Клятва кровью сквозь века

1429, Шинон       Снова наступает утро, снова война. Франциск на выдохе провёл ладонями по бледному лицу. Он устал жить. Эта война убивает его, она окончательно разрушила их странную дружбу с Англией. Решающая партия в шахматы, последние фигуры на доске - его король под ударом. Он знает, что страны исчезают, когда их империи разрушают. Древний Рим был таким прозрачным и одиноким, когда уходил и махал им с Антонио на прощание. Грудь свели нервные судороги. Воздух стал таким желанным, таким сладким, как глоток воды в пустыне. Бонфуа знал толк в изящных манерах, роскошных нарядах и в светских беседах. И ему нравился слабый Артур. А теперь руки стали такими грубыми да в прорезях с запёкшейся кровью и тёмными остатками грязи. Золото в королевской казне – вещь относительная, а враги, бывает, становятся сильнее, когда в гортани заперт злой крик, а в глазах вьётся огонь фатализма.       Он знал, что относительно бессмертен. Но руки снимали с шеи золотой крест с россыпью алых рубинов, а губы шептали молитву. Бонфуа просил сил, просил терпения, чтобы не впасть в великий грех. Но в бокал с красным сладким уже падали капли бесцветной жидкости из маленькой стеклянной колбочки. Франциск шёпотом молился, но слова с каждой каплей становились тише, а сердце и низ живота сжимало грешное предвкушение. Вот и всё. В руках он держал свою смерть, пусть даже временную, слегка покачивая бокал. Он слишком нерешителен в этот переломный момент. Вот так сбываются проклятья.       Самое время, когда нет сил смеяться над собой. И пересохшие губы слегка царапают край бокала, жидкость плавно стекает к приоткрытому в ожидание рту. Всего один глоток - но из соседней комнаты раздался треск и крики. Мужчина растерянно обернулся к дверному проходу, бокал, качнувшись, изверг из себя отравленное вино. К его коленям русым вихрем упала девушка, она кричала о голосах ангелов в её голове, о том, что спасёт Францию, только пусть месье Бонфуа поможет ей попасть на аудиенцию к королю. Бонфуа перевёл затуманенный взгляд на осколки от стекла. За ней влетели запыхавшиеся стражники: - Простите, месье Бонфуа, мы пытались её задержать, но девка оказалась очень юркой. Второй стражник попытался подойти к девушке и оттащить её, но Франциск жестом руки остановил его. - Не вижу в ней опасности, возвращайтесь на пост. Я сделаю вид, что ничего не произошло. Мужчины кивнули и пробормотали благодарности, закрывая двери. - Как тебя звать, дитя? - Жанна д’Арк, месье. Я родом из деревни Домреми. - Значит, Шампань. Занятно. И почему же ты хочешь увидеть короля? - Бонфуа вымученно улыбнулся, проведя ладонью по горячему лбу. - У меня были ведения, что я смогу спасти Францию. - Милая, это пытались сделать лучшие военачальники нашей страны, что у тебя есть такого, чего нет у них? И почему я должен поверить тебе? Франция снова взял себя в руки и со снисходительной светлой улыбкой посмотрел на девушку, он не придерживался жестокого отношения церкви к сумасшедшим. «Хотя, не она ли послана небом в спасение ему? Может, она спасёт и всю Францию?» - так хотелось верить во что-то светлое в это время темноты. - У меня есть вера, месье. - О, вера порой играет злую шутку с нами, дорогая. - Вы не верите? Жанна с отчаянием прикусила губу и опустила голову, пытаясь найти слова, которыми можно убеждать. А Франциск давно растерял всё то, что можно было назвать этим красивым, но теперь пустым для него словом. - Если вы не допустите меня до дофина, то он понесёт ещё большее поражение, чем сегодня. Через два дня. Верно, король сегодня проиграл битву вблизи Орлеана. Франциск хищно прищурился и осведомился: - Откуда ты можешь знать о том, что будет дальше? Та неуверенно замялась. Франциск прикрыл глаза и немного подумал. Было очень интересно, что девушка называла короля дофином, так как тот не был коронован из-за войны. Не каждый имел такую смелость. - Я знаю, потому что голоса в голове об этом сообщили мне. Голоса… Какое идеальное признание для инквизитора, как она смогла выжить с такими дерзкими речами? Видно, люди так отчаялись, что были готовы поверить во всё. В таком же отчаянии был он. - Коли так и будет, я найду тебя. «А если нет, то королевский двор разорвёт тебя на части, если придёшь сама», - мог бы он добавить, но не хотел пугать девушку. - Где ты остановилась? - У своей тётки, в Жиене, - девушка сделала паузу, а затем пламенно продолжила. – Прошу вас, мне нужно как можно быстрее встретиться с дофином! Если вы не верите, то спросите губернатора де Бодрикура, он знает, что я предсказала сегодняшнее поражение дофина. Франциск протянул ей листок, заодно решив проверить, обучена ли она грамоте. Девушка грубым и корявым почерком написала адрес. Не так она хороша в письме. Мужчина сложил листок пополам и положил в карман. - Пойдём, я выведу тебя из замка, - он подхватил девушку за локоть. - Расскажи мне про свою деревню, Домреми. - Но, месье, сейчас война, как я могу говорить об этом? Есть дела важнее. - Нам всем иногда надо помнить о том, за что мы сражаемся, Жанна. Прошу тебя, расскажи мне о том, ради чего сражаешься ты. Девушка устало выдохнула и провела свободной рукой по коротко стриженным волосам. Она сражалась не только за свою деревню, весь её путь направлен на защиту Франции. Но этот месье Бонфуа, о котором она ничего не знала, и к которому ей посоветовали попасть, хотел почему-то услышать об её малой Родине. Раз так, то: - Мой дом окружен зарослями боярышника и бересклета, поблизости от деревни растет дерево, которое называют Деревом фей, по праздникам... Франциск удовлетворенно прикрыл глаза. Он стоял на самом краю, а сегодня его увела оттуда эта то ли святая, то ли безумная.