Прошлое бывает слишком тяжелым для того, чтобы повсюду носить его с собою.
Иногда о нем стоит забыть ради будущего.
Дж. К. Роулинг
Когда я была еще маленькой девочкой, я считала, что Дионис, или как мы его называем мистер Д, один из самых безобидных Богов, чьи силы не распространяются дальше, чем выращивание кустарника винограда. И поначалу, тебе тоже может показаться, что так оно и есть. Гавайская рубашка, красный нос, круги под глазами, черные кучерявые волосы и едкий смех — вот так приблизительно и выглядит наш директор. При первом знакомстве я даже не поняла, что он глава лагеря, не то что какое-то Божество. Я удивлялась тому, что Гроувер постоянно трясся перед ним и боялся больше смерти. Да, конечно, я знала, что мистер Д. — покровитель сатиров и он создал всю семью Ундервуда, но все же… Однако с каждым новым годом я начинала понимать, что недооценивать этого саркастичного Бога явно не стоит. Несмотря на свою, как бы сказать, не величественную «обложку», он способен на большие, даже весьма жестокие вещи. Чтобы подтвердить мои слова, вспомните одну легенду: во времена древней Греции, когда Дионис только стал бессмертным, юного Олимпийца в плен захватили пираты. Они заковали Бога в цепи и взяли курс на Азию, желая продать его в рабство. Только вот оковы сами упали с рук Диониса, все мачты и весла он превратил в змей. Корабль наполнился ветвями виноградных лоз и плюща. Пираты от страха попрыгали в море, тут же превращаясь в дельфинов. Некоторые из них стали мутантами и их больше никто не видел… Ещё, незадолго до этого, он свел с ума царя Ликурга. А однажды в Агросе мистер Д. поверг женщин в безумие: они бежали в горы с грудными младенцами на руках и… пожирали их мясо. А после две царевны не пришли на празднество в его честь, и я даже не хочу вспоминать об этом. Меня воротит при мыслях о тех ужасах, что творили Боги. Сейчас Дионис уже не такой кровожадный, но былые способности у него при себе, и верить в то, что он забыл как их использовать, — глупо. Вот только его последователи не сильно изменились со времен античности. Им, похоже, наплевать, на уставы современного общества и вообще на всех остальных, кроме своего покровителя. Вакханки живут своей жизнью, которая никогда не будет связана с движением цивилизации. Многие герои умирали от их руки, да и я тоже подозревала, что попаду тогда в учебник истории, а именно в раздел: «Убитые менадами». Ты наверное сейчас подумаешь: «Да, какой из тебя оптимист, ни одной позитивной мысли за весь день!». Но давай не забывать, что именно греки придумали трагедии. И к тому же взгляни на эти события, явно не похоже на 4 июля* или День Рождения. У меня складывалось впечатление, что все эти неприятности просто забавляют монстров. Менады постоянно хохотали и изводили наши силы ради удовольствия. Аннабет так и не очнулась, Перси хоть и дрался, но его состояние местами доходило до истерики. Можно сказать, что полноценных воинов было четверо, а вакханок… В шесть раз больше. Парочка из них окружила меня, наставляя копья вперед, стараясь загнать меня, как одну из коров моего отца. Ну и где этот сверхзвуковой свист, когда он был мне так нужен! На сто процентов, я была уверенна, что поддержки зала ждать не стоит и менады не смилуются, а вылазить с этой передряги как-то надо. Главный «мозговой центр» нашей провальной операции был в отключке, так что пора было шевелить извилинами самостоятельно. Мой план состоял из трех фаз: опасной, очень опасной и безумно опасной. Для начала надо привлечь к себе внимание, чтобы мой «гениальный» проект начал работать. — Простите… — сказала я одновременно отбиваясь от менад. — Простите. Простите!!! Да, это прозвучало громче, чем задумывалось. — Мы можем договориться? — Поздно, дорогуша, поздно, — произнесла Коллайоп, а её смех заставил меня поежиться. — У вас был шанс на уговоры, но вы предпочли безысходность! Виноградная лоза начала подползать к моей ноге, но я ожидала такого хода событий, поэтому сразу наступила на неё. — А все же я могу предложить вам то, что вы хотели, в обмен на небольшую услугу. — Насколько небольшую? Ну вот, она оказалась не такой тупой, как я задумывала. Ладно, раз уже начала это сумасшествие его нужно было закончить. — Сравнительно. Вакханку явно заинтересовали мои слова, она махнула рукой, призывая своих сестер к порядку. Хотя сомнительный у них порядок, конечно, — всё, что они сделали, так это перестали носиться как сумасшедшие. Нико посмотрел на меня и, кажется, понял, что я собиралась сделать. Его темные глаза округлились и он резко замотал головой, понимая нелепость моих действий. Но пути назад уже не было, а внутри закралась гаденькое чувство превосходства. Мне хотелось, чтобы он видел, что я могу самостоятельно нас спасти. — Вы отпустите четверых из нас, — начала я, пытаясь добавить в свой голос как можно больше уверенности. — А двое пройдут ритуал, принимая согласие, во славу мистера… Диониса. — Мы и так скоро повяжем всю вашу ораву… — Кого ты назвала оравой, Παλιοκόριτσο**! — возмущенно крикнула Талия. — Больно нужны мне твои угрозы, дитя небес! Такие, как ты, погибают слишком молодыми. Из-за своей же глупости. — Я сейчас!.. — её глаза метали самые настоящие молнии. — Ты у меня попляшешь! Прекрасно, мой, пусть даже и ненормальный план, мог так и не осуществиться. Хотя, возможно, в тот раз это было к лучшему. — Талия, успокойся, — очень мягко молвил Уилл, кладя руку ей на плечо. — Пожалуйста. Девушка кинула на парня злобный взгляд, будто бы он не дал ей сделать то, что могло полностью изменить её жизнь. — Отстань, Солас, — прошипела дочь Зевса, делая шаг в сторону. — Не лезь не в своё дело. Уилл огорченно вздохнул, взял её под руку и потащил подальше от Коллайоп. На удивление, она сильно не сопротивлялась, а лишь недовольно бормотала себе под нос древнегреческую брань. Складывалось впечатление, что такая ситуация у них не в первые и по-моему только меня она удивила. Перси и Нико смотрели на это всё, как на что-то обыденное, будто бы такое происходит каждый день и, собственно говоря, ничего необычного в этом нет. — Зачем мы должны идти на компромисс? — кинула менада, отрывая меня от созерцания такой странной пары. — Смотрите, двое опытных полукровок добровольно соглашаются на жертву. Не насильно, а добровольно. А если вы не согласитесь на наш уговор, всё будет не так красиво. Сами понимаете, меньше отдачи и веры, — я пожала плечами, принимая как можно более умный вид. — У нас давно не было благотворительности… Ладно, договорились. Только мы выбираем, кого мы отпустим, а кто останется. Конечно, это было немного не по плану, но меня устроило. «Сойдемся и на этом», — решила я. — Значит, так, — продолжила она, бурча себе под нос достаточно громко, чтобы это слышали все. — У дочери Афины не прошло безумие, отпрыск Зевса не способен на веру, сын Посейдона тоже немного не в себе, остаются эти трое. Она остановилась возле меня, Уилла и Нико, оценивающе разглядывая нас: — Надо быть оригинальными, верно вакханки? Те закивали головами и начали невпопад говорить: — Конечно! — Абсолютно согласны! — Это гениально! — Давайте всех заберем себе! — Эй, уйди с дороги! — Это нелепо! — Замолчите! — её голос сразу привел в чувство всех присутствующих. — Дионис, меня окружают одни недомерки… Значит так, на жертву сегодня идут двое юных полубогов: дочь Аполлона… Вот вам и закон подлости в действии! Я надеялась, это будет Талия, ведь она может всех зажарить молниями, или Перси, который всех потопит, а я что? Сочиню хокку? — …и сын Аида. Так, вот в чем заключается оригинальность? Жаль, что менада не знала, что такой же фантазией обладают чуть ли не все, кого мы встретили на своем пути. — Все остальные покинут нас и отправятся на произвол судьбы, — Коллайоп махнула рукой, тем самым открывая путь. — Можете, конечно, встать за воротами, чтобы увидеть эту красоту. — Но как же мы увидим его за такими большими зарослями? — очень настороженно спросил старший брат. Да, актер из него всегда был просто никакой… Как и из меня, если пошло на чистоту. — Хорошо, — она нахмурила брови, но не нашла, что возразить, — я снижу виноград. Растение расступилось, давая рассмотреть округу. Дождь ещё местами моросил, поэтому местных жителей не наблюдалось. Теперь мы находились в чем-то на подобии ринга, а посередине из земли вырос пьедестал. Как бы я хотела, чтобы он был сделан для предвыборной компании очередного президента. Белый мрамор даже поблескивал без солнца, по бокам были изображены сцены жертвоприношений. Они были настолько отвратительные и жуткие, что я не хочу их описывать. — Прошу вас, занимайте зрительные места, — с некой усмешкой сказала вакханка. Они встревоженно посмотрели на меня, но я кивнула, как бы говоря: «Всё под контролем!», и выдавила еле видную улыбку. Перси закинул Аннабет на плечо, кинув на меня благодарный взгляд, и они вышли за пределы происходящего. — Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, Чарли. Ди Анджело повернулся ко мне и прожег меня взглядом, который всегда, казалось, смотрел мне прямо в душу. Ну, вот, мы снова стояли вместе, а я, как обычно, не знала как на это реагировать. Я становилась такой нелепой в его присутствии. Менады наставили копья, заставляя подниматься нас на вверх. — Сегодня случится то, чего мы так ждали! Я до сих пор уверена, что она кричала в миниатюрный громкоговоритель. — Они согласились принять участие в великом действии, во славу нашего покровителя — Диониса! Толпа радостно закричала в ответ. — Герои Олимпа готовы положить свои души, чтобы помочь ему ещё больше прославится на всё мироздание! Снова послышались положительные возгласы. — Извините, мэм, — Нико прочистил горло, прерывая их веселье. — А можно вопрос? Коллайоп скривилась, будто мы должны были молчать и не мешать её «уникальной» речи: — Что еще? — А можно мы используем свои силы, чтобы больше возвеличить ритуал? — Не знаю, мы ещё такого не делали, — она отрицательно покачала головой. — Я думаю, это будет гениально! И конечно, Дионис, наградит вас лично за это, — вмешалась я. Бассарида задумалась на мгновение, но все же ответила: — Награда — это хорошо… Ладно. Отключить барьер! Подчиненные недоуменно заморгали. — Я же сказала, отключить барьер! Вы что, оглохли? На нас резко повеял свежий воздух, и я ощутила прилив сил. Будто нечто теплое растеклось по моим венам, наполняя меня необходимой жизненной энергией. — Я могла сама ей всё сказать, ди Анджело, — шепнула я ему на ухо. Конечно, мне могло показаться, но его щеки покрыл едва заметный румянец. Мы стояли непростительно близко, но его замешательство тут же исчезло, а на лице появилось привычное безразличие. — Не благодари. Я просто сделал всё быстрее, чем ты, Чарли. Я устало покачала головой, не желая более спорить по поводу моего прозвища. — А теперь, мы начинаем! Во славу Бога вина!