Флорентийка. Паутина обмана

      Фьора сидела на подоконнике, в отведённой ей с мужем комнате, в доме Симоны Морель. Взор её устремлён вдаль, где в свете луны чернели верхушки деревьев. В тёмном небе сияли звёзды. Девушка в радостном нетерпении ждала своего супруга, предвкушая ночь, полную любви и пьянящих ласк. Мимолётно ей случилось вспомнить произошедшее в переулке квартала Санто-Спирито. Не приди Филипп ей вовремя на помощь, всё бы могло закончиться насилием над ней, от которого бы у Фьоры навсегда остались кошмарные воспоминания. Но она не ждала подобного от мужчины, ставшего её мужем, который любит её и которому она отвечала на любовь. На теле её была полупрозрачная сорочка, сквозь которую виднелись очертания её стройного юного тела. «Он должен соблазниться мной. Филипп говорил, что не тронет меня, пока я не буду готова разделить с ним ложе. Что ж, я хочу узнать, каково предаваться любви с мужчиной. Так что от супружеского долга он не отвертится». Такие мысли кружились в голове девушки. Вдруг Фьора почувствовала чьё-то присутствие за спиной, её сердце забилось сильнее. В этот момент Фьора ощутила прикосновения к своему плечу и немного вздрогнула от неожиданности. — Прости, любимая, я не хотел тебя напугать, — тихо произнес Филипп и нежно погладил плечо своей жены теплой ладонью. Фьора хотела ответить, что вовсе не испугалась, что она знала, что он был в комнате, но не успела. В туже секунду она оказалась в объятиях любимого. Они обнялись и замерли, вслушиваясь в биение своих сердец. — Мой ненаглядный, — прошептала девушка, принявшись чуть дрожащими пальцами расстёгивать пуговицы на чёрном камзоле мужа. — Если ты любишь и желаешь меня, я твоя. Я хочу быть твоей. Закончив с пуговицами, Фьора сняла с Филиппа камзол и спустила свою сорочку до бёдер, крепко прижавшись к возлюбленному. Камзол был отброшен ею к большой кровати, не занавешенной голубым пологом. Спустив сорочку ниже, Фьора переступила через неё, оставшись нагой. Свет ночника золотил кожу юной девушки. Серые глаза зажглись огоньком азарта. Видя перед собой свою молодую обнаженную жену, Филиппу захотелось остановить время, чтобы сохранить этот момент навечно. Он чувствовал трепет и волнения любимой, он ощущал на своей коже прикосновения её губ и неровное дыхание. — Тише, не волнуйся, все будет хорошо, — уверял Филипп скорее их обоих. Напряжении нарастало, и казалось, что между ними вот-вот начнут искрить молнии. Взял её на руки, нежно поцеловал в губы и понес к кровати. Фьора обвила руками шею мужа и склонила голову ему на плечо. Кровь в жилах горела от прикосновений мужа. Она знала, что вовсе не церковное благословение превращает девушку в женщину. Для этого необходимо слияние двух тел, которое в первый раз может быть немного болезненным, особенно, если акт совершается грубо. Но она не ждала подобного со стороны мужчины, завоевавшего её всего одним поцелуем в саду палаццо Бельтрами, под сенью крон апельсиновых деревьев. На губах Фьоры играла счастливая улыбка, глаза светились азартом. Рассвет нового утра завтра увидит уже другая Фьора, преображённая магией любви. Филипп положил свою жену на кровать, и тело Фьоры утонуло в шёлковой простыне. Всматриваясь в бездонные глаза супруги, он горячо шептал: — Моя, жизнь, мечта, воздух… Фьора улыбнулась ещё шире от радости, обнажая белые и аккуратные зубки. Филипп заметил в глазах любимой огромное желание стать его женой не только душой, но и телом. В этот момент он встал, расстегнул ремень и пуговицу на штанах, не спеша снял их в месте с кальсонами и аккуратно повесил на спинку кресла. Фьора первый раз увидела своего мужа без одеяния. Обнажённый супруг казался Фьоре в сто раз красивее статуи Гермеса, которую ей случилось увидеть во дворце Лоренцо Медичи. Заворожённая, девушка смотрела на Филиппа, не в силах сдержать вздох восхищения. Свет ночника золотил его смуглую кожу с застарелыми следами боевых ранений. Горящие страстью карие глаза выделялись на его мужественном лице. Она буквально растворялась в нежности и трепетала в ласке губ подобно струне арфы на ветру. То, что происходило с ней и Филиппом, было единением желаний и вдохновением даров, пониманием без слов и жаром взаимных касаний. Между Фьорой и мужем, двумя людьми, созданными друг для друга навеки, пробегали искры. Руки Филиппа ласкали её бёдра, плоский живот и груди, страстные поцелуи воспламеняли текущую по венам кровь. И рыцарь сдался во власть этого черноволосого чертенка, истомляя ласками и шепча на ухо пылкие слова любви и обожания. Несмотря на то, что девушка проявляла нетерпение, он не проявлял такой поспешности. Ему нравилось зажигать огнем кровь в её жилах. Упивался совершенством её тела, вызывая в нем трепет прикосновениями, и целуя шею. Фьора просила мужа прекратить уже её столь сладостно пытать. — Я твоя, Филипп, — прошептала Фьора, улыбаясь мужу и притянув его к себе, — телом и душой… — Как и я, — ответил Филипп, когда их тела соприкоснулись. Он нежно провел рукой по животу Фьоры, в момент медленного вхождения в неё тело девушки выгнулось и короткая вспышка боли внизу живота заставила задрожать, издав тихий вскрик. Но возбуждение притупило испытанную боль. Фьора сдавленно застонала. — Всё в порядке? — спросил Филипп. — Да, любимый, не останавливайся, — ответила Фьора, подавшись вперёд ему навстречу. — Я люблю тебя, люблю! — вырывалось у неё сквозь сладостные стоны. Руки Фьоры обвивали шею Филиппа. Всем телом она тянулась к мужу, соприкасаясь с ним обнажённой и разгорячённой кожей. Филипп медленно двигался внутри неё, давая привыкнуть к новым ощущениям. Фьора, подавшись вперёд, с удовольствием подчинилась заданному ритму. Глаза её были закрыты, своими губами она приникла к губам мужа в страстном поцелуе. — Сущая ведьма, чувствую, с тобой мы будем гореть вместе, — проговорил он пылко, прижав эту самую ведьму к себе как можно крепче. Накрывшая супругов с головой волна страсти как нахлынула, так и отхлынула, оставив их довольными и обессилевшими лежать в обнимку на смятых простынях. Фьора впервые предалась любви с мужчиной и получила такое наслаждение, которое не променяла бы ни на одну корону Европы. Крепко прижавшись к Филиппу, она целовала его в кончик носа и гладила по щеке. Филипп нежно обводил указательным пальцем черты её лица, вдыхая запах разгорячённого тела молодой женщины. — Надеюсь, что я не причинил тебе боли? — с беспокойством спросил молодой человек. — Что ты, вовсе нет, — заверила его Фьора, — я никогда бы не подумала, что любовь может приносить такую радость. Мне так нравится быть твоей, телом и душой… — Я люблю тебя, — прошептал Филипп на ухо жене и поцеловал её плечо. — И я люблю тебя, мой родной, — Фьора ещё крепче прижалась к супругу, положив голову на его плечо. Истомлённая жаркими ласками и сражённая усталостью, Фьора уснула крепким сном в объятиях мужа. Чёрные длинные волосы опутали её точно сетью. Филипп любовался спящей женой, целуя её в висок и плечо.