Долго и счастливо

Я никогда в жизни не думала, что буду с кем-то жить кроме родителей и брата. Да, конечно, я бы все равно переехала от них, сняла квартиру и так далее. Но чтобы в восемнадцать лет жить с парнем в квартире… для меня это уже перебор. Для меня уже был перебор, когда я поступила в университет и начала общаться с Кайлом. Нет, я ни о чем не жалею, но что я такого сделала, что это счастье привалило именно мне? За хорошие оценки и примерное поведение? Кайл уже давно проснулся и решил меня не будить. В итоге я проспала и сейчас бегаю по квартире, как ошалелая. Пью кофе, которое сделал Кайл, натягиваю колготки, успеваю накрасить глаза и расчесать запутанные волосы. А Кайл уже давно собрался и сейчас ждет меня у выхода и откровенно смеется надо мной. Я натягиваю ботинки и недобро щурю глаза: — Вот когда-нибудь я отключу твой будильник, — угрожаю я ему и первая выхожу из квартиры. Он закрывает дверь и нажимает кнопку на лифте. — Тогда не проснешься ты, и мы оба опоздаем, — говорит парень. — А потом ты будешь кричать, что я во всем виноват. Я возмущенно фыркаю и захожу в лифт. — Я не буду кричать, что виноват ты. — Ага, конечно, — скептически произносит Кайл. — У тебя все виноваты, кроме тебя одной. Я это уже давно заметил. Я кошусь на него и молчу. Не правда! Ну, вот, похоже Третья мировая скоро настанет. Зря мы вообще затеяли весь этот переезд, надо было спокойно поговорить с Остином. Остин… У меня сердце сжимается, как только я вспоминаю своего брата. Мы с ним ни разу так серьезно не ссорились. были мелкие перепалки, но на этом все и кончалось. А теперь он сказал, что видеть меня не хочет. И даже ни разу нам не позвонил и не спросил как мы. Кайл подвозит меня к зданию, где будет проходить мое занятие. Мы немного сухо прощаемся, и я выхожу из машины. Ох, а я то думала вчера, что жить с Кайлом будет интересной. А в первое же утро ссора. Я иду к нужной аудитории и слышу, как меня кто-то зовет. Оборачиваюсь и вижу Викторию. — Виктория! — я бросаюсь в ее объятия, и мы качаемся в разные стороны, крепко прижав друг друга к себе. — Ох, Эйприл, — вздыхает подруга. — Нам надо поговорить. Ты же сможешь прогулять пару? Я задумываюсь. История журналистики — скука, так что вполне можно на нее и не ходить. Я киваю, и мы идем в сторону скамейки, которая расположилась под раскидистым дубом. Мы садимся друг к другу лицом. — Остин после вашего ухода понял, что он идиот, — начинает Виктория. — Он этого, конечно же, не сказал, но я поняла по его глазам, что он очень сожалеет о своих словах. Он мне сказал только одно: тебя он готов простить и принять обратно, а вот с Кайлом все куда сложнее. Я хмурюсь. — Я без Кайла туда не вернусь, — говорю я. — Но мне тоже не хватает Остина. У нас никогда не было таких ссор. Как он не может понять, что мы с Кайлом… Словосочетание «любим друг друга» застывает у меня в горле и никак не хочет выходить наружу. Виктория берет мою руку в свою и легонько сжимает ее. — Вот-вот, Остин думает так же. Ведь ни ты, ни Кайл не признались друг другу в этом. А Остин полагает, что простая влюбленность быстро проходит, особенно у Кайла. Эйприл, он переживает за тебя. Я закусываю губу, готовая вот-вот разреветься от отчаяния. А ведь она права. Я ни разу не сказала Кайлу, что люблю его, думала об этом, но не сказала. Он тоже молчит, он просто говорит, что я ему нравлюсь и что он влюблен в меня. Но влюбленность и любовь совершенно разные вещи. — Он просто никак не поймет, что я уже взрослая, — говорю я. — Он все еще думает, что я маленькая и глупая девочка, за которой нужен глаз да глаз. Но это не так. Я уже не девочка. — Я это понимаю, но для Остина ты навсегда останешься его младшей маленькой сестренкой. Это в его крови, защищать тебя и не давать никому в обиду. Я это понимаю, но… я вздыхаю и откидываюсь назад, упершись спиной в скамейку. — Вам надо с ним поговорить, — заканчивает Виктория. — Я не буду с ним говорить, пока он не поговорит с Кайлом, — упираюсь я. — Надо сначала им во всем разобраться, а потом уже втягивать и меня. Так ему и передай. Виктория вздыхает и говорит, что все передаст. На обеде я опять иду в свое приевшееся кафе и встречаю там Питера. Он машет мне рукой и отодвигает для меня стул. — Привет, — улыбается он. — Привет. Я ставлю на стол стаканчик с кофе и пончик, тоже приевшаяся еда, без которой я уже не представляю своей жизни. — Как дела? — спрашивает Питер и смотрит на меня. — Что-то не так? Как интересно он понял, что со мной что-то не так? — Нормально, — уклончиво отвечаю я. — Со мной все в порядке, правда. А у тебя как? Питер начинает рассказывать о своих делах, мне стыдно, потому что я его почти не слушаю. Все мое внимание приковано к утреннему разговору с подругой. Краем глаза я замечаю за окном знакомую куртку. Приглядевшись, узнаю Кайла, который смотрит на меня. У него плотно сжата челюсть, а глаза метают молнии. Он направляется к нам. — Ой! — вскрикиваю я, обдумывая план побега. Но из кафе ведет только один выход, и его уже перегородил Кайл. Он подходит к нам, и я чувствую, что мне крышка. — Эйприл! — рычит он и поворачивается к Питеру. — Пошел вон, а. — Не пойду, — спокойно говорит Питер и хмурится. — Я вообще-то здесь с Эйприл сижу и разговариваю. Кайл берет меня за руку и заставляет подняться. — Отпусти меня, — брыкаюсь я. — Я никуда не пойду. — Пойдешь! — беспрекословным тоном говорит Кайл и выводит меня из кафе. — Какого черта, Эйприл?! Я вырываюсь из его рук и одергиваю кофту, которая поднялась до живота, пока мы воевали. — Что? Мне теперь посидеть с другом в кафе нельзя? — моему возмущению нет предела. — Ты становишься похожим на Остина! Он тоже слишком сильно опекал меня, и что в итоге? Я ушла. — То есть ты хочешь сказать, что уйдешь от меня? — Если будешь вести себя как идиот, — отвечаю я и ухожу в сторону кампуса, оставив его там одного. И почему всех тянет меня опекать? Я уже взрослая! В квартире тихо, подозрительно тихо. Я захожу в спальню, но Кайла там нет. Он мне сегодня даже не звонил. И где его черти носят? Я одна возвращалась домой на метро. Я могла бы забрать машину, но боюсь неожиданной встречи с братом. Переодевшись, я иду на кухню. Пока готовится суп, я пытаюсь дозвониться до Кайла, но он не берет трубку. Вот только пускай попробует прийти пьяным. Будет спать на коврике. Тут мое тело пронизывает дрожь: а если он со Сьюзен. У меня начинают трястись руки. Я быстро выключаю плиту и иду в гостиную. Беру сотовый и еще раз пытаюсь дозвониться до него, но все безрезультатно. К вечеру мои страхи и опасения только усиливаются. Я даже думаю позвонить Остину. Я уже набираю его номер, как слышу звук открываемой двери. Я бегу в прихожую и вижу Кайла с большим букетом красных роз. Их наверное штук тридцать не меньше. Парень подает их мне и говорит: — Прости меня, малышка, я был не прав. Я подхожу к нему ближе и вдыхаю воздух. Алкоголем и не пахнет. — Где ты был? — спрашиваю я. — Я вся изнервничалась. Мог бы и позвонить. — Прости, я просто думал, — отвечает он. — Думал и понял, что я идиот. Прости меня и не уходи. Он крепко меня обнимает. Я опешив, стою с этим огромным букетом цветов, не зная, что вообще делать. Кайл отстраняется от меня. — Ты обиделась, да? — таким озабоченным я его еще ни разу не видела. — Ну прости. Хочешь общайся с этим гребанным Райтом, только не уходи от меня. В его голосе слышна паника. Ну раз он согласился на Питера, то значит он действительно мной дорожит. Напряжение покидает мое тело и я радостно ему улыбаюсь.