Отчего так в Биндюге березы шумят?

Шаловливый лучик утреннего солнца баловался с Цириными ресницами, лез в глаза, надоедал, мешал спать… Цири попробовала спрятаться от него, уткнувшись носом в подушку, однако подушка, показавшаяся ей почему-то чересчур гладкой и странно теплой, вдруг оказалась какой-то необычайно большой и тяжелой и никак не хотела двигаться. Недовольная Цири приоткрыла глаза… — О черт! Это на чем я вообще сплю? Или на ком? И ведь не пила вчера, — прошептала девушка, начиная припоминать события прошлой ночи. Она шмыгнула носом, слегка проехалась щекой по груди Эредина, на которой так удобно устроилась и сладко спала, слегка приподняла голову и посмотрела, не проснулся ли эльф. Эредин спокойно и крепко спал. Цири положила локти ему на грудь, подперла ими щеки и стала смотреть на своего любовника. Она невольно залюбовалась его длинными темными ресницами, которым позавидовала бы любая столичная фифа, а черты красивого лица во сне казались не такими резкими, отчего и его выражение было более мягким и умиротворенным. — Ох, Эредин, какой же ты хороший и красивый, когда спишь, — тихонько прошептала Цири. — М-м… Чё? — Эредин, видимо, услышал ее и начал просыпаться, спугнув момент искренности. — Да ничё уже, — вздохнула Цири, натягивая на себя плед, которым они с Эредином оказались накрыты. Сама Цири не помнила момент, когда и каким образом он перекочевал с переднего сиденья на заднее, но в любом случае факту наличия теплого покрывала она была рада, так как с утра и на улице, и в салоне машины было довольно свежо. — Ци-ирь, убери с меня локти, — попросил тем временем Эредин. — Они у тебя острые, как… копья. — Ой, какие мы нежные! — Цири вновь сложила руки ему на грудь и обиженно уткнулась в них носом. Все-таки при пробуждении эльфа после их первой и очень бурной ночи она ждала, что он будет вести себя несколько иначе. — Цирь, ну я пошутил, — Эредин однако быстро уловил перемену в настроении своей подруги и постарался исправить положение. — Ты чего, правда обиделась? — Да! — заявила Цири, поднимая на него глаза. — Да ладно тебе, — Эредин запустил руки под покрывало, надеясь умилостивить девушку привычным и еще никогда не подводившим его способом. — Начина-ается, — проворчала Цири, притворно сердясь. Однако сама она слегка выгнулась, плотнее прижимаясь к эльфу и уступая его ласкам, поддаваясь гладящим движениям его ладоней. — Спрашивается, зачем наряжались. Сейчас придется обратно сблочивать всю эту сбрую. — А я тебе говорил, что это лишняя морока, но ты же не слушала умного меня, тебе надо было непременно вернуть все на место. — А вдруг бы нас в таком пикантном виде кто-нибудь увидел? — Например, кто? — Папка мой. Он же не дома, а где-то ходит. Вот взял бы и набрел на нас случайно. — Это было бы крайне нежелательно, — поморщился Эредин, представив перспективы. — Ну ясен пень. Про такое ему лучше все-таки сто раз услышать, чем один раз увидеть. — Это точно. Кстати, Цирь, надо ведь как-то ему сказать, что мы с тобой… Черт, еще вчера все было гораздо проще. — Ты уж не пожалел ли о содеянном? — подколола эльфа Цири. — Не. Об этом я никогда не жалею. А уж с тобой — и тем более. Просто тот факт, что мы с тобой переспали может осложнить наше сближение и дальнейшее сотрудничество с твоим отцом. Ведь он, мягко говоря, будет этому не рад. — Ну да, папка взбесится, — заявила Цири таким тоном, как будто речь шла о чем-то приятном. — Слу-ушай, а может, папка не будет так злиться, если мы эльфенка заведем? — Э-эм, Цирь, — Эредин перестал гладить ее спину, хотя руки все-таки не убрал. — Я думаю, с эльфенком нам точно надо подождать. — Почему? Ты же сам хотел… А вот здорово бы было, если б он у нас уже получился. — Ты хочешь эльфенка? — удивился Эредин, внутренне молясь всем известным ему богам, чтобы надежды Цири не оправдались, и кляня себя за беспечность и неосмотрительность, потому как вообще-то такой расклад был очень даже вероятен. — Да. А что, было бы прикольно. — А растить-то его мы как будем? — Йен и Трисс нянькаться будут. Они все равно дома сидят, им делать нефиг, они от скуки вешаются. А так будет чем заняться. Ну и дед Весемир тоже. О, а еще же и папка твой вернулся. Он, мне кажется, в няньки очень хорошо подходит, такой внимательный, заботливый, занудный. Детям — самое то. — Детям? — переспросил Эредин. — Ну у нас же не один эльфенок будет. Я хочу двух мальчиков и двух девочек. — Цирь, это все, конечно, замечательно, но… — А ты детей не хочешь, что ли? — Конечно, хочу, — дипломатично соврал Эредин, понимая, что ответ отрицательный при нынешнем Цирином настрое чреват очередной обидой и бурной стычкой. — Но как-то… попозже. — Ну он не завтра у нас и родится, — «успокоила» эльфа Цири. — Давай мы с тобой будем решать проблемы по мере их поступления, — предложил Эредин, пытаясь увести Цири от неприятной ему темы и внутренне решив пустить пока дело с предполагаемым эльфенком на самотек в надежде, что Цири вскоре забудет «детскую тему» и отвлечется на что-нибудь другое (правда, в том, что это самое «другое» понравится Эредину больше, эльф был вовсе не уверен). — Давай, — охотно согласилась девушка, решив, что Эредин солидарен с ней в ее чадолюбивых помыслах. Сей факт явно настроил Цири на позитивный и конструктивный лад. — И какую проблему мы будем с тобой решать прямо сейчас? — Съездим на речку, чтобы умыться и немного привести себя в порядок после ночи любви и сна, а потом двинем обратно в Кейрановку. Может, Геральт уже вернулся. А если не вернулся, я высажу Фрингилье дверь… — И что? — весело спросила Цири, так как ей определенно нравился ход мыслей Эредина. — И спрошу ее по-свойски, где может быть твой отец. Она наверняка знает, только из вредности тебе не говорит. — Точно! Она стерва та еще. Злится на меня за то, что я люблю Йен и Трисс. Она-то их по понятным причинам терпеть не может. — Глупо, — сказал Эредин. — Почему? — не поняла Цири. — На тебя сердиться глупо. Хоть она наизнанку вывернись, Геральт не перестанет тебя любить при любом раскладе. Ты ему — дочь, а эти женщины — всего лишь любовницы. Пока он их любит и с ними спит, они для него важны, а как надоедят — снова станут чужими тетками. — Трисс и Йен папке никогда не надоедят, — убежденно сказала Цири. — Он от них и бегает периодически поэтому. — Чтоб не надоели? — усмехнулся Эредин. — И ничего смешного, — Цири сделала строгое и серьезное лицо. — Я и не думал смеяться. Твой папка живет с ними, потому что ты их любишь и они тебе, как мамки, а не будь тебя, кто знает… — Но я-то есть, — безапелляционно заявила Цири. — Вот и нечего гадать, что было бы, если. — Да, — не стал спорить Эредин. — Действительно.

***

Эредин остановил машину около дома Фрингильи, вышел из нее и направился к дому магички. Цири, выбравшаяся следом, поскакала за ним, предвкушая реванш за вчерашнее. — Может, двинь сразу с ноги, — посоветовала она Эредину. — Чтоб дверь ей попортить. — А если Геральт вернулся? Некрасиво выйдет, — Эредин невольно потер бровь, некогда разбитую ведьмаком еще в их первое противостояние. — Блин, об этом я как-то не подумала, — смутилась Цири. Эредин подошел к дверям дома Фрингильи и позвонил. Ждать пришлось довольно долго. Наконец дверь отворилась… При виде магички, стоящей на пороге, Эредин сглотнул, а Цири с трудом сдержалась, чтобы не вцепиться ей в космы и не спустить лицо. — Чего надо? — спросила она у Эредина, который продолжал невольно пялиться в глубокий вырез ее легкого коротенького халатика. — Кхм, — эльф сделал над собой усилие, вспомнил, что позади стоит Цири, и взял себя в руки. — Короче, я так понял, что Геральта дома по-прежнему нету. У вас с Йенкой наверное соглашение такое: когда ведьмак отсутствует, вы на улицу почему-то в очень пикантных нарядах всегда выбираетесь. Особенно, если мужики поблизости. Что Йенка, что ты. Только ее черная комбинация эффектней выглядела, чем твой полупрозрачный халат. Ты слишком мало места для фантазии оставила, все красоты видно — не так интересно. — Так ты к Геральту? Странно, а я думала, вы с ним не ладите. — Устаревшая информация. Но в любом случае, в его сады я никогда не лазил. А он мои угодья не трогал. В этом плане мы с ним душа в душу сосуществовали. — Не лазил, говоришь. А она? — Фрингилья кивнула на Цири, стоящую позади эльфа. — А наши отношения с Цири я буду обсуждать только с Геральтом, уж никак не с тобой. — Так ты за этим его ищешь? — Это наше с Цири дело, зачем мы его ищем. Если не знаешь, где ведьмак, так и скажи. — Почем мне знать? — дернула плечом Фрингилья. — Ну-у, мы просто подумали… Йен, Трисс и Шани всегда знают. Скажи, Цири? — Эредин обернулся к своей подруге, ища поддержки. — Да, — закивала девушка. — Папка им всегда говорит, куда идет. Конечно, и Эредин, и Цири тут явно покривили душой, но Фрингилья этого знать никоим образом не могла, поэтому тут же попалась на крючок, поведясь на провокацию коварного Эредина. — Да сказал он, сказал! — взвилась она, не желая отстать по значимости от своих соперниц и спеша выказать осведомленность в делах Геральта. — Это его дружки-краснолюды, песьи дети, ни дна им не покрышки, подбили его на авантюру. Мол, там за кейраньим старым логовом, где топи кончаются, в реке лежит старый затонувший корабль. Так там богатств должно быть видимо-невидимо. Вот они собрались всей своей спитой кодлой: он, Хивай, Ярпен и Шелдон, еще Скален, племянничек старостин, за ними увязался — и отправились на поиски сокровищ. Как с пятницы с вечера ушли, так и бродят где-то до сих пор. — А точно они за сокровищами ушли? — решил уточнить Эредин. — Может, у них под сокровищами-то имеется в виду логово кейрана, которое во Флотзаме? — Кабак что ль? — насторожилась Фрингилья. — Ну да. — Ой ё! — магичка хлопнула себя по лбу. — А что ж это мы с Эвдоркой до такого сами не додумались? Бля-аха! Побегу. Это ж она мне сначала говорит: сходи-ка ты к Цинтии, глянь, может там твой-то. Если там, тогда и я своего пиздуна-задушевника пойду по хатам да схронам искать. Хоть Золтан-то у Эвдорки не гулящий, в отличие от Геральта, а вот выпить вся их шайка-лейка не дураки. Мол, может, сначала наебенились где-нить, потом эти остались калдырить, а Геральт по бабам побежал, а нам с тобой сказали, мол, за сокровищами пошли. Мы, как дуры, уши развеся, сидим их тут ждем, а они… Ой, парази-ит! Ох, он у меня получит! Вот только отыщу эту наглую ведьмачью морду! С этими словами Фрингилья скрылась в доме, видимо для того, чтобы переодеться и бежать к Эвдоре Хивай делиться своими новыми подозрениями и, возможно, искать способ их проверить. — Бли-ин, Эредин, ни хрена ты какой ловкий, — восхитилась Цири. — Прям на раз-два эту фифу развел. Она тебе все, как на духу, и выложила. А со мной была стерва стервой, собачилась, дверями хлопала. — Кстати, Цири! — Фрингилья высунулась из-за занавески, закрывающей вход на маленький балкончик на втором этаже ее особнячка. — А тебя вчера искала Корина Геʼэльсова. Просила передать, чтоб ты к ним зашла. — Спасибо! — раздраженно выкрикнула Цири, одновременно потянув за руку своего кавалера, который, задрав голову, пытался разглядеть сквозь прозрачную занавеску Фрингильины прелести, так как магичка решила сообщить Цири важную новость, будучи в чем мать родила. — Эредин, не смотри туда, пойдем. Ну Эреди-ин, у нас с тобой еще куча дел. — Слышишь, Цирь, а куда ты меня, собственно тянешь? — спросил Эредин свою подругу, когда ей путем неимоверного напряжения сил удалось вытащить эльфа с подворья магички и допихать до машины. — Мы поедем к Геʼэльсу. Разве ты не слышал, что сказала Фрингилья? Меня Корина вчера зачем-то искала. А у них сейчас как раз гостит твой папа Ава. Наверное, они что-то задумали и хотят посвятить меня в их планы. — А я-то тебе зачем для этого нужен. Приглашали тебя, а про меня речи не велось. — Ну и что, — безапелляционно заявила Цири. — Подумаешь. А ты придешь со мной. Мы же теперь вместе, куда я, туда и ты. Ведь так? — Ну-у, вообще-то да… — несколько замялся Эредин. — Ну и вот. — Вообще-то, я с ними не лажу. И видеть не особо хочу. — Эредин! — Цири аж ногой топнула. — Ну ты опять за свое. — Да я терпеть этого Геʼэльса не могу! И никогда не мог. Я как-то еще мальцом Имлю с Карькой подучил, так мы ему на всех картинах взяли и персам рога подрисовали, уши ослиные, хвосты… ну, где нашли, конечно, у него же на картинах не всегда понятно. Ох, он и орал… Оказывается, эти картины он писал для выставки, а времени убирать наши дорисовки уже не было. Блин, такой был шухер. Ге откидывался, батька на нас ругался… А я вину, конечно, взял на себя, сказал, что ни Имля, ни Карька не виноваты, и еще заявил бате, что на этих каляках-маляках Геʼэльсовых что с рогами, что без — один хуй непонятно, что нарисовано, так что мои дописки и не заметит никто. Но батя моими объяснялками остался неудовлетворен, разошелся, ввел мне комендантский час и дома вечером запер. А у меня свиданка была запланирована с Торувьель на Васкином сеновале… — И что, сорвалась свиданка-то? — ехидно спросила Цири. — Не, как можно было подводить даму. Я всю шкуру себе со спины спустил, когда через чердачное окно протискивался, а потом чуть ноги не переломал, когда на землю спрыгивал, но на свиданку все-таки попал. Имля с Карькой меня дома прикрывали, папке всякие истории сочиняли, когда он с работы звонил и меня проверял, пока я на сеновале с Торувьель… общался. А самое смешное потом случилось, когда после выставки выяснилось, что я нечаянно прав оказался. Картины с нашими дорисовками «на ура» пошли. Никто и не понял, что изначально так задумано не было. А Ге, паразитина такая, напиздел, что это была изначальная его задумка такая оригинальная. Про мой вклад ни слова не сказал. И потом, гад, даже не поблагодарил. А у меня спина содранная еще долго болела. — В общем, ты пострадал за любовь и за искусство, а в итоге… — В итоге спина все-таки прошла, с Торувьель мы вскоре разбежались, а Геʼэльс моих заслуг так и не признал. Да ладно, я не тщеславный. — Ну, раз ты из вас двоих более мобильный, вот и сделаешь первый шаг, — сказала Цири. — Не буду я ничего делать! — тут же взвился Эредин. — Я тебя с Геʼэльсом жахаться в десны не заставляю. Просто зайдешь и посидишь в палисаднике со своим папой Авой и со мной. Это-то ты можешь для нас сделать? — Посидеть в палисаднике? Для вас с Авой? Ладно. Только пусть Корина мне пожрать что-нибудь даст, — быстро поставил встречное условие Эредин. — Я еще со вчерашнего вечера голодный.

***

Цири изящно и элегантно выпорхнула из машины, которая остановилась прямехонько у калитки Геʼэльса, взяла за руку хмурого и насупленного Эредина, и потащила его за собой, направляясь к Геʼэльсу, который сегодня снова рисовал свою супругу на фоне кейрановских пейзажей. — Здравствуйте, — поприветствовала хозяев Цири, лучезарно улыбаясь. — Здра. Да. Мы тоже очень рады вас видеть, Цири, — особо подчеркнул имя девушки явно смутившийся при виде племянника Геʼэльс. — Здорово, — рявкнул Эредин, сделав движение плечами, будто готовясь к драке. — Взаимно похуй! — Эредин, ну зачем ты так, — раздался позади них голос, звучащий с мягкой укоризной. Сладкая парочка дружно обернулась и увидела Кревана, который сидел на травке в тенечке под окошком и смотрел на то, как работает Ге'эльс. — Да мне пос… — начал было Эредин, но тут уже Цири дернула его за руку. — Эредин, успокойся, пожалуйста. Дай мне поговорить с Кориной. — Говори. Я чё, не даю что-ли? Я лучше пойду с батей посижу. А то не сдержусь еще, сделаю что-нить такое, за что вам с Авой придется потом извиняться. Эредин подошел к Кревану и плюхнулся рядом с ним на траву. — Эредин… — начал было Аваллакʼх. — Бать, принеси мне лучше поесть что-нибудь. Ничё, не обеднеет дядя Ге, если я у него раз в десять лет бутерброд съем. Креван пожал плечами и пошел спрашивать разрешения у Геʼэльса. — Ох, бать, какой ты щепетильный, — покачал головой Эредин, глядя, как Креван объясняется с Геʼэльсом. А Корина, тем временем, беседовала с Цири. — Что? Проснить, где сейчас мой папка? — округлила глаза девушка. — Вы это вот так просто можете? Ничёсси! — Да. Могу. Если ты согласишься посодействовать. — Конечно! Мне ж самой интересно, где это папка шляется. Мож он сокровища ищет, а может в кабаке заседает. Ну или опять по бабам пошел, — Цири вздохнула. Корина, Цири и Геʼэльс прошествовали в дом, пройдя мимо Эредина и вернувшегося к нему Кревана. Оба эльфа проводили взглядами женщин и хозяина дома. Потом Эредин перевел взгляд на Аваллакʼха, который все еще продолжал задумчиво смотреть вслед ушедшим. — Тебе Цирька нравится? — неожиданно спросил Эредин. — Да. На этот раз ты выбрал просто замечательную девушку… — Бать, я не о том. Она тебе, как женщина, нравится, так ведь? — Я… Нет, что ты. Она… Просто похожа на Лару. — Ни разу она на Лару не похожа. Ты всех женщин по этому критерию оцениваешь. И обычно, если ты обращаешь на кого-то из них внимание, так и есть. А вот сейчас — ни хрена. Цирька похожа сама на себя. На своего батю Геральта немного. А вот с Ларой у нее ничего общего нет. Разве что глаза зеленые. — Ты так считаешь? — Угу. Я просто железно в этом уверен. И очень этому рад. — Почему ты рад? — Да потому что ты наконец перестал в каждой женщине видеть ее, а потом обламываться, потому что они — не та. Ты на Цирьку смотришь, как и должен нормальный мужик глядеть на красивую девушку. Наконец-то. — Это так заметно? — Еще бы! Помнишь, у меня одно время в Новиграде любовница была, эльфка? Красивая, аж глазам больно. Забыл, правда, как ее звали, но это неважно. — Ну да, — Креван кивнул. — Была. Такая… Такая… красивая. Ага, как… яркое пятно. — Во-во. Когда она ко мне приходила, все обмирали от одного ее вида, а ты смотрел сквозь нее, будто перед тобой что-то неодушевленное, стол или шкаф. Ее, помню, жутко это бесило. А я ей так и не смог объяснить, почему ты не шалеешь, как все, от ее неотразимой неземной красоты. Ну, честно сказать, она была немного туповата. С другой стороны, с такой внешностью ум ей был абсолютно не нужен. — Это ты к чему? — Это я к тому, что тогда мы все за тебя начали серьезно волноваться. — Что я перестал интересоваться женщинами? — И это тоже. Но больше, что ты умом тронулся через эту Лару. Потом Имля случайно увидел в Пассифлоре одну эльфку, которая была очень похожа на Лару. Помнишь ее? — Ну да. Вы ведь меня к ней отвели, мы познакомились… — Да, слава тебе яйца. А то у меня уже не бойцы были, а инвалидная команда, каждый день кто-нибудь то в глаз, то в ухо получал за разговорчики. С появлением этой эльфочки хоть заткнулись наконец и чушь всякую думать и городить прекратили, — Эредин вздохнул. — Качественно она мозг тебе все-таки выела. Сколько лет прошло, а ты все от ее образа избавиться не можешь. — Это не так. Я давно не вспоминал о ней. А то, что я в любой женщине пытаюсь разглядеть ее черты… Может быть, привычка? — Отвыкать надо, — назидательно сказал Эредин. Затем он помолчал, покусывая губу и что-то обдумывая. — Слышь, бать, ну хочешь, уступлю тебе Цирьку, — неожиданно предложил он. — Эредин, что ты говоришь такое? — ужаснулся Креван. — Как это ты мне ее уступишь? — Ну откажусь от нее в твою пользу. А ты давай, не теряйся, раз она тебе понравилась. — Это невозможно. Как же… Она ведь тебе нравится. — Нравится. Но я-то что. Я и перебиться могу. А ты когда еще найдешь другую такую, чтоб тебе подходила. — А сама Цири? Ты о ней подумал? Ведь я ей вовсе не нравлюсь. Ей-то только ты нужен. — Ну-у, подумал вообще-то. — Эредин, мне-то можешь сказать правду. — Какую правду ты хочешь слышать? — Правда в том, что ты относишься к женщинам, как к неодушевленным предметам, как к игрушкам, которыми ты играл в детстве и о которых забывал, когда они тебе надоедали. Ко всем. И даже к Цири. Хотя ведь ты ее кажется любишь. Или только говоришь, что любишь. Впрочем, ты ведь говоришь это им всем. И они все тебе почему-то каждый раз верят. Или только хотят верить? — Бать, чё на тебя нашло-то? Решил мне лекции почитать? — Поздновато их тебе читать. Да и бесполезно. Просто, когда ты начинал встречаться с очередной девушкой, я каждый раз надеялся, что ты нашел наконец ту самую, настоящую… — Ага, как мать или Лара? Благодарю покорно. Лучше бросить их первым, чем ждать, когда они разобьют тебе сердце, залезут в душу и выкушают мозг. А потом уже ничего не останется как только тосковать по ним, как ты, из года в год, не находя себе места, не зная ни покоя, ни радости. — Послушай, Эредин, не впадай в крайности. Не все женщины такие, как Аглаиса или Лара… — Ава, ты хочешь рассказать мне о женщинах? Мне? Да я их перевидал и перепробовал столько… — Тот факт, что ты их перепробовал, не означает, что ты их узнал. Готов поспорить, что ты не помнишь лиц и не знаешь даже имен большинства из них. — А мне оно надо? — отмахнулся Эредин. — А сам-то ты как думаешь? — Сам? Мне тут Карька вчера выдал теорию, что я всем завидую, потому что меня никто не любит и я никому никогда не был нужен, даже своим родителям. — Не знаю, что на него нашло. Это ведь неправда. Он так на самом деле не думает. Карька всегда тебя любил, наверное даже больше, чем меня, — усмехнулся Креван. — То, что на него нашло, это вопрос второй, — хмуро и зло сказал Эредин. — И это я непременно выясню, как только разыщу Геральта. А вот насчет моей не нужности, тут он прав. Или Аглаиса меня не бросила? — Твоя мать поступила… плохо. — Да плевать мне на нее, и на то, как она поступила. Я и не вспоминал бы о ней никогда, если б не доброхоты, которые то и дело извлекают на свет божий этот дурацкий факт моей биографии. — Моя сестра и Лара, к сожалению, послужили тебе плохим примером, — грустно сказал Креван. — И преподали хороший урок, — процедил сквозь зубы Эредин. — Что доверять женщинам и подпускать их к себе слишком близко — нельзя. И уж оборони божиня открывать им свою душу и рассказывать о сокровенном — тут же побегут выбалтывать твои тайны своим бестолковым и безмозглым подружкам. — Просто тебе попадались не те женщины, — вздохнул Креван. — Ну, учитывая, сколько их у меня было, я уже не знаю, где мне искать «тех», да и есть ли они вообще. — Возможно, ты просто не там искал. И потом я все-таки надеюсь, что Цири заставит тебя изменить свое мнение о женщинах. И у тебя с ней наконец-то все получится к моей великой радости.