Отчего так в Биндюге березы шумят?

Хен Гедымгейтович вышел на улицу вслед за Русти, Силасом и Фенном, которые несли на носилках Ортолана, чтобы погрузить его в машину и транспортировать в больницу. — Ваш коллега вам жизнью обязан, — сказал Русти, в то время как оживший Ортолан беседовал о чем-то с прибежавшим к дому чародея Роше. — Да и от меня спасибо. Отлично вы разобрались в ситуации — и быстро, и грамотно. — Хорош был бы из меня член Капитула, если бы я в такой ситуации растерялся и забыл, чему меня учили. Да и к счастью снадобий у Ортолаши полон дом — на три аптеки хватит. Так мы до вашего приезда и продержались. К тому же Ортолаша орешек крепкий, магик старой закалки. Вы не смотрите, что он на вид хлипкий, он еще и нас перескрипит. — Да я вижу, оклемался и командует, — усмехнулся Русти. — Молодой человек, — втолковывал тем временем Ортолан Роше. — Вы должны как можно скорее разыскать Филиппу, мою бывшую супругу. И передать ей, что я начинаю бракоразводный процесс. Наша совместная жизнь не удалась. И продолжать изжившие себя отношения я не намерен. Новизна ушла, страсть утихла, и что осталось? Пепелище от костра отгоревшей любви. Вот так ей и передайте, слово в слово. Это вы что такое делаете? Записываете? Да, вот это вы очень правильно делаете. Чтобы не забыть и передать ей все слово в слово. Так, ребята-ребята, вы куда меня понесли, я еще речи свои не закончил. — Дедуль, какие тебе речи, ты ласты едва не склеил, — буркнул Фенн. — Ничего я не склеил, — возразил Ортолан. — И вообще некогда мне в больницах разлеживаться. Мне теперь жениться срочно надо. — Пф-ф, — дружно прыснули Силас и Фенн, едва не уронив при этом носилки. — Осторожно! — возвысил голос Ортолан. — Не дрова несете. А вы же участковый, — обратился он вновь к Роше. — Участковый, — послушно кивнул Роше, тоже впечатленный прытью бойкого старичка. — Вот и замечательно. Значит, вы найдете мне эту девушку, которая жила в нашем доме с моей бывшей супругой. Имя ее я запамятовал, но приметы вам скажу. Она такая… молодая совсем. Тощая. И стрижка у нее короткая. — Мистле? — спросил Роше. — Да. Именно. — А могу я поинтересоваться, зачем она вам? — Она будет моей новой женой, — сообщил Ортолан. — Ортолаш, — к беседе присоединился Хен Гедымгейтович. — Ты чего удумал? Ориентацию, что ли, на старости лет сменил? — С чего ты взял? — Молоденькими девушками интересуешься. — Нет, Хен, что ты! Как ты мог подумать обо мне такие пакости? Тут дело совсем в другом. Хотя моя бывшая супруга и говорит всем, что у меня маразм и склероз, на самом-то деле память у меня еще ого-го! Когда моя прескверная Филь бушевала по поводу измены своей подружки, я сразу вспомнил того красивого эльфа, о котором она говорила. Очень милый мальчик… я его имя, правда, подзабыл, но это ведь не так важно. Главное, у меня сразу в памяти всплыло, как он приходил к нам. И еще тогда поразил меня в самое сердце. С тех пор я утратил покой и сон. Не поверишь, снотворные пью пачками — не помогает. Только в туалет каждые пять минут бегаю. Беспокойство одно. — Вы снотворные с мочегонными перепутали. Вот и бегаете поэтому, — заметил Русти. — Из-за этого и не спите. — А-а, вон что, — покачал головой Ортолан. — А я думал, это любовь действует. Уже было обрадовался, что обрел вторую молодость. — Что-то я утерял нить, — поскреб в затылке Роше. — Нравится вам Эредин, а Мистле-то вам в этом случае зачем? — Какой вы несообразительный молодой человек, — рассердился Ортолан. — Красивый эльф при всей своей пригожести имеет один огромный недостаток: ориентация у него не та. А у меня зато при всех минусах моего нынешнего состояния имеется один огромный плюс: годы мои уж не те, чтобы скорбеть о невозможной любви, зато созерцать предмет моей страсти мне никто не возбраняет, в том числе и сам предмет — его принципам и пристрастиям это никакого урона не наносит. Значит, я беру в жены девушку, она приводит в дом милого мальчика — и все получают то, что хотели. Я — эстетическое наслаждение, надлежащий уход и бытовой комфорт, а они… ну, там дело молодое, понятно. — Кажется, отчунял дедок-то от подставы Сорельки своего, — тихо сказал Силас. — Уже и забыл про свою любовь старую несчастную. На Эрединку переключился. — Да. Хорошо, что сам предмет его страсти всего этого не слышит, а то бы этот «милый мальчик» такое бы тут устроил — мы все бы к Русти в больничку прилегли, — так же негромко заметил Роше. — Слышь, дедуль, — обратился к Ортолану тем временем практичный Фенн. — Если дело только в Эрединке, так тебе не обязательно именно на Мистле жениться, для этого практически любая симпатичная девица подойдет. Потому что они все тут под Эрединкой побывали. Ну за исключением тех, которые побывали под Геральтом. — А мне все равно, — махнул рукой Ортолан. — Для меня все эти девицы на одно лицо, я их вообще не различаю. Даже, что греха таить, сколько тут жили, я и Филь, Шеалу и Сабрину не всегда меж собой идентифицировал. — Ортолаша, — вновь включился в беседу Хен Гедымгейтович. — Я, конечно, рад, что тебе лучше настолько, что ты строишь грандиозные планы на будущее. Но… ты помнишь, о чем мы говорили до того, как тебе стало плохо? — Да, конечно, — закивал Ортолан. — О моей прескверной Филь. — Хм, как раз о твоей прескверной Филь у нас речи не велось. — И ладно, — негромко заметил Русти, обращаясь к Хену. — У деда случился очередной заскок — оно и к лучшему, что он не помнит, что предшествовало обмороку. А то не ровен час опять ему заплохеет. — Значит, так, — решил перейти наконец к делу Роше. — Для начала надо действительно найти Филиппу… — И начать бракоразводный процесс, — вставил Ортолан. — … И сообщить ей о случившейся с вами неприятности. — Роше вытащил сотовый и набрал номер: — Талер! — заговорил он, когда на другом конце ему ответили. — Дуй к Исенгриму за санкцией на обыск, а потом приходи в дом Ортолана. И захвати с собой Мильву и Койона.

***

— По какому праву вы вломились в мой дом?! Вставшая на пороге Филиппа уперла руки в боки и устремила пылающий праведным гневом взгляд на следственную группу в составе Талера, Роше, Мильвы и эксперта Койона. — Во-первых, никто никуда еще не вломился, — спокойно ответствовал Талер, которого ничуть не смущал грозный и воинственный вид Филиппы. — Мы стоим перед домом и, заметьте, вежливо просим вашего разрешения войти. Хотя на самом деле это самое разрешение нам не требуется. Потому что дом-то этот вовсе не ваш, а Ортолана. А как раз он-то свое разрешение на осмотр дал. Более того, он настаивал на том, чтобы мы обшарили тут каждый уголок. — Хорош заливать-то, — презрительно сощурилась Филиппа. — Ортолаша, конечно, выживший из ума старый спятивший тетерев, но к дому своему посторонних и близко не подпустит. С этим у него строго. — Ох, Филиппа, — из-за дома на лужайку вышел Хен Гедымгейтович и присоединился к бригаде. — Сколько я вас с Йен шпынял и наказывал, пытаясь научить хотя бы основам хороших манер. Нет, все без толку. Как были вы нахальной хабалистой деревенщиной, так ею и остались. Я смотрю, с возрастом дело еще и усугубилось. — Хен Гедымгейтович? — Филиппа изменилась в лице. — А вы что тут делаете? — Вхожу в состав следственной бригады, которую вы совершенно незаконно не пускаете в дом. — Хен Гедымгейтович, я вам вот что скажу, — Филиппа скривила губы в усмешке. — Вы, может, тоже с возрастом подзабыли кое-что, а может, перепутали. Я ведь уже давно не ваша ученица. И мы тут с вами не на уроке. Так что шпынять и поучать меня вы больше не можете. — Гражданка Эльхарт, — в голосе Хена Гедымгейтовича зазвенел металл. — Я смотрю, время и к вам оказалось неблагосклонно. Так как это не я, а вы кое-что подзабыли или перепутали. Вы — чародейка. Во всяком случае, пока еще. А я — представитель Капитула, которому все чародеи обязаны безоговорочно подчиняться. Поэтому я вам приказываю оставить свой сарказм и отойти от двери. И дать возможность следственной группе осмотреть дом. Иначе применим силу. — Вы что, будете бить женщину?! — возмущенно взвизгнула Филиппа. — Гражданка Эйльхарт, прекратите фиглярствовать! И не стройте из себя бо́льшую дуру, чем вы есть на самом деле! — Ну ладно! — Филиппа вздернула нос кверху и резко развернувшись на каблуках скрылась в доме. — Это надо понимать, как приглашение войти? — спросил Роше. — Да имел я эту суку вместе с ее приглашениями и родней до седьмого колена неструганой оглоблей во все щели и по самые гланды с прогибом и подвывертом! — выругался Талер. — Ну-у… Может, мы для начала просто дом осмотрим, — предложил Роше в ответ на эмоциональное заявление Талера. — Так я примерно это и сказал, — пожал плечами тот.

***

— Итак, с чего начнем? — бодро спросил Талер, переступив порог дома Ортолана. — С библиотеки, — решительно заявил Хен Гедымгейтович. Заслышав это, Филиппа, которая сидела на кушетке в прихожей, вальяжно закинув ногу на ногу и старательно игнорируя визитеров, бодро вскочила и, стрекоча каблуками, понеслась к дверям в библиотеку, перед которой и встала, расставив руки и загородив дверной проем. — Не пущу! — возопила она. — Ага, — Талер посмотрел на растопырившуюся звездой чародейку. — В правильном направлении думаете, господин Гедымгейтыч. Вон как ее подкинуло. Значит, там мы наверняка что-нибудь интересненькое нароем. Роше, зови понятых. — Подождите с понятыми, — попросил Хен Гедымгейтович. — Я бы попросил это помещение осматривать без лишних свидетелей. Потому что мы наоборот, не увидим в библиотеке того, что должно там находиться. — Так что, вы хотите сказать, что деда еще и обокрали? — сделал страшные глаза Талер. — Я этого не вынесу! Сколько ж днищ у этого дела? Прямо как шкатулка с сюрпризом: открываешь, а там еще коробочка, а в ней пакетик, а в нем кулечек — и так без конца. — Давайте пройдем в библиотеку, — предложил Хен Гедымгейтович. — Так, а вон эту куда девать? — Роше указал на замершую в дверях Филиппу, которая, судя по ее решительному виду, намерена была стоять тут до конца и, если надо, даже умереть на боевом посту. — Гражданка Эйльхарт, — обратился к чародейке Хен Гедымгейтович. — Отойдите от дверей. Прекратите немедленно это позорище и не разыгрывайте тут спектаклей и мелодрам. Актриса из вас еще худшая, чем чародейка. По возвращении на Танедд я сразу же поставлю вопрос перед Капитулом об исключении вас из сообщества, лишении лицензии и запрете всякой деятельности по оказанию услуг населению. Таким как вы не место в наших рядах. Ибо обо всех судят по частному. А вы в одно лицо способны насвинячить так, что потом хоть сколько добрых дел ни сделай, а все будут поминать ваши пакости, ибо ничто не сохнет так долго как подмоченная репутация. — Так значит, я уже не чародейка и вам не подчиняюсь, — с вызовом заявила Филиппа. — А тогда ваши приказы для меня недействительны. Мне на них на-пле-вать! Так-то! И только попробуйте сдвинуть меня с места! — Силас, Фенн! — позвал Роше. — Идите сюда, тут кое-что громоздкое с дороги убрать надо. Только будьте осторожны при транспортировке, соблюдайте меры предосторожности. Оно визжучее, кусачее, брыкучее и царапучее. — Не подходите! — взвыла дурным голосом Филиппа, едва только Силас и Фенн переступили порог дома. — Испепелю! — Че, правда? — патрульные резко затормозили и встали в дверях, опасаясь проходить дальше. — Во-первых, неправда. Во-вторых, не волнуйтесь, я же здесь, — поспешил успокоить мужчин Хен Гедымгейтович. — Не испепелит? Точно? — переспросил подозрительный и осторожный Силас. — Нет. Она бы с удовольствием. Но сил для этого не имеет. — Тогда заморожу, — быстро нашлась Филиппа. — И для этого у тебя кишка тонка. — А тогда прокляну, — радостно заявила она. — Импотенцию вам приколдую. Будете знать! — Ох, божиня, — со вздохом покачал головой Хен Гедымгйтович. — Вот говорил я в свое время сестре, гнать надо было вас с Йенкой, а не магии учить. А она жалела, убеждала меня: мол, девчонки-то талантливые, только молодые еще, глупые, вот вырастут — ума наберутся, станут людьми. Вот вы выросли, постарели даже, а людьми так и не стали. Остались… особями. Ты мне выбора не оставляешь. Я по-хорошему хотел, но ты слова понимать так и не научилась. Только подзатыльником тебя вразумить и можно. Никто толком не понял, что же именно сделал Хен Гедымгейтович, но Филиппа внезапно вместо очередной возмущенно-бранной тирады издала лишь невнятное мычание, а потом и вовсе осела на пол, продолжая, тем не менее, злобно и с ненавистью смотреть на своих оппонентов. — Ну вот и все. Теперь она не опасна, — сказал Хен Гедымгейтович. — Давайте, ребята, ее в двимеритик и на кушеточку положите, пусть отдохнет. — Так может, мы ее того, сразу упакуем, — предложил Фенн. — Чтоб не таскать туда-сюда. — Нет. Рано. Нам нужно ее присутствие здесь, чтобы потом она не говорила, что мы подтасовали и исказили факты. Так что вы ее покараульте, а мы пройдем в библиотеку. После недолгой манипуляции с магическим кодовым замком Хен Гедымгейтович открыл дверь, вошел сам и пригласил остальных следовать за собой. Четверка сыскарей застыла на пороге, ошеломленно осматриваясь. Первым молчание нарушил Талер. — А что мы тут ищем? — Посох, — пояснил Хен Гедымгейтович. — Ортолан утверждал, что он хранил его в библиотеке и пределов этого помещения сей предмет не покидал. Однако, когда мы с ним зашли сюда буквально перед тем, как с ним случился обморок, старик посоха тут не обнаружил. Теперь посмотрите вы. Может, мы его просто не заметили. — А как он выглядит, посох-то ваш? — деловито спросила Мильва. — А ты мы сами-то не из чародюг, в этих мажьих штучках не разбираемся. — Как-как, — фыркнул Талер. — Дрын. По типу как штакетина, только с хуйней какой-нибудь на конце. — На каком конце? У дрына, как и у палки, их два. — Да какая разница, ищи дрын, — велел Талер. — Не вижу я тут никакого дрына. И хуйни не вижу. И концов не нахожу. — Нет здесь посоха, — резюмировал Койон, который, в отличие от коллег, сразу молча и сосредоточенно занялся осмотром и с профессиональной дотошностью и тщательностью обшарил все углы и закоулки. — Если ведьмак ничего не нашел, стало быть действительно нет, — заключил Хен Гедымгейтович. — Хм, посох, значит, пропал у деда, — с довольной ухмылкой сказал Талер. — Во-от такого диаметра, — он согнул пальцы в полукольцо, показывая толщину посоха. — Вероятно, — пожал плечами Хен Гедымгейтович. — Посохи обычно бывают стандартной толщины. Полагаю, этот — не исключение. — Как раз под диаметр ямки, что Койон обнаружил при осмотре поляны за кустами перед пустырем и рядом с дорогой, где произошло нападение на Мистле. Все сходится, — торжествующе заявил Талер. — Осталось найти сам посох. — И провести сравнительный анализ элементов земли и травы на его упорной части с теми, что на поляне, — добавил Койон. — Правда, дело получается совсем уж пакостное, — Талер заскреб в затылке. — Еще и похищение придется сюда приплетать? — Надеюсь, что не придется, — сказал Хен Гедымгейтович. — Я уверен, что посох не покидал пределов дома. Он наверняка находится в какой-нибудь из комнат. Надо только поискать. — Не понимаю, — помотал головой Талер. — Вот все понимаю, но этого… — Что именно вам не понятно? — Как можно быть настолько самоуверенной и настолько беспечной дурой! — Вы о Филиппе сейчас говорите? — А о ком еще! Она же спиздила посох-то. — В общем, да. — Ну так ясно же как день: взяла, попользовалась — положи на место. Ну такую-то простую вещь можно было сделать. — А вот как раз не можно, — развел руками Хен Гедымгейтович. — Попасть в библиотеку, закрытую на магический замок, Филиппа не могла. А Сорель, которому Ортолан сдуру открыл сюда доступ, попал в больницу. Вот вам и разгадка страшной тайны Филиппиной глупости и неаккуратности. — Ну что ж, осталось найти посох, отдать его на экспертизу — и дело в шляпе, — радостно потер руки Талер. — Завиднелся свет в конце тоннеля, и все почти встало на свои места.