Перевоспитание

— Ежевика! Пс, Ежевика! Ну, вставай же! Кот приоткрыл заспанные глаза. — М? Сильвер? Еще даже не рассвело, ты чего в такую рань вскочила? — Ты хочешь спокойно поговорить со мной или нет? Ежевика встал и потянулся, разминая мышцы. — Да, конечно хочу. Так вышло, что за пару дней пребывания Ежевики в городе ему так и не удалось остаться с Сильвер наедине больше пары минут. С котом из леса пожелали познакомиться абсолютно все Джелли-коты, включая даже самого Дьютерономи. Он, правда, ненадолго задержался на свалке: так, поздоровался со всеми, побеседовал с глазу на глаз с Манком, поприветствовал лесного гостя и опять куда-то исчез. Впрочем, как потом объяснил Манкустрап, для Дютерономи это в порядке вещей. Но главной причиной, мешающей Ежевике пообщаться с подругой без посторонних, был Рам-Там-Таггер. Этот кот словно приклеился к нему и появлялся везде, куда бы ни отправился Ежевика. Да, он отвечал на все вопросы относительно жизни в городе в целом и на свалке в частности, но умудрялся делать это с такой ехидной физиономией, что Ежевика с трудом удерживал себя от того, чтобы не проучить нахала легкой (то есть без когтей) трепкой. И вот наконец они сидят с Сильвер вдвоем на какой-то бочке, с которой открывается вид на свалку. Солнце только-только начало выглядывать из-за горизонта. Городские коты еще спят, вот он момент, когда никто не мешает и можно нормально поговорить… а слова не идут. Ежевика вздохнул. — Я столько раз проговаривал про себя речь, приводил аргументы, чтобы вернуть тебя обратно, а сейчас сижу и как будто сказать нечего. — Я не вернусь в лес, Ежевика. — Теперь твой дом здесь? Но как тут можно жить?! Шум, двуногие, а уж еда!.. — Ты просто не привык. — Кошка тихо рассмеялась. — Но не забывай, что я родилась здесь и довольно долго жила. В конце концов, тут не так уж и плохо. — Как скажешь. Только грустно понимать, что, как бы я ни пытался, ты все равно не передумаешь. — Разве Огнезвезд не говорил с тобой? Ежевика рассерженно дернул хвостом. — Говорил. — Он обещал мне, что все тебе объяснит. — И он объяснил. Огнезвезд сказал, что ты больше не можешь жить в лесу, где вместо покоя снова нашла лишь кровь и ужас. Он сказал, что раз ты хочешь, значит, так будет лучше. Но я все равно не понимаю, как он отпустил тебя! — А ты бы предпочел, чтоб я жила в том месте, которое каждый день будет причинять мне боль? — кошка внимательно на него посмотрела. Ежевика смутился. — Нет… Конечно нет, Сильвер! Просто, — он не поднимая головы, смотрел на свои лапы, — не могу сказать, что у меня много друзей, настоящий друзей, в племени, а без тебя их стало еще на одного меньше. Сильверида придвинулась поближе, заставив его поднять глаза. — Я верю в тебя, верю в твое будущее. Не думаю, что оно будет простым, но знаю, что ты сможешь добиться многого, если захочешь. — Она немного помолчала и добавила. — Я бы предложила тебе остаться, но мы оба знаем, что твоя жизнь не здесь. — Почему я понимаю, что ты права, но мне не становится легче? Рида промолчала, и они просто продолжали сидеть в рассветной тишине. Оба прекрасно все понимали. Как ни пыталась Сильвер избежать этого в лесу, но по горькой иронии прощание с лучшим другом все-таки ее настигло. Площадка под ними постепенно приходила в движение: некоторые Джелли уже проснулись и умывались, греясь на солнышке, некоторые только выходили из своих «домов» и потягивались, а Манкустрап, который оглядывал свалку, очевидно в поисках Сильвер, как раз направился в их сторону, приветственно махнув хвостом, но на его пути резко вырос Рам-Там-Таггер. Сильверида не могла услышать слов, которыми перекинулись братья, но к ней и Ежевике они подошли уже вдвоем. — Доброе утро! — Манкустрап старался выглядеть добродушно и беззаботно, но слегка нахмуренные брови выдавали его напряжение. Таггер промолчал. Сильверида, бросив на него короткий взгляд, внутренне собралась, предчувствуя, что что-то должно произойти. И раз уж это что-то исходит именно от него, то ей оно как обычно не понравится. — Доброе, — ответил Ежевика, спрыгивая с бочки. Сильверида слегка помедлила, но тоже спустилась. — Вы завтракали? — Ну что ты, Манкус! — с абсолютно каменным лицом проговорил Таггер. — Очевидно же, что эти голубки просидели тут всю ночь, разговаривая и любуясь звездами. Ежевика недоуменно посмотрел на него. — Нет, мы тоже не так давно встали и просто разговаривали перед уходом. — Чьим уходом? — Таггер вскинулся так резко, что будь тут более слабонервные коты, они бы точно отскочили подальше. Но Сильвер спокойно выступила вперед. — Его уходом, Рам-Там-Таггер. Естественно, его уходом. — И видя, что Таггер уже открыл рот, не дала ему перебить себя, обратившись к его брату. — Манкус, Ежевику нужно проводить до пригорода. Мы уже попрощались. — Да, конечно. — Манкустрап повернулся к Джелли и громко позвал Алонзо, чтобы попросить быть провожатым для лесного гостя. — Что ж, — Ежевика говорил медленно, тщательно подбирая слова, — я был рад знакомству со всеми вами. В городе живут не такие уж… плохие коты, как я всегда думал. — Ты хотел сказать, «убогие коты»? — не удержался от шпильки Рам-Там-Таггер, но вопреки обыкновению, Ежевика не обратил внимания на его слова. — Манкустрап, мне действительно приятно было познакомиться с тобой и всеми Джелли. И спасибо тебе за все. — Он повернулся к кошке. — Что ж, прощай, Сильвер. Вернее, Сильверида. И он, в компании Алонзо, направился прочь со свалки. Какое-то время на небольшом пяточке, где стояли братья и Сильверида, повисла тишина, но недолго — нервы у последней все-таки сдали. — Что ты устроил, Таггер?! — прошипела она тихо, повернувшись к нему. Манкустрап, ожидавший этой вспышки, вздохнул и попробовал встать между ними, чтобы не дать Таггеру возможности огрызнуться, но не тут-то было — Таггер хочет, значит Таггер делает. — Я устроил? То есть это я сидел тут с ним, любуясь на рассвет?! — Мы не на рассвет любовались! — Ну друг на друга! — Мы прощались! Ты же ему прохода не давал эти два дня! — Я не давал? Это он тебе прохода не давал! — Он мой друг! — А я твой кто? — А ты… — Сильверида замешкалась на секунду. — Ты помесь шпица со спаниелем! — Кто?! — Глаза Таггера метали молнии. Он начал надвигаться на Риду, та мгновенно выгнула спину. Минут через десять, когда Манкустрап орал на Рам-Там-Таггера и Сильвериду, в свою очередь орущих друг на друга, на свалку влетел Алонзо, встрепанный, с выдранным из плеча клоком шерсти. Он на всех парах врезался в них и выдал: — Макавити!