Сасагава Киоко, приятно познакомиться

Знаете, если вы внезапно обнаруживаете себя посреди огромного, необъятного поля, это как минимум странно. А если в этом поле тоскливо завывает холодный ветер и изредка слышится зловещее карканье ворон, то это уже очень и очень жутко. И теперь представьте себе бедную, несчастную меня, которая вся тряслась от холода и нервно озиралась по сторонам. Представили? Замечательно! Мне было стремно. Очень стремно. И грязно-серое небо над головой не прибавляло уверенности. Назревал один скромный вопросик: «Куда меня, черт побери, закинуло?!» Что-то с диким криком пронеслось в сантиметре от моего уха. Громко вскрикнув и отшатнувшись, я в ужасе посмотрела на черную птицу, кружившую в паре метров. Дряхлая, полуслепая на один глаз ворона сделала еще пару кругов и присела на… пугало. Откуда оно здесь взялось, если его до этого вообще не было?! Оно выскочило из-под земли? Или у меня окончательно шарики за ролики заехали?.. Минута. Я ведь сама подумала о пугале, когда ворона собралась сесть. «Эмм?» — вопросительно протянула Анька, ошалело хлопающая глазами. Я аккуратно расправила плечи, словно боясь открывать переднюю часть туловища, и представила себе стул. Простой, незамысловатый, он стоял у меня на кухне, когда я еще жила с родителями. Стул тут же появился на том месте, где я его мысленно нарисовала. — О-о, — глубокомысленно протянула я, уже без страха перед неизвестностью. Так, ну небо мне тоже не нравится. Скучное, серое, да еще и подавляющее. Через секунду небосвод окрасился в светло-голубой, а из-за редких белоснежных облаков нерешительно выглянуло золотистое солнышко. Да я здесь царь и бог, господа! — Ха-ха-ха! — я залилась смехом. И чего я боялась? Да моя фантазия здесь закон! Так, синее небо уже давно устарело. В какой там цвет я хотела его покрасить, когда мне было пять лет?.. …Уф. Все, моя больше не мочь. Я прогнулась в огромном, мягком бордовом кресле и довольно оглядела бывшее жуткое поле. Ну, по крайней мере, последний час я потратила не зря. Я много экспериментировала. Сначала просто дурачилась, создавая белых единорогов с розовой гривой и говорящие няшные цветочки, а потом мне как-то надоело, и я решила создать идеальный мир. Вышло определенно хорошо! Небосвод был серо-голубым, как в облачный летний день. Вместо грязно-желтых колосьев расстилалась молоденькая салатовая трава. Вдалеке виднелся темный ельник, а на просторе не было ни одного цветка, кроме редких ромашек. Где-то в пятнадцати метрах от моего пристанища трава резко становилась заметно выше и темнее, и начинали появляться кустики черники. За самим креслом возвышались ели, создающий тень и прохладу, а рядом — малинник. Я знаю, что это мало сочетается между собой, но мне нравится. Очень. Особенно та граница между светлым лугом и сумрачной поляной. Первые пять минут я так и стояла там — одна нога нежится в мягкой, сочной травке, а вторая уверенно стоит на жесткой земле, покрытой высокой темной травой. Я всегда любила контрасты. А контрасты, основанные на игре Света и Тени, — особенно. Я лениво воспроизвела в голове образ любимого болотного пледа в клеточку и в следующее мгновение закуталась в чуть колючую ткань. Было хорошо. Внезапно в голову пришла интересная идея. Я улыбнулась и, приоткрыв глаза, стала воссоздавать образ прежней себя. Среднего роста женская фигура. Негустые, слегка вьющиеся темно-русые волосы до лопаток. Серо-зеленые глаза и реденькие брови, не очень высокий лоб и бледные, почти бескровные губы. В ушах сережки-гвоздики из серебра и с маленьким бриллиантом — единственное, чем я могла похвастаться, они достались мне еще от бабушки. Одежда… Пусть будут привычные темно-синие джинсы и светло-рыжая вязаная кофта. Вот так вот. А теперь… «Это Анька» Я открыла глаза и придирчиво осмотрела получившуюся девушку, которая, впрочем, разглядывала меня с не меньшим интересом. Ну, почти идеально, разве что я почти не оставила родинок — совершенно не помнила, где они изволят красоваться на моем бренном теле. — Мечта педофила, — скептично высказалась Анька, закончив рассматривать меня. М-да… Теперь я знаю, какое у меня странное выражение лица, когда я говорю нечто подобное. Не шибко приятное, конечно… — Знаю, — кивнула я. – Ты, несомненно, лучше, мое родное альтер-эго. — Конечно, — самодовольно фыркнула она в ответ, впрочем, без тени злобы. Господи, ну и рожа, простите, пожалуйста. — А ты знаешь, что разговоры с самим собой — первый признак шизофрении? — Здесь можно все, — я отмахнулась. — Кстати, давай, гони цветочки. — А? Какие цветы? — Ну, ты мне обещала подогнать еще парочку на мой подоконник. Давай-давай, время — деньги, а много времени — нехилые проценты. — У тебя нет подоконника, — попыталась отпереться Анька, явно не горевшая желанием доставать мне из недр собственной фантазии что-то интересное и новенькое. Ничего-ничего, обещание есть обещание, она мне все до последней копеечки вернет. — Да? — я указала на только что созданный подоконник. Он конечно, парил в воздухе, но это ведь ничего, правда? Даже свои былые цветочки отксерокопировала. Эх, как же они там без меня? О них же, наверно, никто нормально не заботится… Хнык-хнык. — Тч, ну ладно. Бери. Она усадила рядом с моими лапочками какое-то страшилище на ножках. Боже мой, какой кошмар. — Убери это немедленно! Как можно мои цветочки уродовать этим… этим… этим чудовищем?! — Ну ок, — пожала плечами Анька. — Других не дам. — Хей! — моему возмущению не было предела. — Что «хей»? У меня идей нет, матушка-лень подсобила. Да еще и ты… Эксплуататорша! Пф. До чего я докатилась. Мне обвиняет в эксплуатировании мое собственное я. Я уже собиралась озвучить собственные мысли, как вдруг из ниоткуда рядом с нами появился парень. Я удивленно посмотрела на него — это оказался тот самый разноглазый фрик. — О! — Анька радостно схватила Рокудо (или как там его звали?) под белы рученьки и подтащила ближе ко мне. — Вот те и цветочек! Эксклюзив! Цветущий ананас-мутант! У парня округлились глаза. На фразе про ананаса он скривился и недовольно покосился на Аньку. Не, мне такое растеньице не нужно, с ним хлопот много… — Иди на фиг, сударыня, и забирай своего мутанта куда подальше, — я «удалила» плед из панорамы своего мирка и величественно села в кресле. Ну, знаете позу эдакого крутого босса с кучей связей? Так я села так же: нога на ногу, поставить руку на подлокотник и, слегка отклонившись назад и вбок, подпереть подбородок этой рукой. — А королю нужно качественное сырье. Пренебрежительно помахала лапкой и создала себе корону и мантию с меховой оторочкой. Внезапно Рокудо выдернул свой локоть из рук Аньки и, странным взглядом оглядев нас, с ноткой интереса протянул: — И что это за цирк вы здесь устроили, милая леди? — Это богатые владения Короля сего королевства, Меня Великой, его верный советник, который помог решить своему правителю множество проблем житейских, Анька, — ой, что-то меня понесло… И не остановиться теперь, блин! — И желаешь ли ты, о странник из тропических земель, стать верным вассалом Короля? А теперь широкая улыбочка и торжествующий взгляд. Хм, что-то меня на смех пробрало от перекошенного лица Рокудо. Значит, к улыбке до ушей прибавим тихий смех… Мамочки, кажется, у парня инфаркт на нервной почве… Он подозрительно посмотрел на меня и тихо поинтересовался: — Милая леди… — Ваше Величество, о выходец из фруктовой страны. Его опять перекосило. Нет, я понимаю, что несу бред, но разве от этого настолько перекашивает? Или это мое личное достижение? Да, именно, новая функция под названием «Доведи противника до инсульта одной фразой»! — Ваше Величество, Вы случаем не знакомы с Бельфегором? Или, как он известен в определенных кругах, Принцем-Потрошителем? Эмм… А почему я должна быть знакома с такой странной личностью? Потому что он принц? А у нас разве остались принцы, если не на бумаге? Да и, тем более, потрошители? Он, получается, как Джек-Потрошитель, только принц? Высказала я все это предельно кратко: — Король не знаком. А что? Рокудо покачал головой, потом покосился в сторону Аньки, которую, впрочем, я случайно развеяла минуту назад. Совершенно случайно, правда, так что теперь она снова сидела у меня в головушке. Да и парень отчего-то ни капли не удивился, будто видеть подобное для него привычно. — Ку-фу-фу, — блин, меня упарывает его смех. Господи, ну не могу сдержать смешки. — Ваше Величество, не можете ли Вы одолжить мне свое тело на некоторое время? Он склонился в шутливом поклоне и ехидно посмотрел на меня своими хитрющими разноцветными глазками. — А? — я недоуменно подняла брови. — В смысле, одолжить тело? А я сейчас, что, не в своем теле? — Именно, Ваше Величество, — нет, ну актер! По нему Большой Театр плачет горькими слезами! — Так не могли бы Вы… — Да забирай, — отмахнулась я. Нет, ну почему бы и нет? Мне что, жалко? Не-е, я не жадина, я великая благодетельница. — Только максимум на двадцать четыре часа, дальше пойдет с процентами и дополнительными выплатами. Рокудо в неподдельном удивлении окинул меня взглядом. Он наверно, считал, что я начну что-то спрашивать или препираться. Из серии: «А где я? А кто ты? А что происходит? А почему?», ну в общем, в духе простодушной школьницы Намимори. Что, разрыв шаблона, милый? Рокудо усмехнулся и произнес: — Ты странная. И ты совсем не похожа на ту Сасагаву Киоко, за которой я наблюдал. Не находишь свои действия неадекватными? — Ну, есть такое. Се ля ви, — я развела руками и притворно вздохнула. — Но я не считаю свое поведение неправильным просто потому, что я есть я. А разве честность с самим собой не главное достоинство человека? — То есть ты считаешь, что лгать себе непозволительно, — кивнул парень, а в его глазах загорелась искорка интереса. — А что насчет других людей? Тоже стараешься быть честной со всеми? — Не-а, — я покачала головой. — Мы живем в мире, где лгут все, в независимости от ситуации. Да и разве можно прожить, ни разу не солгав? Нет, люди ведь не идеальны. И я неидеальна, и ты, и другие. Но у лжи могут быть разные причины, поэтому мы все равно все и прощаем. — Оя, далеко не вся ложь достойна прощения. Ты бы простила людей, своей ложью сломавших тебе жизнь? — А почему бы и нет? — я пожала плечами, слегка улыбнувшись. — Прощение избавляет нас от лишней растраты душевных сил. А моя не хотеть совершенно ненужной кучи хлама, как переживания и гнев, — я хихикнула. — Ты так уверенно об этом говоришь, будто знаешь, каково это, — протянул Рокудо и усмехнулся. — Было интересно пообщаться, Сасагава Киоко, а теперь я вынужден откланяться, тем более, ты добровольно отдала мне свое тело. Он уже начал растворяться в синем тумане, как меня внезапно переклинило и я закричала ему вслед: — Зови меня Енотом! И приходи еще! В ответ мне прилетел только тихий ку-фу-фукающий смех. Я несколько секунд смотрела на то место, где стоял мой былой собеседник, и потом только поняла, что я ляпнула. Впрочем, никакого сожаления этот факт не вызывал. Мое прозвище, употребляемое только лучшей подругой, должно было жить. Я легонько улыбнулась, всмотревшись в серо-голубое небо над головой.

***

Рокудо не понимал. Все произошедшее… сбивало с толку. Сасагава Киоко — легкомысленная простушка, в которую был влюблен будущий Десятый. Не более и не менее, ведь такие девчонки всегда поверхностны. О, а насколько испуганным было лицо Савады, когда он увидел лежащую в ногах иллюзиониста Сасагаву!.. …И каково было удивление Мукуро, когда он, пафосно застрелившись, оказался не в привычной заставке страха, а посреди интересно оформленного мирка. Вначале он уж было решил, что он просто попал в сознание другого человека. Подобные проколы у него уже случались, пусть и в далеком прошлом. Но нет, это было не так. Не успел он оглянуться, как какая-то девушка схватила его за руку и притащила к огромному креслу. И ладно бы, если эта неизвестная сказала, что это ее голова, и она здесь хозяйка, но… В кресле восседала нахально улыбающаяся Сасагава. В течение последующего разговора между ней и девушкой на ее лице менялся целый спектр невиданных раньше эмоций, а когда та заговорила с ним… Вспомнился варийский Принц. Очень вспомнился. Несла девчонка откровенный пафосный бред, но Мукуро решил поддержать ее игру — похищенная не была испугана или просто настороженна, и это забавляло. Особенно было весело, когда Рокудо в той же высокопарной манере «попросил» контроль над ее телом и та, даже не думая, согласилась. Но от подобной спешки впечатление глупой и несерьезной особы не создавалось. Напротив, это вызывало некий интерес. И тогда Мукуро высказал ей напрямую все свои мысли. Сасагава оказалась хорошим собеседником. Она была разумной, имела сформированные понятия о жизни и принципы, и… Была совершенно не той Сасагавой, которая наблюдалась предыдущие несколько дней. Впрочем, это ее совершенно не портило. И та фраза про енота вызвала искренний смешок. «С ней можно будет неплохо пообщаться», — возникла неожиданная мысль в голове у Мукуро, но тот только горько усмехнулся. Девчонка — гражданская. Пусть нетипичная и интересная, но простая школьница. Максимум, что можно себе позволить — обычную игру. Но Рокудо не брезговал даже такими «играми». И теперь, растянув пухлые губки Киоко в язвительной ухмылке, он знал, что даже если с какого-нибудь перепуга он проиграет, то сможет перекантоваться в сумасшедшей головке не менее странной девчонки. Быть может, у нее даже будет спящее пламя тумана.