Мы нашли любовь в безнадёжном месте

От Ареса осталось пустое место. Аполлон выманил его, Уилл убил Борея, Аполлон, получив силу, телепортировал кинжал себе и убил Ареса. Вот так просто; это заняло едва ли минуту. Да, Аполлон не рискнул проворачивать операцию так, чтобы кто-то другой убил Ареса и он смог заполучить его силу, и всё же… — Слишком просто, — пробормотал Нико, глядя вслед Аполлону, спешащему к Пещере Трофония. — Сколько богов мы убили за пару дней? Фрэнк покачал головой. — У меня в голове не укладывается, — сказал он. — И… вы, конечно, молодцы, — он посмотрел на Гроувера, Нико и Уилла, — но я… я бы не смог убить бога. — Серьёзно? Даже теперь, когда ты знаешь, что они хотели принести тебя в жертву самим себе? Фрэнк не ответил, и в разговор вступила Хейзел: — Мне тоже кажется, что получилось слишком просто. И этот кинжал… Тысячи лет боги оставались бессмертными, и вдруг Аид добывает его. И у дриады был почти такой же. — Ну, то, что на его создание могли понадобиться тысячи лет — не так уж удивительно, — примирительно заметил Уилл. — И мы так и не узнали подробности насчёт кинжала из Рощи Додоны. Хейзел пожала плечами, и Аполлона они дожидались в мрачном молчании. Тот же вернулся, сияя улыбкой: — Дело сделано! Что вы такие мрачные? — Устали, — сказал Гроувер. — Мы же не собираемся в Нью-Дельфы прямо сейчас? Теперь и Аполлон слегка помрачнел. — Нет, конечно, — ответил он. — У меня нет моей силы, а там нас ждут множество богов, и, полагаю, у Афины есть план получше, чем выставить вперёд пару десятков смертных и надеяться, что они меня прикончат. Давайте пока найдём какой-нибудь мотель. Я тут денег сотворил. — Ну а пророчество? — спросил Фрэнк. — Было же пророчество? В этом оракуле и в предыдущих? Что они говорят? — Поговорим об этом позже, — уклончиво ответил Аполлон. В машине было всё ещё жутко тесно, но теперь хотя бы в ногах не валялся обездвиженный Борей. — Мотель «Ядовитый плющ», — сказал Нико Жюль-Альберту. — Так себе название, — заметила Хейзел. — Мы там останавливались вчера. Собственно, только сегодня и выехали. — Хорошо провели время? — поинтересовался Гроувер. Нико вспыхнул, но Уилл предпочёл сделать вид, что не заметил намёка: — Собственно, большую часть времени я был в отключке, потому что Нико пырнул меня мечом. — Что-о? — Все дружно повернулись к Нико, что в общей тесноте вызвало некоторую сумятицу. К счастью, тут Жюль-Альберт остановился у мотеля; Нико поспешил выбраться наружу. Остальные тоже, но Уилл уже начал рассказывать. В его подаче это вышла милая и забавная история, над которой все с удовольствием посмеялись, но он-то не знал, каково было ждать, проснётся он или нет. Он не видел кошмаров о червях, выползающих из его глаз. — Слушайте, — сказал Фрэнк, когда они уже направлялись к своим номерам, — раз у нас теперь есть эта машина, может, нам собрать больше людей? Я имею в виду, например, наших из Лагеря. Перси, Джейсона, Талию, Клариссу, Лео. Может, ещё сатиров? — Он посмотрел на Гроувера. Нико не стал слушать продолжение разговора; он уже давно хотел поговорить с Хейзел наедине, и наконец выдалась возможность. Закинув сумку в номер, он отвёл её в сторону, и они сели на скамейку в мотельном парке. — Что? — спросила Хейзел, то хмурясь, то неуверенно улыбаясь. — Ты насчёт своих кошмаров? Тебе стало хуже? Нет… Я в порядке. Той ночью плохо спал, но сегодня отосплюсь, раз уж я опять в одном номере с Аполлоном. А ты?.. — Да-да, я тоже в порядке. Так что случилось? Нико собрался с духом. — Я видел Бьянку. — Что?.. А. В Аиде. — Хейзел поджала губы и опустила взгляд но тут же сразу подняла: — Только её? — Да, — сказал Нико, побоявшись спросить, кого ещё она имела в виду. Наверное, папу; вряд ли она думала, что Аид устроил бы ему встречу с мадам Левеск. — Я спрашивал у неё про родителей, — ему тут же стало неудобно, что он спросил только про свою маму и даже не вспомнил о маме Хейзел, — но она сказала, что не может ответить. Вообще никаких подробностей не может рассказать; сказала только, что она в порядке. Она должна была попасть в Элизиум, но отказалась и предпочла перерождение. Сейчас… сейчас она уже переродилась, — Нико сглотнул. Он почти не помнил, что они в школе проходили про перерождение. Нужно было почитать. — Она в порядке, — со странной интонацией повторила Хейзел. Нико вопросительно посмотрел на неё, и она выдавила улыбку: — Ты только что сказал, что ты в порядке. Потом я сказала, что в порядке. Просто девиз нашей семьи: «Мы в порядке». Нико улыбнулся в ответ и взял её за руку: — Не худший девиз. Хочешь ещё посидеть? Хейзел перевела взгляд на мотель. — Пока они там спорят за очередь в душ и обсуждают, кого ещё привлечь нам на помощь? Да. Но ставлю пять баксов, что Уилл найдёт нас через три минуты. — У тебя нет пяти баксов. — Когда-нибудь будут. — Ладно, идёт. (Нико выиграл. Он знал, что Уилл догадается, о чём они будут говорить, и решит дать им немного пространства. А вот Фрэнк появился довольно быстро и сообщил, что: а) Гроувер занял душ, а сатиры принимают его очень долго, после чего пахнут мокрой шерстью; б) завтра они с Аполлоном планируют прокатиться по стране и найти побольше добровольцев. Фрэнк сиял энтузиазмом, и Нико не стал выражать свой скепсис вслух.) Благодаря соседству с Аполлоном Нико отлично выспался. Он очень надеялся, что в Нью-Дельфах сможет лично отпинать Гипноса ногами, а потом прикончить, после чего сможет спать спокойно без посторонней помощи. Фрэнк, Аполлон и Гроувер уехали; они планировали сначала подбросить Гроувера до Лагеря и оставить его там, потом отправиться в Провиденс, пообщаться с «детьми» Посейдона, после чего, в идеале с этими самыми детьми Посейдона, вернуться в Лагерь и пообщаться с сатирами, которых подготовит Гроувер. Ждали их нескоро, и Хейзел притащила со стойки регистрации какую-то видавшую виды настольную игру. Пока они с Уиллом разбирались с правилами, Нико решил сходить поискать еды. — Я не видел тут торговых автоматов, — рассеянно сказал Уилл. — Ну, где-нибудь рядом должно быть какое-нибудь кафе. — Ты так надолго уйдёшь. — Ничего, как раз разберётесь. Он отошёл совсем недалеко, когда какой-то тип толкнул его плечом, и Нико по загадочной ассоциации вспомнил, что не взял кошелёк. Вернувшись, он не стал стучать, а сразу открыл дверь и в ужасе застыл. Хейзел лежала на полу, вся в крови. А Уилл стоял над ней на коленях, сжимая в руке кинжал. Услышав звук открывающейся двери, он поднял голову и нахмурился, поспешно поднимаясь на ноги. — Я всё объясню, — выпалил он, выставляя руку с открытой ладонью вперёд. Нико даже не смог выдавить «Она мертва?». Но он и так видел: мертва. Глаза Хейзел были совершенно безжизненны, тело беспомощно распласталось на полу. Уилл попятился, когда Нико шагнул в их сторону. Рука Нико дёрнулась было к мечу, но опустилась, и Уилл чуть расслабился. — Послушай меня, — сказал он. — Это не то, что ты… Я должен был это сделать. Зевс сказал мне. Хейзел шпионила для Афи… Нико рванулся к нему, выхватил кинжал и вонзил ему в горло. Когда приехала полиция, он так и сидел над двумя окровавленными телами, пустым взглядом уставившись в пол. Каждый год накануне годовщины смерти Хейзел Нико делал какую-нибудь глупость, чтобы его засадили в карцер; ещё лучше — чтобы перед этим избили. Завтра исполнялось десять лет с момента, как она погибла, и Нико ощущал потребность устроить что-то посерьёзнее, чем выплеснуть в лицо охраннику чай. Он вошёл в столовую, гадая, не попытаться ли выхватить пистолет из кобуры охранника и не застрелят ли его в процессе, когда ему в глаза бросился стол новеньких. Один из парней был точной копией Уилла, и Нико ощутил, как в нём разгорается гнев. Он всеми силами пытался вытеснить само существование Уилла из памяти, и этот парень… со своей копной светлых волос, со своими сияющими глазами, с этой бесстыжей улыбкой… Нико решил, что успеет его убить прежде, чем пистолет отберут. Он никогда раньше не стрелял, но чувствовал, что не промахнётся. Он сделал вид, что споткнулся, сделал неловкий шаг в сторону охранника и проснулся. Он лежал на кровати. Кажется, в номере того мотеля, в котором десять лет назад погибла Хейзел. Нико поднялся. Это был очередной сон? Что именно ему приснилось? На нетвёрдых ногах он прошёл в туалет; после вымыл руки, ополоснул лицо и уставился на своё отражение. Это было не то лицо, что он видел в зеркале ещё вчера. Отражению было лет восемнадцать, и не было ни бороды, ни даже щетины. Но не мог же он приснить десять лет за… за сколько? За день? Как он здесь оказался? Когда? Что именно было сном? Только тюрьма? А смерть Хейзел? Да проснулся ли он? Или это очередной кошмар? Может, Гипносу надоел сон про тюрьму, и он сменил сюжет? Может, он в тюрьме и видит сон о том, что случилось десять лет назад? Можно было выйти из номера и узнать. Но мог ли он доверять тому, что узнает? Что, он встретит Хейзел и отмахнётся от того, что десять лет считал её мёртвой? Просто примет новую реальность? Руки у Нико дрожали. Он вернулся к кровати, сел на неё. Дверь распахнулась как раз в этот момент, окончательно убеждая его в том, что это очередной сон: слишком уж удобное совпадение. За дверью были Уилл и Хейзел; Нико как током ударило от их вида, а они бросились к нему. В проходе осталась стоять та девушка… как же её звали? Она работала в мотеле, но прошло уже десять лет с тех пор, как она назвала Нико своё имя… — О боги, Нико! — простонала Хейзел, обнимая его. — Что произошло? Ты всё это время был здесь? Он не ответил и не обнял её в ответ. Она не была настоящей. Уилл мялся рядом, явно желая присоединиться, но боясь помешать. — Мы искали тебя, — тихо сказал он. — Но не видели эту дверь. Наверное, Гипнос наложил на неё какие-то чары тумана. Лавиния вдруг увидела её только сейчас. Точно. Лавиния. — Нико, скажи что-нибудь, — Хейзел отстранилась и заглянула в его лицо. — Нико? — Я не хочу с вами разговаривать, — ответил Нико. — Вы не настоящие, и это сон. Просто уходите и оставьте меня в покое. Хейзел испуганно улыбнулась: — Что ты такое говоришь? Слушай… — Принесу воды, — сказала Лавиния и исчезла. Нико решил, что не будет пить. Если ничего не делать, то кошмар закончится. Может, Гипносу даже надоест. Когда-нибудь он просто умрёт во сне. Нечего давать Гипносу повод превратить мир в новый кошмар. Хейзел потрясла его за плечи: — Эй, я не сон! Не смей от меня отворачиваться! Что тебе снилось? Он не ответил. Увидев, что Уилл собирается сесть рядом, Нико высвободился из ослабевших объятий Хейзел, лёг и закрыл глаза. Может, они просто исчезнут? Хейзел довольно ощутимо его ущипнула. Но во сне о тюрьме ему даже зуб выбивали, так что щипок никак не мог служить доказательством. — Как мы можем доказать тебе, что это реальность? — спросил Уилл. — Реальность? — не выдержал Нико. — Реальность, в которой мы походя убили с десяток бессмертных богов? В это я должен поверить? Он буквально почувствовал, как они переглянулись. Кровать чуть прогнулась: они присели на край. — Тебя не было два дня, — сказала Хейзел. — Ты ушёл за едой и не вернулся. Камеры не работали, как и многая техника. Мы обошли все кафе, но тебя никто не видел. Ты как сквозь землю провалился. — Она погладила его по волосам. — Остальные уехали, — продолжил Уилл, когда она замолчала. — Довольно много народу набралось. Аполлон сказал, что нельзя откладывать, иначе о наших сборах узнают. Что он сможет помочь, когда вернёт свои силы. — Наверное, он убил Гипноса, — предположила Хейзел. — Поэтому ты проснулся, а мы нашли дверь. Нико ощутил росток надежды, но подавил его. Нет, он не станет в это верить. Послышались шаги Лавинии. — Ну как вы тут? — спросила она. Далее, вероятно, последовал обмен взглядами и жестами. Хейзел сказала, что Нико не верит, что проснулся. — Нужно отвезти его в храм Аполлона, — сказал Уилл. — На чём? — спросила Лавиния. — Автомашины не работают. Телефоны тоже. — Просто подождём Аполлона здесь? — полуспросила, полупредложила Хейзел. — Они уехали давно. Он получит свои силы, и… — И сразу понесётся нам помогать, ага, — скептически ответил Уилл. — Да и неясно, как закончится битва. — Тогда найдём какую-нибудь машину с ручным управлением. Они-то должны работать! — Может, нам затащить его под холодный душ? — Ой, есть отличный способ, и куда проще, — сказала Лавиния. — Сейчас вернусь. Стакан стукнул по столу, зазвучали удаляющиеся шаги. — Что ещё за способ? — настороженно пробормотала Хейзел, снова гладя Нико по волосам. Уилл, наверное, ответил жестом. Может, пожал плечами. — Думаешь, Аполлон и правда не вернётся? — Я понятия не имею, чего ждать. Без связи… Может, битва уже закончилась? Может, ещё не начиналась? Может, он победил? Может, погиб? Сколько вообще может продолжаться эта битва? Но, наверное… не знаю. Думаю, Фрэнк уже вернулся бы, чтобы сообщить, если бы мы победили. Он понимает, как мы сейчас волнуемся. — Если он выжил, — едва слышно ответила Хейзел. Снова послышались шаги Лавинии, и Уилл не успел ответить. Следующим, что услышал Нико, были их с Хейзел восклицания: — Что это?! — Это косяк?! От удивления Нико даже открыл глаза, но никто не заметил. В самом деле, в руках Лавинии было что-то подозрительно напоминающее косяк. — Не совсем, — сказала Лавиния. — Просто, м… ароматическая смесь. — Это наркотик, — возмущённо ответила Хейзел. — Ну да. Но он отлично проясняет сознание и излечивает апатию. — Ты с ума сошла? Убери немедленно! — Хейзел даже вскочила. — Слушайте, давайте я вам кое-что объясню. Сейчас наркотики не те, что раньше. Уже никто не синтезирует всякие жуткие штуки, никто не делает на них бизнес. Боги за этим следят. То, что есть сейчас, — это невинные травки, которыми делятся дриады. Они просто расслабляют и прочищают мозги. Нет уже таких наркоманов, которых в кино показывают. Нет героина и всякого такого. Понимаете? — Ты что, и сама принимаешь? — Увы, — мрачно ответила Лавиния. — После пятого передоза, от которого жрецам пришлось меня исцелять, они заблокировали мне… ну, что-то такое сделали в мозгу. Теперь я вообще никак не ощущаю воздействия наркотиков. — Передоза? — ахнула Хейзел. — Ты только что сказала, что это невинные травки! — Ну, Нико же не собирается нюхать их в таком количестве, как я, — фыркнула Лавиния. — Да и в любом случае: один поход к жрецу — и ты исцелён! — Разве наркотики не вызывают необратимые изменения в мозгу? — Для жрецов Аполлона нет ничего необратимого! — Нет, — отрезала Хейзел. — Убери это подальше. — Хейзел, давай это обдумаем, — мягко предложил Уилл, тоже поднимаясь. — Что? — изумилась она. — Уилл! — Слушай, в колледже и правда есть народ, который время от времени таким балуется. И они вроде бы в порядке. Во всяком случае, от одного раза ничего страшного не случится. — Нет! Тут они перешли на невнятный шёпот. Наверное, не хотели, чтобы Нико их услышал. Но он и не слушал. Ему было неинтересно. Это был всего лишь сон, и ничто в нём не имело значения. Он даже не стал пытаться прислушиваться. Через несколько минут стало ясно, что Уилл с Лавинией убедили Хейзел. Лавиния приготовилась жечь свои травки и выставила Уилла с Хейзел в коридор. — Мы останемся! — возмутилась Хейзел. — Мы не оставим его одного! — Он будет не один, — возразила Лавиния. — На меня трава не подействует. А вот на вас двоих — ещё как, и никакого толку от вас не будет, даже если ему вдруг и понадобится помощь. Видимо, Хейзел не захотелось самой оказаться под кайфом, и они всё-таки вышли за дверь. Ещё одно подтверждение того, что это сон. Ни за что настоящие Уилл с Хейзел не позволили бы Лавинии запереться с ним и устроить ему приход. Вскоре Нико почувствовал запах. Запах как запах; ничего особенного. И в нём самом вроде бы ничего не изменилось. Смешно. Люди, на которых воздействуют наркотики — просто слабаки без стержня. Нико был доволен тем, что остаётся самим собой. Он даже торжествующе улыбнулся. Настроение было отличное. И вообще, подумал он: что он переживает из-за того, что находится во сне? Гипнос этого и хочет. Нет уж, если ему нужны страдания, пусть придумает что-то получше. Нико открыл глаза и сел, весьма довольный собой. На столике стоял стакан с водой, и он понял, как сильно хочет пить. Лавиния с улыбкой смотрела, как он пьёт. — Что? — резко спросил он; впрочем, настроение было слишком хорошим, чтобы всерьёз разозлиться. — Да ничего, — ответила она. — Немного завидую. Вспоминаю свой первый раз. И рада, что ты не лезешь целоваться. Он не ответил. Отставил пустой стакан и задумался над тем, что делать дальше. Просто лежать и ждать смерти уже не хотелось. Но общаться с поддельными Уиллом и Хейзел? Как? Помолчав, Лавиния спросила: — Слушай, а что это за дела с Аполлоном? Его тут постоянно упоминали, но я так и не поняла, что происходит. — Это забавная история, — сказал Нико и застыл. Был ли это невинный вопрос? Или Гипнос забрался ему в голову и привёл в этот сон именно для того, чтобы разузнать о планах Аполлона? — Так расскажи, — попросила Лавиния. Нико медленно поднялся. Ему ужасно хотелось ответить, и он понял, что наркотик всё-таки подействовал. Отсюда хорошее настроение, отсюда улыбка, отсюда желание поболтать. Конечно, она была Гипносом; настоящие Уилл и Хейзел не дали бы ей подсунуть ему наркотик, не оставили бы их одних. Но ответить хотелось невыносимо. Наркотик развязывал язык, и Нико не мог молчать. В ужасе оглядевшись, он понял, что делать. Резко бросился к окну и ударил по стеклу локтем. Осколки брызнули во все стороны. Дверь номера распахнулась: видимо, Уилл с Хейзел услышали шум. — Что случилось? — рявкнула Хейзел. Серьёзно, рявкнула; настоящая Хейзел так не делала никогда. Лавиния потеряла дар речи. Она вскочила на ноги и только открывала и закрывала рот. Нико дышал свежим воздухом, не обращая внимания на мелкие порезы. Вернуть себя прежнего; это было важнее всего. Конечно, Гипнос мог загнать его в какой-нибудь карцер, и там Нико не смог бы никуда деться от запаха этой проклятой травы; мог и обычный воздух превратить в наркотик; наверное, Нико пришлось бы всё рассказать. Но пока он мог молчать, он молчал; даже если в настоящем мире прошла всего секунда, значит, он выиграл для Аполлона хотя бы эту секунду. Если Гипносу нужны ответы, значит, надежда на победу ещё есть. Немного придя в себя, он повернулся к ругающимся остальным. — Приму душ, — сказал он. — Где мои вещи? Тянуть время. Любыми способами. Ничего не рассказывать. Ни с кем не говорить. Они просияли, и Хейзел повела его в номер. К счастью, по пути она молчала; может, боялась его спугнуть. Может, Гипнос продумывал новую тактику. На столике в беспорядке валялись компоненты, видимо, так и не сыгранной игры. Сумка стояла у кровати. Чтобы поскорее остаться одному, Нико взял её всю и с ней заперся в ванной. Хорошо. Он остался один. Что теперь? Ему вдруг стало жутко тошно. Так тошно, что он бессильно осел на пол. Не было сил ни на душ, ни на стратегии. Накатила беспомощность, слабость, безысходность; вот если бы снова почувствовать тот запах… Проклятье. Это последствия кайфа? Не может же так быстро наступить ломка? И разве одна доза может вызвать привыкание? Конечно, может, если он в кошмаре, созданном Гипносом. Тот же забрался ему в голову. Нико стиснул зубы. Ему уже было всё равно. Ему нужна была ещё одна доза. Он посмотрел на дверь; Уилл и Хейзел явно ждали в комнате. Там он пройти не мог. Порывшись в сумке, Нико нашёл складной ножик. Не самое грозное оружие, но сойдёт. Он включил воду в душе, опустил крышку стульчака, встал на унитаз, открыл оконце у потолка, вылез на улицу и быстро зашагал к главному входу. Лавиния была за стойкой регистрации. Как и в прошлый раз, она не сразу его заметила. — Ой! — воскликнула она, когда он зашёл за стойку. — Э. Ты как, в порядке? Нико щёлкнул ножом, выдвигая лезвие. — Мне нужно ещё, — сказал он. Она вскочила со стула и попятилась. — Так, давай успокоимся, — начала она. Нико был не в настроении оценить её хладнокровие. Одним рывком он оказался у неё за спиной и прижал ножик к её шее. — Мне нужно ещё, — повторил он. — Ладно-ладно! — она вскинула ладони. — Ладно! У меня есть! В нижнем ящике. Убери нож, и я достану. Нико отпустил её, оставаясь настороже. В нижнем ящике могло быть что угодно. Но Лавиния и в самом деле вынула оттуда пухлый запечатанный пакет с какой-то травой. Начала было объяснять, что может свернуть косяк, но Нико не мог ждать. Он выхватил у неё пакет, чуть не порезавшись собственным ножом, и разорвал его по краю. В этот момент он словно увидел себя со стороны. Стоит, с дрожащими руками и безумным взглядом, угрожает ножом полузнакомой девушке, полностью захваченный вонючим содержимым небольшого прозрачного пакета. А если бы у неё не было заначки? Он бы убил её? Нико разорвал пакет от края до края и подкинул вверх. Трава разлетелась вокруг. — Ты что творишь! — пискнула Лавиния. Кажется, такое варварство возмутило её куда больше, чем угроза её убить. — Я тупой наркоман, — выдохнул Нико. — Наркоман. — Слушай, успокойся… Но Нико знал единственный способ это прекратить. Есть один по-настоящему надёжный способ закончить затянувшийся кошмар: умереть. Быстро, пока жаждущий дозы мозг не заставил его передумать, Нико с силой полоснул ножом по запястью.