***
— Ну что, пойдем огородами? — предложил девушке Эредин, когда они вышли из дома. — Я пойду по центру, а ты иди, как хочешь, — Цири вздернула нос и, не дожидаясь ответа Эредина, зашагала по дороге. Однако очень быстро она поняла, что не слышит привычного стука тяжелых сапог эльфа за спиной. Девушка немедленно обернулась и чуть не лопнула от злости: Эредин, как ни в чем не бывало, развернулся и вразвалочку направился обратно к дому. — Эредин, ты куда?! — взвизгнула она. — Домой, — пожал плечами эльф, лишь слегка повернув к ней голову. — Как домой? — опешила Цири. — Ты сама сказала, что я могу идти, куда хочу. А я хочу домой спать. — Но… — Лютик сказал, я могу раз в неделю заходить. Вот вчера этот самый раз и был. А если будет что-то срочное, он сам обещал за мной прийти. Ну так Лютика здесь нет. Значит, я со спокойной совестью могу продолжать сидеть дома. — Ну и иди! — разозлилась Цири. — Ну и пойду. — Я с Йен и Трисс из-за тебя вчера поругалась, даже ночевать к деду пошла, — девушка двинула в бой тяжелую артиллерию. — Если бы знала, что ты такая сволочь, нипочем бы тебя защищать перед ними не стала. — А еще ты можешь меня ментам сдать за Лоредо. Ну, если тебе от этого полегчает, — напомнил Эредин. — Да пошел ты! — чуть не плача, выкрикнула Цири, резко отвернулась от эльфа и быстрым шагом пошла к центру. — Да пошла ты сама! Тоже мне, фифа! Да я в пять минут десяток таких, как ты, себе найду! — Эредин со злостью сплюнул под ноги и направился к дому.***
Имлерих, стоя на кухне в одном сапоге, наскоро доглатывал кофе, попутно откусывая от здоровенного ломтя хлеба, который он отломил от буханки. Эльф был настолько поглощен этим занятием, что не заметил прошедшего мимо окна брата. Поэтому грохот входной двери, которой вернувшийся после ссоры с Цири Эредин ахнул так, что аж дом задрожал и стекла зазвенели, для Имлериха был полной (и, разумеется, неприятной) неожиданностью. — Ёпта! Герыч, что ли вернулся и пришел на разборки, — пролепетал эльф. Однако в этот момент с таким же грохотом распахнулась дверь в коридор, и на пороге предстал злющий Эредин. — Да иду я! Иду уже! — тут же поспешил заверить брата Имлерих. — Вот, кофе последний глоток… — Можешь не спешить, — Эредин снял с головы кепку и кинул на полку. — Не понял, — Имлерих плюхнулся на кушетку около кухонного стола. — Не идем никуда. — Почему? — А пошла бы эта Цирька нахуй! — Поругались, — с пониманием кивнул Имлерих. — Да ладно, братан, помиритесь. — Ну ее, — Эредин скинул сапоги и швырнул на кушетку робу. — Строптива больно. — Так ты ж сам говорил, что тебе нравится объезжать и взнуздывать диких кобылок, — напомнил брату Имлерих. — Говорил. Так не сепетить же теперь перед ней. Я с ней по-хорошему. А она ни хрена не понимает. Ну, значит, будет по-плохому. — Ты насиловать ее, что ли, собрался? — Зачем? Она сама прибежит и попросит. А я еще подумаю: брать-не брать. — Братан, знаешь, ты, конечно, мужик авторитетный, и с бабами умеешь — это ничего не скажу, — неуверенно начал Имлерих. — Но что-то Цирька не больно похожа на таких, кто просит. — Глупый ты, Имля, — снисходительно посмотрел на брата Эредин. — Смотри и учись. Короче, сейчас пойдем к Нэннеке про работу договариваться. — К Нэннеке? — удивился Имлерих. — Я подумал, раз ты с Цирькой все, так мы калымить в другое место пойдем. — Не-а, — помотал головой Эредин. — Рядом с садиком, скажи-ка мне, чей двор? — Фильки Стенгера. — А у него дочка — Цирькина ровесница — нынче на каникулах. И знаешь, тут одна сорока на хвосте принесла инфу, что она стороной про меня выспрашивала. Понравился я, вишь, ей. — Бля-а, — Имлерих почесал свой бритый затылок. — Слышь, точно. Есть у Фильки дочка. Тамаркой зовут. Токо ты знаешь, она на мордочку мне показалась какая-то страшненькая. — А мне похрену. В темноте-то какая разница. И потом, можно ж позу выбрать мордой вниз. — Да и Филька — это тебе не Геральт, — заметил Имлерих. — Во! В самую точку! — одобрил Эредин. — А если ты с Тамаркой замутишь, тебе Филька дядькин дом и за просто так отдаст, — припомнил недавний разговор Имлерих. — Ну так и я ж об том! Польза со всех сторон. От Тамаркиного папани — участок, а от Цирькиного — токо пиздюлей. Кстати! — вспомнил Эредин. — Раз уж мы о Геральте заговорили. Что вчера тут все-таки было? Я что, много вкуснятины пропустил? — У-у, — довольно протянул Имлерих. — Это было нечто. Ща я тебе расскажу.***
После ухода Эредина Имлерих засобирался было к Анешке, но потом вспомнил, что старший брат в приказном порядке велел ему убраться в комнате. Сначала Имлерих решил проигнорировать братнин наказ, но потом, поразмыслив и прикинув, как будет орать Эредин, если придет и увидит, что его задание не выполнено, эльф резко передумал. — А если он Цирьку приведет, а тут срач? Бля-а-а. Воплями не ограничится, кулаки в ход пустит. А рука у братца, ох, и тяжелая. С этими словами Имлерих начал прибирать со стола, костеря на чем свет стоит привередливых, прожорливых и любящих выпить подружаек, братца Эредина, которому вечно достаются пироги да пышки, в то время как его несчастным, забитым, затираненным и замученным тяжелой работой братьям, естественно, — синяки да шишки, затем досталось и младшенькому Карантиру, которого черти унесли в эту клятую Кейрановку неясно за коим бесом, да так и не удосужились принести обратно. Долго ли, коротко ли, но стол наконец бы приведен в порядок. Вещи, разбросанные по всей комнате в ходе утренних поисков рубашки, были запиханы обратно в шкаф и комод. Имлерих уже было взялся за веник, как вдруг совершенно случайно увидел проходящего мимо окон соседа Йорвета. — Ё моё! — спохватился эльф. — Мужики с работы вернулись. Это значит, мне надо рвать из дома когти. Сейчас Геральт придет домой, Йенка с порога выдаст ему пропистонцию за Цири, и этот чертов ведьмак прибежит на разборки. А поскольку Эредина дома нет, по морде вместо него, как всегда, получу я. На все-про все у меня… Ну, полчаса, наверное, есть, потому что раньше Йенка не закончит, на слова она, к счастью, богата. Хотя, — Имлерих еще раз выглянул в окно. — А почему это Йорвет-то один домой идет? Где Геральт-то? Обычно они всегда вместе приходили. Однако, как выяснилось вскоре, этот вопрос интересовал не только Имлериха. Одноглазый эльф не успел дойти до своей калитки, как его перехватила Йеннифэр. — А мой где шляется? В открытое окно Имлерих услышал до невозможности неприятный, резкий и высокий голос своей соседки. — Блядь, орет — будто на базаре рыбой торгует. С виду такая приличная баба, а манеры — ну до чего ж быдланские, — пробурчал себе под нос Имлерих, недовольно морщась и прочищая пальцем ухо, будто от воплей Йеннифэр туда попал сор. — Мне откуда знать, — спокойно ответствовал Йорвет, который тоже недолюбливал скандальную соседку. — Вы же с ним вместе на работе были! — Ну и что? Он взрослый мужик, идет, куда хочет и делает, что хочет. А я ему — не нянька. — Ты нормально ответить можешь? Я ведь по-хорошему пока спрашиваю! — уперла руки в боки Йеннифэр. — А что ты мне сделаешь? — презрительно усмехнулся Йорвет. — Другой глаз тебе выцарапаю! — Ну, попробуй. Только с глазом или без, я тебе все равно ничего интересного не расскажу. Потому что ничего не знаю. Имлерих, по пояс высунувшись из окна, с любопытством слушал перебранку Йеннифэр и Йорвета, внутренне, разумеется, болея за эльфа. Имлерих чувствовал спинным мозгом, что одноглазый врет, причем, нагло и без зазрения совести, честно и прямо глядя своим единственным глазом в глаза Йеннифэр и спокойно заливая ей в уши туфту. Йорвет прекрасно знал, куда делся Геральт, собственно, примерно догадывался об этом и Имлерих, хотя и без конкретики. Но ему-то как раз эта конкретика была не нужна, хотя чисто из праздного любопытства эльфу было интересно к какой из своих пассий ведьмак сбежал на этот раз. Йеннифэр же, напротив, была заинтересована в точных сведениях о местонахождении своего сожителя, поэтому намеревалась взяться за Йорвета всерьез и вытрясти из него нужную ей информацию любой ценой. Однако ветеран тоже был не лыком шит и выдавать врагу стратегически важные сведения не собирался, всем своим видом показывая, что допроса и пыток он не боится, и Йеннифэр только зря тратит его время и свое красноречие. — Врагу не сдается наш гордый Варяг! — донеслось с подворья Седрика, будто в подтверждение догадок Имлериха. Эльф лег на подоконник и, опасаясь вывалиться, высунулся еще дальше, вытянул шею и посмотрел направо: сам хозяин Седрик и его гость Одрин, так же, как и Имлерих, висели в окнах, с интересом наблюдая за напряженным поединком нервов между Йеннифэр и Йорветом и своей песней явно подбадривая последнего. Эльф кинул взгляд на дом бабки Васки — разумеется, та тоже уже практически висела на заборе, обратившись в слух и боясь пропустить хоть слово в разворачивающейся баталии. — Ты можешь хотя бы сказать, что у него за планы были? — решила зайти с другой стороны Йеннифэр. — Он мне про свои планы не докладывает, — стоял на своем Йорвет. — Я волнуюсь, в конце концов! — взвизгнула Йеннифэр. — Может, с ним что случилось, а ты тут… — Ну, он сказал, что пройдется до Калмеведда посмотрит, может, коконы эндриаг опять появились. Вроде Ярпен или Шелдон говорили, что их видели. — Ага, в Калмеведд, говоришь? — сощурилась Йеннифэр. — Ясно. Значит, он точно направился в Кейрановку. К Фрингилье. Или к этой сучке Цинтии. — У сучки Цинтии новый лубовник, — заявил из своего окна Седрик. — Молодший Ольхов. Эт я тощщно знаю. — Откуда? — с подозрением спросила Йеннифэр. — Да я сам его там видел… третьёга дня. Вроде. — А-ай! — с досадой отмахнулась Йеннифэр. — Синева чертова! Третьего дня Ольхов молодший нам тут глаза мозолил! У тебя где третьёй день, там и пятый год. Уже как звать себя не помнишь, а в свидетели лезешь! — Обижжаишшь, — зашипел Седрик, едва не вывалившись при этом из окна. Но Йеннифэр он уже не интересовал. — Стой! — завопила она на Йорвета, заметив, что за время ее дискуссии с Седриком одноглазый эльф предпринял обходной маневр и теперь собирается улизнуть за калитку, а потом и вовсе скрыться в доме. — Наш разговор еще не закончен! — Мой — закончен, особенно если учесть, что я вообще не горел желанием его начинать, — заявил Йорвет, продолжая обходить Йеннифэр по широкой дуге, продвигаясь к своему забору. — Ах так! — она огляделась, видимо, в поисках средства дополнительного воздействия на стойкого в своих убеждениях эльфа. — Хорошо же. Вы у меня сейчас все попляшете. — В каком смысле? — полюбопытствовал Имлерих. — Я сейчас устрою тут такой фейреверк, что вам всем неба будет мало и земли! — Думаешь, это поможет тебе вернуть Геральта? — осведомился Йорвет. — Нет. Зато я душу отведу и оттянусь на вас. Чтобы в следующий раз, когда он скажет тебе, что побежал на блядки, ты костьми на его пути лег, но не допустил развала моей семьи. Понял, плесень одноглазая? — Знаешь чё, — похоже зажигательная речь Йеннифэр раззадорила ветерана, который ангельским терпением вообще-то тоже не отличался. — Насчет фейерверков я и сам не дурак. Седрик! — заорал он соседу. — У тебя дробовик далеко? — У меня близко, — с готовностью отозвался Имлерих. — Токо у меня лицензии на него нет, — негромко добавил он, покосившись на Седрика, но леснику сейчас было на сей факт явно наплевать. — Ты что, охуел, урод одноглазый! — завизжала Йеннифэр. — Да тебя Геральт по всей Биндюге размажет тонким слоем, когда узнает, что ты в меня стрелял! — А мне, во-первых, похрену, я контуженный! — заорал Йорвет, демонстрируя соседям, что его голосовые данные ничуть не уступают Йенкиным. — И у меня справка есть, что я — психический. Так что мне ничего не будет. А с Геральтом мы как-нить потом сговоримся. Тем более, я ж тебя убивать не собираюсь, сейчас дробью тебе жопу так нафарширую, что дробин в ней будет, как семян в огурце. И получишь ты почетное звание: Йеннифэр — железная жопа! — Йорик! — завопила от своего дома Васка. — Ты это чего удумал, пальбу тут устраивать! Имля, даже не думай давать ему ничего! Ответить Имлерих не успел, так как Йеннифэр, выйдя из недолгого ступора, в который ее вогнал своим непочтительным поведением Йорвет, решила, что пора нанести ответный удар. — Стрелять в меня хочешь? — тихо и с угрозой прошипела она, сощурив свои фиалковые глаза. — Ну, хорошо! Давай! Стреляй! — рявкнула она, делая шаг к эльфу и распахивая свой черный атласный халат в пол, под которым у нее не оказалось абсолютно никакого нижнего белья. — Ё-о-о… — Имлерих подавился слюной и не смог изречь больше ничего, впечатленный Йенкиным видом спереди. — Бесстыдница! — ахнула Васка. Седрик издал какой-то странный то ли хлюпающий, то ли хрюкающий звук, и свалился прямо в куст красного шиповника, что мощно и буйно разросся у него под окнами. — Кхм! — Йорвет тоже не мог оторвать глáза от прелестей Йеннифэр, предпочитая рассматривать все-таки верх, а не низ. — А у Геральта губа не дура. Ха, чтобы иметь возможность мять такие сиськи, вполне можно и потерпеть кой-какие захмыки их обладательницы. — Тьфу на вас! — Йеннифэр запахнула халат, затем резко развернулась, хлестнув Йорвета по здоровой щеке взметнувшимися роскошными черными волосами, и быстрым шагом направилась к своему дому. — Чё это было? — промямлил из окна Одрин. — Думаете, она успокоилась? — с опаской спросила мужчин Васка. — Ни хуя-а, — покачал головой Имлерих. — Я полагаю, это была присказка, — согласился с соседом Йорвет. — А сейчас начнется сказка. И что-то мне подсказывает, что она будет страшной. — И с несчастливым концом, — простонал выползший из кустов шиповника Седрик.* * *
— Да-а, сколько интересного я, оказывается, пропустил, — с сожалением вздохнул Эредин. — Ну, с другой стороны, все сиськи не перещупаешь, приходится что-то выбирать и чем-то жертвовать. — И это очень жаль, — добавил Имлерих. — Так на Йенкином стриптизе дело закончилось? — Да какое там! Потом она вышла, развела костер, выволокла из Геркиной каптерки весь боезапас и вывалила патроны в огонь. Шмальнуло так, что у половины домов Биндюги чуть стекла не посыпались. Потом вылетела из дома с охапкой Геркиных шмоток — и порвала все в мелкие клочья. Затем расфигачила о стену дровника все бутылки с его эликсирами — вонь стояла, хоть закусывай. Бедные Седрик с Одрином на старые дрожжи опять кругалями заходили, кинулись было к ней с мольбой, чтобы она продукт даром не переводила, а отдала им. Да какое… И кто знает, что бы еще она натворила и когда бы унялась, но пришли Весемир с Регисом и как-то ее успокоили. — А Цирька? — Цирьки тут не было, — Имлерих поскреб в затылке. — Слышь, братан, может, зря ты так на девчонку-то окрысился. Ну, взбрыкнула она сегодня. Так ты сам сказал, трагедь. Чё, разве приятно, когда мамка такое откаблучивает, а батька по бабам побёг? — И что ты предлагаешь? — Ну, типа, мировую. — Что? Как ты это себе представляешь? — Придем в клуб, вроде мы на работу. Зайдешь, скажешь ей, мол, то-сё, все дела… Чё, я тебя учить буду, как девкам лапшу на уши вешать? Она и оттает. — А если нет? — Да почему нет-то? Сколько помню, перед тобой ни одна еще устоять не могла, у тебя и ледышки таяли. — Ну-у, — Эредин задумался. — Пошли, а? — попросил Имлерих. — Не-а, — вдруг резко покачал головой Эредин. — Не пойду я перед ней извиняться. Я вчера, как дурак, ей и говно, и ложку, а она в ответ мне что? Ни-ху-я. Ну и все! Теперь ее очередь за мной бегать.