Отчего так в Биндюге березы шумят?

Гет
R
В процессе
284
автор
Imthemoon бета
Размер:
планируется Макси, написано 1 489 страниц, 156 частей
Описание:
Посвящение:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
284 Нравится 2634 Отзывы 106 В сборник Скачать

ГЛАВА 24. ИЛЛЮЗИИ И КОЛЛИЗИИ

Настройки текста
Голова болела просто адски, как будто сдавливаемая железным обручем. Эредин, не открывая глаз, слегка помассировал виски кончиками пальцев. Легче от этого, конечно, не стало. «Это надо было вчера так нажраться», — промелькнуло в его голове. Эльф сделал над собой усилие и попытался восстановить в памяти события вчерашнего дня, чтобы сообразить, как его угораздило напиться до такого состояния. Перед его мысленным взором промелькнули утренняя перепалка с Горгоновной, разговор с Креваном, мягкий диван в вип-ложе, улыбающаяся Мистле, выпорхнувшая из кабинки… Эредин крепко зажмурился, несмотря на тут же усилившуюся боль, запульсировавшую в висках, а потом открыл глаза и уставился в потолок. Обычный белый потолок в его флотзамском жилище. Комната, ковер, обои, диван, на котором он спал — все было привычным, нормальным и реальным. Странным было лишь то, что Эредин напрочь не помнил ничего о пьянке, которая судя по его сегодняшнему состоянию разбитого корыта должна была быть просто невиданных масштабов. Должна была быть. Но дело-то было в том, что Эредин каким-то непостижимым образом знал: никакой пьянки вчера не было. Последнее, что помнил эльф: он выскочил из Кейрана, надеясь догнать Мистле. А вот что было потом? Эредин с ужасом осознавал, что события прошлой ночи как будто поглотила какая-то черная дыра. Не было даже обычных для таких состояний обрывочных воспоминаний в беспорядочно всплывающих картинках, ассоциациях, цветах, оттенках, запахах, звуках — не было абсолютно ничего. «Но так же не может быть, — подсказал Эредину его рациональный и на все сто процентов материалистичный разум. — Не может. Но есть», — возразил материалисту реалист. И Эредин отстранено подумал, что ничего более абсурдного и представить себе нельзя. Эльф сморгнул и, несмотря на продолжающую раскалываться от боли голову, заставил себя сесть в кровати и осмотреться. Оказывается, уснул он не только не раздеваясь, но даже не сняв кроссовки. На футболке справа, чуть выше груди он обнаружил довольно большое темное пятно, ткань в этом месте была заскорузлой и слегка царапала ему кожу. Это засохшее пятно очень не понравилось Эредину, он моментально задрал футболку и осмотрел себя на предмет повреждений — однако ни ран, ни порезов, ни даже ссадин на коже эльф не обнаружил. «Если это кровь, то не моя, — с явным облегчением подумал он. — Но тогда чья?» Он опустил взгляд — белые кроссовки были испачканы красным, а засохшие темно-бурые брызги «украшали» пятнистым узором еще и штанины снизу. Мучимый недобрым предчувствием, Эредин по привычке поднес к глазам кулаки — кожа на костяшках была слегка сбита. — Ёпта, чё я сотворил-то опять? — пробормотал Эредин. — Кого-то избил — факт. Надеюсь, что не до смерти. Но почему я ничего не помню? И, кстати, Мистле. Я ведь побежал за ней. Но зачем? И догнал ли я ее? А если догнал, то почему она не со мной? Если же не догнал, то где она может быть? Нет, так дело не пойдет, — решил Эредин, героически сползая с дивана и делая шаг на неустойчивых, будто ватных ногах по направлению к кухне. «Откуда такая слабость? Можно подумать, это меня отделали по самое некуда. Но ни ран, ни даже синяков вроде нет, — Эредин прислушался к своим ощущениям. — Даже не болит ничего. Ох, только башка раскалывается, будто я батькину книгу про Сопряжение всю ночь читал и наизусть заучивал». Добравшись до плиты, Эредин схватил стоявший на ней чайник и долго и жадно пил воду прямо из носика. Потом прошел в санузел, включил воду и, наклонившись над раковиной, подставил затылок под холодную струю, надеясь утишить боль. Затем, выпрямившись и уже по привычке вытерев мокрое лицо подолом футболки, эльф задумался. — Надо идти в Кейрана, — решил Эредин в итоге. — Может, там мне расскажут, что случилось вчерашней ночью.

***

— Ну, и что мы имеем? — спросил Талер, с тоской обозревая территорию пустыря с прилегающим к ней участком дороги, огороженную на время следственных мероприятий столбиками с натянутыми между ними красно-белыми полосатыми лентами. — Для начала, кровищи на три больницы и куча всяких следов, — сказал Геральт, привлеченный как всегда в роли эксперта. — Что можешь сказать насчет крови? — Надо отдать Регису на анализ. Хотя откуда взялась та, что на дороге, мне понятно. Вот тут кто-то упал, а на дороге оказался камешек — маленький, но острый, поэтому упавший не ушибся, а поранился, скорее всего рассек бровь или лоб — крови натекло довольного много. Есть еще кровь, разбрызганная каплями по дороге. Как будто кого-то били. Этот кто-то несколько раз падал. Там, где он лежал, крови больше. Судя по отпечаткам в пыли, порезавшийся о камень и сбитый с ног — персоны разные. Значит, можно с большой долей вероятности сказать, что и кровь на дороге принадлежит разным людям. Или эльфам — расу я по виду крови не определяю. Но правильность моей гипотезы подтвердит только лаборатория. — Двое дрались? — На самом деле трое. Женщина и двое мужчин. Хотя тут мешанина из следов, но можно кое-где найти более-менее целые и четкие отпечатки и по ним разобрать, что есть следы совсем небольшие, — Геральт раскрыл ладонь, максимально вытянув пальцы. — Ну, побольше, конечно, моей ладони, размер тридцать шестой-седьмой — максимум. Есть огромные. С этим как раз проблем не будет, потому что товарищей с примерно таким размером у нас во Флотзаме и окрестностях всего четверо. И здесь были точно не Имлерих, не Каря и не Ге. — Эредин? — полувопросительно-полуутвердительно сказал Роше. — Вне всяких сомнений, — подтвердил Геральт. - Ну разве что я чего-то у себя дома, то есть во Флотзаме и окрестностях, не знаю. — А третий? — спросил Талер. — Мужчина роста… я бы сказал, с тебя примерно. И комплекции твоей. И к тому же блондин. — Блондин? Это ты откуда знаешь? — удивилась Мильва. — Так тут повсюду волосы. Тонкие светлые. Довольно длинные. — Так может, это девушки? — предположил Роше. — Нет. Девушка темно-русая. — Пока все сходится, — кивнул Роше. — Что сходится? — Ну, Мистле и Сорель в больнице. И маловероятно, что это они друг друга так отделали. — Почему бы не спросить у них, что тут произошло? — поинтересовался Геральт. — Потому что Мистле странным образом ничего не помнит. А Сорель до сих пор без сознания. — Вы же не думаете, что это Мистле его так отколотила? — Нет, конечно. Но мало ли, — пожал плечами Роше. — Эредин избил Сореля, — констатировал Геральт. — Но зачем? — То есть вариант, что Эредин избил Мистле, ты не рассматриваешь, — спросил Талер. — Конечно нет. Это чушь полная. Эредин не образчик добродетели, но с женщинами он предпочитает спать, а не бить их. — Тут ты прав, на женщин у него поднимается явно не рука, — с усмешкой заметила Мильва. — Значит, расклад примерно такой: Мистле подралась с Сорелем, а Эредин опять пришел на помощь даме в беде, — констатировал Роше. — Благородный Эредин, — снова усмехнулась Мильва. — Но похоже, так. — Ага. Но токо в рот мне ноги, объясните кто-нибудь, на хуя Мистле драться с Сорелем? Но даже это еще ладно, допустим, повод для конфликта всегда можно найти. А вот что они оба здесь делали в такое время? И не говорите мне, что один и вторая решили тут просто погулять. — Вопрос, — задумалась Мильва. — Кстати, я вам еще не все рассказал, — подал голос Геральт. — Ты нашел что-то еще? — Да. И то, что я нашел, мне во-первых, не нравится… — А во-вторых? — спросил Талер, так как Геральт замолчал, видимо обдумывая что-то. — Короче, там за кустами есть площадка с вытоптанной травой. Причем, по свежему, — сообщил ведьмак, видимо, сначала решивший изложить факты и только потом уже их интерпретировать. — Этой ночью? — Вполне может быть. А посредине площадки ямка, неглубокая, но совсем свежая. Диаметром примерно… с городошную биту. — То есть ты хочешь сказать, что этой ночью тут, помимо этой троицы, был кто-то еще? — Как минимум двое. Хотя… — Что? — Я бы сказал, что трое. Но небольшая странность. У двоих из них обувь совершенно идентичная. — Ну и что? — пожала плечами Мильва. — Мало ли народу с одинаковыми размерами? — Не просто размер, а именно сама обувь. Мало того, что эти две пары абсолютно одинаковы, но их совершенно точно носит один и тот же человек. — Характерно стерта подошва? — догадался Талер. — Именно. — Почему ты решил, что пары две? Может, наследил один и тот же, который топтался тут в разных направлениях? — Потому что в противном случае придется предположить, что-либо у нашего загадочного следильщика три ноги, либо он умеет летать. Я прошел по следам чуть дальше, чтобы определить, откуда пришли эти таинственные любители топтать траву на пустыре. Так вот, на мягком песке у ручья отчетливо видны три отпечатка, а четвертый — чуть поодаль, там, где уже начинается трава, будто кто-то из этих двоих сделал широкий шаг. Причем, следы ведут только в эту сторону, значит обратно они ушли другой дорогой. — Ладно, над этим я подумаю, — поправил очки Талер. — А можешь что-то сказать об этих таинственных гражданах? — У всех троих обувь мужская. — Но? — Талер посмотрел на Геральта, ожидая новых откровений. — Пока это все, — развел руками ведьмак. — Извини, но и мои способности не безграничны. Я могу присмотреться к отпечаткам у ручья. Но чудес особо не жди. Да, вот еще одно. У одного из этих трех здесь вероятно пошла носом кровь. На траве рядом с ямкой несколько засохших капель.

***

— Ребят, пока вы бродили по Флотзамским задворкам и глотали в буквальном смысле пыль дорог, мы выкопали для вас алмаз, — похвасталась Бьянка. — То есть? — насторожилась следственная бригада. — У нас есть свидетель! — с торжеством произнес Фенн. — О! Это действительно здорово, — обрадовалась Мильва. — И где же он? — Его Тринадцатый и Силас на улице караулят, — призналась Бьянка. — Потому как держать его тут… Уж очень он ароматный. Благоухает так, что сил нет. — Бомжара местный, — пояснил Фенн. — Утверждает, что спал в кустах на пустыре и все видел. — Во сне? — хмыкнул Роше. — Или он онейромант как наша кейрановская Корина Ольхова-Тилли? — Да не, к моменту событий он как раз проснулся, — пояснила Бьянка. — И вот теперь готов дать показания. — А где вы его откопали? — поинтересовался Талер. — Сам пришел. Сказал, что слышал про страшное убийство и готов помочь следствию. Вывести убивца на чистую воду. Не задаром конечно. Хотя свой гражданский долг он в полной мере осознает и понимает, что за то, что он способствует торжеству справедливости, ему никто ничего не должен. Но от чекушки он бы не отказался. А если уважаемые стражи правопорядка расщедрятся на поллитра… — Я даже думать боюсь, что в этом случае он нам расскажет, — закончил мысль Талер. — Ну ладно, давайте вашего свидетеля. Послушаем, что он готов нам поведать за чекушку.

***

— Ну это я, значить, лежу-полеживаю, сплю, — начал рассказ свидетель — мужчина неопределенного возраста и внешности, наряженный, несмотря на летнюю жару, в теплую куртку с полуоторванным рукавом и местами торчащим из порванной болонии синтепоном, грязнущие брюки, которые можно поставить стоймя, и помнившие лучшие времена женские босоножки, которые были малы мужику размера на три как минимум. — Слышь, начальник, а покурить-то дай, — обратился он к Талеру. — Может, лучше поесть? — спросил следователь. — Не, еда нам так особо без надобности. Еды у нас есть. С едой водки надо много. А нам ее в потребном количестве где взять? Негде. Не продают нам чего-то ее без денег. Черствые люди, бесчувственные, не понимают, что душа-то горит. И трубы тоже. Так что у нас своя метода потребления. Вот на затяжечку — оно ж другое дело совсем. Курнешь, хлебнешь — и сразу хорошо-о, — мужик блаженно закатил глаза. — Ты давай-ка к делу, — перебил мужика Талер. — Что ты нам про случившееся на пустыре поведать хочешь? — А, ну значить, лежу, сплю. Под кустом, значить. И тут крик, шум, визг. Я пересрал. Думал, облава опять. А я-то че, лежу, сплю, никому не мешаю. Но потом глядь — не облава. Девка. — Что за девка? — Ну-у такая приличная. Нарядная. — В смысле? — Футболка на ней была такая… с рисунком. Нарядная. И сама девка такая… приличная. — Это все, что ты можешь сказать о девушке? — Я ж ее вблизя-то не рассматривал. Ну так она на вид вроде как пацан. Но девка. — Почему как пацан? — Плоская. Стриженая. Я сначала подумал: пацан. Потом смотрю — девка. — Ладно. Что было потом? — А потом подбежал мужик. Я сначала думал — тролль. Потом смотрю, не. Мужик. — Почему тролль? — Здоровый уж очень. Токо это не тролль был, а ельф. Черный. Очень страшный. Я затаился, подумал, что убьет. — Да ты-то ему на кой? — удивился Талер. — Хто ентих ельфов знает. Они же бешеные. — Что еще про мужика можешь сказать? — Ниче. Я все уже сказал. Я его тож не рассматривал. Лежал в кустах и взглянуть туды боялся. — Ладно. Что девушка и мужчина делали? — Ругалися. Орали друг на друга. Ох, ебическая сила, как они токо друг дружку ни называли. А потом мужик к бабе-то полез. Она завизжала — у мене ухи заложило ижно. Но смотреть я не перестал — интересно же. Думаю, трахнет он яе или дальше будут драться? Но тут появилось третье лицо. — Откуда оно появилось? — А я знаю? Я за этой парочкой наблюдал. И вообще, темно же было, во, руки вытянутой не видать. — Если руки не видать, как ты их-то рассмотрел? — Дык фонарь же ж горел. Ну они в аккурат под фонарем там и ругались, и дрались. — Очень удобно, да? — заметил Талер. — Что? А, ну да. Я еще и подумал: во как они хорошо стали-то. Все видать мне, знай себе смотри спектаклю. — И что дальше в спектакле было? — Мужик подошел, спросил натурально: типа, че у вас тут. — Девка завизжала, мол, помогитя, насилують. А этот тролль сказал, мол, иди своей дорогой, если в рыло получить не хошь. — Мужика можешь описать? — Ну ростом примерно с тебя, тощой такой. Светлявый, волос длинный. Я сперва ваще подумал: баба. Потом смотрю: не-а, не баба. Мужик. — И что стал делать тощий мужик? — За бабу начал заступаться. — Какое однако благородство и самопожертвование. Вступиться за незнакомую женщину да еще пойти против мужика, здоровенного, как тролль, — поразился Талер. — Ну дык вот и я про то ж подумал. Ижно ахнул, как увидел: типа, мужик, да куды ж лезешь, он же прибьет тебя с полпинка. — Ну ладно. Начал заступаться. И дальше что? — Ну, задрались оне. Девка опять стала кричать… Шо ж вопила-то она? — Может, по имени кого-то из них назвала? — Да! — оживился бомжара. — Кричала: «Сопрел, беги, он тебе убьет!» — Сопрел, значит, — Талер в раздумьи поправил очки. — Так, выходит, девка-то с этим мужиком были знакомы, раз она его по имени называла? — Ну выходит, знакомы. Я-то сначала подумал: ничё себе, мужик за незнакомую девку с троллем уперся. А потом смотрю, а ни фига, они знакомы оказывается. — Ну и как драка-то? — в нетерпении спросил Талер. — Ну-у так… — неопределенно дернул плечом бомжара. — Че, драка как драка. — Чья взяла-то хоть? — Чего? — Кто кого побил в итоге? — А, так это вы сами, небось, знаете, — бомж с подозрением и искоса посмотрел на Талера, будто ожидая какого-то подвоха. — Да мы как раз не знаем. Поэтому мне нужно очевидца послушать. Если б я сам все знал, на хрена б ты нужен был. — Ну девку ударили. — Кто? — Тролль, конечно. Он очень злой на нее был. Обзывал мажьей подстилкой. — Так тролль-то девку приревновал, что ли? — Ну, а то! Я сначала думал, что они так просто ссорятся. Потом гляжу, нет. Ни хуя не просто. Из ревности. — Хм, интересный поворот, — Талер снял и протер очки, подслеповато щурясь посмотрел на свидетеля, затем вновь водрузил очки на их привычное место. — Излагай дальше, — попросил он. — Чего? — не понял бомж. — Рассказывай, говорю, что было после того, как тролль ударил девушку. — Упала она. А кто б не упал после такого удара. И осталася лежать недвижима. — То есть без сознания? — Да я-то сначала ваще подумал, что он яе убил. А потом гляжу — не, не убил. Живехонька она. — А как ты понял, что она жива? — Ну дык… — свидетель задумался. — А, ну да, она же защитника свово подбадривала. — А при чем тут тогда страшное убивство, про которое ты спешил нам рассказать? Или ты до него еще не дошел и оно будет позже? — Про убивство? Я? Да? — удивился бомж. — Что-то это, знаешь, у мене помутнения в рассудке часто вот посленнее время бывают. Особливо, ты знаешь, с утрины. — Когда без опохмелу, — предположил Талер. — Ну, — согласился бомж. — Так ты сейчас показания даешь с опохмелу или без? — С опохмелу, а как жа. Я ж вот на человека-то, по-твойму сейчас что, не похож? Похож, — ответил сам себе бомж, так как сообразил, что Талер на этот простой и естественный вопрос ответить с ходу явно затрудняется, так как боится не угадать. — Изгаляю внятно, складно, как на духу. — Да, достаточно внятно, — согласился Талер. — Изгаляешь. — Чё? — переспросил бомж. — Дальше давай. — А дальше че, тролль этому в морду, этот троллю в морду, потом тролль этому, потом этот троллю. — Хм, любопытно. И долго они так по мордасам друг друга лупцевали? — Достаточно долго. Я счет времени потерял. — А потом? — Этот ударил тролля, тролль упал… — Погоди-погоди. Точно так было? Не наоборот? — насторожился Талер. — Точно, — убежденно кивнул бомжара. — Я сначала подумал, что наоборот, но потом гляжу — точно. — Мистика какая-то. Ну ладно. Тролль упал, и что было дальше. — Мужик постоял и… — тут свидетель крепко задумался, видимо мучительно вспоминая, чем же занялся мужик после столь славной победы. Талер его не торопил, терпеливо ожидая, когда же на свидетеля снизойдет озарение. — Вспомнил я, кто кого убил, — выдал наконец бомж. — Я весь внимание. — Тролль мужука же! Потому что мужик постоял — и умер, — радостно провозгласил бомж. — А после этого тролль наконец смог спокойно и без помех изнасиловать девку. Вот так было дело. — Ясно, — кивнул Талер. — А мужик-то точно умер? А то может, ты токо думал сначала, что он умер, а потом поглядел, а он ничё, жив. — Точно. Помер. Вот как мы с тобой сейчас. Ну, наоборот, то есть. Лежал — и ни кышь, ни мышь. Тролль девку насиловал, та визжала, а этот нет чтоб там встать, посмотреть, чё рядом с ним делается — не-а, лежит себе, как так и надо. Я ведь даже на всякий случай сначала еще подумал, может, он все-таки жив, а потом гляжу — не, падла, помер. — А изнасилование ты видел? — спросил Талер. — Да. То есть нет. Тролль девку унес в кусты, там уже насиловал. А я подходить-то побоялся, хотя посмотреть очень хотелось. — А как ты догадался, что он ее именно насилует? — Дык она ж орала резаным голосом: «Эредин, давай исчо!» — А тебя не смутило, что те, кого насилуют, обычно так не орут. Точнее, орут, но не это? — осторожно спросил Талер. — Да мне-то почем знать, что они там орут? — неожиданно обиделся бомж. — Меня-то самого ни разу не насиловали. Я и то сначала подумал, что может, не насилует, а потом слышу — не-е, все в порядке, насилует. — Ладно. Так, выходит, тролля звали Эредин? — Ну так девка орала. — И что было дальше? — Уполз я оттедова. Не дождался конца. А смысел? Все равно ничего не видать. Расстройство токо одно. — Ясно. Ну что ж, осталось уточнить всего один вопрос, — сказал Талер, поднимаясь со стула. — Для этого тебе придется пройти с нами на место происшествия и указать тот самый куст, под которым ты ночевал. — Это ты мне что, не веришь, что ля?! — возмутился бомжара. — Да как раз наоборот. Еще как верю. Поэтому и прошу показать, откуда ты наблюдал за дракой и изнасилованием. Следственный эксперимент проводить там будем по твоей наводке. — А-а, вон что. А то я сейчас было подумал, что не верите, — все еще с подозрением сощурился бомж. — А ты получше погляди — и поймешь, что все совсем наоборот, — уверенно произнес Талер.

***

Следственная бригада в сопровождении верных Фенна, Силаса и Тринадцатого и возглавляемая бомжарой-свидетелем прибыла на место происшествия. Главный свидетель был торжественно запущен за ограждение и ему было предложено внимательно осмотреться и узнать среди кустов, буйно и во множестве разросшихся по пустырю, тот самый, заветный и единственный, облюбованный им вчера вечером для ночлега. Бомжара повел окрест затуманенными очами, произвел рукой широкий величавый жест и глубокомысленно изрек: — Ну-у какой-то из ентих. — Из каких ентих? — решил уточнить Роше. — Из их из всех. Оне ж кусты-то на онно лице уси. Дык хуй его таперя разберет, который тот. А вводить в заблуждение следствие я правов не имею. Ибо понимаю, насколько это важно. — Не помнишь, значит, — резюмировал Талер. — Нии, — усиленно замотал головой бомж. — Ну что ж, на нет и суда нет. Жаль, жаль. Фенн, отведи его в отделение, пусть там до конца оформят протокол дачи свидетельских показаний, и потом наш ценный свидетель может идти на все четыре стороны. Фенн кивнул и посмотрел на бомжару: — Пошли обратно в отделение, подпишешь свои показания — и можешь гулять. — Дык, а вознаграждение мине рази не полагается? — забеспокоился бомж. — Какое еще тебе вознаграждение? Ты всего лишь выполнил свой гражданский долг — посодействовал в установлении личности убийцы и насильника. Че теперь тебе талоны на молоко выписать? — Нахуй мне твое молоко! Ты же власть. Вот скажи ентим грымзам из ларька, чтоб отпустили мне поллитра на долг. Я ж честный гражданин, со следаком теперь знаюся, я ж отдам, пусть во мне не сумлеваются. — Иди уже! — Фенн начал терять терпение. — А то я грымзам скажу, чтоб и за деньги тебе ничего не продавали! — Вот так, везде обман. А ить обещали, что рады мне будут. Нет в вас ни в ком ни чести, ни совести, ни жалости. Таким образом, бубня и препираясь, бомж и Фенн потопали по дороге. Когда же они удалились на достаточно большое расстояние, Талер подозвал к себе Силаса. — Послушай, сейчас пойдешь за ними. Дождешься, когда бомжару отпустят и незаметненько, осторожненько проследишь за ним. Куда пойдет, с кем будет встречаться. Не упускай его из поля зрения. И старайся, чтобы он тебя не видел. В общем, нужна твоя обычная аккуратность и сообразительность. — Понял, — кивнул Силас, отправляясь вдогонку за Фенном и его подопечным. — Талер, ты объяснить ничего не хочешь? — сказала Мильва, когда Силас ушел. — Знаете, ребята, может я уже старый и профессионально деформированный, но я не верю в провидение, которое, как фокусник из рукава вдруг достает и подсовывает мне вездесущих и сознательных свидетелей. Вот понимаете, прям ниоткуда взял и нарисовался, вырулил, как рояль из тех кустов, под которыми он якобы спал. И место-то он стратегически верное выбрал, и проснулся, главное в нужный момент, чтобы все увидеть и запомнить — и сразу бегом к нам, докладать. Ну вот видали вы такое чудо-волшебство? — Ты ему не веришь? — спросил Роще. — Ну-у, то, что он рассказывает, совершенно не вписывается в картину происшедшего. — Которую нарисовал ты, — заметила Мильва. — А тебе не кажется, что ты делаешь ошибку? Подгоняешь факты под свое видение случившегося, а не наоборот, выстраиваешь объективную картину на основе фактов. Ты выдаешь гипотезы за факты. — Уж лучше у меня будет черновой набросок, так я хотя бы буду примерно знать, что мне надо подтвердить или опровергнуть. А если я не буду знать, чего я хочу и что ищу, то так и просижу целую вечность, глядя на разрозненные кусочки паззла, не имея понятия, какую картинку из него можно собрать. То, что нам сказал это бомжара — это слова, а не факты. Вот факты я вам сейчас предоставлю. У вас ведь с Роше хорошее зрение? — Не жалуюсь, — отозвался Роше. — Тогда идите во-он к тому кусту, он ближайший к месту драки. А ты, Тринадцатый, иди и включи фонарь, а потом присоединяйся к своим коллегам. Стоило Тринадцатому исполнить указание Талера, как из-за куста, рядом с которым стояли Мильва и Роше донесся слаженный возглас: — Черт! — Ёптить! — А теперь скажите мне, остроглазые мои, смогли ли бы вы ночью при таком скудном освещении рассмотреть рисунок на черной футболке Мистле? Нет, для чистоты эксперимента мы можем провести его в ночное время… — В этом нет необходимости, — покачала головой Мильва. — Все и так понятно. — Мне не понятно, — Роше потер виски. — Сидя под кустами, он не мог разглядеть в деталях, как была одета Мистле. Но он ведь точно описал ее форменную кейрановскую футболку, в которой она была в момент нападения. Так где же он действительно был, когда все это случилось? — Да где угодно, — хмыкнул Талер. — И это абсолютно не важно. Главное, что его точно не было здесь. И вот за это я тебе ручаюсь. — У тебя есть еще факты? — спросила упрямая Мильва. — Да, правда с ними уже надо включить логику, по минимуму, но все-таки. — Ну давай, излагай. — Как ты думаешь, мог ли Геральт, облазивший и обнюхавший тут каждый стебелек, расслеповавший потертости на подошвах, оставивших следы на песке, маленькую ямку в траве и капельки засохшей крови на листике подорожника, не заметить логова бомжа, который провалялся под кустом всю ночь? — Не заметить не мог. Но теоретически он мог нам об этом не рассказать, — предположила Мильва. — Не-а. Когда мы просим Геральта осмотреть место происшествия, он действительно просто смотрит и докладывает обо всем, что нашел. Возможность делать выводы он предоставляет нам. — Да, действительно. С этим не поспоришь. — Едем дальше. Никто из вас не будет спорить с тем, что Эредин физически очень сильный мужчина. — Зачем спорить с очевидным, — фыркнула Мильва. — И как тогда, скажите вы мне, возможно, чтобы Эредин и Сорель мало того, что махались на равных, так еще Сорель смог сбить Эредина с ног? Ведь по словам нашего наблюдательного и зоркого свидетеля дело было именно так. — Теоретически, конечно, возможно. Ну если бы Сорель, к примеру, был каким-нибудь мастером боевых искусств, а Эредин не был бы... Эредином, — задумчиво изрек Роше. — Но поскольку имеем мы то, что имеем, я не представляю, как практически Сорель смог бы справиться с Эредином. — М-да. Слишком многое из сказанного не лезет не только в твою картину случившегося, а… Оно действительно вообще ни в какие ворота не лезет, — покачала головой Мильва. — Как итог, что мы имеем? — развел руками Талер. — Вранье, — резюмировала Мильва. — Причем от первого до последнего слова, — добавил Талер. — Вопрос: зачем бомжу врать о том, что его вообще никаким боком не касается? — сощурился Роше. — Ответ: потому что его кто-то об этом попросил. Естественно, не задаром. А за что? — За чекушку? — попробовала угадать Мильва. — Пожалуй, — согласился Талер. — Он оговорился, что с утра опохмелился. Но выглядел он вменяемым. То есть доза была небольшой. С поллитры он бы либо по своей Алмазной кренделя с песнями выписывал, либо дрых бы, счастливым пьяным сном. А он мало того, что дошел до нас, так еще довольно складно смог прозвонить свое вранье. — Чтобы попробовать определить заказчика, можно поплясать от его же вранья, — сообразила Мильва. — Кого он в рассказе топил, а кого выгораживал. — Ты абсолютно права. Надо разложить его брехню по косточкам, и тогда можно будет сделать какие-то наметки. Но вообще я очень надеюсь на Силаса. А главное, на Региса, который возможно даст нам ответ, что за тип топтался ночью по пустырю и копал подозрительные и загадочные ямки.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.