Семья есть семья

Мэри тужилась так сильно, насколько могла, а Люда Мэй стояла в это время у подножия кровати. - Тужься, Мэри! – подгоняла она девушку, которая глубоко вздохнула и стала тужиться изо всех сил. Ей почти уже не хватало энергии, и Мэри упала на подушку, тяжело дыша, пока Люда Мэй рукой подала знак Томасу, который унёс окровавленное ведро с водой и принёс свежую, горячую воду. – Ещё! – требовала хозяйка, и девушка снова сделала глубокий вдох, задержав его в своих лёгких. Мэри стала тужиться, прилагая к этому всю свою силу и чувствуя, как сжатие мышц помогало с одной стороны, но в то же время боль пронизывала живот и спину настолько, что хотелось кричать, но девушка этого не сделала. Она придерживала ноги с задней стороны, поднимая их к себе. - Я вижу голову! – воскликнула Люда Мэй, что подталкивало Мэри стараться ещё. Очередной глубокий вдох, задержка дыхания, и девушка снова стала тужиться. Наконец ребёнок вышел наружу, и Мэри рухнула обратно на подушку, тяжело дыша. Всё тело было слабым и болело. Люда Мэй стала протирать лицо и тело новорождённого. - Мальчик это... или девочка? – спросила Мэри, но Люда Мэй пока ещё не ответила, и тогда послышался плач ребёнка. - Ну разве ты не милашка? – проворковала Люда Мэй и повернулась, чтобы показать Мэри комочек, который она качала в руках. Увидев ребёнка, Мэри испустила пронзительный крик. У него было два ряда острых зубов, одного глаза не хватало, а второй находился во лбу. Существо не имело носа, вместо которого видна только зияющая дыра. В своих когтистых ручонках оно держало отрубленный палец и с ворчанием обгладывало его. Мэри проснулась с криком, отчего проснулся и Томас с растерянным видом. Её тело неистово билось в панике, пока девушка пыталась избавиться от ночного кошмара, который не желал отступать. Поняв наконец, что это был всего лишь сон, Мэри вспомнила о своём месте пребывания, и в каком кошмаре она находилась. Положив руку на лоб, девушка почувствовала, насколько липкой была её кожа, затем сделала пару глубоких вдохов и ждала, пока сердцебиение придёт в норму. Томас внимательно наблюдал, пока она приходила в себя. Успокоившись, Мэри взглянула на Томаса, но не сказала ничего, потом отвернулась и снова легла, а Томас инстинктивно обнял её в покровительственной манере. Когда взошло солнце, его свет проник в окно, падая на закрытые глаза Мэри. Девушка не хотела просыпаться и видеть солнце, не хотела проживать очередной день в доме этой семьи психопатов, а также не хотела осознавать, что её положение прогрессировало. Когда удалось открыть глаза, Мэри увидела рядом с собой пустую кровать, как и обычно. Её глаза медленно открывались и закрывались, пока девушка села и потягивалась. Февраль близился к концу, и по прогнозу Майдли, роды намечаются на вторую неделю апреля. По размеру живота это можно было определить, и Мэри поднялась с кровати, направляясь в ванную, чтобы умыться перед завтраком. Люда Мэй всё пыталась уговорить её есть мясо, но девушка всегда отказывалась. Умывшись, Мэри спустилась вниз. Звук цепи на её ноге уже стал настолько обычным делом, что никто его просто не замечал. - Вот ты где, дорогая, - с улыбкой произнесла Люда Мэй из кухни. Она уже приготовила завтрак, и поставила на стол тарелки с едой, но на этот раз их было больше чем обычно. – Садись сюда, милая, - Люда Мэй указала на тарелку, в которой лежала колбаса. Мэри почувствовала тошноту, но всё же села на указанное место. Вскоре в кухню зашли Томас и Хойт, а за ними также Клем и Лайл – те самые, которые поймали Мэри и девушку, которую Хойт продолжал держать для собственных нужд. Все трое улыбнулись Мэри, но Томас скрыл улыбку за маской и только смотрел на девушку, а затем сел рядом с ней. Похоже, последнее время он стал больше присматривать за ней. - Выглядит хорошо, Люда Мэй, - прокомментировал Клем, глядя на еду, и когда Лайл и Хойт сели за стол, все помолились перед едой. После этого все стали завтракать и вести разговоры, а Мэри оставалась безмолвной. Лайл продолжал смотреть на неё, и девушка стала чувствовать себя неловко. - А ты прямо сияешь, - сказал он, положив в рот большой кусок яичницы. Почти закончив прожёвывать еду, он снова заговорил: - Хорошо выглядишь, - ухмыльнулся он, кладя в рот ещё кусок. Мэри же смотрела в тарелку, не поднимая взгляда. Лайл тем временем продолжал: - Да уж... хорошо, что мы с Клемом нашли тебя. Кто знает, что могло бы случиться. От его слов Мэри напряглась. Он сорвал её последнюю попытку сбежать. Девушка ничего не ответила и потянулась за стаканом с напитком, но подняв его, плечо и руку пронзила боль, и Мэри выронила стакан. Люда Мэй встала и тут же начала вытирать пролитую жидкость. Клем взглянул на Мэри, потом на Люду Мэй, которая пояснила: - Этот мерзавец ударил её ножом, когда высвободился. Она хорошо отделалась, но не без повреждений. Мэри молчала, но ей хотелось закричать. Она хотела сказать им, что если бы они доставили её в больницу, её нервы бы не пострадали. Клем покачал головой в ответ: - Как же это скверно. А мы на следующий день добыли парочку симпатичных штучек. – Хойт засмеялся, услышав это, и сделал глоток, а Клем продолжал: - Одна была вот такая, - он показал руками жест у груди, как бы намекая на женскую грудь, и Лайл с Хойтом рассмеялись. – Нет, я серьёзно, сиськи прямо наружу. Лайл кивнул: - Ага, и у её подруги то же самое. Одеваются как шлюхи последние, и обращаемся мы с ними соответствующе. Клем перебил его: - Да не то слово... Лайл зря времени не терял. Вытянул брюнетку из машины и нагнул над капотом, прямо там, на этой долбанной трассе. Эта сука заслужила такого обращения. Нечего было шляться в короткой юбке, которая ни черта не прикрывает. - Какая досада, что меня там не было, - прокомментировал Хойт, кивая головой, и Мэри хотелось воткнуть в него вилку. Лайл тогда продолжал: - А Клем занялся второй – приставил дуло пистолета к её виску и заставил открыть рот... - Довольно! – вскричала Люда Мэй, грозно глядя на них. – Если вы будете говорить такие вещи, то выйдите на улицу! Здесь присутствуют женщины! – напомнила она им. Все трое закончили есть и вышли из-за стола, а Томас медленно последовал за ними. Но перед тем, как выйти из кухни, он подошёл к Мэри и погладил её большой живот, и тогда вышел. Люда Мэй тогда покачала головой. - Иногда я ставлю этих парней на место, - сказала она, заканчивая есть и принимаясь за мытьё посуды. Хозяйка редко просила Мэри что-то делать из-за её положения, но девушка отказывалась сидеть и набирать вес. Ей нравилось быть чем-то занятой. Когда в кухне было убрано, она ушла к себе в спальню, так как делать было особо нечего. На улице было очень холодно, и Мэри терпеть не могла холод. Тут внизу послышалась какая-то возня, и девушка спустилась, чтобы проверить, в чём дело. - Я думал, вы об этом позаботились! – орал Хойт. - И я думал, что так и сделал! Мне казалось, что они сбросили его куда подальше. О чём они говорят? Мэри тихонько кралась по лестнице, чтобы цепь не шумела. - У нас могут быть неприятности, - сказала Люда Мэй. – Вот дьявол... Только этого ещё не хватало, чтобы какой-то коп тут что-то вынюхивал. - Мэри поджала губы и задержала дыхание, чтобы лучше слышать. – Тот патрульный, который искал Мэри... теперь кто-то ищет его. Что они всё никак не уймутся? – с раздражением процедила хозяйка. - Я слышал это по радио. Они посылают кого-то на его поиски, - сказал Клем, и Хойт добавил: - Я так и знал... Не надо было поручать это вам, двоим идиотам! Лайл фыркнул: - Мы думали, что со всем покончено и велели им сделать то, что ты сказал. Люда Мэй тогда сказала взволнованным голосом: - Они не заберут у нас Мэри. У них с Томасом будет ребёнок, и она теперь член нашей семьи. Разберитесь со всем этим! – приказала она им, и мужчины удалились.