Отчего так в Биндюге березы шумят?

Йорвет возвращался домой в прекрасном настроении. Во-первых, сегодня была пятница, а это значило, что завтра можно будет не вставать на работу с утра пораньше, а поспать лишние часок-другой, поваляться в постели, навестить Киарана или Золтана Хивая, попить с ними пивка и потрындеть за жизнь. Йорвет немного сожалел, что сосед Геральт смылся к своей кейрановской сожительнице Фрингилье и теперь не составит ему компанию в вечернем пивопитии и партейке в гвинт или покер, но, положа руку на сердце, ведьмака было трудно винить в том, что он решил отдохнуть от своей стервозной любовницы Йен. Правда, по возвращении домой Геральта ждал сюрприз, который ему готовилась преподнести его доченька Цири, нежданно-негаданно проявившая симпатию к Эредину Ольхову и уже два вечера подряд пропадающая у него, являясь домой затемно после долгих прощаний и поцелуйчиков с Эредином у калитки. При этом, как ни странно, свою любовь новоиспеченная парочка крутила с молчаливого согласия и, по сути, попустительства Йен и Трисс, которые то ли были обескуражены и слишком расстроены очередным исчезновением из их жизни Геральта, то ли просто решили пустить дело с Эредином на самотек. Даже Йорвет, зная репутацию старшего Ольхова, считал такое решение крайне опрометчивым, но, с другой стороны, мачехам наверное было виднее. Вторым поводом для радости было то, что сегодня Йорвет наконец посетил суккуба, отлично и с пользой проведя время и договорившись о встрече в следующую пятницу. После тесного и плодотворного общения с суккубом эльф чувствовал во всем теле приятную истому, эйфорию и легкое головокружение. Конечно, он знал, чему следовало приписать такое состояние, но был вовсе не против, так как сукккуб умела доставлять удовольствие и когда отдавалась, и когда брала плату за свои услуги. Йорвет миновал территорию Калмеведдского музея-заповедника с развалинами древней эльфской купальни, статуей Эльдана и Симориль и розарием, открыл ажурные воротца и, прежде чем начать спускаться с Калмеведдского холма, посмотрел вниз на ставший чуть ближе Флотзамский лес и дорогу к родной Биндюге. Когда-то в этом лесу во множестве гнездились накеры, небольшое озерцо под Калмеведдским холмом облюбовали для себя утопцы, а вдоль старой, заросшей травой дороги деловито сновали туда-сюда эндриаги. К северу же от Флотзама располагались топи, в которых, наряду с несметным количеством утопцев и топляков, жили чудища поопаснее и пострашнее. Когда же в близлежащих Элландере и Хагге, а также в столице Темерии Вызиме начался строительный бум, лица, сидящие в высоких кабинетах, вспомнили и о Флотзаме, окруженном со всех сторон вековыми дремучими лесами. И в районе вновь забурлила жизнь. Вокруг Флотзама, как грибы после дождя, появлялись лесозаготовительные хозяйства, заброшенные деревеньки начали воскресать, так как в них стали возвращаться сначала эльфы, а вслед за ними подтянулись краснолюды и люди. Леспромхозы быстро богатели на столичных заказах, платили за работу в хозяйствах хорошо, с жильем и снабжением не было никаких проблем, а поэтому жить в возрожденных деревнях можно было вполне комфортно. Прилежащие к Флотзаму и леспромхозам территории быстро очистили от монстров нанятые по контракту ведьмаки, а с появлением в Биндюге Весемира, надзирающего за порядком в плане нечисти и нежити, лес стал и вовсе безопасен на протяжении всех дорог, что соединяли Флотзам с близлежащими деревнями, и вообще в местах, активно посещаемых жителями селений для охоты, сбора грибов, ягод и прочих даров леса. Йорвет помнил, как они мальчишками любили бегать здесь, играя в скоятаэлей — эльфских партизан и Синих полосок — легендарный отряд особого назначения короля Фольтеста, правившего Темерией в какие-то давние темные века. Йорвет, разумеется, был главарем партизан, а его закадычный дружок Вернон Роше — командиром Синих полосок. К общему неудовольствию мальчишек за ними всегда умудрялась увязаться соседская девчонка Бьянка, постоянно нывшая, чтобы ее тоже взяли в игру. Ребятам не хотелось связываться с девчонкой, но Бьянка была упряма и прилипчива, как репей, поэтому в конце концов они сдавались и Роше, скрепя сердце, брал ее в свой отряд. Иногда к ребятам присоединялся даже Эредин Ольхов. Правда, его любимой забавой была игра в Дикую Охоту. Он сам был, конечно, ее королем, а его младшие братья — генералами. Маленького Карантира делали магом, его обязанностью было стоять и размахивать палкой, изображающей «волшебный жезл», который понарошку замораживал все и всех вокруг в определенном (и заранее строго оговоренном правилами игры) радиусе. Ничего другого малыш делать не мог, так как угнаться за старшими ребятами у него не было никакой возможности, но всем участникам игры приходилось поддаваться «могущественному» магу-Карантиру, потому что его старший братец бдительно следил за тем, чтобы малышу давали поучаствовать в игре наравне с остальными, а сердить Эредина никто из ребят, разумеется, не хотел. Йорвет улыбнулся своим детским воспоминаниям, еще раз окинул взглядом лес и свернул на тропинку, ведущую с холма вниз. Он прошел уже примерно половину пути как вдруг… Сначала эльфу показалось, что это разгулявшееся после общения с суккубом воображение играет с ним злые шутки, вплетая в шум водопада и шелест листвы звуки голосов. Йорвет остановился и прислушался: воображение здесь было ни при чем — в пещере под холмом действительно разговаривали двое. — Вы обещали мне девчонку, а я взамен предал бы огласке выходку Лоредо с ведьмачкой и сделал достоянием широкой общественности информацию о некоторых его склонностях, странностях и пристрастиях. Ну, и где же девочка? — Вы же знаете, что вмешался случай в лице… — Меня не интересует, что там у вас пошло не так. Условие было поставлено четко. Стало быть, нет Цири — нет компромата на Лоредо. — Полагаю, раз вы явились на встречу, проблема с Цири для вас не потеряла своей актуальности. — Разумеется. Мне нужна девчонка, а поскольку у меня ее до сих пор нет, моя заинтересованность в этом деле очевидна. Я понадеялся на вас, а вы меня подвели. — Я могу посыпать голову пеплом и признать себя клятвопреступником, только ваше дело вряд ли сдвинется с мертвой точки. Может быть, вы дадите мне еще один шанс, и я доведу до конца начатое. — У вас есть идеи? — Д-да, — говоривший несколько запнулся. — Пожалуй, я бы позволил себе усомниться в правдивости ваших слов. — На вашем месте я бы не особенно привередничал. Желающих связываться с Геральтом вы здесь, скорее всего, не найдете. Да что там, в другое время и при других обстоятельствах я бы и сам на такое дело никогда бы не согласился. — Однако Лоредо страх перед ведьмаком не остановил. — У него были личные причины. К тому же он болезненно относится к проблеме своей мужской несостоятельности, а Геральт не так давно абсолютно без злого умысла, но, тем не менее, очень сильно, фигурально выражаясь, прищемил мэру яйца, походя замутив интрижку с его любовницей Цинтией. А потом та же Цинтия уговорила Лоредо отомстить Геральту, напав на его дочь. — Хм, ваша знакомая должна обладать редким даром убеждения, чтобы спровоцировать мэра на такой поступок. — Скажем так, помимо дара у нее были еще полезные связи. — Связи? — Филиппа Эйльхарт. Магичка. Тщеславная, злобная, завистливая и при этом глуповатая и недалекая сука. К нашей с Цинтией радости, предпочитает женщин. Цинтии ничего не стоило очаровать эту идиотку, пропев полтора льстивых дифирамба ее уму, красоте и деловой хватке. В общем, пара комплиментов дамочке — и у нее в руках оказалось средство, которое сделало Лоредо еще более мягким, доверчивым и сговорчивым. Главное было не забывать добавлять его в пищу утром и вечером. — Если Эйльхарт знает рецепты подобны снадобий, то она все-таки не так глупа, как говорите вы. — Я вас уверяю, сама по себе Эйльхарт не стоит и ломаного орена, потому что не знает ничего, но она умеет окружать себя нужными людьми, такими как ее подруга Шеала и ее супруг Ортолан. Дедуля стар просто до неприличия и многие события в его настоящем проходят мимо, не оставляя ни малейшего следа ни в душе, ни в памяти, но знания, которые он получил в юности, его голова держит крепко. — М-да, не зря говорят, что самыми последними утрачиваются профессиональные навыки. Но мы сейчас не об этом. Вы собираетесь вновь использовать Лоредо? — Разумеется! Мне по-прежнему нужно, чтобы вы помогли мне его дискредитировать. — Я думал, он вышел из игры. — Точнее, его вывели. — Вам известно, кто его избил? — Мне - да. - Откуда? Насколько я знаю, полиция нападавшего пока так и не нашла, а сам Лоредо тоже пребывает в блаженном неведении относительно личности того, кто его отделал. - Мне бы не хотелось выдавать имени своего информатора, но не волнуйтесь, сведения точные. Этот товарищ свое дело знает. — И кто же помешал нашим планам? — Цирин воздыхатель. Некий Эредин Ольхов. — Воздыхателя нам только не хватало. Он может осложнить нам дело? — Еще как! У Эредина на девчонку просто дикий гон. А как вы думаете, что будет, если встать на дороге у какого-нибудь дикого кабана или лося, несущегося к вожделенной самочке? Затопчет и не заметит. — А нельзя ли его как-нибудь притормозить? Без вмешательства полиции, разумеется. — Очень даже можно. Как ни странно, он очень привязан к своим младшим братьям. А один из них — редкая и случайная удача — очень кстати попался в сети моей милой умницы Цинтии. — Ну что ж, тогда наш договор по-прежнему в силе. Играем дальше. Только помните, что у вас не очень много времени. Дни, оставшиеся до выборов, неумолимо тают. — Я это учту и буду иметь в виду.

***

Голоса стали слышны отчетливее, и Йорвет сообразил, что заговорщики двигаются к выходу. Он стремительно и бесшумно (сказался многолетний боевой опыт) подался назад и спрятался за растущее у тропинки дерево, предусмотрительно сорвав с головы приметную бордовую косынку и спрятав ее в карман куртки. Однако заговорщики выбрались из пещеры и с поразительной беспечностью, даже не оглядевшись по сторонам, сразу направились в сторону восточных Флотзамских ворот. Йорвет смотрел им вслед из-за дерева, пытаясь разглядеть, кто же это такие. Морврана Воорхиса, впрочем, он узнал практически сразу, стоило тому выйти на чистое место из тени холма. Второй же мужчина, которого, как и Воорхиса, Йорвет видел лишь со спины, был ему абсолютно незнаком. Эльф мог поклясться, дав в заклад своей единственный глаз, что ранее никогда не встречал этого человека (а в том, что он — не эльф, Йорвет не сомневался). Подождав, когда мужчины скроются из виду и уже гарантированно не смогут расслеповать следящего за ними эльфа, Йорвет вышел из своего укрытия, присел на камень у тропинки и крепко задумался. — Похоже, у нас тут действительно зреет заговор, — тихонько пробормотал он себе под нос. — Хм. Выходит, мой приятель Роше зря потешался над Лоредо с его предположениями? И вот что любопытно: оказывается, целая куча народа знает, кто на самом деле отделал Лоредо. Похоже, только сам избитый и наша доблестная полиция до сих пор не в курсе, что это мой сосед Эредин. Смешно. Или все-таки не очень? Что Лоредо хотел сделать Цири? А зачем она понадобилась этому неизвестному типу? Что Воорхис с Цинтией задумали в отношении Карантира? И вообще, что тут у нас вообще затевается? А главное, кому из заинтересованных лиц я могу о том, что тут услышал, рассказать? Роше? Он, конечно, мне друг и голова у него хорошо варит, но при его должности ему придется как-то реагировать, а это сейчас нежелательно. Геральту? Исключено. Он за дочку весь Флотзам разнесет. Эредину? Такая же фигня. К Русти рядом с Лоредо еще один кандидат в мэры приляжет, только за Воорхиса Эредину уже придется отвечать, а с учетом его недавних подвигов для него такой расклад — не есть хорошо. С Йенки проку никакого — только визгу будет на всю улицу, даже наоборот, ей нельзя ничего говорить ни в коем случае — иначе она своей болтовней и воплями всех заговорщиков распугает, затаятся по углам, ищи их потом и думай, что он там втихаря замышляют. Цири? Разболтает Эредину или… своему деду Весемиру, она всегда с ним делится секретами. Точно! Пойду-ка я к Геральтову папаше. Вот у кого и мозги на месте и нервы в порядке. Приняв это мудрое решение, Йорвет зашагал к Биндюге.