We are ghosts

Lana del Rey - Young and beautiful

Я падал в темноту. Она обволакивала меня, шептала тишину, что приносила бесконечный покой. Я опускался ниже, в мрачные глубины, и конца им не было. Я существовал вне времени и пространства. Никаких мыслей. Никаких забот. Лишь бесконечная пустота и умиротворение. А потом этот мрак эхом прорезал чей-то голос, и мощь его возрастала до тех пор, пока не заставила меня собрать все силы воедино и метнуться вверх, где облако тьмы постепенно рассеялось, и я вынырнул на поверхность из этого черного моря вечности. Яркий свет резко ударил в глаза, заставив меня зажмуриться от неприятных ощущений. Я ничего не видел, все расплывалось. Передо мной лишь плясали какие-то говорящие пятна, а их голоса с каждой секундой становились яснее и разборчивее. Уже через некоторое время мне удалось разглядеть людей, находящихся рядом. Двое их них были в белых халатах, а третий склонялся надо мною и активно махал ладонью перед моими глазами, внимательно вглядываясь в мое лицо. С души упал камень, когда я рассмотрел этого человека. Когда узнал эти разноцветные глаза, под которыми красовались смачные темные мешки, золотые кудри, уложенные в хаотичном порядке. - Александр, - блаженно улыбаясь, произнес я, чувствуя, что вот-вот провалюсь в царство Морфея. Или наоборот, проснусь – если все это лишь сон. Лицо дико взвыло от боли, стоило мне пошевелить губами. Я плохо осознавал, что происходит. Кажется, все еще находился в какой-то искаженной прострации, в своем мире, где реальности нет места. Александр тепло улыбнулся, стоило мне произнести его имя. Он выпрямился и повернулся к людям в белом, что-то говоря им и указывая на меня. Те, в свою очередь, подобно, как и юноша, склонились надо мной, осматривая и надавливая когда - никогда на мои кости. Я поморщился от острой боли, которую вызвали эти неясные мне действия двоих человек, мужчин. Я все еще не отдавал себе отчет, где нахожусь, и что со мной делают. Александр же стоял, сложив на груди руки и смешно сморщивая нос, всякий раз, когда мне было неприятно. - Ну, похоже, что все не так критично, - сказал один из мужчин Александру. – Снимки показали пару переломов, остальное – ушибы. Жить будет. Дальше я отключился. Мои глаза закрылись сами собой. В сон клонило страшно. Но, кажется, длилось это не долго – минут пять, может, чуть больше, потому что когда я проснулся – успел заметить, как те двое мужчин, покидая помещение, закрыли за собой прозрачную дверь. Александр подтащил стул к моей кровати и, усевшись, поставил локти на колени, а пальцы сомкнул в замок, на который положил подбородок. Его переливающиеся золотом локоны слегка прикрыли аристократическое лицо, а губы тронула сочувственная улыбка. - Александр, у тебя пятьдесят оттенков темных кругов под глазами, - отметил я после некоторой паузы. Все же один левый глаз у меня упорно закрывался, и я, сдавшись, позволил веку опуститься, глядя на Александра оставшимся еще мужественно сражавшимся правым глазом. - А себя-то видел в зеркало? – Тихо ответил юноша. Его улыбка стала шире. – Хоть на Мистера Вселенную отсылай. Да и шутка твоя уже устаревшая. Александр отнял руки от подбородка и осторожно коснулся моего плеча. - Глупо спрашивать, как себя чувствуешь, - начал он, - но все же как? - Я на глупые вопросы не отвечаю, - мне так хотелось встать, но тело меня не слушалось. – Хоть на Олимпийские игры отправляй, естественно. Как же еще-то. Александр выдохнул через нос, одновременно с тем снова искренне улыбаясь. - Я сегодня же подам заявку за тебя, - ответил юноша, не спеша поглаживая мою кожу пальцами. - Что случилось? – Поинтересовался я, желая, наконец, узнать все и сложить в своей голове полную картину случившегося. - Не знаю, - с горечью прошептал Александр. – Я нашел тебя на улице. Всего в крови и без сознания. Вызвал скорую. Тебя забрали, полночи проводили обследования, возили с кабинета в кабинет, а потом перевезли в палату. И вот, все это время ты не приходил в себя. Только сейчас. - И ты не спал всю ночь? – Удивленно спросил я, хотя ответ был очевиден. Александр лишь отмахнулся рукой, давая понять, что не об этом надо думать. А мое сердце тоскливо заныло, напоминая, что я поступал с юношей, как последняя неблагодарная свинья. - Александр, мне нужно с тобой поговорить. – Я чуть приподнялся на кровати, стараясь не подавать виду, что тело завопило от неприятных ощущений. Юноша помог мне устроиться лучше, но тут же запротестовал: - Потом, Гефестион, все потом. – Шептал он, заботливо подкладывая под мою спину подушки. – Что бы там ни было – подождет. А сейчас, прошу, отдыхай. Может, тебе сходить купить чего-нибудь? От заботы юноши становилось только хуже. Мне было страшно стыдно, я не мог простить себя за такое обращение с ним, когда Александр так носился вокруг меня, игнорируя все, что я сделал доселе. Я схватил его за запястье, заставляя остановиться. Парень смотрел на меня некоторое время, а потом покорно опустился на стул. - Александр, - протянул я, опуская глаза, боясь, что если поймаю взгляд парня, то разрыдаюсь, как девчонка. – Прости меня, пожалуйста. - О, нет, не начинай, - попытался меня остановить Александр, тяжело вздохнув. Ясное дело, говорить он об этом не хотел, но мне это нужно было. Я чувствовал потребность сбросить с себя эту ношу и начать все заново. - Тогда, во время твоего рассказа, - я перебил Александра, чуть отвернувшись в сторону. К глазам и вправду подступили слезы, и я мысленно дал себе смачную пощечину, напомнив себе лишний раз, что я мужчина, а не девочка. – Я обещал понять тебя, что бы там ни было. Но не понял. Вернее, растерялся и поступил отвратительно, выгнав тебя, а потом и вовсе игнорировал. Я выдохнул и решился взглянуть на Александра. Тут же встретившись с ним взглядом, я ощутил, как Александр смотрит не на меня, а в меня. Он слушал внимательно, будто бы чего-то ожидая. Это сбило меня с толку. Но сконцентрировавшись на том, что я хотел сказать, что шло искренне – от души, я продолжил, не отводя глаз: - Честно? – Я говорил настолько тихо, что сам себя едва услышал. – Я пытался понять не тебя, а себя все это время. Во мне крутилось столько чувств, я испугался. Да, Александр, я просто испугался. - Чего ты испугался, Гефестион? – Ласково спросил Александр в моменте, когда я замолчал, пытаясь найти нужные слова. - Того, - протянул я, - что твой рассказ мог бы оказаться правдой. Что есть нечто большее, чем наука. Есть вещи, которые не объяснить. Пойми, Александр, - я мотнул головой, убирая прядь волос упавшую на лицо и со вздохом продолжил: - я не верю во все это. Моя натура так далека от всех этих мистических сверхъестественных вещей, что твои слова оказались для меня чем-то диким, непостижимым. И, когда это коснулось меня, я просто струсил. Пытался найти для себя более рациональный ответ. Прости меня, Александр. Я умоляюще взглянул на юношу, ожидая, что он сейчас молча встанет и уйдет. Ожидая оскорблений, обвинений, да, я заслужил. - Я безмерно благодарен тебе за то, что ты не оставил меня умирать этой ночью, - я поспешил добавить, пока Александр не покинул меня навсегда, уйдя из этой палаты. – На твоем месте я бы не стал так переживать за человека, который...который поступал так, как я. Но просто знай, что я в долгу у тебя до конца жизни. Но я прошу прощения не из чувства благодарности и долга, а из-за того, что осознал свою вину. Целиком и полностью. Александр долго молчал, просто глядя на меня. Его лицо не выражало никаких эмоций, и именно это было страшно. Сердце бешено колотилось в груди, принося легкий дискомфорт. На улице поднялся ветер, заставив окна издать трескающийся звук. Может быть, это знак, что я все испортил и ничего не вернуть? Однако, не дождавшись от меня больше слов, Александр поднялся с места и внезапно обнял меня. Это было невероятно неожиданно. Чего-чего, такого уж я точно не смог предусмотреть. Какие-то мизерные секунды я просто лежал, не шевелясь. Но затем мое сердце засветилось таким блаженным покоем, такой гармонией, что я в ответ прижал Александра к себе со всей силой, что была у меня в тот момент, игнорируя резиновую, но такую отвратительную боль в своем теле. Это не волновало меня в те минуты. Я боялся, что вижу лишь сон. А наяву, оказывается, юноша уже давно оставил меня. Но все было не так. Я вдыхал такой желанный, реальный и уже давно знакомый аромат мяты и лаванды, уткнувшись носом в макушку Александра. Наши сердцебиения будто бы слились в одно, и только его я слышал, незаметно пропуская сквозь пальцы золотые волосы юноши. Александр же спрятал лицо где-то у меня на груди, не шевелясь, будто бы опасаясь чего-то. Он обдавал горячим дыханием мою кожу, и от этого приятно закружилась голова. Я отметил про себя, что Александру, наверное, не очень удобно так стоять, поэтому осторожно спросил, начиная из далека: - Ты спешишь? - Абсолютно нет, - не поднимая головы, зашептал юноша, почти сразу же добавляя: - ты чего-нибудь хочешь? - Да, - спустя пару мгновений молчания, ответил я, не в силах сдержать улыбку. Александр тут же приподнялся, устремляя на меня взгляд разноцветных глаз. Смешно, но в голубом, как мне показалось , я узрел волнение. В карим же – интерес. - Заказывай, что угодно, - приказал Александр, тут же выпрямляясь, - я даже в Африку поеду прямо сейчас, если чего-то не найду в Чехии. Из меня вырвался смешок, тут же сменившийся уже привычными неприятными ощущениями. - Ну, в Африку не надо, - с улыбкой произнес я, - все можно сделать тут, даже ближе, чем ты думаешь. Что угодно, говоришь? – Я протянул ладонь, желая взять за руку Александра. Александр, улыбнувшись, тут же позволил мне себя коснуться. - Все, что скажешь, - пропел он, а глаза юноши с не скрытым интересом блуждали по моему лицу. - Тогда, - я чуть подтянул Александра к себе, одновременно слегка отодвигаясь на довольно широкой кровати в сторону.- Ложись ко мне. Ты не спал всю ночь. Я хотел этого. Мне запомнился прошлый раз, когда мы после той грандиозной пьянки спали у меня дома под одним одеялом. Запомнилось и то утреннее ощущение, когда все казалось гармоничным, правильным, но забытым. Как в том откровенном рассказе Александра, описывающим античных царя и его военачальника. Естественно, в эти сказки я не верил, но так и не принял для себя ни одной версии по поводу, почему Александр все это видел. И видел ли вообще? Порою я задавал себе этот вопрос, но каждый раз приходил к выводу, что на каком-то подсознательном уровне целиком и полностью доверяю Александру. Если бы меня спросили, доверил бы я ему жизнь или нет, сказал бы «да» в ту же секунду. Сегодняшнее утро только подтвердило мои чувства. Возможно, действительно есть какой-то побочный эффект этих видений, но явно не призраки прошлого. Этого я, конечно, ему не сказал. Но для себя понял, что время с этим златокудрым юношей дорого мне. Между нами есть та редкая связь – и это было главное. Александр уставился на меня, будто бы впервые видел. Казалось, даже его зрачки здорово расширились, и с минуту точно парень просто стоял и смотрел на меня. Я же отчего-то был уверен, что в голове у него сейчас целый поток мыслей. Он ищет смысл. Подвох. - Александр, - намеренно перебив его рассуждения, я еще ближе потянул юношу к себе. Еще бы чуть-чуть и он бы определенно упал на мою кровать. – Ты думаешь слишком много и слишком лишнего. Давай же, соглашайся. После моей речи Александр смущенно покрылся румянцем и, улыбнувшись, в один миг снял обувь и забрался под одеяло, которое я уже успел отслонить, приготовив место. Только Александр умастился на нагретой мною части кровати, как я тут же его заботливо укрыл, и сам, опустившись на подушках ниже, оказался на одном уровне с юношей. - Знаешь, - утомленно произнес Александр, устремляя взгляд куда-то вперед, в стену. Я буквально физически почувствовал его истощение. – Это так по-детски. - Что именно? – Спросил я, перевернувшись на бок, чтобы лучше видеть юношу. - Вот так, лежать. – Беззаботно ответил парень, устало улыбаясь. – В детстве нет никаких переживаний, забот, мыслей. Самое большое счастье – это просто вот так лежать с лучшим другом. Самый долгожданный праздник – день рождение со вкусным тортиком. А самое грубое нарушение правил – не спать в тихий час в детском саду. Лицо Александра находилось так близко, а мое сердце не переставало стучать, отдаваясь глухим звуком в ушах. Не хотелось, чтобы он уходил. Сам не понимая тому причины – я желал вот так навсегда остаться в этой кровати вместе с Александром. - Время меняется, - тем временем продолжил юноша, поворачивая ко мне голову. Александр томным взглядом своих разноцветных глаз с интересом блуждал по моему лицу, и это бросало в дрожь. Вот так, вблизи, он казался еще прекраснее, еще идеальнее, абсолютно без изъянов. Я отметил про себя, что не замечал раньше красоты Александра. Более того, красив он был не только снаружи, но еще и внутри. – Тебя это не печалит? - Нет, - глупо улыбаясь, шепотом ответил я, не замечая, что откровенно пялюсь на губы Александра. - Почему? – Усмешка на лице юноши вывела меня из этого ступора и заставила поднять взгляд выше. И снова утонуть в цветах льда и глубин океана. - Потому что в каждом времени есть что-то приятное. – Я перевернулся на спину, устремляя взор в белоснежный потолок. Александр тем временем принял мое недавнее положение – перевернулся на бок. Я чувствовал его внимательный взгляд на себе. – Есть как добро, так и зло. Как свет, так и тьма. Как ночь, так и день. - А для тебя, Гефестион, в этом времени, чего больше? Ночи или дневного света? Вопрос Александра заставил задуматься. А действительно. - Я еще слишком молод, чтобы судить об этом, - весело отмахнулся я, следя за тем, как паук пытается пересечь комнату, ползя по потолку от окна в направлении к двери. – Да и вообще, думаю, человек не должен размышлять о таких вещах, потому что, – Я посмотрел на Александра, и дыхание остановилось, как только взгляд упал на приоткрытые губы юноши снова. Я не знаю, сколько времени прошло, но, скорее всего, достаточно, так как до меня донесся дрожащий голос Александра: - Потому что, что, Гефестион? - Дыхание юноши сбилось, как и мое, только он пытался это скрыть в тот момент, когда я за собой уже ничего не замечал. Меня сводили с ума эти томные разноцветные глаза, волосы цвета золота, волнами распластавшиеся на подушке, этот мятный свежий запах. Он был так близко, так близко… - Эй, привет искателям приключений на свою задницу! – Внезапный полу-крик полу-визг, прорезал тишину, пробуждая во мне неистовое желание убить источник звука. Я будто упал с космической высоты в свое тело, обретая сознание и здравый рассудок. Я мельком взглянул на Александра, тут же отпрянув от него, с ужасом понимая, что хотел сделать и чего, к счастью, не сделал. Я бы пожалел об этом. Зная себя, потом возобновил самокопание, и неизвестно, что было бы между Александром и мной. Хватило и прошлого раза. Ведь в себе я так до конца и не разобрался, и что-то мне подсказывало не продолжать так делать. На лице Александра сложно было что-то прочесть. Этот парень всегда оставался загадкой. Будто бы тайны в нем не заканчиваются. Он устало провел ладонью по лицу и, не убирая ее, в конце положил руку под голову, улыбаясь тому, кто вошел. А вернее, тем. Пришли Птолемей и Кассандр. Оба заметно удивились, у Кассандра даже яблоки повыпадали из пакета. - Ой, только не говорите, что мы вам помешали, голубки, - насмешливо сказал он, собирая фрукты с пола. - Вы-то откуда знаете? – Пораженно спросил я, переводя взгляд с Птолемея на Кассандра и наоборот. Несомненно, было приятно, что обо мне помнят, но все же до глубины души неожиданно. Внезапно поняв второй смысл своего вопроса, я поспешил добавить, игнорируя фразу Кассандра: - что я в больнице? - Александр сказал,- просто ответил Птолемей, подходя к моей кровати и по-хозяйски усаживаясь на стул. Он был одет несколько по-реперски, даже цепи на груди какие-то были. Не хватало только мехов и кепки. Ну, кепку, наверное, его при входе заставили снять. В голове тут же заиграла песня "I’ve got the money, money, money, money" или как там поется, а Александр поспешил озвучить мои мысли: - Выглядишь, как Рич Бич, - я не сдержал порыв смеха. - Нравится? Мне тоже, круто выглядит. – Афроамериканец, обнажив белоснежные зубы, довольно оттянув кончиками пальцев зеленую футболку или что это было, на груди. Похоже, он нашел свой стиль. - Не будь бабой, Птолемей, может, еще о косметике поговорим? Ой, мальчи-и-и-и- шки, я такую тушь видел вчера на распродаже! – Тонким голосом спародировав прекрасный пол, напомнил о себе Кассандр, раздраженно плюхнув яблоки на тумбочку около меня. - Ты что, знаешь, что такое тушь, черт тебя подери?! – Составив брезгливую мину шумно, почти прокричав, спросил Птолемей, разворачиваясь к рыжеволосому, который стоял позади. - Прикинь! – Удивленно ответил Кассандр, добавляя: - некоторые живут в 21 веке! Йоу, мать твою! Мы с Александром уже хохотали во всю, чуть бы не плача друг другу в плечо. - Какого ты им сказал, что я здесь? – Сквозь смех выдавил из себя я, сомневаясь, что меня поймут. - Птолемей меня пытал, - спустившись еще ниже на подушках, ответил Александр, смахивая рукой проступившую слезинку, пока Птолемей и Кассандр разбирались между собой. – Он сказал, что словит меня и будет заставлять слушать его пение. - Весомо, - согласился я, а афроамериканец ,тем временем, отбиваясь от рыжеволосого запротестовал: - Вы еще за полгода до моего концерта в очередь встанете за билетами, ясно вам?! – Возмутился он. - Да, Эминем нервно курит в сторонке, - отметил Александр, усмиряя свой смех. Я последовал его примеру, но ничего не выходило. - А чего это вы вместе в кровати? Ничего, что тут больница? – Спросил Кассандр, наконец, прекратив выяснения отношений с Птолемеем и усаживаясь на край моей постели. Сейчас он точно был похож на дикого бешеного лиса. Рыжие волосы стояли дыбом, а хищный хитрый взгляд с интересом блуждал по нашим с Александром лицам. - Кстати, - вмешался Птолемей, - это Александр. - Кассандр, - парень протянул юноше руку и тот, вытянув свою из-под одеяла, охотно пожал ее. Мне показалось, что Александр улыбнулся наигранно. - Александр привез меня сюда, - ответил я Птолемею, замечая, что Кассандр то и дело бросает на светловолосого юношу оценивающие взгляды. – Он не спал всю ночь, а мне здесь одному не хотелось оставаться. - А ты как его нашел? – С нескрытым удивлением спросил Птолемей, на что Александр, закатив глаза, ответил, приподнимаясь чуть выше и складывая руки на груди: - Нашел, о чем спрашивать. Что, поговорить больше не о чем? – Улыбался юноша, добавляя: - лучше расскажи, что там в универе? И мы говорили полдня. До вечера. Александр с Кассандром поразительно быстро нашли общий язык. Я заметил, что этот лис говорил с ним чаще, чем с нами, хоть и Александр не торопился раскрываться. Мне льстило, что так он поступает только со мной. Чувствовал себя кем-то вроде «избранного». Мне нравились эти люди, с ними было так свободно, будто бы целую вечность их знаю. Сказать прямо – это безумное счастье, когда находишь ту самую «нить» и она до конца жизни не рвется, обеспечивает тебе комфорт и гармонию с человеком. Мне казалось, с Александром мы можем говорить вечно, а молчание никогда не будет неловким. Птолемей и Кассандр ушли только тогда, когда заявились врачи провести вечерний осмотр. Они разрешили остаться Александру на ночь. - Сильно болит? – С беспокойством взглянув на меня, спросил Александр, когда в коридоре все разбрелись по палатам, готовясь ко сну. Под одеялом юноша осторожно провел пальцами по моим ребрам. От его прикосновения по коже пробежался приятный холодок, отчего я чуть передернулся. Александр тут же резко убрал руку, испуганно произнося: – Гефестион, прости, я не хотел сделать тебе больно. - Тихо, - с улыбкой успокоил его я, разглядывая в полутьме измученное уставшее лицо. – Ты не сделаешь мне больно. Александр лежал на боку на уровне с моим лицом. Он ничего не сказал, только осторожно почти невесомо провел ладонью по моей ключице. От этого сердце сладко заныло. - Не делай так больше, пожалуйста, - невнятно произнес Александр. Его глаза закрывались, юношу явно клонило в сон и это вызвало у меня улыбку. - Как? – Прошептал я, медленно перебирая пальцами волосы Александра, которые сейчас в темноте казались черными. - Не оставляй меня, - я, конечно, сомневался, что Александр понимает, о чем говорит, но все же ответил: - Не оставлю. В следующее мгновение Александр провалился в крепкий сон. Я подвинулся к нему ближе, отмечая про себя, что во сне он выглядит, как ребенок. Таким наивным и беззащитным. Мне захотелось уберечь его от всего в тот же момент. Но я только подвинулся ближе и прижал Александра к себе, приобняв за плечи. И юноша охотно ответил мне, уткнувшись носом в шею. Говоря «не оставлю», я не лгал. В эту минуту я, наверное, окончательно понял, что эта самая «нить» не только есть между нами, но и никогда не порвется. Я просто знал это, не верил, не надеялся, а знал. Словно одна душа на двоих, одно биение сердца. Да, знакомы мы были всего ничего, но это никогда меня не волновало. Я всегда считал, что если это судьба – то она даст о себе знать. Если человек твой – это ощущается сразу. И это ощущение одно из самых прекрасных в жизни. Где бы ты ни находился, чем бы ты не занимался – нить может путаться, но никогда не разорвется. - Я обязан тебе жизнью, мой Александр Великий, - вдохнув опьяняющие ароматы лаванды и мяты, я тут же отправился в царство Морфея следом за юношей. Словно Орфей за Эвридикой.