***
— Ну чё, семейство помирилось, — оптимистично заметил Эредин, когда чета кейрановских Ольховых скрылась за поворотом. — И это не может не радовать. Однако нам пора домой. Имля, — скомандовал он, — полезай на переднее сиденье, остальные — назад. — Эредин, я хочу с тобой, — тут же запротестовала Цири. — Не хочу ехать взади. Там втроем будет тесно. И вообще! — Цирь, ничего с тобой не случится. Потерпишь, — Эредин был неумолим. — Тем более, вы с Авиком тощие, поэтому очень прекрасно позади поместитесь. А Имля один полмашины занимает. — Ну Эреди-ин, — Цири нахмурила брови и обиженно надула губы. — Цирь, у кого руль, тот и командует. Не хочешь ехать, иди пешком. Злая и расстроенная Цири забралась в машину, усевшись рядом с Аваллак’хом. — Бли-ин, да подвиньтесь вы там, — тут же завозмущалась она. — Мне совсем места не оставили. Я должна что, в стену влипнуть теперь? Авик Каомханыч, ноги свои уберите, пжалста, как-нибудь, а то ваша коленка моей касается, а мне это неприятно. — Простите, Цирилла Геральтовна, я бы с радостью, но… некуда, — извиняющимся тоном произнес Аваллак’х и попытался развести руками, чем вызвал новый взрыв негодования Цири. — Хоть руками-то не машите, а! Достаточно того, что вы и так в меня влипли! — Цирь, хорош митинговать! — велел с переднего сиденья Эредин, заводя машину. — Я уже сказал: не нравится — вылезай и иди пешком. — Конечно! — обиженно и злобно прошипела Цири, затем поджала губы, надулась, нахохлилась и демонстративно отвернулась к окну, чтобы не видеть ни Кревана, ни Эредина. Машину сильно трясло на проселочной ухабистой дороге. Цири, из-за тесноты вынужденная сидеть, плотно прижимаясь к Аваллак’ху, с тоской слушала, как Эредин обсуждает с Имлерихом какие-то скучные строительные вопросы, и страдала, думая о том, как дома выскажет Эредину все, что она о нем думает, причем с каждой новой рытвиной на дороге, из-за которой Цири подбрасывало на сиденье и кидало чуть ли не в объятия Кревана, злость ведьмачки возрастала, а на ее счет к Эредину приплюсовывались проценты. Сначала она бросала сердитый взгляд на смущенного Кревана, который тут же отстранялся, старательно вжимаясь в Карантира, и отводил глаза, начиная изучать свои (а может, наоборот Цирины?) колени. Затем ведьмачка начинала гипнотизировать своего любовника, пристально и злобно глядя ему в затылок, но Эредин, занятый содержательной беседой с братом, никак не реагировал на пламенные и мечущие молнии взгляды своей юной пассии. Потом машина ловила колесом очередную яму, Цири, чудом не откусившая себе кончик языка вновь падала на Кревана — и ведьмачьи страдания выходили на очередной виток.***
— Регис, о чем вы хотели со мной поговорить? — спросил Геральт. — Потому что если это выяснение отношений по поводу Сианны, то я бы предпочел уклониться от обсуждения. Потому что ничем хорошим эта беседа у нас с Детлаффом не закончится. — Нет. Сианна тут абсолютно ни при чем, — поспешил заверить ведьмака Регис. — Да и вообще, с сегодняшнего дня Сианны для Детлаффа не существует. Он больше не намерен о ней вспоминать, и поэтому я настоятельно прошу тебя даже вскользь не упоминать при нем этого имени. — Вообще-то я и сам не собирался. Просто, ты же понимаешь, когда обещаешь себе не вспоминать, это легче сказать, чем сделать. Нельзя забыть по желанию или приказу. Как бы тебе ни хотелось, память не послушается. — Да уж, — Регис вздохнул. — Память — тварь жестокая. Терзает и мучает всех одинаково, невзирая на расу, количество прожитых лет и жизненного опыта. Это чудище похуже гуля, оборотня или даже высшего вампира. — Вот и я об том же, — кивнул Геральт. — Но если ее не кормить, она ослабнет. И утихнет. Забьется в дальний уголок сознания и там уснет. — До поры? — Я уверен, что в данном случае навсегда. Потому что он сам этого очень хочет. А мы с тобой можем ему помочь. — Ну-у, вообще-то я не благотворительный фонд для вампиров с разбитым сердцем… — Но ты мой друг и законопослушный всеми уважаемый житель Биндюги. — Ладно, что вы там еще придумали? — Видишь ли, Детлафф, в отличие от меня, всегда любил общество… — Да? — удивился Геральт. — А по нему так сразу не скажешь. — Ладно, скажу по-другому, он очень привязан к семье. — Ну, рад за него. — Подожди иронизировать. Выслушай до конца. — Ладно, я весь внимание и готов выслушать твой рассказ о редком семьянине Детлаффе. Правда, я не понимаю, зачем мне это? — Скоро узнаешь. Так вот, Детлафф пользуется в семье большим авторитетом. Даже с катаканами и носферату, которые предпочитают быть сами по себе и обычно очень несговорчивы, он легко находит общий язык. А брукс наш друг и вовсе долгое время предпочитал выбирать в качестве сожительниц. — Ну и зря он поменял свои пристрастия в выборе спутниц жизни, — заметил Геральт. — Уж лучше брукса, чем эта Сианна. Брукса что, простой кровосос, ну куснет в порыве страсти, так твоему другу от этого никакого урона. А эта тварина Сианна всю душу мужику вывернула, эмоционально высосала и собиралась выкинуть, как хлам ненужный. — Ты прав. Но отрицательный опыт — тоже опыт. С представителями своей расы Детлафф общается очень даже плодотворно, а вот к людям он не привык. Ну и попался в сети этой авантюристки. — С авантюристкой, к счастью, покончено. И что Детлафф собирается делать дальше? — Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. — А-а, вон что. Так бы сразу и сказал, а то ты начал как-то очень издалека. — Извини, привычка. Это вы, люди, вечно куда-то спешите, а мы — раса долгоживущая, основательная, все-то нам надо сначала разложить по полочкам, да идти от истоков, еще и с разветвлениями… Впрочем, я опять отвлекся. Ты ведь знаешь, сколько всегда проблем бывает с катаканами, альпами и особенно с бруксами. — Ну да, — кивнул Геральт. — С ними никогда не знаешь, как пойдет. Они вроде даже и разумны, но что творится у них в головах, это они и сами наверное не враз скажут. Как, помнишь, этот Губерт Рейк из Новиграда, которого неожиданно переклинило на защите морали и нравственности. — Вот-вот. Ты понимаешь, что я имею в виду. — Хочешь сказать, Детлафф мог бы помочь? — Он отлично справился бы с дипломатической миссией. Это сэкономило бы вашему семейству время и силы, а кое-кому сохранило бы жизнь. Согласись, всегда лучше договориться, чем пускать в ход оружие. — Так-то да, если есть выбор. — С Детлаффом он как раз будет. К тому же, если что, он разберется со своими сородичами лучше и эффективнее, чем вы, хоть и профессионалы, но все равно чужаки. И я еще не упоминал о том, что он может контролировать, скажем так, братьев наших меньших, то есть низшую ступень эволюции — неразумных, но крайне агрессивных фледеров, гаркаинов, экимм. — Ну-у, звучит заманчиво. Только согласится ли Детлафф заниматься этим делом. — Мы говорили с ним на эту тему, и он как раз сам завел речь о том, что ему следует чем-то заняться. Чтобы отвлечься от грустных дум, вызванных сам знаешь чем. — А зачем Детлаффу нужен я? Он думает, я буду воспринимать его как конкурента? — Конечно, нет. Ему нужен посредник. Тот, кто сможет довести до ума соответствующих лиц эту полезную инициативу. — Эта инициатива решаема, пожалуй, на уровне Лоредо. Только с ним говорить бесполезно. — Конечно, Лоредо никогда бы не согласился на создание такой должности. — К счастью, Лоредо уже ничего не решает. По причине неспособности даже мычать более-менее внятно. После контакта со стеной по умственному развитию наш бывший мэр даже фледеру не соперник. — Это хорошая новость. — Да. Но есть и плохая. Пока мы не выберем нового мэра, вопрос с Детлаффом вряд ли решаем. — Но ты мог бы заранее поговорить об этом, скажем, с Аваллак’хом, — предложил Регис. — Аваллак’х, конечно, очень разумный эльф, но он даже не участвует в выборах. — И тем не менее, мэром, скорее всего, будет именно он. Вот помяни мое слово. — Угу, — Геральт в задумчивости потер лоб. — Ну раз ты так говоришь… — А еще у Детлаффа есть нечто, способное порадовать Аваллак’ха. — Интересно. — Информация. И ключ. — От сейфа Сиги Ройвена. — Точно. — Вообще-то, владея тем и другим, Детлафф мог бы безбедно жить в любом приглянувшемся ему месте, — заметил Геральт. — А поскольку он является высшим вампиром, даже всемогущей новиградской мафии будет крайне затруднительно помешать ему наслаждаться жизнью, тратя их денежки. Но, насколько я понял, такая перспектива Детлаффа не прельщает. — Да. Со стороны это действительно может показаться странным. Даже подозрительным. Но подвоха никакого нет. Мой друг просто не может позволить себе воспользоваться тем, чего касалась Сианна. Поэтому он хочет как можно скорее избавиться от всего, что могло бы напомнить ему о ней. — Дом, я так понимаю, пойдет на продажу. — Да. Детлафф какое-то время поживет у меня. Пока мы не подыщем ему какое-нибудь подходящее жилье. — Хм, однако новость про сокровища Сиги Ройвена точно должна порадовать Кревана, — сказал Геральт.***
Как только Эредин остановил машину у калитки своего дома, Цири распахнула дверь и пулей вылетела из салона (при выходе наступив на ногу Кревану и даже не подумав извиниться). — Кароч, Имля, иди за Анешкой, — скомандовал брату Эредин. — Надо же батю с будущей невесткой познакомить. — А я Эурнейд приведу, — сказал Каря. — Давай, — кивнул Эредин. — Ну, бать, а с Цирькой моей ты уже имел счастье познакомиться, тесно и плотно, — Эредин с усмешкой указал Аваллак’ху на ведьмачку, которая плюхнулась на скамейку под окном, вытащила из кармана пачку сигарет и нервно закурила. — Вот ее как плющит. Аж сигарета в пальцах дрожит. — Эредин, это нехорошо, — тихо сказал племяннику Аваллак’х. — Зачем ты так говоришь? Складывается впечатление, что ты издеваешься или насмехаешься. И на самом деле нам с Цири было действительно ужасно неловко. Все-таки следовало пойти ей на уступку и пустить на переднее сиденье. — Ага, чтобы по дороге Имля на каком-нибудь ухабе впечатался в тебя своими телесами и по стенке размазал нечаянно. Бать, ерунды не говори. И запомни, нечего ей потакать в любой глупости. Иначе Цирька тебе на голову сядет и ножки свесит. Тебе надо научиться стоять на своем. — Во-первых, я это умею. — А я и не спорю. Умеешь. Со всеми, кроме Цирьки. — А во-вторых, твои советы бессмысленны, — продолжил Креван. — Или ты уже забыл, что Цири вообще-то твоя девушка? — Ну что ты, как о таком можно забыть. Это я на будущее тебе говорю. — У нас с Цири не может быть никакого будущего, — сердито сказал Аваллак’х. — И поэтому я тебя прошу, не поднимай больше эту тему, потому что она мне неприятна. С этими словами он развернулся и пошел к дому. Эредин с усмешкой посмотрел вслед Кревану, покачал головой и начал разворачиваться, чтобы поставить машину в гараж. — Авик Каомханович, — неожиданно окликнула Кревана дымящая на скамейке Цири. — Да? — Креван живо повернулся с девушке. — Кстати, Цири, ты можешь звать меня просто Креваном или Авой. Без отчества. Потому что это звучит как-то очень официально, а мы ведь все-таки дома, а не на службе. — А можно Авиком? — спросила Цири. — Вы ж не обидитесь? — Если тебе так нравится, — пожал плечами Креван. — Зови Авиком. И, пожалуйста, давай перейдем на «ты». А то я не могу избавиться от ощущения, что беседую с каким-то безличным персоналом, а не с девушкой своего сына. — Ну хорошо, — снова легко согласилась Цири. — Авик, скажи, а о чем вы сейчас с Эредином говорили? — Так, о всякой всячине. — А. Ну ладно. Авик, а помнишь, ты обещал мне ноут посмотреть? — Конечно, помню. Давай, я посмотрю. — Да он, блин, дома остался, — с досадой вздохнула Цири. — Я так к Эредину спешила переехать, что забыла про него. А теперь не знаю, как мне его забрать. Дома-то Йенка. А я с ней видеться не хочу. — Мы можем сходить вдвоем, — отважно предложил Креван. — Можем, конечно, — не очень уверенно ответила Цири. — Только может лучше завтра, когда папка вернется. — Давай завтра, — согласился Креван. — Ага. А то ты не знаешь мою мачеху. Она как начнет орать… Ее только папка угомонить и может. Ну, раньше мог. А теперь я не знаю, — Цири вздохнула и вновь потянулась за сигаретами. Креван с сожалением посмотрел на ведьмачку, но ничего не сказал. — Цирь, хорош дымить! — подошедший Эредин выхватил из рук Цири пачку. — Одну за другой смолишь, из ушей скоро дым повалит. — Тебе какое дело! Отдай! — взвизгнула Цири, вскакивая и пытаясь дотянуться до предмета вожделений, который эльф держал на уровне своего лица. — Эреди-ин, бли-ин! — Ведьмачка подпрыгнула в очередной тщетной попытке достать желаемое, ухватилась за руку эльфа и повисла на ней. — Я тебе сейчас покажу еще за то, что ты меня на заднее сиденье своей консервной банки запихал! — Ну покажи, я не против, — Эредин уже откровенно веселился, перехватив Цири другой рукой и прижав к себе. — Эредин, отпусти! Дубина, блин, стоеросовая! Поставь меня на землю. Эредин, я кому сказала! Руку с моей задницы убери! Ай, нет, держи меня, а то я же упаду так с высоты твоих долбаных двух метров с лихуем. Креван ушел в дом и уже через окно наблюдал за тем, как утратившая свой боевой настрой Цири, забыв про сигареты, обняла Эредина за шею и заплела ноги у него на поясе, а он продолжал поддерживать ее одной рукой. Возмущенные реплики Цири, поначалу звучавшие искренне, стали более демонстративными, что свидетельствовало о том, что на Эредина она уже не злится, и с ее стороны это теперь просто игра в «строгую и недовольную супругу». Сам же эльф принимал эту игру, то поддразнивая Цири, то наоборот поддаваясь ей. Им было весело, а Кревану, глядя на них, стало почему-то грустно. Внезапно он ощутил себя слишком старым и слишком усталым и на какой-то момент пожалел, что вернулся, как-то остро и болезненно чувствуя себя здесь лишним и никому не интересным и не нужным. Что бы там ни говорил Эредин и чего бы ни хотел он сам, как бы ни подбадривал и не оправдывал он себя, говоря, что тоже имеет право на счастье — во всем этом нет никакого смысла. Ведь главное — Цири, которая никогда не полюбит его, просто потому что ей нужен только Эредин. Ведь это для него она хмурит брови, смешно надувает губки в детской обиде, забавно гримасничает, демонстративно курит, пытается изображать то роковую женщину, то стерву-скандалистку, по сути не являясь ни тем, ни другим, на него она злится, ему она рада, только о нем все ее помыслы и исключительно на него направлены все чувства и эмоции этой яркой, живой, подвижной как ртуть и переменчивой как ветер девушки. А для Кревана у нее может найтись лишь снисходительная улыбка и смешное имечко «Авик». У Эредина было то, за что Креван отдал бы душу, но только Эредину это было не нужно, а для Кревана — недостижимо. Ведь настоящая искренняя любовь либо есть, либо нет, ее нельзя купить или получить в обмен на что-то, каким бы ценным ни был идущий в заклад объект и что бы ни обещал тебе обманщик-меняла. Да и кому нужна его, Креванова, душа? Разве есть в ней что-то, кроме неизбывной и вечной тоски по прошлому? Он еще раз бросил взгляд на двор, где Цири, забыв про свои обиды, резвилась с Эредином. «Она словно ребенок, — подумалось Кревану. — Беззаботный, беспечный и ничего не воспринимающий всерьез. Они с Эредином в чем-то похожи и поэтому так подходят друг другу. Оба молодые, жизнерадостные, с энергией, бьющей через край, полные какого-то бесшабашного, временами безудержного веселья, любящие и умеющие быть счастливыми. Надеюсь, однажды Эредин поймет, какая необыкновенная девушка ему досталась и научится любить ее так, как она того заслуживает. А я… Что я могу ей дать? У меня не осталось ничего, кроме ностальгии. Нет, не по женщине, которая меня предала и бросила, а просто по прошлому, в котором я был когда-то счастлив и беспечен. В котором еще не было Лары». За окном вновь раздался звонкий смех Цири. Креван выглянул во двор и увидел, как она взгромоздилась Эредину на спину, и он повез ее домой. Скрипнула дверь, в коридоре послышались шаги эльфа и голосок Цири, которая наговаривала своему любовнику какую-то очередную веселую чепуху. «Еще не хватало, чтобы они сейчас вошли и увидели мою кислую физиономию», — подумал Креван, и быстро скрылся в Карькиной комнате.