Отчего так в Биндюге березы шумят?

Геральт уверенно шагал по хорошо набитой дороге, что вела из Биндюги к Калмеведду, привычно вслушиваясь в многоголосие звуков утреннего леса: а вдруг в птичий гомон и неумолчный шум листвы вплетется невзначай что-то чужеродное — зашуршит старая палая листва под чьими-то осторожными шагами, хрустнет ненароком сломанная ветка, тревожно и испуганно крикнет птица, предупреждая об опасности. Однако в уши назойливо лезло лишь дружное звонкое зудение организованно вылетевших на охоту комаров, да идущий позади Лютик, которому не удавалось примериться к широкому шагу Геральта, сопел и пыхтел за спиной ведьмака. Цири же, которая тоже решила сопровождать отца в Калмеведд, против обыкновения сегодня никак не обнаруживала своего присутствия, за все дорогу не проронив ни слова. Юная ведьмачка напряженно и сосредоточенно думала какую-то думку, вероятнее всего гоняя в голове мысли о перспективах их с Эредином совместного житья-бытья. Геральт замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, обернувшись к своим спутникам. — Значит так, — начал он. — Диспозиция такова. Я иду к суккубу, а вы вдвоем — к Абигайл… — Я с тобой! — дружным слаженным дуэтом заявили Лютик и Цири. — Повторяю для глухих, — ведьмак указал на Лютика, — и непонятливых, — он посмотрел на Цири и невозмутимо продолжил, — я иду к суккубу. Один. А вы вдвоем идет к Абигайл и убеждаете ее, что мой визит к суккубу чисто деловой, а интерес к ее персоне сегодня — исключительно профессиональный. — Ну конечно, деловой, ага. Так я и поверила, — проворчала Цири. — И вообще. Я хочу своими глазами увидеть, там Эредин или нет, а если там, своими руками набить ему морду. Ну и высказать, разумеется, все, что я о нем думаю. — Цири, я тебя уверяю, если он там, то морду ему набью я сам. Это мужской разговор, и тебе там не место. — Ну да. А потом кому придется вас латать? Абигайл или Шани звать нужно будет? — Меня латать точно никому не придется, а на твоем драгоценном Эредине все заживает, как на собаке, назавтра уже будет как новенький. Не бойся, вдовой я тебя раньше времени не сделаю. — Ага! В прошлый раз вы, когда подрались, оба выглядели так, что краше в гроб кладут, — парировала Цири. — Я ему три ребра сломал, а он мне — всего одно, — гордо напомнил Геральт. — И кровищи из его рассеченной брови вылилось больше, чем из моего разбитого носа. — Ну па-ап, я сама хочу с ним поговорить, — заныла Цири. — Цири, все. Я иду к суккубу, ты — к Абигайл. И точка, — отрезал ведьмак. — Ну да, и застрянешь у суккуба на полдня, — обиженно вставил Лютик. — А если там еще и Эредин окажется, вы подеретесь, суккуб рассердится — тогда к ней неделю не подступишься. — Лютик, а напомни-ка мне, ты-то со мной зачем напросился? — Геральт повернулся к другу, переключив свое внимание на него. — Ну как же… — Ты настаивал, что твое присутствие в Калмеведде прямо-таки жизненно необходимо, так как только ты можешь показать то место, где тебе почудилось… Что там примерещилось-то тебе? — Что в кустах кто-то был. Более того, этот кто-то подкарауливал там именно меня. И это был не обманутый муж и не сердитая, пылающая праведной местью Присцилла, — упредил он иронические реплики Цири и Геральта, уже готовые сорваться с их губ. — Я просто чувствовал на себе странный взгляд, полный какой-то иррациональной злобы, ненависти и жажды крови. Меня объял безотчетный ужас, ноги мои приросли к земле. Я понимал, что надо бежать, но воля моя была сломлена и скована… — Лютик, — перебил друга Геральт. — Вот про кусты и взгляд было хорошо, а потом тебя понесло в художественные дебри. Ты не роман-ужастик пишешь, а рассказываешь мне о происшествии. Так что давай побольше конкретики, поменьше метафор. — Но я так не могу! — обиделся Лютик. — Я описываю свои ощущения. Разве это не важно? — Ты не описываешь, а воду льешь, как всегда топя суть дела в ненужных подробностях. Что помешало этому кому-то на тебя напасть? — Так Детлафф мимо шел. Он как раз на тропинке появился, видит — я стою. Он поздоровался. Посмотрел на те кусты, за которыми притаилось злобное нечто… — То есть Детлафф тоже что-то заподозрил? — решил уточнить Геральт. — Ну да, — радостно закивал Лютик. — Лютик, почему ты не сказал мне про Детлаффа раньше? — посетовал Геральт. — Я бы его расспросил о том, что он думает по этому поводу. Возможно, это прояснило бы ситуацию. А теперь… Впрочем, ладно. Что было дальше? — Детлафф предложил мне идти домой вместе, сказав, что, пожалуй, не стоит мне тут сейчас гулять в одиночестве. А я его предложению был несказанно рад. — Не знал, что вы с Детлаффом дружите. — Мы не дружим. Просто у нас с ним сложились хорошие отношения еще с начала избирательной кампании. — Надо же. Обычно он очень неохотно идет на контакт с кем бы то ни было. — Я тоже так думал. Но мой внутренний перфекционист не смог промолчать, когда я увидел, как по-дилетантски он оформляет стенд для предвыборной агитации. Конечно, я был готов к тому, что он пошлет меня подальше в непарламентских выражениях. Однако Детлафф неожиданно заинтересовался, прислушался к моим советам и потом признался, что ничего в этом не понимает и ему бы пригодилась консультация профессионала. Мы быстренько заключили договорчик, он воспользовался моей помощью — и дело у них с Сианной пошло намного лучше. С тех пор мы с Детлаффом ладим очень даже неплохо. — Ты, значит, в свое время оказал ему услугу. А теперь он, вероятно, спас тебе жизнь, — задумчиво произнес Геральт. — Я еще удивился, что он не просто пошел своей дорогой, а именно предложил мне прогулку в своей компании. — Да, это действительно в корне меняет дело, — согласился Геральт. — И переводит твои сказки о монстре в кустах в разряд чистой правды. — Хочешь сказать, что лишь моим словам ты не доверяешь? — обиделся Лютик. — Я хочу сказать, что ты часто выдаешь желаемое за действительное. И если тебе что-то примерещилось, то в девяноста девяти процентах случаев это лишь плод твоего богатого воображения. Да ты ведь и сам это лучше меня знаешь. — Да ты хотя бы калмеведдцев расспроси! Тебе любой скажет… — Именно это я и собираюсь сделать, — прервал излияния Лютика Геральт. — Ну как только выясню, не у суккуба ли провел ночь мой непутевый зятек. — Ой, пап, а вдруг с Эредином что-нибудь случилось? — встревоженно спросила Цири. — Если в округе бродит какой-то монстр… — Цири, твой Эредин сам любого монстра напугает, — поспешил успокоить дочку Геральт. — Уж кто-то, а он-то за себя постоять может. Его, вон, накеры на полном серьезе за тролля принимают и как только издали завидят, врассыпную кидаются, чтобы даже на глаза ему не попадаться. — Ой, пап, все бы тебе шуточки, а я теперь волнуюсь, — пожаловалась Цири. — Ага, как в том анекдоте, когда мужик ночевать не пришел, а подружка жену утешила, мол, что ты сразу про плохое, не обязательно он у любовницы был, а может просто на него монстр напал, — вставил Лютик. — Лютик, помолчи, — попросил Геральт, видя, как хмурятся брови Цири и как она надувает щеки, готовясь выпалить все, что думает о Лютике и его шуточках. — Лучше покажи мне тот самый куст, за которым, по твоему мнению, пряталось чудище. — Так это я сейчас, — взбодрился Лютик и с готовностью осмотрелся. — Вот тот. Кажется. Или этот? — добавил он с уже меньшей уверенностью. — А может во-он тот? — Геральт указал на куст, росший на небольшом отдалении от первых двух, но как две капли воды на них похожий. — Может, и он, — упавшим голосом промямлил Лютик. — Ну что?! — тут же взвился он, видя, как кривятся с усмешке губы Геральта. — Тут кустов этих до такой-то мамы! И они все, собаки, на одно лицо! Я вам что, следопыт, лесник или какой-нить юный натуралист? Я не обязан все растения местные наперечет знать. — Да не надо все, — вздохнул Геральт. — Ты бы хотя примерно один-единственный нужный куст запомнил. — Куст как куст, — буркнул Лютик. — Никаких особых примет у него не было. — Ну хотя бы росло с ним рядом что? — Дерево. Или не дерево. А другой куст. Кажется. — Ясно с тобой все, — махнул рукой Геральт. — Пошли в Калмеведд, может, тамошние жители окажутся более памятливыми и наблюдательными.

***

В пещере под калмеведдским холмом было, как и положено, темно, холодно и сыро. Морвран Воорхис, уже довольно длительное время стоящий на каменном приступке и наблюдающий сквозь расщелину за тем, что происходит снаружи, наконец отлепился от стены и осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, спрыгнул на землю. Стоя на холодном каменном полу, он непроизвольно поежился и сделал пару шагов в направлении выхода, через который в пещеру проникал дневной свет, почти тут же поглощаемый мраком подземелья. — Что интересного вы там увидели? — с усмешкой в голосе спросил Морврана его компаньон по совместному пребыванию в пещере. При этом Морвран как-то отстраненно подумал, что того, видимо, не угнетает кромешная тьма, не раздражает звук капающей со свода пещеры воды, не давят на психику окружающие со всех сторон холодные каменные стены. Самому же Морврану было откровенно не по себе каждый раз, когда он являлся сюда на очередную встречу со своим компаньоном. Всякий раз, уходя отсюда после очередного «совещания», он думал, что надо бы предложить своему союзнику другое место встречи, но, объективно взвесив все «за» и «против», он признавал в итоге, что лучшего укрытия, в котором можно без лишних ушей и глаз обсудить свои дела, им будет не найти. — Сегодня с утра в районе пещеры царит оживление. Вроде воскресенье, народ должен отсыпаться после вчерашнего выходного. Ан нет. Недавно Геральт прошел по дороге в сопровождении своего друга Лютика и столь вожделенной для вас, но — увы — в данном случае недосягаемой Цириллы. А теперь вот Эредин проехал на своем бумере, — прокомментировал увиденное Морвран. — Да. Цирилла в обществе своего отца для меня интереса не представляет. Прискорбно, что она не имеет привычки гулять по лесу в одиночестве. Но что делать. Если бы все было так просто, мне бы не нужны были вы. И, кстати, на машине проехал, скорее всего, вовсе не Эредин, а его младший брат Карантир, которого вы, помнится, планировали использовать как рычаг воздействия на Эредина. Но, как и ожидалось, что-то у вас пошло не так. Сначала Карантир безвозбранно вернулся в лоно семьи, а теперь он завел себе подружку, которую с завидной регулярностью и возит на романтические свидания в калмеведдский розарий и прочие приятные места. И мне очень странно, что вы не знаете даже таких элементарных вещей про интересующих вас земляков и практически соседей. А я вот знаю. — Теперь, когда Эредин устроился работать вышибалой в Кейрана, я буду лучше осведомлен. — Ах да, ваш шпионишка-официант, — пренебрежительно хмыкнул собеседник Морврана из темноты. — Я бы не слишком рассчитывал на него и его помощь. Он не особо умен, не наблюдателен, поспешен в выводах, неаккуратен, беспечен, болтлив не в меру, к тому же пренебрегает своими обязанностями, производит впечатление человека необязательного, не умеющего держать слова, жадного и беспринципного. Я не удивлюсь, если узнаю, что он двурушничал, сливая вам информацию о Лоредо, а ему, соответственно, рассказывая что-нибудь о вас. К тому же ваш Кайлей абсолютно не умеет сдерживать себя и так и лезет на рожон. С такими методами работы итогом его шпионской деятельности против Эредина гарантированно станет многомесячное пребывание на больничной койке с увечьями различной степени тяжести. — Вы имели счастье познакомиться с Кайлеем? — осведомился Морвран. — Я имел удовольствие понаблюдать за ним. Периодически, знаете, наведываюсь в Кейран, совмещаю приятное с полезным. Там неплохая кухня. И народ заходит интересный. Очень хорошее место. Я бы даже с удовольствием перенес, как говорится, стрелку в это достойное заведение, но увы… Сами понимаете, это убьет всю конфиденциальность нашего с вами сотрудничества. — М-да, наша пещерка, конечно, секретность обеспечивает идеально, но в остальном здесь преотвратно, — согласился Морвран. — И тем не менее, я вынужден попросить вас подумать, где бы мы могли встречаться впредь. — То есть пещера вас больше не устраивает? — удивился Морвран. — А что случилось? Думаете, нас кто-то вычислил? — М-м-м, не знаю, как вам сказать, — собеседник Морврана замялся. — Может, вы сочтете мои подозрения паранойей. Мне кажется, здесь стало небезопасно. — То есть? Хотите сказать, за нами следят? Но кто? Геральт? Пустоголовая Цинтия выдала ему мои намерения относительно Цири, но я уверен, что про вас она ничего не сообщила. Просто потому что не знает, кто вы такой. Правда, она выдала ему наше место встречи, и ведьмак мог нас выследить. Но в нашу прошлую встречу я принял все возможные меры безопасности. И, я вас уверяю, слежки не было. К тому же сам Геральт в это время со стопроцентной гарантией находился в Кейрановке, разбирался там с Сианной и ее любовником Детлаффом. — Это не ведьмак. — Эредин? Или, может, люди Вима? — Я не уверен, что это кто-то разумный. Честно, я вообще ни в чем не уверен, даже в том, что мне все не померещилось. — Вы хотите сказать, что в окрестностях Калмеведда бродит чудище? — Сегодня утром я, как всегда, шел сюда на встречу с вами, и в какой-то момент мне вдруг почудилось, что за мной кто-то крадется. Не знаю… Странное ощущение, необъяснимое, будто тебе в спину кто-то смотрит, неотрывно и пристально, наблюдает за тобой. И внимание это не то чтобы недоброе, а… не смотрят так разумные существа. Я остановился и прислушался — ничего, тихо, но чувство этого чужого взгляда, что по-прежнему аж жег затылок, не ушло, а наоборот, даже усилилось. Я достал пистолет. Просто так, на всякий случай, при этом убеждая себя, что у меня просто уже нервы ни к черту, потом обернулся, чтобы убедиться, что эти ощущения — лишь плод моего разыгравшегося воображения… — И-и… Что? — с некоторой тревогой поинтересовался Морвран, так как его собеседник неожиданно замолчал, видимо, что-то вспоминая или обдумывая. — Как и следовало ожидать, ничего подозрительного я не заметил. Ни листья не зашуршали, ни кусты не колыхнулись хоть бы веточкой. Тишина. Только ветер шумел в кронах. Палить по кустам наугад я, разумеется, не стал — я ведь не идиот и не полный псих. Постоял так, а потом продолжил путь. Но, что странно, когда я повернулся и отправился дальше, меня отпустило. То есть, получается, оно ушло. Ну то, что следило за мной. Если там вообще что-то было. — Может, просто нервы? — не очень уверенно предположил Морвран. — Я бы и списал все на них. Но потом я слышал, как кто-то ходил рядом с пещерой. И это мне уже не казалось, потому что я явственно уловил плеск воды и чье-то сопение. — Что помешало ему войти сюда? — спросил Морвран. — Я принял меры. Насыпал у входа дорожку из сушеных трав и прочитал наговор. Видимо, запах его отпугнул. — Может, это просто какой-то зверь? — Обычные звери не восприимчивы к запаху трав, то есть они их, разумеется, чувствуют, но не боятся. Так же как и люди. Вы ведь вошли в пещеру, переступив порог с накрошенной на нем травой, как ни в чем не бывало. — Э-эм, если честно, я даже запаха не почуял. А под ноги уж точно не глядел. У меня голова совсем другим занята в это время была, — признался Морвран. — Хотя теперь, после ваших страшилок я даже не знаю… Может, стоит поскорее уйти отсюда? А то запах выветрится, наговор рассеется, и этот самый, кто он там есть, войдет сюда. Пистолет, конечно, хорошо, но вдруг на эту тварь пули не подействуют. Вот утопцы, например. Их простой пулей не убьешь, потому как они уже и так не живы. А ведь они из всех местных зол, пожалуй, почти самое малое. Лес-то этот мрачный, древний, страшенный. Тут каких только тварей не водилось, да и историй всяких темных про лес этот сказывают столько, что не перечесть. Седрика, вон, послушаешь бывало, так потом вечером по нужде на улицу выходить — и то жутко. — Я думаю, нам стоит все-таки обсудить то, что мы планировали, а потом разделиться и идти в Калмеведд. Сегодня воскресенье, наверняка прибудут туристы, мне удастся смешаться с толпой. А вы… Да мало ли что вам понадобилось в Калмеведде? К тому же, наличие здесь ведьмака Геральта в данном случае обнадеживает. Он ведь специалист по всяким нежитям и нечистям. Может, поступил сигнал, и он как раз и прибыл на место, чтобы разобраться, кто тут шастает и пугает жителей и гостей Калмеведда. — В таком случае, перейдем к делу, — предложил Морвран. — И хотелось бы побыстрее. А то после ваших рассказов я чувствую себя здесь еще более неуютно, чем обычно, — он вновь передернул плечами. — Я уже жду не дождусь, когда смогу покинуть это место. — Ну давайте о деле. Прежде всего, хочу вам сказать, что несмотря на прокол с Цинтией, мое предложение по-прежнему в силе. И я бы советовал не пренебрегать моим союзничеством. — Лоредо и Сианна выбыли из борьбы за пост мэра. — Да. Но ведь свято место пусто не бывает. Разве вы не в курсе, кто собирается принять участие в предвыборной гонке вместо выбывших участников? — Креван. Бывший начальник нашего леспромхоза. Об этом не слышал только глухой. Однако пока он никак не обозначил свое желание участвовать. — Когда обозначит, будет поздно суетиться. Этот кандидат — не чета выбывшим. У него вы не сможете выиграть честно, как бы вы ни старались. Надеюсь, я сейчас не открыл для вас великого секрета? — Нет, — с кислой миной согласился Морвран. — Выиграть у Аваллак’ха у меня не получится. Я скажу больше, боюсь, даже и в нечестной борьбе с ним шансов на победу у меня катастрофически мало. Его здесь любят. За него охотно проголосуют. К тому же, подтасовки будут слишком заметны и поэтому не пройдут. Да и Креван — калач в этих делах тертый и вообще эльфяра до омерзения дотошный и грамотный. Этого жучару, если что, на кривой козе не объедешь. — Значит, надо сделать так, чтобы не допустить его до участия в выборах. — Легко сказать, — хмыкнул Воорхис. — Чтобы это сделать, нужно иметь неслабые рычаги давления. А у меня их нет. Креван — это не извращенец Лоредо и не дамочка с темным и криминальным прошлым, каковой являлась Сианна. Он чист и честен, как слеза младенца. — Морвран, что за чушь вы сейчас городите? Креван по кличке Ведун, бывший бухгалтер мафиозного авторитета Ауберона Муиркетахова чист и честен, как слеза младенца? Мы об одном и том же эльфе-то сейчас говорим? — Именно. Думаете, я не попытался по своим каналам разузнать что-то о Ведуне? Не попробовал нарыть что-нибудь, порочащее его честь и достоинство? Скелеты в шкафу, заказные убийства, похищенный общак, нелегальные миллионы, страшные тайны, криминальное прошлое? Ни-че-го! Вы не поверите! Добропорядочный гражданин, честный налогоплательщик, меценат, друг детей. Он даже не раскаивается в своих былых грехах, потому что утверждает, что ему не в чем каяться — он всегда жил по совести, и ему не за что себя упрекнуть. — И все же даже у такого со всех сторон положительного, а точнее — гладкого и скользкого типа должно быть уязвимое место, — не сдавался оппонент Воорхиса. — Хотя бы одно. — Например? — Наша всеми любимая и обожаемая Цирилла Геральтовна. — Вы хотите сказать, что он питает к нашей ведьмачке нежные чувства? — Вовсе нет. Достаточно, что эти самые чувства к ней питает его сын Эредин. Насколько я помню, вы утверждали, что ведьмачка представляет любовный интерес для этого эльфа. — Ну да, они сожительствуют недели уж две или три, что для бабника Эредина является эталоном стабильности и длительных отношений. — Вот видите. А еще до меня дошли слухи, что эти Ольховы вообще являются очень дружной семейкой и стоят друг за друга горой. — Да, есть такое, — кивнул Воорхис. — Поди попробуй зацепить кого-то из них, тут же на помощь прибегут остальные. — Во-от. А вы говорите, что у Аваллак’ха нет слабых мест. А решение лежит прямо на поверхности. Прослеживаете цепочку: Цири-Эредин-Креван? Воздействуя на него посредством семьи, точнее поставив под угрозу счастье его любимого сына, мы легко добьемся от Аваллак’ха отказа баллотироваться на пост мэра. — Если я правильно понял, расклад остается почти прежний, — сказал Воорхис. — Я вам Цири, вы мне — мэрство. — Гениально, — фыркнул компаньон. — То есть, вы сегодня на удивление догадливы. И, я надеюсь, сговорчивы? — Поскольку выбор у меня небогатый… Да, — развел руками Морвран. — Но так как Цинтия для этого дела больше не годится, надо поискать ей замену. Может быть, мне удастся сговориться с Филиппой Эйльхарт? Или попробовать поговорить с бывшей сожительницей Геральта Йеннифэр? — Нет! — резко перебил Воорхиса его собеседник. — Даже не думайте привлекать к этому делу Йеннифэр! Даже не заикайтесь ей об этом. И близко к ней не подходите! Предупреждаю, не дай богиня, она узнает о наших планах. Тогда всему конец. И нашему сотрудничеству, и вашему еще не начавшемуся мэрству.