетали друг о друга: – Этого не произойдёт. – Хорошо, – ответила Ваалса, четко и резко [на этот раз] [рябь старой печали]. – Я устала смотреть на смерти молодых. Явик сощурился [с подозрением и удивлением]: он не думал о своём возрасте уже [очень] давно. Слишком много лет провёл в качестве хорошо смазанной шестерёнки в машине протеанской войны. Неужели [уставшая]азари такого преимущества в годах не имеет? Конечно, она имела в виду Лиару, скорее всего. И [погибшую] пилота [Данкану] [страстную и горящую идеями]: остальные, несомненно, погибли из-за Жнецов. Потери имели неприятное свойство задерживаться в сознании. Не в первый раз Явик мысленно благодарил Шепард за своевременный совет оставить призраков прошлого покоиться с миром [спящими в Осколке Памяти]. Конечно, вес их страданий затянул бы его на дно [успешно][все воспоминания][и понимание, что ничего не осталось]. [Что он до сих пор всего лишь последний голос угасшего народа]. Явик прервал размышления, осознав, что Ваалса замолчала [её пронзительный взгляд]. Этот цикл каким-то образом умудрялся к минимуму свести дисциплинированность во всех сферах, даже в его эмоциях [когда-то непоколебимую]. Они все были так слепы, что Явику никак не удавалось разобрать по полочкам собственные эмоции [не с кем было делиться]. Впрочем, плохо было, что один из них всё-таки добрался до его разума [при этом незнакомка]. Мысль о том, что кто-то из примитивов будет настолько великодушен, что оставит его в покое и позволит разобраться в себе в одиночестве, не выражая их важного мнения [тщетная мысль] [многие хотели вклиниться] вставала острым шипом поперёк горла [позор для Империи]. [Но не было никакой Империи][больше нет]. – Хорошего полёта, – вместо всего этого проговорил Явик, отстранившись прежде, чем Ваалса озвучила какие-нибудь непостижимые для него выводы [по её мерилам][это раздражало всё равно]. – Не попадай больше в неприятности, – попросила медик, небрежно пожав плечами. – И сам их не создавай. Всё зависит от тебя. В целом, Явику не нравились азари. В большинстве своём, они были самоуверенные и самодовольные, словно видели уже всё на свете. Но находились и исключения. – Вы закончили прощаться? – спросил он, стоило теперь уже капитану Аандже подняться на борт, а Лиаре вернуться к нему. Девушка держала лицо повернутым от него [неподвижная и тихая], склонив вопросительно голову. – Да, – ответила она просто, осматривая Орес[в последний раз]. – Ты закончил со своим? – Конечно, – усмехнулся Явик. – Я более чем готов увидеть отлёт этого жалкого куска металла. Щека её дёрнулась [улыбка][хмурость], но сдержав тысячи вариантов возможного ответа, она лишь бросила через плечо мерцающий взгляд. Он смотрел ей в спину, пока разворачивался на пятках [резко и уверенно] и уходил прочь. Прошло лишь мгновение, прежде чем она последовала за ним. 50. Лиара вышла из кабинета начальника Отдела палеотехнологий корпорации ЭкзоГени с заверениями, что они очень хотели бы взять её на борт, стоит только подписать абсурдную бумажку на передачу прав на исследования. Рядом с ней Явик раздраженно ворчал на снующих вокруг него лаборантов, безумно заинтересованных в нём. Они как раз пытались уговорить его, когда дежурный позвал их куда-то. Вздохнув от вида просторных лабораторий и стройной архитектуры, Лиара прикусила губу: ЭкзоГени хорошо финансировались и пользовались авторитетом и, возможно, оказались бы достаточно щедры, чтобы закрыть глаза на некоторые её причуды. Впрочем, это вряд ли: скорее всего их ожидал бы шпионаж и со стороны ЭкзоГени и со стороны конкурентов, тяжелое тягло юридических обязательств и много всего другого. Сопровождающий отвел их обратно к лифту и поклонился в знак прощания. Лиара сделала лишь секундную паузу, прежде чем войти в лифт. Её нежелание оказываться в замкнутом пространстве было не вполне ясным: путь наверх она проделала весьма спокойно. Как и Явик, во всём своём неудовлетворённом великолепии. Сжав губы, Лиара поблагодарила провожатого и закрыла дверь лифта сразу, как они вошли. Она устала от вежливых улыбок и любопытства. Скрестив руки на груди, азари постаралась не думать о том, что стены давят на неё всё сильнее. – Единственная хорошая черта во всём этом сборище варренов – это их единая униформа, – сказал Явик, поджав губы и откидываясь на спину, прислонившись к стенке лифта. Лиара вздохнула и приблизилась к нему, чтобы опереться о его плечо. Между верхним позвонком и гребнем собралось болезненное давление. Явик словно не обратил на это внимания. – Я уверена, что у них помимо обычного мелкого шрифта, есть приписки ещё более мелким, – призналась она, сжав пальцы сильнее, когда лифт странно загудел. – ЭкзоГени известны тем, что тщательно контролируют исследователей и результаты их работы. После скандала на Феросе только дурак подписал бы контракт с ЭкзоГени без тщательной перечитки контракта. Явик фыркнул, слегка повернув к ней голову, считывая волнение: – Тогда почему ты беспокоишься? – спросил он. – Лучше рассмотреть все варианты, – ответила она, глядя куда-то в пол. Ряд интересовавших её тем компании встретили отказом без промедления. – Особенно, в свете нашей славы. Немногие с радостью готовы принять меня в свои ряды. Ферон скинул ей некоторую информацию и организовал интервью с различными компаниями, университетами и другими научными учреждениями, у которых наблюдался интерес в протеанских технологиях. Немного помогало, что она шла как бы в комплекте с Явиком. Да и Лиара не думала, что помощь Ферона оказалась такой уж самоотверженной. – Они во всём должны искать выгоду, – проговорил Явик, и Лиара рассмеялась, он выглядел таким надутым и смешным. – Разве не поэтому ты сомневаешься в мотивах ЭкзоГени? Она постаралась не разулыбаться из-за выражения лица своего напарника. Некоторая напряженность, сковавшая ей спину, ненадолго отпустила. Становилось легче от осознания, что Явик на её стороне. На его упрямство можно было положиться, хоть иногда оно и раздражало до ужаса. Да и ему немного полегчало с тех пор, как они покинули Орес. Всё еще бдительный, но не такой… хрупкий. Лиара не строила иллюзий: покой, которого они достигли, оставался шатким. Конечно, по всей галактике ещё были люди, желающие ей смерти. Никакой оправдательный приговор Совета не изменит того, что она разбила народ азари на два лагеря. И всё-таки азари отчаянно любили медленные игры во много ходов. Те, кто жаждал мести, не станут ничего предпринимать в ближайшее время. Её пальцы были покрыты ранками, бледные шрамы усеивали их от того места, где в плоть вцепились турианские зубы. – Я верю, что у моего… друга были скрытые мотивы, когда он рекомендовал меня этой организации, – проговорила Лиара, стараясь пресечь поток уходящих не туда мыслей. Лифт вновь загудел: все знают, что эти устройства хорошо контролируются. – У них наверняка найдется интересная информация. Она чувствовала, как Явик напряженно думал, и когда он так и не ответил, рискнула поднять на него глаза лишь для того, чтобы увидеть, как ярость заполняет золотистые глаза. – Явик? – Ты для этого всё затеяла? – его голос был тихим, почти превращаясь в шёпот. Мурашки побежали у неё по спине. – Что ты имеешь в виду? – быстро сморгнув, спросила Лиара, стараясь игнорировать предупреждающую волну, поднявшуюся в затылке. Он весь скривился, перед тем как ответить. – Ты хочешь написать книгу или найти очередную причину, чтобы можно было рискнуть жизнью? Её разум запнулся, столько яда было в его словах, несмотря на тяжелое дыхание. – Ты… – начала Лиара, облизнув пересохшие вмиг губы, мысли отказывались складываться в предложения. Явик был зол, это читалось в напряженной линии его тела, горящем золоте глаз. Он развернул азари к себе лицом, готовясь спорить. Его руки обхватили её, подобно паучьим лапкам, он словно собирался напасть. Он думал… Что-то сломалось внутри. Снова. И в нём, и в ней: Лиара чувствовала это в узкой клетке её ребер, суровых уголках его губ. – Я смирился с твоими безумными планами и невыполненными обещаниями, азари, – проговорил Явик, и почему-то, несмотря на гнев, никак не сдвинулся с места. Она чувствовала себя живой, её словно вызвали на поединок этим оскалом и разговором, а Лиара не была уверена, выиграет ли его. – Скажи лучше сейчас, чтобы я не унижался ложной надеждой. Даже когда кровь бурлила от гнева, к шее поднялся отчаянный крик, покоившийся до поры до времени на дне её сердца. Был ли он прав? Лиара пыталась отойти от своей роли Серого Посредника после закрытия её дела в Совете. На это не хватало ни нервов, ни энергии, и Ферон принял обязанности на себя. В конце концов, именно он выполнял большинство работы и до момента, когда она сдалась Совету. Ферон привык работать в одиночку, оставаясь в тени. Лиара вздрогнула, шрамы на руках заныли: она не лгала ему. Не собиралась, ей пришлось уйти, пришлось вмешаться лишь, чтобы его защитить. Обещанная книга являлась скорее исполнением старой мечты, возвращение к истокам. Новый старт для неё и Явика, и хотя Лиара изначально не собиралась уходить с места Серого Посредника, она так же не думала привлекать протеанина к этому. Вот почему они искали спонсоров – для создания книги. Неужели, он ей не верил? – Это… – вновь попыталась начать Лиара, но горло перехватило, и напряжение в маленьком лифте лишь сгустилось. Был ли он прав? – Ты думаешь, я всё еще желаю битвы, – выдохнула она наконец, нахмурившись. Не вопрос, а скорее утверждение, полное недоверия и боли. Явик оскалился и весь напрягся, расправив свои широкие и сильные плечи. Он занял так много места в её суженном сейчас мирке, что, казалось, не хотел оставлять пространство для чего-то ещё. – Я знаю, что ты боишься больше не сражаться, – огрызнулся он, на щеках играли признание и гнев. Становилось трудно дышать, лёгкие отказывались работать, а в этом гробу, о Богиня, стало отчаянно мало места. Он не двигался, но его присутствие не приносило утешения. Не в момент, когда её разум кричал ей бежать, а бежать было некуда. – Ты говоришь обо мне или о себе? – Лиара бросилась к нему, когда стены сдавили её со всех сторон, прижалась изо всех сил. Протеанин тихо зарычал на подобное обвинение. Ему оказалось достаточно просто опустить руки, и это уже заставило Лиару вздрогнуть, отскочив к закрытой двери лифта. Её мозг уже ничего не соображал: по кабине разлился его гнев, всё осветилось голубой биотикой азари. Вспышка прижала их к стенам. – Нет, – прошипела она, даже когда Явик, пораженный, отступил. Голубые искры всё еще прыгали по костяшкам, Лиара отчаянно боролась с рвущимся наружу криком и желанием спрятаться за спиной протеанина. Вместо этого она спрятала руки в подмышки и сердито посмотрела на собеседника. – Мы здесь этого не сделаем. Не так. Так они и застыли, злые и молчаливые по разные стороны лифта. Вдох-выдох, Лиара пыталась контролировать дыхание. Возвращала непослушный разум на место. Пришли мысли о Шепард: белая прядь в волосах и морщинки «улыбки» вокруг оставшегося глаза. Её однобокая улыбка. Адское гудение лифта продолжало забивать уши. Когда наконец створки разошлись в сторону, Лиара вырвалась наружу, на ходу забирая сумку и другие вещи, она устремилась к выходу. К черту их всех! Бесконечное небо раскинулось, насколько хватало глаз, и стало легче. Лиара бы заплакала, если бы не поклялась быть сильной в темноте одинокого заключения. Вместо этого она заставила себя осмотреться, обрисовать взглядом каждое здание, чтобы напомнить о границах существования. Ваалса посоветовала ей так делать, чтобы избавить разум от ужаса и паники. Уже более спокойно она дошла до длинной лестницы и поблагодарила Богиню за широкие площади Носа-Флуса. Но этого всё ещё было недостаточно, недостаточно безопасно, чтобы успокоить разгоряченную кровь. Глупо оставаться на открытой местности, где любой снайпер с лёгкостью сможет тебя убить. Внутренний голос звучал как голос протеанина. Сжав губы в тонкую линию. Лиара отошла в тень бледных деревьев, рассаженных вдоль лестницы. Она коснулась гладкой коры ладонью, чтобы сохранить равновесие, тело словно осталось без костей, стоило схлынуть адреналину. Промелькнуло воспоминание, как она смотрела за праздником цветения со своей матерью: ураган лепестков освещался рядами бумажных фонарей. Дыши. Раздались звуки знакомых тяжелых шагов. – Т`Сони! Она стиснула зубы и развернулась, стараясь сохранить каменное выражение лица. – Богиня, Явик, – возмутилась Лиара, – в следующий раз, когда захочешь подраться, устраивай всё не в тесной коробке без выхода, ладно? Он уже был достаточно спокоен, чтобы просто кивнуть в ответ, за что Лиара была благодарна. Если бы он пытался отругать её, она бы точно задела его за живое. Больно. Как бы то ни было, Явик держал язык за зубами. Дрожащая ладонь прошлась по гребню, и азари откинулась спиной на ствол дерева. По лестнице туда-сюда сновали учёные. Всё было в порядке. Она была в порядке. Просто небольшой промах. Лёгкие снова наполнились воздухом, расслабились. Она была в порядке. Прикусив губу, она подняла глаза, разглядывая злобные морщинки вокруг его глаз и беспокойным изгиб рта. В четырех или чуть больше шагах от неё, Явик пытался показывать отвращение к окружавшему их пейзажу и скрыть то, насколько он сам остался выбит из колеи произошедшим. «Неужели я стала настолько беспечной?» – подумала тогда Лиара. Их отношения всегда были довольно невнятными, так как она никак не могла понять, что ему за прок оставаться рядом. Кто она ему? Друг? Командир? Сделала ли она его неосознанно своим щитом, ещё одним отвлекающим элементом для чувствительного сердца? Она шмыгнула носом, пораженная, что её хладнокровие оказалось так легко разбить. И почему она всегда терпела неудачу? – Я прошу прощения, – выдохнула Лиара, и Явик тотчас же обратил на неё внимание. Горло моментально перехватило. – Я не… Я не хотела, чтобы создалось впечатление, что я мало ценю тебя в… в нашем… Его нижняя губа слегка выпятилась вперед, задевая маленькие клычки. – Так, каков твой план? – с презрением спросил Явик (с недоумением и горечью, на самом деле). По всей видимости, не одной Лиаре тяжело сохранять хладнокровие. – Удовлетворить твоё тщеславие? Бросишь меня, оборвав, как марионетке, все нити, как уже делала раньше? Лучше бы я остался в пустыне. Сердце сжалось, и Лиара быстро выпрямила, вскинув подбородок: –Нет! Не говори так… так… – она сжала кулаки, пытаясь справиться с болью. Стараясь не думать о том, как он боролся с усталостью, сожалениями и одиночеством. – Я не хотела, чтобы ты умер! Не было никаких скрытых мотивов. Я просто не могла вынести мысли, что ты… – И тогда ты повернулась ко мне спиной, чтобы упасть в раскрытые объятья твоих врагов! – прорычал Явик, руки и плечи его напряглись. Его дерзость не смогла скрыть боль, пронизывающую голос. – Я напишу эту книгу с тобой, азари, и буду последним голосом своего народа. Но я хотел бы владеть всей тобой, а не только твоей жалостью или праздным любопытством. Пульс моментально подскочил, сердце билось где-то в горле, в висках. Открытые, кровоточащие раны видела она в его словах, и это откровение прошлось жаром по костям. Явик не приблизился к ней, прикрыв глаза в тоске и одиночестве, и эти ощущения были ей отчаянно знакомы. Лиара хотела нарушить дистанцию между ними, позволить срываться с губ обещаниям и извинениям, стереть болезненную усталость с его вытянутого лица. Ради всего хорошего, что они ещё сотворят: он уже доказал, что её слово ничего не стоит. Он опустил голову, взгляд стал ужасно потерянным. – Я не могу продолжать с того, на чем мы остановились, – произнес Явик, признавая поражение. Смирился, опустошил всего себя. – Я знаю, – выпалила она, потому что правда знала. Сколько ещё у неё будет вторых шансов? Нужно поступить правильно по отношению к нему. Самой. Будь проклята сеть Посредника, она устала от интриг. Особенно, когда всё, что она ей подарила, это ножи в спину. Азари обняла себя руками и едва сдержала всхлип. Халатность по отношению к Явику казалась в тот момент почти греховной, и слёзы не помогли бы ни ему, ни ей. Он хотел её всю, лучшее, что она могла дать. – Я… Я всё делала неправильно, – прошептала Лиара, надеясь, что он её услышит. Лиара так глубоко затянула себя в сеть Серого посредника, что не знала, сможет ли теперь выпутаться. Весь этот контроль, знания и власть, нитями тянувшиеся за её пальцами. Защитная сеть для её друзей. Паутина для врагов. А Явик просил её распутать все шёлковые нити, которые она так долго плела. Хотел её чистый ум больше, чем хитрость и ложь, и Лиара больше не хотела его терять. Не из-за чего-то столь холодного, тёмного и непрощающего. – Я… я попробую, Явик, – наконец сказала Лиара. Она знала, что так лучше, чем давать обещание, которые она может в итоге не исполнить. Как бы она ни хотела. 51. В этом месте было много шума, людей и очень много пространства. Все эти три вещи не сулили ничего хорошего для их безопасности [он находился в боевой готовности, во всеоружии] [она носила пистолет под гражданской одеждой]. И за ними наблюдали со всех сторон, но из-за толчии Явик не мог [проклятье!] различить намерения незнакомцев. Громкоговорители разрывались быстрыми объявлениями и сигналами, площади покрывали многочисленные палатки с цветастыми знамёнами университета [спиральные башни взвивались в небо позади]. Молодые студенты с дружелюбными лицами и яркими плакатами пытались завлечь ещё более молодых в свои клубы, остальные просто бродили вокруг и развлекались. Высокая, искривлённая скульптура из биотики дрожала посреди центральной площади, где большой отряд азари[танцовщицы] изящно двигался в каком-то подобии ритуала. Он [Явик] узнавал часть утренней зарядки Лиары[запомнил его], но танцовщицы были недостаточно сконцентрированы на цели чахху[радость бурлила в них]. Тем не менее, их зрители остались в восторге. Они же [он сам и азари] медленно брели, огибая основное празднество, на чём настояла Лиара[держались ближе к краю]. Мышцы спины оставались в постоянном напряжении из-за огромного количества народа [так много шума], и Явик пристально следил за каждым студентом, который бы ни попытался с ним подойти. Рисковали немногие [он едва ли не рычал на них]. Неподалёку раздался крик, но оказалось, что это всего лишь человек промахнулся и окатил азари ведром льда в игре. Пальцы Явика всё равно дрогнули. – Для места обучения студенты показывают не слишком высокий уровень ума, – процедил Явик сквозь зубы, наблюдая, как девушка [азари] толкнула [смеющегося] человека в лужу [небрежно, несерьёзно]. Протеанин не понял, что застыл на месте, пока не услышал, как замерли шаги Лиары. – Это же день открытых дверей, – спокойно проговорила она [подбирая слова] [как она делала все последние дни]. – Не пугай их. Разодетые фигуры [клоуны] на ходулях скакали над толпой, исполняя различные трюки. – Всё это глупо, – проговорил он резко, уголки губ опустились вниз. – Захватить это место не стоило бы больших усилий. Он говорил несерьёзно, но Лиара сощурилась, забеспокоилась. И это оказалось не так, как раньше: медленная пружина отчаяния между неясными миссиями её революции [зафиксировать разговор][защитить оратора] [похитить информацию] [защитить её] [защитить её]. Лиара выглядела твёрдой, но при этом хрупкой и напуганной, он видел в ней своё отражение. В отличие от напряженной скорби и желания отвлечься во время операции Осирис. Столп надежды на обломках Нормандии: явная жестокость войны. Дымчатая паника в ЭкзоГени. [что же сейчас?] – Как ты уже заметил, это место строилось для учёбы, – ответила Лиара, отвернувшись, чтобы посмотреть на танцовщицу. – Не для войны. Явик фыркнул и встал с ней рядом. – И тем не менее, – продолжил он через её плечо [ненавидел напряжение в линии хрупких плеч от звука его голоса] – огромная открытая площадка без должного потолочного покрытия. Мебель и строения, из которых не сделать быстрые баррикады. Какая-то юная азари изо всех сил тащила за собой свёрнутый брезент и шесты слишком быстро от них, и всё его тело дёрнулось, напряглось. Она быстро убежала. Он не был удовлетворён этим [хотел, чтобы они все ушли] [или уехали]. – В них нет стержня, – сплюнул Явик. Разочарование растеклось вокруг её гребня и рук, и Явик[эгоистично, но сладко] был рад, что сумел спровоцировать у неё какую-то реакцию [помимо чувства вины]. [Он отказывался размышлять над причинами]. – Ты, – прошипела она, – вооруженный до зубов страшный шестифутовый вояка. Сюда вообще не принято проносить оружие. Её возмущение было желанным [облегчение] [знать, что она ещё может подняться над своими слабостями]. Слишком хорошо он помнил серый туман отчаяния, который притупил все чувства [он не хотел, чтобы это её коснулось]. Явик подобрался и, коротко взмахнув рукой, постучал костяшками по предплечью девушки. – А этот кинетический барьер в твоём омни просто дань моде? Лиара отдёрнула руку [как марионетка]. То, как потемнели её щеки, заставило пальцы дрогнуть. – Это щит, – проговорила Лиара в ярости, отводя взгляд, даже когда наклонилась к нему [он изо всех сил старался не сделать то же самое]. – Не оружие! – Считай это предупреждающим щитом, – хитро произнёс Явик[вдыхая воздух у её виска], наслаждаясь [знакомым] хмурым взглядом. – Никто пока не возражал. На него, конечно же, бросали [испуганные] осторожные взгляды: большинство предполагало, что Явик был телохранителем, а не консультантом [и он не исправлял их]. Так было проще, так они пытались жить без войны. Помимо помощи азари в исследованиях у Явика больше не было цели, не нашлось места [он старался не думать об этом] [просто радовался, что они чем-то занялись]. Лиара пыталась начать его учить чему-то, но всё оказалось напрасно. Разве он недостаточно всему обучен [безнадежное стремление изменить жизнь]? – Они могли бы, – жёстко ответила Лиара, и Явик проследил за её взглядом: на [очередной] открытой площадке о чём-то горячо спорили двое студентов. Значительная [и заинтересованная] аудитория собралась вокруг энергичных ораторов. Многие из них выкрикивали что-то, и так же, насколько он понял, существовал способ для новичков поучаствовать в дебатах официально. Время от времени толпу буквально разрывало от лозунгов. Явик осмотрел знамёна над ораторами [Лиара вновь напряглась] [как и он]. – Азари любят дебаты, – пробормотала она [кисло и болезненно], и он наконец собрал воедино услышанные фрагменты и понял, что [с таким рвением]азари обсуждали освобождение Лиары из заключения. Горячий шип вонзился в живот, и Явик моргнуть не успел, а уже оказался перед ней [хотел спрятать её]. Глаза Лиары широко распахнулись, такие синие [мягких вздох, истаявший на кончике её языка], и Явик оскалился [они приближались к яме со змеями]. – Нам стоит уйти, – сказал он [потенциальная угроза была весьма ясна]. Лиара покачала головой: – Это неудивительно, – заверила его девушка [слишком осторожно и ласково], уголки губ подрагивали. –Я не волнуюсь на этот счёт. Более странно было бы запретить подобную тему к обсуждениям в университете. – Избавь меня от азарта ваших гражданских свобод, – ответил Явик, наблюдая, как её взгляд соскользнул с его плеч на собрание позади. – Злоумышленники любят использовать свободу слова. – Дебаты обо мне не такая уж и редкость, – проговорила Лиара, пожав плечами, и он решил игнорировать осуждение в её голосе. – По крайней мере, в этом нет фальши. Он моргнул: – О тебе? – Они происходили на Артане, на Тессии, – призналась она с видимой дрожью [тревога прошла по рукам]. – Меня там не очень любят. [Он ненавидел, что она скрывала такие вещи] [от него]. Раздался приветственный крик толпы, из-за чего протеанин заскрипел зубами и сжал кулаки [они должны укрыться] [она должна получить защиту]. Лиара поймала его руку, метнувшуюся к винтовке, и потянула вниз. – Тебя здесь не очень любят, – прорычал Явик при прикосновении [она так хорошо его знала] [её рука быстро отстранилась]. Губы сжались, когда азари, бросив на него пустой взгляд, отошла [из-под защиты его тени]. Явик сдержал инстинктивный порыв оттащить девушку за спину. – Ну, я оптимистка, – раздраженно пробормотала она себе под нос. Последний взгляд её задержался [в гневе] на сцене дебатов. – Кажется, толпа разделилась на два лагеря. Невидимая волна скользнула по голубой коже, и Явик подумал о том, как сильно ненависть утянула её вниз. Ему стало интересно, переняла ли девушка эту нахальную маску от Капитана. Тем не менее, у неё была тяжелая рука и сильный удар, и Явик сомневался, что они когда-либо перестанут бороться с миром. 52. Не часто Лиара просыпалась от кошмаров. Тяжёлое дыхание вырвалось из горла и, несмотря на хватку собственных рук, она словно бы вновь ощутила натянутую на шее удавку. Сердце стучало как бешеное, и девушка в отчаянии вспыхнула биотикой в сторону нападавшего. Но это оказался лишь сон. Её пробуждение встречали только тени и пустой аквариум. Сжав зубы, она расслабила руки, растирая сведенные плечи. Хотя на Иллизиуме стояла весьма прохладная ночь, а на теле была одета лишь лёгкая ночнушка, кожа стала липкой от пота. Тишину разрывал звук её загнанного дыхания. – Богиня, – всхлипнула она. Панические видения уже стали привычными. Честно говоря, постоянные возвращения в тесную камеру с охранниками-убийцами привили ей новые привычки: пистолет на тумбочке, свободно перетекающая по телу биотика, успокаивающая её тревогу. Обычно Лиаре удавалось вернуться ко сну через какое-то время. Однако воздух так сильно сгустился вокруг, что она больше ни минуты не могла находиться в одиночестве комнаты. Тихо двигаясь, азари спустилась по лестнице её частично отремонтированной квартиры в Носа Флусе. Стёкла теперь стояли пуленепробиваемые, а стены защищал улучшенный кварианцами барьер. И всё же она постоянно высматривала невидимых врагов. Лиара не стала включать свет: чувствуя себя слишком громкой и открытой, она зашла в полупустую кухню. Свет от холодильника ярко вспыхнул на коже, холодок покусывал руки. Вытащив стеклянный кувшин с водой, азари повернулась, чтобы найти стакан. Что-то двинулось в тени лестницы: блеснула броня и длинный ствол винтовки. От шока Лиара отступила на шаг, а когда фигура сдвинулась, она не выдержала и вскинула руки в защитном жесте – кувшин выпал, разбиваясь о пол со звуком, похожим на выстрел. У неё даже не хватало времени поднять щиты, буквально в следующий момент что-то тяжёлое и большое врезалось в неё. Весь воздух выбило из лёгких от удара спиной о пол: кровь, вода, стекло сделали всё скользким и опасным. Но она была слишком близко – они были слишком близко, и её зрачки расширились, грудь сжалась, всё повторялось, повторялось. Нетнетнетнетнет… Лиара закричала, кровь забурлила внутри, и девушка ударила нападавшего в лицо. Угол оказался неудачным, кулак вскользь прошёлся по чужим губам. Они оба зарычали, и девушка начала брыкаться, стараясь выкрутиться из тисков. Помощь не приходила: его убили? Гаррота, клетка и невозможность сбежать – всё повторялось. Бесполезно: вторая рука и туловище оказались прижаты к полу телом злоумышленника, и страх буквально парализовал так, что ей не удалось даже закричать второй раз. Края его брони впивались в чувствительную плоть. Её пальцы пытались отыскать его глаза, но было слишком темно, слишком темно. Она должна сбросить его! Богиня! – Азари, успокойся! Противник схватил её за свободную руку, но ей удалось вскинуть бёдра. Грубые ладони попытались прижать голову Лиары к полу, однако та не поддалась, повернувшись набок и ударив коленом напавшего, а когда он отвлёкся на боль, ударила второй раз в ногу. Рычание задребезжало в его груди, передавшись в руки, длинные пальцы удерживали голову и плечи. Её же ладони скользили по влажному полу, натыкаясь на осколки стекла, разрезающие кожу. И всё же ей удалось набрать горсть, и, укусив пока несостоявшегося убийцу за руку, вдавили стекло в чужое лицо. Ответный рык разжег ужас в её костях, но, когда мужчина отстранился из-за боли, Лиара принялась хлопать по его бокам в поисках оружия, которое она уже прочувствовала где-то в районе спины. И она нашла! Лиара вновь ударила нападавшего ногой, отшвырнув подальше и отползая как можно дальше, пока не врезалась спиной в стойку. Моментально подняв пистолет, она решила, что больше не позволит кому-либо покушаться на её жизнь, убийца поднял глаза и… Четыре бледно-жёлтых глаза застыли на ней взглядом, и палец на курке дрогнул. Дуло пистолета дрогнуло, когда Лиара отчаянно попыталась вдохнуть. – Н-не двигайся, – грудь судорожно сжималась, горло драло от сухости, признание боролось внутри с ужасом. – Я-Яв..? Удивительно, как она даже имя его выговорить не могла. Удивительно, как быстро выражение его лица с воинственного сменилось на смиренное. Он смирился со своей участью. Ни один из них не двигался с места. Свет из открытого холодильника бросал яркие тени на его лицо. Лиара не могла… Она не могла. Он напал на неё? Почему? Хотел защитить от той тени на лестнице? Нет, он и был этой фигурой, тогда почему он повалил её и не задушил, когда появился шанс и… Кровь стекала по мелким порезам на его застывшем лице, под глазами виднелись тёмные круги, да и он сам не двигался с тех пор, как она наставила на него пистолет… Отвращение и ужас перекрыли ей кислород в очередной раз, когда она действительно поняла, что держала Явика на прицеле. Со слабым вздохом азари отбросила пистолет подальше, дрожа от пристального взгляда мужчины на себе. Оружие проскользило по полу и громко стукнулось о дверь шкафа, но на это никто не обратил внимание. Какая-то его часть хотела вернуть пистолет назад. Явик, это был Явик,пыталась напомнить себе другая часть Лиары. Он. Ни за что. Не навредит ей. Приподнявшись на локтях, Явик издал долгий и усталый стон. Но даже это простое движение подняло волну тревоги в душе азари, и ноги беспокойно заскользили по полу, когда она постаралась сбежать. – Не-не двигайся, – тоненьким голоском проговорила Лиара. Явик замер. Она не плакала. Не плакала. – Что ты здесь делаешь? – её голос звучал напряженно и хрупко, и Лиара просто ненавидела себя за это. Ненавидела то, как прижалась к стойке и допрашивала Явика, который спас её и которого она чуть не пристрелила. Сначала он ничего не ответил, лишь его губы беззвучно шевелились. – Наблюдал, – взгляд Явика казался таким усталым, полным принятия смерти, а голос таким тихим, что неуместный смех вырвался из сведённого спазмом горла. Конечно, он наблюдал. Конечно, ведь её мучили ночные кошмары. Конечно. Конечно. Лиара судорожно вдохнула, закрыла лицо руками, чтобы не зарычать от бессилия. Разумеется, они навредили друг другу случайно. – Лиара… – Просто… не приближайся, – резко проговорила она, оттолкнувшись от кухонного шкафчика. –Я не могу… Вдох, выдох. Нужно дышать. Когда она наконец смогла посмотреть на него, Явик тяжело застонал. Пальцы его дрогнули, прижавшись к плитке пола, каждый глаз моргнул по порядку. – Я собираюсь сесть, – сказал он через минуту. Лиара сдержала дрожь и кивнула. Страшное рычание раздалось, когда Явик перевернулся и встал на колени. Вода стекала по его броне, и азари стало интересно, снимал ли он её вообще хоть раз с их первой встречи. – Твоё лицо, – попыталась она начать разговор, темная кровь омыла его рот и подбородок. Явик вытер потёки рукой и пожал плечами. – Твоя рука тоже пострадала, – хрипло пробормотал он, невозмутимый, и это почти заставило её заплакать. – Я думал, что началась стрельба. Ты сильно упрямилась. Его слова сработали триггером, картинка сложилась. Лиара посмотрела на свои руки, спрятанные под бёдрами: на одной руке появились множественные порезы от осколков. Это её разозлило. И так, так испугало! – Я думала, ты хотел убить меня! Свет в его глазах потух, тело напряглось. Лиара вздрогнула от этого вида: кулаки невольно сжались, дыхание сорвалось. – Я понял, – вздохнул Явик, кряхтя, как ветка на ветру, его тело накренилось и врезалось в холодильник при падении. – Ты слишком много времени потратила на то, чтобы просто сбросить меня. Такой невозмутимый, даже когда она едва ли не застрелила его. Быстро моргнув, Лиара постаралась стереть с сетчатки глаз выражение лица протеанина, когда дуло пистолета навелось на него. Он сдался, готовый принять смерть из её рук. Холод, холод пробирался под кожу, а Лиара даже не могла нормально выровнять дыхание. Не могла справиться с тем, что почти совершила. С тем, что Явик почти позволил ей совершить. 53. В это время в Носа-Флоус наблюдались сильные ветра [пробуждали воспоминания о другом городе на другой планете в другое время]. Ветер вроде как дул постоянно, однако иногда случались резкие и настолько мощные порывы воздуха, что Явик морщился. – Мы почти на месте, – сообщила Лиара, склоняясь над небольшой неоновой табличкой. – Это вон то здание впереди. Явик проследил за её пальцем и понял, что назначение указанного здания такое же нечёткое, какое было у большинства зданий в этом городе. На лбу Лиары проступила глубокая морщинка [она сощурилась], и мужчина с удивлением обнаружил, что его напарница была взволнована. Повернувшись к ней, Явик использовал [хорошо отточенный и готовый к применению всегда] скептический взгляд. – Если бы я не знал тебя лучше, азари, я бы подумал, что ты ищешь оправдание тому, что проводишь время со мной. Немедленно внутри девушки вскипело негодование, и это сильно поразило протеанина[успокоило его]. Лиара развернулась и сердито ткнула Явика пальцем в грудь. – Конечно, – медленно проговорила Лиара, слегка покачиваясь от встречного ветра, – мне ведь нужно твое важное протеанское мнение по любому аспекту моей жизни сейчас. Как я раньше справлялась, ума не приложу. Явик преувеличенно громко вздохнул: – Если бы это только было правдой. Лиара фыркнула и отвернулась. В целом, это была не самая худщая реакция, однако Явик не готов был никак согласиться, что считал поездку стоящей. И то, что он начал следить за своим поведением [соответствовал новому миру] [пытался найти баланс]. Никто из них двоих не желал повторения недавнего инцидента, когда слились паранойя и ужас. [Они не обсуждали ту ночь, когда она чуть его не убила] [ни у одного из них не хватало мужества]. – Так почему ты настаивала на том, чтобы мы пошли туда… куда идем? – спросил он спустя пару шагов. Лиара почти мгновенно спрятала лицо в шарф [предупреждение]. – Тебе это не понравится, – пробормотала она, сжимая кулаки. Явик едва не споткнулся [укол странного чувства в сердце], а Лиара внимательно следила за его реакцией. От неё не исходило страха [только мягкое беспокойство], и протеанин почувствовал приступ паники, ему хотелось сейчас же потребовать объяснений, выяснить правду [он доверял ей] [пытался]. Когда он всё-таки не разозлился, Лиара откровенно выдохнула и улыбнулась [на его неуверенность]. Тепло запульсировало в груди. – Ну, – медленно начала азари[осторожно] [взвешивая каждое слово], – в рамках моего контракта с Университетом установлено, что преподаватели, участвовавшие в военных действиях, должны посещать консультации. [кому нужны чужие советы?] [для борьбы] [зачем и почему?] [а для него?]. Понимание [смысла её слов] [контекста] не легко далось Явику, проникая сквозь внутренние фильтры. Неделю назад он и азари подписали контракт с Университетом Метарма. Он подразумевал пять лет преподавательской деятельности до того момента, как им одобрят какую-либо серьезную экспедицию, и это казалось Явику весьма сомнительным [и расточительным], но Лиара заверила его, что подобная практика вполне обычна для их цикла. Не то чтобы Явик[слишком уж] беспокоился [раздражался из-за задержек] [Лиара сказала, что многое можно сделать и до начала полевых работ]: процесс оказался [по большей части] бюрократическим и запутанным, как и всё в этом цикле. Но Лиара утверждала, что это лучший путь, чтобы исследование наследия его народа прошло достойным образом. В этом он был с ней согласен. Тяжелая петля скорби обхватила её шею, и Явик уцепился за девушку взглядом, начиная понимать, что консультации будут носить личный, психологический характер. – Я… Я подумала, что лучше разобраться с этим до того, как всё начнется, – пробормотала она, и Явик сразу же вспомнил нахальные советы Ваалсы и Чаквас, их [отвергнутые] предложения о помощи [ему не нужны были их примитивные мнения о его душевном состоянии]. Явик был сильным [был солдатом]: он родился, чтобы воевать и выжить в худшей из всех войн. Тем не менее, Лиара стояла перед ним с этими её узкими плечами и грустными глазами и говорила ему, что ей нужна помощь. Явик знал, что цельными их обоих нельзя было назвать [здоровыми], что у них обоих нашлось бы с десяток шрамов, но разве они не выживали до сих пор [разве не пережили всё]? Когда-то он видел, как солдаты отчаянно защищали Империю. Если кому-то была необходима помощь, Маалюм быстро вытаскивал из воспаленного разума поврежденные нити. Если это не помогало, солдата забирали на переработку [в нечто полезное] [они чаще всего долго после этого не жили]. Явик не желал подобного для неё [пустых глаз] [бездумной ярости] [он многое забыл]. Её руки, сухие и бледные, теребили рукава [ужас пополз к затылку]. Каким-то образом они снова остановились на мосту. Явик прошёлся языком по зубам: – Это… сильно изменит тебя? Он почувствовал, что дыхание слегка перехватило. Уловил звук её тихих шагов. – Изменит меня? – спросила Лиара, беспокойство обласкало его кожу [заставило вздрогнуть]. Как же объяснить? – В моём цикле всё было понятно. Существовала цель. Мы все были гвоздями, которые оставалось только забить, – проговорил Явик так тихо, как никогда этого не делал. В его цикле [он знал] его забили бы по колпачок уже много раз [сейчас]. – Результат весьма эффективный, но грубый. Восстановление цельности разума являлось по-настоящему жестокой вещью [он знал про это достаточно]. Но оно было последней помощью для тех, кто боролся за [погибающую] Империю, которая нуждалась в любом оружие, что только могли предоставить её жители. Это было необходимо. Правильно. Правильно, ведь это помогало сохранить волю к борьбе. – Это не так, – сказала она мягко, расстегивая рукава и заворачивая их до локтей [внимательность и аккуратность]. Редкий случай прямолинейного контакта [почему-то, казалось, так будет только хуже]. Он не спускал взгляда с большого пальца азари. – У современных рас нет определенной цели, так что не существует и формы, чтобы перекраивать образ под неё, – попытался объясниться Явик[найти правильные слова]. Азари всё еще была примитивом [гордость, высокомерие и наивность], но принцип действия её разума был знакомым и известным ему [конкретно её]. Он не хотел, чтобы это поменялось. – Так в чём же тогда смысл? Явик изо всех сил старался держаться [опасная проблема – незнакомая][опасность]. Если бы только можно было уйти в слепую ярость [так было бы легче]. – Ты хотел всю меня, лучшую часть меня, – объяснила Лиара, и теперь он [наконец] поднял взгляд на собеседницу [застала врасплох][узел затянулся на его сердце и внутренностях]. – Эта… терапия должна помочь мне преодолеть то, что мне мешает. Лиара быстро заморгала и через мгновение отступила [теперь по её коже прошлась волна страха и вины]. Она отвернулась в лёгком удушье и стыде, и Явик поразился всплеску ненависти к подобному поведению. – Я не хочу… – начала она густым и хриплым голосом. – Я имею в виду, я почти… [Ах]. [Шум, инстинкт, пистолет][ужас в глазах и отчаянная борьба]. Давление в груди возрастало, и Явик коснулся её тонкой ладони [чтобы отвести за спину][притянуть ближе]. Через контакт он понял, что девушка испытывала сожаление, страх и желание сделать всё хорошо [он заслуживал лучшего, он заслуживал гораздо большего, чем она могла дать]. Это было страшно и захватывающе, и Явик понял, что она стремилась вернуть себя [для него][для них]. Он и не понял, что схватил её за руки уже совсем крепко, успокаивающе [так давно][так давно он предлагал кому-то покой в последний раз]. – Эта… терапия, – Явик проговорил это слово максимально нейтрально [осторожно], хоть и не идеально [понятие слишком странное и мягкое]. Её опасения легко циркулировали по его коже. – Она поможет справиться с нашими… проблемами? Из горла Лиары вырвался звук, похожий на смех, и рыдание одновременно. Она сжала пальцы в крепкой хватке Явика, слегка покачнувшись [не удержавшись от порыва ветра]. Отчаянное желание стать для неё поддержкой было его якорем: Явик был стар и никогда подобного не делал, но он пытался [пытался]предложить им то спокойствие, которого обоим не хватало. В какой-то момент[прошелестел тихий шёпот] [голос похожий на голос Шепард] азари стала для него важной [очень]. – Не совсем, – ответила Лиара, призрак улыбки появился в уголках рта [ох] [ОХ]. – Скорее она поможет… примириться со всем. Снова спать спокойно, жить спокойно, дышать свободно. Всё это [она разделяла] [Явик знал] являлось частью далёкой мечты, омраченной длинной тенью Жнецов, шрамами выгравированной на его [и её] душе. Явик всё понял. Через мгновение Лиара[широко распахнутые глаза] [что-то яркое, проснувшееся в ней] тоже всё осознала. – Ты меня утешаешь! Он абсолютно точно не смутился от её слов. – Возможно, я неправильно выразился, – проговорил Явик[голос более хриплый, чем он предполагал] [из-за тяжелого кома в горле], и её благодарность буквально вихрем закружилась вокруг. Он принялся говорить [сбивчиво] [слишком неудобно]: – Мы использовали окружающих, чтобы сбалансировать и перестроить психологические структуры. Например, военные Сааксибы – целая сеть коллективной поддержки, удерживающая наше психологическое здоровье на одном уровне. Удовольствие от возможности изучить что-то новое [это повлияло и на него] было вполне объяснимым. Явик заметил, как её взгляд опустился к его шее, а потом [застенчиво] поднялся обратно. – Когда я впервые проснулся, – продолжал [совершенно невозмутимый]протеанин – воспоминания о первом контакте с Шепард успокоили его, – стало ясно, что такие связи более невозможны. Теперь её пальцы казались такими тёплыми вокруг его рук[неужели для этого их было так много?]. Явик пробормотал что-то под нос, но тут мягкая печаль слегка изменила её улыбку. – Поэтому ты пытался в одиночку исправить все психологические проблемы без каких-либо ориентиров и без поддержки, – это был не вопрос, а прозрение [он это чувствовал]. Выражение лица Лиары стало ласковым и снова приобрело оттенок вины, и у Явика не хватало больше на это терпения. – Это неслыханно. Существует протокол, – поспешил объяснить протеанин. Если Явик и был болен, то в этом только его вина, его недостатки [как аватара] [как солдата]: в конце концов, его обучили выживать в самых суровых условиях. Эмоции переполняли [так много] [всё так поменялось], вот так просто стоять здесь с азари, разделяя с ней даже эту маленькую часть себя [он хотел притянуть её ближе]. Этот цикл работал совершенно по-другому. – Вы – примитивы, – пробормотал он [она надула щёки]. – Вы говорите с помощью действий, без связей. Большие пальцы ласкали его ладонь. – Большинство рас, да, – возразила Лиара[тихо], слегка покачав головой. – У азари есть и другие способы взаимодействия, для более… интимных обменов информацией. Веснушчатые щеки залились румянцем [он восхищён]. Даже так протеанин мог почувствовать, как тонкие нити её разума потянулись к нему [не так, как с Юстициаром] [и вдвое более волнующе]. Он не полностью выпал из реальности: трудно было не осознать, как изменился процесс слияния азари к этому циклу [вспомнил безвкусное презрение своих братьев]. Теперь Явик сожалел о таком отношении. На лбу у неё появилась морщинка, и Лиара в ужасе оглянулась, Явик же инстинктивно отстранился [восстанавливая дыхание] от решимости в её взгляде. – Я должна была понять раньше, – начала она, заставляя Явика скривиться [её мысли в совершенном хаосе] [ей стоило быть более проницательной, менее яростной, должна была заметить]. Это был роман. – Если бы ты знала, ты бы согласилась на такую связь? – спросил он, ему действительно стало интересно, как члены команды отреагировали бы [на это новое знакомство] в холодных недрах Нормандии SR-2. Нехорошо [конечно, не было бы никакой красоты в этом] [нет, она бы согласилась]. Если бы он повернул руки, мог бы коснуться нежной внутренней стороны голубого запястья [он так и сделал]. – У меня были бы свои отговорки, – призналась Лиара, ресницы чувственно трепетали от прикосновения рук. Сладкий гул её мыслей объединился с его разумом. Язык коснулся зубов, Явик не стал спрашивать, сомневается ли девушка до сих пор в этом решении. Он бы попросту не смог [слишком много времени прошло с последнего настоящего опыта] [слишком поглощён моментом] [не хотел уходить]. Он подошёл ближе? Казалось, что они стоят ближе [их руки сжались]. В её мыслях [бессловесных] [но заполненных различными вещами] плясало беспокойное мерцание. Он ясно прочувствовал момент, когда Лиара отстранилась. Ощутил себя одиноким, стоило ей нервно усмехнуться и отступить [позволить воздуху пробиться между их тёплыми телами]. Город неподалёку всё еще шумел, ветер всё еще завывал в опорах моста. Она не отпустила его рук [её синие ладони странно сжались]. – Я должна быть более сконцентрированной, – извинилась девушка, снова залившись краской, пока связь всё больше истончалась [он хотел удержать её] [но отпустил]. – Слияние азари требует большого отклика. Явик быстро моргнул [конечно, это имело смысл]. Глупо было думать, что ум азари настолько другой, что всё произойдет без взаимной поддержки [которую он мог предложить]. Это было так давно: почувствовать подобную связь снова [найти баланс] заставило его расслабиться. При всех сходствах азари всё-таки оказались не совсем похожи на него [чувствовали больше] [связывались глубже] [не объединялись лишь на половину]. Именно это осознание заставило его резко выдохнуть, а её поднять заинтересованный взгляд [она вернула силу]. [всё ещё работала над этим]. – Ты всё еще собираешься туда пойти? – спросил Явик напряженным голосом, пока они оба притворялись, что совсем не чувствовали остаточной [нежной, нежной]связи. [нет, он не скучал по этому уже сейчас]. – Да, – выдохнула Лиара, темно-синий разлился по её щекам, шее и гребню. Она облизнулась, и Явик не мог не отследить это движение. – Я, эм, и тебя записала, если ты захочешь пойти. Это заставило его резко напрячься, Явик бы вырвался из хватки азари, если бы она [умно] предварительно не хваталась за него так крепко. – Послушай, – умоляла Лиара, снова борясь с его упрямством. Ему было всё равно [на самом деле, нет], но Явик не собирался раскрывать перед кем-то свои слабости лишь для того, чтобы кто-то грубо их перебрал и надавал бесполезных советов. – Я не хочу, чтобы какой-то примитив копался в моей голове, – сказал ей Явик достаточно громко, чтобы заставить головы редких прохожих повернуться на шум [испуганно и слабо]. – Я в порядке. [Хах]. Тем не менее, линия её рта оставалась суровой [его слова были пустышками даже для него самого]. – Это не… – Лиара фыркнула [усталая и расстерянная] [большие пальцы погладили чувствительную кожу его рук]. – Тебе не придется терпеть ничего, чего бы ты сам не позволил. Явик отвернул голову и оскалился: будет ли она искать ему адвоката, если произойдет конфликт? Трудно было не заметить её искренности [беспокойства] [и он чувствовал себя более цельным, чем в последние годы] и затихшие упреки и критика сильного эха Империи в глубинах его разума. Её прекрасные синие руки внезапно выскользнули: оставляя тяжелые [ужасно пустые теперь] руки безвольно висеть вдоль тела. – Это не стыдно – нуждаться в помощи, – проговорила она мягко, обняв себя за предплечья. Явик почти начал корить себя [его реакция отразилась на ней]. – Доктор Кирот довольно известен успешной борьбой с проблемами боевых ветеранов. Явик[неуверенно] заметил: – Это имя не азари, – медленное осознание коснулось разума. Дыхание Лиары вырвалось с тихим смешком [вернулась хитрая улыбка]. – Поверь мне немного, Явик. Твое отношение к моему народу итак достаточно запутанное. Он не мог много что сказать об этом. Явик задумался, какому [вероятному] примитиву она доверит лечить его психику. Возможно, человеческий мужчина? Они казались достаточно разносторонними, как раса [как хамелеоны]. Или саларианка: их нелинейный способ мышления помогал быстрой адаптации, являлся как бременем, так и благословением. Этот Кирот ведь не мог оказаться кроганом, так? Он, должно быть, нахмурился [конечно, да], потому что Лиара нерешительно вернула свою ладонь на его предплечье. Когда их взгляды встретились, она легко склонила голову в знак заботы, которая узлами скручивалась в основании её черепа [беспокойство] [менее хрупкое теперь] [связь уже истаяла]. – Это займет около часа, – сказала Лиара, прикусив губу прежде чем продолжить [Явик моргнул]. – Приходи туда, если вдруг передумаешь. – Не передумаю, – заявил он. Она закатила глаза [развеселенная] [разочарованная] и отвернулась [спрятав собственные страхи]. Поток ледяного воздуха едва не сбил его с ног [Явику не нужна помощь]. [Нужна]. Нужна. Он последовал за ней. 54. Два года пробивая себе дорогу в информационную сеть Иллиума, Лиара получила достаточно большую власть, которая позволяла ей усмирять даже самых тяжелых оппонентов, не говоря уже об амфитеатре студентов-первогодок. Она постаралась избавиться от любого упоминания о своём позоре, чтобы, наконец, удалось пожить спокойно. Те, кто досидел до конца лекции, сейчас яростно обсуждали её друг с другом, и Лиара считала это главным успехом. Три студента, ненамного моложе, что она,покинули помещение, когда Лиара узнала, кто именно пытался взломать её презентацию, а вот четвёртый виновник стоически остался. Она даже начала уважать его за это решение: очень немногие действительно не заслуживали второго шанса. И всё же праведный гнев никуда не делся, и неся его подобно знамени, Лиара ушла из кабинета, попадая в бесконечные, длинные коридоры университета. О, Богиня знала, она ещё не закончила с теми, кто желал ей плохого. – Отлично, голубая пташка. Биотика заиграла на пальцах, готовая к бою, но, когда Лиара обернулась, замершая фигура лишь склонила голову набок и ухмыльнулась. - Отец! – Лиара засмеялась, шагнув к ней, радость вспыхнула в груди. Этита с готовностью приняла дочь в объятья, касаясь протезом совсем мягко и легко. – Ты ведь не думала, что я пропущу твою первую лекцию, – проговорила Этита ей в плечо. Лиара сжала руку матери: слишком долго они не виделись лицом к лицу. Недавно назначенная консулом Ирисса не теряя времени назначила её отца послом азари на Тучанке, и их расписание теперь редко совпадало. – Я даже не знала, что ты на Иллиуме, – воскликнула Лиара, вытирая глаза и отстраняясь, чтобы изучить появившиеся морщинки вокруг глаз отца. Этита подмигнула ей. – Старею понемногу, малышка, – проговорила Матриарх, здоровой рукой сжимая подбородок Лиары, словно она всё ещё была ребёнком. – У меня есть ещё пара тузов в рукаве. Изо всех сил пытаясь не рассмеяться, Лиара фыркнула. Этита конечно это заметила и повторила действие: – Ты наверняка заметила, – Лиара нахмурилась сквозь улыбку, – было бы странно, если бы никто не попытался саботировать моё возвращение в академию. Этита громко хмыкнула: – Я понимаю, – усмехнулся отец, сложив руки на груди и начиная двигаться по коридору. – Очень хорошо. Надеюсь, Серый Посредник узнает о следующем взломе, который устроит твой курс. Несколько проходивших мимо студентов бросили на них странные взгляды, но в целом всё оказалось спокойно. Просто у Этиты было весьма своеобразное лицо, да и она сама являлась волевым и взрывным консулом. Краем глаза Лиара заметила, что две матроны стояли у стеночки, незаметно мешая прохожим останавливаться и глазеть на отца с дочерью. Они были одеты в гражданскую одежду, хотя из-под коротких курток всё равно выглядывали пистолеты. То, как они иногда двигались, явно показывали спецназовскую подготовку. Ну, по крайней мере, телохранители Этиты были… утончёнными. Чего нельзя сказать о Явике. Лиара постаралась проигнорировать укол беспокойства от воспоминания о том, что последняя попытка убийц была направлена на жизнь её отца. – Попытка сорвалась, пап. Пожалуйста, – небрежно фыркнула Лиара, не пропуская взгляд Этиты. – Она была довольно любительская. – Хм, – Матриарх прикусила губу, сжав пальцы на бицепсе. – Было плохо? Беспокойство изменило голос отца, и Лиара мигом пожалела, что свет их воссоединения так быстро потускнел. Вздохнув, она взяла отца под руку, чтобы попытаться набраться уверенности. – Не хуже, чем я ожидала, – призналась Лиара, надеясь скрыть все проблемы, которые появились из-за её работы. – Стоило прийти в офис, сразу же наткнулась на креативный лозунг омни-арт, но было достаточно легко снять его. Этита ответила не сразу, Лиаре даже не пришлось гадать, какое выражение проявилось на лице старшей азари. – Я знаю, что ты уже большая девочка, – проворчала её отец, и Лиара почти почувствовала искру защитного гнева. – Но мне всё равно не нравится это слышать. Искреннее чувство вины возникло в животе: любовь Этиты всегда была жёсткой, но не удушающей. Лиара была уверена, что половину своего темперамента унаследовала от отца, а вторую только от матери, хотя Этита и любила обвинять в этом гены кроганов. – Это может немного расстроить, согласна, – признала Лиара, ведь это действительно было совершенно не смешно. Она не могла бы даже представить подобное с Бенезией, которая слишком опасалась разочароваться в сверкающем столбе мудрости азари. – Почему бы не позвать Аанджу и её команду? – хитрый голос Этиты немного снял напряжение. – Они могли следить за обстановкой. Лиара почти улыбнулась: последние новости от лейтенанта состояли в том, что Орес подписал выгодный контракт с торговой компанией элкоров. Странное дело, она почти не скучала по своей космической банде. Всё-таки работа в команде всегда создавала для неё стрессовую ситуацию. Действия Лиары дорого обошлись её коммандос: она никогда про это не забывала. – Я пытаюсь уйти от этой своей части, – проговорила она вместо этого, выходя во двор. – Азари-коммандос, которые бы тенью следовали за мной, не дали бы мне почувствовать, что я стою на своих двоих. – Ты просто не хочешь, чтобы тебя сбивали с пути, дорогая. Лиара не могла с этим поспорить. Она похлопала Этиту по руке и получила в ответ пристальный, но спокойный взгляд: Матриарх явно не впечатлилась этим покровительственным жестом. Лиара опустила подбородок, чтобы скрыть усмешку, но сразу же получила острым локтем по боку. – Но я всё равно осторожна и не беззащитна, – настаивала Лиара на отцовское недовольство. – И Явик защищает меня в режиме двадцать четыре на семь. – О-о, – хитрый взгляд заставил Лиару залиться румянцем. – Мы заботимся друг о друге, – постаралась объяснить Лиара, чувствуя, как задрожали кончики головного гребня. Действительно забавное выражение Этиты осталось без определенной реакции: она с Явиком были напарниками. Может, друзьями. Кстати о друзьях: она нахмурилась, вспомнив его смехотворное утверждение о том, что протеане хотели забрать свой монолит (после глубокого генно-инженерного развития), когда впервые оценили Тессию. И это было нелепым: 50 000 лет назад азари не могли быть настолько слаборазвитыми. Иногда всё выглядело так, словно Явик считал Лиару ребёнком. – И сейчас? – А-а, – краска залила щеки Лиары, стало ещё жарче, яркие глаза Этиты буквально лучились вполне ясной догадкой. Совершенно необоснованной: – Не таким образом! Лиара не любила то, каким становился её голос при волнении. Отец рассмеялась. И вот тут-то младшая азари задалась вопросом, будет ли это приемлемо профессору сунуть голову приглашенного посла в фонтан. – Эй, я ни на что не намекаю! – возразила весело Этита, белые зубы оголились в полной радости улыбке. Лиара задрожала. – Т-тут не на что намекать! – горячо ответила Лиара. Матриарх рядом с ней принялась изучать абстрактную вращающуюся фигуру близнецов Шастесии и Медоколы, которые увенчивали фонтан. Она определенно не думала о том, что уже не представляла своей жизни без протеанина. – Я просто хочу знать, что древние четырехглазые мужики правильно относятся к моей девочке, – сказала Этита, слегка нахмурившись. Лиара оступилась, когда смысл слов дошёл до неё. К счастью, отец смогла поймать её. Но не её гордость. – Я…мы в порядке! – заикаясь, проговорила Лиара, буквально сгорая от смущения. Этита запрокинула голову и захохотала, спугивая птиц. – Сиськи Атаме, ты покраснела, как школьница! Лиара подавилась воздухом, потом надулась, а потом выдохнула. И начала планировать, как сделать так, чтобы её смеющийся родитель упал в грязный университетский фонтан.