Охотник для мага

— Да-а-а, Рафаэль, — стонет-выдыхает охотница, откидывая голову, позволяя его пальцам перебирать смоляные локоны, поглаживая затылок. — Еще немного. Клыки вспарывают бархатистую кожу, вскрывая тонкую полупрозрачную венку. Волны наслаждения плавят тело, рассудок, вместе с ядом распространяясь по организму от места укуса. — Такая сладкая. Изабель. Зализывает ранку языком, собирая последние капли пленяющей жидкости. Тянет девушку на себя, вглядываясь соловым взглядом в такие яркие глаза, оглаживает точеное тело, прижимающееся так близко, так... доверчиво что ли. — С-спасибо. Спасибо тебе, Рафаэль за эту услугу, — начинает охотница, а точеные ноготки уже /бессознательно/ расстегивают пуговки на его черной рубашке, уже чуть царапают смуглую грудь, заставляя вампира дрожать. У нее эйфория в глазах, и зрачки расширены так, что полностью затапливают радужку. Наверное, это ин-фень, на который она подсела так плотно. Да и он... кровь сумеречных охотников для вампира — особое лакомство, что дурит голову, пьянит, зачаровывает... Но нет... это не то. Не то и не с ней, потому что... — Это уже не услуга, — низко, хрипло, на выдохе, мечтая зарыться лицом в россыпь волос, вдыхать ее горьковато-сандаловый аромат вместо воздуха, который ему даже не нужен, касаться губами и подушечками пальцев, вычерчивать узоры кончиком языка на плоском животике, чувствовать ее от и до — такую изящную, такую желанную... — Поцелуй меня... Он шепчет это, не думая. Или думает, не произнося ни звука. Но губы алые, сочные, будто кровь, тянутся, манят, пленяют. П о д ч и н я ю т. Она на вкус, как дорогое вино, как восточное лакомство, как музыка в лучших концертных залах Мадрида, как сокровище, которым он никогда не сможет владеть. — Люблю. Я люблю тебя, — почти срывается с языка перед тем, как взбешенный старший брат врывается в комнату, круша идиллию, вырывая надежду с корнем. Но ни удар с разворота, способный раздробить все кости лица примитивному, ни рассеченная скула, ни угрозы, которыми его осыпает мальчишка-лучник — ничто не сотрет из памяти вампира ее запах, ее умоляющий стон, ее вкус... — У меня чувства к ней, Алек... Не оправдываться, не извиняться, не прятаться. Я люблю. Я полюбил тебя — смертная, хрупкая, такая живая. Самая красивая из всех, что он когда-либо видел. Она стоит там — покачивается на высоченных каблуках, недоуменно хлопает ресницами, смотрит... так смотрит плывущим, расфокусированным взглядом, что хочется просто обнять за плечи и не отпустить уже никогда. Просто б е р е ч ь. Они назовут это зависимостью, правда? Они скажут, что их союз ненормален, порочен, убог. "Мы не хуже, чем все вы, мы такие же, послушай... Мы просто... просто... Почему ты не хочешь услышать? Магнус, почему даже ты?" — Повторишь это, когда не будешь под кайфом, — бросит маг с какой-то жалостью что ли. Рафаэль моргнет, слыша, как стук каблуков стихнет за дверью. Все еще чувствуя ее вкус на губах.